Текст книги "В другой раз повезет"

Автор книги: Кейт Хилтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 30
Оскар

Оскар сидит в больничном зале ожидания, сжимая в руке телефон. На футболке у него кровь, мамина кровь. Хочется сорвать футболку и выкинуть вон, но ему и без того ужасно холодно. Утром, когда он выходил из дома, было тепло, вот он и не надел ничего больше. В зале пахнет антисептиком, потом, старостью, и не мешало бы включить отопление.

Оскар приехал на скорой помощи вместе с мамой, причем в машине оказалось совсем не так, как это показывают по телевизору. Ничего интересного: страшно и жуткий вой – у него до сих пор звенит в ушах. Маму укатили на каталке за какую-то дверь, его туда не пустили. Он понятия не имеет, что с ней происходит. Не знает, насколько опасны ее травмы.

– А мне что делать? – спросил он у санитаров, когда они провозили маму мимо. Глаза ее были закрыты.

– Позвони отцу, – бросил один из них.

– Жди здесь, – распорядился другой.

С тех пор прошел час, а он так и сидит на этом мерзком пластмассовом стульчике. При каждом движении ноги прилипают к поверхности. В ушах наушники, громкость вывернута до предела – так удается приглушить, хотя и не заглушить другие звуки: писк мониторов, вопли и плач, рев страшного мужика в наручниках, с татуировками на лице. Оскар плакать не станет, хотя мама и учила, что плакать полезно, даже мальчикам.

Он закрывает глаза, и перед ним снова встает ее падение. «Иди домой», – сказала она, но он не пошел. С чего уходить, когда самое интересное только начинается? Какой смысл, если мама, бабушка и дедушка рванули в самую гущу, а он всех их на голову выше? Он убедился, что мама на него больше не смотрит, и нырнул в толпу у нее за спиной.

Он видел, как мама влезла на бетонное возвышение, и влез тоже, но с другого конца, чтобы не попасться ей на глаза. Отсюда, сверху, все выглядело куда свирепее и напоминало очень жаркий, разбушевавшийся костер. Тут ему сделалось страшно, он подумал, не стоит ли и вправду сбежать, вот только сделать это было не так-то просто. Те, кто стоял на земле, теряли самообладание; это было видно по тому, как они пихаются, как все больше людей пытается залезть наверх, туда же, где и он. Сразу несколько человек вскарабкались на возвышение, его отпихнули к краю, как и стоявших рядом. Он почувствовал, как бетонный вазон качнулся, да так сильно, что на другом конце три человека сорвались вниз, причем один очень картинно, взмахнув руками и взбрыкнув ногами, ну прямо хоть сразу в фильм-боевик.

Вот только человеком этим оказалась его мама, которая терпеть не может боевики. В мире и без того слишком много зла, нечего его еще и выдумывать, так она считает.

На плечо ему ложится рука. Он открывает глаза – перед ним, согнувшись, стоит Зоя. А рука – это рука его отца, он сидит с ним рядом. Похоже, они приехали вместе, и это очень странно. В последнее время они друг друга избегают, по крайней мере в его присутствии, и это полная жесть: Оскар долго надеялся, что они поженятся, как вот мама с Элоизой. Уж если обзаводиться мачехой, то лучше Зои не придумаешь. Зоя с папой – не просто друзья, это сразу видно, но они, похоже, переругались. А теперь вроде бы помирились. Дело хорошее.

– Оскар, – говорит она, – лапушка, у тебя где-то болит?

– Это не его кровь, Зоя, – поясняет папа. – Ты ведь у нас цел, да, дружище? Все будет хорошо.

Оскар кивает. Уилл обнимает его за плечи. Приятно. Оскар прижимается к его руке.

– Молодец, что позвонил мне, – продолжает Уилл. – Я так разволновался, когда услышал про эти беспорядки – знал же, что ты там…

Он прокашливается.

– Зак уже едет сюда, – сообщает Зоя. – Попросить его вернуться и привести тебе смену одежды? Например, чистую футболку и свитер?

