Текст книги "Озорной вампир (ЛП)"
Автор книги: Кейт Бакстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Его боль, должно быть, была невообразимой.
– Эван. – Ее голос дрогнул от волнения, она приблизила губы к его уху и заговорила. – Эван, ты меня слышишь?
Он даже не пошевелился. Он не издал ни звука. Саша боялась прикоснуться к нему, причинить еще какую-нибудь боль телу, которое было так основательно истерзано. Ни один дюйм его тела не остался незапятнанным, и тот факт, что он еще не исцелился, наполнял ее ледяным ужасом. Что, черт возьми, они с ним сделали? Он лежал на животе, отвернув от нее голову. Его спина слегка двинулась при вдохе, и Саша облегченно всхлипнула, когда слеза скатилась по веку и по щеке. Она сердито смахнула оскорбительную влагу и, подняв голову, увидела рядом с собой Лукаса.
– Мы должны вытащить его отсюда, – сказал Лукас. – Сейчас же.
Он был прав. Сегодня вечером здесь присутствовало множество существ, которые могли воспользоваться слабостью Эвана, чтобы отомстить ему. Демоны были не единственными, кто потерял деньги на его боях, да и берсерки были оскорбительны для сверхъестественного сообщества в целом. Их непобедимость вызывала страх. Увидеть Эвана в таком невыгодном положении означало бы создать брешь в его броне и побудить других последовать по стопам демонов. Саша тоже не испытывала большой любви к берсеркам, но именно за этого человека она готова была отдать свою жизнь, чтобы защитить его.
Ей не хотелось прикасаться к нему, делать что-либо, что могло бы еще больше причинить ему боль. Лукас не испытывал подобных опасений и, схватив Эвана за руку, помог ему встать. Эван издал крик боли, который пронзил Сашу, как самое острое лезвие. По толпе пробежал шепот, и ее сердце замерло в груди. Чем быстрее они вытащат его отсюда, тем лучше. Она подошла к Эвану с другой стороны, чтобы взять на себя вторую половину его веса, и вместе с Лукасом вынесла его из здания и понесла через парковку к поджидавшему внедорожнику.
Лукас нажал на кнопку, и Саша потянулась к задней двери. Она открыла ее, и Лукас двинулся, чтобы затащить Эвана внутрь.
– Осторожнее! – Ее голос дрогнул от волнения. Ей нужно было держать себя в руках, по крайней мере, достаточно долго, пока они вернурнутся в ее квартиру. Но, боги, она не хотела даже слегка толкать его. Как же ему должно быть больно…
– Как можно осторожнее. – Понимание в тоне Лукаса, несмотря на то, что его только что одернули, вызвало горький стыд в груди Саши.
Она медленно вздохнула и позволила Лукасу усадить Эвана на заднее сиденье.
– Прости. Лукас. Я просто… я не знаю, что… – она совершенно потеряла дар речи. – Он должен был вылечиться. Что, черт возьми, они с ним сделали?
Она подняла голову и встретилась взглядом с Лукасом. Он протянул руку, чтобы утешить ее, когда она осторожно закрыла дверь.
– Все будет хорошо, Саша. С ним все будет в порядке.
Саша пожалела, что не разделяет оптимизма Лукаса. Но она не понаслышке знала, насколько силен Эван. Она видела, как он почти мгновенно исцелялся. Садясь в машину и пристегиваясь ремнем безопасности, она беззвучно молилась тому, кто мог бы ее услышать. Пожалуйста, пусть он будет в порядке. Пожалуйста, пусть он будет жить.
Потому что она точно знала, что не сможет жить без него.
Глава 27
Йен Грегор некоторое время, молча, смотрел на Рина. Он был всего лишь оболочкой мужчины. Сломанной. Сущность того, что делало его тем, кем он был, исчезла. Это вызвало у Йена редкий момент самоанализа и заставило задуматься о своем собственном существовании. Он шел праведным путем. Возможно, он и нарушил верность этим ублюдкам Сортиари, но идеология, которая заставила его вступить с ними в Союз, была верна. Вампиры были нечестивыми созданиями. Бездушными. Пустыми. Без сущности, без души. Они заслуживали смерти, все до единого.
