Текст книги "Книга ведьм"

Автор книги: Кэтрин Хоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 42
Самосуд на Юге
1712

В течение восемнадцатого века колдовство из уголовного преступления превращается в тайную и не всегда одобряемую обществом практику, становящуюся предметом пересудов, а со временем и местных преданий. Ниже приводится страшная история о ведьмах в Южной Каролине, продолжающая традицию легенд (возможно, основанных на реальных событиях) о том, как местные жители хватали и сжигали подозреваемых в ведовстве и знании дьявольских книг. Подтвердить подлинность рассказа невозможно, но я хочу привести его здесь как иллюстрацию возникшей в то время тенденции изменения отношения к ведовству и ведьмам. Последние больше не считались совершившими тяжкое преступление с точки зрения права, но оставались виновными в глазах большинства населения – вплоть до самосуда. В принципе, такие социальные эксцессы, как самосуд, происходят тогда, когда общество убеждено, что наказания в суде за то, что в глазах этого общества считается опасным, не добиться. Вера в колдовские силы не исчезла из сознания жителей Северной Америки, но перенеслась из зала суда на улицу[421]421
  Приведенный здесь рассказ цитируется по книге Сэмюэла Дрейка «Хроники колдовства в Новой Англии и других частях Соединенных Штатов со времен первых переселенцев» (Нью-Йорк, 1869 г.), стр. 215–216. – Авт.


[Закрыть].

В Южной Каролине в конце 1712 года было объявлено о вступлении в силу закона Якова I «против колдовства, чародейства и общения со злыми духами». Вполне возможно, причиной тому стало разоблачение нескольких местных ведьм, но так ли это было доподлинно и скольких колдуний удалось разоблачить, неизвестно, ибо хроники того времени молчат. О чем можно утверждать с уверенностью, так это о том, что в местных жителях воистину разбудили дьявола. Рассказывают о каком-то самообразовавшемся «комитете бдительности», с подачи которого нескольких женщин схватили и жгли огнем. Мы точно не знаем, стали ли эти ожоги смертельными, однако ходили слухи о том, что оставшиеся в живых или их друзья обратились в суды с исками о возмещении ущерба, но им ничего не присудили!

Глава 43
Литтлтон, Массачусетс
1720

После Салема вера в колдовство в народе не угасла, но к рассказам о вмешательстве потусторонних сил стали относиться с гораздо большим скептицизмом. Приведенный ниже отчет взят из примечания к главе «Подробное обсуждение салемских событий» в книге губернатора Томаса Хатчинсона[422]422
  Томас Хатчинсон (1711–1785) – американский государственный деятель и политик, занимал должности лейтенанта-губернатора и губернатора провинции Массачусетского Залива. Последние годы жизни провел в Англии, продолжая работать над своей книгой по истории колонии, в которой автор в том числе анализирует период своего собственного управления Массачусетсом. – Пер.


[Закрыть] «История провинции Массачусетского Залива от Хартии короля Вильгельма и королевы Марии 1691 года до 1750 года» (опубликована в Бостоне в 1767 году). Автор не сомневается в том, что «одержимые» девочки – главные героини этой истории – притворялись. Стоит отметить, что в книге Хатчинсона много говорится о рациональном подходе к проблеме ведовства в годы его славного правления в сравнении с прежними временами, когда при губернаторах – его предшественниках махровым цветом цвели различные суеверия. Правда, достижения Хатчинсона в борьбе с «темнотой» вверенного ему населения несколько снижает тот факт, что «одержимым» сестрам из Литтлтона верили безоговорочно до тех пор, пока они, спустя несколько лет, не решили признаться под гнетом христианского чувства вины[423]423
  Выдержки из книги Томаса Хатчинсона «История провинции Массачусетского Залива», том II, опубликованной в Бостоне в 1767 году, стр. 20–22. – Авт.


[Закрыть].

