Текст книги "Книга ведьм"

Автор книги: Кэтрин Хоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 14
Ребекка и Натаниэль Гринсмит,
Хартфорд, Коннектикут
1662

Салем не был первым местом в Новой Англии, где развернулась масштабная «охота на ведьм». Хронологически печальная «пальма первенства» принадлежит городу Хартфорд в штате Коннектикут – там массовое преследование предполагаемых ведьм и колдунов произошло в начале 1662 г., вырастая из спора о наследстве и стремительно распространяясь. В итоге в Хартфорде были признаны виновными в ведовстве как минимум восемь человек, а трое, включая Ребекку и Натаниэля Гринсмитов, были казнены. История Ребекки Гринсмит имеет свои особенности: она добровольно призналась в целом ряде преступлений, тесно связанных с колдовством, включая «близкое знакомство с Дьяволом», и рассказала о посещении гиабашей ведьм в лесу совместно с еще несколькими жителями Хартфорда, обвиняемыми в ведовстве. Другим интригующим аспектом хартфордского процесса является полное доверие судей и жителей к результатам так называемого «испытания водой», когда подозреваемых в колдовстве связывали по рукам и ногам, а затем бросали в воду для выяснения их виновности. Возможно, что именно чета Гринсмитов была подвергнута этому испытанию, однако полностью это предположение нельзя считать доказанным[203]203
  Холл «Охота на ведьм в Новой Англии XVII века», стр. 151. – Авт.


[Закрыть].

Письмо Джона Уайтинга преподобному Инкризу Мэзеру[204]204
  Цит. по выдержкам из книги Инкриза Мэзера «Собрание свидетельств о чудесных знамениях» (Бостон, 1684 г.), приведенным в сборнике под ред. Джорджа Линкольна Бэрра «Отчеты о делах по обвинениям в колдовстве: 1648–1706» (Нью-Йорк, изд-во «Ч. Скрибнер и сыновья», 1914 г.), стр. 3-38. – Авт.


[Закрыть]

Преподобному и досточтимому Инкризу Мэзеру[205]205
  Инкриз Мэзер (1639–1723) – проповедник, общественный деятель и литератор Новой Англии колониального периода, президент Гарвардского колледжа. Присутствовал на салемских процессах и наиболее известен своими трудами «Собрание свидетельств о чудесных знамениях» (опубл. в 1684 году), в котором стремился доказать воздействие потусторонних событий на жизнь своих современников, и «Сомнительность дел о злых духах» (опубл. в 1692 году), отражающим его отношение к преследованию ведьм и колдунов. – Пер.


[Закрыть], проповеднику и служителю церкви в Бостоне.

Рассказ о чудесном проявлении Божественного провидения, имевшем место в Хартфорде в год 1662 от Рождества Христова.

Позвольте поведать Вам о некоей Энн Коул (дочери Джона Коула, человека высоконравственного и богобоязненного, бывшего соседом супружеской пары, впоследствии наказанной за ведовство). Эта девушка некоторое время страдала неизвестным недугом, и были все основания опасаться за ее душевное здоровье. Хочу отметить, что двое ее братьев также были подвержены болезни, а именно хромоте: один из них до сих пор не оправился, и нога его в колене так и не сгибается, но до описываемых событий оба они много лет не жаловались на здоровье. Энн Коул всегда была и есть особа набожная, христолюбивая, отличающаяся отменной скромностью и примерным поведением. В дни выпавших ей испытаний не утратила она своей глубокой веры и неоднократно заявляла, что те речи, которые против ее воли сходили с ее уст, никогда не отражали ее мыслей и состояния ее ума, тем самым доставляя ей страдания. После излечения вернулась она в лоно церкви и много лет является доброй прихожанкой. Также она вышла замуж за достойного человека, родила ему нескольких детей и, по словам всех знающих ее, ведет жизнь во всех отношениях добропорядочную.

