Текст книги "Девочка, ты попала (СИ)"

Автор книги: Кейт Вэйл

Соавторы: Ники Сью
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Проклятье…

Я несусь по городу, пытаясь не терять из вида карету скорой помощи. Хорошо еще, что мне подсказали, в какую больницу они поехали, и я успел нагнать их, проехав другой дорогой. Проезжаю на красный сигнал, наплевав на будущие штрафы. Ничего не вижу перед собой, кроме задних огней желтой газели, которая увозит мою сестру все дальше.

Впереди перекресток, довольно опасный, где стоило бы остановиться, но я решаю проскочить. Все равно машин вроде особо нет. И только заворачиваю в поворот, как неожиданно на пешеходный переход выходит какая-то бабушка. Ощущение, словно она специально пошла, хотя у нее даже не горит зеленый человечек. Мне приходится дать резко по тормозам и в этот момент в зад моей машины влетает какая-то черная иномарка. От удара меня заносит и последнее, что я вижу перед собой – фонарный столб, а затем кромешную темноту.

Глава 53 – Диана

Мамочка! Мне так страшно, почему идет такой сильный дождь, и никто меня не находит? Почему я продолжаю сидеть под этой горкой, скрепив руками дрожащие колени, выглядывая тебя. Ты же не оставишь меня здесь – одну? Мне… страшно.

Позади раздается хруст, кажется, то ветер гоняет сухие ветки из стороны в сторону. По крайней мере, так я себя утешаю, в надежде, что меня больше никто не преследует. Хруст становится еще громче, но вместо того, чтобы оглянуться, я смотрю в сторону входа на детскую площадку и жду тебя. Я знаю, родители не бросают своих детей…

Я уверена в этом.

Я так думаю, вплоть до того момента, пока мужская холодна рука не сжимает мое плечо и не заставляет повернуться.

– Дрянь, – его пронизывающий голос отдается эхом в моей голове. Я словно поймана врагом, который вот-вот вытащит пулемет и расстреляет меня на месте.

– Пожалуйста, – шепчу я, пересохшими от волнения, губами. Вместо ответа он поднимает меня и ударяет тыльной стороной ладони, заставив мое дрожащее тело упасть на пол. Я скольжу руками по полу и только сейчас понимаю, что мне больше не десять, и в округе нет детской площадке. Я у себя дома, а передо мной человек-монстр, который должен был стать моим мужем.

А дальше все как в тумане, он заносит ногу и ударяет меня в живот. Наклоняется, наматывает мои волосы на руку и цедит что-то сквозь зубы, в его глазах лютая ненависть и сплошная дымка. Ощущение, словно передо мной не Денис, а незнакомец, желающий выместить свою силу на девушке.

Превозмогая страх, я сдерживаю рыдания, которые от отчаяния рвутся наружу. Когда люди не знают, где искать спасения, они плачут, в надежде, что их крик кто-то услышит. Но мой крик никто не сможет услышать, я словно онемевшая чайка, угодившая в сети рыбака. И последняя надежда, что этот кошмар закончится тает так же, как и вера в то, что в этом мужчине было что-то светлое.

Денис поворачивается ко мне спиной, он оглядывает комнату, будто пытается найти чьи-то следы. И в этот момент я из последних сил поднимаюсь на ноги. Бегу на ослабевших ногах в коридор, но не в спальню, а к входной двери. Слышу за спиной голос Дениса, его интонация ледяная, словно голос принадлежит не человеку, а роботу.

Я настолько боюсь, что у меня едва не разрывается перепонки от учащенного пульса. Мои шансы на спасения равносильны шансам слепого котенка найти свою мать. Мама… Интересно, если я умру, она будет плакать? Кто-нибудь вообще будет горевать, если сегодня мое тело даст сбой? Не понимаю, почему я об этом думаю сейчас.

Хаотично нащупываю ручку от входных дверей, дергаю ее, но она не поддается. В глазах застывают слезы и улыбка Кирилла.

“Ты мне нравишься, Ди”, – звучит его голос, подобно упованию на хороший исход.

“Я всегда буду рядом, обещаю”, – его шепот во время нашей ночи любви, теперь кажется, каким-то прощальным подарком от Всевышнего. По крайней мере, я успела почувствовать себя счастливой, пусть и на короткий срок.

