Текст книги "В другой раз повезет"

Автор книги: Кейт Хилтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

НОЯБРЬ

ГЛАВА 34
Беата

Она готова была ждать столько, сколько потребуется, чтобы убедить Элоизу в серьезности своих намерений. Но едва Элоиза поняла, что мозговая травма никак не повлияла на ее здравый смысл, события начали развиваться очень стремительно. Ребра там, где делали разрез, еще побаливают, время от времени страшно ломит голову, но в целом выздоровление прошло гладко. И она знает: ей повезло.

Элоиза и Лидия полностью спланировали свадьбу. Регистрацию проведет старый коллега Элоизы, теперь он судья. Лидии дали полную свободу в выборе цветов, музыки и нарядов для Марианниных девочек, это ее загадочным образом умиротворило.

Звонят в дверь.

– Я открою! – кричит Оскар.

Она слышит хлопок двери, голоса, шаги на лестнице.

– Беата? Ты готова?

– Входи.

Дверь открывается, входит Нина в строгом изумрудно-зеленом платье и шляпке-пирожке.

– Ух ты. Обалденно выглядишь.

Нина осторожно ее обнимает.

– В своем вкусе. Ого, ты на себя-то посмотри, Беата. Не придерешься. Настоящая принцесса-хиппи.

– Как тебе цветочный венок?

– Отличный венок. Очень тебе идет.

– Я помирилась с Гретой из магазина свадебных платьев.

– Как тебе это удалось?

– А я у них прорву денег потратила, – поясняет Беата. – Но ты выглядишь сногсшибательно. Прямо Джеки О., как сказала бы Грета.

– Мама решила выбрать наряды для всей семьи, чтобы фотографии вышли красиво. Жемчужные тона и соответствующие шляпки.

– Фотографии будут незамысловатые. В смысле, мы не приглашали профессионального фотографа. Моя подружка Эбби будет документировать события.

– Есть подозрение, что в этой части планы переменились, – говорит Нина. – Ну да не переживай. Главное, чтобы ты осталась довольна.

– А как выглядел день твоей свадьбы?

– Ничего романтического.

– Все равно расскажи.

– Мы взяли выходной, а такое бывало нечасто. Выспались, приготовили завтрак, съели его в постели. А ближе к полудню вымыли посуду и пошли к госпиталь, в кабинет капеллана. Боев в те дни не было, так что удалось пригласить друзей, мы все набились в крошечную комнатушку. А потом отправились за угол в ресторан и там поужинали.

– В ресторан?

– Да, кто бы мог подумать, что даже в зоне боевых действий существуют островки нормальной уютной жизни. Для нас таким островком был «Нарандж». Там у нас было первое свидание, туда мы ходили ужинать после особенно тяжелых дней в операционной. На свадебном торжестве нас было восемь человек, и владелец ресторана обслужил нас по-королевски – все это было так прекрасно.

Беата улыбается.

– Звучит очень здорово.

– И было здорово. Я наслаждалась каждой минутой. И тебе сегодня желаю того же.

– Спасибо. – Глаза у Беаты на мокром месте.

– Не реветь! – Нина вытирает ей лицо салфеткой. – У тебя такой прекрасный макияж!

– Ладно. Я готова. Можно начинать спектакль.

– Оскар! – зовет Нина. – Иди проводи маму вниз. – Беата слышит, как он мчится к ней через ступеньку. – Я сказала ему, что он выгладит невероятно элегантным и до ужаса взрослым.

Нина говорит правду. Оскар, в костюме и при галстуке, похож на добропорядочного гражданина. Вид у него смущенный, гордый и неловкий одновременно, и от любви к нему грудь у Беаты сжимается от боли. Она судорожно вздыхает и тянется за еще одной салфеткой.

– Мам, ты себя собери в кучку, ладно? – просит Оскар. – Мне все велели тебя сегодня не расстраивать, и мне попадет, если ты явишься красная и в соплях.

