Текст книги "Тайны Фанкор-Зора (СИ)"

Автор книги: Кэт Моррис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

Волчий край, руины Фанкор-Зора, 2 глайфаста 1137 Эры Пророка, ближе к полудню.

Схватка с георсорой и потеря лошадей сильно замедлили передвижение рыцарей. Конраду теперь приходилось не только прокладывать путь, но и нести раненого Армина: Бертран категорически отказался ему в этом помогать. Ослабевший юноша висел мешком на плече рыцаря-лейтенанта и изредка тихо постанывал. Бертран же шел вперед, не зная сомнений и не останавливаясь ни на минуту. Со стороны худой старик напоминал заводного латунного богомола, которого Конрад один раз видел, когда ездил с отцом на ярмарку в столицу. Он двигался так же механически, как будто тоже был заведен ключом.

По настоянию рыцаря-капитана им пришлось идти всю ночь. К счастью, на небо вышла луна, и присыпанная снегом равнина выглядела светлой, так что Конрад ориентировался без особого труда. К утру на Волчий край опустился густой туман. Он был настолько плотным, что уже на расстоянии пары десятков футов путники ничего не видели. Ближе к полудню туман рассеялся, но вновь началась метель. Тем не менее, в снежной круговерти Конраду чудом удалось различить остатки дороги, которая когда-то, несомненно, вела в Фанкор-Зор: местные жители передвигались звериными тропами и сами дорог не строили. Рыцарь-лейтенант облегченно вздохнул: цель становилась все ближе и ближе.

Путь по остаткам дороги, как этого и следовало ожидать, оказался заметно легче, чем тот, который они уже проделали. Но бессонная ночь и раны, полученные рыцарями в схватке хищной рептилией, дали о себе знать. Обнаружив городские ворота с одной покосившейся створкой, Конрад, как командир их маленького отряда, объявил привал. Рядом с городскими стенами и внутри было удивительно тихо.

Рыцарь-лейтенант снова осмотрел раны своих товарищей. Правая рука Бертрана покоилась на перевязи и была жестко зафиксирована при помощи веток серебролиста. Ее всего лишь было нужно перевязать покрепче, что Конрад и сделал. Кроме этого, на теле своего старшего спутника рыцарь-лейтенант обнаружил несколько сильных ушибов, которые он сначала не увидел. Было похоже, что пострадали мышцы. Бертран, казалось, вовсе не замечал ни отеков, ни синяков, но ими тоже необходимо было заняться. Только вот лекарств у Конрада не было.

С Армином дела обстояли куда хуже. Несмотря на то, что его ободранная в клочья о мерзлую землю спина уже перестала кровоточить, раны на ногах, нанесенные ядовитыми шипами георсоры, теперь выглядели очень плохо. Края их начали чернеть и сильно распухли, а из самих ран стал сочиться гной. Больше всего Конрада беспокоило плечо юноши, куда пришелся укус ядовитых зубов. Слишком близко он пришелся к жизненно важным органам. Плечо тоже посинело и раздулось. Рыцарь-лейтенант покачал головой. Это означало только одно – медленную смерть.

Конрад развел небольшой костер и нагрел воды. Затем он снова промыл все раны оруженосца и аккуратно снял старые повязки и наложил чистые, мрачно отметив про себя, что по сравнению со вчерашним днем Армину стало намного хуже.

Из оставшихся припасов рыцарь-лейтенант сварил кашу на воде и предложил спутникам подкрепиться. Бертран отказался от помощи Конрада и решительно взял ложку левой рукой. Армина пришлось кормить, есть самостоятельно оруженосец уже не мог. Подкрепившись, юноша вскоре задремал тревожным сном, изредка дергаясь и вскрикивая.

Конрад присел рядом с Бертраном:

– Я видел следы, – задумчиво сказал рыцарь-лейтенант, – Они вошли в город. Теперь я понял, насколько ты был прав, брат Бертран, когда говорил, что нам надо спешить. Я очень надеюсь, что мы обнаружим беглецов живыми. Я бы не хотел этого говорить, но Армин умирает, и спасти его может только маг-целитель. Это наш единственный шанс сохранить его живым.

