Текст книги "Техасская свадьба"
Автор книги: Кэтрин Крилл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Кэтрин Крилл
Техасская свадьба
Моему маленькому сыну Камерону
с любовью.
Может быть, ты покоришь больше вершин,
чем мы. Но я всегда буду рядом.
Глава 1
Техас, 1876 год
Да, добрые люди Пармали не дадут забыть мисс Клэр ее свадьбы.
С того дня минуло шесть лет. Шесть долгих лет. Но до сих пор зовут ее нецелованной невестой.
Конечно, теперь Клэр это мало волнует. Но были времена, когда она боялась появиться в городе. Внутри все переворачивалось, от гнева перехватывало дыхание, когда кто-нибудь из доброжелателей интересовался, нет ли вестей о «пустоголовом молодом повесе», за которого она сподобилась выйти замуж. От такой людской жестокости слезы наворачивались на глаза Клэр. Она готова была расплакаться от жалости к себе.
Но сейчас все по-другому. Онастала другой. Время и испытания закаляют человека.
По крайней мере, именно это твердила себе Клэр постоянно.
В это особое апрельское утро она поглубже загнала печальные воспоминания и остановила лошадей, впряженных в тележку, перед магазином Пармали. Ее прекрасные, как драгоценные камни, глаза сверкали решимостью, когда она, закинув голову, взглянула на бесконечное голубое небо Техаса, распростершееся над ней.
День обещал быть ярким и солнечным, как большинство весенних дней в этих местах. Горячие лучи с легкостью пронзали невесомые облака, нагревая воздух, вобравший в себя запах лошадей, древесного дыма и жареного кофе. Ветра почти не было, лишь иногда без всякой видимой причины поднимались и кружились несколько песчинок. Если жители городка не кляли свои улицы за удушающую пыль в сухую погоду, то в дождливую они ругали их самыми последними словами. И было за что: улицы Пармали в ненастье превращались в вязкое непролазное месиво.
Еще не было девяти утра, но город давным-давно пробудился от сна. С первыми лучами солнца фермеры запрягли лошадей и направились в Пармали, кто за чем: за инструментами, за провизией. Женщины с корзинками потянулись в магазин – не только за покупками, но и чтобы вволю посплетничать.
Площадь Пармали, главного городка в округе, была забита фургонами и лошадьми, отчего красное кирпичное двухэтажное здание суда казалось похожим на маяк посреди клокочущего водоворота. Ярко выкрашенные фасады складов, новая гостиница, строящаяся церковь (на этот раз методистская) свидетельствовали о явном процветании городка. На каждом углу кипела жизнь. И только салуны стояли тихие и спокойные, с плотно закрытыми окнами после бурно прошедшей ночи и того, что некоторые называют развлечением.
Клэр оглядела панораму города, названного в честь ее отца. Обычно в Пармали девушку одолевали противоречивые чувства: гордость, обожание, горькая обида. Без всякого сомнения, подумала она со вздохом, Самуэль Пармали порадовался бы, увидев, какой солидный город вырос из крошечного пограничного городка в прериях… Но разве не он собственной рукой посеял зерна, из которых выросли эти ядовитые плоды: презрение и насмешки, отравлявшие жизнь его единственного любимого ребенка?
Нахмурившись, Клэр в последний раз натянула вожжи. Она слегка сощурилась, увидев группу дам в шляпках и платьях из набивного ситца возле открытых дверей торгового центра. Да, ей предстоит пройти как сквозь строй. От подобной перспективы Клэр выругалась про себя.
– Отправляйся на извозчичий двор и скажи мистеру Куперу, что мне нужна свежая кобыла, – велела она мужчине, сидевшему рядом.
Девушка убрала вожжи и спустилась на землю, не дожидаясь, когда спутник поможет ей.
– Да, мэм, – послушно ответил тот, но еле заметная тень неудовольствия пробежала по его лицу.
Он был молод, не больше тридцати, крепкий, в хлопчатобумажных брюках и полосатой рубашке. Короткие курчавые волосы были черны как ночь, а карие глаза светились мудростью не по годам. Но единственное, на что все обращали внимание, это цвет кожи. Именно он, этот цвет, невольно отделял его от остальных.
– И еще одно, Мика, – сказала Клэр, прежде чем он ушел.
