Текст книги "Жажда крови (ЛП)"
Автор книги: Кэтрин Диан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
– Ты надел футболку наизнанку.
Кир посмотрел на себя спереди и моргнул.
– Чёрт. Да.
Он схватил подол и стянул футболку через голову, прежде чем Мира успела подготовиться. Или сделать что-нибудь подходящее, например, отвернуться.
О боже.
Его статистика была в его личном деле. И любой мог увидеть, как на нём натягивается одежда. Не говоря уже о том, что она мельком видела прошлой ночью, когда задирала его футболку.
Так что это не было неожиданностью, но…
Его тело было настоящей скульптурой из стройных мышц. От его рельефного пресса до крепких грудных мышц, от мощных плеч до скульптурных рук.
Мира не должна была туда смотреть. Ей определённо не следовало пялиться.
Кир, со своей стороны, не обращал на неё внимания, теребя футболку и хмурясь, как будто задача была такой же сложной, как собрать кубик Рубика.
Когда он издал звук раздражения, Мира пришла в себя. Ради всего святого, она же не могла не заметить повязку, закрывавшую его правый бок чуть выше пояса джинсов с низкой посадкой.
Мира подошла к маленькому столику с двумя стульями по бокам, чтобы положить туда свою сумочку. Вернувшись к Киру, она выхватила футболку из его рук. Она вывернула её на нужную сторону и вручила обратно.
– Спасибо, – пробормотал он и снова натянул футболку на себя. Он слегка дрожал. Опять вытер лицо, затем моргнул, глядя на неё. – Что?
– Ты, кажется, действительно не в себе, – Мира не могла не волноваться, что что-то не так. Учитывая скорость заживления ран у вампиров, он уже должен был прийти в себя.
– Я только что проснулся.
– Ты всегда такой вялый, когда просыпаешься?
– Нет, я имею в виду… очнулся от анестезии.
– Серьёзно? – операция должна была состояться почти двадцать часов назад. Анестезия уже давно должна была покинуть его организм.
– Джонус усыпил меня на весь день. Кстати, где он? Потому что мне нужно его убить. Я просто… не могу найти свои ботинки.
– Они у кровати.
Кир повернулся.
– О.
Пока он почти уверенно шёл туда, где его ждали армейские ботинки, Мира нахмурилась.
– Может, тебе лучше вернуться в постель?
– Я буду в порядке через минуту. Это уже проходит.
Кир подвинул ботинки ногой к одному из стульев, стоящих по обе стороны от маленького столика. Он с грохотом сел и поморщился, затем взял один из своих ботинок. Мира прошла мимо него в ванную, где наполнила бумажный стаканчик из-под крана.
Когда она принесла воду Киру, он уставился на стаканчик, то ли смущённый, то ли ошеломлённый тем, что она принесла ему что-то.
– Это всего лишь вода, – сказала она.
– Да. Спасибо, – приняв стаканчик, он осушил его целиком. Мира забрала стакан, а Кир продолжил возиться со своими ботинками.
Она вернулась в ванную. Начиная перегреваться, она сняла шерстяное пальто и перекинула его через руку. Наполняя бумажный стаканчик заново, Мира выглянула в основное помещение палаты и увидела, как Кир медленно завязывает шнурки на ботинках. С его раной ему, должно быть, было больно наклоняться, но он не подавал никаких признаков боли.
Ей нужно было помнить эту его особенность, то, каким стойким он был.
Когда она снова приблизилась, Кир оторвался от своей задачи – очевидно, его внимание привлекло недавно открывшееся взгляду чёрное платье Миры. Это было одно из её любимых платьев, из лёгкого шёлкового шифона с короткими рукавами, застёгивающееся спереди на пуговицы и облегающее талию поверх чёрной шелковой комбинации.
Мира специально надела это платье, потому что оно не облегало фигуру, но взгляд Кира скользнул от подола к вырезу. Он остановился на этом, не глядя ей в лицо, не встречаясь с ней взглядом. На его скулах заиграл мускул, и он опять обратил внимание на свой наполовину зашнурованный правый ботинок.
Взгляд был недолгим, и в нём не было страсти, но он был напряжённым. В десятый (или сотый?) раз со вчерашнего вечера Мира мысленно вернулась к тому моменту в своём кабинете.
