Текст книги "Запретные уроки"

Автор книги: Кэтрин Кэски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Ради того, что я буду здесь.

– Не будете. Мисс Боннет, я предлагаю, чтобы вы сняли на эти три дня комнату либо отправились туда, откуда приехали. – Она поправила на длинном носу очки и уткнулась взглядом в стопку лежащих на столе бумаг. – Всего доброго, мисс Боннет.

Сразу за дверью внимание Сьюзен привлекло какое-то движение. Там стояла мисс Джентри. Сьюзен хлопнула по створке двери, а девочке взмахом руки велела удалиться. Еще раз взглянула на миссис Хадлстон, потом молча отвернулась и пошла в свою каморку. Мисс Джентри ожидала ее там у двери.

– Леди Сьюзен... то есть мисс Боннет, можно с вами поговорить?

Сьюзен, преодолевая усталость, пригласила девочку к себе.

– Чем могу быть полезна, мисс Джентри? – Она сильно сомневалась, что может сделать для ученицы хоть что-нибудь, пока над ее собственной головой висят угрозы директрисы.

– Я... я слышала, что говорила миссис Хадлстон... о Михайловом дне. Прошу прощения, я не собиралась подслушивать. Там, за дверью, стоял невысокий человек, но он исчез, как только увидел меня. Я хотела было сообщить об этом миссис Хадлстон, но стоило мне подойти ближе к кабинету, как я услыхала ваш голос.

«Человек невысокого роста?» Вполне возможно, тот самый газетчик, о котором упоминала миссис Хадлстон.

Мисс Джентри смущенно потупилась.

– Смотрите мне в глаза, мисс Джентри. Дверь была распахнута настежь, а миссис Хадлстон говорила очень громко, поэтому вы совершенно ничем не погрешили против правил хорошего тона. – Сьюзен провела рукой по матрасу на кровати, приглашая девочку подойти ближе и сесть. – Так чем же я могу быть вам полезна?

– Я получила письмо от бабушки... от бабушки моего опекуна. Я просила, чтобы вас пригласили провести Михайлов день вместе с нами, в бабушкином поместье недалеко от Бата.

«Боже правый!»

– Вы... что сделали? – Сьюзен вскочила с кровати.

– Я не знала, что еще можно сделать. Я так боюсь, что опекун собирается забрать меня из школы. А вот если он и его бабушка узнают вас поближе, как знаю я, он откажется от этого намерения. Мне совсем не хочется уходить из этой школы, мисс Боннет. Не могу я отсюда уйти. – В ее глазах заблестели слезы. – У меня нет никого, кроме вас и школы.

– Ваш опекун очень любит вас, – сказала Сьюзен, крепко прижимая девочку к себе. – Не сомневаюсь, он поступит так, как будет лучше для вас.

– Лучше для меня остаться здесь, только он, боюсь, поймет это, когда будет уже слишком поздно. – Мисс Джентри обняла Сьюзен за талию. – Приезжайте, пожалуйста. Пообещайте, что приедете.

– Джемма, милая, не могу, – ответила Сьюзен, чувствуя, как защипало в глазах. – Меня ведь не приглашали.

– А если пригласят, вы приедете? – воскликнула Джемма, глядя на наставницу сквозь пелену слез. – Ну пожалуйста!

Сьюзен понимала, что так не делается: провести Михайлов день у лорда Уэнтуорта и его бабушки – это просто фантазия встревоженной девочки. Но в таком случае Сьюзен нашла бы, где провести каникулы, к тому же подальше от газетчика, который, по словам миссис Хадлстон, шпионит за ней.

Более того, там будет и лорд Уэнтуорт, которому она столь многим обязана. И если она проведет эти дни в... кругу его семьи,то получит возможность выразить ему свою благодарность. Она понимала, что это чистой воды эгоизм, но все же согласно кивнула в ответ на просьбу воспитанницы.

– Если меня пригласят к вам в гости официально,то я, разумеется, соглашусь, мисс Джентри.

Джемма вскочила на ноги, потом спохватилась и сделала реверанс, как полагается леди.

– Опекун приедет завтра. Вот тогда я и договорюсь о надлежащем приглашении. – Она сделала еще один реверанс и вылетела из каморки.