– Да, мэм? – Держа в руках широкополую шляпу, парень оглянулся, ожидая указаний. По-мальчишески привлекательное гладкое лицо отливало чернотой на ярком утреннем солнце.
– Не позволяй Грэхэму Куперу понапрасну отнимать у тебя время и расхваливать дрянной товар. Всю жизнь он пытается сбагрить всякую ерунду. Очень сомневаюсь, что сегодня он не примется за свое.
– Я учту, мисс Клэр, – пообещал Мика. Криво усмехнувшись и озорно сверкнув глазами, парень отправился сразиться с самым известным в городе поставщиком лошадей.
Глядя ему вслед, Клэр не удержалась от улыбки. Но веселье тотчас улетучилось, когда она вспомнила про свои дела. Нетерпеливо поправив выбившуюся прядку волос, она помедлила, прежде чем отправиться к магазину.
Давно избавившись от страха и смущения, она ничуть не боялась столкнуться лицом к лицу с этими женщинами. Просто ей хотелось избежать стычки. Но выхода нет, понимала девушка. И понимала слишком хорошо.
Еще раз вздохнув, на этот раз громко, Клэр-решительно расправила плечи, подобрала длинные юбки и двинулась вперед. Множество глаз устремилось на нее, как она и ожидала, и внезапная тягостная тишина воцарилась в магазине, полном всяких товаров и запахов.
– Доброе утро, мисс Клэр, – приветствовал ее из-за прилавка хозяин. Это был высокий мужчина, худой, как рельс, с медно-рыжей копной волос. Он дружелюбно улыбался. – Прекрасный день, не так ли, мисс Клэр?
– Да, замечательный, мистер Ханникат, – согласилась она и тоже улыбнулась.
Потом вежливо кивнула невысокой полногрудой женщине, стоявшей рядом с ним. Марта Ханникат казалась особенно мрачной на фоне мужа. Она хмуро посмотрела на девушку.
– Какой приятный сюрприз! – неискренне заверещала одна из сплетниц, сбившихся в кучу. Статная незамужняя брюнетка Гарриет Томпсон могла бы считаться привлекательной, если бы не вечно пренебрежительное выражение лица. Говорили, будто причиной такого стойкого презрения к окружающим было ее происхождение. Ходили слухи, что она из какой-то весьма благополучной семьи на Востоке. – Должна сказать, Клэр, я никак не думала, что так скоро снова увижу тебя в городе.
– В самом деле? – уклончиво сказала Клэр.
Не спеша она прошла мимо женщин, не обращая внимания на жадные взгляды, полные плохо скрытой зависти. Клэр и понятия не имела, как она молода и как хороша даже в простом голубом хлопковом платье, и что солнечные лучи, в которых кружились пылинки, зажгли пламенем ее волосы цвета светлого меда.
– На сей раз, ты приехала без той женщины, ну как ее, Бишоп? – спросила вторая дама, гораздо старше остальных. Лидия Кэссиди была из числа первых поселенцев в этих местах и никогда не лезла за словом в карман. Нынешний день не стал исключением. – Попомни мои слова, Клэр Пармали, не будет тебе добра от нее.
– И почему ты наняла ее? – посчитала необходимым задать свой вопрос Джейн Уиллис. Чуть старше Клэр, Джейн не была особо вредной, но стремилась во всем подражать Лидии. Она многозначительно посмотрела на других и выпрямилась. – По правде сказать, я бы провалилась от стыда сквозь землю, если бы такая женщина появилась в моемдоме.
– Ее надо вытурить из города, – процедила Лидия.
– Вообще из Техаса! – подхватила Джейн. – Вот именно! Вместе с ее девчонкой-полукровкой! – разгорячилась Гарриет.
Клэр двинулась к дальнему концу прилавка, делая вид, будто ее заинтересовали зеленые яблоки, в то утро завезенные Джорджем Ханникатом. Кровь кипела, но Клэр мысленно сосчитала до десяти, сохраняя невозмутимое выражение лица. Она не доставит им удовольствия, не покажет, как сильно они злят ее. Единственное, что ей остается, – это прикусить язык…
Для женщин молчание Клэр стало сигналом к настоящей атаке. Ошеломленный Джордж беспомощно наблюдал за происходящим.