– Я лучше сам заколю мальчишку, чтобы не мучился! – злобно прошипел старый рыцарь, бросив испепеляющий взгляд на товарища, – Мы не будем пятнать себя сотрудничеством с преступниками и мятежниками! И унижаться, умоляя о лечении, тем более, прося об этом чародея, тоже не будем!

– Не будешь пятнать себя сотрудничеством с мятежниками?! – вскипел Конрад. Он твердо и даже с вызовом встретил преисполненный ненависти взгляд рыцаря-капитана, – То же самое говорил Венсан Де Брассар, комендант Рувена, и приор Тюремных островов, брат Маркус Виатор, его в этом всячески поддерживал. Когда в городе началась вспышка Ведьминой Хвори, этот Андри Мак Глейс, заключенный, приговоренный к смерти, умолял коменданта пустить его к больным. Под охраной, в цепях, как угодно – он был на все согласен. Что сделал комендант? Он бросил Андри в карцер, а больных просто велел запереть в жилищах, дождаться их смерти, а когда умрут, сжечь мертвые тела вместе с домами! И что мы получили? Мятеж. Восставшие удерживали Рувен чуть больше трех месяцев. Знаете, сколько погибло мирных жителей, когда Максимилиан Третий распорядился бросить в Рувен регулярную армию?

– Это было единственно правильное решение! – повысил голос Бертран, – Комендант поступил по закону. Чернь всегда должна знать свое место. Никаких переговоров с преступниками. Никаких уступок мятежникам!

– Комендант Де Брассар и командор Виатор сами подали повод к восстанию. Так же, как потом стали причиной смерти множества невинных людей. Которых сэр Маркус Виатор при посвящении клялся защищать, как и все мы, – с горечью произнес Конрад, – Я не говорю уже о том, что после такого решения эпидемия быстро разнеслась на соседние острова, а оттуда – на континент.

– Мы знаем, кто пустил слух о том, что комендант запретил лечить больных. Друзья Андри. Которые, к слову, планировали устроить ему побег. Эти люди тоже ответят по закону, – отрезал рыцарь-капитан. В голосе его звучало раздражение.

– Кто рассказал правду о том, что комендант распорядился оставить больных умирать, это ты имеешь в виду? – уточнил рыцарь-лейтенант.

– Кстати, все, что произошло потом, стало наилучшим подтверждением Святого Слова: низвергнув коменданта, восставшие провозгласили своим предводителем чародея! – раздраженно заявил Бертран, – Маги всегда стремятся захватить власть, и в этот раз произошло то же самое.

– Остров окружили флотом и отрезали от внешнего мира. Когда начался голод, зачинщики мятежа предлагали сдаться в обмен на помилование для остальных. Что сделали власти? Расстреляли остров из корабельных орудий. А потом высадились на берег, дотла сожгли город и добили остальных. Всех – и правых, и виноватых. Это, по-твоему, достойный выход из ситуации? Учитывая, что самого Андри Орден все-таки упустил?

– Они не должны были возмущаться и захватывать власть в Рувене. Комендант – лицо, назначенное королем, его приказы не оспариваются, – в голосе Бертрана звучала ненависть, – Решение дать Андри и остальным выбраться было стратегическим, и ты в этом участвовал, рыцарь-лейтенант. Всех их надо схватить и убрать по-тихому, не делая из них мучеников. События в Рувене, приведшие к эпидемии Ведьминой Хвори во всем Трезеньеле, разозлили простонародье. Мы найдем зачинщиков мятежа. И они пожалеют о том, что не погибли тогда, вместе со всеми бунтовщиками.

Конрад горько усмехнулся и покачал головой. С Бертраном было бесполезно спорить.

– Мы оба тоже выходцы из простонародья, – вздохнул он, – Я помню об этом каждую секунду. Как же так случилось, что ты забыл об этом, рыцарь-капитан?

– Я собственной кровью купил право быть рыцарем! – ледяным тоном произнес Бенарт, – И своим служением Вечному Ордену заработал право считаться одним из лучших! Все верно, я низкого происхождения и родился в грязи. Но я смог выбраться и заставить всех, и даже себя самого забыть о том, где я рожден. То, что ты этого не смог, сэр Конрад, говорит только о твоей слабости.

