Текст книги "Запретные уроки"

Автор книги: Кэтрин Кэски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Как, интересно, эта проныра мисс Астер разнюхала, что произошло тогда в библиотеке? Сьюзен была там одна, но в темноте даже не узнала того, что вступила в близость с герцогом Эксетером. Понятно, что и герцог не знал, кто именно был тогда его любовницей. Как же при этом едва начавшая выезжать в свет барышня ухитрилась сложить из разрозненных кусочков картину того, что произошло здесь в ту ночь, поставить себя на место Сьюзен и так расписать эту картину, что герцог будет вынужден ей поверить?

Этому Сьюзен могла найти только одно объяснение. Мисс Астер, несомненно, как-то связана с мистером Бузилам Редбейном – тем господином, который организовал пари в клубе «Уайтс». В этом случае девушка, обнаружив, что скоро родит дитя, решает возложить ответственное на Себастьяна, откуда-то прознав о том, что он и сам не ведает, с кем провел ту ночь в библиотеке.

Ну, об этом он сейчас узнает.

А скоро узнает и весь Лондон.

Экипаж остановился, кучер соскочил с облучка, открыл дверцу и помог Сьюзен выйти. Она вложила ему в несколько монеток и двинулась было к огромным двойным дверям особняка, но быстро передумала.

– Будьте так любезны подождать меня. Я скоро вернусь.

Кучер охотно согласился и снова забрался на облучок. Отсюда до Лондона было не близко – какой же уважающий себя кучер не пожелает возвращаться туда с седоком, у которого в кошельке звенят монеты, вместо того, чтобы тащиться в город задаром?

Входные двери отворились, когда она поднялась только на две ступеньки, и, к величайшему удивлению Сьюзен, ей навстречу вылетела Джемма.

– Ах, леди Сьюзен! Вы приехали наконец. Я ведь говорила опекуну, что вы приедете, а он утверждал обратное! – Джемма порывисто схватила Сьюзен за руку и провела ее по лестнице в большой вестибюль, там помогла снять плащ и шляпку, передала их стоявшему наготове лакею, который тут же исчез с глаз.

Сьюзен была буквально потрясена внезапно нахлынувшими на нее чувствами. До этой минуты она не понимала толком, как сильно скучала по Джемме и другим своим воспитанницам. Она наклонилась, обняла девочку, глаза наполнились слезами радости.

– Ох, я вижу, вы взволнованы! Я тоже сильно скучала без вас. – Тут до Сьюзен дошло, что девочка должна бы находиться в школе. – А почему вы здесь? Почему не в «Школе добродетелей» миссис Хадлстон?

– Я упросила ее светлость, – ответила Джемма, потупившись, – забрать меня из школы, когда вы ушли оттуда. Там все так сильно изменилось к худшему. Ваши уроки начала проводить миссис Хадлстон. И все стало... – голос ее дрогнул, – просто ужасно. Нам ни за что не разрешалось выходить за пределы школы, как и учительницам. На ночь нас запирали в комнатах – до самого утра. – Она обвила руками талию Сьюзен. – Но я так рада, что вы к нам приехали, и дядя тоже очень обрадуется.

Сьюзен обняла девочку за плечи и выпрямила – так, чтобы смотреть прямо в глаза.

– Ваш... дядя?

—Джемма хотела сказать «опекун».– Мисс Джентри вздрогнула от неожиданности, а Сьюзен резко обернулась и увидела совсем рядом бабушку Себастьяна.

– Приветствую вас, ваша светлость, – Сьюзен почтительно присела в низком реверансе. Мисс Джентри отступила на шаг от Сьюзен и снова потупилась.

– Да, я хотела сказать «опекун».Он так добр ко мне, что иногда я думаю о нем как о родственнике.

– Нет, Джемма, – послышался с противоположного конца огромного вестибюля голос Себастьяна. Он спешил к ним, не сводя ни на миг глаз со Сьюзен, словно стоит ему моргнуть, и она куда-то исчезнет. – Джемма – моя племянница, дочь моего покойного брата.

– Она твоя подопечная, —прошипела герцогиня.

– Да, правда, но и племянница тоже. А вам она приходится правнучкой.

Кажется, слова Себастьяна глубоко тронули Джемму, но говорить ее заставил пронзительный взгляд герцогини.