Собственно, история такова: в 1662 году у Энн Коул, жившей тогда в доме ее отца, начались странные припадки, во время которых она (а точнее, Дьявол, говоривший ее устами) произносила пространные и кажущиеся бессвязными речи. Когда к этим речам прислушались, то поняли, что несколько духов-помощников нечистого, которых она называла по имени, умышляют зло против разных людей, а более всего против нее самой. Собирались они повредить ее телесной оболочке, опорочить ее доброе имя и разрушить ее брак. Девушка пребывала в забытьи часами, и потому было решено не давать ей говорить в этом состоянии, чтобы лишить злые силы возможности вещать через нее. Когда попытались так сделать, принялась она неразборчиво бормотать, а затем вдруг заговорила с сильным голландским акцентом. Тут следует отметить, что в городе в то время жила семья выходцев из Голландии. Также нельзя не упомянуть и то, что тогда же кое-кто из жителей стали жертвами разных странных недугов и немочей. Более всего пострадала одна молодая женщина – соседка семьи голландцев, которая не могла точно описать, что с ней не так, ибо с детства плохо разговаривала. Она была сестрой одного из священников, служивших в Хартфорде, и ему удалось понять, что ей кажется, будто кто-то щиплет ее за руки в темноте. Возвращаясь к Энн Коул и тем бредовым речам, которые произносила она с голландским акцентом, расскажу о том, какое впечатление производили они на окружающих. Преподобный мистер Стоун[206]206
  Сэмюэл Стоун был священником в Хартфорде, штат Коннектикут. – Авт.


[Закрыть] (ныне покойный) заявил, что, по его мнению, только тот, кто был знаком или тесно общался с голландцами (а Энн Коул к их числу не относилась), мог бы так точно передать звучание их речи, когда говорили они на английском. Много раз с Энн случались эти приступы, что очень удивляло и расстраивало вольных и невольных слушателей. В первый раз при сем присутствовал мистер Сэмюэл Хукер[207]207
  Хукер был священником в Фармингтоне, штат Коннектикут. – Авт.


[Закрыть], а позже – мистер Джозеф Хайнс[208]208
  Хайнс также служил в Хартфорде. – Авт.


[Закрыть], который записал услышанное и сообщил Вашему покорному слуге. Также он рассказал, что во время припадков тело девушки сводили такие сильные судороги, что видевшие это всерьез опасались за ее жизнь. Часто такие приступы случались с Энн, когда она приходила в церковь, и я в числе прочих был тому свидетелем. В это же время еще у двух присутствующих женщин были странные припадки. Однажды, когда служба проводилась специально по этому поводу, пораженные дьявольской напастью бились и кричали так сильно, что от одного их вида добрые и богобоязненные люди падали в обморок.

Последствия не заставили себя ждать – одну известную своим распутством и невежеством женщину, находившуюся в довольно преклонном возрасте[209]209
  Речь идет о Ребекке Гринсмит. – Авт.


[Закрыть], арестовали по обвинению в ведовстве, ибо ее имя прозвучало среди тех, кого называла в своих речах Энн Коул. Суд послал за мистером Хайнсом и за мной, чтобы мы зачитали обвиняемой то, что было сказано о ней. В то время, когда этим занялся мистер Хайнс в присутствии арестованной, она тотчас и по своей воле призналась, что она (и еще несколько человек, упомянутых в бреду Энн Коул) водят знакомство с Дьяволом. Когда подсудимую спросили, заключила ли она с ним договор, та отвечала, что никаких договоров не подписывала и лишь обещала следовать за ним, когда бы он ее ни позвал, что и происходило несколько раз. Также Дьявол поведал ей, что на Рождество у них будет веселый шабаш, и вот тогда-то договор должен быть заключен и скреплен подписями. Вышеозначенный мистер Стоун, присутствовавший в суде, обратил особое внимание на ужас и опасность греха, в который впала подсудимая, равно как и не преминул подчеркнуть, что враг рода человеческого любит Рождество[210]210
  Пуритане не справляли Рождество, считая этот праздник языческим. – Авт.


[Закрыть].

На следующий день в судебном заседании решено было более подробно допросить подсудимую о ее преступлениях, что и было сделано, и она показала следующее: когда мистер Хайнс начал зачитывать речи Энн Коул, обвиняемая совершенно не собиралась признавать свою вину (как и ранее) и была готова разорвать чтеца на куски (ее собственные слова), но при первых же звуках его голоса она почувствовала, будто бы плоть ее отдирается от костей (снова ее собственные слова), и более своей вины отрицать не могла. Также она рассказала суду, что Дьявол впервые явился ей в виде оленя или самца косули, высоко прыгающего вокруг нее, которого она совсем не испугалась, но затем он начал говорить с ней, с каждым разом все больше и больше. Обвиняемая встречалась с нечистым в укромном месте недалеко от дома, и туда же приходили некоторые другие его приспешники – кто-то в своем собственном обличье, а кто-то в облике животных и птиц, и особенно хорошо ей запомнилась ворона, которая постоянно летала вокруг них.

