Текст книги "Тайны Фанкор-Зора (СИ)"

Автор книги: Кэт Моррис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Бертран Реверден, – немедленно подсказал тот.

– …Бертран? – продолжил младший брат молодого герцога, – Будешь воевать с магами и еретиками, избавлять мир от скверны?

– Конечно, хочу, сэр! – с восторгом воскликнул мальчик.

– Ну, что ты несешь, братец! – отмахнулся старший, – Слуга не может стать рыцарем!

– Э, нет, дорогой брат, – покачал головой младший, – Это теперь Орден превратили в место, куда знать сбывает своих младших отпрысков, которым не светит наследство, как поступили со мной. Ну-ну, не хмурься. Раньше он был открыт для всех, кто желал сражаться со злом. И Вечный Орден, уж поверь мне, об этом помнит. Так я его заберу?

– Он твой, – небрежно махнул рукой старший.

– Слышал? – торжествующе заявил младший Бертрану, – Теперь ты мой.

Рыцарь вышел из-за кресла, подошел к мальчику и положил ему на плечо правую руку в латной перчатке:

– Я, Ламбе̇рт Де Шампьерон, рыцарь-лейтенант Вечного Ордена, беру тебя, юный Бертран Реверден, в свои оруженосцы. Отныне ты больше не слуга. Тебе придется многому научиться. Если будешь прилежен в занятиях, будешь посвящен. Станешь рыцарем, как я.

– Я готов, сэр! – воскликнул мальчик. От слов, сказанных рыцарем, внутри него как будто зажегся огонь, такой, какой пылал в сердцах истинных защитников и борцов со злом.

– А теперь встань же с колен, мой юный оруженосец, и готовься отныне преклонять их только перед Единым Творцом, наместником Пророка на Каэроне, ну, или перед прекрасной дамой. Мы уедем отсюда, как только заживут твои раны.

***

Когда Бертран и его будущий наставник миновали подъемный мост, ведущий в замок Шампьерон, маленький оруженосец обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на место, где он родился.

Ему почудилось, что в проеме ворот стоят его мать и отец, обе сестры и двое его лучших друзей – Жак и Жиль. Все они махали ему на прощание. Все их мальчик увидел такими, какими видел в последний раз.

«Вы не смогли защититься от зла, но я всю свою жизнь посвящу тому, чтобы такого больше не случилось никогда. Я отомщу за всех вас, клянусь!» – подумал Бертран и помахал им в ответ, – «За каждого из вас я убью столько магов, сколько смогу. Я буду мстить всю жизнь!»

Глава 16

Волчий край, руины Фанкор-Зора, 2 глайфаста 1137 Эры Пророка, два часа пополудни.

Наконец, беглецы выбрались в самое сердце Фанкор-Зора То, что открылось взору путешественников, заставило их подавленно умолкнуть. Центральная городская площадь была разрушена сильнее всего, что они успели увидеть до этого. Крыши некоторых зданий, окружающих площадь, обвалились и кое-где даже увлекли за собой все строение целиком. Другие не были разрушены, но их покрывали несколько слоев пыли и грязи.

Сохранилась городская башня – самое высокое строение Фанкор-Зора, которое было видно из любой точки города. Ее мраморная облицовка до сих пор оставалась белоснежной. Магические часы на башне остановились, и теперь не было слышно ни колоколов, отбивающих время, ни щелканья движущихся шестеренок.

Справа, через улицу от центральной башни, располагалось здание, в котором безошибочно угадывался городской университет. Будущее представлялось студентам Фанкор-Зора ярким и счастливым. Занятия были частью их повседневной жизни. Когда-то здесь читались лекции и устраивались диспуты, молодые обитатели этого места шутили и смеялись, но теперь в этом огромном учебном заведении, способном вместить в себя несколько тысяч человек, царили лишь тишина и забытые воспоминания.

Рядом с университетом располагалась такая же величественная городская библиотека. Около входа в нее гостей встречала бронзовая, слегка позеленевшая от времени скульптура переписчика, сидящего за столом и разбирающего свитки.

