Текст книги "Техасская свадьба"
Автор книги: Кэтрин Крилл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Сэди слегка покраснела и отвела взгляд, а Хармони принялась прыгать вниз-вверх по ступенькам.
– Клэр Пармали, – представилась, как положено, Клэр. – Это Сэди Бишоп, а там – наша Хармони. – Она улыбнулась, посмотрев на девочку.
– Мисс Пармали, мисс Бишоп. – Священник вежливо поклонился каждой.
– Миссис, – поправила его Сэди и застенчиво опустила глаза.
– О, понятно. – Хотя он давно привык скрывать свои чувства, заметная тень разочарования скользнула по его лицу. – А муж не сопровождал вас сегодня, миссис Бишоп?
– Нет. Он… он умер два года назад.
– О, сожалею. Пожалуйста, примите мои соболезнования, хотя и запоздалые. – Он перевел взгляд на Клэр. – Кажется, мне говорили, это ваш отец основал город, мисс Пармали?
– Я уверена, вам немало всего наговорили, преподобный Мюллер, – заметила Клэр насмешливо. Она приятно удивилась, увидев веселые искорки в его глазах.
– Вообще-то в моих правилах не слишком доверять слухам, особенно когда принимаешь руководство новой церкви.
Он снова посмотрел на Сэди. Лицо священника стало задумчивым. О ней он тоже, конечно, слышал. Говорили что-то насчет ребенка-полукровки. Но словом не обмолвились, что Сэди Бишоп – вдова. Она оказалась совершенно не такой, как он ожидал. Трудно поверить, что эта робкая, нежная женщина была связана с таким безнравственным местом, как салуны. Скорее она походила на спустившегося с небес на землю ангела, чем на ангела падшего.
– А у нас есть собака. Ее зовут Волк! – пропела Хармони с нижней ступеньки. – Но не настоящий волк.
– Какое странное совпадение, миссис Бишоп: когда я был мальчиком, у меня была собака, которую звали Вольфганг. Что означает Волк. – Он тихо засмеялся. – Самый страшный зверь во всей Австрии.
– А нашасобака не страшный зверь, – заявила девочка со всей серьезностью шестилетнего ребенка.
– Ну, нам пора ехать, – сказала Клэр, начинавшая нервничать из-за того, что десятки пар глаз прожигали их насквозь во время беседы со священником. Надо сказать, она испытывала злорадное удовлетворение. – До свидания, святой отец. – И искренне добавила: – Я надеюсь, вы побудете в Пармали хотя бы некоторое время.
– До свидания, мисс Пармали. Я тоже намерен задержаться здесь. – Обращаясь к Сэди, он добавил: – Не смогу ли я увидеть вас в городе на этой неделе, миссис Бишоп?
– Не думаю, преподобный… Я… мы редко покидаем ферму.
– В таком случае, может быть, вы мне окажете честь и позволите заехать к вам? – спросил священник и поспешил уточнить: – И к мисс Пармали, и к вашей малышке, конечно.
– Я… – ее голос осекся, она подняла глаза на Клэр, прося помощи.
– Добро пожаловать в любое время, преподобный, – сказала Клэр. – По правде говоря, к нам в Глориету редко приезжают гости.
Она спустилась по ступенькам и пошла к коляске, оставленной в прохладной тени. Сэди подняла Хармони на деревянную скамейку и села сама. Клэр уже освобождала тормоз, когда громкий дребезжащий голос Лидии Кэссиди раздался из толпы женщин:
– Как тебе не стыдно, Клэр Пармали! Как ты посмела притащить их сюда!
– Над Богом нельзя насмехаться, – сказал кто-то, вероятнее всего, Гарриет Томпсон.
– Дамы, пожалуйста, – ужаснулся преподобный Мюллер.