И он не успокоится, пока они не будут стерты с лица земли.
Риньери де Реж не был исключением. Мерзкий. Злой. Испорченный. Он больше не заслуживал того, чтобы дышать тем же кислородом, что и весь остальной мир. Но Грегор сохранит ему жизнь до тех пор, пока его цель не будет достигнута, и тогда он тоже сотрет его с лица земли.
– Расскажите мне о Фионе Бейн и Трентоне Макалистере.
Рин впился взглядом в Йена, выражение его лица было настолько полным презренной ненависти, что на мгновение он почти мог представить себе, что Рин все еще способен что-то чувствовать. Йен откинулся на спинку стула и медленно вздохнул. Вопреки всеобщему мнению, он не любил прибегать к пыткам, чтобы получить желаемое. Это было грязно, занимало слишком много проклятого времени и растрачивало впустую энергию, которую можно было бы использовать лучше.
– Не заставляй меня выбивать это из тебя, Рин.
Он едва ли плохо обращался с магом, пока тот был пленником Йена, но его уровень жизни определенно резко упал после Сиэтла. Рин больше не был богатым, внушающим страх и уважение хозяином сверхъестественного мира Сиэтла, его существование было сведено к состоянию, которое, без сомнения, оставляло кислый привкус во рту. Йен ненавидел элитистов. И отношение Рина заставляло его хотеть избить этого ублюдка до кровавого месива.
Рин не отвел взгляда. Он продолжал смотреть своими темными глазами прямо на Йена, выражение его лица было пустым. Этот ублюдок мог быть невыносимо упрям, когда хотел, и Йен находил это в равной степени восхитительным и раздражающим.
Йен поднял лезвие кинжала, который держал в руке, и поиграл кончиком, пробуя острие на подушечке пальца. Оно задело кожу, и из крошечного пореза выступила капля крови. Он медленно слизнул ее и посмотрел на Рина.
– Магам нужна магия, чтобы исцеляться. Нужно ли мне напоминать, что твоя слаба?
Темные глаза Рина сузились. Потеря его души сделала больше, чем просто превратила его в оболочку мужчины, которым он когда-то был. Это уменьшило его силу, притупило свет магии, и без этого он был слабее и более уязвим для ран.
– Фиона и Макалистер были любовниками. – Пустота в голосе Рина беспокоила Йена гораздо больше, чем пустота в его глазах. Уничтожив его душу, Серас превратила его в нечестивое существо. – Он был новым посвященным хранителем судьбы и еще не поднялся в их рядах.
Трентон Макалистер был одним из самых скрытных мужчин, которых Йен когда-либо встречал. Его окружала пелена тайны, и ходили слухи, что он убивал всех, кто имел несчастье узнать что-нибудь о его прошлом или личной жизни. Йен испытывал извращенное удовлетворение от того, что узнал хоть что-то о Макалистере. Он будет владеть тем, что не принадлежит ни одному другому существу. Обрывками истории этого ханжеского ублюдка. И он был твердо намерен использовать эту информацию в своих интересах.
– Продолжай. – Йен постарался, чтобы Рин уловил угрозу, прозвучавшую в его тоне. Будь он проклят, если позволит ему сейчас остановиться.
– Он был амбициозен и жаждал власти, но Сортиари в то время находились под контролем да Винчи и его идеологического Ренессанса. Потом начали распространяться слухи, что провидцы организации предсказали ужасное будущее, в котором мир будет страдать, если они не предпримут меры, чтобы изменить ход судьбы.
Йен нахмурился. К тому времени, когда он связался с Трентоном Макалистером и Сортиари, мужчина уже стоял на вершине организационной иерархии. Через сто лет после правления да Винчи. Неужели им действительно потребовалось сто лет, чтобы прийти к решению, что вампиры должны умереть? Или же Макалистер взял на себя ответственность за осуществление этого грандиозного плана?
– В Фионе он увидел партнера, который жаждал власти и статуса во многом так же, как и он сам. Они были идеальной парой. Каждый из них амбициозен и целеустремлен. Она поклялась ему в вечной любви. И он предал ее.