Слева от городской башни высилась громада, когда-то бывшая прекрасным величественным зданием ратуши. В дни расцвета Фанкор-Зора это задние было предметом гордости жителей и воплощением могущества города. На фасаде здания ратуши еще сохранились колонны, покрытые искусной резьбой по камню. Они изображали деревья, их капители были выполнены в виде мощной кроны с густой листвой.

Уцелевшие огромных стрельчатые окна были украшены искусно сделанными витражами. Некоторые из цветных стекол выпали из своей оправы и теперь лежали на мостовой. Оконные проемы были украшены тонкой затейливой резьбой, такой же, как и колонны. Только ветки деревьев тут были тоньше. Эсса задумчиво нагнулась и подобрала фрагмент толстого красного стекла, выпавший из оправы витража. Девушка посмотрела сквозь него на тускнеющее солнце, потом на спутников и, улыбнувшись, рассеянно убрала в карман.

Огромный купол, венчающий здание ратуши, тоже уцелел. Он был сетчатый, украшенный спиральной решеткой и от этого казался невесомым.

На крыше внушительного сооружения, на каждом из нн четырех углов располагались статуи фантастических животных, похожих на огромных крылатых пантер. Три из них все еще восседали на крыше. Казалось, они окаменели, пытаясь взмыть в небо и покинуть это одинокое мрачное место. Четвертая фигура упала на камни площади и теперь валялась на боку. Отколовшиеся при падении крылья лежали рядом.

Проходя мимо морды упавшей каменной пантеры, Андри задумчиво погладил неживого, лишившегося своих мощных крыльев зверя по голове. Камень, из которого была выполнена статуя пантеры, был обработан настолько искусно, что казалось, что рука прикасается к настоящей шерсти и даже чувствует живое тепло.

В середине площади располагались остатки огромного мраморного фонтана. Его скульптурная композиция изображала чародея, повелевающего водной стихией и призвавшего из глубин океана самых причудливых рыб и других необычных морских существ. Тела рыб и осьминогов переплетались в прихотливые узоры, а из ртов рыб когда-то извергалась вода. Главная же струя фонтана должна была бить из посоха волшебника, который тот держал обеими руками высоко над головой.

Теперь же внушительная фигура мага лишилась и посоха, и рук. Во взгляде каменного чародея чувствовались недоумение и беспомощность. Фигуры рыб местами потеряли плавники, кое-где – чешую, а иногда даже и целые фрагменты тел, но продолжали извиваться в вечном танце, все еще покорные воле того, кто их призвал.

– Знаете, что? – задумчиво произнес Андри, рассматривая фигуры фонтана, – С тех пор, как мы вошли в Фанкор-Зор, меня постоянно удивляло, что все постройки в городе повреждены исключительно временем. Получается, Церковь Пророка лжет, когда говорит про ожесточенное сопротивление и сам факт, того, что это место было стерто с лица Каэрона. Главное сражение, если оно вообще было, происходило именно тут, в самом сердце города. Это значит только одно: войска Ордена вошли сюда без боя. Им просто гостеприимно открыли ворота.

– Интересно, какую еще правду мы сможем здесь обнаружить? – отозвалась Эсса.

Подойдя к фонтану, чтобы получше рассмотреть его, Виэри вдруг вскрикнула и отскочила: изо ртов рыб внезапно ударили мощные струи воды. Андри рассмеялся:

– Вот это приветствие! Будем считать это хорошим знаком? Что бы оно ни было, я думаю, оно нам радо.

– Не знаю, – чародейка улыбнулась побледневшими губами, – Наверное.

– Я бы зашел в библиотеку, – мечтательно заявил Андри, – Можно?

– Не так, – улыбнулась Эсса, – «Я бы поселился в библиотеке». Так точнее.

– Ты совершенно права, дорогая, – маг обнял подругу за талию, – Зайдем?

– Матеос? – девушка вопросительно посмотрела на воина.

Тот пожал плечами:

– Время есть. Только не задерживайтесь надолго. А еще лучше – возьмите с собой по паре каких-нибудь книг, здесь они все равно никому не нужны. Сгниют без пользы.

