Текст книги "Опасная находка"

Автор книги: Кэтрин Стедман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

19

Среда, 14 сентября

Ниточки

Через некоторое время Марк врывается обратно в наш номер, кипя энергией.

– Готово.

Он падает рядом со мной на диван. Я кладу голову ему на плечо, напряжение и ожидание истощили меня. И, думаю, мы снова друзья. Эндорфины стрессовой ситуации – «бей или беги» – залатали ту брешь в отношениях, которую я создала, воспользовавшись айфоном. Мы снова одна команда. Мы – Робертсы против мира.

– Отличная работа, – выдыхаю я ему в плечо. И мягко целую его сквозь футболку. – Как все прошло? – спрашиваю я.

На самом деле, это не важно, мне просто хочется услышать звук его голоса, вибрацию в его груди. Я уже знаю, что справился он безупречно.

– Неплохо, спасибо. Мы с Лейлой расстались лучшими друзьями. Она дала нам сертификат на две бесплатных ночи в любом отеле «Четыре сезона» по нашему выбору. А я сказал ей, что она делает честь этому отелю и что мы обязательно передадим свое мнение их менеджеру. В итоге она выглядела очень довольной. – Он целует меня в висок. – Эрин, и ты отлично справилась, – говорит он, заставляя меня поднять голову, чтобы посмотреть на него. – Как ты разобралась… с этими видеозаписями… Я никогда тебя такой не видел. Поверить не могу, что нам это удалось. Ты забрала и наши документы, да? Я об этом даже не подумал. Ты молодец. Просто молодец. – Он наклоняется, чтобы поцеловать меня.

Это были единственные ниточки, указывавшие на наше пребывание здесь. Для тех, кто придет. Если вообще кто-то попытается искать нас. Важно то, что у отеля больше нет копий наших паспортов и лондонских адресов. Если нас будут искать, то никак не смогут найти наши данные. Они исчезли, как и запись, показывающая, кто пользовался компьютером сегодня утром. Призрак забрал телефон, и не осталось ни единого способа определить, кто останавливался в нашем номере, кроме… И тут меня внезапно озаряет. Ужасная вспышка из ниоткуда.

Я вскидываю взгляд на Марка.

– Я забыла о компьютерах! О компьютерной системе отеля. Мы забыли! Они наверняка уже ввели наши данные в свою систему, Марк. И не важно, забрали ли мы ксерокопии, у них все равно осталась информация о нас.

Он отводит взгляд, отстраняясь от меня. Мы должны вернуться. Черт! Он это знает. Марк поднимается и начинает расхаживать по комнате. Мы должны вернуться и каким-то образом стереть те файлы. Черт, черт, черт! А я-то думала, мы с ним так здорово со всем справились. Я считала себя такой умной. А на самом деле мы лишь выставили себя напоказ. Подчеркнули, кто мы и кто все это совершил. Для того, кто придет нас искать, если придет. А это, скорее всего, случится. Они не найдут наших документов, но прочтут о нас в базе данных отеля и поймут, что мы пытались замести следы. Мы пометили себя, ничего более. Если только… Если только мы не вернемся в тот кабинет прямо сейчас и не сотрем свои имена из системы. Если только один из нас не сделает этого.

Марк снова смотрит на меня. У него созрело решение. Он должен идти, и на этот раз один. Я не могу вернуться на ресепшен, поскольку лежу в постели, больная, согласно нашей с ним легенде. Я упомянула об этом, и теперь должна в ней лежать.

Марк медленно шагает по комнате, размышляя. Несколько минут спустя он направляется в ванную и возвращается оттуда с сережкой. Моей сережкой с изумрудами, много лет назад мне подарили их на день рождения. Он показывает ее мне.

– Ты потеряла серьгу. Вот что случилось. А я пойду ее искать, логично? – Он кивает. Решение принято. – Да, я пойду.

Сорок три минуты спустя он возвращается в номер.

