Текст книги "Тайны Фанкор-Зора (СИ)"

Автор книги: Кэт Моррис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Эсса покачала головой:

– Работорговля никуда не исчезла, она просто стала по-другому называться. Бедность и нищета – пожалуйста, сколько угодно. Войны, болезни, преступность – всё тут. Но теперь нами не правят маги, и это значит, что мы живем в лучшем из миров!

Андри кивнул:

– Верно. Но этот прекрасный новый мир, однако же, несколько омрачало присутствие на карте Каэрона некой черной точки: Фанкор-Зора, где все еще находились влиятельные маги. Вечный Орден отправился на них походом и осадил город. Говорят, что те, кто объявил священную войну против чародеев Фанкор-Зора, руководствовался так называемым Завещанием Пророка, который, предчувствуя собственную мученическую смерть, поручил своим последователям вечно и повсюду преследовать и уничтожать тех, в ком они хотя бы заподозрят способности к магии.

Оборонялся Фанкор-Зор недолго, всего каких-то десять дней. Но защищался он ожесточенно. В «Истории» написано, что Орден потерял едва ли не больше половины своей армии, пришедшей под городские стены. Хроники говорят о том, что Фанкор-Зор в отместку за сопротивление был стерт с лица земли. «Дабы предать забвению само существование этого гнездилища зла», – так, кажется, там сказано.

– Странно. Капитан Аделл сказал, что стены-то как раз целы. Но мы это выясним, – Эсса улыбнулась и показала глазами на вход палатку, – Спите, я подежурю.

– Согласен, – кивнул Матеос, – Первые два часа в дозоре будет Эсса, потом Андри, и последним – я. Разбужу вас на рассвете.

***

Эсса проснулась от странного шума, который раздавался недалеко от палатки. Пустоши Волчьего края по ночам безмолвны. Тишину здесь нарушали разве что свист ветра в кронах солдатской ивы и вой снежных волков. Поэтому любой посторонний звук в этой хрустальной тишине был отчетливо слышен. Эсса прислушалась. Она явственно слышала свист крыльев и громкий плач, очень похожий на детский.

Девушка выскочила из палатки, хватаясь за оружие. Ощущение в ладонях кинжалов, перекованных специально под ее руку из клинков отца, в который раз подарило ей ощущение уверенности и спокойствия, так необходимого в бою.

Матеос, который спал так же чутко, как и Эсса, тоже выхватил оружие и выскочил за ней.

– Что случилось? – раздался сонный голос Виэри. Ни Эсса, ни Матеос ей не ответили, но чародейка тоже услышала этот шум и выбежала из палатки вместе со всеми.

Костер успел потухнуть. Мага, который должен был наблюдать за лагерем, рядом не было. Зато было прекрасно слышно, откуда доносятся звуки ожесточенной борьбы – с той стороны валуна, где беглецы наткнулись на жуткие остатки трапезы снежной совы. Эсса, Виэри и Матеос устремились туда.

Их взглядам предстала страшная картина. Андри отбивался от двух снежных сов, размером едва ли не с него самого, загораживая своим телом невысокое деревце солдатской ивы. Огромные птицы с грозным клекотом пикировали на чародея, угрожающе выставив вперед мощные лапы с кривыми когтями.

На шипах и острых, тонких сучьях дерева, которое загораживал собой целитель, корчился, истекая кровью, и надрывался от крика…

– Сила Единого, это ребенок! – закричала Виэри и бросилась было к магу, но Матеос удержал ее.

– Бей с расстояния! – закричал он, – Прикрой Андри, дай ему его снять!

Чародей, похоже, уже израсходовал все свои немногочисленные боевые заклинания и начал сдавать позиции. Левый рукав его теплой куртки был изодран в клочья и разбухал от крови. На правом плече виднелись такие же следы. Лоб и левую щеку мага украшали внушительных размеров царапины. Андри повезло, острые когти птиц прошли совсем недалеко от его левого глаза.

Совам тоже не поздоровилось: в воздухе кружились белые перья, одна из хищных птиц, продолжая нападать, тем не менее с трудом держалась в воздухе. На ее белоснежном боку красовалось обугленное пятно – след огненного шара, пущенного чародеем.

Виэри, они нечувствительны к холоду! – крикнул, задыхаясь, Андри.