«Итак, лорд Уэнтуорт завтра будет в Бате. Завтра». Сьюзен порывисто схватила одну из газет, потом легла на матрас и накрыла газетой лицо. Что же она ему скажет? Ах, насколько легче живется в Шотландии!

Глава 10

Придет время, и зима спросит,

Что же ты делал все лето.

Генри Клей [38]

Погода переменилась резко, без всякого предупреждения. Утром на горизонте вырисовывалась темная полоска, но солнце светило ярко, а воздух, казалось, звенел – легкий, будто шуршавшие под ногами палые листья. К середине дня небо низко нависло над головой, покрытое грозными черными тучами, холодный ветер леденил не защищенные одеждой лица и руки.

Сьюзен сидела у окна в своей каморке, чувствуя себя одинокой и всеми покинутой: как раз в это время последние воспитанницы радостно забирались в родительские кареты и уезжали из школы.

Даже мисс Джентри уже забрали. Во всяком случае, так слышала Сьюзен – учительницам было велено проследить за порядком перед закрытием школы. Мисс Хопкинс поставили у дверей вроде часового, она помогала родителям забирать своих чад. Мисс Грассли занималась мытьем оставшейся после завтрака посуды, а Сьюзен ходила в булочную – отменить на ближайшие дни обычные школьные заказы. Она заблаговременно упаковала свои вещи, ожидая приглашения провести каникулы у мисс Джентри и ее родственников, однако приглашения не последовало.

Это поставило ее в трудное положение. Что делать? Она ведь не договорилась о том, чтобы снять комнату. Сьюзен вздохнула, посмотрела на грозившие снегопадом тучи и поежилась от холода. Если она тотчас же не отправится на поиски временного пристанища, придется делать это под дождем с мокрым снегом.

С трудом встала она со стула, неохотно представляя себе, как снова придется выходить на улицу, потом повернулась и защелкнула замки саквояжа, брошенного поверх матраса.

– За вами приехал лорд Уэнтуорт. – Сьюзен повернула голову: в дверях, опираясь на трость, стояла миссис Хадлстон.

– Простите, что вы сказали? – Сьюзен скрестила руки на груди и в три шага пересекла свою каморку. – Вы говорите, лорд Уэнтуорт приехал... за мной?

– Вас пригласили погостить на каникулах в Кловер-холле, – фыркнула директриса.

– Мисс Джентри действительно говорила мне о приглашении, но формально меня никто так и не пригласил. – На душе у Сьюзен было мрачно, словно над ней, как и над крышами домов Бата, нависли тяжелые черные тучи.

– Как же не приглашали? Да ведь я сама приняла письмо от поверенного лорда Уэнтуорта. – Миссис Хадлстон укоризненно покачала головой и зацокала языком. – Если вы не хотели принять приглашение, то хотя бы открытку послали. Право же, леди так и следовало поступить.

– Миссис Хадлстон, вы же так и не отдалимне письмо! – Сьюзен пронизала директрису взглядом.

– Ну, как же, как же! Я отлично помню, как вы взяли его у меня из рук и положили в свой ящик. – С силой опираясь на трость, миссис Хадлстон прошествовала по стареньким сосновым половицам к столику у окна, открыла ящик, пошарила в нем рукой и вытащила письмо.

Сьюзен растерянно посмотрела – да, письмо, со сломанной сургучной печатью, лежало в ящике, хотя она его до сих пор не видела. Иными словами, кто-то прочитал его, но не сама Сьюзен.

– Ну вот – ясно видно, что вы его прочитали. Посмотрите. – Директриса встряхнула листок, разворачивая его, и подцепила обкусанным ногтем сломанную сургучную печать[39].

– Я впервые вижу это письмо, – возразила Сьюзен.

– Однако же – вот оно, у вас в ящике.

Сьюзен вздрогнула. Ее ведь предупреждали, что ящик надо держать на запоре, а она его никогда не запирала. Воспитанницам полностью доверяла, а мысль о том, что сюда за чем бы то ни было может залезть сама миссис Хадлстон, просто не приходила ей в голову. Она шагнула вперед, выхватила письмо из рук директрисы и быстро пробежала его глазами.

Это было переданное через поверенного лорда Уэнтуорта приглашение провести три дня в Кловер-холле. Сьюзен опустила письмо; руки дрожали от охватившего ее гнева.