Беата смеется сквозь слезы, встает.

– Проехали, – говорит она. – Иди, давай обнимемся.

Он намного выше ее ростом: заметно вырос за последние месяцы. И даже позволяет подержать его в объятиях несколько секунд и не рыпается.

– Пора идти, – напоминает Нина. – Оскар?

Оскар подает Беате руку, та опирается на нее, и им без всяких происшествий удается спуститься вниз и сесть в машину.

Нина останавливается у местного ресторана, где пройдут и церемония бракосочетания, и прием. Появляются двое лакеев: один берет у Нины ключ от зажигания, другой придерживает дверь сперва для Беаты, потом для Оскара.

– А я и не думала, что тут будут лакеи, – замечает Беата. – Кстати, они сделали ремонт с тех пор, как я тут была месяц назад: этих декоративных деревьев с лампочками тут тогда не было.

– Уж терпи, – говорит Нина. – Оскар, иди отыщи бабушку, скажи, что мы приехали. Пусть предупредит Элоизу, что церемонию можно начинать через пятнадцать минут.

– Так скоро? – пугается Беата. – А я думала, мы тут еще побродим, пообщаемся с гостями.

– Было принято решение, что до церемонии тебя никто не увидит, – объявляет Нина и ведет ее вдоль боковой стены, в дверь и дальше вниз по лестнице. – Короче, покончим с этой частью, а потом можешь радоваться жизни.

– А поначалу как все задумывалось?

Беата не вполне доверяет своей памяти. С марта, а уж тем более после больницы она забыла многие подробности, своего падения же не помнит вовсе. Ее это тревожит, она все время следит за тем, чтобы не вылезли еще какие-то провалы в памяти.

– Дело не в мозговой травме. – Как здорово, когда в семье есть врач. – Твое выздоровление идет прекрасно. Просто мы кое-что поменяли, но не стали с тобой это обсуждать. Ты лучше думай об общей картине. Когда все кончится, ты будешь замужем, тебе дадут вкусный обед, даже с тортом.

– Торт – это хорошо, – говорит Беата.

В подвальном зале тепло и уютно. Она садится на диван, Нина подает ей бокал шампанского.

– Думаешь, стоит выпить прямо сейчас?

– Безусловно. Хочешь еще раз просмотреть, в чем ты собираешься клясться? Как настанет время, за тобой придет Оскар.

– Не надо, – отказывается Беата. – Я все помню. А прочитаю еще раз – разнервничаюсь. Давай лучше выпьем.

Нина садится рядом.

– За что пьем?

– За любовь, – отвечает Беата. – Во всей ее неопрятной, великолепной, сногсшибательной, неистребимой и сводящей с ума красоте.

Нина кивает.

– За любовь, – повторяет она, и они чокаются.

– Ты уже решила, как проведешь Рождество? – спрашивает Беата.

– Поеду.

– Тебе все-таки был знак?

– Не было. Но я решила, что лучше поеду и обломаюсь, чем останусь здесь гадать, как все могло быть хорошо.

Входит Оскар.

– Все готовы, – докладывает он. – Бабушка велела нам выйти наружу и зайти с главного входа, чтобы все было как следует.

– Ладно, уже идем, – говорит Нина.

Они поднимаются обратно наверх. Нина открывает двери ресторана, Беата, под руку с Оскаром, вплывает внутрь.

Внутри все переменилось. Бывшая итальянская траттория в деревенском стиле превратилась в зимний сад. Стены закрыты трельяжной сеткой, на ней цветы. С люстр свисают виноградные лозы (искусственные, решает Беата), по столам расставлены вазы с композициями из свежих цветов, по полу рассыпаны лепестки.

– Ничего себе! – ахает Беата.

– Правда, совершенно замечательно? – осведомляется Лидия, выходя вперед под гром аплодисментов. Двигается она, как всегда, стремительно, костыли ей совсем не мешают. – По цветовой гамме композиции на столах не совсем такие, как мне хотелось, но в целом я очень довольна.