– Верно, – кивнул целитель, – Ну, что, дамы, приобщимся к древнему знанию?

– Конечно! – прощебетала Виэри и устремилась ко входу. Андри и Эсса последовали за ней.

Матеос проводил друзей тоскливым взглядом. Воин не стал заходить внутрь. Он остался у дверей, чутко прислушиваясь, к тому, что творится в библиотеке, и изредка оглядываясь вокруг.

Андри потянул на себя тяжелые металлические двери, украшенные изящной ковкой, и отступил в сторону, давая девушкам возможность войти.

– Заброшенная библиотека… – с горечью произнес целитель, и звуки его речи гулко отразились от каменных сводов, – Самое странное сочетание слов, которое мне доводилось слышать.

– Как насчет «рыцарь, спасающий мага»? – усмехнулась Эсса, пытаясь развеселить возлюбленного.

– Я имею в виду что-то, существующее в действительности, – хмыкнул Андри.

Библиотека встретила беглецов темнотой и сыростью. Чародей прошептал заклинание и призвал маленький шарик яркого зеленого света, который послушно повис над головой мага, освещая пространство.

Библиотека, где на протяжении многих столетий бережно собирали и хранили самые разные знания и куда на протяжении многих столетий за этими знаниями приходили самые разные люди, теперь оказалась пустой и никому не нужной. Огромное количество книг так и остались забытыми на массивных деревянных стеллажах. Со временем кровля здания начала протекать, а некоторые окна оказались разбиты. Стоявшие под дырками в крыше стеллажи отсырели, а фолианты, заботливо расставленные на них рукой библиотекаря, покрылись плесенью и темными пятнами. Многие из них были уже нечитаемы.

Андри застыл около ряда шкафов, где стояли книги, посвященные целительству. Он осторожно, почти ласково водил пальцами по корешкам бесчисленных фолиантов, беззвучно шепча их названия. Глаза чародея горели, как у мальчишки, попавшего в лавку с самыми чудесными игрушками, о которых он только мог мечтать.

Виэри бродила среди полок с книгами по магии стихий. Чародейка, как и Андри, была полностью счастлива. Девушка никак не могла выбрать, какую же из книг прихватить с собой. Юная волшебница доставала со стеллажа то одну, то другую, расстроенно вздыхала и ставила их обратно.

Эсса достала с ближайшей полки первый попавшийся том и растерянно листала его, не выпуская из виду сестру и возлюбленного. Время от времени девушка с улыбкой поглядывала то на одного, то на другую.

Наконец, Андри со вздохом оторвался от книг, бережно прижимая к груди толстый том в потрепанной кожаной обложке.

– Вот, – он ласково погладил фолиант, – Ничего лучше я, наверное, уже не выберу.

Эсса посмотрела на Виэри, которая тоже спешила к ним со своей добычей:

– Ну, что, идем? – улыбнулась она сестре, – Думаю, книги будут благодарны вам за приют.

– Давайте поспешим, – Эсса машинально сунула в сумку том, который листала.

Все трое вышли на площадь, где их ждал Матеос. Бывший телохранитель уже начал нервничать.

– Вас только за смертью посылать, – проворчал гладиатор и пнул подвернувшийся под ногу камешек, – Ну, что, в ратушу?

– Давайте ее осмотрим, – согласился маг, – Думаю, если мы что-то и найдем, то искать надо именно там.

Путники поднялись по лестнице, ведущей ко входу в здание. Андри и Матеос потянули на себя тяжелые створки каменных дверей. После некоторых усилий они, наконец, поддались настолько, чтобы туда мог без труда пройти человек.

Войдя внутрь, беглецы оказались в полутемной галерее, свет в котором поддерживали магические фонари, испускавшие слабое голубоватое свечение, которого, однако, было достаточно, чтобы хорошо рассмотреть место, в котором оказались беглецы. В конце коридора был виден вход в большой зал.

– Посмотрите на стены! – воскликнула вдруг Виэри, – Какие странные на них мозаики!

Беглецы повернули головы туда, куда показывала девушка.

