Текст книги "Запретные уроки"
Автор книги: Кэтрин Кэски
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
– Прошу прощения, миссис Хадлстон. – Сьюзен скрипнула зубами, но покорно склонила голову. – Разумеется, это письмо частного характера.
– Обед в шесть часов, в столовой. – Не оборачиваясь более, миссис Хадлстон вышла из комнаты, хлопнув тонкой дощатой дверью.
Сьюзен закрыла лицо руками. Ах, Боже милостивый! Неужели она сможет здесь выжить? Она понимала, что это невозможно, однако она должна вытерпеть. Сложив ладони, она упала на колени и закрыла глаза.
– Да смилуется Господь над грешной душой моею... и да отошлет Он герцога Эксетера подальше от Лондона... со всей возможной скоростью. Аминь.
Шесть часов вечера
Сьюзен собиралась прийти на обед немного раньше назначенного времени, но задержалась, ибо решила уделить чуть больше внимания своей внешности. Ей предстояла первая встреча с девочками-воспитанницами, и она хотела произвести на них как можно более яркое впечатление. Она надела платье малинового цвета, скрепила волосы заколками со сверкающими бриллиантами, а шею украсила небольшой ниткой жемчуга. Теперь можно было уже идти, но Сьюзен метнулась назад, схватила со стола маленькое зеркальце и отрепетировала исполненную достоинства улыбку, которой она встретит взгляды своих воспитанниц. После этого она почувствовала себя готовой к обеду, покинула комнатку и спустилась по лестнице, стараясь угадать, как пройти в столовую.
Дорогу она нашла, как только часы пробили первый из шести ударов. Раздвижные двери были широко открыты, и Сьюзен, пройдя внутрь, замерла от изумления. В отличие от ее голой спальни, здесь стены были покрыты тиснеными французскими обоями, а на столе, застеленном скатертью из тонкого полотна, сверкали хрусталь и серебро. На буфетном столе ожидали своей очереди несколько блюд: мясо, картофель, суп, разнообразные овощи.
Две молодые женщины в скромных серых платьях и двенадцать девочек сидели за длинным столом с двумя огромными серебряными канделябрами на дюжину свечей каждый. Каждый – на дюжину свечей, тогда как ейпредлагается освещать свою комнату жалким огарком. В эту минуту Сьюзен заметила, что все собравшиеся пристально разглядывают ее. Она смущенно улыбнулась.
– Прошу прощения. Я... не сразу сообразила, что опаздываю. – Она углядела единственный незанятый стул во главе стола и поспешила к нему. Девочки по-прежнему молча ее разглядывали. – А где же миссис Хадлстон? – отважилась поинтересоваться Сьюзен.
– Миссис Хадлстон никогда не завтракает и не обедает с нами, только учительницы, – ответила миниатюрная девочка с золотистыми кудряшками. Ее широко раскрытые глаза смотрели на Сьюзен настороженно. – А вы новая учительница?
Сьюзен засмеялась и отмахнулась от этого предположения, затем расстелила на коленях салфетку.
– Сохрани меня Бог от этого. Я леди Сьюзен. А как тебя зовут, девочка?
– Мисс С-сара Сетон.
– Ну что же, мисс Сетон, мне очень приятно с вами познакомиться. – Она обвела взглядом всех сидящих за столом. – Завтра мы начнем с того, как следует представляться и представлять других, а сегодня будем просто радоваться тому, что мы собрались здесь все вместе.
– Меня зовут мистрис[26] Грассли, – заговорила одна из молодых женщин, сидящих на противоположном конце стола. – Боюсь, я в некотором недоумении, леди Сьюзен: вы не учительница, но вы же... наставница?
– Право, это так. – Сьюзен оглянулась, высматривая лакея или служанку, чтобы велеть им подавать обед. Стоящие на буфетном столе блюда быстро остывали.
– Ваше платье... – указала пальцем на наряд Сьюзен девочка с каштановыми волосами и усеянным веснушками носиком. – Оно же не серое.
Сьюзен строго посмотрела на девочку.
– Прошу прощения, леди Сьюзен. Меня зовут мисс Джемма Джентри.