Также она подтвердила, что, среди прочего, Дьявол совокуплялся с ней, что приносило ей неизъяснимые телесные наслаждения.

На основе этого признания и других доказательств эта женщина и ее муж были приговорены к смерти как приспешники Сатаны, а большинство тех, о ком Энн Коул твердила во время своих припадков, сбежали подальше и в нашей местности больше не появлялись.

После того, как часть обвиняемых была казнена, а часть спаслась бегством, девушка чудесным образом излечилась от своего недуга, мучившего ее столь долгое время, и продолжила свою честную и добропорядочную жизнь, ставшую ей наградой за все ее мучения. Дела Господни воистину чудесны и служат к вящей славе Его!

Глубокоуважаемый и досточтимый сэр! Принимаясь за это письмо, намеревался я сопроводить его записями речей Энн Коул во время припадков, сделанными мною собственноручно, но, к великому моему сожалению, не нашел я этих записей и не могу понять, где они затерялись. Однако в моем письме содержится достаточно полное изложение событий, и если Вы сочтете необходимым опубликовать его полностью в своем труде или в виде выдержек, даю Вам на то свое разрешение при условии, что Вы сохраните его суть и смысл.

Также известны мне иные диковинные случаи и происшествия, равно как и знакомы люди, которые готовы поделиться с Вами имеющимися у них сведениями. Господь да пребудет с Вами в Вашем труде в Его честь и во спасение душ Его паствы.

С великим уважением, Ваш брат во Христе, Джон Уайтинг. Хартфорд, 4 декабря 1682 года.

Описание испытания водой, сделанное Инкризом Мэзером

В те времена находились те, кто желал проверить, действительно ли колдуны и ведьмы в воде не тонут. Так случилось и в деле Энн Коул, чьими устами сам Дьявол вещал с голландским акцентом: обвиняемым в колдовстве мужчине и женщине связали руки и ноги, а затем бросили в воду. Оба они смогли удержаться на поверхности, подобно поплавкам, находясь в полупогруженном состоянии. Один из очевидцев решил, что любой человек способен на такое, и добровольно предложил себя для проверочного испытания. Его бережно возложили на воду, но он тотчас пошел на дно. Против вышеозначенных мужчины и женщины не было твердых доказательств, раньше они ни в чем подобном не обвинялись, но общество было решительно настроено с помощью виселицы и крепкой веревки завершить то, что не смогла сделать вода. Обвиняемым удалось скрыться, и больше их в тех местах не видели. Далее порассуждаем о том, было ли такое испытание законным либо всего лишь данью суевериям и магии[211]211
  Аналогичное описание приводит Холл в книге «Охота на ведьм в Новой Англии XVII века», стр. 151, но фраза о том, что испытуемым впоследствии удалось бежать, отсутствует. Указание на бегство в тексте Инкриза Мэзера заставляет предположить, что испытанию водой подвергали не Гринсмитов, а кого-то еще, но подтвердить или опровергнуть это невозможно. – Авт.


[Закрыть].

Глава 15
Суд над ведьмами в Сент-Эдмундсбери, Англия
1662

Во второй половине XVII века город Сент-Эдмундсбери в Англии стал местом проведения нескольких судебных процессов над ведьмами. Остановимся на них подробнее, поскольку события в Сент-Эдмундсбери прямо отразились на преследовании ведьм и колдунов в Северной Америке, и воздействие это было двояким. Во-первых, эти процессы создали прецедент и образец применения в судебной практике Закона о колдовстве 1604 года короля Якова I, закрепившего приравнивание вызова злых духов к преступлению по преимуществу светского, а не церковного характера, а также замену пожизненного заключения смертной казнью даже в тех случаях, когда магический ритуал не приводил к гибели жертвы. Некоторые историки считают Закон 1604 года наглядным свидетельством того, как отношение к ведовству в Англии стало ближе воззрениям, господствовавшим в континентальной Европе, поскольку его целью было наказание за все виды магии, а также за намерение (умысел на магические действия). При этом более никаких доказательств заключенного с Сатаной договора не требовалось. В законе колдовство рассматривается не как религиозная ересь или кощунство, а как предмет преследования с помощью гражданской судебной системы[212]212
  Кит Томас «Религия и закат магии» (Нью-Йорк, «Скрибнер», 1971), стр. 443. – Авт.


[Закрыть].