Рыцарь-лейтенант покачал головой, но ничего не ответил. Его старший товарищ расценил это как согласие и продолжал:

– Быть либертистом – еще большая слабость, сэр Конрад. Маги не заслуживают никакой другой участи, кроме уничтожения. Ты здесь затем, чтобы доказать свою преданность делу Ордена, а не для того, чтобы планировать вступить в сговор с врагом. На прошлом конклаве была речь о том, чтобы создать специальный отряд внутри Ордена, который будет выявлять и уничтожать либертистов. Но я надеюсь, их мало, и до этого не дойдет. Но лучше уж пусть дойдет до такого, чем до того, что последние создадут в самом сердце Ордена свою тайную организацию и продолжат, как крысы, подгрызать наши устои изнутри!

– Я не либертист, – холодно ответил рыцарь-лейтенант, – Я просто против бессмысленных жертв. И давай закончим на этом. В конце концов, кому нужны эти споры перед лицом общего врага?

Не дав Бертрану возразить, Конрад продолжил:

– Нам необходимо хоть немного восстановить силы. На отдых выделяю час. Советую вам поспать, рыцарь-капитан.

Но сэр Бертран не был бы сэром Бертраном, если бы не попытался любой ценой настоять на своем:

– Мы оставим мальчишку здесь, в таком состоянии он только будет нас задерживать.

– Нет, – твердо ответил Конрад, – Я донес его сюда, понесу и дальше, – и, не дожидаясь возражений от старого рыцаря, тут же добавил, – Под мою ответственность, сэр.

Бертран только отмахнулся и красноречиво отвернулся. Он надвинул глубоко на глаза капюшон теплого плаща, сложил руки на груди и вскоре задремал. Даже спящий, он сохранял идеально прямое положение. «Как будто жезл гроссмейстера проглотил», – вспомнил Конрад фразу, случайно подслушанную им у кого-то из молодых рыцарей, когда они, не без некоторой опаски, обсуждали Бертрана.

Сам Конрад не сомкнул глаз. Он прислушивался к тихому бессвязному шепоту Армина. Оруженосец впал в беспамятство, и это было очень плохим знаком, предвестником надвигающейся мучительной смерти.

Из-за городских стен до Конрада изредка доносились топот убегающих в панике ног, приглушенные испуганные вскрики и сдавленные рыдания, словно кто-то пытался заглушить всхлипы, зажимая плачущему рот. Казалось, что сам пустующий Фанкор-Зор испуган появлением рыцарей. Эти звуки, которые были слышны в необитаемом городе, который, судя по его виду, был пуст, и уже давно, заставляли что-то внутри рыцаря сжиматься от невольного ужаса.

Конрад попытался припомнить все, что когда-то читал или слышал про Фанкор-Зор и понял, что не знает об этом городе совсем ничего.

***

Через час рыцарь-лейтенант разбудил своего старшего товарища. Бертран сразу вскочил, готовый двигаться, как будто сон мгновенно оставил его. Старый рыцарь проверил оружие и, не обращая внимания на спутников, решительно зашагал к воротам. Конрад только покачал головой. Рыцарь-лейтенант наклонился над Армином и бережно поднял на руки оруженосца.

– Потерпи, Армин, – прошептал он, надеясь, что хотя бы звук его голоса пробьется к юноше сквозь забытье, – Мы найдем способ тебя вылечить, я обещаю.

Конрад поспешил вдогонку за Бертраном и нагнал его, когда тот уже входил в Фанкор-Зор.

Выйдя на площадь, расположенную перед городскими воротами, старый рыцарь встал и раздраженно покрутил головой:

– Я вижу целых три улицы, по которым могли пойти мятежники. Есть предположения, по какой именно? – недовольно проскрипел он.

– Я попробую найти их следы, сэр Бертран, – невозмутимо ответил Конрад и тоже осмотрелся.

Рыцарь-лейтенант сразу же заметил почти у самой стены небольшую кучку пепла, оставшегося неизвестно от чего. И вокруг нее… Конрад с удовлетворением отметил, что искать следы оказалось очень просто: в город, кроме мятежников, а теперь еще и рыцарей, вот уже более тысячи лет никто не входил.