– Вы совершенно правы, мисс Джентри. – Сьюзен оглядела свое платье. – Оно не серое. Я никогда не ношу серого, мисс Джемма, этот цвет вообще никому не идет.
– Здесь все наставницы ходят в сером, – пробормотала Джемма. По наблюдению Сьюзен, это соответствовало действительности. Учительницы неловко заерзали на стульях.
– Ну, я не ношу серого, во всяком случае. – Сьюзен повернулась к сидящей рядом мисс Сетон. – Я не вижу лакея. Здесь разве принято, чтобы мы сами брали блюда с буфетного столика?
– Нет, миледи, – ответила девочка. Она откашлялась и нервно сглотнула. – Подавать блюда должны вы,леди Сьюзен. Вы... и учительницы.
– Это правда? – с удивлением спросила Сьюзен у двух других наставниц.
Те утвердительно кивнули.
– Нет, так никуда не годится. – Сьюзен поднялась, обошла стол и прикоснулась к плечам четырех девочек. – Будьте любезны встать, все четверо. Подите сюда.
Девочки, заметно встревоженные, встали.
– Раз уж я должна учить вас, как надлежит себя вести настоящей леди, то и начнем наш первый урок. В новом доме, как это ни прискорбно, леди нередко приходится школить слуг, дабы те соответствовали ее требованиям. Сегодня вечером вы все по очереди будете подавать на стол.
У всех девочек от изумления широко открылись рты.
– Но, леди Сьюзен, мы никогда не подаем на стол.
– Вы вообще знаете, как подают обед?
– Я знаю! – тут же просияла мисс Сетон. – Учительницы кладут еду нам на тарелки, а мы едим.
«О боже!»
– Давайте я сформулирую вопрос несколько по-иному. Знает ли кто-нибудь, как положено правильно подавать обед? – Сьюзен обвела глазами сидящих за столом и тех четырех девочек, которые стояли. Ответа не последовало ни от кого. – Значит, сейчас мы будем учиться тому, как это делается в свете. – Сьюзен вернулась на свое место. – Итак, сперва наполним бокалы.
Учительницы опустили головы, пряча несмелые улыбки.
Сьюзен откинулась на спинку стула, очень довольная собой, а девочки тем временем, выполняя ее указания, стали наполнять бокалы, как заправские лакеи.
– Просто замечательно, девочки. Как вы быстро все схватываете! – Сьюзен немало гордилась тем, что сумела добиться своего, а заодно научить девочек, что и как следует делать в столовой. Девочки же гордились собой, судя по тому, что лицо у каждой так и сияло.
Быть может, это и не так уж тяжело – трудитьсяради крова над головой и хлеба насущного. Кажется, на это ее умений вполне хватит.
* * *
Все без толку.
Себастьян ходил по бесконечным обедам, театрам, светским раутам, балам – пока лицо не стало отчаянно болеть от притворной улыбки, служившей обязательным дополнением к вечернему костюму. Погода переменилась, теперь при каждом выдохе у него изо рта вылетали клубы пара, однако он все так же старательно бродил по дорожкам Гайд-парка, исходил все тропинки в Воксхолл-Гарденз... надеясь хоть краем глаза увидеть ее.
Это ему так и не удалось.
Еще дважды он встречался с Синклерами. Тремя братьями и леди Присциллой. Ни разу среди них не было еще кого-то, а потому он позволил себе поверить утверждениям лорда Гранта и леди Присциллы – больше никого из их рода в Лондоне нет, следовательно, и его возлюбленная из библиотеки не входила в число благородных отпрысков герцога Синклера.
Пошарив в кармане, он нащупал шелковую подвязку, которую она обронила. Здесь, в библиотеке. И это было единственное доказательство того, что все происшедшее не привиделось ему во сне. Что та женщина существовала на самом деле.
– Вот ты где! – Себастьян, сидевший на диване, поднял голову и увидел только что вошедшую в библиотеку бабушку. В дрожащей руке было зажато письмо. – Ты должен поехать и забрать ее.
Себастьян поспешно поднялся и бросился к старушке.
– Что случилось? Это от Джеммы? Бабушка кивнула.
