Текст книги "Девочка, ты попала (СИ)"
Автор книги: Кейт Вэйл
Соавторы: Ники Сью
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Телефон не беру с собой, не хочу ни с кем разговаривать. Я ненавижу день рожденья, потому что в этот день отец выгнал мать, избавился от нее ради своего прекрасного будущего. Она была не выгодной партией, для бизнеса невыгодной. Хотя второй брак у старика не вышел, но это не помешало ему раскрутиться и заиметь целое состояние.
Лена что-то пискляво кричит мне вслед, а я в ответ показываю ей средний палец и с шумом закрываю за собой дверь. Твою мать! Эта дрянь умудрилась испоганить и без того никчемное настроение.
На улице срывается неприятная морось, но так даже лучше – остыну, не погружусь в болезненное прошлое. Вообще, после того, как вернулся на родину, я запретил себе драматизировать жизнь. Весельчак, с мешком шуток, парень, нарушающий границы, свой в доску “чувак” – как меня только не называли. Все это Кирилл Беркутов, который заменил мальчишку, любящего играть на гитаре, смотреть на звезды и готовить. Второй я умер давно – вместе с мамой.
Транспорт никакой не беру, решаю прогуляться пешком по городу. Не знаю, сколько уходит время, пока я добираюсь до парка. Останавливаюсь напротив будки со сладкой ватой, и вдруг в голове вспыхивает яркое воспоминание. Оно врывается ураганом, словно задаваясь вопросом: “ты серьезно об этом забыл, дружок?”.
Мне, было, кажется… десять. Мама встретила подругу, а мне стало так скучно с ними, что я попросился пройтись сам до вагончика со сладкой ватой. А потом… внезапно увидел девочку. Она сидела на лавке, утирая слезы руками. Я подошел к ней, молча разглядывая незнакомку. У нее были красивые волосы цвета темного шоколада, она заплела их в две косы. На ногах кеды, правда, испачканные, словно девчонка бежала по лужам. Летний ветер игрался с ее шифоновым сарафаном в горошек.
– Тебя… обидели? – спросил я беспардонно, склонив голову на бок. Она посмотрела на меня, потом на облако сахарной ваты и снова заплакала.
– Вот, – я оторвал кусок и протянул ей. Она не взяла, будто стеснялась или еще что-то, я толком не понял. Не придумав ничего лучше, я взял ее руку и вложил в ладонь палочку, на которую была намотана вата.
– Что? – всхлипнув, прошептала она.
– Мама говорит, что сладкое заставляет улыбаться.
– Я… – девочка поджала трясущиеся губы. Тогда я дотронулся пальцами до уголков рта и улыбнулся.
– Вот так!
– Я не могу, – на ее щеках появился румянец, то ли от сильной жары, то ли от смущения.
– Давай, у тебя получится. Если не улыбнешься, тогда я… тогда… – я покрутил головой, ища в голове самую крутую угрозу и наконец, выдал ей. – Тогда я тебя поцелую.
– Что? – незнакомка захлопала глазами и еще больше покраснела.
– Кирилл! – позвала меня мама. Мне хотелось задержаться с этой девочкой, но я не смел, перечить маме. Впопыхах всучив девчонке вату, я развернулся и двинулся навстречу к родительнице.
– А вата? – закричала незнакомка.
– Съешь ее, – ответил я, поражаюсь, почему мне так трудно отдаляться. – И больше никогда не плачь. Иначе я тебя точно поцелую!
Больше мы с ней никогда не виделись, да и в целом, мне было не до той незнакомки. Через несколько дней отец выгнал мать из дома, и начался мой личный ад. Странно, почему я именно сейчас вспомнил то воспоминание? Может виной эта сладкая вата?
– Вы работаете? – не знаю, зачем я решил купить эту штуковину.
– Да, вам какого цвета? – спрашивает молодой парнишка.
– Розовую, – отвечаю, возвращаясь мыслями в детство.
А когда парень отдает мне сладкое облако, я неожиданно замечаю на лавке Диану. Она сидит в точности как моя девочка из прошлого на лавке, понуро склонив голову. И выглядит такой одинокой, потерянной, словно оказалась в незнакомом месте совсем одна.