Во-вторых, содержание процессов в Сент-Эдмундсбери стало тем источником, откуда черпало аргументацию и процедурные нюансы обвинение на крупнейшем в Северной Америке судилище над ведьмами в Салеме в 1692 году. Приведенная ниже публикация под названием «Суд над ведьмами» упоминается и в записках Коттона Мэзера о салемских ведьмах «Чудеса невидимого мира» (1693), и в труде преподобного Джона Хейла «Попытка постижения природы ведовства» (1702). Хейл прямо описывает обращение салемских судей к тексту «Суда над ведьмами» для того, чтобы понять, как им толковать показания свидетелей об их снах, видениях и галлюцинациях, для которых был даже придуман специальный термин – «призрачные доказательства». Структуры процессов в Сент-Эдмундсбери и Салеме также удивительно похожи, несмотря на то, что географически места их проведения разделены океаном, а по времени между ними лежит жизнь целого поколения. В обоих случаях нескольких женщин среднего возраста обвиняли в том, что они заколдовали группу жителей одной местности, костяк которой составляли девочки-подростки. Хотя обвиняемые в ведовстве имели между собой мало общего и даже принадлежали к разным сословиям, все они предстали перед судом, были признаны виновными и повешены. Тот факт, что суд в Сент-Эдмундсбери принял к рассмотрению «призрачные доказательства» и учел их, заметно повлиял на ход последующих североамериканских процессов[213]213
  Все цитаты приведены по книге «Суд над ведьмами, состоявшийся на ассизах в городе Сент-Эдмундсбери», впервые опубликованной в Лондоне по заказу Уильяма Шрусбери в 1682 году. Изображение оригинала документа хранится в Хантингтонской библиотеке, и с ним можно ознакомиться при помощи сервиса Early English Books Online no ссылке: http://gateway.proquest.com/openurl?ctx_ver=Z39.88-2003amp;res_id=xri: eeboamp;:rft_id=xri: eebo: image:173121. Альтернативная версия представлена по ссылке: https://archive.org/details/tryalofwitcliesat00cull. Сам оригинал документа также находится в Хантингтонской библиотеке (Сан-Марино, штат Калифорния), per. номер 148069. – Авт.


[Закрыть].

Суд над ведьмами

Судом, собравшимся на ассизы[214]214
  «Ассизы» в описываемое время – заседания судов по уголовным делам в сельской местности Англии и Уэльса, проводившиеся с определенной периодичностью. На них рассматривались обвинения в наиболее серьезных преступлениях, которые передавались на ассизы окружными «квартальными» судами, заседавшими четыре раза в год. – Авт.


[Закрыть] в городе Сент-Эдмундсбери графства Суффолк десятого марта в шестнадцатый год правления Его королевского Величества Карла II, под председательством Мэтью Хейла, рыцаря и председателя Казначейского суда, было рассмотрено дело Роуз Каллендер и Эми Денни, вдов, проживающих в городе Летистофф в пределах вышеозначенного графства. Подсудимые были доставлены в суд из тюрьмы, и каждой из них по отдельности были предъявлены обвинения в том, что они при помощи ведовства заколдовали следующих лиц: Элизабет и Энн Дьюрент, Джейн Букинг, Сьюзан Чандлер, Уильяма Дьюрента, Элизабет и Дебору Пейси. Вышеупомянутые Каллендер и Денни после того, как им зачитали обвинительные заключения, заявили о своей невиновности. Далее после длительного и всестороннего изучения представленных доказательств они были признаны виновными и приговорены судом к смертной казни.

Доказательства, на основании которых обвиняемые были признаны виновными в ведовстве, касаются следующих обстоятельств.

1. Трое вышеуказанных пострадавших, а именно Энн Дьюрент, Сьюзан Чандлер и Элизабет Пейси, были доставлены в Сент-Эдмундсбери на ассизы и освидетельствованы как находящиеся в относительно добром здравии. Однако в то утро, когда они вошли в зал заседаний для дачи показаний для включения в обвинительное заключение, с ними троими приключились странные и очень сильные припадки, сопровождавшиеся судорогами, криками и пугающим скрежетом зубовным. Очевидно, что в этом внушающем опасение состоянии не могли они внятно поведать суду, кто или что есть причина их недуга. Хотя по прошествии некоторого времени пришли они в себя и припадки прекратились, но на них напала немота, и не могли они вымолвить ни слова ни в то время, которое было выделено для записи их показаний, ни в ходе судебного заседания до тех пор, пока обвиняемые в ведовстве не были изобличены судом и признаны виновными.