– Обалдеть можно, – продолжает восхищаться Беата.

– Вот, что я тебе говорила? – обращается Лидия к Нине. – Что ей очень понравится.

– Мам, – говорит Нина, – иди сядь, пора церемонию проводить. Начнем с процессии, да?

– Да, – подтверждает Лидия. – Пойду дам знак музыкантам.

– Каким еще музыкантам? – удивляется Беата, но тут появляется фотограф и начинает щелкать фотоаппаратом. – А это еще кто? – До нее доносятся первые такты Канона Пашабеля. – Струнный квартет? А Элоиза участвует в процессии?

– Улыбнись, – командует Нина. – И когда я дойду до середины, ступай следом.

– Какой середины?

– Прохода между столиками, где лепестки насыпаны. Готова? Пошли.

– Оскар, главное – чтобы я не упала, – говорит Беата. – На лепестках можно поскользнуться.

– Не упадешь, – заверяет ее Оскар. – Уж я постараюсь. Идем?

– Идем.

Шаг, другой – и вот перед ней Элоиза в великолепном снежно-белом атласном платье, в ее темных волосах – гребни, украшенные самоцветами.

– Ничего себе, – говорит Беата, подходя к Элоизе. – Ты ослепительна. А почему ты стояла отдельно?

Элоиза берет ее за руку.

– Мне хотелось видеть, как ты идешь ко мне.

– Прекрасный ответ.

– Дорогие друзья, – произносит судья, – мы собрались сегодня, чтобы заключить союз двух сердец, которые поняли, что принадлежат друг другу, и решили скрепить свои отношения узами брака. Беата и Элоиза записали клятвы, которые собираются принести и в которых отражены их намерения. Прежде чем я дам им слово, нет ли у кого-то возражений против предстоящего брака? – Он делает паузу. – Возражений нет, – продолжает он, – а потому, Беата, принеси свою клятву Элоизе.

Беата расправляет плечи. Она готова.

– Элоиза, – говорит она, – до встречи с тобой я много лет жила прекрасной жизнью. У меня были родные, которые меня любили и поддерживали, были друзья по всему миру, любимая работа, сын. Мне ничего больше не было нужно. А потом я встретила тебя, и тогда я поняла, что в жизни есть нечто большее. Ты дала мне понять, что вместо «или» нужно употреблять «и», что можно быть одновременно и связанной, и независимой, и матерью, и любимой, можно сохранять верность и себе, и тебе. Жизнь хрупка. Времени у нас не столько, сколько бы хотелось. Окно возможности открывается и закрывается. Я не хочу растрачивать зря больше ни секунды того времени, которое отпущено нам здесь, сейчас, вместе. И вот как звучит моя клятва: обещаю любить и поддерживать тебя до последнего дня нашей общей жизни. Я готова праздновать с тобой, грустить с тобой, заботиться о тебе во дни невзгод и радоваться с тобой во дни преуспеяния. Я никогда не забуду о том, что быть любимой не менее важно, чем любить, – и каждый день готова с благодарностью принимать твою любовь. Обещаю, что жизнь моя будет осмысленной и целеустремленной, без всякой фальши, и так я обещаю жить как в нашем доме, так и вне его, чтобы ты неизменно испытывала гордость за свою жену; я обещаю приносить пользу людям, среди которых мы будем жить. Обещаю, что мы будем вдвоем наслаждаться красотой и полнотой жизни, и да сохранится у нас до конца ощущение чуда, которое мы испытываем сегодня, – чуда, что мы нашли друг друга.

Элоиза стискивает ей руки. В глазах ее слезы, но когда она начинает говорить, голос ее звучит ясно.