– Спасибо! – ответила подбежавшая девушка и, прошептав заклинание, отправила в ближайшую к ней гигантскую птицу россыпь маленьких и быстрых огненных стрел. Коснувшись мягкого оперения, стрелы рассыпались снопами искр, вынуждая сову испустить скрипящий крик боли и взмыть высоко в воздух.

Во вторую хищницу полетели сразу два метательных ножа Эссы. Один вошел ей точно в бок, второй сильно задел лапу. Брызнула кровь. Птица закричала и неуклюже развернулась к новой опасности. Несмотря на серьезные ранения, просто так отказываться от добычи хищница не желала. Она спикировала на Эссу, но Матеос оказался проворнее. Хладнокровно дождавшись, когда птица опустится ниже, воин обрушил на нее свои клинки. Мощный удар меча повредил хищнице крыло, от чего сова упала на землю. Воин достиг птицы в два прыжка и резким точным ударом отсек ей голову. Тело хищницы затрепыхалось в агонии, брызгая на снег горячей кровью.

Вторая сова, скорее, разозленная, чем раненая заклинанием Виэри, тем временем развернулась для нападения. Расчет Матеоса был верен – она оставила попытки защитить свой ужин и переключилась на нового противника, дав Андри шанс заняться спасением ребенка. Целитель тут же воспользовался этой возможностью. Он повернулся к корчащемуся в ветках дерева младенцу и наклонился над ним.

Сова спикировала на Эссу, целясь мощными когтями ей в шею. Девушка, ожидавшая этого, уклонилась от удара и наугад ткнула кинжалом в комок перьев. Одновременно Виэри выпустила из ладоней струи пламени, которое охватило сову целиком. Оперение хищницы вспыхнуло, сова взмыла в воздух. Некоторое время горящая птица смогла продержаться на высоте, напоминая сказочную Птицу Огня, но потом обгоревшие крылья перестали держать ее, и сова упала вниз. Оперение ее все еще тлело. Матеос подошел к огромной птице и окончил ее мучения.

– Отличную иллюминацию вы тут устроили, – хмуро сказал он, – Удивлюсь, если ее не видели в Трезеньеле.

Девушки подбежали к целителю. Ему удалось аккуратно снять ребенка с шипов и накрыть своим плащом, и теперь он бегом устремился в палатку. Остальные последовали за ним.

Через несколько минут Андри, Эсса и Виэри уже были внутри. Матеос остался охранять вход. Целитель осторожно передал малышку подруге:

– Подержи ее, пожалуйста. Пока я работаю, она должна быть в тепле и чувствовать себя в безопасности. Святые бакенбарды пророка, какая же она маленькая!

Эсса бережно взяла ребенка на руки.

– Виэри, посвети мне, – скомандовал Андри, – Тут все настолько тонко, что мне понадобится полная концентрация.

– Хорошо, – Виэри сформировала в ладонях шарик энергии и отправила его висеть под потолком палатки. Пространство залил теплый желтый свет.

– Спасибо, – коротко кивнул целитель, потер ладони, согревая их, прикрыл глаза и медленно провел ладонями над девочкой. Лицо и руки Андри напряглись, как будто он сам чувствовал всю боль, которую сейчас испытывала его маленькая подопечная. На собственные раны он внимания не обращал.

Эсса и Виэри, едва дыша, наблюдали за работой мага. Его руки медленно двигались над крошечным тельцем, как будто склеивая, связывая, восстанавливая что-то невидимое. Изредка целитель останавливался, поводя руками в воздухе, как будто приглаживая то, что он сейчас залечил.

Кровь, сочащаяся из ран малышки, остановилась почти сразу. Боль утихала дольше, но тоже постепенно прошла. Если до этого ребенок кряхтел, хныкал и извивался на руках Эссы, то под конец процедуры лечения девочка успокоилась, закрыла глазки и задышала ровнее.

Андри открыл глаза и обессиленно откинулся на одеяло. Струйки холодного пота стекали по высокому лбу целителя. Чародей был бледен, измотан, но это не помешало ему довольно улыбнуться:

– Все хорошо. Едва успел. До чего хрупкие, все-таки, эти младенцы!

Маг извлек из кармана успевший изрядно похудеть мешочек лакричного сахара, вытряхнул на ладонь оставшиеся пару кусочков и отправил в рот. Блаженно улыбнувшись, целитель прикрыл глаза и расслабился, растягивая удовольствие.