– Мой отец не был обвенчан с матерью. Так что я не являюсь членом семьи.

– Являешься, Джемма, являешься, – твердо возразил Себастьян. – В наших жилах течет одна кровь. Ты – полноправный член семьи, и с этой минуты я всем буду представлять тебя как мою племянницу.

По щекам Джеммы покатились крупные слезы, Себастьян крепко обнял ее, так сурово посмотрев на бабушку, что та отвернулась и вышла из вестибюля.

– Леди Сьюзен приехала! – Джемма потянулась к гостье и взяла ее за руку.

– Ты хочешь сказать – мисс Боннет, – поправил ее Себастьян с несколько растерянным видом.

– Она привыкла называть меня «леди Сьюзен»... на занятиях, – и Сьюзен улыбнулась девочке.

– Но ведь вы и вправду ледиСьюзен! Я читала в газете. Искала там ваш очередной урок, а вместо него газета напечатала посвященную вам статью. Вы – самая настоящая леди, леди Сьюзен Синклер.

– Да, это правда. – Сьюзен несколько смущенно улыбнулась, потом перевела взгляд на Себастьяна. – Извините, мисс Джентри, но мне необходимо срочно переговорить с вашим дядей – наедине, если вы позволите.

Девочка, ничуть не возражая, с довольной улыбкой прошла по вестибюлю и стала подниматься по широкой и высокой лестнице.

– Сьюзен!– Себастьян потянулся к ней. – Я тебе должен кое в чем признаться...

– А я – тебе. Можем мы уединиться в библиотеке? – Она показала рукой на боковой коридор, отходивший слева от величественного вестибюля.

– В библиотеке? – Себастьян потер лоб. – Значит, ты уже все знаешь.

– Даже больше, чем ты предполагаешь, поэтому нам есть о чем поговорить, именно в библиотеке. – И пошла вперед, не дожидаясь Себастьяна.

– Позволь, я покажу тебе дорогу...

– Я знаю, куда иду. – Один чулок начал сползать, но Сьюзен не остановилась, чтобы поправить его. Однако чем ближе они подходили к библиотеке, тем сильнее розовели у нее щеки.

Так они вдвоем пересекли вестибюль и свернули в полутемный коридор, который вел в библиотеку. Сквозь щелку в неплотно прикрытой двери пробивалась узкая полоска света. Сьюзен вопросительно посмотрела на Себастьяна: может быть, там уже есть кто-то... не мисс ли Астер?

– Я сидел здесь, вышел несколько минут назад, – объяснил он, открыл дверь и жестом пригласил Сьюзен войти. – С тех пор как я приехал в Лондон, я довольно много времени провожу здесь.

– Все пытаешься вспомнить.

Сьюзен положила руку на спинку дивана, обошла его и села на другом краю – так, как сидела в ночь парадного приема. Потом вдруг задрала юбки до половины бедер. Один чулок сполз ниже колена, другой был надежно стянут голубой подвязкой.

Себастьян уставился на нее в полном недоумении.

– Я ушиблась и оцарапала коленку, села здесь, в темной библиотеке, потирая ушибленное место. И тут появился ты.

– Сьюзен, что за шутки? – Себастьян подошел к ней вплотную и смотрел во все глаза.

– Поначалу мне показалось, что ты меня не видишь, но потом рассмотрела, как наклонена у тебя голова и что тебе оттуда видно. Дорожка лунного света падала мне на бедра – на них-то ты и смотрел. Ты принял меня за другую.

– Я тебе уже раньше говорил, что принял невинную девицу за другую женщину. Сьюзен, зачем ты все это делаешь? – Он взъерошил пальцами волосы.

– Ту, другую, зовут Клариссой.

– Откуда ты знаешь? – У Себастьяна от удивления округлились глаза. – Я ни разу не называл тебе ее имя. Да как ни стыдно в этом признаться, я назначил свидание Клариссе, куртизанке, не то в комнатке перед гостиной, не то здесь – как раз во время парадного приема. Никак не мог вспомнить, где именно. Уже потом мне удалось выяснить, что она вообще не появилась в Блэквуд-холле. Он присел на краешек дивана, не сводя глаз со Сьюзен, и выглядел при этом совершенно сбитым с толку.