Оскар еще раз кивает. Говорить трудно. Он страшно устал.

– Зоя? – Входят тетя Марианна с дедушкой Марвином. – Что тут такое? Где мама? Где Нина? Она была впереди.

Зоя смотрит озадаченно.

– Лидия здесь? Оскар, ты видел тут бабушку?

– Нет, – отвечает он. – Я не видел ее с тех пор, как она пошла драться с этими козлами. Лупила их только так. Одному плакат об голову сломала. И дедушка там был тоже.

Оскар закрывает глаза. Хочется лечь и проспать неделю. Слышит рядом разговоры взрослых.

– Да, с этой семейкой не соскучишься. – Уилл смотрит на Зою, потом наклоняется к Оскару и очень тихо произносит: – Давай-ка вот это про бабушку пока никому больше рассказывать не будем, ладно? Не хочется, чтобы у нее были неприятности. Очень много сегодня было пострадавших.

– Ладно, – соглашается Оскар. – А можно спросить, как там мама?

– Я пойду выясню, – предлагает Зоя. – А ты тем временем давай-ка поезжай с Заком ко мне и передохни.

– Как только будут новости про маму, сразу пришлю сообщение, – говорит Уилл. – И ты через пятнадцать минут опять будешь здесь. Как тебе такой план?

Оскар кивает.

– Спасибо, пап.

ГЛАВА 31
Зоя

Как выкинуть из головы такого мужчину, как Уилл Шэннон? – пытается понять Зоя. Как выдрать с корнем романтические чувства к человеку, который встречает тебя в больнице в тяжелый для семьи час, заключает в объятия, целует в макушку и говорит: «Ты не представляешь, как я рад тебя видеть»? Как оторваться от человека, который крепко держит тебя за руку, осматривая зал ожидания в поисках сына, а увидев его, бормочет: «Ну, слава богу» – и подбегает, чтобы сграбастать его в объятия? Как сдержать слезы, когда мальчик так и обмякает от облегчения, услышав слова отца: «Все будет хорошо, Оскар. Я тут, с тобой. И я тебя люблю»?

Только колоссальным волевым усилием, оказывается. Но с чем-чем, а с силой воли у Зои все в порядке, а кроме того, есть на что отвлечься: являются Марианна с Марвином, хотят знать, что с Беатой и Лидией; входит Зак, терзаемый угрызениями совести – его нужно срочно заверить в том, что тетушка и кузина не умрут, исходя на ненависть к нему; Оскар рассказывает про стычку Лидии с протестующими, после чего Уилл замечает, что, возможно, понадобятся его профессиональные услуги.

– Хорошо бы увезти отсюда Оскара, – добавляет он.

– Отправлю его домой с Заком, – решает Зоя.

– Какой ты собранный человек, – хвалит ее Уилл. – Очень я таких люблю.

– Давай пока разберемся, кто здесь, в больнице, и в каком состоянии.

Хочет собранности – будет ему собранность. Зоя подходит к администратору и просит позвать Нину.

– Сейчас вызову, – отвечает медсестра.

– Можно узнать про состояние Лидии Хеннесси?

– Посмотрю.

Появляется Нина в больничном халате.

– Наконец-то! – восклицает Марианна. – Что вообще происходит? Ты чего нам не позвонила?

– Прошу прощения. Тут полный ужас, меня срочно вызвали на подмогу. Беата в операционной. Я узнавала полчаса назад, все шло хорошо, но она среди тех, у кого самые серьезные травмы. Было внутреннее кровотечение, но его удалось остановить. – Пауза. – Пап, сядь, пожалуйста. Ты очень бледный.

– Я их потерял, – убивается Марвин. – Потерял в толпе.

Нина садится рядом, берет его за руку.

– Ты ни в чем не виноват. Беата сильно пострадала, но врачи уверены, что она поправится. Ударилась головой, сломала пару ребер – одно проткнуло легкое, отсюда и осложнения. На ноги она встанет не сразу, но обязательно встанет.