– Они направились в сторону центральной городской площади, сэр Бертран, – сообщил он рыцарю-капитану, – Здесь мы найдем их без особого труда. Нам в ту сторону.

С этими словами рыцарь-лейтенант решительно направился в ближайший проулок, мимо хорошо сохранившихся домов с плотно закрытыми дверями. Над проемами были видны полустертые символы, значения которых теперь были известны только тем, кто когда-то их начертал. Но и тот, кто нарисовал эти знаки, сам очень давно ушел в небытие.

Звуки покинутого города – топот убегающих ног, испуганные вскрики и плач – исчезли. Наступившая тишина показалась Конраду обреченным молчанием, которое наступает в краткий миг после того, как осужденный на казнь произносит свое последнее слово, и палач уже готов привести приговор в исполнение. До этого, что бы ни происходило, рыцарь-лейтенант никогда не отождествлял Вечный Орден с палачами. Конраду стало не по себе. «Впрочем, если рассуждать со стороны, кто же мы, как не палачи?» – нахмурившись, подумал Конрад, пытаясь отогнать от себя неприятные воспоминания. Но они отказывались покидать его.

Глава 12

Эрроувейл, Королевство Эвермир, 8-9 изонна 1016 Эры Пророка.

Трое молодых рыцарей Вечного Ордена шли по улицам Э̇рроуве̇йла. Шли, как победители, как триумфаторы, как безраздельные хозяева жизни. Казалось, что даже проливной дождь, разогнавший по домам всех жителей столицы Эверми̇ра, был им совершенно нипочем.

Молодым рыцарям было чем гордиться: сегодня они в первый раз выполнили возложенную на них Орденом миссию. Выполнили успешно. Маг, на которого поступил донос, был убит, деревня была очищена от скверны и теперь в ней наверняка воцарятся мир и покой. И сделали это они – три вчерашних послушника, а теперь – братья. Сэр Конрад Росс, сэр Джерольф Д’Антильи и сэр Камиллус Гета. Больше не жалкие оруженосцы, а полноценные рыцари Вечного Ордена.

– Надо бы отметить боевое крещение, а, парни? – подмигнул друзьям сэр Джерольф, – Вот тут как раз и таверна!

– «Тесная пещера»? – покраснел до корней волос сэр Камиллус, самый младший из троих, – Приличная таверна вообще может так называться?

– Заметь, это только тебе пришло в голову! – расхохотался сэр Джерольф.

– Да какая разница, – махнул рукой сэр Конрад, – Идем уже, я выпить хочу.

– Выше нос! – хлопнул его по плечу сэр Джерольф, – Ты же герой дня!

Конрад дернул плечом, сбрасывая руку товарища. Джерольф Д'Антильи лишь в недоумении пожал плечами, но тут же с лучезарной улыбкой решительно потянул на себя тяжелую деревянную дверь. Рыцари вошли в заведение.

***

День у Дженет не задался с самого утра. Все началось с того, что, одеваясь, она порвала чулок. Он был дорогой, шелковый. Чулки, белье и духи – вот на что никогда не скупился ее «кот». Но если, не дай Единый, ты не обращалась с этим всем аккуратно…

Келли раньше служил в «особом» королевском подразделении. Он умел бить очень больно, но так, что на теле при этом не оставалось никаких следов. А если тело в порядке, говорил ее «кот», оно должно работать.

Если подумать как следует, жаловаться Дженет было не на что. Келли любил ее и заботился о ней. Он умел быть очень нежным и страстным, угощал ее вином и сладостями, иногда даже делал подарки. Просто надо было поступать так, как он хочет, и не злить его, вот и все. А у нее это не всегда получалось.

Искусно замаскировав дыру на чулке в надежде, что «кот» заметит оплошность не сразу, девушка оделась, подкрасилась и вышла на заработки. Дженет дошла до городской площади. Сейчас уже должна была закончиться церковная служба, и какой-нибудь богатенький лавочник или ремесленник вполне мог бы захотеть после нудной проповеди развлечься обществом веселой красотки.

Но и тут Дженет ждала неудача. Как только служба закончилась и первые прихожане начали выходить из собора, хлынул сильнейший ливень. О том, чтобы искать в такую погоду клиентов, и думать было нечего. Девушка решила отправиться в «Тесную пещеру». Она не любила это заведение, но в такую погоду если и была надежда подцепить кого-то, то только там.