Все стены галереи были украшены мозаиками, изображавшими жизнь Пророка Рикварда. Как и полагалось, сюжет начинался с того, что солдаты Империи забирали совсем маленького будущего пророка у его родителей. Затем следовала каноническая сцена наказания Пророка плетьми под присмотром его хозяина – архимага Ир-Варада. Затем – сцена пира у Ир-Варада, где Пророку Рикварду и его семерым друзьям было явлено чудо, и Единый сделал их неуязвимыми к магии.

– Посмотрите сюда! – воскликнула Виэри и показала на следующую мозаику, изображающую Пророка, его последователей и Рианнон Мятежницу, – Это не каноническое изображение! Обычно все Семеро Верных стоят по правую руку от Пророка, а Рианнон – по левую и немного в отдалении, в знак ее предательства. А здесь не так. Видите, здесь, справа от Пророка – Верный Барсал и Рианнон, а остальные шестеро Верных – в отдалении и слева. Пророк и Рианнон очень похожи на лицо, как будто они брат и…

– Сестра. Очень странно, – договорила Эсса за Виэри, – А вот еще, – она показала на мозаику чуть дальше, – Это, похоже, сцена предательства. Вот Иддин-Син, командующий армиями Ристероса. Перед ним должна стоять Рианнон, но тут почему-то вместо нее изображены Семеро.

Андри осторожно извлек книгу, найденную ими у погибшего Феликса Бернье, открыл и начал сосредоточенно листать. Эсса, Виэри и Матеос внимательно наблюдали.

– Вот о какой правде пишет Верный Барсал… – наконец, сказал целитель, снова подняв глаза к картине, – Здесь изображено то, что произошло на самом деле. Чародейка Рианнон Мятежница и Пророк Риквард – близнецы, брат и сестра. Рианнон не предавала его. Это сделали Верные.

Когда стало понятно, что война затягивается, и Семеро, и командующий армией Ристероса, стратег Иддин-Син, забеспокоились. Воинство Пророка состояло из рабов. Оторванных от родины и, в основном, плохо обученных и не слишком подчиняющихся дисциплине. Настоящими воинами были только сам Пророк, его друзья и те гладиаторы, которые к ним примкнули. Рабы мечтали вернуться на родину, домой, но армия Ристероса не давала им этого сделать.

Стратег Иддин-Син не обладал магией, но хотел вынудить уцелевших правителей Ристероса с ним считаться. Для этого ему нужно было спасти то, что осталось от страны, и как можно быстрее.

Затягивать было опасно для обеих сторон. И Верные, и сам Пророк понимали, что их необученное войско, в конце концов. раздавят. Но если глубоко верующий Риквард был готов встретить смерть во имя Единого, то его соратники вовсе этого не хотели. А Иддин-Син стремился показать, что настолько талантлив, что смог разделаться с мятежниками в короткие сроки.

Иддин-Син и Верные заключили договор. Пророк стал разменной монетой. Соратники согласились выдать Рикварда в обмен на обещание Иддин-Сина отпустить остальных восставших. Верный Барсал, который был из них самый молодой, пришел в ужас от этой сделки. Он попытался предупредить Пророка, но тот лишь сказал, что если такова воля Единого, он с радостью примет испытание. Риквард только попросил Барсала спасти его сестру и тех магов, что примкнули к ней из сочувствия к восставшим.

Барсал уговорил Рианнон бежать. Сам он остался, чтобы в последние минуты быть с Пророком, а потом рассказать всему миру правду о том, что произошло на самом деле. А шестерым оставшимся Верным бегство Рианнон было только на руку. Она стала уж слишком горячо заступаться за магов, и соратникам Пророка оказалось совсем просто обвинить в ее предательстве.

Подумать только, Пророк Риквард, гонитель и обличитель магов, имел сестру с магическими способностями. Да как он мог после такого призывать к убийству всех чародеев!