– Но я-тоздесь была. Ты стал меня целовать, вот так. Сьюзен откинулась на подушки и привлекла Себастьяна к себе. Он ведь говорил ей: в библиотеке было темно, он запомнил только свои ощущения. Вот она и поможет ему вспомнить. Она прижалась губами к его губам, сначала слегка, потом крепче и более страстно.

– Сьюзен... – запротестовал было он и попытался отстраниться. Но ей требовалось много больше, чтобы заставить его вспомнить, чтобы он поверил ей по-настоящему.

– Руки твои были вот здесь. – Она взяла его за запястья и положила одну руку на внутреннюю часть бедра, поглаживая свою шелковистую кожу его пальцами. Другую руку Себастьяна она поднесла к своему декольте, поглаживая его пальцами грудь, потом заставила сомкнуть пальцы. – И вот здесь. И ты поглаживал меня вот так...

– Сьюзен! – Он отодвинулся, глядя на нее так, будто видел впервые в жизни. Ну, в каком-то смысле так и было. Он впервые видел ту, кем она была на самом деле. Себастьян потянул вниз платье, прикрывая ее ноги, потом молча отвернулся.

– Нет-нет, Себастьян. Я хочу, чтобы ты смотрел на меня. Я хочу, чтобы ты увидел меня при свете, зная, кто я такая. – Сердце у нее рвалось на части, но было необходимо пройти через это. Только так можно освободить его из паутины лжи. Сьюзен села, взяла его лицо в свои ладони и повернула к себе. – Это меня ты уложил в постель здесь в ту ночь. Меня. Леди Сьюзен Синклер.

Он так долго смотрел на нее не мигая, что в глазах у него от напряжения выступили слезы. Затем повернулся, достал с книжной полки шкатулку и вынул оттуда что-то. Опустился перед Сьюзен на колени. В руках у него была та подвязка, которая отсутствовала на ее чулке. Сьюзен подняла юбки выше колена и поддернула чулок.

– Ты вовсе не соблазнил в темноте некую невинную девицу, как тебя пытаются уверить. Сколько бокалов бренди ты ни выпил тогда, Себастьян, все равно должен помнить: лег ты с женщиной, которая прекрасно сознавала, что делает.

Себастьян надел ей на ногу подвязку, плотно удерживающую шелковый чулок. Потом отодвинулся, поднялся на ноги и стал нервно расхаживать по комнате, то и дело ероша пальцами волосы. Остановился перед Сьюзен, пристально посмотрел на нее. Лицо его раскраснелось, пальцы сжимались в кулаки.

– Но почему, Сьюзен? Почему ты отдалась мне, зная, что я принимаю тебя за другую?

– Поначалу я хотела просто улизнуть из библиотеки. Но потом ты меня поцеловал, а в ту ночь мне было так одиноко. Исполнялся ровно год со дня смерти моего жениха. – От смущения ей хотелось отвести взгляд в сторону, но она не могла себе этого позволить. Ей нужно быть сильной, нужно заставить его понять, что он не причинил ей никакого зла. – Когда ты поцеловал меня, я представила, что это он меня целует, ласкает так нежно и страстно, как бывало раньше.

– Так ты представляла себе, будто я твой жених? – У него конвульсивно дернулись брови.

– Поначалу. Но потом ты стал гладить меня и довел до такого возбуждения, пробудил во мне такую страсть, какой я никогда не испытывала с ним. Больше я уже не могла представлять себе, что я с ним, но не могла и остановиться, не могла бороться со своими желаниями. Я хотела тебя. Понимала, что поступаю дурно, однако с тобой, Себастьян, было так хорошо.

Он молча смотрел на нее, все еще не преодолев глубокого изумления. Сьюзен завладела его рукой, разжала кулак, поднесла его пальцы к своим губам и нежно поцеловала каждый по очереди.

– Но отчего же ты потом не сказала мне?..

– А потом мне стало стыдно за то, что поддалась своей страсти. Но больше всего я боялась, что ты узнаешь мое имя. Я поставила под угрозу фамильную честь. Нельзя было допустить, чтобы о моей опрометчивости узнал свет. Я понадеялась на то, что ты меня забудешь, как забудешь и о том, что соединило нас здесь.

– Я не знал, кого уложил здесь, и опасался, что погубил невинную девушку. Нужно было отыскать тебя... и исправить, что возможно.