В 1720 году в Литтлтоне, что в округе Миддлсекс, проживала семья, которая, по общему мнению, стала жертвой нечистой силы. У ее главы Дж. Б. было три дочери, 11, 9 и 5 лет от роду. Старшая была девочкой развитой и бойкой – она любила читать и слушать всякие страшные и странные истории, а потом красочно пересказывать их своим родственникам и друзьям. Видя большой интерес к своей персоне, она перешла от повторения чужих рассказов к тому, что начала придумывать их сама, стремясь поведать всем, кто готов был слушать, о своих снах и видениях. Она могла так увлечься, что словно бы лишалась чувств, и тогда окружающим казалось, что она совсем не дышит. Когда ее приводили в сознание, она рассказывала удивительное о пребывании в этом и в потустороннем мирах. Когда при чтении Библии встречались слова «Господь», «Христос» и «Святой Дух», она падала в обморок и почти не подавала признаков жизни. В доме и рядом с ним слышались странные шумы, в трубу с грохотом падали камни. Как-то раз девочка пожаловалась, что явился призрак миссис Д-и, женщины, жившей в том же городке, и пугает ее. Как-то раз мать девочки махнула рукой в ту сторону, где, по словам ее дочери, находился призрак Д-и, и девочка воскликнула: «Ты попала ей в живот!» По слухам, в это же время Д-и жаловалась на боли в животе. В другой раз девочка рассказала матери о мучившей ее пташке с золотистым оперением. Мать хлопнула по тому месту, где якобы находилась птичка, и, по словам девочки, попала той в голову. И вновь оказалось, что примерно в это же время у Д-и болела голова. Поведение девочки становилось все более и более странным: то ее видели погружающейся в воды пруда с криком, что она сейчас утонет, то она оказывалась на крыше дома или на верхушке дерева – она говорила всем, что туда прилетела. После этого некоторым родственникам и соседям стало казаться, что они действительно видели ее летящей по воздуху. Также на ее теле часто можно было заметить ссадины и синяки, словно бы ее била и щипала невидимая рука.

Вторая сестра, подражая старшей, также принялась жаловаться на Д-и, лазила по деревьям и часто забиралась на крышу сарая. Совсем скоро так же начала вести себя и самая младшая из сестер, превосходя при этом старших в неистовстве. Все соседи пришли к выводу, что девочки стали одержимыми и находятся во власти нечистой силы. Если сравнивать с событиями в Салеме, то и здесь объяснение случившегося происками Дьявола было принято почти сразу же и безоговорочно, хотя вначале детей все-таки показали врачам, не нашедшим у них никаких телесных недугов. После призвали священников для совместной молитвы, но ничего не изменилось. Спустя некоторое время Д-и после якобы нанесенных ей ударов тяжело заболела, слегла и скончалась. Тотчас две старшие девочки перестали жаловаться на посещения призрака этой женщины, а младшая настаивала на том, что продолжает его видеть. Старшая, не прошедшая во младенчестве обряд крещения и достигшая совершеннолетия, пожелала креститься, священник провел с ней должную беседу, во время которой она заявила, что невиновна в своей одержимости, которая полностью прекратилась, в результате чего таинство было совершено. В 1728 году, переехав в Медфорд, она решила примкнуть к местной церковной общине. Приходской священник о том давнем случае ничего не знал и не возражал против приема девушки в свою паству. В воскресенье девушка пришла на проповедь, темой которой стал стих «… кто говорит ложь, не спасется…»[424]424
  Книга притчей Соломоновых 19:5: «Лжесвидетель не останется ненаказанным, и кто говорит ложь, не спасется». – Пер.


[Закрыть]. Девушка приняла слова Библии на свой счет и решилась раскрыть свою вину: она призналась в обмане, затеянном ею совместно с ее сестрами, и пожелала публично покаяться в церкви перед лицом всей паствы, что и было сделано. Девушка поведала, что в той давней истории ее сестры, видя, как окружающие холят и жалеют ее, считая недужной, повели себя точно так же. Она их к этому не призывала, что, впрочем, не помешало им объединиться и тайно действовать сообща. Девушка также сообщила, что у них троих не было никакой особой ненависти к Д-и, им просто нужно было кого-то обвинить в насылании на них порчи, и тогда старшая из сестер указала на Д-и, а остальные это обвинение подхватили. Почему Д-и жаловалась на боли в то же самое время, когда ее дух якобы получал удары от матери девочек, так и осталось для всех загадкой. В завершение своего признания девушка также сообщила, что несколько раз они оказывались на грани разоблачения, но смогли его избежать из-за снисходительности и легковерия их родителей.

Рукопись преподобного мистера Тарелла, приходского священника Медфорда.