Он сбежал по ступенькам, желая унять женщин. Кое-кто из наблюдавших эту сцену тоже попытался вмешаться. Нашлись и такие, кто посочувствовал Сэди и был готов простить ее, ведь именно об этом только что говорилось в проповеди. Но они оказались в меньшинстве и не такие горластые, как те, кто был полон решимости изгнать грешницу из города.
– Проститутка!
– Распутница!
– Мы не позволим тебе отравить нашгород своими пороками! – раздался мужской голос. Подогреваемый христианским долгом и начисто забывший о своих собственных посещениях салуна, он нахмурился и сердито хрипел: – Убирайся вон! В Даллас! Туда, где тебе место!
– Мама! – воскликнула Хармони, потрясенная происходящим. Она подняла глаза на мать, потом с детским изумлением поглядела на кипящую злобой толпу. – Почему они кричат на нас?
– Пожалуйста, Клэр, поехали! – взмолилась Сэди с мукой в голосе. Бледное лицо ее было совершенно потрясенным. Дрожащей рукой она обняла Хармони за плечи, желая защитить дочь.
– Черт бы их побрал! – выпалила Клэр и, подавляя в себе сильное желание сказать пару ласковых в ответ на крики толпы, резко щелкнула вожжами над головой лошади. Коляска понеслась.
– «И стыдно произнести слова, которые произносят уста их тайно!» – процитировала Лидия со злым триумфом.
К собственному лицемерию она была снисходительна, на что преподобный Мюллер без колебаний указал ей.
Коляску трясло на колдобинах пыльной дороги. Клэр старалась взять себя в руки. Когда город остался позади, она принялась искренне извиняться:
– Сэди, прости. – Изумрудные глаза Клэр были полны боли. – Это я виновата, я знала, что такое может случиться. Но я думала, если на кого и накинутся в церкви, то на меня. А не на тебя! Но я оказалась такой дурой! Мне не стоило…
– Ты не виновата, Клэр, – возразила Сэди. Она прижала к себе дочь и с трудом удерживалась от слез, которые блестели на прекрасных глазах. – Я не хотела бы говорить сейчас об этом.
Клэр кивнула, соглашаясь. Она, конечно, не могла осуждать Сэди за то, что та чувствует себя совершенно несчастной. Странное дело, после множества трудностей, выпавших на долю этой женщины, она не стала злой или циничной. Нет, она абсолютно иная: чувствительная, добрая, настоящая труженица и любящая мать. Сэди Бишоп совсем не распутница. «Боже мой, – подумала Клэр, возведя глаза к небу. – Почему на земле так мало доброты выпадает на долю тех, кому она нужнее всего?»
Остаток пути ехали молча, и даже Хармони передалось настроение обеих женщин. Как только они вернулись на ферму, Сэди с дочкой ушли в дом готовить еду. Клэр хотела предложить свою помощь, но, передумав, пошла наверх переодеться. Она сняла выходное платье и облачилась в простую коричневую юбку и белую хлопчатобумажную блузку. Этот наряд знавал лучшие времена, но очень давно. Клэр не волновало, как она одета. Сейчас она хотела с головой окунуться в работу и забыть обо всем. О проблемах Сэди… И о собственных…
Клэр казалось, что ничего худшего уже не может произойти в этот день, но она ошиблась.
Много позже, когда работники наконец выспались после бурно проведенной ночи и занялись кто стиркой, кто письмами, или просто убивали время, на горизонте появился одинокий всадник. Он направлялся в сторону фермы. Первым его заметил Салли.
– Кто-то едет, – сказал он, щурясь от яркого солнца.
Они с Клэр стояли у загона, опираясь о перекладину и наблюдая, как Мика объезжает новую кобылу, приучая ее ходить в узде. Животное яростно мотало головой, хрипело, било копытами, но Мика умел обходиться с лошадьми: не было никакого сомнения, что он победит в этом поединке человека и животного.