Мужская рука дотрагивается до моего плеча и резво поворачивает. Я встречаюсь со взглядом Дениса и понимаю – он не отступит.

– Держи, – он протягивает мне тряпку, в ответ я качаю голову и пытаюсь отыскать рукой хоть что-то, чтобы послужило мне помощью.

– Держи, – все также мягко просит Денис.

– Все узнают, что ты избил меня, – говорю ему, заглатывая губами воздух.

– Скажи им, что ты упала с лестницы. Окей? – слова так просто слетают с его губ, будто он только что не пытался меня убить. Ни сожаления, Ни раскаяния.

Я открываю рот, чтобы ответить, а он в этот момент запихивает мне проклятую тряпку, не позволяя сомкнуться губам. Пихает так сильно, что я едва сдерживаю рвотные рефлексы. Когда Денис отшвыривает меня к шкафу, приходит четкое сознание – спастись не получится.

Он поднимает руку, сжатую в кулак, что-то грубо говорит, а я уже ничего не слышу… от боли, которая пронзает мое тело, сознание улетучивается.

Мама, так и не пришла ко мне…

Она не нашла меня под горкой.

***

Я щурюсь от света, который режет глаз. Краем уха слышу, что мне наложили на щеку несколько швов. Врач говорит, может остаться шрам. По телу бесконечное количество гематом и ссадин, потребуется не меньше четырех дней, чтобы боль утихла. Кажется, меня привязали к капельнице.

Голова гудит, но я понимаю, что нахожусь в больнице, не понимаю только, кто меня сюда привез.

– Ди, детка, – слышу знакомый мужской голос.

– Молодой человек, – ругается другой, более прокуренный голос. – Она еще слишком слаба. Выйдете на время.

– Никуда я не от нее не уйду!

– Я вызову охрану сейчас.

– Сколько мне вам дать денег, чтобы вы перестали действовать на нервы? – после этой фразы слышу, как шелестят купюры.

– Ненормальный, – бурчит прокуренный голос. Мне к глазам подносят маленький фонарик, раскрывая веко шире.

– Видите меня? – я фокусирую сетчатку глаз и только теперь могу разглядеть пушистую макушку мужчины в белом халате.

– Вижу, – с трудом произношу. Во рту такая сухость, словно там прошлись наждачкой. – Можно воды?

– Сейчас, сколько пальцев видите? – он проводит со мной стандартные махинации, на которые я по инерции отвечаю. Мне тяжело говорить, и очень хочется спать, а еще страшно, наверное, поэтому я то и дело заглядываю за спину врачу. Вдруг второй голос принадлежит Денису…

– Зайду позже, – чеканит строго мужчина. Я зажмуриваюсь и отворачиваюсь, не хочу видеть Дениса. Страх настолько овладел мной, что у меня начинают стучать зубы и дрожать руки.

– Ди, эй, детка, – я не смотрю, лишь чувствую, как по щеке скатывается слеза.

– Диана, посмотри на меня, ну пожалуйста. – Заботливо шепчет он. Я качаю головой, сжав пальцами простыню. У меня болит каждый сантиметр на теле, воспоминания так живы, что, кажется, будто я до сих пор лежу под ногами человека-монстра.

– Прости, – мужской голос полный надлома заставляет меня вздрогнуть. – Прости, что я пришел так поздно. Прости меня, Диана, – на тыльную сторону ладони капает холодная капля, а затем ее касаются лбом. Я распахиваю глаза и осознав, что зря боялась. Рядом сидит Кирилл, мой Кирилл, сжимает мою ладонь, умоляет посмотреть на него.

Как же… затуманенный мозг мог не узнать Беркутова?

– Кирилл, – хрипло шепчу, он поднимает голову, и я замечаю в его глазах застывшие слезы. Мужчины не плачут, говорил когда-то отец. Он никогда не переживаю о нас – своей семье. Те, кто любят, плачу, если дорогому человеку больно.

Из моей груди рвутся рыдания, но мне настолько больно, что я лишь тихо всхлипываю и пытаюсь пошевелить пальцами, чтобы обхватить ладонь Кирилла, но ничего не выходит. Заметив мои жалкие попытки, он берет мою руку и приподняв ее к губам, нежно касается пересохшими губами запястья. Он целует каждый сантиметр моей кожи так трепетно и нежно, будто одним своим прикосновением он может навредить мне, но в тоже время боится отпустить, лишь бы я не исчезла.