– Девочки в школе узнали, что она незаконная, и безжалостно дразнят ее.
– Конечно же, я заберу ее, если вы считаете это необходимым, но ведь Джемма – девочка с сильным характером.
– Если бы меня заботили лишь эти насмешки, я бы и разговора затевать не стала, но дело не только в них... Там появилась новая наставница. Женщина, которая вбивает ей в голову абсолютную чушь: девочка должна отложить арифметику с географией и вместо них учиться тому, как следует проводить досуг.
– Ничего не понимаю, бабушка. – Он взял у нее из рук письмо, а бабушку усадил на диван.
– Какой смысл учиться составлять обеденные меню и правильно приветствовать царственных особ? Она незаконнорожденная дочь. И ей ни за что не удастся выйти замуж за человека, который стоит выше нее по положению в обществе. Лучшее, чего она сможет добиться, – это получить хорошее образование. Тогда она хотя бы устроится гувернанткой. На большее ей рассчитывать не приходится.
Себастьян кивнул, соглашаясь с бабушкой. Как бы сильно он ни желал иного, обстоятельства рождения Джеммы абсолютно исключали возможность ее брака с человеком благородного происхождения. Крайне неприятно думать об этом, но бабушка права. Девочке совершенно необходимо хорошее образование, которое позволит обеспечить ее будущее.
– Если все это правда...
– Ты прочитай до конца! – воскликнула бабушка фальцетом, что свидетельствовало о крайней степени огорчения. Она взяла внука за руку своими слабыми пальцами и поднесла письмо прямо к его глазам. – Вот здесь самое главное.
Себастьян напряженно всмотрелся в старательно выведенные чернилами слова. Он прочитал письмо Джеммы от начала до конца, надеясь, что бабушка преувеличивает. Ему очень хотелось, чтобы так и оказалось.
Но, как выяснилось, она говорила сущую правду. Его подопечная – его племянница, которая больше всего на свете любит читать, училась вместо этого тому, как подобает вести себя на прогулке и как делать реверанс. Вся школа занималась никому не нужной ерундой вместо того, чтобы получать настоящее образование.
– Где это находится? – Себастьян вскочил на ноги. – Я поеду в школу и посмотрю, что там делается. Если окажется, что эта учительница действительно ставит досуг превыше образования, я сам этим займусь и добьюсь, что кого-то из двоих в этой школе больше не будет – или этой самой наставницы, или же Джеммы.
Бабушка заметно повеселела.
– Она в «Школе добродетелей», которую содержит в Бате миссис Хадлстон.
– Я велю лакею сегодня же собрать все необходимое в дорогу! – воскликнул Себастьян, уже подходя к двери. – Завтра выезжаю.
Неделю спустя
Павильон минеральных вод
Проведя в Бате целую неделю, Сьюзен уже почти привыкла подниматься не в полдень, а на рассвете.
Бат был городом, помешанным на здоровье, и, насколько можно было понять из газеты «Бат геральд» (ибо миссис Хадлстон была верна своему слову и неукоснительно запирала входные двери в девять часов вечера), даже балы в местных Залах ассамблей завершались задолго до полуночи.
Если бы всего месяц назад кто-нибудь высказал предположение, что Сьюзен станет прогуливаться у павильона минеральных вод в девять часов утра, она в глаза бы назвала этого человека безумцем. Однако же, вот – она действительно здесь в указанное выше время, и с ней ни больше ни меньше как дюжина учениц в возрасте от шести до пятнадцати лет, а позади плетется мисс Грассли, одна из учительниц, преподающих науки.
Нет, правда – почему она раньше так несерьезно относилась к познавательным экскурсиям по Бату? Конечно, поначалу ей казалось уместным ходить на прогулку ближе к вечеру, но выяснилось, что девять утра – самое модное здесь время, когда все местное общество гуляет вокруг павильона и пьет теплую минеральную воду с ужасающим запахом.
По огромному залу павильона расхаживали толпы изысканно наряженных дам и джентльменов – частью старых и больных, однако и немало мужчин в расцвете лет и сил более всего стремились быть надлежащим образом представленными особам противоположного пола.