– Это знание ничего нам не дает, – покачала головой Эсса, – Всем ведь известна заповедь Пророка о том, что магия зло, и всякий, кто ею владеет, рано или поздно употребит ее во зло ради власти и порабощения остальных созданий Единого. Вот если бы Пророк потом раскаялся и признал, что был неправ, у нас на руках оказался бы отличный козырь…

– Похоже, мы нашли то, чему ни Церковь, ни Орден не обрадуются, – мрачно заявил Матеос, – Пророк и предавшая его чародейка – брат и сестра, а на деле – его обманули и продали собственные последователи. Понимаете, чем это нам грозит? Нас всех повесят уже потому, что мы это видели.

– Если найдут, – решительно, в один голос заявили Эсса и Андри.

Они с улыбкой переглянулись. Маг взял подругу за руку:

– Идем дальше. Мы должны выяснить правду. Если все было не так, как утверждает Церковь, возможно, у нас есть шанс прекратить эту вечную охоту на магов.

Они прошли дальше по галерее. Помещение, в которое она вела, оказалось просторным, богато украшенным залом. Мягкий желтоватый свет, который был виден из коридора, исходил от резного, воздушного купола здания, через который в помещение проникал дневной свет. Его многократно усиливала магия, которой купол был заряжен изнутри. Благодаря этому зал был ярко освещен, но свет этот был мягким и не мешал глазам.

Глава 18

Айкерон, Союз Вольных городов, 1 глита 1135 Эры Пророка.

Все высшее общество Айкерона было в восторге, узнав, что Одиль Де Верлей, весьма богатая и обаятельная вдова барона Де Верлея из Трезеньеля, на этот раз, как обычно, приедет в город на весенний сезон. Прошлый ей пришлось пропустить, как говорили, из-за серьезной болезни, которая надолго приковала ее к постели. Но теперь баронесса была здорова и жаждала общения со старыми друзьями и, конечно, новых развлечений.

Айкеронская знать обожала баронессу Де Верлей. Красивая, ухоженная, одетая по последней трезеньельской моде, везущая ворох самых свежих придворных сплетен, Одиль Де Верлей была как живительный бриз для городской знати. Стоило ли говорить, что у Одиль не было отбоя от поклонников. Поговаривали, что даже сам легат Айкерона Эрмано Солер был в их числе, и вот он-то и пользовался особой благосклонностью прекрасной дамы. Иначе как было объяснить, что суровый правитель охотно оказывал ей свое покровительство.

Баронессе было уже далеко за тридцать, у нее были две взрослые дочери, старшая Ноэль и младшая Виолет, такие же изысканные, живые и веселые, как и она сама.

В этот приезд эксцентричная леди Одиль в очередной раз ошеломила все высшее общество Айкерона. Она привезла с собой не только двух родных дочерей, но и еще одну девицу, которую представила как свою племянницу, дочь трагически погибшей вместе смужем в Эвермире старшей сестры, Соланн.

Тот факт, что у баронессы вообще была старшая сестра, о которой никто не слышал, знать нашла весьма интригующим. Да и девушка, которую привезла с собой Одиль Де Верлей, разительно отличалась от ее собственных дочерей.

Племянницу баронессы звали Эсса Ларк. Кто-то из айкеронской знати припомнил, что знавал Ларков из Эвермира, и это была очень достойная семья. Когда в Эвермире пятьдесят лет назад к власти пришел узурпатор, Ларкам, как людям, верным погибшему королю, пришлось бежать из страны, спасаясь от его гнева, а потом изыскивать способы восстановить на троне представителя законной династии. И им это удалось. Вспомнили, что оба сына сбежавшего главы семейства сделали блестящую карьеру в легендарной Гильдии Воров Глерона. В итоге все единодушно сошлись во мнении, что Эсса Ларк – особа, вполне достойная того, чтобы быть принятой в высшем свете Айкерона.

В отличие от Ноэль и Виолет, обладательниц выразительных карих глаз и золотисто-рыжих кудряшек, которые они обожали укладывать в сложные прически, племянница баронессы была зеленоглазой, а свои черные, как смоль, волосы предпочитала коротко стричь.