Я подхожу к ней, в этот раз без всякой задней мысли про секс. Она поднимает на меня глаза, в которых блестят слезы. Черт! Ну что за попадос?! Ненавижу когда девушки плачут.
– Кирилл… – Ди переводит растерянный взгляд с меня на сладкую вату. Да, пожалуй, я реально выглядел как дурочек из детства с этой штуковиной.
– Ну привет, Орлова, – не придумав ничего более умного, я протягиваю ей палочку с розовой сладкой ерундой.
– Что?
– Улыбнись, а то… я тебя поцелую, – срывается у меня и Диана вдруг в самом деле улыбается.
Глава 33 – Кирилл
– Никогда не думала, что скажу это, – смущенно тянет она, обхватывая пальцами палочку с ватой. – Но я рада тебя видеть.
– Никогда не думал, что скажу это, – повторяю на ее манер, замечая, что одежда Ди немного влажная, да и распущенные волосы слегка завились из-за мороси. – Но я тоже рад тебя видеть.
– Да ну? – она прикусывает кончик губы, склоняя голову набок, а я ловлю себя на мысли, что это выглядит забавно.
– Что ты тут делаешь?
– А ты? Еще и вот с этим… – Орлова намекает на вату, на что я в ответ жму плечами.
– Кофе или чай хочешь? – перевожу тему.
– Не откажусь.
Я не спрашиваю по итогу, что будет Диана, молча плетусь к кофе-бутке и выбираю нам два чая. Пока парень добавляет в него малину, я покачиваюсь с носок на пятки, тайком наблюдая за Орловой. Она выглядит какой-то… не такой. Словно освободилась от оков, но при этом умирает от дикой усталости. Забавно, почему в день, который я отношу к дням одиночества, судьба подкинула мне эту девушку…
Морось заканчивается, однако прохладный ветер доставляет дискомфорт. Плюс мы оба в не совсем сухой одежде. Я поворачиваю голову и замечаю, что тут стоит будка со спортивными брендовыми вещами.
– Я скоро, – кидаю парню, который закрывает картонный стаканчик крышкой. У меня с собой карта, налички нет, мобильника тоже. Остается уповать, что у них все нормально с терминалом, и я смогу сделать задуманное.
– Добрый день, – меня приветствует девушка, с короткими светлыми волосами. – Ой, а вы… – она смущенно улыбается, не сводя с меня заинтересованного взгляда. Я пробегаюсь вдоль курток, которые висят на вешалках. Женского здесь нет, зато есть маленькие мужские размеры.
– Можно, две вот этих? – показываю на две ветровки цвета слоновой кости.
– Конечно, сейчас, – продавец начинает снимать вещи с вешалки, собирается упаковать их, но я прошу лишь снять бирки. – А кроссовки женские у вас есть?
– Остались только вот такие, – она смущенно протягивает мне светло-розового цвета спортивную обувь. Если честно, я никогда не покупал девушкам ни шмотки, ни уж тем более кроссы. И кто бы сейчас спросил, зачем это делаю, я бы и ответить не смог. Орлова в целом вызывает во мне что-то совершенно новое, очень странное… Нет ни одного слова, которым можно описать это ощущение.
– Давайте их.
– А размер какой?
– Ну… а какой есть?
– Тридцать семь с половиной и тридцать восемь.
Мы оба подвисаем, блондинка в ожидании моего ответа, я в раздумьях, какой номер взять. В итоге решаю остановиться на восьмерке, лучше уж пускай будут большие, чем маленькие. Хотя оба варианта, конечно, так себе…
– Простите, – перед тем, как мне покинуть мини-магазинчик, девушка задает вопрос. – А вы случайно… не Кирилл Беркутов?
– Нет, – отмахиваюсь, чтобы избежать лишнего внимания. – Мы просто похожи. Всех благ.
Она открывает рот, видимо желая еще что-то добавить, но в итоге не решается произнести ни слова. Оно и к лучшему. Не хочу пустой болтовни, итак настроение на нуле.
Забрав чай, иду к Диане. Вижу, как она скрестила руки на груди и оглядывается, словно за ней кто-то устроил слежку. Хотя может мне кажется…
– Держи, – протягиваю ей пакет.
– Что… это? – Орлова хлопает непонимающе глазами, пакет не берет. Я снова намекаю, что подарки принято брать без раздумья, а Диана отчего-то мнется.