– Беата, – произносит она, – я обещаю подарить тебе всю полноту моей любви, обещаю любить тебя такой, какая ты сейчас, и такой, какой ты станешь в будущем. Наши различия я всегда буду считать нашими сильными сторонами. Моя любовь не будет строиться на застывшем представлении о том, кто такая ты и кто такие мы. Я сознаю неизбежность перемен, и давай принимать их с благодарностью. Пусть в нашем браке всегда будет место развитию, риску, творчеству и росту. Я обещаю, что наша семья станет главным в моей жизни. Обещаю любить Оскара и к своей роли в его жизни относиться с ответственностью, чуткостью, мудростью и пониманием. Обещаю почитать твоих родных, во всем их богатом и широком разнообразии, обещаю обрести свое место в лоне твоей семьи.

Судья широко улыбается.

– Беата и Элоиза, я выслушал ваши признания во взаимной любви и с искренней радостью объявляю вас новобрачными: скрепите свои клятвы поцелуем.

ДЕКАБРЬ

ГЛАВА 35
Зоя

У Зои Хеннесси нет привычки являться на рождественский ужин в материнском доме с возлюбленным, однако все привычки отошли в прошлое. Неужели с тех пор, когда она сообщила родителям об уходе Ричарда, прошел год? А кажется – лишь несколько месяцев, или десяток лет.

Уилл опускает руку ей на колено.

– Все хорошо?

– Все прекрасно. А ты уверен, что это не слишком большая жертва – провести Рождество с моими родными?

– В числе твоих родных мой сын, его мать и ее жена, то есть и мои родные. Я мог бы задать тебе тот же самый вопрос. Я совершенно уверен, что мы справимся.

– А как ты провел прежнее Рождество?

– Был у друзей, Мэтта и Эйвери, и всю ночь отбивался от вопросов их родичей, почему я без пары. А ты?

– Я провела его так же, как мы проведем и нынешнее, вот только в то Рождество я сообщила родителям, что развожусь.

– Ну, это достижение тебе вряд ли удастся превзойти, – замечает Уилл, ставя машину перед домом ее родителей. – Зоя?

– Да?

– Я тебе говорил, что очень счастлив с тобой?

– Говорил, – отвечает она. – Но я готова это слушать снова и снова.

– Спасибо, что дала мне второй шанс.

– Ты того стоишь, – улыбается она, склоняясь к нему для поцелуя.

Через несколько минут Уилл произносит:

– Наверное, пора заходить.

– Если нельзя иначе.

Они вылезают из машины и, взявшись за руки, идут к дверям. Зоя стучит, им открывает Зак.

– А я как раз гадал, войдете вы наконец или будете всю ночь миловаться в машине.

– Зак! – накидывается на него Джуди, выходя в прихожую. – Не смущай людей. Они же влюблены.

– Замолчи, прошу тебя, – обрывает ее Зоя.

– А чего ты не зовешь Зою помочь на кухне? – интересуется Зак. – Можешь заодно расспросить ее про нового бойфренда.

– Представляете, Джуди, – вмешивается Уилл, – а я – довольно опытный помощник повара.

– Да что вы говорите, – удивляется Джуди.

– Поберегись! – шипит на него Зоя. – Ты не знаешь, во что ввязываешься.

– Уверяю тебя, час на кухне с твоей мамой я вынесу куда легче, чем ты.

– Ишь какой храбрый, – хмыкает Зоя.

Уилл добавляет погромче:

– Джуди, я к вашим услугам. Обозначьте мне фронт работ.

– Как здорово, что вы в этом году с нами встречаете, – говорит Джуди, уводя его на кухню. – Мы с Ларри так обрадовались, что в жизни Зои появился прекрасный мужчина. Да еще и отец Оскара! Какое совпадение!

– Ну, если честно, я это назвал бы по-другому, – замечает Зак. – Кстати, а где Мавис?

– Судя по всему, ей очень уютно дома.

– Ей там всегда уютно.

– А я пообещала принести ей остатки индейки. Решила, тут и так будет буйно, не хватает еще собаки под ногами.

Как по заказу, мимо с воплями проносятся Марианнины близняшки. Трудно сказать, от радости они орут или от злости. Может, от всего сразу.