В аду нет такой ярости, как у преданной женщины. У берсерков не осталось женщин, которых можно было бы почитать, но даже будучи маленьким ребенком, Йен распознал в этом роде силу, которой ему самому почему-то недоставало. Способность к чему-то, чего он не мог ни почувствовать, ни понять. Слабый пол. Он весело фыркнул. Величайшая ложь в истории.
– Он предал ее с другой женщиной? – Йен был очарован рассказом Рина. Он был жаден до каждой мелочи, какой бы незначительной она ни казалась.
– И да, и нет. – Уклончивый ответ Рина взволновал его, но он остался терпеливым. Это была самая большая информация, которую он смог получить от мага с тех пор, как взял его в плен. Он не собирался делать ничего такого, что заставило бы его снова погрузиться в стоическое молчание. – Макалистер всегда любил власть больше, чем кого-либо или что-либо еще.
Йену не нужно было слышать это от Рина, чтобы понять, что это была гребаная правда. Трентон Макалистер делал все возможное, чтобы получить то, что хотел, независимо от того, насколько подлым или нечестным это было. Он брал истину и искажал ее. Манипулировал. Лгал. Шантажовал. Йен никогда не знал о правлении Сортиари ни при ком, кроме Макалистера, и не мог не задаться вопросом, какими были Хранители Судьбы, когда у руля стоял да Винчи… или кто-то из его предшественников. Может быть, они были более благородны? Более уравновешены? Может быть, даже более скептичны? Неужели у них хватило смелости допросить провидцев, которым Макалистер так слепо повиновался? Он полагал, что все это не имеет значения. Что сделано, то сделано, и пути назад уже не было, чтобы что-то изменить.
Размышления о прошлом не вернут тех, кого любил Йен. И точно так же оно не воскресит ту самую эмоцию, которую он больше не мог испытать.
– Он встретил оракула во время своего путешествия в Азию к Сортиари. – При упоминании оракула Грегор навострил уши. Он наклонился вперед в кресле. – Я мало что знаю об этой девушке, потому что Фиона не хотела говорить о ней. Я только знаю, что ее власть была бесправна, и она была аристократкой. Макалистер стал одержим ею, хотя не думаю, что это было в романтическом смысле. В ней он увидел путь к Вознесению. И, как я уже сказал, он любил власть превыше всего. Даже Фионы.
Грегор посмотрел на противоположную стену. На фотографии, карты, газетные вырезки, обрывки того и другого, прикрепленные к гипсокартону кнопками. Он проследил за тонкими нитями, которые соединяли одно с другим, создавая запутанную паутину бизнеса Макалистера на протяжении многих лет. Как раз в тот момент, когда он думал, что собрал все части головоломки, другая упала с неба и приземлилась ему на колени. Оракул. Безымянный, безликий аристократ и невероятно могущественный, если верить Рину. Йен зажал переносицу большим и указательным пальцами. Он поклялся, что его терпение выдержит. Он мог ждать столько, сколько потребуется, чтобы уничтожить своих врагов. Но с каждым проходящим днем и с каждой новой деталью, которую он узнавал, он задавался вопросом, сколько же еще он сможет вынести.
Он направил кинжал прямо в лицо Рина.
– Продолжай говорить. И не останавливайся, пока не расскажешь мне все, что знаешь.
Йен Грегор шел по праведному пути. И ничто, никто, никакая сила на этой земле, никогда не встанет у него на пути.
***
Кристиан расхаживал перед замысловатыми коваными воротами, обдумывая свой следующий шаг. Несмотря на то, как он вел себя прошлой ночью, он принял совет Шивон близко к сердцу. Она была самой проницательной и умной женщиной, какую он когда-либо встречал. Он ценил ее советы. И в то время как хотел пройти прямо в кабинет Макалистера с собранной информацией и выторговать свою свободу, он был осторожен. Если Шивон считает, что показывать информацию опасно, то, возможно, его козырь еще недостаточно велик. Он уже играл обеими сторонами против середины, так что не мешало бы добавить еще одну к этой смеси?
