Текст книги "Книга ведьм"

Автор книги: Кэтрин Хоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Пункт 9. Следует отметить, что между заключением под стражу матушки Гловер и вынесением ей приговора прошло немало времени, в течение которого, в частности, одна из соседок, которую звали Хьюз, обратилась к мировому судье с удивительным рассказом. Она поведала о другой своей соседке по имени Хоуэн, которая примерно шесть лет назад приняла жестокую смерть из-за насланных на нее колдовских чар. Перед смертью эта женщина призвала к себе означенную Хьюз и прямо обвинила в своей страшной болезни матушку Гловер, которая проникала к ней, по словам Хоуэн, через дымоход. Означенная Хьюз заявила, что сначала не поверила своей соседке, а затем вспомнила об этом случае и готова теперь дать показания. Как только она заявила об этом судье, один из ее детей-подростков, всегда отличавшийся крепким здоровьем, вдруг почувствовал себя плохо, и с ним случился приступ, подозрительно напомнивший недуг детей семейства Гудвин. В частности, однажды ночью юный Хьюз увидел у своей кровати черную тень в синем колпаке, простершую руку мальчику под одеяло и вцепившуюся ему в живот так, словно хочет она вытащить из него все кишки. На следующий день мать мальчика отправилась в тюрьму и потребовала встречи с Гловер. Оказавшись с ней лицом к лицу, рассерженная женщина потребовала объяснения причин, по которым ее сын подвергся истязаниям, на что ведьма ответила, что пошла на это, так как ей и ее дочери причинили вред. Хьюз стала уверять матушку Гловер, что не говорила ничего против ее дочери, на что Гловер заявила: «Тогда приведи своего сына сюда, и я сделаю так, что он поправится», – и дальше без всякого перерыва добавила, что прошлой ночью она была в доме Хьюзов. «В каком обличье?» – спросила Хьюз. «В виде черной тени в синей шапке», – ответствовала Гловер. «И что ты сделала?» – спросила Хьюз. «Засунула руку в постель и попыталась вытащить у парня кишки, да не смогла», – ответила Гловер. На этом их встреча закончилась. На следующий день Хьюз явилась в суд в сопровождении своего сына, а Гловер, когда ее проводили мимо подростка, пожелала ему здоровья. Как бы ни отнеслась его родительница к словам ведьмы, но больше никакие приступы ее сына не мучили.

Пункт 10. Пока старуха-ведьма находилась в заключении, я дважды посетил ее и говорил с нею. Она ни разу не отрицала выдвинутых против нее обвинений в колдовстве, но почти не раскрыла мне подробностей о своих взаимоотношениях с нечистой силой. Удалось лишь узнать, что она ходила на шабаши, где председательствовал ее повелитель и присутствовало еще четверо. Она назвала этих четверых, а из описания ее повелителя со всей очевидностью следовало, что то был сам Дьявол. Должен отметить, что разговаривала она со мною исключительно по-ирландски, то есть на языке, которого я не знаю, и каждый раз мне приходилось общаться с ней через переводчика[259]259
  Очевидно, что матушка Гловер не отрицала, что была колдуньей. Приглашение на суд переводчиков и общение Мэзера с обвиняемой через переводчика в частной беседе свидетельствует о том, что судьи не понимали ответов подсудимой, но стремились сделать так, чтобы она сама подчеркнула свою «инаковость» и понесла за это должное наказание. – Авт.