– Диана, – губы Кирилла дрожат, во взгляде застыла вина.

– Обними меня, пожалуйста, – мне хочется протянуть руки, но сил нет даже говорить.

Кирилл наклоняется, я вижу, как он боится причинить мне боль своим прикосновением, вижу и не могу сдержать слез из-за этого.

– Пожалуйста.

И он обнимает. Легонько. Почти неощутимо. Но мне этого достаточно, чтобы понять, как много я значу для него. Достаточно, чтобы почувствовать себя важной.

Если бы я сегодня навсегда уснула, в этот мире был бы хотя бы один человек, кто бы горевал обо мне.

Глава 54 – Кирилл

– Как ты нашел меня? – Ди пытается подняться, оперившись на локти, но дикая боль не дает ей этого сделать. Я сцеживаю зубы от злости, стараясь не показывать бурю, которая разрывают мою душу. Эта девушка такая хрупкая, маленькая, словно еще неумелый ребенок. Как кто-то может даже пропустить мысль в голове ее обидеть, поднять руку?

Я с детства ненавидел грубую силу в отношении женщин. Отец показал дурной пример, хотя никогда не бил мать, но то, как он ее выволок за дверь, было не менее жестко. Я смотрел на фотографию мамы, на ее худенькие плечи и понимал, что мужчина должен быть другим – не таким, как мой отец. Он должен защищать женщину, оберегать, а не становиться личным палачом.

– Кирилл, – голос Ди вырывает меня из круговорота размышлений. Я натягиваю на лицо улыбку, пытаясь подбодрить Диану, ей и без меня тошно. Затем все-таки помогаю Ди сесть, несмотря на то, что выходит у нас это довольно сложно.

– Нормально? – уточняю у нее, поправляя подушку под спиной. Мой взгляд цепляется на ватном тампоне, который прикрепили к ее щеке, врач сказал, может остаться шрам. Мне страшно представить, насколько это может ударить по Диане. Она ведь девушка, а каждая девушка, несмотря на комплименты мужчин, желает видеть в отражении себя прекрасной. Я снова сцеживаю зубы и громко выдыхаю.

– Спасибо, – тихонько шепчет она. Я сажусь на стул, беру аккуратно Ди за руку, стараясь не сделать ей больно, и переплетаю наши пальцы.

– Я забыл пропуск для универа у тебя, – начинаю рассказывать причину своего возвращения. – Уже почти доехал, как вспомнил, что он ночью выпал из кармана брюк. А когда… – я сглатываю, вспоминать события сегодняшнего утра теперь до боли тяжело.

– Ты его… видел? – осторожно интересуется Диана. Мой взгляд моментально фокусируется на ее лице, которое мрачнеет от сковывающего страха.

– Нет, – сглотнув, отвечаю я. – Когда я пришел, то… нашел тебя без сознания в коридоре. Это… – очередной вздох, который мне физически делать невыносимо сложно. – Денис?

Она молчит, но мне не нужны слова. Итак, понятно, что я попал в точку. Перевожу взгляд с Ди на окно, разглядывая хмурое небо. Я уже знаю, что из-под земли достану эту тварь, но Диане, конечно, об этом не говорю.

– Я хочу пить, – шепчет она.

– Сейчас принесу: тебе воды или сока?

– Воды, – улыбка у нее выходит измученной, отчего я едва не сжимаю кулаки. Тварь… Мужчина, который бьют девушку – самоубийца, и я постараюсь ему об этом хорошенько напомнить.

– Хорошо, – поднимаюсь со стула, но не успеваю отойти, как Ди снова зовет меня.

– Только… возвращайся скорее, – ее слова, словно пули, которые дробят мое сердце. Я продолжаю винить себя, что приехал так поздно… Глаза этой девушки будто навсегда потухли, а ведь в них горели невероятно прекрасные звезды.

Мои губы дрожат, и я отворачиваюсь, чтобы не показать Диане, как бешусь с того, что ничего не в состоянии изменить.

– Я быстро, – говорю ей, стоя спиной.