О том, что сделает с ней «кот», если она не принесет домой деньги, Дженет старалась не думать.

***

В таверне царил приятный полумрак. В глубине зала весело потрескивал жарко натопленный очаг. Погода в Эвермире переменчивая. В Эрроувейле же, который расположен на берегу огромного озера Гре̇йвелден, даже летом было относительно прохладно. Поэтому столичные камины топились постоянно.

Посетителей в этот час было немного: пара торговцев, уже закрывших свои лавки, еще несколько ремесленников, трое селян с окрестных ферм – все они заглянули сюда переждать дождь, чтобы не спешить домой, к сварливым женам и шумным надоедливым детишкам. Двое путешественников: молодой, вооруженный парой длинных кинжалов мужчина и красивая темноволосая женщина благородного вида заняли самый дальний от посторонних глаз столик и тихо о чем-то беседовали за ужином. Бродячий менестрель со своим учеником, мальчиком лет десяти, которые попросили разрешения поиграть для публики, сейчас настраивали инструменты.

У стойки, о чем-то болтая и хихикая с хозяином, полноватым и бледным мужчиной лет пятидесяти, стояли три девицы. Их яркая откровенная одежда и не менее броский макияж выдавали в них тех, кто готов предоставить скучающему путнику все удовольствия продажной любви, лишь бы у того хватило денег за них заплатить.

Появление молодых рыцарей оживило полусонную атмосферу.

– Вина всем за мой счет! – не успев войти в зал, прямо с порога заорал Джерольф, – Сегодня тут гуляют рыцари! Мы хотим, чтобы сейчас все пили за наше здоровье!

– Да здравствует Вечный Орден! – подхватил Камиллус, – Всегда на защите мирных жителей!

Конрад не кричал ничего. Ему было неловко. Молодой рыцарь покраснел и сконфуженно посмотрел на посетителей. Фермеры, ремесленники и лавочники мгновенно воодушевились щедрым предложением его товарища и восторженно заревели. Знатная женщина за дальним столиком вздрогнула и встревоженно посмотрела на своего спутника. Тот повернул голову туда, откуда доносились возгласы, и, встретив взгляд Джерольфа, четко, по-военному отсалютовал ему. Новоиспеченный рыцарь важно кивнул и ответил похожим жестом. Мужчина с улыбкой отвернулся, его спутница заметно успокоилась. Менестрель же, настраивавший лютню, подзатыльником поторопил своего ученика, который возился со скрипкой. Музыкант предчувствовал солидный заработок и ничего не хотел упускать. Почти тут же оба заиграли «Опален Его огнем», песню, которую многие рыцари Ордена считали своим неофициальным гимном.

Братья сели за стол.

***

В таверне Дженет встретила знакомых девушек, Эллу и Мэг. Их тоже загнал сюда дождь. Теперь они втроем стояли и приглядывались к посетителям, но не торопились: вечер только начинался, а подцепить фермера или лавочника они всегда успеют. Девицы вели неспешный разговор с трактирщиком, который отпускал в их адрес сальные шуточки. Элла и Мэг заливисто хихикали и отвечали тем же. Дженет был неприятен этот разговор, поэтому она исподволь наблюдала за посетителями.

И тут в «Тесную пещеру» словно ворвался ураган. Туда вошли три рыцаря Вечного Ордена. Они были совсем юными, наверное, только прошли посвящение, шумными и веселыми, и Дженет с завистью подумала, что у них-то, уж точно, день удался.

Двое из рыцарей выглядели настоящими красавчиками. Один высокий, с длинными, до плеч смоляными кудрями и живыми черными глазами, все время весело улыбался. Он заметил взгляд Дженет и подмигнул ей. Девушка отвела глаза и стала рассматривать второго красавца, тоже высокого, но блондина, голубоглазого и кудрявого, который, как ей показалось, немного стеснялся и заведения, и обращенных на него взглядов. Третий же рыцарь, который был с ними, был совершенно ничем не примечателен. У него было простое открытое лицо обычного деревенского парня. Невысокого роста, круглоголовый, с коротко остриженными темно-пепельными волосами и умными серыми глазами, он, казалось, был вовсе не рад находиться в этом месте.