[Закрыть]. Только однажды, кода я прямо сказал ей, что ее владыка предал ее, в чем она вскорости убедится, она страстно воскликнула по-английски: «Если так, то тем хуже для меня!» Я тут же забросал ведьму вопросами, а она после долгого молчания сообщила, что готова ответить на них, да только «они» ей не позволяют. «Кто такие „они“?» – тотчас вопросил я. Она отвечала, что это – ее «духи», или «святые» (по-ирландски для их обозначения используется одно и то же слово). В другой нашей беседе упомянула она двух своих «хозяек», но, когда я попытался узнать о них поподробнее, Гловер впала в ярость и отказалась отвечать на вопросы. Пришлось подробно растолковать ей, как важно для нее разорвать договор с Сатаной и предать себя в руки Господа Нашего Иисуса Христа. Гловер согласилась со мной, но добавила, что для нее это невозможно. Тогда я спросил, хочет ли она, чтобы я помолился за нее, на что она ответила, что если молитвы пойдут ей на пользу, то она и сама сможет за себя помолиться. А когда вновь задал я этот вопрос, то Гловер призналась, что не может дать мне согласия молиться за нее, так как ее «духи» (или «святые», или «ангелы») ей этого не позволяют[260]260
  Признание Гловер подчеркивает тонкую грань между «святыми» и «духами». Согласно пуританским воззрениям, столь почитаемые католической церковью святые не должны вмешиваться в личные взаимоотношения верующего и Иисуса Христа. Мэзер призывает Гловер покаяться и отречься от Дьявола, в то время как женщина воспринимает его слова как требование перейти из католичества в протестантство, а она не может на это пойти, так как привыкла молиться за своих святых. – Авт.


[Закрыть]. И все же я против ее воли прочел молитву. Возможно, мне не следовало этого делать, но извинением мне да послужит чувство жалости к заблудшей. Когда я закончил молиться, Гловер несколько раз поблагодарила меня, но стоило мне оказаться вне поля ее зрения, как она тут же схватила какой-то длинный и тонкий обломок камня и принялась выводить на нем узоры, предварительно поплевав на палец. Я не знаю, на кого она пыталась таким образом навести порчу, и надеюсь, что так и не узнаю.

Пункт 11. Когда ведьму доставили на место казни, она в своем последнем слове заявила, что ее смерть не принесет детям облегчения и не исцелит их от недуга, ибо не только она, но и другие приложили руку к делу наслания порчи. Она назвала несколько имен, но мы отнеслись к ее словам с осторожностью. По крайней мере, к одному из названных ею испытывала она сильное чувство привязанности, потому у нас возникли обоснованные сомнения, и мы решили, что ее устами говорит сам Дьявол. Как бы то ни было, ее предсказание сбылось и мучения детей не прекратились. Казалось, что их сжирает невидимое пламя, которое после ее казни только разгорелось с новой силой. Для их излечения применялись не только все ранее использовавшиеся методы и средства, но и некоторые новые, которые я затрудняюсь перечислить, но облегчения не наступало, что в очередной раз свидетельствует о том, как легко колдовское заклятье может перерасти в полную одержимость злыми духами.

Пункт 12. Во время приступов дети плакали, кричали и повторяли «Они нас мучают!» Кто именно имелся в виду, юные Гудвины не могли внятно описать. Наконец, одному из мальчиков удалось рассказать, что он видит в комнате некие тени. Теней было три или четыре, и они кружились вокруг ребенка, но назвать их по именам он не смог, а когда пытался, то начинал очень сильно заикаться. Однако он смог поведать присутствующим, что среди призраков есть дух более могущественный по сравнению с другими, и из его речей стало понятно, что речь идет еще об одной ведьме. Мальчик указывал пальцем на то место, где находится ведьма, а когда кто-нибудь из присутствующих замахивался и наносил удар, чтобы ее прогнать, этот удар ощущал и сам ребенок. Так повторилось несколько раз. Самое удивительное заключалось в том, что, хотя нанесенные по призрачной ведьме удары явно вызвали у ребенка острую боль, в конечном итоге по прошествии одной-двух минут припадок прекратился, а духи исчезли – возможно, навсегда. По слухам из надежных источников, в то же самое время одна женщина в нашем городе, известная своим неблагонравным поведением, будто бы пострадала от ран, нанесенных неизвестной рукой. Впрочем, имя ее я не вправе здесь назвать, ибо в отсутствие явных, прямых и убедительных доказательств не следует обвинять тех, кто может быть невиновен и непричастен к колдовству, пусть даже и пользуется такое лицо дурной славой у окружающих.