Иду к дверям, выхожу в коридор, хотя толком ничего не вижу. Мне хочется сорваться с места и бежать прямо сейчас к этому подонку Денису, который посмел причинить боль невинной девушке. Мне хочется опустить его паршивую морду в асфальт и долбить ей по нему, пока не разлетятся ошметки мяса. Но я понимаю, что Ди важнее видеть меня здесь, поэтому двигаю месть на второй план.

Свернув за угол, я набираю в кулере воды и уже хочу вернуться, как замечаю Матвея. Он замирает, разглядывая меня каким-то ошалевшим взглядом. А я скольжу по его лицу, заметив два пластыря: один на брови, второй на подбородке.

– Эй, капитан, ты как? – неужели, он уже успел сгонять к Денису?

– В аварию попал, – говорит Мот, отмахнувшись. – А где… – тут он прерывает себя, глаза его расширяются, и я прослеживаю направление его взгляда. – Агата, – шепчет Орлов.

Глава 55 – Агата

Я бегу по больничному коридору, совершенно не обращая внимания на ноющую боль в боку.

Матвей попал в аварию. Это все о чем я могу думать в эту секунду.

После того, как Орлов уехал к сестре, он игнорировал меня. Вопрос так просто слетевший с его губ, будто клином вбился между нами и игривость, витающая в воздухе испарилась так же быстро, как и его улыбка, стоило мне промолчать.

Переезжай ко мне…

Все происходит настолько стремительно, что мое сердце вот-вот разорвется от эмоций. Матвей напорист. Он не стесняется говорить о своих чувствах и проявлять их. Он без раздумий берет все, что хочет. И казалось бы это хорошо. Рядом с ним я чувствую себя счастливой и больше не боюсь любить, но переезд это совершенно другое. Однажды все начиналось точно так же и я обожглась. Глупо сравнивать Матвея с Артемом, но когда на сердце уже есть шрам, он не дает спокойно жить.

Я звонила ему, хотела все объяснить, но слышала лишь проклятые гудки, вселявшие в меня чувство тревоги. Когда я в сотый раз набрала ему, мне ответил совершенно чужой голос и произнес самые страшные слова: “Он попал в аварию, приезжайте как только сможете”. Перед глазами пронеслись все мгновения, которые мы провели вместе. Каждое его прикосновение и улыбка. Как он спас меня от того ужасного мужлана и заботливо отвез в больницу. Как добивался несмотря на мои протесты. И как сказал, что я важна для него. Орлов думал, что я сплю, но в ту ночь я не могла сомкнуть глаз. Я чувствовала, как он оставляет нежный поцелуй на моем плече и легонько касается кончиками пальцев скулы. А затем он произнес то, от чего мое сердце чуть не разорвалось на части “Ты самое настоящее, что есть в моей жизни”. Слова звучали так трепетно, но в тоже время одиноко. Мне захотелось его обнять, но я понимала, что он говорил думая, что я сплю.

Заворачиваю за угол и едва не падаю, когда замечаю его. Орлов стоит рядом с Беркутовым, на его лице пару пластырей. То ли всхлип, то ли тяжелый вздох срывается с моих губ и я хватаюсь за края больничного халата. Ноги подрагивают, мне кажется, я нахожусь на грани истерики.

Матвей вдруг оборачивается и несмотря на расстояние, я слышу, как мое имя слетает с его губ. Только он может произносить его так, что я забываю обо всем на свете.

Я срываюсь с места и уже через пару секунд оказываюсь в его объятьях. Хватаюсь за его крепкие плечи, прижимаюсь щекой к груди и вдыхаю родной аромат. Матвей обнимает меня, что-то шепчет, но я ничего не слышу. Я так сильно испугалась, что потеряю его – того единственного, кто помог восстать из пепла.

– Агата, посмотри на меня, – он обхватывает мой подбородок пальцами и приподнимает голову, но перед глазами все расплывается из-за слез. – Эй, со мной все в порядке, – шепчет он и оставляет на моем лбе нежный поцелуй.

– Я так испугалась, – всхлипываю я.

Быстро моргаю и когда пелена слез спадает, вижу, что бровь и подбородок Матвея обрамляют пара пластырей, а на скуле есть несколько ссадин. Злость и отчаяние сражаются между собой, но в этот момент первая эмоций берет верх и я вспоминаю разговор, который перевернул мою душу.