Приезд сюда сегодня вечером, возможно, был одним из его самых глупых решений. Но было уже слишком поздно, они уже знали, что он здесь. Черт побери, они наверняка учуяли его запах задолго до того, как он позвонил в домофон. Как одиночка, он был нежеланным гостем среди себе подобных. Как агент Сортиари, он был нежеланным гостем среди большей части сверхъестественного сообщества в целом.
Будь ты проклят, если это так, будь ты проклят, если нет.
Кристиан вздохнул и достал из заднего кармана фляжку. Он отвинтил крышку и сделал большой глоток дешевого виски, который обжег ему желудок. Боги, как же ему хотелось хорошенько напиться. Единственное, чего ему действительно не хватало в его человечности. Его волк в душе встал по стойке смирно и издал низкий предупреждающий рык. Территориальная боль в заднице. Это должно было быть неудобно для всех участников, но какого черта. Кристиан никогда не обращал особого внимания на свою зону комфорта.
– Кристиан Уэйлен. Клянусь богами, я думал, что кто-то шутит. Но вот ты стоишь здесь. Ты либо очень храбрый, либо очень глупый, раз пришел сюда сегодня вечером.
Вероятно, немного того и другого. Он одарил очаровательной улыбкой оборотня, который пристально смотрел на него с другой стороны ворот.
– Это было так давно, Свен. Как жизнь? Благосклонна к тебе?
– Если хочешь знать мое мнение, то это было совсем недавно. – Свен, двоюродный брат Альфы стаи Форкбеард, все еще говорил с легким скандинавским акцентом. Варяг. Буйные, упрямые, воинственные сукины дети, все до единого. И Кристиан не мог не любить их.
– Я так понимаю, что Гуннар отклонил мою просьбу об аудиенции? – На самом деле он не был удивлен. Он не появлялся здесь с истинным постоянством. И просто решил, что стоит попробовать.
– О нет, Гуннар был так же удивлен, как и все остальные, услышав твой голос по внутренней связи, – ответил Свен с хитрой усмешкой. – Он послал меня сюда, чтобы обыскать тебя и проверить, нет ли у тебя оружия, прежде чем позволить ступить на его территорию.
Кристиан громко рассмеялся.
– Вполне справедливо. – Гуннар Фальк отнюдь не был дураком по части воображения. Честно говоря, Кристиан был бы удивлен, если бы они просто позволили ему пройти прямо через ворота. Он поднял руки вверх и улыбнулся, широко расставив ноги. Он не произнес ни слова, когда ворота распахнулись, и к нему подошел Свен. Он протянул руку и провел ладонями от плеч Кристиана к запястьям и под мышками. – Я должен предупредить тебя, что у меня уже давно не было свидания, и это чертовски приятно.
Кулак Свена ударил Кристиана в лицо и попал ему в нос прежде, чем тот успел отреагировать. Хрящ лопнул, и кровь потекла по его губе прежде, чем он успел смахнуть ее. Он полагал, что заслужил это за свое остроумное замечание, но оно того стоило за то, что он подзадорил громоздкого оборотня.
Кристиан оставался неподвижным, пока Свен продолжал обыскивать его. На ум приходило так много саркастических реплик, но сегодня ему не хотелось больше страдать от переломов костей. Просто на исцеление ушло слишком много проклятой богами энергии.
– К чему такая усиленная охрана?
Прошло уже немало времени с тех пор, как Кристиан наносил визит на родную базу стаи Форкбеард в Пасадене, но тогда они точно не были так тщательно охраняемы. Может быть, это Сортиари разбили лагерь так близко, что Альфа был на взводе. В таком случае, прийти сюда сегодня вечером было действительно плохой идеей. Или это могло быть внутреннее смятение, которое сам Грегор вызвал, пытаясь убедить стаю объединиться с ним. Несколько месяцев назад Кристиан был на окраине города, где пытались устроить засаду на встрече Макалистера и Михаила Аристова, и часть стаи Гуннара Фалька была втянута в драку.
– Я собираюсь дать тебе один совет, Уэйлен, – прорычал Свен. – Не задавай много глупых, ненужных вопросов, и Гуннар, возможно, не захочет надрать тебе задницу.