– Когда вас позвали в карету, а вы так и не вышли, и сыскать вас нигде в школе не удалось, я предложила кучеру поспешить, чтобы он доставил мисс Джентри в Кловер-холл до того, как поднимется метель. – Уголки сморщенных губ директрисы дрогнули. – Кто бы мог подумать, что лорд Уэнтуорт самолично вернется за вами? Уж не я.

– Миссис Хадлстон, вы послали меня в булочную – отменить заказы для школы на время каникул. Когда я пришла туда, мне сказали, что обо всем договорились еще неделю назад. – Сьюзен сунула письмо в саквояж, резко обернулась. – Вы умышленно отослали меня, чтобы мисс Джентри не могла меня найти.

Брови миссис Хадлстон сошлись на переносице, но губы, до сих пор лишь слегка подергивавшиеся, расплылись в довольной улыбке.

– Что за обвинения, мисс Боннет!

Сьюзен отвернулась от нее, собираясь найти лорда Уэнтуорта и все ему объяснить, как вдруг вспомнила о незапертом ящике стола... и лежавшем в нем письме от Присциллы. Она оттолкнула свою нанимательницу и пошарила в ящике. Пусто, один только свечной огарок. Сердце у нее замерло. Она наклонилась и выдвинула ящик до конца. Пусто.Пошарила еще под крышкой – вдруг письмо зацепилось за что-то? Там ничего не было.

Она отпустила ящик, и тот упал на пол. Огарок свечи покатился по матрасу.

– Где оно? Где письмо моей сестры?

– Да Бог с вами, мисс Боннет – или я должна называть вас леди Сьюзен Синклер? Боюсь, я совершенно не понимаю, о чем вы говорите. – Из горла директрисы вырвался еле слышный смешок.

«Боже милостивый! Ей известно, кто я. Она знает, что я – леди Сьюзен Синклер!»

Она метнулась к матрасу, глубоко запустила руку в саквояж и вытащила оттуда ридикюль. Пошарила в нем пальцами, потом, после недолгого раздумья, защелкнула снова.

– Вот деньги, возьмите. Все. – Она сунула ридикюль директрисе.

– Ну-ну, миледи,мы же обе понимаем, что мое молчание стоит гораздо больше горсточки фунтов, если вспомнить, сколько я знаю о вас... и о том джентльмене, который вам угрожает. – Она препротивно хихикнула. – Герцог Эксетер, так ведь?

Сьюзен вдруг показалось, что ридикюль налился свинцом, и она бессильно опустила руку.

– Чего же вы от меня хотите?

– Скажите спасибо за то, что я этого и сама не знаю. Пока. – Она пошла из комнаты, продолжая говорить на ходу и не утруждая себя тем, чтобы повернуться к собеседнице лицом. – Наверное, я подумаю на каникулах. Да, так, должно быть, и сделаю. Когда вернетесь, мы снова с вами поговорим. Вот в этом, мисс Боннет,можете совершенно не сомневаться.

Голова у Сьюзен шла кругом. Что же ей теперь делать? Боже правый, что ей делать? Она несколько раз прошлась по комнатке из угла в угол, но так и не пришла даже к намеку на решение.

Единственное, что приходило в голову, – бегство. Как она уже поступила раньше. Уехать из Бата и больше никогда сюда не возвращаться. Но смысла в таком решении не было.

Сердце громко билось о ребра. Если ее настоящее имя стало известно тому газетчику, то пройдет немного времени, и весь Лондон тоже узнает о ее связи с герцогом Эксетером. А потом... поверенный отца сообщит обо всем ему, и тогда отец...

– Мисс Боннет! – У порога комнаты, в коридоре, стоял лорд Уэнтуорт. Она понятия не имела, сколько времени он там уже простоял. – Я ждал вас, но вы все не спускались в вестибюль, и я подумал, что вам, наверное, нужно помочь вынести саквояж.

– Л-лорд Уэнтуорт! – воскликнула она севшим голосом. – Примите мои извинения, но вышло так, что я всего несколько минут назад узнала о любезном приглашении, поступившем от вашей семьи.