Я выбегаю из подъезда едва не подвернув ногу. На ходу вытаскиваю из сумки ключи и только успеваю открыть машину, как слышу голос, преследующий меня уже много лет:

– Агатик, – нараспев произносит Артем и выходит из-за ствола дерева.

Он захлопывает дверь машины и прислоняется к ней бедром.

– Куда-то торопишься? – его губы растягиваются в довольной ухмылке.

– Проваливай! – рявкаю я.

Все о чем могу думать, так это Матвей. Как он? Жив? Обрывчивая фраза врача еще больше выбила почву из-под ног.

– Появились зубки, забавно, – продолжает ухмыляться говнюк. – Со мной ты не была такой резкой. Неужели футболистик вытрахал всю нежность?

Звук звонкой пощечины разрезает оглушающую тишину улицы.

– Убирайся из моей жизни! – шиплю я, приблизившись к нему. – Думаешь боюсь тебя? – окидываю его брезгливым взглядом, не понимая, как я могла связаться когда-то с таким ничтожеством. – Давай, говори своим кредиторам, что я здесь. Пусть приезжают и попробуют выбить из меня деньги. Тебе ведь не привыкать. Ты столько раз подставлял меня под удар, – напираю я.

Страха больше нет, он закончился. Артем трус и если бы он действительно был должен какой-то крупной шишке, то за мной уже давным-давно пришли бы. Мой бывший просто пытается манипулировать глупой девушкой Агатой, вот только в этот раз не получится. Все. Баста.

Я вижу как в его взгляде что-то меняется и он становится неуверенным. будто план дал сбой и он не знает, что делать с этой новой версией Агаты.

– Уходи, – отталкиваю его и открываю машину.

– Ты пожалеешь, как и твой мажорик, – выплевывает он, когда я захлопываю дверь и так быстро трогаюсь с места, что свистят шины.

Я не позволю разрушить свою жизнь.

– Агата, – Матвей всматривается в мое лицо, а меня пронзает оцепенение.

А что если это Артем? Что если это он виновен в аварии и Матвей пострадал из-за меня. Встряхнув головой, отгоняю от себя эти мысли. Я расскажу о каждом слове сказанном бывшим мужем и своих предположениях, но сейчас важен только он.

Приподнимаю руку и едва уловимо касаюсь его брови. Над ней уже сформировался синяк и она немного припухла.

– Бывало и хуже, – отшучивается Орлов и берет мою руку в свою, поднося к губам. – Что ты здесь делаешь?

– Я звонила тебе, но ответа не было, а потом ответил врач и сказал, чтобы я приехала так как… – голос обрывается от наплыва эмоций.

– Тише, все хорошо, – он прижимает меня к своей груди и целует в макушку. Сердце все еще лихорадочно стучит в груди, но чувство тревоги понемногу отступает. Матвей вдруг напрягается и переводит взгляд на Беркутова, который смотрит на нас во все глаза, хотя есть в нем что-то такое странное. Будто он находится на грани пропасти и вот-вот в нее сорвется. – Где Диана?

– Она в палате, – Беркутов кивает в сторону палаты, находящейся в дальнем углу коридора. – Пришла в себя, но… – он не успевает договорить, как Матвей тут же устремляется в нужном направлении.

Он отпускает мою руку лишь тогда, когда мы переступаем порог палаты и я едва не падаю от шока. Хрупкое тело Дианы лежит на белой койке, и кажется таким маленьким и одиноким. Свернувшись калачиком, она поднимает на нас испуганный взгляд, отчего мое сердце сжимается до невыносимой боли. Все лицо девушки покрыто синяками и кровоподтеками, а на щеке наложен бинт.

Матвей падает на колени около постели сестры, взяв ее за руку. Вижу, что он едва сдерживается, чтобы не взвыть в голос.

– Ди… – шепчет Орлов и прерывисто выдыхает.

– Все…, – Диана не договаривает, так как слова оборачиваются слезами.

Матвей приподнимается, затем целует сестру в лоб. Она сотрясается от рыданий в его объятьях. Орлов заверяет ее, что все будет хорошо и он отомстит тому, кто совершил этот отвратительный поступок.