– Никуда не годится и то, что ты наняла бывшего раба, – фыркнула седовласая Лидия, слегка сощурив бледно-голубые глаза. – Видит Бог, во мне не меньше христианской доброты, чем в тебе, но ему тут не место, как не место и Сэди Бишоп. – Затянув поплотнее клетчатую шаль на обширной груди, она подняла двойной подбородок и с непоколебимой уверенностью в собственной правоте на лице в сотый раз с вызовом заявила: – Ты не должна иметь дело с падшей женщиной, когда вокруг полно людей, которые с радостью наймутся к тебе на работу.
– Твой бедный отец, наверное, переворачивается в гробу, – тихо произнесла Вайолет Мак-лохлин. Это была хорошенькая молодая женщина строгих взглядов, но не отличавшаяся большим умом, хотя всегда совала нос в чужие дела и совершенно не занималась собственными. Она еще больше понизила голос, будто боялась, что Самуэль Пармали встанет из гроба и появится здесь. – Поверьте, меня прошибает холодный пот, как только я подумаю…
– Можешь не сомневаться, никому из них онне позволил бы даже близко подойти к ранчо Гло-риета, – вступила в разговор Энн Денни. Остролицая блондинка, мать шестерых взрослых сыновей, много лет была знакома с отцом Клэр. – Сэм не страдал глупостью, а ты, похоже, страдаешь. Упрямая дурочка, собственный гонор застил тебе глаза.
– Тебе и в самом деле все равно, о чем говорит весь город? – с вызовом спросила Марта.
Муж торопливо, правда, довольно робко, толкнул ее локтем в бок. Но Марта одарила его таким взглядом, что он быстро пришел в себя и ужаснулся собственной смелости, а она продолжила:
– Попомни мои слова, твоя репутация очень сильно пострадает.
– Да какая там у нее репутация! – фыркнула Гарриет.
Все дружно покачали головой, кто сочувствуя, кто осуждая.
Клэр напряглась, плотно сжав губы в ниточку. Девушка взяла одно яблоко, потом положила обратно, подошла к рядам металлических и стеклянных банок, коробок, полная решимости купить все, что собиралась, не позволяя разыграться темпераменту. Но с каждой минутой ей становилось все труднее держать себя в руках.
– К твоему сведению, мы собираемся поговорить о тебе с новым священником, – объявила Лидия и ткнула в сторону Клэр пухлым пальцем. – Я думаю, на днях он скажет свое слово с кафедры.
– Клянусь, Клэр Пармали, – Марта решила высказать свою угрозу, – если ты осмелишься привести эту распутницу в церковь, тебя саму отлучат от нее и выгонят вместе со всем твоим отребьем.
– Мы уж проследим, чтобы им досталось по заслугам.
– Да обмазать их дегтем и…
– …и вон из города!
Это стало последней каплей, переполнившей терпение Клэр. Боже праведный, сказала она себе, и внутри у нее все закипело. Больше она не могла терпеть. Повернувшись к своим мучительницам, сверкая прекрасными изумрудными глазами, она шагнула к ним.
– Сэди Бишоп стоит больше всех вас, вместе взятых, – заявила она спокойным тоном, подавляя ярость. Остановившись в нескольких дюймах от дам, сбившихся в кучу, как куры, она добавила: – И вправе ходить туда, куда захочет. Как и Мика. И Салли.
Легкая ироничная улыбка тронула губы Клэр, когда она увидела широко раскрытые, испуганные глаза женщин. Ничего подобного они от нее не ожидали, никогда раньше она не отвечала на их колкости.
– Обо мне можете говорить все, что угодно, – заявила она, предупредив, – но больше никогда не допускайте такой ошибки и не жальте своими змеиными языками моих людей. Вам их не за что осуждать. Я скорее повешусь, чем дам в обиду хоть кого-то из них.
– Клэр! – резко одернула ее потрясенная Вайолет.
– Я зна-аю, Вайолет, – протянула девушка с легким сарказмом, – меня дожидаются в аду. – Резко отвернувшись от женщин, встав к ним спиной, она выдернула из кармана клочок бумаги и подала Джорджу. – Я составила список всего, что мне нужно, мистер Ханникат. Будьте так добры, выполните мой заказ, а я заеду и заберу.