– Так я и подумал, – отвечал он с улыбкой. – Когда мой поверенный вернулся без какого-либо ответа на приглашение, я понял, что здесь что-то не так. Такая благовоспитанная леди, как вы, ни за что не оставила бы приглашение без ответа, каким бы он ни был.

Сьюзен сразу не поняла, то ли он делает ей комплимент, то ли насмехается, а выражение его лица отнюдь не помогало ей определиться с этим.

– Но ведь мисс Джентри уехала отсюда несколько часов назад, еще рано утром.

– Но вы не отправились вместе с нею, и она так сильно огорчилась, что я решил приехать сюда сам и сделать все возможное, дабы уговорить вас почтить Кловер-холл своим присутствием. – Он ослепительно улыбнулся. Тут он заметил на кровати упакованный саквояж и указал на него. – Надеюсь, это означает, что вы решили принять приглашение, хотя оно и прибыло к вам с опозданием?

– Да, милорд. – Сьюзен кивнула и весело улыбнулась ему. – Да, милорд. Для меня это большая честь. Если бы не любезность вашей семьи, мне пришлось бы проводить все каникулы в полнейшем одиночестве. – Она схватила саквояж и легко донесла до двери, а там поставила на пол перед лордом. Закрыла за собой дверь и повернула ключ в замке.

Лорд Уэнтуорт явно был немало удивлен той легкостью, с которой Сьюзен несла саквояж.

– Как любезно, что вы согласились помочь мне. – Она быстрым движением потерла плечо. – Боюсь, он гораздо тяжелее, чем мне сперва показалось. У меня уже рука болит. – Она смущенно улыбнулась, совершенно растерялась и захлопала глазами с длинными ресницами.

– Давайте поторопимся, мисс Боннет, – сказал Себастьян, взваливая чемодан на плечо. – Уже вечер, путь нам предстоит неблизкий, а тучи сулят снегопад.

– Снегопад? Так рано?

– Эйвон[40] покрывается льдом. – Он подал Сьюзен руку, и она изящным движением оперлась на нее. Легкая дрожь пронизала все ее существо.

При других обстоятельствах, если бы Сьюзен ехала в Кловер-холл не в поисках убежища, как приятно было бы провести время на вечеринках в загородном поместье! Особенно с таким дьявольски красивым хозяином.

Несмотря на то что лорд Уэнтуорт предусмотрительно взял с собой несколько одеял и клеенчатую полсть, Сьюзен, которую от разбушевавшейся стихии отделял только кожаный верх коляски, стала дрожать от холода уже через две-три минуты. Дождь с градом делал дорогу предательски опасной, и они еле-еле продвигались в сторону Бристоля, а между тем заметно темнело.

Она знала, что нарушает правила хорошего тона, однако желание согреться заставило ее прижаться теснее к лорду Уэнтуорту, который правил коляской. Плотнее запахнулась в одеяло и спрятала в него лицо, стараясь согреться собственным дыханием.

Если честно, муслиновое платье совершенно не годилось для такой погоды. Она шотландка, однако шерстяного плаща у нее, увы, не было. Но ведь в Лондоне светские дамы и не носили ничего теплее легкой накидки, какая бы погода ни стояла. Да и сама Сьюзен, уезжая из Лондона в Бат, совершенно не представляла, что задержится больше чем на две недели. А погода оказалась неожиданно суровой для конца сентября – даже на севере, в Эдинбурге, такого не должно быть. Но все эти рассуждения по поводу легкого наряда отнюдь не согревали ее. Наверное, нужно будет написать конспект еще одного урока: о том, что в крайних обстоятельствах позволительно нарушать требования моды. Холодный ветер пронизывал Сьюзен до костей. Да, она напишет урок на эту тему. Непременно напишет.

Из ноздрей лошади вылетали облачка белого пара, хорошо заметные на фоне темнеющего неба, а копыта уже несколько раз скользили на покрывшейся ледяной коркой дороге, заставляя лошадку спотыкаться.

– Далеко нам еще? – спросила Сьюзен, надеясь, что до Кловер-холла остается какая-нибудь миля[41].

– Мы едем уже почти два часа, – вздохнул лорд. – При нормальных условиях проехали бы уже полдороги.

– Но ведь погода... – Сьюзен поборола желание расхныкаться.