То, как отреагировало его тело. Как потемнели его глаза. Звуки, которые он издавал. Его запах – его густая кровь и тёмная мужественность.
И то, как он смотрел на неё. Голодный и властный, но в то же время предлагающий себя. Он позволил бы ей кормиться от него, она была уверена в этом. И она была так, так расстроена… потому что хотела этого.
Боже, как бы ей этого хотелось.
Мира, пошатнувшись, плотнее прижала к себе своё пальто.
Проклятье. Все эти годы она хвалила себя за успехи, поздравляла с самоконтролем – и вот, пожалуйста, она практически истекала слюной. На этот раз она не могла винить в этом свои потребности в крови.
Проглотив комок стыда и разочарования, Мира заставила себя сосредоточиться на настоящем. Она была здесь в профессиональном качестве. Потому что он был для неё… чем-то особенным. Потому что ему причинили боль.
Кир снова прервал своё занятие. Он опёрся локтем на колено и сильно прижимал тыльную сторону руки к глазу. Его дыхание участилось.
Он ведь не почувствовал её возбуждения, не так ли?
Это было бы просто ужасно.
Пытаясь прощупать его, Мира спросила:
– Ты в порядке?
Кир не ответил. Он провёл рукой по волосам и слегка тряхнул головой, словно пытаясь привести мысли в порядок. Он завязал шнурки на правом ботинке и принялся за другой.
Пытаясь хоть чего-то добиться в этой продолжающейся неразберихе, Мира спросила:
– Почему ты не обратился за медицинской помощью после того, как получил травму?
Она была так сосредоточена на себе, что даже не спросила об этом вчера вечером, хотя это должно было стать её первым вопросом.
– Я не думал, что всё так плохо.
– Тебя подстрелили.
Кир хмуро уставился на свои шнурки. Его руки действовали стабильнее. Мира была уверена, что теперь он был достаточно бдителен, чтобы намеренно избегать объяснений.
– Кир.
Он резко сел, и на его лице отразился гнев.
– Я не понимаю, почему никто не может понять, что сейчас просто происходит куча дерьма, и это не казалось таким уж важным.
– Что ты имеешь в виду? Что происходит прямо сейчас?
Он снова наклонился, чтобы заняться своими ботинками.
– Ничего, я просто… не обращай внимания.
Это была оплошность, она поняла это по его внезапному напряжению. Это важно.
– Кир, что сейчас происходит? – когда он проигнорировал её, Мира снова спросила: – Кир?
– Ты пришла сюда, потому что знала, что меня будет легче допрашивать, когда мои мозги наполовину поджарены?
Мира отшатнулась, ошеломлённая и оскорблённая.
– Конечно, нет. Я пришла проведать тебя.
– Значит, допрос – это просто, что? Попутное занятие?
Мире не понравилось, что он был прав. Она ухватилась за эту возможность. Но называть это допросом казалось дико несправедливым. Однако она не хотела обсуждать разницу, поэтому решила сменить тему разговора на более насущную.
– И куда же, по-твоему, ты направляешься? Совершенно очевидно, что тебе сейчас ничего не надо делать, кроме как отдыхать.
– Ну, это личное дело. Не относится к вашему расследованию, – закончив шнуровку, Кир встал, оглядываясь в поисках чего-то.
На этот раз она не могла так просто это оставить.
– Это несправедливо. Я беспокоюсь о тебе.
– Нет, не беспокоишься.
– Нет, беспокоюсь, – Мира протянула ему воду.
Он пристально посмотрел на неё.
– Что это? Это часть твоей профессиональной ответственности? Мы налаживаем взаимопонимание?
От его сарказма её лицо вспыхнуло.
– Я не хотела быть такой чопорной прошлой ночью. Мне жаль. Я была смущена.
Кир замолчал. Он выглядел расстроенным. Казалось, он хотел что-то сказать, но не сказал.
Мира протянула бумажный стаканчик ещё дальше.
– Пожалуйста, просто выпей это.
Нахмурившись, он взял стаканчик. Выпив воду, он смял стаканчик и бросил его в мусорное ведро, промахнувшись на полметра.