Что касается ребенка Уильяма Дьюрента, то его мать, Дороти Дьюрент, была приведена к присяге, допрошена и дала показания в открытом судебном заседании о том, что случилось десятого марта Nono Caroli Secundi[215]215
  «В девятый год правления Карла II» (лат.), т. е. в 1657/1658 году. – Авт.


[Закрыть]. В тот день она в силу особых обстоятельств должна была уйти из дома, где не оставалось никого, кто бы мог ухаживать за вышеуказанным ребенком, бывшим в то время грудным младенцем. В связи с этим свидетельница попросила свою соседку Эми Денни присмотреть за ее ребенком во время ее отсутствия, за что обещала заплатить означенной Эми Денни один пенни. При этом Дороти Дьюрент особо оговорила и потребовала от Эми, чтобы та не давала младенцу грудь. Будучи спрошенной судом о причине таких указаний, с учетом того, что Эми Денни была женщиной в возрасте, не годящейся в кормилицы, Дороти Дьюрент ответила, что ей было хорошо известно о том, что у Эми Денни нет молока[216]216
  Материалы дела, рассматривавшегося в Сент-Эдмундсбери, служат очередным примером взаимосвязи колдовских способностей обвиняемой, принадлежности ведьмы к женскому полу и вопросов материнства в восприятии ее современников. – Авт.


[Закрыть], но что за несколько лет до этого об Эми судачили как о ведьме, и потому свидетельница хотела предостеречь Эми от любых вольностей. Другая причина заключалась в том, что среди пожилых женщин, на попечении которых оставляли грудных младенцев, была привычка давать ребенку пустую грудь, если тот заходился в крике и его было ничем не успокоить. Хотя на время этот способ действовал, ребенок хватал ртом воздух, а не молоко, и потом маялся животом.

Несмотря на указания, Эми после ухода свидетельницы все же дала грудь сыну последней. Когда Дороти вернулась, Эми сообщила ей об этом, не выказав никакого раскаяния. Свидетельница принялась отчитывать Эми, а та, в свою очередь, принялась ругаться и угрожать, заявила, что свидетельница нарочно придирается к ней, и покинула дом свидетельницы в великом гневе. В ту же ночь у сына свидетельницы начались приступы непонятного недуга, и он несколько раз терял сознание[217]217
  Перед нами ситуация, раскрывающая существовавшее в умах людей того времени понимание причин и следствий. Ссора между двумя женщинами по вопросам здоровья детей и ухода за ними, по мнению одной из ее участниц (и суда), напрямую привела к болезни ребенка, и такой вывод сделан на основании сложившейся в общине дурной репутации другой спорящей. – Авт.


[Закрыть]. Состояние младенца внушало тревогу, так как в течение нескольких недель ему не становилось лучше. В связи с этим свидетельница решила обратиться к некоему доктору Джейкобу, жившему в Ярмуте, который был известен в округе тем, что помогал снять с детей порчу[218]218
  Доктор Джейкоб – скорее всего, не врач, а «знающий», знахарь, предлагающий такой способ избавления от насланной на ребенка порчи, который сам по себе также является магическим ритуалом. – Авт.


[Закрыть]. Означенный доктор Джейкоб посоветовал свидетельнице повесить на целый день детское одеяло в теплый закут у очага, а на ночь завернуть сына в одеяло. Также означенный доктор велел свидетельнице не пугаться, если она найдет в одеяле нечто, а бросить это в огонь. Свидетельница последовала совету и, когда ночью снимала одеяло, чтобы закутать в него ребенка, оттуда выпала огромная жаба, которая принялась скакать перед очагом. Поскольку со свидетельницей не было никого из взрослых, то велела она находившемуся в их доме подростку схватить жабу и бросить в огонь. Мальчик поймал жабу и, держа ее щипцами, сунул в камин, и, как только пламя коснулось жабы, раздался очень громкий, пугающий звук, похожий на пистолетный выстрел, а жаба мгновенно вспыхнула и взорвалась так, как взрывается порох, и больше ее никто не видел. Суд спросил свидетельницу, остались ли после жабы какие-то обгорелые останки, на что означенная Дороти Дьюрент ответила, что после взрыва она исчезла так, как будто бы никогда не существовала. На следующий день к свидетельнице пришла соседка, которая приходилась обвиняемой Эми Денни племянницей, и пожаловалась Дороти на то, что ее тетя (то есть вышеуказанная Эми) пребывает в весьма прискорбном состоянии, ибо все лицо ее обожжено[219]219
  Прозвучавший в суде рассказ явно предполагает превращение Эми Денни в жабу, ее присутствие в этом обличье на месте предполагаемого преступления, а затем объяснение ожогов Эми фактом сжигания жабы. – Авт.