Леди Эсса Ларк подтверждала все шокирующие слухи об очень простом образе жизни эвермирской знати, которые долетали до Айкерона. Ярких нарядов, сшитых по последней моде, которые так любили ее двоюродные сестры, Эсса не носила, предпочитая им простую и неброскую одежду. В компании своих кузин девушка смотрелась, как изысканный черный лебедь среди ярких и подвижных уток-мандаринок: она была тоже красива, но по-другому.

Эсса была изящна и грациозна, как и ее двоюродные сестры, но обладала, скорее, грацией силы, которая бывает у человека, знакомого с фехтованием, бегом, плаванием, словом, с занятиями, которые в Трезеньеле традиционно закрыты для дам из высшего света.

Племянница баронессы была умна и не скрывала этого. Тот, кому удавалось разговорить Эссу, восхищался ею, как приятной собеседницей. Вскоре она заработала себе ровно столько поклонников среди мужской половины двра легата, сколько завистниц и недоброжелательниц – среди женской.

Впрочем, вскоре все, кто попал под чары племянницы баронессы, были весьма расстроены. На одном из своих приемов Одиль Де Верлей объявила о том, что Эсса будет помолвлена с сыном королевского сенешаля, маркизом Де Виндексом, который ради этого через неделю специально прибудет в Айкерон. Помолвка должна состояться первого эллона, в День Влюбленных, и не где-нибудь, а прямо во дворце легата Солера, во время бала-маскарада. Разумеется, баронесса тут же пригласила всех на торжество.

Ко всеобщему удивлению, Эсса не стала принимать поздравления, а тут же, извинившись и сказавшись больной, вышла из зала. «Переволновалась!» – решило общество, – «Не каждой выпадает такая блестящая партия!»

***

Вольный город Айкерон с наслаждением открывал весне свои объятия. Ледяное течение, мучившее горожан последние два месяца, всего каких-нибудь пару недель назад повернуло обратно, уступив дорогу новому, теплому, принесшему с собой первые торговые корабли, которые с ликованием встречали жители Айкерона.

Новая гавань, выстроенная из белого известняка, буквально сияла на солнце. Веселые крики чаек, купавшихся в солнечных лучах, перекликались с возгласами портовых грузчиков, довольных тем, что у них после долгого перерыва снова есть работа. По пирсам сновали довольные воробьи и степенно вышагивали вороны, первые – словно подражая шустрым рабочим и матросам, а вторые – важно наблюдавшим за ними капитанам и подрядчикам. В порту кипела жизнь. Да что там – она бурлила во всем Айкероне, жители которого устали прятаться по домам в Сезон Ледяных Ветров.

Эта радость передалась и мужчине, закутанному в не по погоде теплый темный плащ с низко надвинутым капюшоном, который поспешно сошел с борта одного из прибывших в гавань торговых кораблей.

Пассажир махнул на прощанье капитану и устремился в одну из сырых и кривых улочек порта. Пройдя по улице, вновь прибывший замер на несколько мгновений, чтобы осмотреться, и тут на него налетел бегущий куда-то сломя голову подросток. Мальчишка отскочил, рыком поклонился, пробормотал что-то вроде извинений и побежал дальше. Путешественник резко обернулся ему вслед. Не пройдя и десятка шагов, неуклюжий подросток споткнулся и упал. Когда мальчишка, потирая разбитую в кровь коленку, сел на мостовую, он увидел угрожающе надвинувшуюся на него чью-то тень.

– Отдай, что украл, – спокойно произнес над ним мужской голос, – И тренируйся усерднее, а то с голоду помрешь. А еще лучше – займись чем-нибудь честным.

Воришка жалобно шмыгнул носом и протянул мужчине в плаще срезанный кошелек:

– Дяденька, пожалуйста, только не бей!

Путешественник забрал украденное, развязал тесемки и запустил в кошелек длинные пальцы:

– Хочешь золотой?

– Шутишь! – воскликнул чумазый парнишка, – Конечно, давай!

– Тогда отведи меня к дворцу легата.

– Всего-то? – фыркнул подросток, – Вижу, тебе срочно туда надо, раз такими деньжищами бросаешься?

– Не задавай лишних вопросов, парень, – сурово ответил путешественник, – Считай, что половина суммы тебе за услуги проводника, а вторая – за молчание.