– Готово. Я изменил наши имена, номера телефонов, почтовые и обычные адреса. Все. Сделано. – Он выглядит измученным, но довольным.

Одному Богу известно, как он это сделал, но я знала, что он справится. Слава тебе, Господи. Я улыбаюсь.

– Нам надо обсудить проблему парня-из-телефона, Марк. – Пора перестать поздравлять себя и вернуться к нашей текущей ситуации. Пока его не было, я тщательно все обдумала.

Он кивает и садится рядом со мной на диван. Облизывает губы.

– Хорошо. Что нам известно? Давай начнем с этого. Что мы знаем о нем? Или о ней? – спрашивает он. Нам нужно тщательно проработать детали.

– Его телефонный номер зарегистрирован в России, но текстовые сообщения написаны на английском. Все электронные письма пассажиров самолета были на русском. Они тоже наверняка русские. Но они писали парню-из-телефона на английском, и он отвечал на английском. Так что рискну предположить, что он либо американец, либо англичанин. Мы не знаем, тот ли это человек, которому принадлежит американский номер. Он хотел, чтобы сделка состоялась. Он знает, что мы – не пассажиры самолета и знает, что мы притворились ими… – Марк вскидывает бровь. Я запинаюсь и замолкаю. – Ладно, хорошо. Он знает, что я притворилась… – поправляюсь я.

Марк кивает.

Я продолжаю:

– …пассажиром самолета. Он придет к выводу, что мы просматривали все, что есть в телефоне. И решит, что мы либо убили тех пассажиров по какой-то неведомой причине и оставили себе сумку, либо нашли их и увидели вещи, которые не должны были видеть. Так или иначе, мы для него – угроза. Или для них. И он попытается нас найти.

Марк подается вперед, упираясь локтями в колени, и хмурится.

– Они могут отследить сигнал телефона? Ну, не сигнал – ты же не использовала сеть, правда? Вай-фай. Могут они его как-то отследить? – Он просто думает вслух, но я отвечаю:

– Нет. Нет, не могут! Этот айфон не привязан к облачному хранилищу. А найти телефон через вай-фай можно только через специальное приложение или через облачное хранилище. В смысле, можно отследить последнее место, откуда был получен сигнал, но это, скорее всего, будут координаты, с которых сигнал был получен до посадки в самолет, или из самолета. В любом случае, до катастрофы. Телефон был упакован и выключен, когда самолет падал. Они выяснят, что это где-то в районе Тихого океана, но не более того. – Я вполне уверена, что это правда. Марк кивает, он согласен.

– Так что единственная ниточка, ведущая сюда, к этому отелю, – это вход в электронный ящик из бизнес-центра? – Я вижу, что он уже составляет какой-то план.

– Да, айпи-адрес где-то записан. Он покажет, откуда зашли в почтовый ящик. Я думаю, те люди наверняка найдут способ это выяснить. Они уж точно способны нанять того, кто сумеет разобраться, – говорю я.

И они придут. На самом деле это лишь вопрос времени. Айпи-адрес они могли уже и выяснить. И не исключено, что они находятся на пути сюда, приближаясь к нам в эту самую минуту.

– Так они явятся сюда? – говорит он, читая это по моему лицу.

– Да, – отвечаю я.

Он задумчиво кивает.

– В таком случае, мы уезжаем. – Он поднимается и шагает к ноутбуку.

– Марк?..

– Все нормально, – говорит он мне. – У нас есть отличная причина. Ты заболела, у тебя пищевое отравление, так что мы сокращаем отпуск, чтобы отвезти тебя домой, к доктору.

Я улыбаюсь. Да, это решит массу проблем.

– Я поменяю рейс. Я забронировал билеты с открытой датой, так что должно получиться. Попытаюсь добыть нам места на завтра. Как тебе такой план? – спрашивает он.

– Идеально.

Я встаю и направляюсь в спальню. Пора собирать вещи, насколько я поняла. Жаль уезжать, но если – точнее, когда – те люди окажутся в отеле, я предпочту быть где угодно, но не здесь, а в идеале – в своем собственном доме.