[Закрыть], а сама она сидит одна в своем доме в одной сорочке, а огонь в очаге не горит. Свидетельница отправилась в дом Эми Денни и нашла ее в том состоянии, о котором говорила ее племянница, и даже хуже, ибо от огня у Эми пострадало не только лицо, но и ноги до самых бедер. Свидетельница удивилась и спросила у Эми, что с той случилось, на что Эми ответила, что должна благодарить свидетельницу за свою беду, но надеется, что останется жива, а вот некоторые из детей свидетельницы умрут, а сама она обезножит. Также свидетельница показала, что после сжигания жабы младенец поправился и сейчас находится в добром здравии.

В своих последующих показаниях свидетельница поведала суду, что 6 марта в 11-й год правления Его Величества Карла II ее дочь Элизабет Дьюрент, которой было тогда десять лет, заболела, и недуг ее был схож с тем, от которого когда-то страдал малолетний сын свидетельницы. Когда девочка приходила в себя, она жаловалась на то, что ей является Эми Денни и мучает ее так же, как мучила она ее брата. Свидетельница пошла к аптекарю за лекарством для дочери, а когда вернулась, увидела у себя в доме Эми Денни. Свидетельница спросила, что Эми тут делает, а та ответила, что пришла проведать дочь свидетельницы и подать девочке воды. Свидетельница пришла в страшный гнев и вытолкала обвиняемую из дома, а та, будучи уже на улице, сказала, что ей не к лицу так сильно сердиться, потому что дочка ее долго не проживет. Это произошло в субботу, а в следующий понедельник девочка умерла[220]220
  Как и в деле Джона Годфри, высказанное мнение человека с дурной репутацией толкуется окружающими как пророчество, т. е. доказательство связи с потусторонними силами. Вполне возможно, что реплика Эми была констатацией факта или даже выражением сочувствия, т. к. больная девочка выглядела очень плохо, но в контексте напряженных отношений между соседками и подозрений в ведовстве была воспринята как предсказание, за которое предсказательница несет ответственность. – Авт.


[Закрыть]. Свидетельница выразила суду уверенность в том, что причиной смерти ее дочери стала порча, которую наслала Эми Денни, использовав свои ведьмовские силы и способности. Свидетельница также показала, что Эми давно известна всем как ведьма и нечестивица, многих ее родственников подозревали в колдовстве, а некоторых осудили.

Также свидетельница поведала суду, что через некоторое время после смерти ее дочери Элизабет Дьюрент у нее самой заболели ноги от колен и ниже, да так сильно, что ей пришлось ходить на костылях. Со временем ей стало легче, и костылями она пользовалась лишь от случая к случаю, но, когда ведьму заключили в тюрьму до суда, ноги у свидетельницы вновь заболели, и потому она явилась на суд, опираясь на костыли. Суд задал свидетельнице вопрос, не связана ли ее хромота с обыкновенными женскими болями, на что свидетельница ответила, что это вполне возможно, ибо хромота прекращалась, стоило ей забеременеть.

Такова суть показаний, данных вышеуказанной свидетельницей в поддержку обвинения против Эми Денни.

Спешим отметить, что в зале суда произошло чудесное исцеление: свидетельница в течение трех лет не могла полностью отказаться от костылей из-за хромоты. Она пришла в суд на костылях, чтобы дать показания, но, когда присяжные огласили вердикт «Виновна» в адрес Эми Денни, означенная Дороти Дьюрент, к восхищению всех присутствующих, отбросила костыли и вернулась домой на своих ногах.

2. Что касается Элизабет и Деборы Пейси (одиннадцати и примерно девяти лет от роду, соответственно), то в отношении них сообщается следующее: старшую привели в суд во время составления обвинительного заключения, а затем и на заседание, куда были доставлены арестованные, но оба раза она не могла произнести ни слова, и почти все время казалась бесчувственной, словно бы находящейся в глубоком сне. Она не могла даже пошевелиться, была положена на стол в зале суда и обложена подушками. Грудь и живот ее вздымались, и воздух при выдохе вырывался со свистом, и то были единственные признаки ее жизни. По прошествии некоторого времени означенная Элизабет смогла немного приподняться и сесть, но по-прежнему была лишена дара речи, хотя и не оставалась совсем уж безучастной, когда к ней обращались. Ее удалось посадить на свидетельское место, где она сидела без движения, уронив голову на ограждение и подложив под голову руку и сложенный передник. По указанию судьи Эми Денни подвели к Элизабет Пейси и заставили ее коснуться руки девочки[221]221
  Здесь приводится описание «испытания прикосновением», распространенного в ту эпоху в Англии, использовавшегося как для снятия заклятия, так и для подтверждения подозрений в отношении лица, наложившего его. Ведьму или колдуна приводили к одру больного, лежащего с закрытыми глазами, и заставляли дотронуться до него. Считалось, что между заклинателем и заклинаемым устанавливается мистическая связь, разорвать которую может прикосновение. – Авт.