Свен повернулся, не сказав больше ни слова, и Кристиан последовал за ним. Идти рядом с ним означало бы, что он считает себя, по крайней мере, равным Свену, и как одиночка, эта демонстрация превосходства только заработает ему еще один пинок под зад. Его волк издал низкий рык где-то в глубине сознания. Животное знало, что они сильнее. Гораздо более сильнее, чем любой член стаи Гуннара, за исключением, возможно, одного. Кристиан запихнул раздражающее эго животного в самый дальний угол своего сознания, где ему и было самое место. Проклятый волк не знал, что для него хорошо. Сегодня они пришли сюда не для того, чтобы что-то доказывать. И если бы Кристиан мог что-то сказать по этому поводу, они бы больше никому ничего не доказывали. К черту эту Альфа-херню и менталитет стаи. Кристиан по какой-то причине вышел оттуда, и он хотел, чтобы так оно и оставалось.
Главная база стаи Форкбеард была чудом современной архитектуры. Огромная. Роскошная. И в то же время, преуменьшенная Гуннаром. Свен привел Кристиана в небольшой кабинет, где ему было велено сидеть и ждать. Он сделал, как ему было сказано, и плюхнулся на крепкий кожаный диван в углу комнаты. Его волк вытянулся по стойке смирно, когда Свен вышел из комнаты, взбудоражив воздух и принеся с собой запах, который Кристиан мгновенно узнал. Вампир. Что, черт возьми, затевает Гуннар Фальк?
– Кристиан Уэйлен. Я бы сказал, что рад тебя видеть, но ты, конечно, знаешь, что это ложь.
Альфа стаи Форкбеард вошел в комнату со всем угрожающим присутствием, ожидаемым от господина викингов и Альфа-оборотня. Боги. Гуннару серьезно нужно было обновить свой внешний вид. С таким же успехом он мог бы выйти прямо из учебника истории – или, что более важно, из передачи по историческому каналу – с бритой головой по обе стороны, чтобы продемонстрировать свои древние татуировки, оставив позади пучок длинных прямых волос, и густую, но ухоженную бороду, которая закрывала царственный выступ его челюсти. Ярко-голубые глаза Гуннара остановились на Кристиане, который смотрел в пол, несмотря на желание своего волка поступить иначе. Они были здесь не для того, чтобы бросить вызов Альфе. Боги знали, что он больше не нуждается в этом.
Кристиан подождал, пока Гуннар сядет, и только потом поднял глаза.
– Гуннар. Спасибо, что согласился встретиться со мной.
– Итак, – сказал Гуннар, поерзав в кресле за письменным столом и положив локти на подлокотники, сложив пальцы домиком перед собой. – В какое дерьмо ты вляпался на сей раз, что твои могущественные благодетели не могут тебя вытащить?
Благодетели? Кристиан проглотил фырканье. Тюремщики были больше подходили.
– Хочешь верь, хочешь нет, Гуннар, но я ни в какое дерьмо не вляпался. В настоящий момент. – Но боги знали, что очень скоро он окажется по уши в этом деле. – Мне не нужна помощь. У меня есть кое-какая информация, с которой я не знаю, что делать. По совету друга я решил не рассказывать Сортиари о том, что мне известно. Вместо этого я говорю тебе.
Гуннар рассмеялся. Этот звук был настолько типичен для веселого викинга, что Кристиан закатил глаза.
– У тебя нет друзей, Уэйлен. – Тоже верно. – А это значит… – Гуннар устремил на него задумчивый взгляд, который заставил волка Кристиана приблизиться к поверхности сознания. – Ты работаешь под углом и думаешь, что каким-то образом я могу в него вписаться.
– И да, и нет. – Не было никакого смысла пытаться обмануть оборотня. Они могли учуять даже полуправду за милю.
– Эта информация каким-то образом компрометирует меня или кого-то из членов моей стаи?
Гуннар совершенно ясно выразил свою преданность в ту ночь, когда Грегор попытался устроить засаду. Он не хотел принимать никакого участия в делах берсерков или Сортиари. И снова в ноздри Кристиана ударил слабый запах вампира. Возможно, преданность Гуннара была не столь очевидна, как думал Кристиан.