– Что ты ищешь? – спросила Мира, когда его взгляд скользнул по комнате и остановился на его куртке, висевшей на том стуле, на котором он сидел. Примерно в метре от его руки.
– Это, – он схватил куртку.
– Ты не можешь никуда пойти, – возможно, его голова и прояснилась достаточно, чтобы спорить с ней, но он определённо не до конца пришёл в себя.
Он засунул одну руку, затем другую в рукава куртки и направился к открытой двери. Воротник у него был расстегнут. Как только Кир вышел в коридор, он остановился.
– Наглости тебе хватает.
Мира озадаченно нахмурилась, пока не услышала ответ доктора Ана.
– Ещё раз скроешь от меня травму, и я сделаю гораздо хуже.
– Придурок, – сказал Кир.
– Мудак, – ответил доктор Ан с таким же спокойствием.
Кир фыркнул.
– Кто отвезёт тебя домой, Кир? Потому что я знаю, что ты не сядешь за руль.
– Ронан отвезёт меня, – услышала Мира, когда пошла за своей сумочкой.
– Домой?
Не ответив, Кир повернулся и пошел прочь, скрывшись из виду Миры.
Она услышала, как доктор Ан окликнул его:
– Ты берёшь двухдневный отпуск по болезни, Ру. Если услышу, что ты работал в полевых условиях, я задержу тебя ещё дольше.
Ответа на это не последовало. К тому времени, как Мира вышла из палаты, Кир был на полпути к лифту.
Доктор Ан, прислонившись к стене, взглянул на Миру.
– Если у него было паршивое настроение, можете винить в этом меня.
– Вы накачали его успокоительным на весь день?
– Ему нужен был отдых, и только так я мог быть уверен, что он его получит. Он не внушал мне доверия в плане его способности принимать правильные решения, касающиеся его здоровья.
– Я вас слышу, – крикнул Кир, стоя в ожидании лифта.
– Вот и хорошо! – крикнул ему вслед кудрявый доктор.
Кир показал средний палец через плечо. Лифт звякнул, и он скрылся в нём.
Доктор Ан повернулся к Мире. В уголках его губ заиграла улыбка.
– Вы выглядите шокированной, агент.
– Вы… необычный.
Он усмехнулся.
– Непрофессиональный? Неэтичный? Вы это на самом деле имели в виду?
– Ну…
Он улыбнулся, явно не обидевшись.
– Я обещаю, что с большинством пациентов действую более традиционными методами. С Тишью нужно обращаться по-другому. Этих парней не так-то просто лечить.
Мира нахмурилась.
– Значит, он всегда так относится к медицинской помощи?
– На самом деле, Кир, как правило, довольно порядочный. По крайней мере, по сравнению с другими. Обычно он не делает таких глупостей.
Это не в его характере. Он сказал, что его травма не показалась ему важной на фоне всего остального происходящего. Так что же всё-таки происходило?
Мира подбросила небольшую приманку.
– Кажется, он находится под большим напряжением.
Доктор Ан пожал плечами.
– У него напряжённая работа.
– Значит, вы не заметили изменений в его поведении? Кроме этого… инцидента?
– Вы у нас психолог, а не я.
– Но вы его знаете.
– Немного.
– И что вы о нём думаете?
Взгляд доктора посуровел.
– Я думаю, нам чертовски повезло, что он готов рисковать своей жизнью каждую ночь, чтобы защитить наших людей.
Мире пришлось закрыть тему. Доктор становился всё более настороженным. Она не хотела, чтобы возникали вопросы о том, почему она спрашивает. Её задание касалось только её и Джодари.
– Действительно, – сказала она. – Спокойной ночи, доктор Ан.
– Спокойной ночи, агент Дженсен.
Мира направилась к лифту. Ей нужно было поговорить с Джодари. Что-то определённо происходило, и пришло время получить ответы на некоторые вопросы.
Когда пятнадцать минут спустя Мира постучала в дверь кабинета Джодари, директор ВОА держал в руке электрический чайник, из носика которого шёл пар.
Он стоял у того, что он называл «чайным баром» – столика, придвинутого к стене и заставленного всеми необходимыми принадлежностями для приготовления чая. И виски. Рядом урчал мини-холодильник.