Я вытаскиваю наши чемоданы и вытряхиваю содержимое ящиков шкафов на диван.

Потом смотрю на верхнюю полку.

– Марк? – Я возвращаюсь в гостиную.

– Что? – Он вскидывает взгляд от экрана.

– Мы все это оставим? – Всего лишь вопрос. Я больше ничего не знаю. Я не знаю, что мы делаем. Я не знаю, бежим ли мы от тех людей или же мы их грабим.

– Ну, мы же не можем просто оставить все в комнате, верно? – спрашивает он. – Если не хотим, чтобы нас арестовали по дороге домой. Если оставить все тут, нужно, наверное спрятать… Под бунгало, например. Или под «оставить» ты имеешь в виду «взять с собой»? Эрин, как только мы улетим, отследить нас будет невозможно. – Он изучает мое лицо. Вопрос без ответа.

Два миллиона фунтов.

Мне в этой жизни нужно немного. Только собственный дом, мой муж и иногда отпуск – эконом-класс вполне подойдет. Тихая, спокойная жизнь. Наша жизнь.

Два миллиона позволят полностью выплатить ипотеку за дом. Создать стартовый фонд на случай, если Марк решит начать свой бизнес, или подушку безопасности на то время, пока он не найдет новую работу. Или эти деньги пойдут на высшее образование для нашего ребенка, который, возможно, уже растет внутри меня.

Я помню, как меня стошнило вчера утром. Почему бы и нет? Я уже восемь недель не принимала противозачаточные. Нет, нет, еще слишком рано для симптомов. Я совершенно уверена, что вчерашняя тошнота вызвана «пинаколадами» и страхом. Полагаю, время покажет.

А как только мы улетим, способов отследить нас не останется.

– Марк, ты уверен? Может, они сумеют вычислить нас по полетам?

Мы удалили записи в системе отеля, но вдруг они сумеют как-то проверить все рейсы на острове? Просмотреть списки имен прибывших и найти те два, которых не окажется в списках остановившихся в местных отелях?

Марк смотрит сквозь французские двери на блекнущий над лагуной свет. Волны плещутся под бунгало с приглушенным и размеренным звуком.

Отвечает он не торопясь.

– На этом острове примерно тридцать шесть отелей, приближается пик сезона, так что давай предположим, что они заполнены наполовину. В этом отеле сто номеров, на двести человек, а половинная наполненность – сто человек. Сто человек умножить на тридцать шесть отелей: плюс-минус триста шестьдесят человек. Пять рейсов сюда и пять рейсов отсюда до Таити ежедневно. Это множество разных людей. Множество имен для проверки. Три тысячи шестьсот постоянно меняющихся имен. Им понадобится что-то еще, помимо поиска по рейсам, поверь мне. – Он прав, слишком много переменных.

Мы можем забрать сокровища из сумки, и никто никогда об этом не узнает.

– Да. Да, мы оставим ее себе. Я упакую, – говорю я твердо и четко, чтобы, если в будущем возникнет вопрос о том, чья это была идея, он вспомнил, что идея была моя. Я беру на себя ответственность за нас обоих.

Марк кивает и мягко улыбается.

Мы оставляем содержимое сумки себе.

20

Четверг, 15 сентября

Таможня

Билеты на самолет забронированы – первый класс до Хитроу. Наш последний всплеск роскоши. Последний в течение свадебного путешествия.

Вчера вечером я уложила наши вещи. Разорвала пакет с затянутыми в вакуумную пленку деньгами, отпорола маникюрными ножницами подкладку своего чемодана, аккуратно двигаясь по шву. Под подкладку моего чемодана легла половина денег, вторая – под подкладку чемодана Марка, айфон и флешка тоже отправились в мой чемодан. Я расстелила полотенце поверх слоя денег, чтобы это напоминало обычную набивку; пачки я уложила так плотно, что они не выпали бы, как бы носильщики не швыряли наш багаж. Затем я снова пришила подкладки, воспользовавшись швейным мини-набором отеля. Для чемодана Марка пришлось заказывать второй набор.