Услышав слова Салли, Клэр напряглась. Она тоже сощурилась и посмотрела в сторону горизонта: «Рэнд…» Она узнала его даже отсюда. Никто из мужчин не сидел в седле так вальяжно. Никто другой не пугал ее так, как он. В животе у нее все скрутило. Клэр, конечно, знала, что Рэнд появится на ферме. Из-за этого-то весь длинный день она и была будто на иголках. Теперь, когда ожидания подтвердились, Клэр с трудом поборола в себе желание убежать.
– Ты кого-нибудь ждешь? – спросил Салли, заметив, каким бледным стало лицо девушки.
– Нет. Но… Может быть, – нервно ответила она и, беззвучно застонав, отошла от загона, пересекла двор и встала под деревьями.
Салли пошел следом.
Приближаясь к дому, Рэнд пустил лошадь шагом, а когда доехал до Клэр и Салливана, остановился и ловко спрыгнул на землю, стянув шляпу с головы. Темные густые волосы блестели на солнце. Хлопчатобумажная рубаха с двумя рядами пуговиц, на которую был надет жилет из оленьей кожи, в точности повторяла цвет его глаз. Хлопчатобумажные брюки обтягивали ноги. А сапоги, скорее простые и крепкие, чем модные, так здорово стянуты кожаным шнуром, что произвели бы впечатление на многих молодых ковбоев. На бедре болтался «кольт» сорок пятого калибра.
Рэнд показался Клэр сейчас гораздо опаснее, чем вчера вечером.
Прямой пронзительный взгляд Рэнда остановился на ее лице. Она гордо вздернула подбородок и уже открыла рот, чтобы заговорить, но Салли опередил ее.
– Назовите свое имя и род занятий, мистер, – резко приказал он, впившись пальцами в ружье. Казалось, в любой миг он может пустить его в дело.
– Слабовата у тебя память, старик, – протянул Рэнд с насмешливой улыбкой.
Салли хмуро и внимательно посмотрел на него… Через несколько секунд он узнал незваного гостя.
– Логан, – пробормотал он, а на лице появились злость и презрение. Он без предупреждения вскинул ружье и прицелился в Рэнда.
– Салли, не надо! – Задыхаясь, крикнула Клэр и бросилась вперед, чтобы оттолкнуть его. – Положи ружье.
А Рэнд даже не потянулся к «кольту».
– Я поклялся, что, как только тебя увижу, прямиком отправлю в ад, – сказал Салли. В его глазах загорелась смертельная угроза.
– Не говори глупостей, – раздраженно заявила Клэр. Она отвела в сторону ствол ружья и резко повернулась к Рэнду: – Прошлой ночью я тебе ясно сказала, что не хочу тебя видеть.
– Я здесь вполне официально.
– То есть? Что значит «вполне официально»? – хмыкнула она, и в голосе ее прозвучала язвительная недоверчивость.
Клэр наблюдала, как Рэнд без суеты достал что-то из кармана жилета и протянул ей. Глаза ее стали в пол-лица при виде серебряной пятиконечной звезды, которую мог предъявить только представитель правопорядка.
– Я теперь рэйнджер, Клэр, – сообщил он ей. – Местные власти попросили помочь, – сказал он, засовывая жетон в карман жилета. – Меня направили расследовать ограбления в ваших краях. – Он не уточнил, что вызвался добровольно, как не признался и в том, что только смерть могла помешать ему приехать сюда после невероятного открытия: Клэр все еще миссис Логан.
– Так ты теперь техасский рэйнджер? – повторила она, пораженная новостью.
Но слова Салли вернули ее с небес на землю.
– Черта с два, – проскрипел он. – Рэйнджеры – такой народ, который не примет к себе трусливого ублюдка вроде тебя. А теперь проваливай отсюда или я выбью тебе мозги, – угрожающе заявил он, снова вскидывая ружье.
– Салли! Да ради Бога! Прекрати вести себя как болван! – велела Клэр, повысив голос. Она попыталась отнять ружье, но старик крепко вцепился в него.