Эсса аккуратно завернула спящего ребенка во второе одеяло:

– Что мы будем с ней делать? Она совсем крошечная. Оставим себе?

– Наверняка ее родители где-то недалеко, – задумалась Виэри, – Если, конечно, живы.

– Возможно, пираты-работорговцы разорили ее поселение и захватили родных, – в палатку заглянул Матеос, – Они не берут грудных детей, с ними слишком много возни. Их оставляют умирать на холоде.

– Эх, не так я представлял себе появление нашего первого ребенка, – тихо рассмеялся Андри и подмигнул Эссе, – Но так тоже хорошо.

– Смотри, у нее твой нос, – ответила в тон чародею его подруга.

Целитель закатил глаза:

– Какой ужас! Но глаза-то наверняка твои, – Он с трудом сел, распахнул объятия и улыбнулся, – Идите ко мне, мои девочки.

Эсса, бережно держа малышку на руках и нежно улыбаясь, перебралась поближе к Андри и склонила голову к нему на грудь. Маг одной рукой обнял за плечи подругу, а другой приоткрыл одеяло, чтобы получше рассмотреть личико теперь уже совсем спокойно спящего ребенка.

Матеос помрачнел и стиснул зубы. Его лицо перекосило, как от страшной боли:

– Прекратите! Мы можем не вернуться, это вы понимаете?!

Андри поднял глаза на воина и тихо сказал:

– Спокойно, Матеос. Мы прекрасно все понимаем. Когда мы выберемся отсюда, пристроим малышку в нормальную семью. Но, грязные сапожищи Пророка, дай хоть помечтать!

Виэри положила свою изящную ручку на плечо Матеоса, увлекая его прочь из палатки:

– Не мешай им, – тихо сказала девушка, – Они всегда мечтали о нормальной семье. Никто не знает, сколько им осталось. Сколько нам всем осталось. Мы все равно не можем бросить эту крошку здесь.

Воин молча стиснул зубы и покачал головой. Чародейка продолжила:

– Ты рассказывал, что выходил своего новорожденного брата, когда твоя мать умерла. Тогда твой хозяин проявил милосердие и разрешил его оставить. Почему же ты сейчас отказываешь в этом им?

При упоминании брата Матеос содрогнулся и посмотрел на девушку долгим взглядом, словно не решаясь что-то сказать.

– Да, так и было, – глухо сказал он, наконец, – Я знаю, как обращаться с младенцами. Она выживет, не сомневайся. Давай отдохнем, Ви, до рассвета еще часа три.

Воин сел у костра, чародейка устроилась рядом. Матеос притянул Виэри поближе к себе, согревая и накрывая ее своим плащом. Девушка положила голову на плечо гладиатора и тут же задремала.

***

Андри не спалось. Рядом, ровно дыша, лежала Эсса. Между ними, тепло укутанный в одеяло, тихонько посапывал неизвестно откуда взявшийся посреди снежной пустыни младенец. Обоим было хорошо и спокойно рядом с магом. А сам целитель не мог избавиться от воспоминаний, внезапно нахлынувших на него ледяным потоком.

Тогда, много лет назад, магу тоже пришлось спасать от хищников и потом с такими же сложностями лечить совершенно другое живое существо. И если бы в жизни чародея не было того необычного больного, возможно, Андри смог бы в конце концов смириться с золотой клеткой, которую с такой заботой обустроил для него наставник.

Но тот случай заставил его о многом задуматься. Целитель улыбнулся в темноте и нежно погладил подругу по волосам. Эсса потянулась и промурлыкала что-то во сне.

Глава 7

Шато-Де-Арлонн, герцогство Арлонн, 9 сиалла 1127 Эры Пророка.

В дверь постучали. Андри поморщился: колокол замковой церкви только что отбил пять утра. Маг со вздохом поднялся с кровати, где лежал прямо в одежде. В дни балов и праздников он частенько ложился спать полностью одетым – ночи после таких развлечений обычно бывали самыми беспокойными, а герцог и придворные терпеть не могли ждать.

Вот и сегодня ночью он вставал уже в четвертый раз. Сначала его вызвали к любимой собачке герцогини, которая слишком громко чихнула во сне. Через полчаса – к самой герцогине, которой приснился кошмар. А под утро, как и следовало ожидать, один из придворных кавалеров начал жестоко страдать от похмелья.