– С удовольствием, мисс Клэр, я все для вас сделаю, – искренне заверил он ее.
– Ты, конечно, платишь наличными? – спросила Марта воинственнее чем когда-либо.
– Да, конечно. Я никогда ничего не попрошу у вас в кредит, – невозмутимо ответила Клэр.
Она вдруг почувствовала неодолимое желание ударить эту женщину. В общем-то, насилие никогда не было свойственно натуре Клэр. Но всегда что-то случается в первый раз, подумала она. Улыбаясь, с глазами, искрящимися смехом, девушка повернулась и направилась к выходу. Вслед ей понесся голос Денни:
– Запомни, Клэр Пармали: что посеешь, то и пожнешь. Но я надеюсь, Бог будет милосерден к тебе, потому что больше никто не будет.
«Только грешникам нужно милосердие», – молча, возразила им Клэр. Она шагнула навстречу теплым солнечным лучам и глубоко вздохнула. Эта неприятная встреча задела ее больше, чем она позволяла себе признаться. Но Клэр держалась молодцом, отвечая на приветствия прохожих с улыбкой.
Она посмотрела вдаль, туда, где обычно останавливались извозчики. Размышляя, договорился ли Мика с отъявленным мошенником Грэхэмом Купером, Клэр решила пойти к ним. У нее возникло горячее желание поучаствовать в драке, если она случится. Настроение Клэр было самым подходящим для схватки.
Легко лавируя между фургонами и лошадьми под взглядами множества любопытных глаз, она перешла через главную улицу. Почти у входа в конюшню девушка услышала протестующий голос Мики, не желавшего брать дрянной товар, который ему пытался всучить Купер.
– Вряд ли мисс Клэр понравится кобыла с просевшей спиной. Это животное вообще на последнем издыхании.
Мика говорил уважительным тоном, но Клэр уловила нотки сарказма. По губам девушки пробежала улыбка, она подошла еще ближе, желая узнать, что будет дальше.
– Ну, слушай, мальчик, может, Венера, не слишком резва, – ворчливо согласился Грэхэм, сощурив налитые кровью глаза и кивая в сторону лошади.
Купер был неприятный, толстопузый мужчина, очень неряшливый, позволявший себе выпить даже по воскресеньям. Он был своего рода достопримечательностью городка.
– Но это надежная кобыла, – упорствовал он, глядя на серьезного Мику, стоявшего перед ним в духовитой конюшне, усыпанной сеном. Купер выплюнул разжеванный табак и свел клокастые брови. – Очень надежная. И потом, черт побери, мисс Клэр не нужна кобыла, которая летала бы, как молния.
– Ну, если вы так говорите, значит, плохо знаете мисс Клэр, – спокойно возразил Мика и поглубже натянул шляпу. – В общем, мистер Купер, мы зря тратим время. Давайте, наконец, перейдем к делу.
– Мне больше нечего тебе показать, – упрямился старик. Его грубое небритое лицо покраснело. Было ясно, как сильно раздражает его Мика, не поддающийся уговорам.
– А вы уверены?
– Ты что, мальчик? Ты сомневаешься? Ты называешь меня лжецом?
– Я не мальчик, мистер Купер, – тихо проговорил Мика. В его голосе прозвучали стальные нотки. Глаза холодно блеснули, но парень продолжал держать себя в руках. – И я никак вас не называю.
– Для цветного ты слишком дерзкий, – укорил его Грэхэм. Внезапно в его куриных мозгах шевельнулась мысль. – Ты, видно, из тех северян, которые явились сюда, чтобы лишить нас всего! Хватит с нас таких, как ты, парень.
Клэр возвела глаза к небу.
«Заткнись, старый дурак», – подумала она со злостью. Она заволновалась, как бы переговоры о лошади не перекинулись на другое и не приняли слишком рискованное направление. Клэр перестала подслушивать, вошла внутрь и встала между мужчинами.
– Доброе утро, мистер Купер, – беспечным тоном приветствовала она хозяина. – Ну как, ты принял решение, Мика? – Она взглянула на своего работника.
– Нет, мэм, – покачал головой Мика, крепко сжав губы. Клэр прочла в глазах парня затаившийся гнев. – Мы с мистером Купером не слишком продвинулись в переговорах.