– А Лидия? – спрашивает Марвин. – Как твоя мать? Я себя не прощу, если…

– С ней все хорошо, пап. Можешь к ней сходить. Ей дали обезболивающее, так что она в тумане, однако в сознании. Легкое сотрясение мозга и перелом ноги, – нужна будет операция, но, видимо, не сегодня.

– Слава богу, – говорит Марвин.

– Мне кажется, что мне, как ее адвокату, имеет смысл с ней побеседовать, – вступает в разговор Уилл. – Марвин, вы не возражаете?

– Нет. Конечно, беседуйте.

Нина ведет их в реанимацию.

– Возможно, у нее спутанное сознание, – предупреждает она и отдергивает занавеску – за ней лежит Лидия в больничной одежде.

– Никакое не спутанное, – заявляет Лидия.

– Лидди, – произносит Марвин, присаживаясь на постель и беря ее ладонь в свои. – Как же я переволновался.

– И зря, – отрезает Лидия. – Я же непотопляемая.

Они улыбаются друг другу.

К постели подходит медсестра.

– Проснулись, – комментирует она. А потом поворачивается к Нине: – Доктор, полицейские хотят восстановить картину того, что случилось по ходу столкновения. Ваша мама была в самой гуще событий, они просят разрешения с ней поговорить. Сказать, что пока нельзя?

– Да, пусть подождут. Я пока не понимаю, насколько она отдает себе отчет в своих действиях.

– Отдаю, и очень неплохо, – сообщает Лидия.

У Нины пищит пейджер.

– Проклятье, – говорит она. – нужно идти. Мам, тобой будет заниматься доктор Уокер, а я приду, как только освобожусь. Что до остальных, не торчите здесь слишком долго. Маме нужно отдохнуть.

Все окружают постель, Уилл задергивает занавеску.

– Миссис Хеннесси, как вы себя чувствуете?

– А вы кто такой? – осведомляется Лидия.

– Это отец Оскара, – поясняет Мариана.

– А, папочка младенчика. Слышала, на одной женщине из нашей семьи вы решили не останавливаться.

– Лидци, не хами, – укоряет ее Марвин. – Он пришел помочь.

– А я, что ли, хамлю? – спрашивает Лидия у Уилла. – Вы, между прочим, настоящий красавчик. Наверняка гены хорошие. – Взгляд ее перелетает на Зою. – А, и Зоя тут. Давно?

– Тут все семейство, – просвещает ее Марвин. – Все за тебя очень беспокоятся.

– Ах, как трогательно, – умиляется Лидия. – Только зря вы это. Все со мной хорошо. – Она пытается сесть, но тут же шлепается обратно, прижав руку ко лбу. – Голова болит.

– Вы ею ударились, – напоминает Уилл. – Во время марша.

– Ах, да, – спохватывается Лидия. – Теперь вспомнила.

– Как вы уже поняли, я – друг семьи, но, помимо этого, я еще и адвокат. Если не возражаете, буду представлять ваши интересы – по крайней мере, сегодня.

– Марвин?

– Лидди, мне кажется, тебе стоит с ним поговорить.

– А как мое выступление?

– Отлично, – говорит Марианна. – Всем очень понравилось. Попало во все газеты. А меня ты довела до слез.

– Что, правда? – Лидия даже не скрывает свою радость.

– Правда. Я тобой очень горжусь. А теперь, пожалуйста, ответь Уиллу на несколько вопросов.

– Валяйте.

– Не знаю, помните вы это или нет, – начинает Уилл, – но во время марша произошла потасовка.

Лидия закрывает глаза.

– Такой был день прекрасный. Все пели, скандировали… я шла рядом с Оскаром, как вы знаете. Он уже совсем взрослый. Первый его марш протеста!

– Он мне про это рассказал, – подтверждает Уилл. – А помните, как вы увидели защитников прав мужчин на пути следования?

Лидия корчит рожу.

– А то. Гады какие. И чего притащились? Но, видите ли, мужчины, которые во всех своих бедах винят женщин, не переведутся никогда. И меня это злит. Я им и сказала, куда им следует засунуть свои комплексы. Даже схватила плакат и…

– Лидия? – прерывает ее Уилл. – Можете меня послушать?