Салем

Что же случилось в конце XVII века в двух североамериканских поселениях – деревне и городе, которые носили одно и то же название «Салем»? Предлагаемые различными исследователями толкования салемских событий различаются столь сильно, что скорее отражают современное этим исследователям мировоззрение, а не являются реальным анализом того, что на самом деле происходило в 1692 году. Так, например, в первые десятилетия XVIII века считалось, что имело место наваждение, насланное на местных жителей самим Сатаной и приведшее к тому, что преследователи ведьм массово заблуждались. Такое толкование вполне отражает своеобразное воздействие идей Просвещения на интеллектуальную и религиозную жизнь североамериканских колонистов[261]261
  Роберт Калеф «Новые чудеса невидимого мира» (Лондон, 1700). – Авт.


[Закрыть], проявившееся в ту эпоху. В XIX веке, когда историческая наука стала делом узких специалистов, на феномен Салема смотрели как на пугающий пережиток средневекового образа мысли[262]262
  Чарльз Апхэм «Рассказ о салемском колдовстве с описанием деревни Салем и изложением мнений о ведовстве и иных сходных предметах» (Бостон, изд-во «Уиггин и Лунт», 1867). – Авт.


[Закрыть]. Весьма показательной выглядит и теория о том, что салемские ужасы стали результатом поедания плесневелого ржаного хлеба, – эта точка зрения впервые была озвучена в 70-х годах XX века[263]263
  Линнда Р. Корпорэль «Отравление спорыньей: причина сатанинского разгула в Салеме?», журнал «Сайенс», выпуск 192, № 4234 (2 апреля 1976 г.), стр. 21–26; Мэри К. Матосьян «Спорынья и ведовство в Салеме: могло ли пищевое отравление спорыньей, сопровождаемое конвульсиями, стать причиной массового обвинения в колдовстве в 1692 году?», журнал «Американ Сайентист», выпуск 70, № 4 (июль-август 1982 г.), стр. 355–357. – Авт.


[Закрыть], когда в гуманитарных науках царствовал психоанализ по Фрейду, а поп-культура увлекалась сильнодействующими веществами. Впрочем, большинство бытовавших в различные эпохи объяснений салемских событий достаточно легко опровергалось: вмешательство Сатаны в дела людские в данном регионе более не фиксировалось, Средневековье осталось далеко в прошлом, а от плесени на хлебе даже в то время было легко избавиться. И при этом ни одна из вышеуказанных причин не давала повода посчитать, что такая стремительно распространившаяся при полном попустительстве официальных властей массовая истерия может повториться, и этот факт внушал потомкам определенный оптимизм.

Последние исследования предлагают более детальный взгляд на вещи и учитывают множество возможных факторов. В частности, Пол Бойер и Стивен Ниссенбаум в своей книге «Одержимые в Салеме», выпущенной в 1974 году, приводят аргументы в пользу того, что самая масштабная «охота на ведьм» в Северной Америке могла стать результатом соперничества двух больших семей – Партеров и Патнэмов – из-за земельного конфликта. Это соперничество подогревалось классовыми противоречиями, скандальной ролью местного проповедника и духовного лидера Сэмюэла Пэрриса, а также растущими различиями между жизнью в активно развивающемся портовом городе (городе Салем) и в более замкнутой и самодостаточной сельской общине (деревне Салем). Бойер и Ниссенбаум задали правильный вектор дальнейшего анализа причин, хотя их взгляд на салемскую историю не отличался полной широтой и требовал дальнейшего развития.

В 1987 года вышла книга Кэрол Ф. Карлсен «Дьявол в образе женщины», в которой особое внимание получили аспекты классового и гендерного неравенства, характерные для той эпохи, отразившиеся в салемской истории, как в зеркале. В частности, Карлсен стремилась ответить на вопрос, актуальный для авторов книг о ведовстве XVI–XVII веков (и не поднимавшийся Бойером и Ниссенбаумом): почему подавляющее большинство обвиняемых в колдовстве были женщинами? Карлсен составила портрет идеальной жертвы «охоты на ведьм» – то должна была быть женщина средних лет, отличавшаяся социально вызывающим поведением и бросающая вызов строгой гендерно-ориентированной иерархии пуританской Новой Англии. Безусловно, аргументация Карлсен важна, но не дает полного понимания того, почему преследовать ведьм в столь пугающих масштабах начали в данной конкретной местности и именно в тот год.