Сьюзен кивнула и продолжила:

– Когда я узнала, что ты разыскиваешь меня, то поняла, что мне нужно на время уехать из Лондона.

– Вот когда ты отправилась в Бат.

– Да. Одна подруга договорилась о том, чтобы меня приютили в Бате, где я бы работала учительницей и тем могла бы оплатить кров и пищу. До того я ни единого дня не работала. Только одно и умею – держаться как настоящая леди.

Себастьян смотрел на нее все так же, не отрываясь, а на лице его застыла маска недоверия.

– Когда ты приехал навестить свою... племянницу, я не знала, кто ты на самом деле. Была твердо уверена, что никогда прежде мы не встречались. Ты же представился как лорд Уэнтуорт, а не как герцог Эксетер.

– Я назвался прежним титулом, – вздохнул он, – ради Джеммы... и в какой-то мере ради себя самого. Меня беспокоило, что если вслух объявить: холостой опекун Джеммы сделался герцогом, то и она, и я сам могли стать объектом нежелательного внимания со стороны учениц и заботящихся об их благополучии мамочек. Конечно, я свалял дурака. – Он тяжело вздохнул. – Поверь, пожалуйста: я назвался другим титулом не ради того, чтобы непременно скрыть свое подлинное имя от тебя.

– Ни один из нас не подозревал, что мы уже были близки раньше. И все же... я в тебя влюбилась. – Она вся внутренне сжалась, ожидая, как он на это отреагирует, но Себастьян так ни слова и не вымолвил. – Откуда мне было знать, что мужчина, который разбудил мое тело, разбудит еще и мою душу?

К ее удивлению, Себастьян медленно отобрал у нее свою руку, отвернулся и оперся на подоконник, глядя в ночную тьму за окном.

У Сьюзен возникло ощущение, будто сердце ее разорвалось от ударов о ребра.

– Себастьян, ты мне ничего не должен. Совершенно ничего. Но ты ничего не должен и мисс Астер. Ты – не отец ее ребенка, если она действительно носит под сердцем ребенка. Некий мистер Бэзил Редбейн заметил, как из библиотеки выскочила какая-то женщина – и сразу вслед за тем появился ты. Не знаю всех подробностей, но мой брат узнал вот о чем. Этот Редбейн зарегистрировал в книге клуба «Уайтс» пари: не пройдет и недели, как ты женишься на дочери весьма видного члена палаты лордов. Члены клуба в большинстве своем отклонили это пари, считая его невероятным, но один знакомый мистера Редбейна объяснил моему брату, что пари беспроигрышное, поскольку ты не мог запомнить в лицо женщину, с которой спал во время приема. Мисс Астер и разыгрывает роль этой женщины – которой, как ты теперь убедился, была я.

Себастьян заметно напрягся, но упорно продолжал смотреть в окно. Сьюзен подошла к нему сзади, заглянула через плечо и поняла, что он смотрит на ее отражение в оконном стекле.

– Себастьян, на тебе нет никакого бесчестья... только на мне. А я готова признаться в своем поступке, кому ты пожелаешь, начиная с лорда Астера. Ему я уже отправила письмо со своим признанием.

При упоминании о письме он вздрогнул, но не обернулся и не произнес ни слова.

– Я люблю тебя, Себастьян.

* * *

Ради спасения его чести она жертвовала своей, точно так же, как раньше готова была пожертвовать своей жизнью, спасая от смерти его. Себастьян задумчиво разглядывал свои руки, упиравшиеся в подоконник. Глаза его увлажнились, и он не хотел, чтобы Сьюзен это заметила. Ему потребовалось немного времени, чтобы взять себя в руки. Еще минутка, и тогда он сможет сказать, что любит ее.

Он услышал, как открывается дверь, а отражение в окне показало ему, что Сьюзен уходит. Он резко повернулся к двери. На этот раз она не уйдет от него – не уйдет после того, как принесла себя в жертву.

Он выбежал из библиотеки. Она стояла в коридоре, прислонившись лбом к стене и зажимая рот руками; плечи ее вздрагивали.

Себастьян медленно приблизился к ней, положил руки ей на плечи, поцеловал в шею.

– Я люблю тебя, Сьюзен.