– Не плачь, крошка, – приговаривает он, заботливо гладит Ди по волосам и прижимает к себе, а меня не покидает ощущение несправедливости. Она такая хрупкая, нежная и светлая. Напоминает мне себя восемнадцатилетнюю. Наивную и глупую. Внимавшую каждому лживому слову. И меня точно также растоптали. Убили душу и все мечты. Что должно жить в человеке, чтобы уничтожить другого? Кто слепо верит и любит. Кто доверяет и отдает свое сердце.

Мне так хочется ее обнять. Сказать, что она не одна и всегда может обратиться за помощью или просто поговорить.

Беркутов подходит к больничной койке, только с противоположной стороны от Матвея и кладет руку поверх ладони Дианы. Этот жест не ускользает от Орлова.

– Мот, ты потом выбьешь из меня весь дух, если захочешь, – устало произносит Кирилл. – Сейчас важнее найти урода и выбить из него дерьмо, – его голос словно сталь.

– Прошу, не надо! – с испугом произносит Ди и от того, что резко дергает, сразу морщится от боли. – Пожалуйста, Кирилл…

– Детка, – взгляд Беркутова смягчается. Он протягивает руку и нежно касается ее щеки пальцами. – Не думай ни о чем плохом, просто отдыхай. Хорошо?

– Матвей, – взмолившись, Диана с тревогой смотрит на брата.

Парни переглядываются, будто понимают друг друга без слов.

– Я же не правонарушитель, – утешает Матвей сестру, хотя по глазам вижу – врет.

– Мы прям команда Чип и Дейл, – отшучивается невесело Кирилл, явно пытаясь разрядить атмосферу.

И как-то так выходит, что мы одновременно усмехаемся.

Я делаю неуверенный шаг вперед и Диана наконец-то замечает еще одного гостя. Она смотрит сначала на брата, а потом на меня и если бы не боль, то это была бы самая прекрасная улыбка, которую я когда-либо видела. Она легонько кивает мне, в ответ я тоже ей улыбаюсь. Подхожу к Матвею и кладу ладонь на его напряженные плечи. Он обхватывает мою руку своей и когда поднимает голову, я замечаю безмолвную благодарность.

Следующие двадцать минут мы все вместе болтаем, стараясь поднять Диане настроение. Матвей жалуется на команду и ругает в доброй форме Кирилла, который опять пропустил тренировку. Парни обмениваются между собой приколами на тему их игр. Мы с Дианой мало что понимаем в этом, однако я ловлю себя на мысли, что обязательно хочу побывать на матче. Посмотреть какой Матвей, когда на нем форма футбольной команды.

Уходим все вместе уже после того, как Ди засыпает. Подходим к лифту, останавливаемся в ожидании, пока цифра на экране покажет наш этаж.

– Мот, видок у тебя так себе, – Кирилл кивает на синяк, переросший в полноценную шишку на его голове.

– Как давно? – спрашивает Матвей, не сводя с друга взгляда. Я же молча стою рядом.

Мне кажется, что-то изменилось между ними. Раньше когда парни говорили, чувствовалась открытая неприязнь, но сейчас оба будто понимают друг друга.

– Если следующий вопрос будет про мои намерения, то спешу тебя опередить, Ди – единственная девушка, которая мне нужна. Остальное неважно. И я знаю, что ты убьешь меня, а может и переедшь на своей тачке. Спешу заверить, – Кирилл бьет по плечу Орлова. – Я не смертник, поэтому у меня все серьезно.

Беркутов говорит совершенно искренне, это чувствуется не только в его интонации, но и взгляде, поэтому Матвей немного расслабляется. Он тяжело вздыхает и проводит ладонью по лицу.

– Серьезно, Мот, езжай домой. Тебя сегодня тоже потрепало. Я останусь с Ди и прослежу, чтобы все было в порядке. Утром сменишь меня.

– Набери мне, если что. – Сдается в итоге Матвей.

Кирилл салютирует ему рукой и перед тем, как уйти в палату показывает мне большие пальцы, кивая на Матвея, отчего я не могу сдержать легкий смешок.

Когда мы оказываемся на улице, Матвей присаживается на лавочку и обхватывает голову руками. Устраиваюсь рядом и прижавшись губами к его плечу, делаю медленный вдох, чтобы еще раз почувствовать его аромат. Мне стало остро его не хватать.

– Поехали домой, – прошу я тихо. – Тебе нужно отдохнуть.