Попытки ответов на эти вопросы можно найти в труде Мэри Бет Нортон, вышедшем в 2003 году под названием «В тенетах Дьявола». Нортон уверена, что проблема касалась даже не деревни Салем, а всего округа Эссекс, и что обвинения затрагивали обширную сеть подозреваемых в ведовстве далеко за пределами одной деревенской общины. Данная исследовательница помещает историю салемских ведьм не в узкие рамки сельской жизни, а в широкий контекст войн с индейцами на всем фронтире, проходившем в те времена в штате Мэн. Нортон доказывает, что многие из юных девушек напрямую имели касательство к восточным индейским племенам и что язык, которым на судебных заседаниях описывался Дьявол, во многом сходен с формулировками, применявшимися для характеристик коренного населения. Жители деревни Салем воспринимали себя как «народ Божий, обосновавшийся на землях, которые когда-то были под безраздельной и мерзостной властью Дьявола» [264]264
  Коттон Мэзер «Чудеса невидимого мира» (Бостон, 1693), стр. 13. – Авт.


[Закрыть] , и существовавшие в общине межличностные конфликты, политические страсти и психологическое напряжение, питаемые насилием и неуверенностью в завтрашнем дне, нашли свое логическое выражение в «охоте на ведьм».

Если смотреть на вещи еще шире – то есть с учетом преследования ведьм в Англии, – салемские события никак нельзя считать аномалией. Их характерные черты – специфика местности, где они происходили, личности основных участников, реконструируемые по историческим записям, судьба обвиняемых и обвинителей и даже самый масштаб судебных процессов – имеют легко узнаваемые прецеденты в прошлом, часть из которых была прекрасно известна их непосредственным участникам. Уникальность Салема состояла в том, что здесь возобладала идея заговора ведьм как существования параллельного тайного мира выраженной антихристианской направленности внутри законного и признанного его членами вполне благопристойного христианского сообщества. Эта идея поддерживалась рассказами о ведьмовских шабашах, корни которых уходили в английские народные верования[265]265
  Бенджамин Рэй «Они ели хлеб с красной плесенью, воображая, что пожирают человеческую плоть», www. common-place.org, том 9, № 4 (июль 2009 г.); оценка публикации 1 сентября 2012 г. – Авт.


[Закрыть]. Эта «теория заговора» легко объясняет беспрецедентно широкий масштаб расследования: до того, как массовая истерия в Салеме завершилась, она так или иначе затронула более ста пятидесяти человек. Нарастающие как снежный ком обвинения вдохновлялись английскими трактатами против колдовства, в которых прямо говорилось о том, что ведьму может надежно опознать другая заговорщица, у которой удалось получить признание.

Что же в итоге стало решающим? Какой (возможно, ускользающий от внимания исследователей) ключевой фактор вверг сообщество благочестивых и богобоязненных жителей Новой Англии в такой ужас перед ведьмами, что он вылился в гибель девятнадцати невинных людей от рук властей? Суеверия? Хлебная плесень со спорыньей? Индейцы? Тендерное неравенство? Вмешательство самого Князя Тьмы?

В принципе, за феноменом Салема стоят все вышеперечисленные факторы (за исключением, пожалуй, хлебной плесени), ведь массовая истерия добропорядочных обывателей не разразилась в вакууме. Она стала результатом связанных между собой исторических явлений, затрагивающих прошлое, настоящее и будущее. Перед нами – не аномальное выражение страхов жителей Северной Америки, а, напротив, их логическое продолжение, пусть и принявшее крайние формы. И здесь кроется самый тревожный симптом салемских событий: если они – не результат аберрации общественного сознания, то нельзя считать их полностью изжитыми и оставшимися в далеком прошлом. В изменчивом историческом континууме поступков, прецедентов, практики и реакции населения тема ведовства в религиозной и интеллектуальной жизни Северной Америки становится по-настоящему опасной. Общество должно помнить, что в любой момент большинство его членов может с санкции вполне авторитетных и просвещенных органов власти продемонстрировать предвзятость и жестокость по отношению к отдельным своим членам, и эта угроза вполне реальна.