– На самом деле мы преодолели не более четверти пути до Кловер-холла, а дорога становится все хуже, и я, положа руку на сердце, даже не берусь предсказать, сколько времени потребуется, чтобы добраться до цели. – Он бросил на Сьюзен быстрый взгляд, но тут же снова стал смотреть вперед, на дорогу. – Нам ни в коем случае нельзя было сегодня уезжать из Бата. Мне следовало прислушаться к своему внутреннему голосу и настоять на том, чтобы мы остались в городе, пока не пройдет буря. Право, мисс Боннет, мне очень жаль. Надеюсь, вы сможете простить меня.

– Ни вы, ни я не предполагали, что разыграется такая буря. – Сьюзен совсем повесила нос. – Может, мы... вернемся в Бат? – И сразу мысленно выругала себя: ей же некуда будет деться в Бате. Ей негде провести ночь. Лорд долго не отвечал, обдумывая ответ.

– Боюсь, у нас есть только одна возможность – тащиться еще миль пять, а там заночевать в придорожном трактире «Южный Крест»... если только в нем найдутся комнаты в такую ночь, когда кров требуется всем и каждому.

Сьюзен пошевелила закоченевшими под слоем одеял коленками. Клеенчатая полсть уже покрылась тоненькой корочкой льда. Еще час – и она просто примерзнет к своему спутнику. К ее удивлению, он протянул ей флягу бренди.

– В чисто лечебных целях. Это поможет вам согреться. Сьюзен, не моргнув глазом, взяла флягу и сделала несколько глотков.

– Даже не подумали возразить, а? – усмехнулся лорд.

– Лорд Уэнтуорт, вы же отлично знаете, что я родом из Шотландии, – проговорила Сьюзен, подчеркивая свой акцент и чувствуя, как щеки чуть-чуть розовеют от капли согревающего напитка. – И еще не забудьте, что у меня четверо братьев.

– Даже четверо, вот как?

– Ох, так. Поэтому я отлично знаю целебные свойства крепких напитков. – Она улыбнулась, хотя и понимала, что в наступившей темноте он ничего не заметит.

Замерзнуть до смерти с холостяком. Какой великолепный конец сможет приделать тот газетчик, на которого работает миссис Хадлстон, к своей разоблачительной статейке о мисс Боннет... скандально известной в широких кругах под именем леди Сьюзен Синклер. Дрожь снова сотрясла все ее тело.

Лорд Уэнтуорт, не говоря ни слова, поступил крайне неподобающе: переложил вожжи в одну руку, а другой обнял Сьюзен и притянул ее к себе.

Она обвила рукой талию своего спутника и уютно прижалась к его груди. Что ей до мнения какого-то писаки или любого другого? Они были вдвоем, бог весть в какой дали. Они оба замерзали.

Но он был теплым. Заботливым.

И таким до неприличия красивым! Сьюзен закрыла глаза.

* * *

Хлопья мокрого снега летели Себастьяну в лицо. Он сильно щурился, очень стараясь в то же время разглядеть дорогу. Все тело невероятно напряглось.

Перед мысленным взором вставали картины грядущей беды. Вот коляска соскальзывает с обледеневшего моста и летит в протекающую под ним ледяную речку. А у Себастьяна руки запутались в вожжах, и он никак не может высунуть голову из стремительно несущейся воды. Легкие наполняются обжигающей водой. Вода смыкается над бездыханным телом.

Трагическая смерть четвертого герцога Эксетера.

Он изо всех сил заморгал и потряс головой. «Нет, нет, нет. На многие мили вокруг нет ни единого моста. Не смей думать об этом. Просто смотри на дорогу. Пусти лошадь помедленнее, шагом. И все будет хорошо».

Уснувшая мисс Боннет тесно прижалась к нему. Она перестала дрожать, и он надеялся, что она согрелась в его объятиях, а не лишилась чувств от пронизывающего холода – именно этого он опасался.

Далеко впереди он сумел рассмотреть неясные контуры какого-то строения. Присмотрелся, напрягая глаза. Потряс головой и заморгал, старясь стряхнуть с ресниц налипший на них снег. Света не видно, но что-то там есть. Какой-то кров над головой.

Натягивай вожжи.

Сердце в груди радостно забилось, и он изо всех сил натянул вожжи. Слишком резко. Лошадь споткнулась, передние копыта заскользили на льду, потеряв опору. Падая, животное жалобно заржало.