– Ну?

– Сегодня пострадало довольно много народу, полицейские будут спрашивать у вас, с чего все это началось. В ваших интересах ни с кем не разговаривать без моего присутствия. Если меня не будет, отвечайте, что ваш зять – юрист и вам спокойнее говорить, когда он рядом.

– А вам что, еще не доложили? Не сможете вы стать моим зятем: Беата предпочитает женщин.

– Он это знает, мам, – вмешивается Марианна. – Но он просит тебя назвать его своим зятем, чтобы полиция к тебе не приставала.

– Пусть только попробуют, – говорит Лидия. И потом, просветлев: – Меня что, хотят арестовать?

– Никого арестовывать не будут, – обещает Уилл.

Как выкинуть из головы такого мужчину, как Уилл Шэннон? Наверное, никак, думает Зоя.

– Очень жаль, – заявляет Лидия. – Меня уже сто лет не арестовывали.

ГЛАВА 32
Марианна

– Мам? – зовет Марианна, задергивает занавеску у постели, чтобы остаться с мамой наедине.

Ну и денек выдался. Беату уже прооперировали, но к ней пока не пускают. Марианна совершенно вымоталась.

– Ты не спишь?

Лидия открывает глаза.

– Где Марвин?

Марианна сжимает ей руку.

– Мам, ты проспала несколько часов. Нина увезла папу домой. Он придет утром, когда отдохнет.

– Ну и ладно. – Лидия снова закрывает глаза. – Ему-то нужна нянька. А мне нет.

– Верно. Тебе нет.

Несколько минут Лидия лежит тихо, Марианна решает, что она задремала, но потом Лидия говорит:

– Считается, что мужчины – первые, а женщины – вторые. Нам даже образование дают соответственное. Математика – чтобы считать деньги на хозяйство. Физика – чтобы готовить. История… – Ей явно не подобрать слова.

– Мам, не волнуйся. Какая разница?

– Большая, – возражает Лидия, как будто это ясно всякому, кто не пропускает ее слова мимо ушей. – Нужно вспомнить. На экзамене спросят.

Сестра отдергивает занавеску.

– Как она?

– Немножко путается, – отвечает Марианна. – Кажется, воображает себя студенткой.

– Ничего неожиданного – шишка на голове плюс болеутоляющее. Хорошо, что она говорит, пусть даже и невнятно. Вы с ней еще посидите?

Марианна кивает.

– Я как раз заступила на дежурство, если что, зовите. И если она забеспокоится тоже.

Лидия снова открывает глаза.

– Вы замужем? – спрашивает она у сестры.

– Мама! – восклицает Марианна.

Сестра смеется.

– Пока нет. И спешить не стоит, верно?

– Верно, – подтверждает Лидия. – К этому нужно подходить осмотрительно. Выберешь не того мужа – полжизни пойдет псу под хвост. Как вон у моей дочери.

– Сочувствую, – говорит сестра.

– Мам, – встревает Марианна, – все у меня в порядке.

И внезапно понимает, что так оно и есть.

– Я вот вообще не собиралась замуж, – продолжает Лидия. – Не было этого в моих планах. Хотела преподавать. Писать книги.

– Книги ты и так пишешь, – напоминает Марианна.

– Не очень-то я была хорошей женой. Могла бы и лучше.

В голосе звенят слезы.

Сестра смотрит на показания приборов.

– От морфина многие делаются слезливыми, но ваша мама в прекрасном состоянии, если учитывать ее возраст. Не переживайте. Понадоблюсь – я на сестринском посту.

– Бедный Марвин, – говорит Лидия.

– Мам, папа в полном порядке. Просто устал.

– Нет. Ему грустно. И виновата в этом я.

– Просто он за тебя тревожится. Утром придет. Марианна гладит матери руку.

– У нас чуть до драки не дошло. Он хотел помочь Беате.

– Она под наблюдением отличных врачей. Мы ей сейчас ничем не можем помочь.