Глава 20
Ордер на арест Сары Гуд с рапортом об исполнении
Понедельник, 29 февраля 1692 года

Ордер на арест Сары Гуд знаменует начало уголовного преследования, вылившегося в салемские процессы над ведьмами [266]266
  Изображение оригинала документа хранится в библиотеке Университета штата Вирджиния, и с ним можно ознакомиться в рамках проекта «Архив документов салемских процессов над ведьмами» по ссылке http://salem.lib.virginia.edu/archives/ecca/large/ eccal004r.jpg. – Авт.


[Закрыть] . Сара Гуд, Сара Осберн и Гитуба были первыми тремя женщинами Салема, официально обвиненными в колдовстве. Во многих отношениях обе Сары – Гуд и Осберн – типичные изгои, те, кого в первую очередь могли в сообществах колонистов подозревать в служении нечистой силе [267]267
  В связи с личностью Сары Гуд хочется поделиться интересным наблюдением. Известно, что она была впавшей в бедность женщиной средних лет, но сложившийся в обществе миф о ведьмах диктует свои собственные законы: в многочисленных художественных произведениях о салемских событиях, которые можно отнести к области массовой культуры, она изображается древней старухой, что соответствует типичному образу ведьмы, но не соответствует действительности. Впрочем, такая ошибка характерна и для историков прошлого. Бернард Розенталь цитирует несколько ранних источников, в которых Сару Гуд называют «старой каргой» и «старухой сомнительной репутации», и затем упоминают о том, что она была заключена в тюрьму вместе со своей четырехлетней дочерью и «грудным ребенком», умершим в тюрьме. История Сары Гуд – так же, как и история Юнис Коул, – пример столкновения мифа и исторических фактов. См. Бернард Розенталь «История Салемa», стр. 87–88. – Авт.


[Закрыть] . Гуд нищенствовала. Гот факт, что она была замужем и имела детей, не повлиял на ее маргинальный статус и дурную репутацию в общине, ибо она не соблюдала принятых религиозных обрядов – в частности, не посещала церковные службы, так как не имела приличной одежды. С Сары Гуд, собственно, и началась история Салема…

Салем, 29 февраля 1691/92[268]268
  Салемские события имели место до замены юлианского календаря на григорианский, которая в англоязычной Северной Америке произошла только в 1752 году. Поскольку переход на григорианскую систему летоисчисления инициировала католическая церковь, протестантские государства восприняли ее с подозрением, как «папистскую». По юлианскому календарю новый год начинался 25 марта, поэтому даты первых трех месяцев года часто обозначаются через косую черту, как представлено выше. – Авт.


[Закрыть] года

Принимая во внимание жалобу, принесенную нам, действующим от имени Их Королевских Величеств, лично владельцами земельных наделов в деревне Салем, что в округе Эссекс, а именно Джозефом Хатчсоном, Томасом Патнэмом, Эдвардом Патнэмом[269]269
  Томас Патнэм считался в деревне Салем богатым землевладельцем и приходился отцом Анны Патнэм-младшей и мужем Анны Патнэм-старшей, девочке и женщине, которые, по мнению общины, сделались одержимыми и считались пострадавшими от рук ведьм. Эдвард был его братом. Бойер и Ниссенбаум считают, что Томас Патнэм был неформальным лидером жителей деревни, принявшим сторону Сэмюэла Пэрриса, проповедника, который не был популярен среди жителей города Салем. См. Пол Бойер и Стивен Ниссенбаум «Одержимые в Салеме: социальные корни ведовства» (Кембридж, изд-во Гарвардского университета, 1974). – Авт.