Глава 44
Бостон, Массачусетс
1728

В приведенном ниже письме, отправленном в одну из бостонских газет, описывается суд над ведьмой в Австрии. Чем же оно примечательно? Автор письма преподносит эту историю своим читателям как иноземную экзотику, невероятные подробности которой следует сообщить дотошному бостонскому читателю. При этом описываемое испытание водой почти полностью повторяет ту процедуру, через которую пришлось пройти Грейс Шервуд[425]425
  См. главу 41. – Пер.


[Закрыть] в Вирджинии всего за двадцать лет до этого. Кроме того, указание на то, что среди ведьм и колдунов оказалось два уважаемых члена общества, вошедших в тайный круг почитателей нечистой силы, сразу же вызывает у читателей сравнение с Салемом. Возможно, что жителям Новой Англии того времени, припавшим к чаше Великого пробуждения[426]426
  Первое Великое пробуждение – период распространения в североамериканских колониях с 1730-х годов до начала 1740-х религиозного экстатического учения. Ранее священники поколения Сэмюэла Пэрриса произносили проповеди, апеллирующие к интеллектуальной теологической аргументации, лидеры Первого Великого пробуждения делали основной акцент на эмоциональный опыт единения своих прихожан с Богом. – Авт.


[Закрыть]и начавшим устанавливать свою личную тесную связь с Господом, этот рассказ показался одновременно и волнующим, и пугающим, и, как это ни парадоксально звучит, успокаивающим, так как наглядно отразил тот путь, который очень быстро прошло их религиозное мировоззрение, освобождаясь от суеверий[427]427
  Цитируется по «Уикли Ньюслеттер», Бостон, Массачусетс, № 97, 31 октября 1728 года, стр. 1–2. – Авт.


[Закрыть].

Из рукописного письма, полученного из Вены 25 августа.

В письмах от 26 июля, поступивших из венгерского города Сегедина[428]428
  Скорее всего, имеется в виду город Сегед на юге Венгрии. – Пер.


[Закрыть], говорится о том, что несколько мужчин и женщин были обвинены в колдовстве и приговорены к сожжению заживо. Перед казнью их подвергли следующим испытаниям согласно обычаям этой страны. Одно из них заключалось в том, что ведьму или колдуна связывали по рукам и ногам и бросали в воду. Чародеи плавали на поверхности, как деревяшки. Их вынимали из воды и ставили на весы. И тут для них началось второе испытание. Когда выяснилось, что полная женщина весит всего лишь одну унцию[429]429
  То есть 28,35 грамма. – Пер.


[Закрыть], ее муж – только 5 драхм[430]430
  Если подразумевается торговая драхма (1/16 унции), переставшая быть официальной единицей массы только в 1985 году, то указанный вес составляет почти 9 граммов, а если аптекарская драхма (1/8 унции) – то ок. 19,4 грамма. – Пер.


[Закрыть], а другие еще легче[431]431
  Самое популярное современное представление об испытании весом отразилось в сериале «Монти Пайтон и Святой Грааль» (1975). Подозреваемая в ведовстве сравнивается по весу с уткой – раз она весит столько же, значит, плавает в воде и потому виновна. Перед тем, как пойти на эшафот, ведьма произносит: «Кажется, я попалась». – Авт.


[Закрыть], их объявили виновными и сожгли. Эти события имели место 23-го июля. Среди казненных была повитуха, давшая имя Дьявола двум тысячам новорожденных, и 82-летний бывший судья этого города.

Глава 45
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
1737

Отношение к ведьмам и колдовству менялось не только в Северной Америке, но и в Великобритании, что в итоге привело к принятию метрополией в 1735 году Закона о колдовстве. Именно этот документ упоминается в приведенной ниже статье в нью-йоркской газете. Интерес к документу обусловлен тем, что в то время как каждая колония в Северной Америке преследовала ведьм и колдунов, опираясь на свое собственное законотворчество, британский Закон 1735 года отменил Закон короля Якова I «против колдовства, чародейства и общения со злыми духами» 1604 года. Согласно последнему, колдовство по общему праву квалифицировалось как тяжкое уголовное преступление. По новому же закону колдовство как таковое переставало считаться деянием, преследуемым по закону. Вместо этого предусматривалось привлечение к ответственности тех, кто объявлял себя владеющими магическими ритуалами, включая лозоходцев – искателей воды, гадалок, предсказывающих судьбу, всех тех, кто утверждал, что могут находить потерянные вещи или вызывать духов.