– Ладно, садись, – командую, сдерживая усталый вздох.
Девчонка покорно усаживается на лавку, а я делаю то, чего никогда не делал – сажусь на корточки перед ней и снимаю ее обувь.
– Кирилл! Что ты… – шепчет непонимающе Ди, пока я меняю промокшие кеды на новенькие светло-розовые кроссы.
В последний раз, когда я такое выкинул, то разорвал ее платье, хотел привлечь внимание, вывести на эмоции, но за время нашего странного знакомства что-то изменилось. Я бегу к ней на помощь, стоит Ди сказать лишь слово. Готов спасти из нелепой ситуации с преподом и теперь стою перед ней на коленях, делая все возможное, чтобы ей было комфортно. Возможно, я заболеваю или сказывается нервное напряжение, но рядом с Орловой в моей душе все переворачивается.
– Ну как? – поднимаю голову, вглядываясь в лицо девушки, которую никогда бы не заметил, если бы не Матвей. Диана наклоняется, ее мокрые вьющиеся пряди падают вперед и она спешит их заправить за ушко. От Ди исходит прохлада сегодняшнего дня.
– Мягкие, – смущенно отвечает Орлова. Я ловлю себя на мысли, что мне нравится смотреть на нее вот на таком коротком расстоянии. Нравится наблюдать, как она то и дело прикусывает от волнения губу, как ее пушистые ресницы поднимаются и опускаются. В этом нет никакой пошлости, словно мы дети, которым недавно исполнилось десять.
– Ты красивая, – слетает у меня. Наверное, это худший метод подката, да только я позабыл, зачем все это устроил. Сейчас мне просто хочется перестать возвращаться мыслями в прошлое, тосковать по матери. Но и веселиться я не хочу, шум, радостные голоса, музыка или алкоголь – это будет неправильно.
– У меня мокрые волосы, я похожа на драную кошку, – она пытается шутить, и я отвечаю ей на это улыбкой.
– Скорее сбежавшую домашнюю породистую кошку, – поднимаюсь с колен и вытаскиваю из пакета куртки. – Снимай-ка свой мокрый кардиган.
– А ты?
– Хочешь, чтобы и я разделся? – склоняю голову на бок, заостряя внимание, как часто вздымается грудь Ди.
– Не хочу, чтобы ты… замерз, – Орлова отворачивается и говорит эту фразу так, словно боится смотреть на меня. Что за странная реакция? Обычно девушки пищат от восторга, когда я к ним… ладно, неважно. Сегодня мне глубоко наплевать на то, что бывает с обычными девушками. Сегодня я не готов думать в рамках восемнадцать плюс.
– Я и себе купил. Так что давай-ка, переоденемся.
Ди верит сахарную вату, которая к слову от мороси уже совсем потеряла вид, в руках и расстеряно озирается по сторонам, куда бы ее деть. Не раздумывая, забираю пропавшую сладость и кидаю в урну. Ди скидывает кардиган, под которым у нее оказывается майка с коротким рукавом. Я тоже снимаю свою олимпийку, меняя ее на светлую тонкую куртку.
– Эй, у тебя… – Диана показывает пальцем на меня. – Такая же? У нас, что парные куртки?
– Парные? – непонимающе смотрю на нее, засовывая влажные вещи в пакет.
– Ну да, в таких обычно парочки ходят. – Ди говорит слишком тихо, что я с трудом разбираю ее слова.
– Тебе не нравится?
– Нет! – спешно отвечает она и тут же замолкает, отвернувшись. – Нравится. Не знала, что ты такой заботливый.
– А я и не заботливый, – сажусь на лавку и вытаскиваю из подставки чай. – Бери, – протягиваю ей стакан. Диана берет, усаживаясь рядом со мной. В воздухе витает запах мокрого асфальта и аромат лета, исходящий от чая. Руки отдает приятным теплом, вечер уже не кажется таким отстойным.
– Смотри! – Ди показывает на радугу, которая раскинулась над парком. – Какая большая! – ее голос такой радостный, будто ничего прекрасней она в жизни не видела.
– Это же всего лишь радуга.
– Всего лишь, скажешь тоже, – отмахивается она, не сводя глаз с разноцветных полос, украшающих лиловое небо.
– А разве нет? Такая же, как и тысяча других радуг.