[Закрыть]. Глаза свидетельницы были закрыты, но в ответ на прикосновение она вскочила и схватила обвиняемую за руку, а затем вцепилась Эми Денни в лицо, царапая его в кровь ногтями. Оторвать девочку от Эми смогли только несколько человек, а она продолжала рваться из рук державших ее людей и кидалась на Эми.

Младшая дочь Пейси Дебора была одержима настолько, что ее родители, опасаясь за ее жизнь, не пожелали доставить ее в суд.

В связи со всем вышеизложенным показания в суде по делу сестер Пейси давали другие лица.

В частности, был приведен к присяге и допрошен Сэмюэл Пейси, купец из Летистоффа. Этот человек держал себя с великой сдержанностью в продолжение всего судебного заседания, и из уст его не слышалось злых слов и злобных выкриков, несмотря на то, что дети его серьезно пострадали. Он сообщил суду, что в четверг десятого октября прошлого года его младшая дочь Дебора внезапно занедужила: у нее почти отнялись ноги и руки. В таком состоянии оставалась она до семнадцатого октября, а поскольку день тот был солнечным и достаточно теплым, она попросила отнести себя в восточную часть дома и посадить на лавку у окна, откуда открывался вид на море. Девочка находилась у окна в то время, когда Эми Денни явилась в дом свидетеля, чтобы попросить селедки, но ее прогнали прочь. Через некоторое время она пришла опять, но ее снова прогнали, и так три раза. Каждый раз покидала она дом свидетеля, бормоча ругательства и выражая недовольство[222]222
  Свидетельства о попрошайничестве и проклятьях в адрес тех, кто отказывает в подаянии, будут часто фигурировать на процессах против ведьм в Северной Америке. В принципе просить милостыню у соседей само по себе считалось зазорным, но еще хуже было не выказывать при этом достаточного смирения и уважения и тем более ругать своих возможных благодетелей. См. Карлсен «Дьявол в образе женщины», стр. 108–110. – Авт.


[Закрыть], но точно понять, что она говорила, было невозможно. В третий раз сразу после ухода Эми у девочки начался жестокий припадок, она страшно кричала и скулила, как щенок, держалась за живот, а когда смогла говорить, то сказала, что в животе у нее словно тысяча булавок. К великому горю своих родителей, девочка оставалась во власти недуга до тридцатого октября, и тогда свидетель послал за доктором Фивером, чтобы спросить совета и лекарства для дочери. Доктор явился и наблюдал один из припадков, хотя и не мог точно указать ни свидетелю, ни суду, будучи вызванным на слушания, что именно послужило причиной страданий ребенка. Свидетель Пейси затем сообщил суду, что, исходя из всех обстоятельств, а также с учетом дурной славы Эми Денни, подозрений ее в колдовстве и ворожбе, обвинил он Эми Дени в том, что она ведьма и причинила вред его ребенку. Свои слова подтвердил он также тем, что его дочь во время и между припадками называла Эми Денни первопричиной своего недуга, и ее призрак постоянно являлся несчастной девочке и пугал ее. Вследствие выдвинутого свидетелем обвинения двадцать восьмого октября Эми Денни арестовали и надели на нее колодки, и в тот же день к ней в тюрьму явились некие Элис Леттеридж и Джейн Бакстон, которые потребовали сказать им, из-за чего занедужила дочь мистера Пейси, а также объявили арестованной, что ее подозревают в насылании порчи на девочку. По словам указанных свидетельниц, обвиняемая заявила, что хоть мистер Пейси и говорит всем вокруг о болезни своей дочери, но пусть ухаживает за ней лучше, как она в свое время ухаживала за своими детьми. Когда свидетельницы спросили, что же Эми сделала для своих детей, то та отвечала, что однажды была вынуждена кормить своего ребенка через воронку, чтобы он не умер с голода. Приведенные выше показания обе свидетельницы подтвердили в суде под присягой.