Такие псевдо-колдуны и колдуньи преследовались как мошенники и шарлатаны, но не как уголовные преступники, достойные смертной казни. Особенно примечательным в новом законе было то, что суть колдовства как совокупности практик и ритуалов почти не поменялась. Это означает, что вера в колдовство, в его реальность и в существование тех, кто им занимается, никуда не делась, однако степень риска, воспринимаемого и осуждаемого обществом, радикально изменилась[432]432
  Выдержки из «Нью-Йорк Уикли Джорнал», Нью-Йорк, № 214, 12 ноября 1737 года, выпуск 1. – Авт.


[Закрыть].

Выдержка из газеты «Уайтхолл Ивнинг Пост»,

Лондон, 21 июля 1737 года

Сэр!

К данному письму мною прилагается удивительная история о жестоком испытании, которому была подвергнута в Бедфордшире одна старая женщина, заподозренная в ведовстве. Очевидно, что недавно принятый закон хоть и призван противоборствовать верованиям в нечистую силу, не отменил невежества жителей нашей доброй сельской Англии. В то же время я надеюсь, что такое варварство не останется без внимания законотворцев, которые в скором времени примут надлежащие положения о должном наказании изуверов. С почтением к Вам, А. Б.

Выдержка из рассказа о суде над ведьмой в деревне Оукли, что в трех милях от Бедфорда

Сэр!

Местный люд столь сильно настроен против ведьм и верит во всяческие ужасы, что можно подумать, что мы живем в дикой ледяной Лапландии, если послушать передаваемые из уст в уста страшные рассказы. Нет ни одной деревни в округе, в которой не проживало бы двое или трое ведьм и колдунов. Примерно неделю назад я присутствовал при испытании ведьмы водой, рассказ о коем, я надеюсь, будет Вам небезынтересен.

Пожилую женщину примерно 60 лет от роду давно подозревали в ведовстве. Она по собственной инициативе и с согласия своих детей пожелала снять с себя обвинения и согласилась на испытание водой. Приходские власти пообещали ее семье гинею компенсации, если она утонет. Местом для испытания выбрали затон на реке Оуст рядом с мельницей. Там собралось, по моей оценке, человек 500 зрителей. Около одиннадцати часов утра привели несчастную, так плотно спеленатую мокрой простыней, что на виду оставалось только ее лицо. Пальцы ног были крепко связаны вместе, а руки ее были притянуты к бедрам. Также вокруг пояса они перевязали ее веревкой и, наконец, стащили с нее чепец в поисках булавок, потому что думали, что, если на ней будет хоть одна булавка, она не утонет.

Когда подготовка к испытанию была закончена, женщину бросили в затон, и, на свою беду, она осталась на поверхности, хотя голова ее опустилась под воду. В толпе раздались нестройные крики: «Ведьма! Ведьма! Утопить ее! Повесить!» Она пробыла в воде минуты полторы и была извлечена из пруда при последнем издыхании. Стоило ей слегка прийти в себя, как испытание повторили дважды с тем же результатом: оба раза она не тонула, но чудом удерживалась на поверхности, что послужило неоспоримым доказательством ее вины для невежественной толпы. И несмотря на то, что, будучи вытащенной на берег в третий раз, бедняжка лежала на траве, потеряв дар речи и почти испустив дух, местные жители не испытывали к ней ни капли жалости. Наоборот – каждый порывался казнить ее чуть ли не собственноручно. Таковы плоды невежества и предвзятости нашего народа! Я решился выступить наперекор, подошел к женщине, разрезал стягивающие ее путы, отнес ее на мельницу и стал убеждать собравшихся в том, что испытание это не дает надежных результатов. Я даже предложил поставить пять к одному, что любая женщина ее возраста и комплекции, завязанная в простыню таким образом, удержится на поверхности воды. Но мои аргументы не подействовали – толпа перенесла свою злость на меня и едва со мной не расправилась. Когда женщина немного пришла в себя и вышла к народу, кто-то из собравшихся предложил подвергнуть ее еще одному испытанию, дабы доподлинно выявить ведьму. Испытуемую следовало взвесить и сравнить с весом Библии, лежащей в церкви, ибо, как сказал этот человек, ведьма не может весить меньше Библии. Я тут же поддержал эту идею, подумав таким образом помочь бедной женщине, и привел аргумент по сути своей весьма слабый, но вполне в духе сочинений короля Якова. Я сказал им, что если она – ведьма, то наверняка якшается с Дьяволом, а поскольку Библия – это нанесенное на бумагу и переплетенное в книгу слово Господа Нашего, то такая должна весить больше, чем любые порождения и слуги Дьявола. Некоторым мои слова показались разумными. А те, кто были против, не смогли привести контраргументов. В конце концов испытание решили провести: сначала взвесили Библию, которая потянула на двенадцать фунтов[433]433
  Около 5,5 килограмма. – Пер.