Коляска на миг накренилась вперед, потом качнулась вбок, дернулась и перевернулась. Все окружающее задвигалось медленно, как во сне – вернее сказать, в ночном кошмаре. Тело Себастьяна на мгновение зависло в воздухе, и он отчаянно потянулся к мисс Боннет – когда коляску подбросило, она ухватилась за дышло.

Но дотянуться до нее не получилось. Он не в силах был ей помочь.

* * *

Он лежал на спине и в то же время куда-то двигался по неровной, кочковатой почве. Отважился приоткрыть глаза, но голова невыносимо кружилась. Видел ноги, темными силуэтами выделявшиеся на снегу, понимал, что его медленно тащат куда-то вверх по склону. Потом головокружение сделалось нестерпимым, Себастьян смежил веки и снова провалился в темноту.

Когда он еще раз открыл глаза, то уже спокойно лежал на одном месте. Слышал, как свистит и завывает бешеный ветер, но Себастьяна что-то защищало от неистовства стихии.

– Ох, вы уже проснулись! – Он не видел говорившую, но без труда узнал мелодичный голосок мисс Боннет. – Знаете, вы меня изрядно напугали. Возблагодарите небеса за то, что родились твердолобым англичанином. Впрочем, готова держать пари, вы скоро будете в отличной форме.

– Коляска... – пробормотал Себастьян, весь дрожа от холода.

– Ну-у, с ней, боюсь, получилось хуже. Я выпрягла лошадь: она все пыталась встать на ноги и всякий раз переворачивала коляску прямо на вас. Как только я освободила лошадь, она вихрем умчалась по дороге. Мне кажется, это хороший признак – животное вроде бы осталось невредимым. Может, утром нам удастся отыскать ее. Как думаете?

Он почувствовал, как она шарит по его одежде и перехватил руку.

– Холодно.

– Да, и мне тоже. Этому горю я и хочу помочь, если позволите. – Он почувствовал, как что-то ткнулось ему в губы. – Вот, выпейте. В лечебных целях. Смелее. Там не так много осталось. А я выцежу последние капли, если вы не сумеете. Нам обоим это поможет хотя бы представить,будто стало теплее.

Он отпустил ее руку, выпил, сколько смог, и снова закрыл глаза.

Когда он в третий раз очнулся, голова больше не кружилась, но он никак не мог понять, что происходит, где он оказался и как сюда попал. Единственное, что удалось понять – он лежал без одежды. И рядом лежал кто-то еще.

Несколько тяжелых одеял и... женское тело приятно согревали его. Он не знал, кто эта женщина, как они оказались с ней в каком-то амбаре или сарайчике, но в данную минуту это его не слишком интересовало. Женщина крепко прижималась к нему, почти лежала на нем.

Себастьян пошарил руками под одеялом, провел по изгибу ее спины и сжал руки на выпуклостях пониже. Напрягся и потянул женщину на себя. Она чуть заворочалась во сне, легко-легко.

Когда полные груди потерлись о густые заросли на его груди, ее соски заметно затвердели. Колечки волос между ног ласково погладили предмет его мужской гордости, и тот полностью очнулся, радостно выпрямляясь ей навстречу.

Себастьян взял незнакомку рукой за подбородок, приблизил к себе и нежно поцеловал. Не просыпаясь, она вздохнула от наслаждения.

Себастьян, не выпуская женщину из объятий, перекатился на бок. Ощутил, как затрепетали ее ресницы. Он отвел рукой волосы и поцеловал ее еще раз. На этот раз она отозвалась, слившись с ним в поцелуе.

Боже, как ему захотелось исследовать каждую пядь этого мягкого, нежного тела!

Он поднял руку, накрыл ладонью одну грудь, задержав пальцы на набухшем соске. Женщина застонала, прижимаясь к его губам, приоткрыла рот, позволив языку Себастьяна проскользнуть внутрь.

На него накатило безумие. Он желал эту женщину, которую не мог разглядеть и которой совсем не знал, с такой страшной силой, что это даже пугало его. Он провел рукой по ее телу до самых завитков волос между ног. Пальцы заплутали во влажных складках, подбираясь к главной цели.