– Они всегда разные. Ты не знал? – Диана поворачивается ко мне и смотрит так серьезно, словно собирается рассказать открытие века. – В мире нет ничего одинакового. Каждый момент по-своему новый. Вот даже эта радуга.
В этот момент, глаза у Дианы горят не меньше, чем звезды в ясный летний вечер. Они такие глубокие, словно Марианская впадина. И такие теплые, что я невольно ощущаю себя ребенком, который хочет согреться в лучах этого тепла.
– Почему ты плакала? – сглатываю, желая прекратить тот трепет, что зародился в груди в этот короткий миг. Ди моментально напрягается, гаснет и отворачивается. Я явно зацепил ее, ударил по больному месту. Черт.
– Я не… – Орлова обрывается себя, какое-то время молчит, а когда я хочу задать уже другой вопрос, она вдруг начинает снова говорить. – Денис ведет себя ужасно, он напоминает моего отца.
– Денис? – не люблю это имя, оно какое-то слизкое.
– Мой жених. – Она произносит это с тяжестью и чем-то вроде обреченности. Я вспоминаю того парня в костюмчике. Такой же противный как и его имя.
– Он тебя обидел?
– Он хочет, чтобы я жила по его правилам. Скажи, – Ди поворачивается ко мне и ее запал тут же рассыпается, словно песок сквозь пальцы.
– Говорю, что ты хочешь услышать? – мой вопрос – это совсем не флирт. Сегодня у меня нет настроения играть в героя женских романов.
– Это ведь… ненормально, что я не могу делать то, что мне нравится.
– Ненормально, – киваю, сделав глоток горячего чая.
– Ты когда-нибудь чувствовал себя… лишним?
– Лишним? – я перевожу взгляд с чая на Орлову. Она задумчиво разглядывает радугу, правда, больше не улыбается. Ветер играет с ее влажными прядками волос. Мне кажется, будто кто-то поставил мир на паузу. Я вдруг перестаю замечать прохожих, звуки, которые доносятся в округе. Я ничего не вижу, кроме Дианы, которая выглядит совсем не так, как в первые дни нашего знакомства. Она будто ждет появления солнца, а я ловлю себя на мысли, что тоже чего-то жду… Только чего – не пойму.
– Да.
– Правда? – Ди снова поворачивается ко мне, ее щеки покрывает легкий румянец, то ли от прохлады, то ли от смущения.
– Рядом с отцом, – признаюсь ей. Есть такие вещи, которые я стараюсь никому не говорить. А сегодня они срываются с языка непроизвольно. – После смерти мамы, я всегда чувствую себя рядом с ним лишним.
Диана снова погружается в молчание. Я успеваю дать себе мысленно подзатыльник, что болтаю о сокровенном. Предполагаю, что сейчас начнется театр жалости, но Ди неожиданно начинает говорить о себе.
– И я. Рядом с мамой, отцом, Денисом, даже с Алиной… знаешь, я будто ненужный кусок пазла, который они пытаются впихнуть в картинку.
– Отец выгнал мать, потому что считал ее как раз таким куском пазла, – очередное признание в небо. Я смотрю на радугу, на семь тусклых цветов и чувствую небывалое облегчение. Мне всегда было сложно говорить о маме, но с Ди как-то просто. В груди не щемит, кулаки не сжимаются от злости. Я просто говорю, и от этого так приятно.
– А мой решил сделать из мамы куклу. Из меня тоже хочет сделать.
– Кажется, нам не повезло с отцами.
– Я бы сбежала, – ее голос обретает нотки воздушности, будто Диана представляет себя другой: не здесь, не со мной, будто она свободна.
Я смотрю на свой картонный стаканчик, в голове столько картинок из прошлого: разные люди, алкоголь, громкая музыка, машины, девушки. Я помню, с кем-то из них дружил, пытался дружить, с кем-то тупо спал, с кем-то даже заводил длительные, насколько это, конечно, возможно, отношения. Со сколькими из них мы говорили по душам? Сколько людей разглядывали со мной вечером после дождя радугу?
Мне становится смешно. Смешно от того, что радуга сегодня, в самом деле, красивая. Смешно, что я не могу отвести взгляда от Ди. Она действительно красивая. Естественно красивая, даже с кругами под глазами.