Одетый в строгий чёрный костюм и синий галстук, он выглядел как всегда безупречно, хотя элегантная одежда не могла скрыть тот факт, что его тело больше подходило для боя, чем для работы за компьютером. Он поднял глаза на стук Миры.
– Я всё гадал, когда же мы увидимся. Эрл Грей?
– Знаешь, тебе нужно перестать покупать различные ассорти, а потом пытаться всучить другим людям Эрл Грей.
– Тогда Английский Завтрак?
– Двойной крепости.
Он поморщился.
– Чайная жадина.
– И не экономь на сливках.
Он страдальчески вздохнул и поставил чайник на подставку. Когда Мира вошла в его кабинет, он принялся заваривать ей чай.
Помещение было очень уютным. Он наслаждался прекрасными вещами в жизни. Центральное место занимал элегантный письменный стол из красного дерева, а на полу перед ним лежал персидский ковёр в красно-коричневых тонах. В книжных шкафах стояли элегантные тома. Ещё одна дверь намекала на ванную комнату.
Мира села в одно из мягких кожаных кресел напротив стола и закинула ногу на ногу. Одна из её синих балеток соскользнула с пятки. Перед приходом сюда она переобулась в офисные туфли. Она наклонилась, чтобы поправить пятку, затем выпрямилась, чтобы взять кружку, с которой подошёл Джодари. С края зелёной керамики свисали две ниточки с маленькими бирками, а чай был светлым от сливок. Идеально.
– Я не понимаю, как ты можешь пить чёрный кофе и такой молочный чай. Это странно.
Знакомая острая боль пронзила Миру. Её мать любила чай. У неё даже имелся фарфоровый чайник, белый с розовыми цветочками, и они с Мирой часто проводили зимние утра в уголке для завтрака со своими чашками, блюдцами и кувшинчиком сливок.
Именно Мира впервые познакомила Джодари с чаем, хотя ей так и не удалось заставить его перейти от привычного чая в пакетиках к листовому. Его любовь к изысканным вещам заканчивалась сразу же, как только начинался беспорядок или, как он выражался, хлопоты.
– Люди странные, – прокомментировала Мира. – Я работаю в этом бизнесе и знаю точно.
Джодари фыркнул.
– Я предпочитаю, чтобы они были простыми. Как собаки.
– Что ж, обломись. Это не так.
– Господи, чего ты такая депрессивная с вечера пораньше.
Джодари обошёл свой стол, поставил чашку с чаем и уселся в кресло руководителя. Он подкатился к столу. Схватив за шнурок, свисающий с края кружки, он помакал пакетик с чаем.
Устремив деловой взгляд на Миру, он спросил:
– Итак, что ты думаешь о Кире?
– Я хочу знать, почему ты относишься к нему с подозрением.
– А я хочу знать, что ты о нём думаешь.
– Сначала ты, Джодари.
– Видишь это? – он указал на спинку своего кресла. – Кресло пилота.
Мира макала пакетики в кружке, чтобы выиграть время. Она должна была знать, что всё так и будет. Она до сих пор не приходила к Джодари, потому что не любила преждевременно высказывать своё мнение. Она ещё недостаточно хорошо знала Кира.
Она уклонилась от ответа:
– Он… сложный.
– Да уж, без шуток. Он королевский бастард, чья мачеха – если можно так называть Амараду – ненавидит его до глубины души. Он неприлично богат, потому что его отец оставил ему деньги – что также заставляет Амараду ненавидеть его до глубины души – но вместо того, чтобы вести декадентский образ жизни, которым он мог бы легко наслаждаться, он проводит ночи там, где в него стреляют – и стреляет сам. Мне нужно от тебя немного больше, чем «он сложный».
Мира была потрясена таким потоком информации.
– Было бы неплохо узнать всё это о нём раньше.
– Это не секрет. Возможно, если бы вы проводили немного больше времени в мире, частью которого являетесь, агент Дженсен, вы бы уже знали всё это.
Мира проигнорировала колкость.
– Значит, это общеизвестно?
– Что он богат и является королевским бастардом, и что Амарада ненавидит его? Да, дорогая, это общеизвестно.
– Довольно дерьмово, когда что-то, должно быть, очень личное для него, становится источником сплетен.
Джодари прищурился, глядя на неё.