– Йен Грегор…
– Уходи. – Гуннар прервал его и встал со стула. – Сейчас же. Я не хочу иметь ничего общего с этим ублюдком.
– Йен Грегор взял в заложники мага. Того, кто помог связать силу Трентона Макалистера. – Слова слетели с губ Кристиана торопливым взрывом. – Он заключил сделку с вампиром – я думаю – и у него есть могущественный фейри – Похититель Душ, может быть, два, в городе.
Гуннар замер, его ледяные голубые глаза впились в лицо Кристиана.
– Он собирается поджечь этот мир и смотреть, как он горит, если добьется своего. Мы все умрем во имя Его святой мести.
– Тогда почему бы не сказать об этом Макалистеру? В конце концов, ты один из его людей.
Губы Кристиана скривились. Никто за пределами Сортиари не понимал роли тех, кто находился под большим пальцем руководства. Кристиан едва ли был «одним из них». Он был наемным слугой, это было просто и ясно.
– Я не принадлежу ни одному мужчине. Ни одной стае, ни одной фракции. – Он изо всех сил старался говорить ровным тоном, но его волк не чувствовал ничего, кроме агрессии, и она просочилась сквозь рычание, которое поднялось в его горле. Кристиан уперся задницей в сиденье, пристально глядя на Гуннара, несмотря на то, что животная часть его хотела подняться и бросить вызов Альфе. – Никто не знает о силе Макалистера. Или Похитителе Душ. Один из них очень опасен и связан с ним. Ходят слухи, что Макалистер не прочь убить, чтобы сохранить свои секреты в отношении нее и своей власти.
– Но ты же хотел рассказать ему… – Гуннар вернул разговор к первоначальной теме. – Но почему же?
Он позволил вопросу повиснуть в воздухе. Именно Кристиан должен был решить, как много он хочет рассказать. Он не был заинтересован в том, чтобы стать членом стаи Гуннара – или любой другой – стаи. Он просто хотел своей проклятой богами свободы.
– Я хочу уйти, – сказал он. – И я подумал, что то, что я знаю, может купить мне свободу.
Гуннар откинулся на спинку стула, и Кристиан медленно выдохнул, пытаясь успокоить своего взволнованного волка.
– Как бы то ни было, – начал Гуннар, – я согласен с твоим другом. – Глаза Кристиана сузились от того, как Гуннар подчеркнул «друг». Скотина. – Расскажи мне все, что знаешь.
Это было только начало. Хорошее или плохое, еще предстояло выяснить. Кристиан откинулся на спинку дивана и позволил себе улыбнуться. – А здесь есть что-нибудь вкусненькое выпить?
Он собирался пробыть здесь какое-то время. Лучше сделать все возможное, пока он работает, чтобы либо улучшить свою жизнь, либо окунуть ее в дерьмо. Но если быть честным, он действительно надеялся, что ему не придется добавлять сегодняшний вечер к своему длинному списку сожалений.
Глава 28
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я остался?
Саша практически вытолкала Лукаса за дверь. Он помог ей затащить Эвана внутрь и уложить на кровать. Но теперь, когда дело было сделано, ему нужно было убираться отсюда ко всем чертям. Не то чтобы Саша не ценила его помощь. Она не знала, что бы делала без него сегодня вечером. Но именно для его же собственной безопасности ей нужно было, чтобы он убрался отсюда. Эван был диким существом. Безумным. Он был ранен и, вероятно, травмирован. Когда он проснется, у него будет менталитет загнанного в угол животного. Он пойдет за первой же видимой угрозой, и это будет Лукас. Она сама справится с Эваном. Она занималась этим уже несколько недель. Он не пугал ее, ни капельки.
– Не сомневаюсь. Я могу справиться с этим. Спасибо, Лукас. – Она осторожно перенесла его через порог и закрыла дверь. Лукас преградил ей путь ногой, и она раздраженно вздохнула. У нее не было времени на эту чрезмерную заботу. Возможно, она и выглядела безобидной, но Саша была свирепой. Она не нуждалась в защите. Ни от кого, и уж тем более от Эвана. – Я серьезно говорю. Я справлюсь.