– Это я знаю, Себастьян. – Она подняла на него свои покрасневшие, заплаканные глаза. – Но мы оба понимаем, что чувства наши большой роли не играют. – Она попыталась отодвинуться, но он крепко прижимал ее к себе. – Я отправила лорду Астеру письмо с признанием. Имя мое бесповоротно запятнано, зато восстановлена твоя честь. Между нами отныне ничего быть не может. Ты не хуже меня понимаешь, Себастьян, что должен оборвать всякие связи со мной. Больше мы никогда и ни за что не должны быть вместе.

Она не стала добавлять очевидного: оборвать связи, чтобы он сохранил фамильную честь незапятнанной. Он и без того ее понял, как понял и безжалостную правоту ее слов.

Силы в один миг покинули его. Себастьян уронил руки и, сделав над собой страшное усилие, преодолевая острое ощущение несправедливости происходящего, позволил Сьюзен уйти – из его дома и из его жизни.

* * *

На протяжении двух часов Себастьян сидел над хрустальной рюмкой, наполненной коньяком, но ни разу так и не поднес ее к губам.

С тех пор как он унаследовал титул герцога Эксетера, бутылка стала его самым близким другом. Виски помогло снять напряжение перед тем, как появиться на людях в роли герцога в ночь парадного приема. Оно же поддерживало его в поисках барышни, которую (как он считал) соблазнил в библиотеке. Виски заглушило его тревоги и придало ему смелости на обледеневшей дороге в жестокий буран. И сегодня, еще до приезда Сьюзен, он советовался с бутылкой, готовясь к объяснению со Сьюзен: чтобы спасти честь, ему придется жениться на другой.

Себастьян повертел рюмку в руках, любуясь тем, как искрится янтарный напиток в огоньке свечи. Ну почему он так долго не мог осознать того, что виски и коньяк никогда и ни в чем ему не помогали, они лишь усугубляли все его горести?

Смелость он должен черпать в своей душе. Пора взвалить на свои плечи груз ответственности, налагаемый на него титулом герцога Эксетера, и показать всем, что такое подлинная честь.

А начнет он с лорда Астера.

Когда карета Себастьяна оказалась на площади Беркли-сквер, время уже было слишком поздним, чтобы порядочный человек мог наносить визит кому бы то ни было, а тем более одному из самых видных членов палаты лордов.

Он подошел к двери, взялся за молоточек, но внезапно дверь распахнулась, и на пороге он узрел, к большому удивлению, физиономию мистера Бэзила Редбейна. Тот недобро прищурился.

– Разрази меня гром, Эксетер! Вы меня чуть до смерти не перепугали. – Редбейн ударил себя в грудь, другой рукой подавая сигнал кому-то, стоявшему за его спиной.

Себастьян придвинулся ближе и заглянул через плечо Редбейна. Слева от двери стояла мисс Астер, закрывая ладошкой губы.

– Добрый вечер, мисс Астер. – Себастьян небрежно кивнул ей. – Я приехал побеседовать с вашим отцом... хотя, судя по всему, ни его, ни вашей матушки в доме нет. – Он ожег взглядом Редбейна, щеки которого ярко пылали, несмотря на полутьму в прихожей, освещенной скудным светом единственной лампы.

– Ах, Бэзил! Что же нам теперь делать? – простонала мисс Астер. – Он ведь наверняка скажет отцу о том, что ты...

– Придержи язык, дурочка! – рявкнул Редбейн, повернувшись к ней лицом. – С Эксетером я сам разберусь.

– Не тревожьтесь, мисс Астер. Раз вашего отца нет дома, я готов обсудить недавние события с мистером Редбейном, – проговорил Себастьян, глядя через плечо Редбейна. – Я войду в дом... или же поговорим в моей карете?

– Ах, лучше в карете, ваша светлость. Родители должны с минуты на минуту вернуться с концерта. – Мисс Астер взяла Редбейна за локоть. – Прошу тебя, Бэзил. – В ее глазах стояла тревога, но это не помешало ей игриво взмахнуть ресницами. – Прошу тебя.

Редбейн со вздохом спустился по лестнице вслед за герцогом и сел в великолепную карету с фамильным гербом Эксетеров.

Как только карета тронулась с места, Себастьян взмахнул кулаком. Редбейн поднял руки.

– Ну, ну, Эксетер, давайте будем благоразумны.

– Отчего же? Как бы вы сами поступили с тем, кто попытался бы силой взвалить на вас ответственность за вашего собственного ублюдка?