Свидетель Пейси далее поведал суду, что через два дня после того, как вышеупомянутые свидетельницы слышали от Эми Денни эти слова, а именно тридцатого октября, со старшей дочерью Пейси Элизабет случился припадок такой силы, что не могла она открыть рот и дышать, и, чтобы спасти ее жизнь, пришлось вставить ей в рот воронку, а затем сходный приступ поразил и его младшую дочь, которой пришлось помогать тем же способом.

Обе девочки – каждая сама по себе и независимо от другой – во время поражавших их припадков и в промежутках между ними жаловались на Эми Денни и еще на одну женщину, чью внешность и одежду они описали. Они говорили, что призраки означенных женщин являются им, ввергают их в великий ужас и пугают их до дрожи. Иногда девочки кричали: «Вот стоит Эми Денни! Вот стоит Роуз Каллендер!» (Последняя была второй из пугавших их женщин[223]223
  «Призрачные доказательства», т. е. пересказ видений и галлюцинаций, сыграли огромную роль через сто лет в Салеме, подогревая массовый психоз его жителей и рассматриваясь в качестве полноценных доказательств в суде. – Авт.


[Закрыть].)

Мучившие детей приступы были не похожи один на другой. Временами чувствовали они, что у них немеет одна сторона тела, а потом другая. Иногда вся их кожа словно бы горела, и тогда они не терпели прикосновений к себе. Случалось и так, что руки и ноги у них двигались, но пропадали слух или зрение, а иногда и речь, причем последняя могла не возвращаться к ним один-два дня. Как-то раз немота поразила их на целых восемь дней, а потом отпустила. Неоднократно падали они в обморок, а когда приходили в себя, то принимались сильно кашлять с отхождением мокроты, и иногда в этой мокроте находили булавки общим числом свыше сорока. Однажды одну из девочек вырвало двухпенсовым гвоздем с широкой шляпкой. Этот гвоздь был предъявлен суду совместно с булавками, и свидетель заявил, что находился в тот момент рядом с дочерью[224]224
  Рассказы о том, что пострадавших от действий ведьм рвало булавками, повторялись в судах довольно часто и не находят достаточных объяснений. С одной стороны, они вызывают сомнения и заставляют предположить подлог со стороны свидетелей, а с другой – могут указывать на пикацизм – психическое нарушение, сопровождающееся расстройством пищевого поведения, когда больного неудержимо тянет поглощать несъедобные вещи, чаще всего грязь, мусор или мелкие острые предметы. – Авт.


[Закрыть]. Свидетель также показал, что с мокротой выходило из девочек по одной булавке в конце каждого приступа, и таких приступов могло случаться до четырех-пяти в день.

Свидетель также поведал суду, что в течение двух месяцев, когда его дочери продолжали страдать от недуга, он в перерывах между приступами заставлял их читать Новый Завет. При этом читали они достаточно бойко, пока не доходили в тексте до имен Господа Нашего или Спасителя Нашего Иисуса Христа, и тогда не могли они произнести эти имена, начинали заикаться, а припадки могли возобновляться. Но если встречались им имена Дьявола или Сатаны, то девочки роняли книгу и кричали: «У меня пальцы горят!», но все же произносили прозвания нечистого.

Когда дочери свидетеля приходили в себя после приступов, вызванных, по мнению свидетеля, необходимостью произнести имя Иисуса Христа, он спрашивал их, что помешало им назвать имя Спасителя Нашего, и они отвечали, что Эми Денни запретила им упоминать это имя.

Также после приступов девочки рассказывали, что Эми Денни и Роуз Каллендер являлись им, грозили кулаком и пугали их тем, что если девочки проговорятся кому-нибудь об этих появлениях и указаниях, то начнут ведьмы мучить их в десять раз сильнее.

Кроме того, во время некоторых припадков принимались они кричать: «Вот стоит Эми Денни! Вот стоит Роуз Каллендер!», указывая при этом на разные места. Иногда принимались они метаться по комнатам, словно бы пытаясь догнать и ударить видимых ими привидений, а иногда рассказывали, что призраки ведьм водят вокруг них хоровод, угрожая девочкам и пугая их[225]225
  Описание физических проявлений приступов, содержащееся в описании судебного процесса в английском Сент-Эдмундсбери, живо заинтересовало салемских пуританских теологов, пытавшихся в самом начале салемской истерии понять, что послужило причиной сходных приступов, поразивших девочек в их приходах. – Авт.


[Закрыть].