– Ну, что ж, может, я смогу помочь? – Она сложила руки под грудью и заявила Грэхэму: – Мне нужна хорошая, сильная кобыла. Гнедая, если у вас есть.
– Я могу продать Венеру по сходной цене, – предложил Купер, враждебно и с вызовом посмотрев на Мику.
– Ну, вообще-то старость не прибавила Венере резвости и задора, – вежливо заметила Клэр. Подобрав юбки, девушка повернулась, собираясь уходить. – Что ж, прошу прощения за беспокойство, мистер Купер, но, если Венера является вашим лучшим товаром, поищу в другом месте. Я слышала, кое-что есть в новом округе…
– Погодите, погодите, мисс Клэр. Да зачем вам куда-то ехать! Никакой нужды в этом нет! – воскликнул он. Купер так торопился удержать клиентку, что подавился табаком, который жевал, и громко закашлялся. – Я… Вот я сейчас вспомнил… Есть, есть у меня еще одна кобыла. Прекрасная, маленькая, чалая. Я держал ее для мисс Томпсон, но вижу, как вам нужно… – Он умолк, уводя Венеру в загон.
Клэр взглянула на Мику. Она с облегчением увидела веселые искорки в его глазах. Они без слов поняли друг друга и пошли следом за Грэхэмом.
Через полчаса они уже ехали домой, загрузив повозку товарами, купленными в торговом центре. Чалая кобыла вышагивала привязанная позади повозки.
День близился к полудню, легкий ветерок освежал воздух, слепящее золотое солнце заливало своим светом все вокруг, безжалостно вытесняя тень. Одинокий ястреб лениво кружил над головой, вдали раздавались привычные для слуха выстрелы, а эхо вторило им.
Клэр слегка повела поводьями, поудобнее устраиваясь на деревянном сиденье. Вокруг расстилались просторные земли, богатые черноземом. Весенняя зелень радовала глаз, деревьев почти не было, только редкие дубы высились по берегам речушек и ручейков. Когда они с отцом впервые появились в прериях, трава была такой высокой и густой, что дети могли заблудиться в ней. В те годы большие стада лонгорнов бродили по долинам. Клэр хорошо помнила и то чувство страха, которое одолевало новых поселенцев: люди опасались нападения индейцев. Девушка вздохнула. Воспоминания о первых днях жизни здесь были с каким-то горько-сладким привкусом.
Подавив вздох, Клэр решила направить мысли в другое русло. Глаза ее победно сверкнули, когда до нее дошло, что она увела лошадь из-под носа Гарриет Томпсон. Идеальное торжество справедливости, улыбнулась она, хотя Гарриет наверняка посмотрит на это иначе.
Клэр украдкой взглянула на сидящего рядом Мику. Он все еще оставался для нее загадкой, хотя парень уже больше года работал у нее. Она знала, что он родился в семье рабов в Джорджии. Во время войны раб убежал сражаться за Север. Он говорил, что работал с ковбоями в Южном Техасе, но она никогда не проверяла, так ли это. Почему-то, когда он появился на ранчо Глориета и попросил работу, она почувствовала доверие к нему и его прошлое ее не интересовало.
Глупые, полные ненависти слова Грэхэма Купера вдруг снова зазвучали у нее в ушах. Она нахмурилась и нарушила молчание.
– Мика?
– Да, мэм?
– Я надеюсь, слова, которые сказал мистер Купер…
– Он ничего не сказал такого, чего я уже не слышал, мисс Клэр, – заверил ее Мика. Он посмотрел на шляпу, которую держал в руках, и тихо добавил: – И ничего такого, чего я не услышу снова.
– У тебя адское терпение! – с одобрением воскликнула Клэр.
– Да нет, мэм. Просто мне хватает здравого смысла не совать голову в осиное гнездо.
– Но, по крайней мере, ты не позволил всучить тебе эту старую клячу Венеру. – В зеленых глазах девушки мелькнула усмешка.
– Конечно, может быть, я «очень черный» для некоторых, мисс Клэр, – сказал он, надевая шляпу, – но цвет кожи не портит зрения. – Он ухмыльнулся.
Клэр тихо засмеялась и дернула вожжи.