– Девочки! – Марианна высовывается из гостиной в прихожую. – Не надо так кричать. Санта-Клаус за вами следит! Хотите побегать – ступайте в подвал.

Девочки открывают дверь и скрываются в подвале. Захлопнув дверь, Марианна приваливается к ней спиной.

– А они все еще верят в Санту? – удивляется Зак.

– Скорее, нет, – говорит Марианна. – Но я все равно его упоминаю, и порой это хоть немного действует на подсознание.

– А я слыхал, что у тебя роман, – заявляет Зак.

– Начальная стадия, – отвечает Марианна. – Мы совершенно никуда не торопимся.

– С каких это пор ты перестала быть торопыгой?

– С тех пор, как познакомилась с психотерапевтом, который не верит во всякую хрень и встречается только с женщинами, которые излечились от собственной хрени.

– Ничего себе, – удивляется Зак. – И? Как идет процесс?

– У меня пока получается очень плохо, однако он того стоит. Мы с ним завтра увидимся, когда девочки уедут к отцу.

– А они не переживают, что их в Рождество перекидывают из дома в дом? – спрашивает Зоя.

– По-моему, нет, – отвечает Марианна. – Я им сказала, что их ждут еще подарки.

Открывается дверь подвала, выходит Оскар.

– Ну эти мелкие и орать.

– Не говори, – вздыхает Марианна.

– Блин, – говорит Оскар. – Простите, тетя Марианна.

– Конечно, прощаю.

– А папа пришел?

– Он на кухне, – откликается Зоя.

– Класс. – Оскар шагает в ту сторону.

– Идите сюда и садитесь! – кричит из гостиной Лидия. – Будем звонить Нине по компьютеру.

Зоя обнаруживает Лидию на диване, нога в гипсе закинута на оттоманку. Рядом сидит Марвин, и они, судя по всему… обнимаются. Лидия перехватывает взгляд Марианны и намеренно переводит глаза на Беату, которая возится с ноутбуком.

– Мы ей должны позвонить или она нам? – спрашивает Беата. – Привет, Зоя.

– Привет. А Элоиза тут?

– Скоро придет. Она поднялась ненадолго наверх. Сейчас будет.

– Кто-нибудь хочет выпить? – осведомляется Зак, делая шаг в сторону кухни.

– Налей мне, пожалуйста, – просит Марвин.

– Марианна, иди помоги Беате, – распоряжается Лидия. – Не хочу пропустить разговор с Ниной.

Зоя присоединяется к Заку.

Зак стоит у бара и наливает тоник в два бокала.» – Как так? – изумляется Зоя. – Марвин не будет нынче пить двойной виски?

– Не-а. Он теперь не перебирает.

– Что, правда?

– Правда. А еще они с Лидией собираются к семейному психологу, Бену Джексону.

– А это кто такой?

– Да сама знаешь. Специалист, который знаменитостям зубы заговаривает. Беата его знает.

– Ш-ш, – шикает Зоя. – Не спугни рождественское чудо.

– А чудеса повсюду, – провозглашает Зак, – главное – смотреть повнимательнее. Например, твой дружок прекрасно укротил нашу маму. До подачи индейки полчаса, а она – постучи по дереву – до сих пор не в истерике. Славный парень. Не выгоняй его.

– Я и не собираюсь, – говорит Зоя. Подходит к Уиллу, – облачившись в великолепный цветастый передник, он помешивает соус. Она обхватывает его за пояс. – Как тут у вас дела?

– Насколько мне известно, целовать повара можно только с особого дозволения.

– Можно мне… – начинает Зоя, но Уилл затыкает ей рот длительным поцелуем.

– Я пошутил. Спрашивать дозволения не обязательно, – говорит он. – А что до твоего вопроса, мы с Джуди прекрасно сработались. Ларри прикрывает тылы, Оскар обеспечивает подвоз боеприпасов, так что все боевые порядки будут готовы к сроку.