– Ну так… – я поднимаюсь и протягиваю руку. Орлова скользит по мне непонимающим взглядом. – Давай сбежим?
– Не получится, Кирилл.
– Пока не попробуешь, не узнаешь.
Думал ли я в этот момент о мести Матвею? Нет. Ни капли. Думал ли о том, чтобы затащить Диану в койку? Ни черта. О чем же я думал? Глупо, прозвучит, но я думал, как же красиво в глазах этой девушки отражалась вечерняя радуга. И эта мысль меня с одной стороны пугала, с другой будоражила.
Глава 34 – Диана
Я смотрю на Кирилла, на его раскрытую ладонь и понимаю, что рядом с ним мой мир какой-то другой. Вот даже эта радуга, она не тусклая, а яркая, притягательная, словно какой-то волшебник раскрасил хмурое небо акварельными красками. Такого давно со мной не было.
– И куда ты хочешь сбежать? – шепчу я. Сердце в груди бьется так быстро, что мне кажется, его бешеный темп доносится и до Кирилла. Я смущена до кончиков волос происходящим. Парень, который однажды порвал мне в лифте платье, теперь ведет себя как герой романа. Он делает то, что никто для меня не делал: покупает новую обувь, потому что моя промокла, меняет кардиган на куртку, выбирает чай вместо кофе. Сейчас я мечтала именно о малиновом чае, не понимаю, как Кириллу удается угадывать мое настроение.
Он склоняет голову набок и смотрит так, будто, в самом деле, готов сбежать со мной на край света. Это подкупает.
– Без разницы, разве выбирая место для побега, люди ищут определенную локацию?
– И то верно, – киваю неожиданно для себя я. Затем поднимаюсь, но руку не кладу в его ладонь. Не потому что не хочу, нет, скорее так будет правильно. На моем пальце все еще есть кольцо, и я не имею право предавать человека, каким бы плохим он не был.
– Слушай, – начинаю я разговор, когда мы отходим от лавки. Идем вдоль бульвара, не спеша, наслаждаясь вечерней прохладой.
– Слушаю.
– Почему ты решил со мной познакомиться?
Кирилл какое-то время молчит, словно не знает, как мне ответить. А я почему-то боюсь услышать что-то такое, что разрушит ту магию, которая витает сегодня между нами. А может и не только сегодня.
– Банально, – он легко толкает меня плечом, так словно мы с ним лучшие друзья. – Потому что ты мне понравилась. Разве есть еще какие-то причины?
– Хотел переспать? – зачем-то уточняю. Голос мой дрожит, выдает предательски смущение.
– Не без этого. – Кир кидает пустой стакан в урну, будто баскетболист – мяч в кольцо. Это выглядит с одной стороны показушно, с другой круто, настолько, что я не могу сдержать улыбки. Мое настроение скачет так же стремительно, как и сердцебиение. А еще мне вдруг думается, что мы могли бы стать, например, друзьями. Это же ни к чему не обязывает.
– В детстве я любила танцевать и мечтала в будущем посвятить себя этому, – признаюсь ему в своем сокровенном. Пожалуй, я давно ни с кем не обсуждала свое прошлое, мечты, которые остались за бортом новой жизни.
– Почему мечтала?
– Отец никогда не ходил ко мне на выступления до одного дня. – Мой голос звучит с надломом.
– Эй, не обязательно рассказывать то, что тебе не хочется. – Кирилл будто чувствует меня, то состояние, в которое я окунаюсь. Удивительно, раньше никто не говорил со мной так… с заботой, трепетом, будто боится причинить боль случайно сказанным словом. Денис совсем не такой. Его слова режут без ножа.
– Я никому не говорила об этом, но тем вечером… – я делаю глубокий вдох, воспоминания врываются яркой вспышкой в мое подсознание. – Папа ударил меня по лицу, приказав, чтобы я напрочь забыла позорные танцы.
Мы останавливаемся, вернее, я останавливаюсь. Опускаю голову, сжимаю кулаки. Мне до сих пор обидно и больно, словно происходящее было вчера. Родители должны поддерживать своих детей, а не лепить из них кукол.
По щеке скатывается слеза, которую, к счастью, не видно, ее прячут волосы.