– Хм.
Покраснев, Мира пояснила:
– Я имею в виду сам принцип.
– Понятно.
Понимая, что дальнейшие протесты только усугубят ситуацию, Мира прикусила язык.
Когда Джодари отхлебнул чаю и поморщился, она воспользовалась этим, чтобы сменить тему.
– Ты пьёшь Эрл Грей, хотя и ненавидишь его?
– Здесь около двадцати пакетиков, и никому он не нравится. А ты загребаешь себе весь Английский Завтрак. Кстати, если ты оставишь его остывать, то больше никогда не получишь от меня двойной порции.
Мира отхлебнула чая.
– На этаже НиР тебе нужен кофе получше.
– Каждый раз, когда в комнате отдыха появляется кофе получше, его не хватает даже на 24 часа. Я должен соблюдать разумное потребление. Я не ожидаю, что ты поймёшь эти решения руководства. А теперь перестань уклоняться. Кир. Выкладывай.
– Он напряжённый, – призналась Мира. – Пугающий, – она уставилась на зелёную чашку в своих руках, подбирая нужные слова. – Он агрессивный. Возможно, немного вспыльчивый, но оберегающий.
Она видела это по отношению к его сестре. Она также заметила, что каждый раз, когда она была честна с ним, каждый раз, когда она проявляла уязвимость, он смягчался по отношению к ней.
Когда она рассказывала о своих родителях.
Когда она призналась, что её скованность была вызвана смущением.
У неё были пациенты, которые пытались использовать подобные вещи против неё. Он этого не сделал.
Мира продолжила:
– Он кажется хорошим мужчиной. Но это скорее внутреннее ощущение, чем что-либо ещё. Я его ещё толком не знаю.
Когда Мира не продолжила, Джодари спросил:
– Что ты недоговариваешь?
Миру поразило то, как он видел её насквозь.
– Мира, мне больше трёхсот лет, и последние сорок я провёл, разговаривая с агентами, сидящими за этим столом. Может, у меня и нет учёной степени в области психологии, но я могу сказать, когда кто-то что-то от меня скрывает.
– Тогда тебя не должно удивлять, что я думаю, он что-то скрывает.
Джодари шумно выдохнул.
– Конечно, именно поэтому я здесь, не так ли? Чтобы выяснить, что скрывают Кир и Тишь? Так что расскажи мне, что ты знаешь, Джодари.
– Ты не разговаривала с остальными?
– Нет. Прошлой ночью всё пошло наперекосяк, – Мира постаралась сохранить нейтральное выражение лица. Никто, кроме неё и Кира, не знал, что произошло между ней и Киром. Она хотела, чтобы всё так и оставалось.
– Как он? Джонус задержал его на весь день.
Мира колебалась, не желая делиться своими впечатлениями о Кире, когда он был таким беззащитным. Его обвинения в её адрес всё ещё звучали в её голове. Она была там не для того, чтобы расследовать его действия, поэтому отказалась поделиться тем, что видела. Его разочарование. Напряжение, в котором он явно находился.
Мира остановилась.
– Откуда ты знаешь, что я ходила к нему?
Джодари бросил взгляд в её сторону.
– Потому что именно так поступила бы агент Мира Дженсен.
Успокоенная, довольная тем, что Джодари не счёл это несвойственным для неё, она сказала:
– Он был на ногах. Он сам вышел. Но всё ещё был не в себе. Я не уверена, как я отношусь к методам доктора Ана.
– Да, – Джодари отмахнулся от этого. – Это просто признак твоего человеческого воспитания.
– Что именно, права пациента?
– Ты же знаешь, что наш мир немного более гибкий.
– Да уж, – криво усмехнулась Мира. – Знаю.
Джодари широко улыбнулся и отхлебнул чаю, поморщившись. Он поставил чашку на стол и медленно отодвинул её.
Пришло время подтолкнуть его, поэтому Мира спросила:
– Почему Тишь вызывает подозрения? И почему ты не хочешь мне рассказать?
Джодари мгновение смотрел на неё, оценивая, принимая решение. Затем он сказал:
– Сначала я хотел получить от тебя объективное впечатление. Но теперь… – он открыл ящик стола и достал флэшку.
– Что это?