– Прицелься еще раз, Салливан Грин, и ты об этом пожалеешь, – предупредил Рэнд. Его голос звучал обманчиво ровно, но глаза угрожающе заблестели.
– Уходи! – выкрикнула Клэр, прежде чем Салли успел ответить. Она злобно посмотрела на Рэнда: – Влезай на свою лошадь и…
– Нет, не уйду, пока мы не поговорим.
– Нам не о чем говорить.
– Наедине, – твердо заявил он, не обращая внимания на ее протесты.
– Когда ад обледенеет, – ответила она.
– У вас трудности, мисс Клэр? – спросил Мика.
Лицо его было настороженным, а взгляд серьезным. Он подошел к ним широкими шагами и остановился возле Клэр, как бы желая защитить ее. При нем не было оружия, но весь его вид говорил о том, что он прекрасно знает, как обойтись и без него.
– Ничего такого, с чем я бы не справился, – проворчал Салли. Было ясно, что больше всего ему хотелось схватиться с Рэндом.
– Нет, Мика, никаких проблем. – Хотя произнесенные слова совершенно не соответствовали чувствам Клэр, она сумела взять себя в руки и, гордо вскинув голову, объявила: – Мистер Логан уже уезжает.
– У меня есть несколько вопросов, которые я должен тебе задать, – заявил Рэнд с умопомрачительным спокойствием. – Не получив ответа, я не уеду.
– Что может тебя интересовать?.. – начала Клэр, собираясь поспорить.
– …и наедине, – снова заявил он.
Она раздраженно оборвала фразу, глаза метали молнии: значит, в Глориету Рэнд приехал по службе, а не потому, что хотел увидеть ее? Это открытие ранило девушку гораздо сильнее, чем она ожидала. В конце концов, он вернулся, но не ради нее…
– Мисс Клэр?
Голос Мики ворвался в ее потаенные мысли, и она, подавив вздох, натянуто улыбнулась:
– Все хорошо, Мика. Пожалуйста, займись лошадью мистера Логана.
– Какого дьявола ты собираешься намзадавать вопросы о грабителях? – опять возмутился Салли. – Ты зря тратишь время. – Глаза Салли превратились в щелочки, а тон выдавал все его недоверие, когда он предположил: – А может, ты вернулся сюда, чтобы помучить Клэр? Или собираешься воспользоваться шансом и предъявить свои права на то, от чего удрал шесть лет назад? Рэйнд-жер ты или еще кто, подавись своей «официальной» должностью и вали отсюда!
– Я должен провести расследование, – возразил Рэнд тихим голосом, в котором звучал металл. Он тоже сощурился. – И если ты не хочешь оказаться под арестом, подумай дважды, прежде чем вмешиваться.
– Оставь при себе свои угрозы! – накинулась на Рэнда Клэр. Она вся ощетинилась. – Я отвечу на твои вопросы. Все в Глориете ответят. – Ее длинные юбки обвились вокруг ботинок, когда Клэр, резко повернулась, собираясь идти к дому. – А теперь давай начнем. Чем скорее закончим, тем скорее ты уберешься с моих глаз.
Рэнд посмотрел ей вслед, глаза подернулись дымкой, когда он увидел, как раскачиваются ее бедра при быстрой ходьбе. Он отдал поводья Мике, тот взял их, коротко кивнув. Салли больше не мог удержаться и не предупредить Рэнда, проходившего мимо него:
– Только дотронься до нее, и я убью тебя.
– Очень рад, что ты так здорово заботишься о ней, – ответил он. Было трудно понять, шутит он или говорит всерьез.
Старик угрюмо и въедливо посмотрел на него, потом отступил в сторону.
Рэнд позволил себе слегка улыбнуться, прежде чем пошел за Клэр.