– Ой, девочки, смотрите, какие парни! – пропела Мэг, пожирая глазами всех троих, – Наконец-то нам повезло! Рыцари! И собой недурны, и раскошелятся наверняка, если постараемся!

– Как раз на всех хватит! – хихикнула Элла, – Только вот как делить будем, кому какой достанется?

– Вытянем спички! – предложила Мэг, – Длинная с головкой – брюнет, длинная без головки – блондин, короткая – шатен. По-моему, это будет честно.

– Хорошо, – согласилась Дженет, – Давайте так и сделаем.

Шустрая Мэг быстро наломала спичек. Первой спичку тащила Элла. Она вытянула блондина. Второй предложили выбирать Дженет. И как назло, ей достался коротышка. Похоже, невезучий день продолжался. Мэг, которая положила глаз на брюнета, была без ума от счастья.

Выждав удобный момент, когда рыцарям подали и еду, и выпивку, все три девушки, зазывно виляя бедрами и улыбаясь как можно более обольстительно, приблизились к парням.

Завязался непринужденный разговор. Вскоре брюнет уже поднял Мэг, как перышко, и понес наверх. Она отбивалась с притворной скромностью, и при этом заливисто хохотала. Элла и ее блондин вовсю отплясывали под зажигательную джигу музыкантов.

Тот рыцарь, что достался Дженет, не проявлял к ней никакого интереса. Он быстро и методично напивался. Девушка уселась напротив него.

– Ты не ешь и не танцуешь, все только пьешь. Что случилось, сладкий? – томно спросила она.

Юноша поднял на Дженет уже слегка осоловевшие глаза. В ответ девушка услышала фразу, которую раньше не произносил ни один из тех, кто ее покупал:

– Как тебя зовут?

***

– Жанетта, штучка из Трезеньеля, – нарочито грассируя, кокетливо ответила красотка, томно заправляя за ухо прядь волос.

Конрад готов был поклясться, что девчонка была местной уроженкой, его соотечественницей. Потому что от Трезеньеля в ней было только нарочито картавое «р» в ее выговоре.

– Серьезно? – удивился рыцарь.

– Звучит всяко лучше, чем «Дженет, шкура из Приграничья», – усмехнулась девушка.

– Из Приграничья, значит, – задумчиво протянул рыцарь. Конрад чувствовал, что уже прилично набрался, но, к сожалению, забыться не получалось: он все еще соображал.

– А тебя как зовут, добрый сэр? – поинтересовалась девица ничего не значащим тоном. Похоже, прелестнице польстило, что он спросил имя, и она решила тоже быть вежливой.

– Конрад, дурак из Вечного Ордена, – в тон ей заявил рыцарь и снова опрокинул в рот глиняную кружку.

Он надеялся рассмешить девчонку, но та почему-то не засмеялась. Даже наоборот, увидев, что рыцарь опять пьет, девушка заметно занервничала. «Боится, что я напьюсь раньше, чем дойдет до дела, и сегодня она ничего не заработает», – вдруг пришло в голову Конраду. Рыцарь вздохнул и тяжело поднялся:

– Ну, что, пойдем наверх, штучка из Трезеньеля?

Девчонка мгновенно оживилась. Она, хихикая, потянула его из-за стола. Конрад не стал церемониться и, следуя примеру Джерольфа, просто легко поднял девицу на руки:

– Бутылку захвати.

Дженет одной рукой схватила бутылку, другой нежно обвила рыцаря за шею и склонила голову к нему на грудь:

– А ты сильный.

– Иногда даже слишком, – глухо ответил Конрад и отправился вверх по лестнице.

Девица была легкой как перышко. И худой, как цыпленок-подросток.

***

Когда до Дженет дошло, что рыцарь понял ее беспокойство, ей на мгновение стало неловко. Но она отогнала от себя эти мысли. Для девушек, которые торгуют телом, стыд – совершенно ненужная роскошь. Поэтому Дженет просто указала рыцарю дверь в свободную комнату.