При этом зрелище у Сьюзен слезы подступали к глазам. Она уже столько дней и ночей провела в школе, учила детей, общалась с молодыми женщинами, которые во всех отношениях были ей совершенно чужды, что, входя в павильон минеральных вод, чувствовала себя так, будто вернулась в родной дом.
– Разве мы не должны расписаться в книге посетителей, леди Сьюзен? – поинтересовалась мисс Джентри, одна из старших девочек. Зеленые глаза ее горели от возбуждения, пожирая громадную книгу, выставленную на возвышении, дабы каждый мог прочитать в ней имена всех тех, кто побывал в этом почтенном заведении.
Сьюзен напряглась. Да, это положено делать, но ведь она здесь скрывается! Неразумно записывать свое полное имя.
– Нам не следует толпиться у книги посетителей. Пусть распишутся две самых старших ученицы. – Девочки разочарованно зароптали, привлекая внимание стоявших поблизости богато наряженных дам и джентльменов. – Остальные вместе со мной пройдут к Королевскому фонтанчику и попробуют воду. – Эти слова были встречены сжатыми губками и сморщенными носиками. – Ну, ну. Истинная леди пьет воду, чтобы набраться сил и бодро прогуливаться по залу. Те же, кто не осушит свои стаканы, скоро устанут, будут вынуждены сесть и помнут свои платья.
Казалось, воспитанницы приняли это объяснение, тем более что до известной степени оно соответствовало истине. Не имея служанки, Сьюзен будет вынуждена сама разглаживать морщинки на своих платьях, а коль скоро подобного подвига она никогда даже не пыталась совершить, то мудро решила просто не садиться. В конце концов, на ней было платье для прогулок, которое и сшито так, чтобы наиболее выгодно смотреться в движении. Вот они и станут прогуливаться, только сначала выпьют воды. Сьюзен подошла к Королевскому фонтанчику и вложила в руку служителя несколько шиллингов.
– Леди, каждая из вас может подойти и набрать стакан воды. – Ни одна из девочек не вышла вперед – всех их пугал исходивший от воды сильный запах серы. Тогда Сьюзен отдала одной из девочек свой атласный ридикюль и стала передавать тем, кто стоял к ней ближе, стаканы воды.
Взяла и сама стакан, поднесла его к губам, сначала понюхала, чтобы подготовиться к принятию отвратительной жидкости (этой хитрости она научилась у сестры Айви, чтобы не стошнило, когда поглощаешь стряпню миссис Уимпол). А потом заставила себя проглотить плотную солоноватую воду. Желудок у нее сжался, но она спокойно поставила стакан на поднос для использованной посуды.
– Она же пахнет вареными яйцами, – пожаловалась мисс Сара Сетон – громче, чем требовалось, чтобы перекричать оркестр, игравший на верхней галерее. – Вареными тухлыми яйцами!
Сьюзен наклонилась немного и тихим голосом просветила девочку.
– Настоящая леди никогда не жалуется. Она прикусывает язык, делает то, что ей положено делать, и сохраняет благородные манеры.
– Фу! – Мисс Сара Сетон хлопнула себя ладошками по губам.
– Милая, я выразилась в переносном смысле, – пояснила Сьюзен. – Нет нужды прикусывать язык зубами.
Она взяла свой ридикюль и вынула из него еще шиллинг для служителя. Три пенса[27] за стакан пойла – это просто нелепо, но миссис Хадлстон, когда Сьюзен попросила у нее деньги из школьных средств, на удивление благожелательно отнеслась к этим расходам. Складывалось впечатление, что родители большинства учениц выразили удовольствие произведенными переменами в обучении и воспитании их чад.
Сьюзен взвесила на руке тяжелый от монет ридикюль, и в голову ей пришла совершенно блестящая мысль.
Зачем ей жить, словно узнице, если в Бате столько изумительных возможностей для обучения ее воспитанниц? Она с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться от удовольствия. Да она же вполне может жить здесь, как подобает леди, – за счет «Школы добродетелей» миссис Хадлстон! Здесь же есть театр и концерты, отличные рестораны и магазины, устраиваются выставки живописных полотен и гравюр, балы...