Бриллианты я упаковала в два отдельных пакетика, в которых нам доставили шапочки для душа. Затем я разрезала пять гигиенических прокладок, вынула наполнитель и поместила пакетики внутрь, на абсорбирующее покрытие, после чего снова запаковала их в пурпурные конвертики и спрятала обратно в коробку. Таможенникам придется проявить крайнюю дотошность, чтобы найти их, особенно с учетом того, что багаж первого класса обычно не открывают. Печально, но это правда – не открывают.

Однако даже если наш откроют, я думаю, все будет в порядке.

Главная проблема – автомат. И хотя в глубине души мне хочется забрать его с собой – просто на случай, если что-то пойдет не так, – нам ни за что не пронести его через таможню, и мы определенно не хотим привлекать к себе никакого внимания, учитывая, что еще мы с собой везем. Так что вчера ночью мы сунули автомат в наволочку с камнями и выбросили в неспокойные океанские волны по другую сторону отеля. В непроглядную темноту.

Утром Лейла приходит, чтобы забрать наш багаж и проводить нас до пристани. Она лучится улыбкой, желая мне скорейшего выздоровления. Марк передает ей два конверта. На одном из них ее имя, в этом конверте пятьсот американских долларов. Не слишком большие чаевые для отелей такого класса, я уверена, что тут видали и побольше. Но сумма достаточно велика, чтобы Лейла осталась довольна, и при этом достаточно мала, чтобы не запомниться.

И мы отбываем. Сначала до Таити, затем летим в Лос-Анджелес, затем в Лондон. Потом на машине доберемся до дома. Я соскучилась по нашему дому.

Когда наши чемоданы проверяют на Таити, в какой-то момент я встречаюсь глазами с таможенницей, и она удерживает мой взгляд. Всего на долю секунды, но я думаю: «Она догадалась». Она догадалась – по тому, как я смотрела на чемодан и на нее, и я знаю, что она знает. Но потом она как бы стряхивает с себя это знание. Просто мотнув головой. Она, наверное, думает, что ей просто мерещится. Или мне самой показалось? В конце концов, что можно утащить с Бора-Бора после медового месяца? Отельные полотенца? Я придаю своему лицу должное выражение, и таможенница с улыбкой возвращает на стойку наши паспорта.

В Хитроу мы снова забираем чемоданы. Еще один чудесный полет – и мы почти свободны. Уже почти дома. Осталось только пройти таможню. Я заскакиваю в туалет, прежде чем направиться к ней. Проверяю подкладку своего чемодана: она все еще безупречно держится. Отлично. Я застегиваю молнию и направляюсь обратно к Марку, стоящему у багажной карусели. И тут чувствую, как у бедра начинает вибрировать телефон. Я останавливаюсь на полпути от дамской комнаты. Что-то случилось. Я застываю, затем пытаюсь незаметно вернуться обратно в туалет. Закрываю за собой кабинку и выхватываю телефон из кармана.

Но это не Марк звонит сказать мне, чтобы я срочно смывала бриллианты в унитаз или бежала прочь. Это всего лишь жизнь потоком возвращается в свое русло. Реальная жизнь. Наша настоящая жизнь. Поздравления друзей со свадьбой, письма с работы, два пропущенных звонка от Фила. Ничего срочного, просто жизнь как она есть.

Марк чувствует мое настроение, когда я к нему возвращаюсь. И поддерживает его разговором. Я знаю, что он делает, и это помогает. И к счастью, к тому времени, как я поднимаю взгляд, мы минуем проход для тех, кому нечего декларировать, и оказываемся в вестибюле аэропорта.

Мы справились, и это оказалось не так уж сложно.