Она погладила его затылок, притянула ближе к себе, и язык Себастьяна еще глубже заскользил у нее во рту.

От его движений она стала выгибаться, крепко прижимаясь к ласкающей ее руке. Он слегка коснулся большим пальцем горячей расщелины, протолкнул другой палец внутрь, медленно двигая им взад-вперед. Она всхлипнула, подалась всем телом навстречу этим движениям. Себастьян добавил еще один палец, слегка сгибая их внутри, неспешно вдвигая и выдвигая, возбуждая ее, зажигая в ней огонь и вызывая влагу. Ее всхлипы перешли в стоны, женщина раскрылась ему навстречу.

Сдерживаться больше он был не в силах. Ему необходимо было войти в самые ее глубины.

Себастьян оторвался от ее губ и повалил женщину на спину, прижав всем телом. Забрался с головой под ворох одеял, ища губами ее груди. Кончиком языка облизал один сосок, потом другой, затем стал покрывать поцелуями все тело, спускаясь ниже и ниже.

Она ни разу не попробовала его остановить. Наоборот, положила руку ему на плечо, притягивая ближе к себе. Это увлекло Себастьяна, и он позволил себе вообразить, что ее страсть в эту ночь не уступает его собственной.

Он захватил губами бутон между набухших складок, впился крепко, неустанно работая языком и без перерыва помогая пальцами.

Тело женщины выгибалось дугой и содрогалось. Оно также изгибалось из стороны в сторону, указывая на то, что и не видимая Себастьяну голова мечется то влево, то вправо. Он ясно понимал, что почти довел ее до пика наслаждения. Осталось совсем немножко.

Пальцами она впилась в его спину. Потом неистово вцепилась в волосы и рванула голову на себя. Он лбом врезался в ее ребра. Не то чтобы очень уж сильно, однако невыносимая боль тут же взорвалась в голове, отдалась по всей длине позвоночника. Голова снова невыносимо закружилась, и он в беспамятстве тяжело рухнул на женщину.

– Себастьян! – Он почувствовал, как она крепко обхватила его за плечи. – Боже правый, Себастьян, ответь же мне, прошутебя!

Он очень хотел ответить. В ее голосе слышался такой испуг! «Со мной все хорошо». Он выговорил эти слова, они звучали у него в мозгу, но уши улавливали один только вой ветра. Он не в силах был пошевелиться. Тело не повиновалось, и он начал подозревать, что с ним творится что-то неладное, очень-очень неладное.

– Себастьян, ну пожалуйста,скажи хоть что-нибудь.

Он сделал глубокий вдох и почувствовал, как силы понемногу возвращаются, а еще через несколько мгновений смог вынырнуть из-под одеял, хлопая глазами.

Он старался смотреть ей прямо в лицо, но все вокруг было по-прежнему окутано дышавшей ледяным холодом тьмой; и вдруг он все понял – для этого ему и не нужно было видеть ее лицо.

Как он ошибся! Эта женщина очень дажезнакома ему. Как же он сразу-то не сообразил? Ведь ему был знаком каждый изгиб ее тела. Каждый поцелуй. Ее вкус и запах.

– Провалиться мне ко всем чертям! Я же знаютебя! Это была его богиня страсти, с которой он впервые встретился в библиотеке.

Глава 11

Усердие преодолевает все препятствия, праздность их порождает.

Бенджамин Франклин

Сьюзен вся сжалась в тот миг, когда лорд Уэнтуорт пал на нее бездыханным. Какая же она беспросветная тупица! В жарких объятиях совсем забыла, что он ранен. Возможно, смертельно, как она опасалась. На глаза ее навернулись слезы.

Правда, ей показалось, что он полностью пришел в себя. Крепкий мужчина. С сильной волей. Но он ведь действительнополучил страшный удар по голове, достаточно мощный, чтобы повергнуть его в беспамятство. Кровотечения не было, насколько она могла разглядеть в темноте, на ощупь оценивая серьезность полученных им повреждений, но на лбу, чуть пониже волос, нащупала шишку величиной с перепелиное яйцо. Несомненно, прикосновение к месту ушиба причиняло ему нестерпимую боль.

– Я тебя узнал, – повторил он.