Молодой маг добрел до двери и открыл ее, изо всех сил стараясь любезно улыбнуться:

– Чем могу…

В комнату впорхнула девушка в простом сером платье и белом холщовом переднике. Через ее левую руку была переброшена какая-то одежда, в которой маг с тоской узнал свой камзол для охоты. Непослушные рыжие кудряшки горничной пламенем метались вокруг ее головы. На круглом лице, покрытом россыпью веснушек, светилась веселая улыбка. Целитель невольно улыбнулся в ответ.

– Доброе утро, мэтр Андри! – прощебетала девушка, приседая в реверансе, – Твой костюм для охоты!

– Доброе утро, Николет, – обреченно вздохнул маг, – Я и забыл совсем.

– Ну, для этого есть я! – рассмеялась девушка, ловко раскладывая на кресле одежду, и стрельнула в молодого мага глазками, – Опять не захочешь, чтобы я помогла тебе одеться?

– Нет-нет, я сам! – чародей залился краской.

– Ну, как пожелаешь, – Николет лукаво подмигнула Андри и заговорщически понизила голос, – Тогда одевайся, а я стащу для тебя на кухне что-нибудь съедобное. Пусть себе господа охотятся на голодный желудок, коли им так хочется, а нам это незачем.

Николет упорхнула, оставив Андри в очередной раз удивляться ее жизнерадостности. Горничные в замке ложились позже всех, а вставали едва ли не раньше всех, и от капризных хозяев им доставалось едва ли не чаще, чем остальным, но Андри никогда не видел Николет грустной. Она всегда была готова посмеяться и за словом в карман не лезла.

Молодой маг пробыл при дворе герцога Арлоннского уже больше года. Придворные герцога не воспринимали его как равного, для них он был лишь немногим выше остальных слуг в замке. Сами слуги сторонились и боялись его. Исключением была только назначенная ему в горничные Николет, которая поначалу была его единственным другом. Но когда целитель вылечил одного из младших егерей, которого на охоте сильно порвал кабан, а потом исцелил от жестокого кашля пожилого библиотекаря, его перестали бояться. Когда же Андри остановил кровотечение, открывшееся после родов у жены эконома, и спас и мать, и ребенка, чародей стал всеобщим любимцем. Теперь обычно угрюмые лица слуг расцветали при его появлении, и Андри это было очень приятно.

Кроме обычной несвободы, постоянного наблюдения стражи и металлических решеток на окнах, жизнь мага очень серьезно отравляли три обстоятельства.

Во-первых, Андри возмущало отношение герцога к тем, кто обеспечивал ему беззаботное существование. Сеньор категорически запрещал своему придворному магу «пачкать руки» об обычных слуг – егерей, конюхов, поваров. Каждый раз, когда герцог узнавал о том, что его придворный маг нарушил этот запрет, он устраивал скандал и наказывал Андри, лишая его чтения и прогулок. С прогулками получалось, а вот с чтением не очень: дочь библиотекаря Анье̇с, так же страстно любящая читать, как и сам Андри, тайком приносила книги ему в комнату.

Вторым обстоятельством, которое Андри ненавидел всей душой, было обязательное присутствие на охоте. Герцог настаивал на том, чтобы его придворный целитель сопровождал буквально каждый его шаг – на охоте, на балах, во время визитов и приемов, и даже в церкви. Андри был обязан помогать дамам, которым стало дурно от слишком затянутого корсета, кавалерам, которые слегка перебрали на пиру или вдруг затеяли дуэль и следить за тем, чтобы вовремя нейтрализовать яд, если вдруг в замок герцога проберется убийца. Здоровье герцогских охотничьих собак и лошадей тоже находилось в ведении Андри. Маг любил животных и был рад им помочь.

Охоту маг ненавидел по двум причинам. Во-первых, ему было жалко несчастных диких зверей, которых герцог и его свита увлеченно травили и убивали ради развлечения. А во-вторых, герцог запретил Андри ездить верхом. То, что Андри Мак Глейс, уроженец Негостеприимных гор, начал ездить верхом с раннего возраста, как только мог удержаться в седле, на герцога ничуть не действовало. Герцог Де Арлонн считал верховую езду привилегией дворян. Слуги должны были знать свое место и следовать за господами в обозе.