– Буду нем, как могила! – мальчишка на всякий случай припрятал монету подальше, – Следуй за мной! – парень подскочил на ноги и углубился в переулок. Воришка даже не заметил, что его разбитая коленка каким-то чудом затянулась и почти зажила.

***

Мэтр Адальберто, придворный маг легата Эрмана Солера, прогуливался по дворцовому парку. У этого места, на взгляд чародея, были два преимущества. Первое – он был красивым и ухоженным. Сейчас парк благоухал сиренью, разными сортами которой была засажена длинная аллея. Весной, когда цвела сирень, Адальберто подолгу бродил среди кустов, углубившись в размышления, или сидел на скамейке с книгой. Летом чародей перемещался в розарий. Осенью маг любил проводить время в кленовой аллее, наблюдая за буйством красок увядающей природы.

В парке легата постоянно что-нибудь цвело, и Адальберто нравилось наблюдать, как меняется облик сада в зависимости от времени года. Даже зимой там было на что посмотреть, правда, вся красота в это время перемещалась за стекло, в оранжерею.

Вторым преимуществом сада было то, что там за магом не так пристально следила вездесущая охрана. Вторым таким местом была спальня, но насчет своих покоев Адальберто иногда не был точно уверен. Во всяком случае, в саду парни из личной охраны наместника предпочитали держаться в тени и наблюдать за магом издали, и Адальберто был им за это бесконечно благодарен.

Чародей грустил. Вот уже полгода, как они с Бланкой расстались. Адальберто, конечно, все понимал. Его пассия всегда была прямой, как копье, и в этот раз тоже выложила ему все без обиняков. С магом у нее не было никаких перспектив. Даже если бы легат и позволил им пожениться, Церковь никогда не признала бы этот брак. Связывать себя с чародеем все равно, что выходить за покойника. А Бланке Монтеро всегда хотелось статуса, богатства и положения в обществе.

Его бывшая пассия была действительно кругом права. Теперь Бланка готовилась к свадьбе с «нормальным человеком» из приближенных легата, а Адальберто пытался чем-то заполнить пустоту, образовавшуюся в сердце после их расставания. В конце концов, они были любовниками целых семь лет, а это долгий срок.

Маг подошел к резной ограде сада, чтобы в чоередной раз с тоской понаблюдать, что делается снаружи. Адальберто часто так поступал, несмотря на то что у него каждый раз возникало ощущение, что он зверь, запертый в клетке. Там, за оградой, люди были свободны. Там, за оградой, куда ему никогда не попасть без разрешения легата и без охраны.

– Эй, мэтр Адальберто! – раздался заговорщический шепот откуда-то из огромного куста гортензии.

Маг вздрогнул. В последний раз он слышал этот голос лет десять назад.

– Андри? – негромко спросил чародей, сжав ладонями виски. После расставания с Бланкой Адальберто почти перестал есть, и сейчас очень хотел бы, чтобы все это оказалось всего лишь голодными видениями. Судя по обрывкам слухов о друге, которые изредка доходили до Адальберто, Андри слишком опасно было здесь появляться.

Куст, однако, вовсе не собирался облегчать чародею жизнь:

– Ну я, я, а кто же еще! Не делай такое лицо, а то твоя охрана мигом набежит!

– Но как ты… – но удивиться придворный маг легата не успел.

– У нас мало времени. Отвечай на вопросы. Дама по имени Одиль Де Верлей сейчас в городе? – заговорщическим шепотом спросил куст.

– Ну… да, – кивнул Адальберто, – Несколько раз показывал фокусы у нее в салоне.

– Хорошо. А девушка по имени Эсса с ней?

– Да, а…

– Натворить глупостей они еще не успели? – шепот растения стал взволнованным, – Ну, там, выдать Эссу замуж?

– Нет, но до помолвки осталось два дня, а какое тебе дело до… – придворного мага осенила неожиданная догадка, – Ты, что, за ней приехал?!