Вскоре они доехали до границ Глориеты. Расположенная среди холмов, в нескольких милях от города, ранчо было названо в честь маленькой семейной церкви. Самуэль Пармали так и не смог забыть родные места в Южной Каролине, как и предательство. Именно оно и катастрофическое поражение Юга, заставили его двинуться на поиски нового места, где можно было начать все сначала. Он нашел его здесь – холмистое, безлюдное – в приграничном Техасе.
Отец сделал все возможное, чтобы устроить жизнь дочери. Судьба жестоко обошлась с ним, но не повергла в отчаяние. Невзгоды его только закалили. Самуэль Пармали был строгим отцом, но очень любящим и заботливым. Он изо всех сил старался заменить девочке мать, хотя со страстью отдавался своему делу. И весьма успешно, о чем свидетельствовала процветающая Глориета.
Сердце Клэр переполнилось гордостью, когда она оглядела окрестности, все еще дикие и свободные. Это ее земля. Слава Богу, она оказалась способной продолжить дело отца, умершего два года назад. Глориета и сегодня была одним из самых преуспевающих ранчо в округе. Бывали дни, когда Клэр казалось, что весь мир сосредоточен здесь. Иногда ей вообще не хотелось высовывать носа из своего убежища в большой мир.
Она направила повозку к дюжине строений. Главный двухэтажный дом, обшитый дранкой, выкрашенный в белый цвет, окруженный дубами, походил на нарядный имбирный пряник. Он уже мало напоминал простую бревенчатую хижину, каким был прежде. Два больших красных амбара, один для продуктов, другой – для сена, выросли во дворе. Длинный с низкой крышей барак для рабочих, каменный домик над источником и загон для скота стояли один за другим. Маленькое деревянное «удобство» пряталось в зелени позади дома, напоминая о днях, хотя и не таких уж далеких, когда Самуэль наконец решил уступить неизбежному прогрессу и согласился соорудить туалет внутри дома, близ кухни.
Остановив лошадь перед домом, Клэр опустила лесенку повозки и слезла на землю. Мика, не теряя зря времени, принялся выгружать покупки.
– Я отнесу все в дом и займусь лошадьми, – сказал он, поднимая мешок муки.
– Мы с Сэди сами все сделаем, а ты поставь повозку в сарай. Если увидишь Салли, будь добр, скажи ему, что я хочу с ним поговорить.
– Хорошо, мэм.
Клэр помогла Мике перетащить остальные мешки и коробки на крыльцо, потом позвала Сэди, а он повел лошадей.
Экономка быстро явилась на зов.
– А я и не знала, что вы уже вернулись, – проговорила Сэди Бишоп, вытирая руки о чистый белый фартук, стоя в дверях. Она была всего на несколько лет старше Клэр, высокая, слишком высокая для женщины, с хорошей фигурой, которую изо всех сил старалась скрыть под платьями свободного покроя. Длинные черные волосы она собирала в строгий пучок. Сэди редко улыбалась, ее голубовато-зеленые глаза оставались печальными. Клэр лишь приходилось гадать о причине этой печали.
– Что-то сегодня Волк хранит молчание, – с удивлением заметила Клэр. – Обычно он заходится лаем, почуяв меня.
Она подняла коробку и окинула взглядом двор. Тонкая морщинка перерезала чистый лоб. Интересно, где носится этот мохнатый бродяга?
– Наверное, он с Хармони, – предположила Сэди извиняющимся тоном. Она шагнула, желая подхватить коробку. – Надеюсь, ты не против, если он с ней?
– Конечно! Напротив, я очень рада, если он станет надоедать кому-то еще. Он всегда болтается под ногами. Салли то и дело грозит прибить его.
Клэр понесла коробку в дом; Сэди шла за хозяйкой по пятам через широкую прихожую, стены которой были оклеены розовыми обоями, в залитую солнцем кухню в задней части дома.
– Мистер Грин ничего такого не сделает, правда ведь? – с беспокойством спросила Сэди, не уловив иронии.
– Конечно, нет, – поспешила Клэр успокоить женщину.
Она босиком прошлепала по деревянному кухонному полу, вдыхая приятный запах воска и аромат лимона, опустила коробку на прочный рабочий стол возле раковины. Внезапный порыв ветра всколыхнул занавески, Клэр повернулась к Сэди, насмешливо улыбаясь:
– Ну что ты, Сэди, неужели ты до сих пор не поняла, что он просто ворчит? Салли Грин грубоватый, вспыльчивый, но у него золотое сердце.