Поэтому герцог категорически приказал своему придворному целителю ездить в повозке со слугами, которые должны были ставить шатры и готовить еду, чтобы господа после охоты могли как следует отдохнуть.

Этот запрет оскорблял молодого целителя и приводил его в бешенство, но протестовать было бесполезно. Герцог был непреклонен.

Придворные от души смеялась над унижением Андри и не упускали случая позубоскалить. Каждый раз, когда герцог собирался на охоту, юному магу приходилось выдерживать шквал насмешек.

Третьим обстоятельством, отравлявшим жизнь у герцога Арлоннского, был его наследник, граф Шарль. Ровесник Андри, юный граф был его прямой противоположностью – страстный охотник, прекрасный фехтовальщик и смелый воин. Юный наследник герцога невзлюбил придворного мага с первого взгляда. Охоту Андри ненавидел, клинком не владел, верхом не ездил, следовательно, как считал Шарль, был полным ничтожеством. А еще целитель любил сладкое. Это тоже роняло Андри в глазах герцогского наследника. По мнению юного графа, десерты предназначались исключительно для женщин.

Единственное, в чем маг мог посоперничать с наследником герцога – это манеры, умение танцевать и искусство вести светскую беседу. Граф Шарль терпеть не мог читать и был весьма неуклюжим танцором, но его грубоватость и некоторая невежественность компенсировались напористостью и положением в обществе.

Молодой граф не упускал случая унизить Андри перед публикой. Чародей в долгу не оставался.

Андри наспех проглотил бутерброд с холодной говядиной, который принесла ему Николет, и едва ли не залпом выпил предложенную чашку кофе. Надо было спешить: герцог терпеть не мог, когда кто-то опаздывал к выезду на охоту.

– Желаю сегодня поменьше пострадавших! – прощебетала на прощание горничная, – Хотя, что я говорю – вчера господа перепились так, что я очень удивлюсь, если сегодня кто-нибудь из них себе что-нибудь не сломает.

Девушка подхватила посуду и убежала, а маг привычным жестом повесил на плечо сумку с травами и настойками и проворно сбежал вниз по лестнице.

Все уже собрались. Во дворе замка было многолюдно и шумно. Охотники и охотницы гарцевали верхом на породистых скакунах, хвастаясь друг перед другом своей грацией и сноровкой. Егеря едва сдерживали рвущихся с поводков и заливающихся лаем в предвкушении погони собак. Слуги поспешно грузили в повозки посуду, провиант, свернутые шатры, словом, все для удобства утомленных охотой хозяев.

Андри попытался проскользнуть и забраться в одну из повозок незамеченным, но ему не удалось: граф Шарль в полном снаряжении гарцевал среди других охотников. Он восседал верхом на Тамбурине – вороном орфейнском жеребце, высоком, тонконогом, легком и очень подвижном. Всякий раз, когда Андри видел Шарля и Тамбурина, маг испытывал легкий укол зависти. Эти двое настолько хорошо понимали друг друга, что смотрелись как единое целое.

Граф и его конь были настоящими друзьями. Шарль, несмотря на негодование отца, то и дело подсовывал Тамбурину то яблоко, то морковку, а иногда даже кусочек сахара. А жеребец любил тихонько подойти сзади к Шарлю и боднуть его головой в спину, от чего тот отлетал на несколько шагов, или фыркнуть хозяину в затылок. Шарль на такие шутки никогда не ругался, только хохотал и трепал благородное животное по шее.

Заметив Андри, Шарль пустил Тамбурина в галоп и направил коня прямо на мага. Чародей, увидев это, застыл на месте. Молодой граф частенько так развлекался. Наследника забавлял испуг на лице мага. Доставлять Шарлю удовольствие Андри настроен не был.

Граф осадил коня почти перед самым лицом мага. Тамбурин, повинуясь поводьям, встал как вкопанный. Андри даже не вздрогнул. Он поднял глаза на Шарля и поклонился:

– Наставники не говорили тебе, мой лорд, что одна и та же шутка со временем приедается?

– К повозке крался, чароплет? – насмешливо ответил граф, – Может, все-таки хоть раз в жизни поедешь верхом, как мужчина? Я бы тебе даже показал, как надо стрелять. Это чуть-чуть сложнее, чем лопать пирожные! – довольный собственной шуткой, граф оглушительно расхохотался.