– Видеофайл, – он протянул флэшку через стол.
Мира подалась вперёд и подняла её с дурным предчувствием.
– Видео с чем? Поэтому ты относишься к ним с подозрением?
– Сначала это было не так. Честно говоря, вначале я не придал этому особого значения. Но после того, как инцидент был зафиксирован там, они перестали выходить на связь. Их отчёты стали расплывчатыми. С ними что-то не так, и мне нужно знать, что именно.
Кожа Миры напряглась.
– Что на этом видео?
– Просто посмотри его. И продолжай работать с ними. Мне нужно знать, Мира. Если они каким-либо образом скомпрометированы… Мне нужно знать.
Глава 12
– Приехали, брат.
Кир вроде как услышал слова Ронана, но по-настоящему не проснулся, пока Ронан не ткнул его в руку. Он сидел на пассажирском сиденье «Шелби» Ронана. Его сознание постепенно возвращалось к нему, пока он подмечал знакомые бетонные стены гаража под перестроенным аббатством, которое Кир и Нокс называли своим домом.
– Это не то место, куда ты должен был меня отвезти.
– Как я пытался объяснить тебе, когда мы покидали штаб-квартиру, я уже позаботился об этом.
Кир не помнил никаких объяснений. Чёрт, он даже не помнил, как покинул ВОА.
Он был уверен, что должен разозлиться, но у него не осталось на это сил.
– Я в растерянности, – признался он.
– Это потому, что ты потерял сознание через тридцать секунд после начала нашего разговора, примерно в двух кварталах от штаб-квартиры.
– Ты должен был отвезти меня в Резиденцию, – Кир определённо помнил, что сказал Ронану отвезти его в особняк королевы. – Я должен поговорить с Сайрен.
Флуоресцентные огни гаража проникали сквозь ветровое стекло, делая и без того суровое лицо Ронана ещё более суровым. Мужчина приподнял тёмную бровь.
– В твоём нынешнем состоянии? Амарада размазала бы тебя по стеночке.
Возможно, это и правда, но это не имело значения. Кир потёр лицо, пытаясь заставить мозг работать.
– Я должен поговорить со своей сестрой. Когда мы с Рисом просматривали кадры из «Жары»…
– Брат, позволь мне прервать тебя на этом моменте. Ты был в отключке почти сутки, ясно? Рис ввёл нас в курс дела, мы всё обсудили, и я уже поговорил с Сайрен. Так что не стоит благодарности. Это не было самым приятным событием в моей жизни.
– Ты ездил в Резиденцию?
– Нет. Для такого дерьма, как это, придумали телефоны.
Ронан был настроен решительно, и Кир знал, что ему следует с этим смириться, но…
– Я не могу сейчас думать.
– Вот почему мы здесь, а не в Резиденции. Иди спать, чёрт возьми.
– Моя машина всё ещё в штаб-квартире.
– Брат, она прямо там, ключи на кухне, – Ронан указал через ветровое стекло на то место, где рядом с чёрным фургоном был припаркован Чарджер. За ним виднелись бело-чёрный Форд Раптор и винтажный Астон Мартин с т-образной формой кузова, разобраться с которыми у Кира не было времени, и которые угнетали его каждый раз, когда он смотрел на них.
– Что за чёрт.
– Мы с Ноксом перегнали её вчера вечером, – по тону Ронана было видно, что он теряет терпение.
– Чёртов Джонус. Он сделал это нарочно.
– Да. Но у меня есть дела, нужно отправить демонов в Бездну и всё такое прочее. Ты выйдешь из моей машины или мне проводить тебя до двери, как будто мы только что сходили на выпускной?
Кир глубоко вздохнул, всё ещё пытаясь проснуться.
– Мы разберёмся с этим позже. Ты и я. И это, – Кир неопределённо махнул рукой вокруг, не совсем уверенный, что он вообще имел в виду.
– Окей, – последовал единственный ответ Ронана.
Заворчав, Кир принялся возиться с дверной ручкой. Ему удалось открыть дверь, но когда он попытался выйти, что-то не пустило его, давя на грудь и колени. Ронан отстегнул ремень безопасности, и Кир, спотыкаясь, выбрался наружу.