У нее едва голова не пошла кругом от обилия возможностей для обучения девочек в городе Бате.
– Теперь я покажу вам, как должна леди ходить на прогулке: двигаться сдержанно, но уверенно, привлекая только желательноевнимание. Вот так. – Сьюзен вскинула голову, изящно открывая взглядам свою шею, и посмотрела на юношу в дальнем конце зала. Юноша сразу же поднял глаза и встретился с ней взглядом. Сьюзен надменно улыбнулась, потом отвела взгляд. Юноша, не теряя времени, направился через весь зал к ней.
– А ну-ка, юные леди, станьте в кружок вокруг меня. – Она взмахнула руками, и девочки тут же обступили ее. Джентльмен замер посреди зала, не успев поставить ногу на пол. – Вот так легко вы можете манипулировать вниманием окружающих. – Девочки тихонько захихикали, с нетерпением ожидая, когда им самим можно будет попробовать. – Боюсь, большинство из вас еще слишком юны для того, чтобы привлекать желательное вам внимание, но мне хочется, чтобы каждая леди осознала его значение, ибо это весьма важное умение. – Она снова взвесила на руке ридикюль. – Пока мы не начали учиться правильно прогуливаться, кто еще желает выпить воды? Не забывайте: истинная леди никогда не позволит себе выказать слабость. Иначе она безнадежно испортит фасон своего платья.
Четыре девочки бросились вперед, за стаканами соленого пойла.
Сьюзен наблюдала за тем, как они с жадностью поглощают эту воду, а сама думала о том, куда повести своих учениц в следующий раз. Интересно, скоро ли наступит завтрашнее утро?
Глава 7
Лень есть не что иное, как привычка отдыхать прежде, чем утомишься.
Эдгар Берген [28]
Три дня спустя «Школа добродетелей»
– Ради всего святого, что это вы делаете, валяясь в постели, когда у вас давно должен идти урок, мисс Боннет?
– Чт-то? – Сьюзен с трудом разлепила глаза и увидела миссис Хадлстон – директриса грозно сопела, глаза ее горели огнем, точь-в-точь как у быка, готового броситься на тореадора. Ох, ну конечно! Девочки.
– Я услышала, как из классной комнаты доносятся смех и хлопки в ладоши – и что же я увидела, стоило мне войти? Мужчину! – Она уперла руки в бока.
Сьюзен вскочила с кровати и торопливо поправила растрепавшиеся локоны.
– Ну да – это учитель танцев, я пригласила его, чтобы обучить девочек новейшим танцам... которые приличествуют благовоспитанным барышням.
Миссис Хадлстон прищурилась, и глаза ее говорили красноречивее слов.
– Понятно. Он учит воспитанниц, а их наставница тем временем почивает.
– Просто вздремнула, если на то пошло. – Сьюзен оглядела свое платье и поморщилась: как ни старалась она лежать на спине ровно, чтобы платье оставалось гладким, на нем все равно залегли многочисленные складки.
– Меня достаточно обучили фигурам всех танцев, миссис Хадлстон, поэтому я и решила поберечь силы для экскурсионного занятия, назначенного на сегодняшний вечер.
– Как, снова экскурсия? – недовольно фыркнула миссис Хадлстон. – И в какую же сумму обойдется школе эта легкомысленная авантюра?
– Экскурсия вовсе не легкомысленна. Это существенная часть образования девочек. – Сьюзен подняла брови и посмотрела на директрису сверху вниз. – Вы же приятно удивитесь, узнав, что школе она вообще ничего не будет стоить.
– Как это? Бал в Верхних залах ассамблей? Да ведь один абонемент туда стоит...
– Ровным счетом ничего. Лорд и леди Файламонт так довольны успехами своей дочери, которая научилась наконец держаться с достоинством, как подобает леди, что сами договорились с распорядителем бала – он выделил на сегодняшний вечер билеты их дочери, следующей по старшинству ученице и мне. Должна сообщить вам, если вы сами об этом не осведомлены, что бал сегодня закончится рано, в одиннадцать часов.
– Слишком поздно. – Миссис Хадлстон скрестила руки на груди. – Вам известны наши правила, мисс Боннет.