[Закрыть] и Томасом Престоном, в отношении Сары Гуд, жены Уильяма Гуда, проживающей в вышеозначенной деревне Салем, по подозрению в умышленном и злонамеренном колдовстве, повлекшем причинение тяжкого вреда здоровью Элизабет Пэррис, Абигайль Уильямc, Анны Патнэм и Элизабет Хаббард[270]270
  Элизабет Пэррис, дочери деревенского священника Сэмюэла Пэрриса, было около девяти лет, когда она стала первой из «одержимых». Что касается Абигайль Уильямc, то она мало походила на знойную семнадцатилетнюю красотку, созданную горячечным воображением Артура Миллера [Артур Миллер (1915–2005) – знаменитый американский драматург, лауреат Пулитцеровской премии. Описал салемские события в пьесе «Суровое испытание» (1953 год, театральная премия Тони «За лучшую пьесу»). – Пер.] Ей в ту пору было одиннадцать лет, и некоторые источники описывают ее как «племянницу» Пэрриса, хотя в XVII веке это слово имело гораздо более широкий смысл. Точно известно, что Абигайль была служанкой в доме Пэрриса, что в ту эпоху было нормальной практикой для детей бедных родственников. Семнадцать лет исполнилось Элизабет Хаббард (которая в документах также часто фигурирует под фамилией Хьюберт), служанке доктора Уильяма Григгса, работавшей на него по найму. Уильям Григгс – тот человек, которого многие историки называют первым посчитавшим, что девочек мучает не физический недуг, а насланная на них порча. См. Мэри Бет Нортон «B тенетах Дьявола» (Нью-Йорк, из-во «Нопф», 2003), стр. 22. – Авт.


[Закрыть], проживающих в вышеозначенной деревне Салем, с учетом того, что вышеупомянутые действия совершались в течение последних двух месяцев в деревне Салем и тем самым нарушали спокойствие и общественный порядок, установленные нашими суверенными властителями Вильгельмом и Марией, королем и королевой Англии и прочая, и прочая. Соответственно, Вам от имени Их Королевских Величеств поручается задержать вышепоименованную Сару Гуд и обеспечить ее доставление завтра около десяти часов утра в дом лейтенанта Натаниэля Ингерсола в деревне Салем, либо в иное время, если вышеуказанное невозможно, для того, чтобы означенная Сара Гуд была немедленно подвергнута нами допросу и дала свои показания по вышеупомянутому обвинению. С учетом важности данного Вам поручения Вы обязаны отнестись к нему со всей ответственностью и обеспечить его неукоснительное исполнение.

Датировано: Салем, 29 февраля 1691/92 года, судья Джон Готторн выдал настоящий Ордер констеблю Джорджу Локеру.

Помощник судьи: Джонатан Корвин

[на обороте]

Мною лично вышеуказанная Сара Гуд, жена Уильяма Гуда, доставлена согласно поручению, скрепленному настоящим Ордером, получение и исполнение которого мною удостоверено.

Джордж Локер, констебль, 1 марта 1691/92 года

Глава 21
Ордер на арест Сары Осберн и Титубы с рапортом об исполнении Понедельник, 29 февраля 1692 года

Сара Осберн и индианка Титуба стали следующими двумя женщинами, обвиненными в колдовстве [271]271
  Изображение оригинала документа хранится в библиотеке Университета штата Вирджиния, и с ним можно ознакомиться в рамках проекта «Архив документов салемских процессов над ведьмами» по ссылке http://salem.lib.virginia.edu/archives/ecca.xml. – Авт.


[Закрыть] . Сару Осберн вполне можно отнести к числу тех, на кого должно было пасть такое подозрение. Она прекратила ходить в церковь и жила с мужчиной много моложе себя. Титуба была рабыней в доме Пэрриса, где проживали первые две девочки, ставшие, по мнению жителей деревни Салем, «одержимыми» [272]272
  Этническая принадлежность Титубы до сих пор вызывает споры. После публикации пьесы Артура Миллера в массовой культуре ее изображают как афроамериканку, а не индианку, вопреки указаниям первоисточников. Мэрион Старки, в частности, идет еще дальше и, подчеркивая расовую принадлежность Титубы, объявляет о владении ею приемами религии вуду, что является вымыслом от начала и до конца – см. Мэрион Старки «Дьявол в Массачусетсе» (Нью-Йорк, изд-во «Нопф», 1949), стр. 30. В определенном смысле изменчивость образа Титубы в очередной раз подчеркивает использование салемских событий как своего рода призмы, через которую некоторые историки рассматривают и анализируют свою собственную эпоху. – Авт.