– Я вызову такси, – он вытаскивает телефон, но я отбираю его.

– Ко мне, – заглядываю в его голубые глаза и тону в них. – Сейчас не время и не место, но после сегодняшнего я поняла, что могу потерять тебя. А я только стала счастливой и не собираюсь от этого отказываться. Если твое предложение в силе, то я согласна переехать к тебе. Или ты ко мне. Не важно. Я не хочу тебя терять.

– Агата, – он невесомо касается моих губ и по моей щеке скатывается слеза.

Надо бороться. За счастье. Любовь. Мечты. Это единственное, что должен делать человек. Плевать на страх и шрамы. Если рядом будет тот, кто заставляет сердце биться чаще, то ни в коем случае нельзя от него отказываться.

И Матвей именно тот, за кого я готова бороться.

Глава 56 – Диана

Мне снятся кошмары, когда днем я засыпаю в одиночестве. Мне снится монстр, который заносит руку и ударяет меня по лицу. Я пытаюсь убежать от него, сопротивляюсь, но каждый раз он достигает и пытка продолжается. Правда, монстр боится Кирилла. Он не появляется, пока Беркутов дежурит у моей кровати, держит мою руку или просто молча спит в кресле.

Кажется, у меня появился личный ангел-хранитель, который не по зубам даже дьяволу.

Кириллу о своих кошмарах я не рассказываю, не хочу лишний раз провоцировать его. Итак, чудо, что Беркутов до сих пор не предъявил ничего Денису. Они явно с Матвеем что-то затевают, и я боюсь этого.

– Кирилл, – за два дня до выписки, мы с ним вместе читаем Джека Лондона “Иден Мартин”, вернее Кир читает мне. Из него получается отличный чтец.

– Что? Заскучала? – заботливо спрашивает он, закрывая книгу.

– Я может не в тему, но… ты не мог бы не трогать Дениса? – я прикусываю губу, тогда как Беркутов моментально меняется в лице. Он отводит взгляд в сторону, по его скулам начинают бегать желваки. Я вижу, как напрягаются мышцы в руках у Кирилла, он сам будто непробиваемая стена. – Мама с отцом просили, – вру я.

– Как мило, – усмешка срывается с его губ. Кир откладывает книгу, поднимается и наливает из графина в стакан воду. За раз осушает его, и отходит к окну. Руки засовывает в карманы горчичных чинесов, разводя плечи, словно гордый орел в сторону. Вся его поза кричит, что Кир не готов соглашаться на мои просьбы.

На самом деле, мама хотела подать в суд на Дениса, я слышала, как она звонила адвокатам. Что до отца, там все тихо, как в танке. Знаю только, что он уволил Дэна, и то скорее, потому что событие приобрело огласку среди наших кругов. А такого отец допустить не мог, для него подобное позор, обрушение акций.

Мне же он сказал короткое: “сама заслужила” и на этом вышел.

– Ди, – Кирилл вырывает меня из размышлений. Он садится на край кушетки, берет мою руку и нежно целует костяшки моих пальцев. – Я буду паинькой, только если ты поскорее поправишься.

– Я не хочу оставаться дома одна, – срывается с моих губ. Да, Матвей уже поменял код на замке, а мама наняла охрану, которая теперь дежурит не только у входа в больницу, но и во дворе моей многоэтажки. Однако все это не помогает избавиться от чувства, которое кажется, проникло под кожу. Я не знаю, как перестать бояться, что в темноте могу увидеть зловещие глаза Дениса. Он самый настоящий монстр, из-за которого страшно заглянуть под кровать – утащит.

– Разве ты останешься одна? А я? – уголки губ Кирилла изгибаются в улыбке, которая меня согревает и позволяет спокойно наполнить грудь кислородом.

– Ты же не можешь ночевать со мной постоянно, – говорю я, смущенно склонив голову. Рукой дотрагиваюсь до пластыря на щеке, шрам придется убирать лазерной терапией. Это не быстро, и какое-то время, я буду видеть в зеркале отпечаток Дениса на себе.

– Кто сказал? – упирается Кирилл. Его губы обжигают кожу на моих пальцах, он целует нежно, трепетно, словно желает таким образом возвести между нами и миром защитный барьер.

– А кто-то говорил обратное? – хрипло уточняю я.