– Да, потому-то леди Файламонт согласилась лично переговорить с вами о том, чтобы сделать исключение ради первого бала ее дочери. Она владеет даром убеждения, и я ничуть не сомневаюсь, что вы обязательно поймете, сколь важно это событие для их дочери.
Миссис Хадлстон помахала длинным пальцем перед носом Сьюзен, бормоча что-то себе под нос.
– Я с самого начала поняла, мисс Боннет, что с вами хлопот не оберешься, и пока что вы не сделали ничего, чтобы меня в этом разуверить.
– Если не считать похвал, расточаемых школе... и двух новых учениц.
Директриса схватила висевшую на поясе связку ключей и отцепила ключ от входной двери.
– Вот, возьмите. Только не потеряйте его и не забудьте запереть дверь, когда вернетесь.
Сьюзен взяла ключ из ее рук и сделала широкий жест в сторону двери своей комнатушки.
– После вас, миссис Хадлстон. Пора мне возвратиться к своим ученицам.
Ей хотелось громко кричать от радости, пока она шла по коридору: наконец-то она попадет на бал в Бате! Жизнь продолжается!
Верхние залы ассамблей
Об одном Сьюзен не подумала: как она со своими воспитанницами, мисс Джентри и леди Пенелопой, доберется до Верхних залов. И о погоде она тоже не подумала.
Залы находились недалеко от школы, всего в нескольких минутах быстрой ходьбы, но земля раскисла от недавнего дождя. К тому же неожиданно похолодало, и кое-где появился гололед. Никак не получалось попасть на бал пешком, да еще в голубых атласных туфельках на каблуке.
Миссис Хадлстон была вынуждена сделать послабление в своих железных правилах, но она полагалась на заверения Сьюзен, что школе сегодняшняя познавательная экскурсия не будет стоить ни гроша. Ничего не оставалось, как из собственного кошелька оплатить коляску, которая доставила ее с девочками в Верхние залы. Впрочем, деньги были потрачены не зря – она снова возвращается в общество, пусть и не под собственным именем.
– Ваши накидки примут у вас лакеи, – наставляла она обеих учениц, которые страшно разволновались, оказавшись среди вычурных колонн вестибюля Верхних залов.
Сьюзен отлично понимала их состояние, но думала о другом: приходилось учитывать, что здесь могут оказаться люди из лондонского высшего света. Ведь когда парламент распускают на каникулы, никому не хочется оставаться в столице, если есть возможность провести время более интересно. И хотя, по мнению Сьюзен, Бат в сравнении с Лондоном был слишком чопорным, все же некоторые знатные особы приезжали сюда – попить целебной воды или искупаться в горячих минеральных источниках, чтобы восстановить силы после изнурительного сезона в лондонском обществе.
От яркого света, заливавшего восьмиугольный вестибюль, Сьюзен зажмурилась. Прежде чем пройти через двойные двери и оказаться в великолепном бальном зале, толпе гостей приходилось проталкиваться через слишком тесную горловину входа.
Ни одна из двух девочек еще ни разу не бывала на большом балу, и теперь они во все глаза глядели на блестящее общество Бата. Даже на Сьюзен оно произвело впечатление. Бат казался ей столь провинциальным по сравнению с Эдинбургом и Лондоном, что она не ожидала увидеть здесь такое количество изысканно одетых дам и джентльменов.
Массивные хрустальные люстры заливали волшебным светом середину зала, где уже кружились пары. У мисс Джентри засверкали глаза.
– Что случилось? Что-нибудь не так? – обратилась к ней Сьюзен.
– Нет, все просто великолепно, – покачала головой девочка. – Просто я никогда не мечтала, что смогу побывать на настоящем балу.
– Не мечтала? – Как странно! Богато расшитое платье из белого муслина идеально облегало фигурку мисс Джентри. Несомненно, она принадлежит к весьма знатному семейству, иначе не носила бы такого роскошного платья и не училась бы в очень дорогой школе. – Ну, за нынешний вечер мы должны благодарить лорда и леди Файламонт. А вот и они, кстати. – Сьюзен кивком головы указала на два ряда устланных мягкими подушками диванчиков в нише под балконом, на котором размещался оркестр из десятка с лишним музыкантов.