Я оглядываюсь на ярко одетых, загорелых людей, которые возвращаются в британскую серость. Там, за огромными стеклянными панелями пятого терминала сырая Англия ждет их появления. Нашего появления. Боже, как я рада вернуться! Снаружи в воздухе витает запах дождя.

21

Пятница, 16 сентября

Дома

Мы вернулись. Дом идеально чист, каким мы его и оставили. Подготовлен к нашей новой семейной жизни. Нэнси заскочила сюда незадолго до нашего приезда и наполнила холодильник самым необходимым. Она оставила запасные ключи и короткую приветственную записку. Это так мило. Нужно не забыть позвонить ей и поблагодарить за это. Надо сделать себе пометку, иначе я забуду, а важно не забыть. Мне важно вернуться к своей настоящей жизни и никак не менять свои привычки. Всем нам нужна организованность.

Прошлой ночью я спала как бревно, чего совершенно от себя не ожидала. Забавно, как тело время от времени словно начинает жить по собственному разумению, правда? Мне полагалось бы всю ночь вертеться без сна, в ожидании, что все вокруг нас начнет рушиться. Но ничего подобного. Я скользнула под свежайшие простыни, ощущая мягкость нашего матраса, и заснула сном праведницы. Как и Марк. Мне кажется, мы за всю ночь ни разу даже не пошевелились.

Он приготовил завтрак. Яичница с помидорами на тостах с теплым маслом, высокий кофейник, над которым поднимается парок. Кофе, как мы его любим. Все точно так, как мы любим, все такое знакомое, такое уютное. Солнечные лучи падают через окна прямо на Марка, который накрывает на стол. Он выглядит спокойным и собранным, разгуливая по дому в одних боксерских трусах и халате. Наконец, он садится напротив меня, и мы молча едим, наполняя желудки совсем не экзотической, но такой приятной британской едой.

Пока мы едим, Марк подсознательным жестом тянется к моей руке через стол. Мы мягко сжимаем пальцы друг друга, нашим телам нужно за что-то держаться в этом странном, но знакомом новом мире.

Когда мы заканчиваем завтракать, я выглядываю из окна на деревья, смотрю на кроны, на ветки, уходящие в чистое синее небо. До прозрачности ясный день. Марк снова сжимает мою руку. И улыбается мне.

– Полагаю, нам стоит начать, ты согласна? – говорит он.

Я улыбаюсь. Нам обоим не хочется. Я имею в виду – начинать. Мы пока еще не хотим реальности. Мы бы лучше посидели здесь, держась за руки. Но мы сделаем это вместе. И получим удовольствие. Мы с Марком.

– Давай, – заявляю я и поднимаюсь из-за стола. – Давай сделаем это.

Сперва нужно разобрать чемоданы, и я имею в виду вовсе не стирку одежды. Мы берем ножницы, отпарываем подкладку и вынимаем пачки банкнот. Марк достает из своего шкафа старую походную сумку, и я укладываю в нее пачки. Той, первой сумки уже, естественно, нет. Возможно, она еще лежит в мусорном баке в подвале отеля «Четыре сезона» на Бора-Бора, порванная и пустая, лишенная всего содержимого.

Затем я достаю бриллианты из прокладок. Мы высыпаем их в плотный пластиковый пакет. Они блестят даже сквозь толстый слой пластика. Марк кладет телефон и флешку в другой пакет, и я отношу их оба на чердак. Я прячу их под отслоившейся изоляцией в дальнем углу ската крыши. Там они будут в безопасности. Я помню, сколько забытых вещей мы нашли на чердаке, когда купили этот дом. На чердаках вещи могут лежать десятки лет, и никто никогда не прячет тут то, что ему действительно необходимо, так ведь? Поэтому никто их там не найдет. Когда я спускаюсь по лестнице, на меня накатывает волна тошноты. Не знаю отчего, возможно, эта идея все время плавала на грани сознания, но инстинктивно я понимаю, в чем дело.