– Догадались уже, а? – Редбейн не опускал рук, защищая лицо.

– А к тому же еще пытались подзаработать, организовав пари в клубе «Уайтс». – Себастьян шумно вдохнул воздух и поднял кулак повыше.

– Ну, ладно, твоя взяла, братец. Не думал, не гадал, что ты все это вычислишь. Честное слово, не думал.

Лицо Себастьяна утратило сердитое выражение, он медленно опустил кулак.

– Ага, а последней загадки ты, вижу, так и не разгадал, а? – По губам Редбейна скользнула ухмылка. – Мы с тобой братья... даже родились в один и тот же месяц, только в разные дни. Я третьего декабря, а ты девятнадцатого. Так получилось, что отец был повенчан не с моей матерью, а с твоей. И ты стал аристократом, а я – торговцем, которому суждено всю жизнь провести в тени твоего великолепия.

Все это обрушилось на Себастьяна слишком уж неожиданно. Быть того не может, чтобы у него и этого типа в жилах текла одна кровь.

– Вы хотите сказать...

– Что когда Куинн внезапно умер – а он-то все обо мне знал, – герцогом Эксетером стал бы я, если бы не каприз фортуны. – Верхняя губа его задралась, как у оскалившегося пса. – Как ты думаешь – легко мне было все эти годы, когда отец не уделял мне и капли внимания, а тебя учил тем временем держаться в седле? Я все время оставался в тени и вынужден был постигать ремесло, а ты учился в самых лучших школах. Я видел, как ты швыряешь деньги на ветер, а мне приходилось каждый грош зарабатывать потом и кровью. А когда я сумел-таки кое-чего в жизни добиться, тут являешься ты и занимаешь высокий пост – без всяких заслуг, только лишь потому, что тебе повезло с рождением.

– Вы очень, очень многого достигли своими силами, Редбейн, но винить меня в обстоятельствах моего рождения можно не больше, чем вас самого.

Себастьян внимательно вглядывался в Редбейна, пытаясь определить, не лжет ли тот снова, по своему обыкновению, но не мог не узнать отцовские глаза и массивные челюсти. Значит, не лжет.

– Но коль скоро ты меня так сильно ненавидишь, зачем же подсовывать мне твоего ребенка от мисс Астер? Не вижу смысла. Если бы ты сам на ней женился, то сделал бы блистательную политическую карьеру. А вместо этого хочешь свалить все на меня.

– Да потому, милый братец, – захохотал Редбейн, – что, хоть я сам и лишен всего того, что тебе дает дворянское происхождение, зато мой сын стал бы следующим герцогом Эксетером.

– И никогда не узнал бы ни о тебе, ни о твоих делах. – Себастьян сурово посмотрел на Редбейна. – Слушай, приятель, давай женись на мисс Астер. И воспитай своего сына таким, каким хотел бы стать ты сам. Средств у тебя достаточно. Веди себя честно, Редбейн, это единственно правильный образ действий, и ты ни за что не повторишь ошибок, допущенных нашим отцом.

У Редбейна отвисла челюсть, глаза часто заморгали.

Себастьян выглянул в окошко – карета уже дважды объехала площадь по кругу и теперь снова приближалась к особняку Астеров. Он постучал кулаком в стенку, кучер натянул вожжи, остановил карету и спрыгнул с облучка. Открылась дверца кареты, опустилась подножка. Редбейн молча вышел из экипажа, ступил на тротуар.

– Стань тем достойным джентльменом, которым так мечтал быть! – крикнул ему вдогонку Себастьян. – Прошлого нам не изменить, но будущее ты сможешь построить сам – для себя и своего ребенка, – а можешь стать таким, как наш отец, и жить только в свое удовольствие. Выбирай.

Глава 20

Жизнь коротка, и нельзя слишком долго предаваться пустым размышлениям о том, на что ее потратить.

Д-р Сэмюэл Джонсон

Карета подкатила к особняку Синклеров. Себастьян выглянул и напряг глаза. Его внимание сразу привлекла одинокая свеча, горевшая в окне на третьем этаже; из этого окна на него смотрела женщина. За последний час небо, до этого безоблачное, заволокли тучи, белые хлопья посыпались круговертью в порывах налетевшего ветра, и разглядеть что-либо стало нелегко. Сьюзен?