Мисс Файламонт изо всех сил замахала своим родителям, потом взглянула на Сьюзен и вспомнила: сегодня она должна всем показать, что стала взрослой и умеет держать себя надлежащим образом. Спохватившись, она вскинула голову, поклонилась родителям, а затем, когда все трое подошли к ним, присела в низком реверансе.
– Мисс Боннет... или сегодня лучше называть вас леди Сьюзен? – В глазах леди Файламонт загорелись озорные искорки.
– Как пожелаете, леди Файламонт, – не растерялась Сьюзен. – Поскольку в высшем обществе Бата меня все равно не знают, никто не заметит разницы, уверяю вас.
Леди Файламонт рассмеялась, приняв слова Сьюзен за шутку. Она ведь не могла знать, насколько справедливо было сказанное.
– С вами так легко, мисс Боннет! Я искренне рада, что вы и мисс Джентри смогли прийти сюда в качестве наших гостей. Пенелопа ни о чем больше нам не пишет, только о ваших познавательных экскурсиях, мисс Боннет. Ни чтения, ни письма, ни арифметики...
– Разве только в тех пределах, которые необходимы в свете, – вставила Сьюзен.
– Да, да, вы совершенно правы! – Леди Файламонт быстро обменялась с супругом понимающими взглядами. – Да и весь стиль писем Пенелопы стал гораздо более взрослым, по-настоящему изящным. Эта перемена так заметна, к тому же за столь короткое время, что мы решили приехать на этот день из своего поместья и убедиться, что наша дочь действительно повзрослела настолько, насколько позволяют предположить ее письма.
– Не могу не отметить, – сказал лорд Файламонт с одобрительной улыбкой, – что она сегодня смотрится как самая настоящая леди.
Щечки мисс Файламонт надлежащим образом зарделись, и она взглянула на Сьюзен, ожидая одобрения. Сьюзен подсказала ей следующий шаг, пристально посмотрев на платье из белого муслина, в которое нарядилась сегодня Пенелопа.
– Мамочка, представляю, как ты будешь довольна – ведь я сама давала указания портному, как сшить это платье. И для меня большая честь быть сейчас в этом платье в присутствии моих родителей, на первом в жизни балу – хоть я еще и не начала выезжать в свет.
– Милая моя, этот замечательный день наступит, вероятно, раньше, чем ты можешь себе представить, – ответила ей мать и добавила: – И все благодаря мудрым урокам мисс Боннет.
* * *
Лорд Файламонт между тем поспешно извинился и, предоставив дамам обсуждать свои дела, направился в соседнюю комнату, где шла игра в карты. Увы, вследствие этого Сьюзен и барышни остались сидеть на скамьях вместе с леди Файламонт, щебечущей со всеми, кто готов был выслушивать ее восторги по поводу чудесного преображения дочери под умелым руководством мисс Боннет.
С немалой завистью взирала Сьюзен на танцующие пары. Она ведь так долго уже не танцевала, что ноги от недостатка упражнения, должно быть, утратили всю гибкость. Экскурсия в павильон минеральных вод сама по себе, возможно, была вполне разумной, однако, испив здешней воды, Сьюзен засомневалась, сможет ли выносить серные пары в таком изобилии.
– Понятно, я сегодня не могу танцевать, потому что еще не начала выезжать в свет. Но отчего же не танцуете вы, леди Сьюзен? – поинтересовалась мисс Джентри. – Столько джентльменов смотрят на вас с неподдельным интересом!
– Это открытый бал, мисс Джентри. На частном балу я была бы вольна танцевать с любым пригласившим меня джентльменом. Здесь же можно танцевать лишь с теми, кто мне официально представлен. А поскольку знакомых в Бате у меня нет – кроме леди Файламонт, которая поглощена беседами со своими подругами, – то я и вынуждена оставаться без кавалеров.
– Ах! – вздохнула мисс Джентри. – Может быть, мы втроем хотя бы пройдемся по залу для развлечения?
Сьюзен так же вздохнула от скуки, как и мисс Джентри.