[Закрыть]. Взвесили и женщину, и конечно, она весила больше. Многих результат испытания убедил, других поколебал, но некий П-н, который, собственно, и был главным зачинщиком, ушел полностью убежденный в ее вине и впоследствии приложил все усилия, чтобы поселить эту уверенность в окружающих.

С уважением к Вам, Ваш покорный слуга

Глава 46
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
1741

Выражение «охота на ведьм» столь часто звучит в американском политическом и культурном дискурсе, что уже давно потускнело и затерлось, потеряв часть своей образности. Стоит отметить, что задолго до сенатора Джозефа Маккарти[434]434
  Джозеф Маккарти (1908–1957) – американский сенатор-республиканец, придерживавшийся крайне правых реакционных политических взглядов, с чьим именем связывают период политических настроений в американском обществе, известный как «маккартизм» – общественное движение в США, существовавшее в период с конца 1940-х по 1957 год. Оно сопровождалось обострением антикоммунистических настроений и политическими репрессиями против «антиамерикански настроенных» граждан. – Пер.


[Закрыть]и его комитета по антиамериканской деятельности идея массового преследования определенной группы лиц, представляющих угрозу для общества по мнению этого самого общества, оставалась вполне жизнеспособной на американской политической арене. Вернемся в XVIII век – в Нью-Йорке зимой 1741 года на Манхэттене постоянно горели здания. Белые жители города восприняли эту серию пожаров как знак неминуемого восстания рабов. Скорые попытки найти виновных привели к тому, что более сотни чернокожих обитателей Нью-Йорка было брошено в тюрьму, семнадцать повешены и тринадцать – что звучит особенно пугающе – сожжены, будучи прикованными к позорному столбу[435]435
  Самый полный и тщательный анализ этого позорного эпизода из истории колониального Нью-Йорка содержится в книге Джилл Лепоре «Горящий Нью-Йорк: свобода, рабство и заговоры на Манхэттене XVII века» (Нью-Йорк, изд-во «Винтадж», 2006 г.). – Авт.


[Закрыть].

Приведенная ниже газетная статья написана журналистом из Новой Англии. Он четко и недвусмысленно проводит параллели между салемскими процессами (которые, по словам автора, с самого начала усиленно критиковались в Нью-Йорке) и безумной атмосферой на суде над рабами-заговорщиками, замыслившими, по мнению публики и судей, восстание в 1741 году. К середине XVII века фигура ведьмы стала в общественном сознании символом страха, а суд над ведьмой – образцом неразумия и иррациональности. Под очистительным светом эпохи Просвещения ведьма из уголовной преступницы превратилась в метафору[436]436
  Выдержка из «Нью-Йорк Уикли Джорнал», 29 сентября 1741 г., стр. 1–2. – Авт.


[Закрыть].

Провинция Массачусетского залива, 1741 год.

Сэр,

Я здесь чужак, и в Нью-Йорке меня никто не знает, потому должен попросить прощения за те ошибки, которые я, возможно, совершал, когда пытался положить конец кровавой трагедии, которая затронула и, я уверен, еще может затронуть не только угнетенных чернокожих, но также и белых жителей вашего города.