– Ди, хочешь, переезжай ко мне? – я замираю, не в силах произнести ни слова.

– Я не… не… – теряюсь с ответом, слишком неожиданно прозвучало его предложение. Даже Денис не предлагал мне жить с ним, хотя кажется, нас обоих устраивал такой вариант.

– Я не давлю, просто хочу быть с тобой и хочу, чтобы ты об этом знала. Я хочу защитить тебя от целого мира, если потребуется.

– Спасибо, – отвечаю я, не представляя, как передать словами ту благодарность, которая полыхает в мое сердце.

– А вообще, – Кирилл переплетает наши пальцы. – Ты должна запомнить, что страх, как он огонь.

– Огонь обжигает, – шепчу я, с нескрываемой грустью.

– Да, но он и дает тепло, а еще на нем можно приготовить вкусное мясо или овощи, – подбадривает Беркутов. Мне приятно, что он пытается не просто быть рядом, а именно вместе со мной пройти по раскаленным углям и научится жить с этим дальше.

– Я попытаюсь, – обещаю искренне.

– Мы попытаемся, – поправляет Кирилл. Он поднимается, затем наклоняется и целует мне я лоб. Я ловлю его взгляд и почему-то думаю, что мы могли бы стать семьей. Той самой, о которой соседки бы шептались: “ну какая парочка, и как им удается только сохранить идиллию на протяжении стольких лет”.

О своих тайных мечтах я, конечно, не разглашать, не хочу торопить события. Поэтому спешу перевести тему, а затем мы вновь возвращаемся к Джеку Лондону.

***

– Анализы в норме, – говорит врач в среду, заглянув ко мне в палату. Утром я сдавала кровь, делала УЗИ. Переломов у меня, к счастью, нет, только ушибы, которые, по словам моего врача в течение месяца пройдут.

– Значит, вы скоро меня выпишете? – и радуюсь, и в то же время, грущу я. Домой возвращаться до дрожи не хочется.

– Да, сегодня или завтра отпустим. Чего держать? – мужчина улыбается, и спешит покинуть палату.

Я поднимаюсь с кровати, засовываю ноги в тапочки и беру вещи, которые лежат на стуле. Принимаю душ, привожу волосы в порядок, даже успеваю накраситься. Правда, когда вижу в зеркале шрам, моментально портится настроение, и вены натягиваются, словно огненные стрелы.

Плюхаюсь в кресло у окна, беру телефон, желая полистать ленту в соцсетях и как-то отвлечься. Алина заслала меня сообщениями, но я не решилась ей рассказать правду. Захожу в переписку, и мой взгляд цепляется на ссылке. Кликаю по ней и сразу попадаю в группу нашего универа.

– Кирилл, – шепчу я, раздвигая фото пальцами. Видно плохо, только скопление людей, где-то на фоне карета скорой помощи, под постом еще бесконечное количество комментариев. Все в шоке, судя по смайликам и вопросам.

Пальцы у меня становятся влажными, я набираю ими номер Беркутова, но трубку он не поднимает. Звоню Матвею, у брата тоже недоступно. Делать нечего, я должна выяснить, что произошло.

Надеваю кроссовки, вызываю такси и уже через пять минут выскальзываю из корпуса травматологии. Сажусь в черную “Камри”, свожу руки в замок перед собой и пытаюсь не думать ни о чем плохом. Еще раз набираю то Кирилла, то Матвея, правда результат не меняется. От неизвестности меня начинает подташнивать.

Там что-то произошло… что-то плохое.

А как только оказываюсь у здания университета, сразу же бегу на заднюю площадку, где и были сделаны снимки, выложенные в соцсетях.

Ноги не слушаются, я постоянно спотыкаюсь, в бедро отдают неприятная ноющая боль. В какой-то момент, чудом не падаю, но умудряюсь устоять. Остановившись у лавки, среди множества зевак, мой взгляд замирает только на нем – парне, который поселился в сердце.

Кирилл сидит на бордюре, рассматривая костяшки пальцев, покрытые кровью. Его взгляд скользит ниже, пока не останавливается на бездыханном теле. Я сглатываю, размыкая губы, словно рыбка, которую волной выкинуло не берег. Делаю шаги на автомате: один, второй, третий. Короткое расстояние становиться невыносимо длинным, а бездыханное тело почти не подает признаков жизни.