– Там слишком большая толчея. Я думаю, мне лучше оставаться здесь, чтобы не измять платье, однако вы с Пенелопой можете поупражняться в том, как правильно прогуливаться. Не забывайте, однако: нельзя разглядывать немногих молодых джентльменов, присутствующих здесь, ведь ни одна из вас еще не начала выезжать в свет.
Обе девочки вскочили на ноги, хихикая от охватившего их волнения, и отправились на прогулку по залу. Сьюзен тут же строгим взглядом охладила их пыл.
– Не забывайте о том, как положено себя вести. Вы – благовоспитанные молодые леди.
Благовоспитанные молодые леди поклонились и, к удивлению Сьюзен, почтив ее изящно исполненными реверансами, отправились в поход по бальному залу.
Сьюзен печально вздохнула. Не на такое развитие событий она надеялась. Совсем не на такое. Она обвела взглядом переполненный зал, потом напряженно вгляделась в двойные двери, желая, чтобы вошел кто-нибудь из знакомых ей лондонских аристократов. После дня, проведенного у целебных источников, ей необходимо было развлечься. Правда, она сознавала всю тщетность своих надежд. Вряд ли по такой мерзкой погоде кто-то из знакомых лондонцев предпримет путешествие в Верхние залы.
Она снова вздохнула, проникшись к себе жалостью.
Вдруг ее внимание привлек некто. Сьюзен выпрямилась и напрягла зрение. Высокий широкоплечий джентльмен вошел через двойные двери в бальный зал и остановился, словно искал кого-то взглядом.
Казалось, музыка остановилась вместе с ним. А быть может, это Сьюзен слишком отвлеклась и перестала слышать – ведь пары продолжали кружить по паркету. Она медленно поднялась. У джентльмена были густые, слегка волнистые волосы. Одет он был для танцев, в безукоризненный фрак, однако обут вместо туфель в сапоги. Да и на квадратном подбородке пробилась короткая щетинка, словно он попал на этот бал нежданно-негаданно.
Их взгляды встретились. Сьюзен даже вздрогнула от его неожиданно пристального внимания, но своих глаз не отвела. Боже правый, какой дьявольски красивый мужчина!
На большом расстоянии она не могла рассмотреть, какого цвета у него глаза – голубые? Нет. Зеленые? Да какая разница? Он так смотрит на нее, так захвачен ею – вот что действительно важно.
Легкая дрожь теплой волной пробежала по ее спине. Джентльмен был ей не знаком, но, боже – глядя на него, ей очень хотелось познакомиться. Уже один его взгляд пробудил в ней плотские желания и заставил щеки покрыться румянцем.
– Леди Сьюзен! – кто-то тряс ее за локоть. – Простите, мисс Боннет!
Вынырнув из тумана наваждения, она повернулась и увидела рядом обеих своих воспитанниц.
– Ах, мисс Боннет, я так волнуюсь! Приехал мой новый опекун! – голосок мисс Джентри дрожал от возбуждения. – Это так неожиданно, я даже не знаю, как мне быть. Но ведь вот, он приехал! Какой сюрприз для меня! – она кивнула в сторону двери. – Право, вы не думаете, что он приехал забрать меня из школы? Если так, то я просто умру!
Сьюзен проследила направление взгляда ученицы и снова увидела того джентльмена, который две-три минуты назад уже привлек ее внимание.
– Вот это —ваш новый опекун?
– Да. Ой, пойдемте со мной, мисс Боннет. И ты тоже, Пенелопа, ты обязательнодолжна с ним познакомиться.
* * *
Ну, вот – его подопечная на месте. Себастьян с облегчением вздохнул. Прочитав письмо Джеммы – то самое, после которого бабушку спас от глубокого обморока лишь флакон нюхательной соли, – Себастьян не удивился бы, если бы юная барышня, нарядившись в розовенькое платьице с тонкой талией, кружилась здесь в вальсе, а в пансионе лежала бы уже упакованная сумка для познавательной экскурсии в Гретна-Грин[29]. Однако вот она, Джемма, невдалеке от него, а рядом с ней – другая девушка, скромно державшаяся, и вполне респектабельная леди.