Лидия, похоже, не слышит.

– Зачем ей понадобилось рожать? В двадцать-то лет. Училась бы лучше. Загубит себе жизнь!

Марианна невольно качает головой. Когда же закончится этот день.

– Мама, не переживай. Это было уже давно. Оскар успел вырасти.

– Не обязана она рожать. Не хочу я ей такой судьбы. Станет постарше – и заведет ребенка.

Лидия болезненно возбуждена, Марианна думает, не позвать ли медсестру.

– Марвин говорит, пусть поступает как хочет, но он ничего не понимает.

– Чего он не понимает, мам?

– Он же не женщина. Откуда ему знать, от чего она отказывается?

Похоже, прошлое и настоящее запутались окончательно.

– Мам, Беата сама решит, как ей поступать.

– Я боролась за ее право на это решение. А она делает глупость. Хочет родить и одна воспитывать ребенка.

– Не одна, мама. Есть вы с папой, мы тоже будем помогать.

– А что люди подумают?

– С каких пор тебя это стало волновать?

– Нужно сохранить это в тайне от отца ребенка.

– Зачем?

– Если она промолчит, можно будет сказать, что она воспользовалась банком спермы.

– Так это была твоя идея? – изумляется Марианна.

– Если они узнают, они на нее набросятся.

– Кто на нее набросится?

– Журналисты, – поясняет Лидия. – Она моя дочь. История будет громкая. Дочь Лидии Хеннесси забеременела от неизвестного. Дочь Лидии Хеннесси отказывается делать аборт.

– И что? – не понимает Марианна. – Ну, напишут такое – и что?

– Тем самым они дискредитируют наше движение. Это станет ударом по моей репутации. Я не могу этого позволить. Я столько трудилась! Нужно представить все иначе. – Лидия с вызовом смотрит на Марианну.

– Ах, мама-мама, – говорит Марианна.

Лидия кривится.

– Марвин страшно на меня зол, – шепчет она. – И Беата тоже. Причем за дело.

– Никто на тебя не зол. Причем уже давно.

– Мне нужно увидеться с Беатой. Извиниться перед ней. Ведь это я заставила ее солгать. Это из-за меня Оскар теперь ее ненавидит. – Лидия закрывает глаза. – Нужно устроить Беате замечательную свадьбу. Ведь я перед ней в долгу. Пусть у нее будет все, чего она лишилась.

– Как только ей разрешат посещения, я тебя к ней отведу, хорошо? – Марианна гладит маму по руке. – Но только пусть на этот раз Беата сама решает, чего она хочет. Она уже взрослая. – Сейчас явно не самый подходящий момент напоминать, что Беата с Элоизой расстались. – А Оскар – он же подросток. Подросткам положено ненавидеть матерей. Помнишь, как мы с тобой скандалили, когда я была в том же возрасте?

– Чуть до драки не дошло, – повторяет Лидия.

– Да, ты мне как раз про это рассказывала. С папой, да? Из-за Беаты?

– Нет. – Лидия явно запуталась. – С этими протестующими. Я одному дала по голове его же собственным плакатом.

– На Марше женщин?

– Так ему и надо.

– Безусловно. Вот только, мам… лучше бы никому об этом не знать, ладно? Помнишь, что сказал Уилл? Адвокат.

Лидия смотрит Марианне в лицо, глаза у нее явно прояснились.

– Помню, конечно.

– Мне очень жаль, что я не пошла с тобой протестовать, – говорит Марианна.

– И мне жаль, – откликается ее мама. – Мне всегда нравилось брать тебя с собой на такие мероприятия. Моя старшенькая. Такая дерзкая. Такая пылкая. – Вид у нее грустный. – А вот Беата вся в отца.

– Правда? Даже не знаю. Только решительный человек способен в двадцать лет родить ребенка и вырастить его самостоятельно, да еще против материнской воли. Беата у нас, безусловно, боец. И Нина тоже. И я. – Она гладит мать по голове. – Мы все в тебя.