– Хармони вообще-то привыкла к нему.
– Ну вот, самое лучшее доказательство его человеческих качеств. Дети чувствуют людей тоньше, чем взрослые.
Снова улыбнувшись, Клэр отряхнула руки, собираясь пойти на крыльцо, когда Сэди вдруг остановила ее.
– Клэр.
– Да? – Она остановилась в дверях и оглянулась.
– А кто-нибудь… Кто-нибудь в городе интересовался мной?
Клэр заметила, как сумрачная тень пробежала по лицу подруги. Ее сердце сжалось от сочувствия.
– Нет, – солгала она, убеждая себя, что так и было. – А ты думала, кто-то станет расспрашивать о тебе?
– Да, – ответила Сэди, покачала головой и посмотрела на набитую чем-то коробку на столе. – То есть я хотела бы сказать «нет». Просто иногда люди с трудом забывают о прошлом.
– Да, крепкая память не всегда идет на пользу. Так ведь? – заметила Клэр, отчасти спрашивая и себя о том же. Сочувствие, которое она испытала к Сэди несколько минут назад, сменилось острой болью, внезапно пронзившей ее. Перед глазами проплыло видение. Мужское лицо. Его лицо.
– Может быть, когда-нибудь… – обреченно пробормотала Сэди.
Но Клэр перебила ее:
– Обычно отец предупреждал меня, чтобы я не жила ради «когда-нибудь», – вспомнила Клэр. – Она заставила себя улыбнуться и добавила: – Он вообще любил давать советы. Но сам, правда, не всегда им следовал.
– Я думаю, так поступают большинство людей, – вздохнула Сэди. Она вымученно улыбнулась, прежде чем снова погрузиться в свои мысли. В ее памяти тоже возникло мужское лицо. Неясный образ, как в тумане. То ли из-за охватившей внезапной острой боли, то ли от времени. Грызущий стыд терзал ее. Стыд за то, что работала в салуне. Что позволяла ценить себя так дешево. – Иногда я думаю: мне не стоило появляться здесь, – проговорила она едва слышно.
– Чепуха!
– Но из-за меня у тебя могут возникнуть неприятности.
– Об этом я сама побеспокоюсь.
Клэр хотела добавить что-то еще, но решила промолчать и снова вышла на крыльцо. Она не собиралась поддаваться предательским мыслям, которые могут завести ее, Бог знает куда. Незачем увязать в прошлом. Ничего тут нет хорошего.
– Кобылка, которую ты купила, еще необъезженная, не знает седла, – мужской голос прервал ее размышления.
Клэр подняла глаза и увидела Салли, который шел к дому. Салливан Грин был сварливый старый ирландец, нанятый еще отцом Клэр. Родившийся в Дублине, но выросший в суровых условиях приграничного Техаса, он, казалось, знал о скоте и лошадях больше, чем кто-либо, он заткнул бы за пояс любого, осмелившегося тягаться с ним. С годами Салливан стал не просто работником, а членом семьи. И, по существу, диктатором, хотя и великодушным, усмехнулась про себя Клэр.
– Я знаю. – Она обвила рукой деревянную колонну крыльца. – Но мы с Микой подумали, что она стоящая.
– Стоящая? – Его словно вытесанное из камня лицо, загрубевшее на ветрах, побуревшее под техасским солнцем, сморщилось в красноречивой недовольной гримасе. – Эй, девчонка, ты так ничего и не поняла в лошадях…
– Наверное, – сказала Клэр, и в ее глазах засветилась добрая снисходительная усмешка. – Поэтому я и держу тебярядом.
Он ничего не ответил, поднялся по ступенькам и, сощурившись, уставился на нее, небрежно засунув большие пальцы в карманы брюк. Он был невысокого роста, но сильный и жилистый и вполне мог соперничать с мужчинами вдвое моложе. Никто точно не знал, сколько Салли лет. Никогда он не распространялся о себе, но всем и так было ясно, что с ним лучше не связываться.
– Ничего не случилось в городе? – спросил он своим обычным грубоватым тоном. – Все в порядке?