Его глаза сузились, когда он посмотрел на нее.
– Если тебе что-нибудь понадобится…
– Знаю. – Она была рада, что может называть Лукаса другом. – Ты будешь первым, кому я позвоню.
– Хорошо. – Он наклонился и прижался губами ко лбу Саши.
Лукас замер. Саша почувствовала чье-то присутствие у себя за спиной, и тонкие волоски на ее руках встали дыбом. Она подавила желание застонать. Дерьмо. Черт подери! К черту мою жизнь… из всех дерьмовых…
– Я должен перестать быть зажатым между мужчинами и их женщинами, – пробормотал Лукас. Позади нее раздалось низкое рычание, и Саша съежилась. – Думаю, это определенно мой сигнал к отъезду. Позвони мне позже.
Глаза Саши медленно закрылись. Ну что ж, она догадалась, что ответ на вопрос, придет ли Эван в сознание, уже дан. Дверь почти беззвучно закрылась, когда она вздохнула и повернулась к Эвану. Ей следовало бы знать, что даже адский огонь не сможет надолго усмирить его.
Она открыла глаза. Впервые с тех пор, как она встретила его, она увидела существо, которого боялись другие сверхъестественные существа. Губы Эвана растянулись в оскале, и чернота проглотила белки глаз. Его разорванная и окровавленная футболка туго натянулась на выпуклых мышцах, а ноздри раздувались.
– Скажи мне, Саша. Сколько именно мужчин следует за тобой по пятам? Я должен полностью отказаться от боевой арены и вместо этого посвятить время убийству твоих поклонников.
Боги, но он был пугающим зрелищем. Гневные красные рубцы и большие волдыри вздулись на его теле. Засохшая кровь от ран, которые давно уже зажили, запятнала почти каждый дюйм его одежды, которая была разорвана там, где кинжалы, без сомнения, пронзали ткань и мышцы, вплоть до кости. Саша съежилась. Ее тело ныло от той призрачной боли, которую он испытал от рук этих садистских ублюдков. Если бы она могла, Саша убила бы всех демонов до единого на земле. Гнев, негодование, жажда мести жгли ее изнутри. Если бы не ослабленное состояние Эвана, она бы собралась и отправилась выслеживать тварей, которые сделали это с ним.
Эван выглядел как ходячий мертвец, и все, что его волновало, это мужчины, с которыми Саша водила компанию? Боги.
– Думаю, тебе следует больше беспокоиться о демонах, которые жгли и избивали тебя сегодня ночью до крови.
– А кто этот мужчина, Саша?
Саша проглотила раздраженное рычание. Она никогда не встречала более упрямого существа, чем Эван Бран.
– Ты должен быть в постели, отдыхать. Не беспокойся о том, с кем, черт возьми, я вожу дружбу.
На лбу Эвана появилась глубокая борозда, и Саша практически ощутила жар его нарастающего гнева. Она не должна была объясняться с ним. О чем угодно. Ей не нужно было объяснять, с кем она решила дружить – с мужчиной, с женщиной или с кем-то еще. Они не были парой. Они вообще ничего собой не представляли. Эван привязал ее душу, но по большей части вел себя так, словно ему было все равно. Связь между ними ничего для него не значила. Так почему же ему было не наплевать, кто такой Лукас?
– Кто… он… такой?
Если бы он уже не был избит до полусмерти, Саша сама бы захотела это сделать. Он раздражал ее, как никто другой. Это вызвало ее гнев. Это разожгло ее желание. Ее сердце болело за него, за все, что он пережил, за его, несомненно, суровое существование. И в тех редких случаях, когда он удостаивал ее улыбкой, ее грудь переполнялась до отказа, и она почти задыхалась от потока эмоций, которые он вызывал в ней. Она не знала, любит ли Эвана, но сейчас он ей определенно не нравился.
– Лукас – мой друг. – По правде говоря, она не обязана была ему ничего объяснять. Но ей нужно было, чтобы он успокоился и вернул свою задницу в постель, чтобы начать исцеляться. – Он помог мне вернуть тебя в квартиру сегодня вечером.