ГЛАВА 33
Беата

Беата открывает глаза. Комнату заливает свет флуоресцентной лампы, от него ломит голову.

Где она? Поворачивает голову, чтобы это понять, – и череп взрывается болью.

– Ох, – стонет она.

Раздается стук, у постели появляется Элоиза. Вид у нее растрепанный и вспотевший.

– Очнулась, – говорит она. – Ты в больнице. Сейчас позову сестру.

– А я тут давно?

– Три дня, – отвечает Элоиза. – Ты получила травму на Марше женщин, помнишь?

– Оскар?

– Жив-здоров твой Оскар. Он не пострадал.

– А родители? – Язык клейкий, неповоротливый.

– У папы ни царапинки. Мама сломала ногу, ей сегодня утром должны вставить спицу. Я вчера ее видела, она просто в восторге от того, что станет бионической женщиной.

Торопливо входит медсестра.

– Вот мы и вернулись. Многие будут этому рады, начиная с этой вот дамы. – Она улыбается Элоизе. – Представляете, Элоиза сидела тут, не отлучаясь.

– Что произошло? – хрипит Беата. Болит все тело.

– Вы упали и потеряли сознание, – объясняет сестра. – Сломали три ребра, одно пробило легкое. Но в целом, должна сказать, вам сильно повезло. – Она проверяет давление, температуру. – Говорить, когда в груди у вас трубка, довольно тяжело, так что побольше молчите, ладно?

Беата кивает.

– Где-нибудь болит?

– Да, – говорит Элоиза. – У нее болит. – И пожимает Беате руку.

Беата возвращает пожатие. Как здорово, что тебя понимают без слов.

– Она поправится, Элоиза. Все жизненные показатели стабильно нормальные. Просто ей досталось. – Она поворачивается к Беате: – Сейчас принесу обезболивающее и добавлю в капельницу. Ладно?

– Спасибо, – благодарит ее Элоиза.

– Расскажи все, – медленно, с усилием просит Беата. Она помнит толпу, сжимающие ее тела, ей ничего не видно. Помнит свой страх – что там с Оскаром.

– Ты рухнула с тумбы, прямо на бетон. На глазах у Оскара. – Она смотрит, что отражается у Беаты на лице. – С ним все хорошо, честное слово. Я не стала бы тебе врать. Он вытащил тебя оттуда, доставил в скорую. Приходил сегодня утром. Боюсь, в ближайшее время его вряд ли удастся затащить еще на какие-то политические протесты, но в целом психика его не травмирована. Уилл за ним пристально следит. Ты должна гордиться сыном. Настоящий герой.

У Беаты в уголках глаз собираются слезы.

– Понимаю, это трудно осмыслить, – продолжает Элоиза. – Плачь, не стесняйся. А главное, не забывай, что ты поправишься. Ребра срастаются, трубку через пару дней вытащат. С сотрясением все не так быстро. Чтобы восстановиться, придется на несколько месяцев бросить работу и много отдыхать. – Элоиза поправляет ей подушку. – Но это не конец света. Могло быть и хуже.

Да, думает Беата. Она могла навсегда потерять эту изумительную женщину – это, собственно, почти произошло. И это стало бы концом света. И ради чего? Против чего она так свирепо сражалась? Против возможности состариться рядом с Элоизой?

Возмущение обратилось в пепел, теперь ее выбор – надежда.

– Выходи за меня замуж, – с трудом выговаривает она.

Элоиза пристально смотрит на нее.

– Лапушка, я ценю твои чувства, но в ближайшее время не собираюсь принимать твои слова всерьез. – Она улыбается. – Я тут в последнее время на досуге почитала кое-что о последствиях мозговых травм.

Превозмогая боль, Беата произносит:

– Я сделала страшную ошибку. И очень без тебя тосковала. Выходи за меня замуж. Пожалуйста.

– Давай подождем несколько дней, – предлагает Элоиза. – Если, встав на ноги, ты не передумаешь, обсудим все это еще раз.

– Ты ведь меня дождалась, – говорит Беата. – И я готова ждать столько, сколько потребуется.