Распахнув дверцу кареты, он взлетел по запорошенным снегом ступенькам к входной двери. Время было очень позднее, но он и без того слишком долго ждал – пора устранить все недоразумения между ним и любимой женщиной.

Едва успел дотянуться до медного дверного молотка, как дверь сама чуть приотворилась, а в щелку просунулась голова леди Присциллы Синклер. Казалось, на ней ничего нет, кроме ночной сорочки да накидки на плечах.

– Вы должны немедленно уехать, – прошептала она. – Здесь находится наш отец, а он не потерпит, чтобы сестру посещал в такое время джентльмен, пусть даже и герцог.

Себастьян быстро просунул ногу в приоткрытую дверь, не давая ее захлопнуть, и проговорил:

– Никуда я не уйду, пока не увижусь с ней.

По его озабоченному лицу Присцилла поняла, что он вовсе не шутит. Она опасливо оглянулась, потом открыла дверь немного шире, выскользнула на крыльцо, а дверь неплотно прикрыла.

– Ее здесь нет, поэтому уезжайте, прошу вас.

– Где она? – Герцог видел, что Присцилла тоже говорит ему правду. – Возвратилась в Бат?

– Отец еще не знает, что она уехала из Лондона, – сказала Присцилла, едва сдерживая слезы, – но она, тем не менее, уехала.

Себастьян вдруг обхватил Присциллу за плечи, напугав своей порывистостью. Он вскинул обе руки вверх.

– Простите, леди Присцилла, но мне необходимо знать, куда она направилась.

– Сестра уехала в Абердин, – ответила Присцилла, смахивая слезы, – чтобы защитить вас. Там она собирается стать учительницей. – Она тихонько попятилась через дверь в прихожую.

– В Шотландию? – Он схватил Присциллу за руку. – Когда она уехала? Она наняла экипаж или... – От волнения голос его стал громче, и он крепче сжал руку собеседницы.

– Пожалуйста, тише. Оченьпрошу. Отец не должен ничего узнать до завтрашнего утра, тогда ее уж будет не догнать. – Она попыталась вырвать свою руку у Себастьяна, но тот держал ее крепко.

– Милая леди, я не могу допустить, чтобы она уехала. Я еще должен просить ее стать моей женой.

У Присциллы высоко взлетели узкие брови.

– Но она же уверена, что вам не суждено быть вместе. Ваша фамильная честь...

– О какой чести может идти речь, если я обесчещу вашу сестру, безуспешно пытаясь исправить те ошибки, которые годами совершал мой отец? Я взрослый человек, у меня имеются свои понятия о чести, и сегодня они велят мне во что бы то ни стало отыскать Сьюзен. – Он понемногу разжал пальцы и отпустил Присциллу, размышляя над тем, что от нее услышал.

– Грант нанял ей в конюшнях Гауэр дорожный рыдван и придержал на углу, пока не уснул отец. Насколько я видела, экипаж большой, но неповоротливый.

– Благодарю вас, леди Присцилла. – Себастьян повернулся и сбежал с крыльца. – Пожелайте мне удачи.

– Если вы поторопитесь, то можете еще догнать ее. И я от души желаю вам удачи в том, чтобы уговорить ее вернуться в Лондон. Сью очень упряма, если уж на что-то решается, но я знаю, как сильно она вас любит, вплоть до того, что готова к самому для нее страшному – оказаться изгнанной из семьи. – Присцилла слегка помахала ему рукой, потом окончательно исчезла за дверью.

Он снова повернулся к своей карете, но тут его кто-то окликнул.

– Ваша светлость! – Перед ним стоял невысокий лысеющий человек, который, как смутно помнилось Себастьяну, был дворецким Синклеров. – Ваша светлость, позвольте просить вас извиниться перед леди Сьюзен от моего имени и сообщить ей, что адресата не было дома, а потому, следуя ее прямым указаниям, я не смог доставить письмо.

Себастьян взял у него письмо и взглянул на адрес. «Лорду Астеру, Беркли-сквер». Он ожидал дополнительных пояснений, но дворецкий уже исчез в доме. Значит, ее признание так и осталось не доставленным.