– Он был с тобой? На боевой арене? – Эван сделал несколько угрожающих шагов в ее сторону, и сердце Саши подпрыгнуло к горлу. Он был без сознания к тому времени, когда она добралась до него, но, очевидно, он был в сознании до того, как демоны сбросили его на арену битвы. – Какого черта ты там делала, Саша? И что он там с тобой делал?
– Я как раз искала тебя. – Она едва ли могла сказать ему правду. Что она планировала выследить демонов, которые угрожали им, и убить всех до единого.
– И для этого тебе понадобился твой друг?
Он сделал еще один шаг к ней, потом еще один. Гостиная была крошечной, едва ли десять футов в поперечнике. Длина его шага сокращала расстояние между ними, пока их не разделяла всего пара футов. Электрический разряд искрил воздух, превращая кровь Саши в дым, а сердце бешено колотилось в груди. Ни один мужчина никогда не возбуждал ее так, как Эван.
– После нашей последней встречи с демонами я подумала, что было бы неплохо привести подкрепление.
– Неужели? – Его тон оставался мертвенно серьезным, но бездонная чернота начала исчезать из глаз, открывая светло-золотистый цвет, который она так любила. Он сделал еще один шаг вперед, и Саше пришлось поднять голову, чтобы посмотреть на него.
– Я не знаю, что ты пытаешься заставить меня признать, Эван. – Она ненавидела игры и отказывалась играть в его игру. – Вместо того чтобы беспокоиться о том, где я была и почему, может быть, нам стоит поговорить о том, что случилось с тобой сегодня вечером.
Он выпрямился.
– Что ты делала сегодня вечером на арене битвы, Саша?
Ублюдок. Он просто должен был быть упрямым. Надо было поспорить. Надо было быть подозрительным и устраивать неприятности там, где их не было. Саша протянула руку назад и взялась за ручку двери. Она была в пяти секундах от того, чтобы приказать ему убираться к черту. Она не нуждалась в этом дерьме. Ее забота о нем побудила ее пойти туда сегодня вечером. Искать. Сделать все возможное, чтобы защитить его. И вместо того, чтобы пропустить, Эван настаивал на том, чтобы затеять драку там, где ее не было.
– Я уже говорила тебе и не собираюсь повторять снова.
Эван наклонился ближе и уткнулся носом Саше в ухо. Он глубоко вдохнул, и по коже Саши пробежала дрожь.
– Ты пахнешь им. – Эти слова закончились низким, угрожающим рычанием. – Иди и смой его.
Серьезно? Из всего этого высокомерного, Альфа-мужского дерьма. Саша резко вздернула подбородок.
– Нет. – Он вел себя нелепо, и она не собиралась подкреплять его поведение подчинением.
– Не испытывай меня, Саша. Иди в душ. Сейчас же.
– Отвали, Эван. – Она не могла поверить, что так волновалась за него раньше.
Он протянул руку и схватил ее, невероятно быстро для человека, которого чуть не избили и не сожгли заживо этой ночью. Саша судорожно втянула воздух, когда он поднял ее и положил себе на плечо. Он издал стон боли, и на мгновение она почти пожалела его. Но это было сделано по его желанию. Ему не нужно было перекидывать ее через плечо и тащить бог знает, куда по какой-то дурацкой причине. И честно говоря, она уже устала от того, что он швыряет ее, как мешок с зерном. Эван заслужил то, что получил. Да пошел он к черту.
– Если ты не собираешься смывать с себя запах этого ублюдка, я сделаю это сам.
Что, черт возьми, с ним происходит? Сегодня вечером его чуть не убили, он был сильно обожжен и покрыт волдырями, и самое важное, о чем думал Эван – это как она пахнет?
– Отпусти меня, Эван. – Она чертовски устала от того, что он думал, будто может просто тащить ее за собой, когда она не хочет. – Сейчас же!
Он вошел в ванную и поставил ее под душ. Он повернул ручку, и Саша ахнула, когда ледяные брызги ударили в нее. Она стояла ошеломленная, дрожащая и не в силах пошевелиться. Вода начала нагреваться, и она смотрела, как Эван раздевается.