Он захлопнул дверь. По крайней мере, он хотел захлопнуть, но его пальцы соскользнули, и дверь Шелби со щелчком стукнула о корпус машины и приоткрылась обратно.
Чёрт возьми.
Притворившись, что Ронан не наблюдает за ним, Кир закрыл дверь нормально, а затем прошёл три метра от того места, где стоял Шелби, до лифта. Он нажал кнопку «вверх».
Когда двери открылись, и Кир вошёл внутрь, чёрный Шелби описал широкую дугу по огромному пустому пространству гаража и направился к закрытому выезду.
Лифт доставил Кира на первый этаж, в просторное фойе со стрельчатым сводчатым потолком. Слева паркет из твёрдых пород дерева тянулся до лестницы, ведущей на неиспользуемый второй этаж, и тяжёлых двойных дверей, выходящих на Данфорт-авеню.
Кир повернул направо. Большая часть дома находилась в этом направлении, простиралась к участку позади.
Проржавевшего синего джипа Нокса не было среди припаркованных транспортных средств. Пенни, которая дважды в неделю помогала по дому, тоже здесь не было, потому что её лимонно-зелёный Приус тоже отсутствовал.
Пустой дом.
Кир привык к этому и обычно не обращал особого внимания, но сегодня это его расстроило. Вампиры были социальными существами. Они любили семью и общество. После смерти матери Кир вырос в королевском доме среди сотен вампиров. Возможно, это место никогда не было для него домом, но он всё равно скучал по нему.
За исключением Нокса, все члены Тиши жили каждый в своём доме. Несмотря на то, что это место было огромным. Несмотря на то, что все они знали, что дверь открыта.
Они заслуживали уединения, если им этого хотелось. Кир не собирался настаивать на своём.
Кир миновал открытые французские двери гостиной слева и вошёл в огромную тёмную кухню.
Он пожалел, что не включил свет. Или не развёл огонь в камине. Тогда бы это место не казалось таким мрачным. Но в данный момент включать что-либо не имело смысла.
Он ориентировался в знакомом пространстве, приглушённо освещённом электрическими бра в коридоре. По крайней мере, хоть что-то было включено.
Слева располагались различные (в основном неиспользуемые) помещения. Справа остроконечные окна и двери со свинцовыми вставками выходили во внутренний двор бывшего аббатства. Лунный свет заливал прямоугольное пространство, ярко отражаясь от пустого каменного фонтана.
Комнаты Кира находились в задней части дома – чертовски далеко. Добравшись туда, он ощупью нашёл выключатель на оштукатуренной стене.
Свет хлынул из люстры из кованого железа, закреплённой на высоком потолке. Свет падал в основном на стол из кленового дерева, где его ноутбук был почти постоянным атрибутом. Там же стоял бокал для вина, который он всё время собирался отнести на кухню.
Кир покосился на чердак слева от себя, размышляя, стоит ли подниматься по лестнице, чтобы поспать в своей настоящей кровати.
Диван перед камином выглядел более доступным. Он снова выключил свет, удивляясь, зачем вообще его включал, и повернул направо, к дивану.
Кир был уже на полпути туда и снимал куртку, когда его телефон завибрировал. Он вытащил его из кармана и нахмурился, увидев имя контакта.
Дерьмо. Он уже забыл, что ему нужно с ней поговорить.
Нажав «Принять вызов», он поднёс телефон к уху.
– Сайрен. Хорошо. Мне нужно с тобой поговорить
– Ты в порядке? Этот придурок, Ронан? Он сказал, что ты пострадал, и я не могла до тебя дозвониться. Я оставила, типа, девять сообщений!
– Я в порядке. Просто ещё не просматривал сообщения. Но мне нужно поговорить с тобой о той ночи. В «Жаре».
– Да, да. Ронан уже пропесочил меня из-за этого. Как я ему и сказала, это всё равно не имеет значения. Я практически взаперти до окончания переговоров о браке.
Кира охватил гнев при напоминании о текущих махинациях Амарады.
– Сайрен, насчёт этого – не позволяй ей контролировать тебя. Я знаю, ты считаешь, будто она может принудить тебя к этому, но она не может, – чёрт, ему действительно нужна была ясность ума для этого разговора. Ему нужно достучаться до неё, и всё, что он мог наскрести в голове – это обобщённые фразы.