* * *

Снег бил Себастьяну в лицо, а он упрямо смотрел из открытого окошка кареты, пытаясь разглядеть вдали экипаж Сьюзен. В свете фонаря своей кареты он различал следы другого экипажа, проехавшего по этой дороге раньше, но снег быстро заносил эту колею.

Перед мысленным взором назойливо маячили картины их дорожной аварии, и Себастьяном начал овладевать страх. Не за себя, за нее. Вдруг его окликнул кучер.

– Там, впереди на дороге, какой-то экипаж, ваша светлость.

– Обгоняйте! – Себастьян по плечи высунулся из окошка, вглядываясь во тьму сквозь косые потоки снежинок. В свете двух фонарей виднелся громоздкий экипаж.

– Он запряжен шестеркой, а у меня всего-то пара, но я постараюсь на совесть. – Себастьян услышал, как свистнул в воздухе бич, и карета рванулась вперед.

По мере того как она нагоняла громоздкий рыдван, становилось ясно, что по этой дороге им рядом не проехать.

– Он не хочет остановиться. Вы можете проскочить и заставить его остановиться? – крикнул кучеру Себастьян.

– Дорога узковата, но остановить его я сумею.

Через мгновение в воздухе гулко разнесся звук ружейного выстрела. Возница экипажа натянул вожжи. Себастьян пулей вылетел из кареты, бросился к рыдвану, рывком распахнул дверцу.

– Сьюзен! – Он заглянул внутрь экипажа. «Чтоб мне провалиться!» Себастьян отпрянул в удивлении: на него смотрела незнакомая старуха. – Покорно прошу прощения, уважаемая леди. Я принял вас за другую.

И в этот миг с передней скамьи к нему наклонилась Сьюзен.

– Интересно, когда это тебя останавливали такие мелочи? – Она слегка улыбнулась и сделала жест в сторону старухи. – Миссис Паттерсон направляется в Эдинбург. Нынче ночью свободен был только один экипаж, и она любезно согласилась взять меня с собой.

Себастьян прикоснулся к шляпе, здороваясь с миссис Паттерсон, потом схватил за руку Сьюзен и вытащил ее из рыдвана.

– Прошу тебя, Сьюзен, не нужно уезжать из Лондона.

– Я должна уехать, – ответила она, вырывая руку. – Разве тебе не понятно, что это необходимо сделать ради спасения твоей фамильной чести?

– Нет, Сьюзен. Если ты уедешь, то и честь мою заберешь с собой. – Он умоляюще протянул к ней руки. – Пожалуйста, выслушай хотя бы, что я хочу тебе обязательно сказать. Я люблю тебя. Люблю и не могу больше жить без тебя ни дня.

У Сьюзен округлились глаза, она сложила руку козырьком и поднесла к глазам, защищаясь от снега. Долгое время она молчала, обдумывая сказанное. Решившись наконец, окликнула возницу.

– Будьте любезны достать из экипажа мой саквояж. Похоже, что я уже не еду в Абердин... во всяком случае, нынешней вьюжной ночью.

Миссис Паттерсон хихикнула, потом вернулась на свое сиденье, давая возможность закрыть дверцу.

– Всего доброго, леди Сьюзен.

Себастьян ликовал. Саквояж Сьюзен он вручил своему кучеру.

– Назад в Лондон, Бертрам.

Потом отворил дверцу и помог Сьюзен взобраться в карету. Сев вслед за ней, накрыл и ее, и себя теплым одеялом.

С лица Сьюзен не сходило озабоченное выражение. Она вдруг положила палец на губы Себастьяна.

– Прежде чем ты что-то скажешь, послушай меня. Я написала письмо лорду Астеру, поставила его в известность о том, что ты никак не можешь быть отцом ребенка его дочери, потому что не ее ты уложил в постель в ночь парадного приема. А меня. Я также призналась, что, воспользовавшись твоим опьянением, сумела скрыть от тебя свое лицо, как и свое имя, а потому твоей вины в происшедшем нет ни в малейшей степени.

Себастьян поцеловал лежавший на его губах палец и продолжал это приятное занятие, пока она не убрала руку.

– У тебя все? – улыбнулся он.

– Да нет,ты же должен понять, наконец: если ты хочешь сохранить свою фамильную честь, то просто обязан порвать со мной всякие отношения. Навсегда.

– Это и есть признание, которое ты написала лорду Астеру? – Он протянул ей письмо, переданное ему дворецким.