Не оборачиваясь, она поднялась на крыльцо, потом вошла в дом и направилась в гостиную. Хорошая удобная комната была залита мягким золотистым светом полуденного солнца. В центре стоял диван, обтянутый пестрой тканью, и два кресла темной кожи. Кружевные занавески легко колыхались на открытых окнах. Вдоль стен стояли широкие дубовые полки с книгами, которые привез еще Самуэль Пармали из Южной Каролины. Портрет матери Клэр, красивой, но болезненного вида молодой женщины, в глазах которой не было той полноты жизни, что у Клэр, висел на традиционном почетном месте над камином.
Шесть лет назад эта комната была свидетельницей украденных поцелуев и ласкового лепета… Клэр ничего не забыла, и ее сердце остро заныло, когда она остановилась у камина. В ее горле внезапно встал комок, когда она повернула голову и увидела высокого мужчину, заполнившего собой дверной проем.
– Ты действительно рэйнджер? – с вызовом спросила она, с явным сомнением глядя на него. – Или это только…
– Это правда, – заверил Рэнд. – Сразу же, как только вернулся в Техас, я стал работать рэйнджером. Уже больше года назад.
– Больше года? – новая волна обиды захлестнула Клэр.
– До того я был в Калифорнии, служил в полицейском участке. – Он медленно прошел вперед, держа шляпу в руках. Сапоги мягко ступали по отполированному полу: он подходил к ней все ближе и ближе. – А до этого некоторое время я провел в кавалерии. В Аризоне.
– Какое мне до этого дело? – спросила она, мысленно выругав себя за нетвердый голос. Конечно же, было ей дело… – Я думала, ты приехал сюда допросить меня. Давай начинай.
– Если ты так торопишься.
– Да, я спешу. – Она сложила руки на груди и съязвила: – Похоже, ты плохо выполняешь свои обязанности.
– Разве? – Его губы дрогнули в улыбке, а голубые глаза засветились теплом, встретившись с ее пылающими зеленым пламенем глазами.
– Да, плохо. Например, где ты был, когда грабили поезд? Я думала, твоя задача – предотвратить преступление, а не разъезжать по округе и ждать, когда бандиты делают свое черное дело.
– Приму к сведению. – Кинув шляпу на диван, Рэнд встал прямо перед ней. Лицо его переменилось, на нем не осталось никаких следов веселья. – Расскажи все, что знаешь.
– Я знаю только то, что слышала от других: станцию грабили в этом году трижды, а поезд дважды.
Она стиснула руки на груди, ее волновала близость Рэнда, возвышавшегося над ней. Она ощущала жар, исходящий от его сильного, мускулистого тела. Дыхание Клэр перехватило, она поймала себя на мысли о том, как хорошо было в его объятиях, в его сильных руках, когда губы Рэнда касались ее губ. Он был первый мужчина в жизни, с которым она целовалась…
– Может, ты знаешь кого-то, кто попал в отчаянное положение? У кого дела шли слишком туго, и кто мог из-за этого пойти против закона?
– Нет. – Слегка покраснев, Клэр покачала головой и отвела глаза. – Но я не знаю ни единой души, кому здесь было бы легко жить, кто не испытывал бы никаких трудностей.
– Но тебе же, удается хорошо вести дело. – В его голосе послышалась затаенная гордость. – Ты прекрасно поработала, Клэр.
– А что еще мне оставалось? – Глаза девушки снова сверкнули, когда она посмотрела на Рэнда. – На тот случай, если у тебя плохая память, напомню, что мой отец учил меня не сдаваться без борьбы.
– Я помню гораздо больше, чем ты думаешь. – Ему страстно хотелось притянуть ее к себе, прикоснуться к ее губам, крепко прижать. Рэнд до мелочей помнил их страстные свидания и горел желанием снова испытать то же самое, что и шесть лет назад. Но он сдержался. Он долго ждал и еще подождет. – А не появились ли новые жители в этих местах? – спросил он, возвращаясь к делу, хотя ему это нелегко давалось. – Работники, гуртовщики, может, кто-то недавно начал свое дело? – Рэнд пристально и изучающе смотрел в лицо Клэр. Но он услышал то, что и ожидал.