Войдя внутрь, рыцарь бережно и аккуратно посадил девушку на кровать. Дженет удивилась подобной обходительности: парень успел прилично набраться. Обычно такие уже не церемонились. Девушка привычно вытянулась в соблазнительной позе.

– Ну, что, доспехи долой, доблестный рыцарь? – игриво пропела девушка и медленно расстегнула пару верхних пуговиц своей рубашки.

– Нет, – странный рыцарь прикрыл ее руку широкой ладонью, – Подожди. Я поговорить хочу.

Дженет пришла в ярость. Она была уже готова вскочить и выпроводить этого недоумка, чтобы не терять с ним время. В конце концов, фермеры и лавочники тоже люди, и она наберет нужную сумму для «кота», если сумеет обслужить троих-четверых за ночь. Но тут рыцарь достал кошелек и протянул ей.

– Вот, держи. Здесь должно хватить. Возьми все.

Девушка недоверчиво забрала кошелек и спрятала за корсаж. Золота, что дал ей рыцарь, было гораздо больше, чем она брала за ночь. Это означало, что часть можно будет припрятать. В тот день, когда она все-таки решит сбежать от Келли, деньги ей понадобятся.

Рыцарь тем временем придвинул кресло и уселся напротив кровати.

– О чем же ты хотел поговорить, сэр рыцарь? – тихо спросила Дженет.

***

Рыцарь поднял на девушку глаза, полные пьяной тоски, и сделал большой глоток из бутылки.

– Знаешь, – медленно произнес он, – я ведь тоже из Приграничья. Мою деревню сожгли из-за того, что мы прятали чародея. Все знают, что маги – исчадия зла, и их нужно бояться. Но наш Фред… он вовсе не был похож на злодея. Фред был тихим и скромным, низеньким, всегда горбился, как будто старался выглядеть еще меньше. Я никогда не видел, чтобы он ругался или кричал. Он лечил наш скот. Когда я был маленьким, я пас овец, и как-то раз волки порвали моего пса. На нем живого места не было, но Фред его спас!

А потом за Фредом пришли рыцари. Кто-то донес на него. Его хотели арестовать, чтобы отвезти в Калагуррис, в ставку Вечного Ордена и там судить, но Фред набил карманы камнями, уплыл в лодке на середину реки и там спрыгнул в воду…

Фред наверняка что-то замышлял, не зря же он так испугался! А ведь простых людей так легко обмануть. Когда я все это увидел, то понял, что я должен защищать простых людей, чтобы они по своему простодушию не стали рабами магов. Я пришел к рыцарям и попросил взять меня в ученики. Они посмеялись и попытались отправить меня домой, но я не отставал. Я готов был убежать с ними, в чем был, но, в конце концов, их рыцарь-капитан сдался. Он пошел со мной к родителям и спросил у них согласия. Почему-то мои отец и мать всегда считали, что я достоин лучшей жизни... Так я и поступил в Орден, чтобы служить и защищать.

Знаешь, Дженет из Приграничья, до сегодняшнего дня я был уверен, что у меня получится.

***

Дженет, как завороженная, слушала собеседника. В голосе Конрада было столько отчаяния, что она невольно прониклась к рыцарю сочувствием.

Рыцарь снова отхлебнул из бутылки и продолжил:

– Сегодня мы с товарищами выполнили наше первое задание. В деревне, недалеко от столицы, у одного из детей внезапно проявились магические способности. Такого там не случалось в течение последних пятидесяти лет. Знаешь, маги среди детей теперь появляются все реже и реже.

Мы приехали в эту деревню. Все жители в страхе толпились за частоколом, прижимая к груди самое ценное, что смогли вынести. Мальчишке, которого мы должны были обезвредить, было всего восемь. Его отец часто напивался и жестоко избивал мать. И на этот раз ребенок не выдержал. Он просто вздернул своего отца футов на сто вверх и отпустил.

Нам показали нужный дом. Тело злополучного отца лежало во дворе. Он был похож на сломанную куклу. Так сильно ударился о землю, что не выжил. А мать и мальчик стояли рядом. Мать была как деревянная. Она стояла прямо, как солдатик, и смотрела куда-то в пространство полными ужаса глазами. Представляешь, она боялась собственного сына! Смертельно боялась. А тот обнимал ее и плакал. А у матери руки висели безвольно вдоль тела, ей было так страшно, что она его даже обнять не могла.