– П-простите? Что вы сказали? – Голос прозвучал слишком громко, резко контрастируя с недавними минутами интимной близости. Она решила больше ничего не говорить. Только подхватила его под мышки и осторожно передвинула повыше. Прислушалась к его дыханию.

Он приподнял голову с ее груди и удерживал некоторое время на весу. Сьюзен понимала, что он внимательно вглядывается в ее лицо, не говоря ни слова. Она ласково положила руки на его щеки, наклонила и осторожно поцеловала в лоб, рядом с шишкой. Успокаивая. Утешая.

И снова ощутила, как он поднимает голову. Даже в непроглядной темени холодной ночи его взгляд чуть не прожигал ее.

– Я знаювас. – Он говорил низким, хриплым голосом, с напряжением. Явно еще не до конца пришел в себя.

– Да, знаете, конечно. – В душу Сьюзен закралось сомнение. Казалось, он уже оправился от дорожной аварии, но что-то с ним было не так...

– Однако... я не знаю, как вас зовут. – Он придвинул лицо совсем близко, слегка укусил ее за нижнюю губу.

Незнание имени вроде бы не уменьшило его страсти. В данную минуту. И все же Сьюзен была уверена: что-то здесь совсем, совсем не так. Сьюзен уперлась ему в плечо, распрямляя руки. Налетел порыв ледяного ветра, больно хлестнув ее увлажнившиеся раскрытые бедра.

– Да, конечно, знаете, милорд. Но вы забыли мое имя? И что, совсем не можете вспомнить? – От волнения кровь застучала у нее в висках. «Боже правый!»

– Я помню вас.Помню все, что связано с вами. – Она услышала, как он тяжело перевел дух. Начинает понимать, что бредит? – Все-все помню, кроме вашего имени. Впрочем, вы ведь мне его так и не назвали, правда?

Будь здесь светло, он увидел бы, как глаза Сьюзен расширились до предела. А она не могла понять: то ли у него бред, то ли он каким-то образом вызнал, что мисс Боннет – не настоящее ее имя.

Себастьян весь покрылся гусиной кожей, его стала бить крупная дрожь. Сьюзен протянула руки, снова прижала его к себе и аккуратно подоткнула укрывавшую их груду одеял.

В то же мгновение, когда она прижала его к себе, ему показалось, что никакого перерыва перед этим и не было. Он стал покрывать поцелуями ее шею, обхватил рукой ее талию. Она животом ощутила его затвердевший орган. Почувствовала, как его бедра опускаются, ищут и находят влажные складки между ее ног.

Она хотела его, незачем это отрицать, но не сейчас. Горячие слезы брызнули из ее глаз. На этот раз она даже не могла объяснить свое распутство выпитым коньяком – всего-то и было несколько глоточков, только чтобы чуть-чуть согреться.

Не могла свалить свою похоть и на то, что ей не хватает Саймона. Если подумать хорошенько, то с момента появления в Бате лорда Уэнтуорта она ни разу и не вспомнила о своем покойном женихе. Ох, она действительно такая грешница, какой все ее считают.

Некого винить, кроме себя самой – слабого существа, потерявшего голову от лорда Уэнтуорта, вот и все. Достаточно было ощутить рядом его обнаженное мускулистое тело, и она уже отчаянно его возжелала. Ей неудержимо хотелось почувствовать его в себе, не заботясь о возможных последствиях.

И, как ей показалось, он точно так же тянулся к ней.

Да так, несомненно, оно и было. Она ощущала, как подергивается его возбужденный орган, ожидая, когда она шире разведет колени. Пригласит войти в нее глубоко. Ясно, что он хочет ее. Ох, этого делать нельзя. Он ударился головой и немного не в себе.

– Да, я тоже хочу вас. Но не таким образом. Ведь вы даже не знаете, как меня... – Она замолчала и стала ласково гладить его щеки, успокаивать, потом тихонько стала нашептывать в ухо. – Вам нужно только мое тепло. В эту ночь нам обоим необходимо тепло друг друга. И больше ничего. – Она примостила его голову у себя на груди, между шеей и плечом, обвила его руками. – Спи, любимый, – прошептала она, запоздало испугавшись собственных слов.

«Любимый». Что побудило ее сказать так? Даже холод этой ночи не мог остудить ее запылавших щек.

– Спи. А утром все будет хорошо.