– Ничего такого, о чем бы стоило говорить. – Отведя взгляд от его серых глаз, Клэр отцепилась от колонны и наклонилась за последним мешком.
– А что все-таки было?
– Да ничего особенного, – начала она, а потом призналась: – Грэхэм Купер снова хотел подсунуть всякую дрянь, а кое-кто из городских «дам» решил высказать недовольство тем, как я веду хозяйство.
– Проклятые трещотки, – пробормотал Салли. – Я бы им сказал пару ласковых.
– Да, не сомневаюсь. Уши у них горели бы после этого несколько лет. – Клэр усмехнулась. – Но ты и сам у них не в чести, Салливан Грин, и я не уверена, что они стали бы тебя слушать. – Потом, как бы смирившись, добавила: – Какой толк взывать к их разуму? Люди верят тому, чему им хочется верить.
– Если бы твой отец был еще жив, он бы им показал.
– Да, конечно. – Глаза Клэр подернулись туманом от воспоминаний, в них читались обожание и печаль. Она посмотрела на Салли и увидела в его глазах то же самое. – Сегодня вечером мужчины едут в город? – спросила она, специально меняя тему разговора.
– А-а, сегодня суббота, да! – Он привалился к другой колонне и, снова сощурившись, посмотрел на девушку. – Ты об этом хотела поговорить со мной?
– Да. У меня нет никакого желания завтра утром снова увидеть их в синяках, – твердо заявила Клэр.
– Парни есть парни. И всегда ими будут. – Его лицо осветилось улыбкой, что случалось нечасто. Желтые зубы были редкими, с крошками табака, на подбородке торчала щетина с проседью.
– Вот этого-то я и боюсь. – Клэр изо всех сил старалась скрыть собственное веселье. – А почему бы тебе не отправиться с ними? Вместо себя оставь Мику и поезжай.
– Ты собираешься им заменить меня? – Он резко выпрямился.
– А почему бы и нет, старый развратник, если ты не перестаешь мне досаждать? – заявила она с наигранным раздражением. Потом весело посмотрела на него. – Ты прекрасно понимаешь, Салли Грина можно заменить только десятком мужиков. Я просто предлагаю тебе пойти вместе с парнями в город и удержать их от неприятностей. Новый салун – это настоящий вертеп. Да и тебе полезно отдохнуть вечерок. Расслабиться. А? Скажи, сколько лет ты не высовывал носа из Глориеты?
– А зачем? Пора моего расцвета миновала, к твоему сведению. – Он громко и недовольно вздохнул, потом быстро пошел вниз по ступенькам. – А если тебе хочется сделать из меня няньку на вечерок – ладно, согласен. Так и быть.
– Я знала, что могу на тебя рассчитывать, – крикнула ему вслед Клэр, едва удерживаясь от смеха.
Без всякого сомнения, он был самый колючий, самый тяжелый человек, каких она когда-либо встречала в своей жизни. Ну, разумеется, кроме отца. Самуэля Пармали невозможно было сдвинуть с места, если он что-то вбил себе в голову. И событие, произошедшее шесть лет назад, было прямым доказательством того, что…
«Перестань», – скомандовала она себе яростным шепотом.
Уже второй раз за день она подумала о нем.Черт побери! Почему после стольких лет она должна вспоминать о нем? Хватит. Все прошло. Все кончено. Кончено.
Испугавшись того, как предательски сильно перехватило горло, она схватила мешок и потащила в дом.
* * *
День клонился к вечеру. Ближе к сумеркам ранчо опустело.
Салли, верный данному слову, уехал с парнями на традиционную субботнюю вечеринку в город. Мика был счастлив остаться дома, он не собирался повторять ошибок и заниматься поисками сомнительных удовольствий. В прошлый раз Клэр понадобилось немало усилий, чтобы спасти парня от суда, заперев на ранчо на целую неделю. Он с готовностью признался, что крепкие напитки лишают его способности сносить оскорбления. А видит Бог, их предостаточно сыплется на его голову.
– Ты уверена, что сегодня вечером обойдешься без меня? – спросила Сэди, стоя на пороге кухни, теребя в руках только что снятый фартук. Тарелки после ужина были помыты, и в доме, где все еще стоял запах жареного цыпленка с картошкой, не было ни звука. Только веселый детский смех доносился с верхнего этажа.