– Я не хочу говорить об этом, ладно? Я не поэтому позвонила. Я просто хотела убедиться, что с тобой всё в порядке. Что случилось?
Киру не хотелось закрывать тему, но он решил подождать, чтобы вернуться к разговору, когда начнёт получше соображать.
– Это просто часть работы, Сайрен. Не беспокойся об этом.
– Я всё ещё не понимаю, зачем ты это делаешь.
– Я знаю, что ты не понимаешь.
– Когда она отправляла тебя на задания, всё было по-другому. Я знаю, что тогда тебе приходилось всё это делать, но сейчас… Кир, это опасно.
Он потёр лицо. Он не хотел вдаваться в подробности прямо сейчас. Он начнёт отстаивать свои принципы, и она неизбежно скажет что-нибудь про его мать. Он скажет ей, что это не имеет к этому никакого отношения – хотя, да, он, чёрт возьми, знал, что это не так – а она продолжит, как будто не было очевидно, что он не хочет это обсуждать, как будто она знала об этом всё, чёрт возьми.
– Сайрен…
Она вздохнула в трубку.
– Я знаю, знаю. И всё равно мне нужно идти. Сегодня вечером состоится дурацкий, изысканный ужин, так что придётся много выщипывать волосы и отшелушивать кожу. Потому что, видимо, выглядеть как статуя – это моя работа.
– Это не обязательно должно быть так.
– Боже мой. Спокойной ночи, надоедливый брат.
Связь прервалась.
Кир попытался убрать телефон в карман куртки, но выронил его. Он оставил его на полу, надеясь, что экран не треснул. Он бросил свою куртку рядом с устройством. Та энергия, которую он на короткое время собрал для этого разговора, быстро иссякала.
С тех пор, как он очнулся в клинике, он испытывал то приливы, то спады сил. Он немного оживился во время разговора с Мирой, но с тех пор в основном шёл на спад. Что-то в этом разговоре задело его, но воспоминания о нём были туманными, и у него не осталось сил разбираться в этом прямо сейчас.
Джонус сделал это нарочно, накачав его всякой дрянью, которая оставила ему возможность лишь выбрать, где он вырубится, при условии, что он вообще сможет добраться до выбранного места. В машине Ронана он долго не продержался.
Вероятно, ему следовало бы добраться до своей спальни в качестве поздравления для себя самого. Он хотел бы снять ботинки, но это казалось ему слишком трудным делом, поэтому он направился к дивану и позволил себе упасть на него.
Позже.
Он разберётся с этим дерьмом позже.
* * *
Мира навела курсор мыши на видеофайл восьминедельной давности.
По словам Джодари, что бы ни происходило на этой записи, это ознаменовало момент, когда Тишь перестала поддерживать связь с остальной частью ВОА. Переведя дыхание, Мира дважды щёлкнула по файлу.
Она была готова к съёмке ссоры или, возможно, сцены насилия между мужчинами. Она не ожидала, что увидит запись с камер видеонаблюдения в вестибюле или увидит, как стеклянные входные двери распахнулись, и Рисорвиан Илис вбежал внутрь, отчаянно крича и держа на руках женщину.
Звука не было, но было очевидно, что он звал на помощь.
Несмотря на то, что на ней была накинута куртка, женщина казалась обнажённой. Кровь виднелась на голых конечностях женщины и была размазана по рукам, шее и подбородку Риса.
Дверь на заднюю лестницу распахнулась, и доктор Ан выбежал из вестибюля, его аптечка подпрыгивала у него за спиной.
Рис и доктор Ан встретились посреди вестибюля. Рис быстро, но осторожно положил женщину на пол. Он не отходил, взволнованный, но немного отодвинулся, когда доктор закричал на него.
Доктор Ан проверил состояние женщины. Когда он начал делать искусственное дыхание, Рис в панике провёл руками по волосам.
Остальные члены Тиши ворвались в вестибюль с той же лихорадочностью, что и Рис.
Ронан Фир резко остановился при виде доктора Ана, выполняющего реанимационные мероприятия. Казалось, он застыл на месте. Лука оглянулся на Ронана, но продолжал следовать за Ноксом по пятам.