– То есть моей помощи не требуется.

– Совершенно верно, – подтверждает Уилл. – Иди поболтай с кузинами, а главное – не пускай сюда тетушку. Впрочем, со сломанной ногой она и сама не придет, верно, Джуди?

– Он такой нахал, – со смехом сообщает Зое Джуди.

– Зоя это знает, – подмигивает Уилл.

– У вас тут свои разговоры, – делает вид, что обиделся, Зак. – Я пошел.

– И я, – говорит Зоя.

В гостиной Марианна взяла инициативу в свои руки и колдует над ноутбуком.

– Очень связь плохая, мам. Мы сейчас еще раз попробуем. Пробьемся, обещаю.

Марианна делает еще одну попытку и радостно провозглашает:

– Ну вот! Я, похоже, дозвонилась.

На экране появляется Нина, она машет рукой.

– Счастливого Рождества! – произносит она.

– Ты где? – спрашивает Лидия.

– В Чили, в пустыне Атакама. Тут совершенно невообразимое небо.

– А как же рождественский ужин?

– Он у нас будет через пару часов. Мы его заказали на попозже, чтобы успеть посмотреть на звезды.

– Как прошло солнечное затмение? – интересуется Беата.

– Великолепно, – отвечает Нина. – А еще приехало несколько наших друзей из сирийского госпиталя. Обалденная встреча старых знакомых. Нильсу бы понравилось.

– А с кем ты сейчас? – спрашивает Лидия. – Все равно обидно, что ты в Рождество не дома.

– Знаю, – говорит Нина. – Но мне очень хотелось побыть с родными Нильса. Мы так и не познакомились, пока он был жив, а тут такая возможность.

Нина смотрит в сторону, Зое кажется, что она плачет. Но вот Нина поворачивается обратно, лицо ясное, улыбчивое.

– Мам, а у меня для тебя сюрприз.

– Никаких больше сюрпризов! – заявляет Лидия и при этом смеется.

– Этот тебе понравится, – обещает Нина. Жестом подзывает кого-то за кадром, и на экране появляется второе лицо, это женщина с седыми волосами и стильной стрижкой.

Женщина машет рукой.

– Лидия Хеннесси, – произносит она. – Невероятно.

– Сигрид? – ахает Лидия. – Ничего себе. Си-грид Ларсен?

– Сигрид – мама Нильса, – поясняет Нина. – Оказывается, вы с ней знакомы.

– Мама Нильса, – ошарашенно повторяет Лидия. – Но как же так? О господи, Сигрид. Твой сын! У меня нет слов.

– Где они познакомились? – спрашивает Зоя у Марианны, но та лишь пожимает плечами и качает головой.

Лидия вытирает глаза, слезы у нее так и текут.

– Сигрид в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году приезжала с европейской делегацией на Женский конгресс в Найроби, а я была членом американской делегации. Мы с ней вместе составили Манифест женщин. Какая голова! Это она придумала формулировку «всякий вопрос – женский вопрос».

– А насколько я помню, это вы, дорогой друг, ее придумали, – говорит Сигрид. – Но то было действительно выдающееся событие во всемирном феминистическом движении. Я всегда жалела, что мы с тех пор не общались. Но теперь у нас общая дочь, мы члены одной семьи.

– Нина! – ахает Лидия. – Прямо не знаю, что сказать.

– Понравился тебе наш сюрприз? – спрашивает Нина.

– Обалдеть можно, – говорит Лидия. – Марвин, подойди, чтобы Сигрид тебя увидела.

На экране появляются еще лица, все улыбаются, машут.

– Это Линас, мой муж, – представляет Сигрид. – А это мои сыновья Патрик и Мило. Нильс был нашим старшим.

– Я очень сочувствую вашей утрате, – сказала Лидия. – Такое горе.