– А мой отец выгнал мою маму из дома, когда мне было десять, – вдруг произносит Кирилл. Я поворачиваю голову, а он не смотрит на меня, его взгляд устремлен к небу, той радуге, которая все еще висит над городом. – Я умолял его дать мне шанс повидаться с ней. Стоял на коленях, плакал. Но старик был непреклонен. Что же, Ди, – губы Беркутова изгибаются в скупой улыбке. Он встает передо мной, кладет руки на мои плечи и поддается навстречу. На секунду мне даже кажется, что мы вот-вот поцелуемся, от этого сердце волнительно сжимается и перехватывает дыхание.
– Давай признаем: у нас с тобой чертовски отвратительные предки. Но это не значит, что ты должна выходить замуж за какого-то придурка, который желает тебя контролировать. Знаешь, что должен желать мужик? – я выдыхаю, немного разочарованная, поцелуя не будет. Кирилл просто решил меня поддержать.
– И что же? – смущенно шепчу, разглядывая вблизи, как красиво переливаются его глаза.
– Чтобы ты отдавалась ему каждую ночь, а не вот это дерьмо. Пошли! Предлагаю устроить дебош и гулять до рассвета. Ну или по крайней мере, пока мы оба не замерзнем.
Вместо ответа, я киваю ему и следую внутреннему зову. В конце концов, пускай сегодня будет исключением.
Гуляем мы долго, не до утра, конечно, но возвращаемся домой уже за полночь. В процессе успеваем столько обсудить, что теряем счет времени. Мы болтаем о музыке, учебе, даже о футболе. Когда Кирилл рассказывает о разных комбинациях, о том, как его учили в Лондоне играть, взгляд парня меняется. Я прекрасно помню, что брат утверждал обратное, якобы Беркутову плевать на матчи. Но сегодня, слушая его задорные разговоры, у меня сложилось иное впечатление. Кирилл обожает футбол, правда сам этого не понимает. Ему лишь со стороны хочется выглядеть пофигистом, на деле же, он другой… И эту его сторону явно знают единицы.
Я тоже о себе рассказываю больше, чем предполагала. Например, что люблю смотреть дорамы и мечтаю поехать в Корею, несмотря на строгие взгляды отца с Денисом. О том, что не умею кататься на велосипеде, хотя хотела бы научиться, и что не люблю читать классику. Сперва я думаю, что Кирилл осудит мои увлечения и желания, но он, наоборот – с азартом комментирует, задает наводящие вопросы, и по-дружески подшучивает.
Он совсем другой… Он не Денис.
Домой мы едем на такси. Беркутов не отпускает меня одну, потому что мы поймали частника, а не вызвали через приложение. Когда подходим к моему подъезду, я тайком поглядываю на свои окна. Боюсь, что Денис может быть дома, однако его там нет.
– Что с тобой? – спрашивает Кир, заметив, как я облегченно выдыхаю.
– Просто вечер какой-то… короткий, – говорю первое, что приходит на ум.
– Я бы напросился на продолжение, – в этот раз в словах Беркутова нет подката или игривости. Он ведет себя реально, словно мы друзья. – Но сегодня не то настроение, Ди.
– У меня тоже, – я засовываю руки в карманы куртки, разглядывая свои новые кроссовки. Интересно, как Кирилл умудрился угадать с размером? Они такие мягкие и удобные.
– Ди, – я смотрю на него, на такого высокого, до ужаса красивого, без преувеличения, парня, и не могу понять, как так случилось, что мы сблизились.
– Что? – шепчу, прикусив губу.
– Не выходи за него, – вполне серьезно произносит Кирилл.
– Я…
– Поверь, это не потому, что ты мне нравишься. Просто он какой-то мутный, этот твой Дэн. А ты ведь хорошая, – мне приятно слушать, как отзывается о моей персоне Кирилл. Настолько, что я бы записала его слова на диктофон и слушала на репите каждый раз, когда станет грустно.
– Спасибо за поддержку, Кирилл. Но мне уже пора.
– Да, уже поздно. Ну… я пойду, – Кир то ли спрашивает, то ли сообщает. Такси мы не отпустили, частник на красной Киа, то и дело недовольно поглядывает на нас.
– Я тоже… ну… давай, – я свожу перед собой руки, склонив голову.
– Ну пока, – он говорит так, словно не хочет уходить. Черт, а может это я не хочу, чтобы мы расставались? Это неправильно.