– Беспокойные пятки, Пророка, да! – шепотом воскликнули из куста, – Я расстался с ней, думал, что отпущу ее, и так будет лучше для нас обоих. Со мной у нее никакого будущего! А она просто посмотрела на меня, знаешь, так долго и пристально, как будто хотела запомнить мое лицо. А потом сказала: «Хорошо». И ушла. А я понял, что…

– Глупость сделал? – Адальберто едва не закричал, – Да, Андри, ты идиот. Ты разбил сердце, возможно, единственному человеку, который любил тебя по-настоящему.

– Да идиот я, идиот, – сокрушенно вздохнул куст, – Делать-то мне что? Как ее увидеть?

– Через два дня бал-маскарад, там должна состояться ее помолвка. Раздобуду тебе приглашение, так и быть. Спрячу в этот куст. Придешь в костюме ворона, а потом… – заметив приближающегося охранника, Адальберто перешел на тихий быстрый шепот.

***

– Эсса, ты готова? – тетушка Одиль, уже полностью одетая, причесанная и накрашенная, впорхнула в спальню племянницы.

Девушка стояла перед зеркалом.

– Да, тетя Одиль, – со вздохом кивнула она.

Женщина придирчиво осмотрела племянницу и сокрушенно покачала головой:

– И все-таки, ты выбрала слишком скромное платье, моя дорогая. Ну что это такое – простой зеленый шелк, никакой вышивки, никаких кружев! А этот венок на голове – где ты только взяла эти сорняки! Выглядишь как пастушка! Когда ты выйдешь замуж, душенька, и вернешься с мужем в Трезеньель, я лично буду следить за твоим гардеробом.

– Это костюм весны, тетя, – устало произнесла Эсса, – Весне не нужны сложные фасоны.

– Ну хорошо, – всплеснула руками баронесса, – Ну хоть украшениями оживи. Я боюсь, что гости решат, что ты прислуга.

– Все украшения, что мне были нужны, я уже надела, тетя, – Эсса говорила так спокойно, как разговаривают с детьми или сумасшедшими.

– Что это? Эти серьги-листики, которые даже под лупой не рассмотришь? А на шее у тебя что? Кораблик, наспех спаянный каким-то провинциальным ювелиром из золотой проволоки?

– Серьги – подарок моей матери на совершеннолетие. А кулон мне подарил самый лучший парень на свете, – спокойно сказала девушка.

– Только из уважения к моей бедной сестре! – воскликнула баронесса, – А об этом беглом маге, с которым у тебя была интрижка, ты должна забыть раз и навсегда! Сенешаль поступил благородно, согласившись закрыть на это глаза. Сила Единого, такое пятно на репутации! Нам и так пришлось переносить помолвку в глушь, в Айкерон вместо того, чтобы устроить роскошный праздник в столице!

– Может, выйдем к гостям, тетушка, – Эсса мягко взяла баронессу под руку, – Нас уже заждались.

– Идем, дорогая, – Одиль Де Верлей ободряюще похлопала племянницу по плечу, – И улыбайся чаще. Помни: девушка должна быть легкой!

***

Когда Андри отправился за костюмом, он решил, что Адальберто над ним издевается. Сам наряд маг отыскал безо всякого труда. У каждого портного, к которому заходил целитель, и витрине, и внутри на каком-нибудь манекене красовались костюмы воронов. Роскошь материала, причудливость кроя и богатство отделки зависело лишь от того, насколько модным был портной.

Любой владелец швецной мастерской, который выставлял у себя этот костюм, очень старался показать, что тот, кто в него наряжен, изображает именно ворона и никого другого. Причудливо скроенный камзол с рукавами-буфф украшали наплечники из торчащих во все стороны черных перьев разной степени длины и густоты. Воротник широкого и короткого, доходящего едва до колен, плаща, который полагалось носить наброшенным лишь на одно плечо, тоже был весьма щедро украшен черными перьями. Суконная маска с клювом, длина которого, как и качество ткани и украшений, прямо зависела от степени роскошества костюма, надевалась на голову, как шапка, и придавала обладателю этого наряда мрачный и одновременно комичный вид.

Андри примерил костюм и повернулся перед зеркалом, критически осматривая себя.