В одной из бостонских газет от 13 июля я увидел заметку о том, что 5 негров были казнены в один и тот же день. Они были повешены, и, хотя так говорить кощунственно, но считаю, что им повезло. Ибо на следующий день еще один из приговоренных был прикован к позорному столбу, а потом сожжен! Перед этим он обвинил еще нескольких человек, среди которых были и негры, и белые, и рабы, и свободные. Подробности суда и ужасных казней живо напомнили мне историю о преследовании ведьм и колдунов в нашей Новой Англии в 1692 году, над которой вы – жителя славного города Нью-Йорка – в свое время смеялись, упрекая нас в суеверии и отсталости. И сегодня на эти упреки вполне можно ответить фразой: Mutato nomine, de te Fabula Narratur[437]437
  Латинская пословица: «Хоть имя измени, а басня о тебе расскажет». – Авт.


[Закрыть]. Признаюсь, я не обладаю всей полнотой сведений для того, чтобы понять, из чего исходил нью-йоркский суд. Однако узнав, что пятеро казненных отрицали свою вину, я не смог не вспомнить о делах давно минувших, ибо здесь, как и в Салеме, появились негры-злодеи и «призрачные» доказательства. Позвольте напомнить, что у нас в свое время призналось почти 50 человек, которые оговаривали других, называя время, место и различные обстоятельства воображаемых непотребных деяний, дабы придать своим признаниям убедительность. О чем только они не вещали – и о том, что собирались на шабаши, и о том, как добирались на них, и о том, что собственноручно ставили свои подписи в книге Дьявола, и о многом другом. До тех пор, пока признания поощрялись, обвинения множились. Но ваш покорный слуга придерживается того мнения, что такие признания не стоят и выеденного яйца. Настоящие же доказательства явных противозаконных деяний – это свидетельские показания, точно указывающие на то, что деяния сии не мог бы совершить никто другой. Помните, что зачастую признания получают негодными средствами – выбивают силой или добиваются пытками, лестью или обманом, запугивают или отвлекают внимание, будят в людях зависть и злобу, дарят признавшимся ложную надежду, что они останутся в живых или что их казнь будет менее болезненной. Ибо любой, выбирая из двух зол, предпочтет повешение, а не сожжение.

Естественно, мне известно, что некоторые из фортов на Манхэттене загорелись, но причиной тому могла быть молния с небес, несчастный случай и даже действия злодеев с тем же цветом кожи, что и у нас. Какие улики были представлены, чтобы настроить ваши сердца против бедных негров, часть из которых – ваши соседи? Позволю предположить, что среди черных рабов действительно началось некое брожение на уровне разговоров и перешептываний, а кто-то из них, будучи не вполне в здравом уме, пригрозил местью за ту жестокость, что царит на английских плантациях. Дело это кажется мне весьма сходным с ужасной резней в Антигуа, для которой также не смогли придумать убедительных причин[438]438
  В 1736 году на острове Антигуа в Вест-Индии был казнен предводитель заговора рабов по прозвищу Клаас и 87 его сторонников. До этого Клаас пережил жестокие пытки, бывшие в то время обыденностью на местных плантациях. Некоторые современники событий и историки наших дней считали и считают, что угроза восстания была сильно преувеличена, а возможно, существовала только в воображении следователей и судей. – Пер.


[Закрыть]. При этом две вещи представляются мне почти невозможными – чтобы ведьмы летали по воздуху и превращались в кошек и чтобы белые объединились с чернокожими в попытках разрушить место своего проживания. Конечно, попытаться они могут, но, когда об этом станет известно, не смогут они избежать справедливой и скорой мести соседних городов и провинций, которая тотчас их поглотит. И потому надлежит немедленно положить конец сегодняшней прискорбной череде трагических событий, пока обвиняемыми не стали лучшие люди вашего города (позволю себе напомнить, что в свое время наше салемское безумие прекратилось как раз из-за того, что абсурдность брошенных обвинений дошла наконец до власть имущих). И чем раньше это случится, тем лучше, пока все бедняки вашей провинции не сгорели в беспощадном пламени выдуманного заговора.

Нынче же не взыщите, что призываю я к милосердию и сочувствию, ибо верю, что, бросая негров в костер, делаете вы себе только хуже, возлагая на себя вину, явно превосходящую их прегрешения. Есть опасение, что Божественное возмездие найдет и покарает нас за мучения тел и душ наших несчастных рабов. И потому пусть на каждом суде, где вы – судьи, восторжествует справедливость!

Все вышесказанное предоставлено Вашему вниманию доброжелателем всего рода человеческого, желающим идти по пути сострадания к ближнему.