А дальше как в тумане все. Джерольф достал арбалет, прицелился в мальчишку и крикнул ему, чтобы он отошел от матери. Тот только еще громче зарыдал и крепче вцепился в женщину. Ее начала бить мелкая дрожь. Оторвать ребенка от матери было невозможно, он вцепился в нее мертвой хваткой, окаменел весь. Мы, тренировавшиеся годами, не могли ничего с этим сделать. Мальчишка и сам был напуган тем, что натворил. Напуган едва не до смерти.

И тогда я достал гарроту. Знаешь, он даже не заметил, как я ее накинул, как осторожно подвел ее ему под подбородок... У детей, оказывается, очень тонкие шеи, Дженет…

Джерольф и Камиллус говорили мне потом, что я молодец. Что я застал его врасплох, пока он окаменел от страха и не понимал, что с ним происходит. А та женщина, его мать, валялась потом у нас в ногах и говорила, что мы ее спасли. Хотя на самом деле, ее спас он, этот несчастный мальчишка. Ее сын.

Я знаю, что сделал то, ради чего я пошел служить Ордену – я защитил жителей деревни и мать мальчика… Но почему же мне тогда так плохо, Дженет из Приграничья?! Почему у меня до сих пор трясутся руки, а перед глазами стоит ребенок, бьющийся в судорогах?!

Конрад согнулся, закрыв лицо ладонями, и разрыдался.

Никогда до этого Дженет не приходилось видеть, как плачет мужчина. Девушке вдруг стало остро жаль несчастного парня. Она встала с кровати, подошла к рыцарю и нежно, по-матерински, обняла его за плечи. Ей очень хотелось его как-то утешить.

– Другого выхода ведь нет, милый, – она погладила рыцаря по жестким волосам и нежно поцеловала в колючий, коротко стриженный затылок, – Если бы он был, его бы уже давно нашли. И, уж конечно, было бы куда хуже, если бы обезумевший от страха мальчишка разнес всю деревню по кирпичику. Тебе не за что винить себя, сэр Конрад.

– Спасибо, – рыцарь беспомощно вздохнул, – Я тоже пытаюсь думать именно так.

– Вот увидишь, у тебя выйдет, милый, – улыбнулась девушка, – Вы же наша единственная защита!

***

Рыцари покинули таверну перед самым полуднем. Их ждал на доклад приор Эвермира. Они прошли всего лишь пару десятков шагов, когда Конрад услышал в переулке знакомый женский голос. Сейчас он звучал умоляюще:

– Я отдала тебе все, что заработала, Келли, клянусь!

– Врешь, тварь! Эти прошмандовки, Элла и Мэг, получили в два раза больше. Или ты просто поленилась?! – послышался звук удара и жалобный вскрик.

– Келли, пожалуйста, мне больно!

– Я сейчас, – бросил Конрад товарищам и отправился туда, откуда доносились звуки. Джерольф и Камиллус побежали было за ним, но остановились, увидев, что происходит.

В грязном полумраке переулка были видны две фигуры, мужская и женская. Женский силуэт принадлежал Дженет. Мужчину Конрад до этого раньше не встречал. Тот, кого девушка называла Келли, был высоким, наверное, на голову выше рыцаря. Конрад сжал кулаки. Как будто для того, чтобы разозлить рыцаря еще больше, мужчина нанес Дженет еще один короткий и резкий удар кулаком в лицо. Девушка охнула и закрылась руками. Сквозь пальцы показалась кровь.

Конрад подошел поближе:

– Уважаемый, оставь девушку в покое.

Сутенер отпустил Джемму и обернулся к рыцарю, дохнув на него перегаром пополам с запахом гнилых зубов:

– А ты еще кто такой? А ну, вали отсюда, это моя баба!

Вместо ответа Конрад просто врезал Келли латной перчаткой под дых, и, когда тот согнулся от боли, нанес ему второй удар снизу в челюсть. Не давая противнику опомниться, рыцарь поймал его правую руку, заломил за спину и, крепко сжав запястье, резко дернул вверх. Послышался хруст ломаемых костей и визг боли. Дженет вскрикнула и зажала ладонями рот.