– Нет… – Она умолкла, поспешно отводя взгляд, а предательская краска снова залила щеки. Внезапно в памяти всплыло лицо молодого человека с волосами песочного цвета, она услышала его тихий смех. Он появился здесь меньше года назад… Но Клэр тут же упрекнула себя за абсурдные, совершенно необоснованные подозрения и еще убежденнее заявила: – Нет, я никого не могу назвать. Не знаю, кто мог бы пасть так низко. Видит Бог, мой соседи не все святые, но и не преступники.
– Хорошо, – спокойно кивнул Рэнд. Он подумал, насколько достоверно то, что написано в отчете, который он читал в штаб-квартире в Сан-Антонио: «По слухам, находилась в дружеских отношениях с основным подозреваемым». При этой мысли его взгляд потемнел. Насколько в дружеских?
– Теперь все? – спросила Клэр, опустив руки и холодно посмотрев на Рэнда, словно предлагая ему уйти. Она поздравила себя с достойным завершением испытания. Еще совсем недавно она не смогла бы встретиться с Рэндом Логаном лицом к лицу и остаться самой собой.
– Не совсем…
– Мне больше нечего сказать. Ты задал вопросы, я ответила. Что дальше?..
– Я сегодня перееду в барак.
– Что?
– Но ты должна молчать о том, кто я, – предупредил он. – С Салли и Микой я тоже поговорю.
– Но это… Ты… Ты не можешь оставаться в Глориете, – заикаясь, выкрикнула Клэр. Голова у нее закружилась, глаза потрясенно округлились.
– А почему нет?
– Ты прекрасно знаешь почему.
– Я уже был в городе, – продолжал он, не обращая внимания на ее протесты. – Меня никто не узнал. Я представляюсь всем как Джейк Паркер. Можешь говорить, что наняла нового работника.
– Ты что, совсем рехнулся? – Она судорожно вздохнула и с напором продолжала: – Ты не можешь так поступить. Ты не имеешь права…
– Я представитель власти, – говорил он тихо, но в тоне слышались повелительные нотки.
В глазах Рэнда она прочла предупреждение. Тем не менее Клэр яростно настаивала:
– Мне плевать на это, ты не останешься здесь, Рэнд Логан! Можешь арестовать меня. Я никогда не буду соучастницей твоих дурацких планов…
– Никогда раньше я не считал тебя трусихой, Клэр. – На губах Рэнда заиграла улыбка.
– Я не трусиха. Я не боюсь тебя… Я вообще ничего не боюсь! – «Пожалуй, это уж чересчур», – осудила себя Клэр. Сложив руки на груди, она опять попыталась успокоиться. – Ты действительно думаешь, что после шести лет можно заявиться как ни в чем не бывало…
– Я писал тебе, – внезапно перебил Рэнд, пожирая ее глазами. Он подошел к ней совсем близко, – …через несколько месяцев после отъезда.
– И ты думаешь, я поверю? – изумилась Клэр, опасливо отступая назад.
– Как хочешь…
Клэр могла поклясться, что в его голосе прозвучала скрытая боль. Впрочем, может, она выдумывает, одернула она себя. В конце концов, не он оказался брошенным в первую брачную ночь.
– Ты не можешь поступить так, Рэнд, – покачала она головой. – Ты не останешься на ферме. И мы оба знаем почему.
– Разве? – Он снова подошел ближе. Его стальной взгляд проникал в самую глубину ее зеленых глаз. Он тихо спросил: – Клэр, ты пытаешься убежать от прошлого или от настоящего?
– Не понимаю, о чем ты? – Она заставила себя прямо посмотреть ему в лицо.