[Закрыть] , что тоже делало ее очевидной мишенью общественного мнения.

Выдача второго ордера указывает на расширение масштаба расследования, затеянного Пэррисом, но пока ситуация не выходит за рамки «типовых» случаев преследования ведьм, имевших место ранее в Северной Америке и Англии. Если сравнивать салемские события на данной стадии и самые близкие аналоги, например, процессы в Сент-Эдмундсбери [273]273
  См. главу 15. – Пер.


[Закрыть] , то прослеживается их общий характер – стремление выявить и обвинить в ведовстве небольшую группу женщин, каким-либо образом связанных друг с другом. В феврале 1692 года Салем кажется еще одним частным эпизодом, не выделяющимся из общего ряда ни по масштабу, ни по числу участников.

Ордер на арест Сары Осберн и Титубы

Салем, 29 февраля 1691/92 года

Принимая во внимание жалобу, принесенную нам, действующим от имени Их Королевских Величеств, лично владельцами земельных наделов в деревне Салем, что в округе Эссекс, а именно Джозефом Хатчсоном, Томасом Патнэмом, Эдвардом Патнэмом и Томасом Престоном в отношении Сары Осберн, жены Александра Осберна[274]274
  Саре Осберн на момент начала судебного разбирательства было сорок девять лет. Александр был ее вторым мужем, и этот брак шокировал обитателей деревни: Сара выкупила договор, по которому ее будущий молодой муж был в услужении. См. Нортон «B тенетах Дьявола», стр. 22. – Авт.


[Закрыть], проживающей в вышеозначенной деревне Салем, и Титубы, индианки, находящейся в услужении мистера Сэмюэла Пэрриса, проживающего там же, по подозрению в умышленном и злонамеренном колдовстве, повлекшем причинение тяжкого вреда здоровью Элизабет Пэррис, Абигайль Уильямc, Анны Патнэм и Элизабет Хьюберт[275]275
  Имеется в виду Элизабет Хаббард.


[Закрыть], проживающих в вышеозначенной деревне Салем, с учетом того, что вышеупомянутые действия нарушали спокойствие и общественный порядок, установленные нашими суверенными властителями Вильгельмом и Марией, королем и королевой Англии и прочая, и прочая. Соответственно, Вам от имени Их Королевских Величеств поручается задержать вышепоименованных Сару Осберн и индианку Титубу и обеспечить их доставление завтра около десяти часов утра в дом лейтенанта Натаниэля Ингерсола в деревне Салем, для того, чтобы означенные женщины были немедленно подвергнуты нами допросу в связи с обвинением против них, равно как и обеспечить присутствие в вышеозначенное время Элизабет Пэррис, Абигайль Уильямc, Анны Патнэм и Элизабет Хьюберт для дачи ими своих показаний по вышеупомянутому обвинению, а также иных лиц, могущих пролить свет на это дело. С учетом важности данного Вам поручения Вы обязаны отнестись к нему со всей ответственностью и обеспечить его неукоснительное исполнение.

Датировано: Салем, 29 февраля 1691/92 года, судья Джон Готторн выдал настоящий Ордер Джозефу Херрику, констеблю деревни Салем.

Помощник судьи: Джонатан Корвин

[на обороте]

Мною лично вышеуказанные лица задержаны и доставлены согласно поручению, скрепленному настоящим Ордером, получение и исполнение которого мною удостоверено, а также проведен обыск с целью поиска изображений, фигурок, кукол и иных предметов такого рода, коих не обнаружено.

Деревня Салем, 1 марта 1691/92 года, Джозеф Херрик[276]276
  Сара Осберн была арестована и провела ночь в доме констебля. Наблюдатели на следующее утро сообщили, что она на какое-то время пропадала из своей комнаты, несмотря на то, что была «босой и с голыми ногами», из чего был сделан вывод о том, что она ночью насылала своего духа на пострадавших девочек или являлась им в образе призрака. См. Нортон «В тенетах Дьявола», стр. 29. – Авт.


[Закрыть], констебль