Я иду в ванную и нахожу то, что мне нужно, у задней стенки шкафчика. Тест на беременность. Я на всякий случай держала пачку наготове. Мне никогда не нравилась мысль о том, что придется мчаться в ближайший магазин и тайком покупать тест в случае экстренной ситуации. Мне нравится быть готовой ко всему, и я полагаю, что вы уже это поняли. У меня есть три теста. Я разворачиваю первый, мочусь на него. Кладу его на край раковины и жду. Шестьдесят секунд. Я думаю о нашем плане. О том, что будет потом.

Сложнее всего будет с бриллиантами – сбыть их с рук. Превратить их из чудесных искрящихся возможностей в холодную надежную наличку. На это уйдет время и понадобятся кое-какие ухищрения. И, конечно, долгий поиск в интернете.

Я понятия не имею, как продавать бриллианты или кому продавать их, но до этого мы еще доберемся. Вначале нам нужно справиться с деньгами. Разберемся с ними, и оттуда уже будем двигаться дальше. Но даже деньги представляют собой совсем не простую задачу.

К сожалению, нельзя просто так войти в банк и передать кассиру один миллион американских долларов наличными. Это вызовет подозрения. Вопросы о том, откуда взялись эти деньги, станут проблемой. И налоги станут проблемой. Черт, даже обмен валюты в таком количестве – это проблема.

К счастью для нас, Марк знает банковскую систему.

Проходит шестьдесят секунд. Я смотрю на тест. Крестик на нем синий.

Ха!

Я мочусь еще на один. Кладу его на край раковины и жду.

Тест, наверное, просрочен. Возможно, просрочен. Лучше не слишком верить первому результату. И думать о плане. Да. О плане.

По словам Марка, вот что нам нужно сделать: открыть банковский счет там, где люди не задают вопросов, где это главная политика банка – не задавать вопросов. Такие банки существуют, и Марк нам такой отыщет.

Угадайте с одного раза, каким людям обычно не задают вопросов? Правильно. Богатым. Очень богатым людям. Вы, наверное, заметили эту тенденцию. Я начинаю понимать, что богатство на самом деле означает не наличие средств на покупку хороших вещей: это означает наличие средств на исключение себя из правил. Правила существуют для других, для бедных, для тех, кто водит машины богатых, управляет их самолетами, готовит им еду. Правила можно обойти, имея деньги, или даже благодаря таинственности, окружающей деньги. Самолеты исчезают, кто-то кого-то находит, кто-то живет или умирает без хлопот с полицией, врачами или бюрократией.

Но лишь в том случае, если у вас есть деньги, чтобы устроить себе столь беззаботную жизнь. А у нас, благодаря найденной сумке, уже появилась такая возможность.

И снова прошло шестьдесят секунд. Я проверяю тест. И этот крест определенно посинел. Черт! Но как такое может быть? Разве на то, чтобы забеременеть, не уходит много времени? Я думала, что нам понадобятся месяца два постоянных попыток. Нет, этого не может быть. Наверняка это какая-то ошибка. Я читаю текст на упаковке. Да, я все правильно помню: синий крест означает беременность. Бесцветный – ее отсутствие. Ага.

Остался один тест. И не так уж много мочи.

Еще шестьдесят секунд.

Синий крест.

Черт! Я беременна.

Когда я наконец выбираюсь из ванной, Марк сидит в кабинете, бронирует нам два билета на самолет в Швейцарию. Несколько минут я стою за его плечом, пока он не оборачивается.

– Ты в порядке? – Он ухмыляется.

Я стою и молчу. Кажется, он считает, что я уклоняюсь от своих обязанностей, пока он трудится за двоих.

Я пытаюсь заговорить, но не могу произнести эти слова. Не могу ему сказать. Я испорчу все наши планы.

– Да, я в порядке, прости, – говорю я. – Совершенно выпала из реальности.

Он смеется, когда я направлюсь обратно в коридор, чтобы разобрать оставшиеся вещи.