– Пока… – шепчу себе под нос.
Кирилл поворачивается ко мне спиной и начинает медленно отдаляться в сторону машины. Я тоже должна идти, но продолжаю стоять с опущенной головой. Ветер задувает под одежду, и когда он успел стать таким прохладным? Тело пробивает легкий озноб.
“Иди же… Ди”, – заставляю себя изо всех сил подняться в квартиру.
Когда я все-таки превозмогаю над собой: делаю шаг в сторону дверей, меня неожиданно дергают за руку и тянут в обратном направлении. Сердце замирает, а я вместе с ним. Мир будто ставят на паузу, а в груди у меня взрываются кометы в тот миг, когда губы Кирилл нежно касаются моей щеки.
– Спасибо, – почти неслышно благодарит Беркутов. – Знаешь, я никогда не думал, что буду так ждать завтра.
На этом Кир уходит к машине, но не уезжает, лишь садиться в салон и ждет, пока я не зайду в подъезд. Кажется, все окончательно изменилось. Нет, изменится.
Глава 35 – Матвей
– Токпокки? – спрашиваю у сестры, стоит официанту отойти от нашего столика. – Или ты удивишь меня? – ухмыльнувшись, откидываюсь на спинку стула и наблюдаю, как на губах сестры растягивается улыбка.
Не тень веселья, а именно самая искренняя улыбка, подобная солнцу и которую я так давно не видел. На щеках Дианы появляется румянец и она заправляет прядку карамельных волос за ухо.
– Хочешь сказать я предсказуема? – она прищуривается от солнца, пробивающегося сквозь панорамные окна кафе. – Сейчас закажу половину меню, а платить будешь ты!
– Если это сделает тебя счастливой, то ничего не имею против, – говорю я вполне искренне.
По итогу сестра останавливает свой выбор на роллах и имбирном лимонаде, я же ограничиваюсь только кофе потому что аппетита последние дни совершенно нет.
Стоило сегодня переступить порог аудитории, как я сразу наткнулся на недовольный взгляд Крис. Её подружки начали перешептываться и с укором смотреть на меня. Наверняка она развела ещё большую драму и вывернула ситуацию в свою сторону. Но мне собственно плевать. Если это поможет ей держаться от меня подальше, то пусть обвинит хоть во всех смертных грехах.
На паре у Агаты тоже радостно, её тотальный игнор дико бесит. Может к черту эту девушку? Я как полный идиот почти месяц хожу вокруг неё и пытаюсь доказать, что мне не наплевать. Ввязываюсь во все передряги, которые попадает Агата. Любой нормальный парень помог в трудной ситуации, но учитывая наши обстоятельства, я все же рассчитывал, что она поймёт, что на меня можно положиться. А по итогу она меня использует как жилетку для очередного повода поплакаться.
Может я вообще все себе выдумал? У нас был секс. Да крышесносный. Ещё ни с кем я не чувствовал себя так. Будто отпустил все свои правила и решил поступить так как хочу. Агата бросала вызов своим танцем и мне так хотелось ответить на него. Но по сути это был всего лишь секс. На утро она ушла, дав чётко понять, что продолжения между нами не будет. А я зачем-то пытаюсь доказать обратное. Возможно, она права и я действительно глупый мальчишка, которому вскружила голову одна ночь.
Вокруг есть полно девчонок, которые точно не будут играть в прятки и убегать при каждом удобном случае. И вроде иди выбирай, но нет, я зациклился на ней, как прокаженный.
– Матвей? – голос сестры вырывает меня из очередного плена мыслей. – Всё хорошо?
Она перехватывает ролл и обмакивает его в соевом соусе. Ди методично укладывает на него васаби, имбирь и облизывает губу.
– Да. Не обращай внимания, – мягко улыбаюсь и опускаю взгляд на кофе, с уже осевшей пёнкой. – И вообще мы здесь не из-за меня. Рассказывай.
Настроение Дианы меняется и её плечи поникают. Сестра закусывает губу, с задумчивым видом крутит между пальцев деревянные палочки, будто собирается признаться в чем-то страшном.
– Я хочу расстаться с Денисом, – говорит она шепотом, но даже в этом тихом звуке слышится облегчение.