– Нет! Знаешь… – Он нахмурился, и казалось, что он изо всех сил борется со своими собственными чувствами. – Может быть, пришло время выяснить все до конца и совершенно откровенно?
Клэр судорожно проглотила слюну и с отчаянием сказала:
– Нет, не стоит…
– Я хотел вернуться, – сказал Рэнд. – Но мне мешали обстоятельства. В кавалерии плохо относятся к дезертирству. – Он улыбнулся. Потом лицо его снова стало серьезным. – А письмо, которое я тебе послал, вернулось нераспечатанным.
– Прибереги свое вранье для какой-нибудь дурочки. Может, кто и поверит, – запальчиво крикнула Клэр, удивив Рэнда горячностью. – Я уже не та девочка, которую ты бросил. Я получила урок. Трудный урок.
– Я тоже. – Он еще сильнее нахмурился, в его глазах возникло сожаление и что-то похожее на признание собственных ошибок. – Да, я был молодой и глупый, очень горячий. Скоропалительная женитьба стала неожиданным ударом в спину, которого я никак не ожидал.
– А ты думаешь, я хотела этого брака?
– Не знаю, что и думать, все произошло так внезапно.
– Все прошло, – дрожащим голосом пробормотала Клэр. Опустив глаза, не глядя на него, она пошла к двери. Рэнд кинулся наперерез и загородил ей дорогу. Клэр вскрикнула.
– Когда ты устроила тот трюк, я поклялся, что заставлю тебя заплатить, – признался он ей. Воспоминания исказили его красивое лицо. – Я был в ярости на тебя и твоего отца. Но больше всего я злился на тебя. Я не сомневался, что все подстроила ты, заранее так все устроила, чтобы он нас поймал. Во всем я винил тебя, Клэр. Я пытался тебя забыть. Очень долго пытался.
– Да? – Ей хотелось справиться со слезами, которые подступили к глазам, готовыми вот-вот хлынуть потоком. Она старалась, чтобы голос звучал ровно, когда она произнесла: – Какое значение все это имеет теперь? Ничего не изменилось. Ты убежал. Я выжила. Теперь слишком поздно, чтобы…
– Черт побери, Клэр, я все объяснил в том письме. Я написал, из-за чего разозлился, почему не мог оставаться в Глориете. И как сильно потом жалел…
– Если это извинения, то я их не принимаю. – Она бросилась к двери мимо него, но он быстро и крепко схватил ее за запястье.
– Я и не ожидал, что ты простишь. – Его пальцы прожигали кожу даже сквозь ткань рукава. – Пока не поймешь, что это правда.
– Никогда не пойму.
– Прекрасно. – Внезапно Рэнд отпустил ее руку и посмотрел странным взглядом, тяжелым и опасно волнующим. – Как бы то ни было, я вернулся. Тебе придется свыкнуться с этой мыслью. – Он дал ей понять, что спор окончен, резко повернулся на каблуках и пошел через комнату.
– Найди себе другую жертву, Рэнд Логан, – посоветовала Клэр, кипя от негодования.
Она смотрела, как он водружает свой рыжевато-коричневый «стэтсон». – Ты не единственный, кто поклялся отомстить. Бог свидетель, если еще раз ступишь на землю Глориеты, я пристрелю тебя.
– Осторожнее, миссис Логан, – предупредил он, выговаривая слова нараспев. Он помолчал и, впившись в нее глазами и надвигая шляпу на лоб, добавил: – Вы ведь не хотите овдоветь, прежде чем станете женой, миссис Логан?
Мощная волна негодования и еще чего-то незнакомого окатила ее, она задрожала, испугавшись непривычного чувства, лицо ее запылало. Через несколько секунд Клэр овладела собой и произнесла:
– Я не миссис Логан! – Она заявила об этом с жаром, но…
Но было слишком поздно. Он уже ушел.