– Да, для всех нас, – подтверждает Сигрид. – Но как мы все рады, что встречаем Рождество с Ниной. Это замечательно. – Изображение расплывается, потом снова делается четким. – Боюсь, связь сейчас пропадет. Я в ближайшее время еще раз позвоню, но вы обязательно должны приехать к нам в гости. У нас есть дача в Лапландии. Там удивительное северное сияние. Мы вас всех приглашаем.

Картинка застывает, потом исчезает совсем. Из ноутбука долетает голос Нины:

– Связь прерывается. Всем счастливого Рождества. Я вам скоро позв… – Дальше молчание.

– Нина выглядит счастливой, – замечает Лидия, вытирая глаза.

Марвин обнимает ее рукой за плечи.

– Безусловно.

– Она ждала знака, – обращается Беата к Марианне. – Мне кажется, это он и есть.

– Ужинать! – зовет Джуди.

– Поможешь, дорогой? – просит Лидия.

– Всегда готов, – очень нежно отвечает Марвин. Весь клан собирается за обеденным столом.

– Как я счастлива вас всех тут видеть, – провозглашает Джуди. – Добро пожаловать, Уилл и Элоиза – вы ведь впервые встречаете Рождество в кругу нашей семьи. У нас есть давняя традиция, – да, я знаю, что относятся к ней неоднозначно, но для меня она очень важна.

– Мам? – говорит Зак. – У меня в этой связи есть одно предложение.

– Что, правда? – недоумевает Джуди.

– Да. Предлагаю в этом году несколько видоизменить традицию. Выслушай меня, ладно?

– Ладно, – произносит Джуди ободряюще-нервным тоном.

– Давайте для разнообразия попробуем так. В течение минуты подумаем о том, что было в прошлом году, а потом каждый подберет одно слово, отражающее его представление о благодарности.

– Одно слово? – повторяет Джуди.

– Одно-единственное, – подтверждает Зак. – Это может быть человек, вещь, ощущение, мантра – что угодно. Каждому свое. Не для общего употребления. А потом мы все выкрикнем свои слова одновременно, так что пусть никто не стесняется. Каждый сосредоточится на собственном, так что чужое никто не услышит.

– Санта! – выпаливает Иона.

А Шивана голосит:

– Подарки!

– Точно-точно, девочки, именно так, только все вместе. Я задам вопрос: за что вы испытываете благодарность, потом сосчитаю до трех, и только после этого все одновременно выпалят ответ. Понятно?

Близняшки торжественно кивают.

– Вопросы есть? – спрашивает Зак. – Ладно, тогда у вас минута на то, чтобы подыскать слово. Поехали.

Зоя закрывает глаза – вариантов целое море. Она благодарна Нине за ее стойкость перед лицом трагедии. Брату – за то, что он здоров и блистателен. Оскару – за его несокрушимую решительность. Мавис за мягкий мех. Матери – за безграничную преданность семье. Отцу – за доброе сердце. Тете и дяде – за их вернувшуюся взаимность.

– Все готовы? – спрашивает Зак.

– Мне бы еще минуту! – говорит Зоя.

– Осталось двадцать секунд.

Марианне – за пылкость, Беате – за чуткость. Она благодарна за процветание своей фирмы. Уиллу – за готовность и умение любить. Ричарду – за то, что он проделал в ее жизни трещину, сквозь которую хлынул свет. За разбитое сердце. За исцеление. За страдание. За отвагу. За жажду жизни. За единение. За любовь.

– Ну, все слова придумали? Ладно, тогда вперед. За что мы благодарны? Раз, два, три!

Оглушительно, восторженно – и слишком кратко. Близняшки истерически хихикают, смеется и Марианна, Оскар «дает пять» Уиллу, Джуди обнимается с Ларри, Марвин утирает лоб, Лидия чокается с ним шампанским, Беата с Элоизой стоят обнявшись, а Зак ухмыляется от уха до уха.

Слишком кратко – но и этого достаточно. И даже слегка через край.

КОНЕЦ