Мои брови взлетают вверх и я придвигаюсь ближе, уперевшись локтями в край стола. В голову закрадываются самые тяжелые и мрачные мысли. Вдруг он что-то с ней сделал?
– Он обидел тебя? – напряженно спрашиваю я, чувствуя как тело окутывает чувство тревоги.
– Нет, что ты, – быстро заверяет Диана, хотя ее голос звучит не так уж убедительно. – Просто я… Я не вижу себя рядом с Денисом. Мы разные и рядом с ним мне кажется, будто я в клетке, – признается она опустив взгляд. – Так же, как дома. У меня такое ощущение, что я потеряла себя. Становлюсь как наша мама, – последние слова звучат тоскливо и с сожалением. Будто она упустила важную часть своей жизни.
– Почему ты раньше об этом не говорила?
На ее губах появляется горькая улыбка и она легонько качает головой.
– У тебя сейчас важные матчи на носу и я не хотела отвлекать. К тому же я взрослая девочка и должна сама решать свои проблемы.
– Но это не значит, что если тебе плохо, то ты не можешь обратиться ко мне.
Укол совести болезненно пронзает грудь. Я ведь действительно не обращал внимание на проблемы сестры и зациклился на футболе. Правда я уже начинаю сомневаться ради чего это делал. Футбол – моя жизнь и призвание. Я люблю его всем сердцем и отчетливо вижу свое будущее, а оно связано именно с ним. Но я так зациклился на желании доказать отцу свою правоту, что позабыл о самом главном. Об обычной жизни, семье, друзьях…
– Знаешь, одна девушка сказала мне, что я должна выбирать свои чувства и желания. Возможно, прозвучит глупо, но раньше я никогда так не делала.
– Очень мудрый совет, – с улыбкой отзываюсь я, прокручивая в голове фразу сестры. – Ты сказала “раньше”. Это значит…
– Нет, что ты, – прерывает Ди. – Пока я с Денисом не поговорю, то не стану заводить новые отношения. Просто у меня появился друг, который появляется в самые нужные моменты.
– Друг? – моя бровь скептически изгибается и сестра со смешком закатывает глаза.
– Именно. Мы с ним немного похожи, – как-то загадочно произносит она. – У обоих фантастические отношения с родителями, – палочки в руках Ди вдруг падают и она поднимает на меня взгляд, полный страха. – Как думаешь, отец сильно разозлится, когда узнает о моем решении?
Ее пальцы касаются щеки и она зажмуривается, будто от боли.
– Какая разница, что он подумает? Если ты не хочешь быть с этим слизняком, то не должна этого делать.
Она как-то неуверенно качает головой, а меня не покидает желание поехать к отцу и все ему высказать. Именно он заставил Диану встречать со своим прихвостнем и сделал из нее жалкую тень. А ведь раньше сестра без устали танцевала, смеялась и так ярко улыбалась, что все вокруг меркло.
Я допиваю свой кофе, а сестра доедает роллы, правда без особого аппетита. Скорее ковыряет рис, отделяя его от нори. В конце концов, я расплачиваюсь и мы выходим из кафе. На голубом небе вновь сгущаются серые тучи и постепенно заволакивают его, а прохладный ветер подгоняет в спину, отчего сестра вздрагивает и вжимается в бежевую ветровку, в которой кажется такой миниатюрной. Верхняя одежда не совсем подходит к ее коричневой юбке, длиной чуть выше колена и водолазке, но сестра с таким упоением сжимает ее края пальцами, что кажется самой счастливой.
Мы перебегаем через дорогу, в тот самый момент, когда загорается красный свет светофора для пешеходов. Я перепрыгиваю через лужу и сам не замечаю, как в меня кто-то врезается. Стоит моему взгляду опуститься, как я вижу пленительные зеленые глаза.
Агата.
Ее грудь тяжело вздымается и каждый вдох, я отчетливо ощущаю, так как мои руки непроизвольно обвиваются вокруг ее талии и прижимают к себе. Она вызывает у меня зависимость. Касаться ее. Целовать. Раз за разом возвращаться к ней и тонуть в ее аромате. Пульс ускоряется, в горле пересыхает и единственное, что может утолить мою жажду – Агата.
– Матвей, – одними губами произносит она и я зачем-то киваю, вопреки тому, что решил держаться от нее подальше.