Шутка про стрельбу задевала мага так же сильно, как и издевательства по поводу верховой езды. Владеть луком марсселен учатся тогда же, когда начинают скакать верхом, и стрелком чародей был прекрасным. Андри собрался ответить, но их прервал женский голос, звонкий и мелодичный:

– Не вздумай покалечить мэтра чародея, Шарль! Если он не сможет сегодня танцевать на балу, я очень рассержусь. Не считаешь же ты всерьез, что сможешь его заменить!

Маг и не заметил, как к ним подъехала юная леди Орели̇, самая младшая из фрейлин герцогини. Девушка была очень красива. Высокий корсаж темно-синей бархатной амазонки подчеркивал точеную фигурку, платинового цвета волосы были уложены в сложную прическу, которую венчала лихо сидящая маленькая охотничья шляпка с длинным фазаньим пером. Фиалковые глаза смеялись.

Наследник герцога был весьма неравнодушен к леди Орели. Больше того, Шарль по ней страдал. А сама придворная дама этого как будто не замечала. Она очень любила танцевать и дразнила Шарля за его неуклюжесть при каждом удобном случае. Грех было не воспользоваться таким шансом. Андри низко поклонился:

– Ты спасла меня, леди Орели. В благодарность я смиренно обещаю сегодня не расписывать свои танцы на тот случай, чтобы любой из них был исключительно в твоем распоряжении.

– Ах, мэтр Андри! – девушка опустила глаза и залилась краской. Трезеньельские дамы умели краснеть в любой момент, когда они того захотят. Леди Орели с таким значением протянула это: «А̇-андри», что теперь покраснел уже и маг.

Граф сжал кулаки. Лицо его побелело от ярости, но он заставил себя сдержаться:

– Леди Орели, – произнес Шарль преувеличенно любезным тоном, – Возможно, я не так ловок в танцах, как тебе хотелось бы. Но если, не дай Единый, под нашими стенами окажется враг, защищать тебя буду я, а не этот жалкий комедиант.

С видом оскорбленного достоинства наследник герцога тронул шпорами бока коня и отправился к своему отцу, который уже с нетерпением гарцевал во главе кавалькады на белоснежном охотничьем жеребце. Леди Орели, звонко хохоча, устремилась за ним. Андри усмехнулся им вслед и отправился в повозку. Пожалуй, этот раунд он выиграл.

***

Герцог Арлоннский любил охотиться в Динантском лесу, по соседству со своим родовым замком, поэтому дорога не заняла много времени. Охотникам сразу же доложили, что для них был поднят олень, и все устремились в чащу. Слуги разместились на опушке, каждый занимался своим делом. Кто-то ставил палатки для отдыха, кто-то готовил еду, а кого-то послали прямо в лес с бутылкой холодного вина и бокалами на случай, если охотникам вдруг захочется освежиться.

Андри немного побродил вокруг лагеря, наслаждаясь теплым, ласковым солнцем, какое бывает в Трезеньеле только в начале осени, а потом расстелил плащ на самом освещенном месте рядом с небольшим пеньком, устроился, прислонясь к нему спиной, и прикрыл глаза.

Должно быть, маг заснул. Когда его разбудили шум и сигналы рогов, Андри поднялся со своего места, чтобы выяснить, нет ли раненых. Охота была удачной. Подстреленный лично герцогом благородный олень, крупный самец с ветвистыми рогами, был действительно очень красив, и маг при взгляде на убитое животное подавил вздох горького сожаления.

Вскоре вслед за удачливыми охотниками на опушке леса собрались все остальные. Не хватало только наследника, графа Шарля. Вскоре выяснилось, что его потеряли из виду буквально час назад. Герцог не на шутку встревожился и отправил егерей и Андри прочесывать лес. Но уйти они не успели: граф появился сам. Он шел пешком, одежда его была испачкана и разорвана в нескольких местах, а лицо посечено ветками.

Герцог и Андри подбежали к Шарлю одновременно.

– Что случилось, сын? – требовательно спросил герцог.

– Ты ранен, мой лорд? – обеспокоенно поинтересовался маг.

Герцог Де Арлонн сделал Андри знак молчать. Тот пожал плечами, но послушался. Отец вопросительно посмотрел на Шарля.

– Я в порядке, мой лорд, – тихо ответил граф, – Только… Я решил срезать путь через овраг, это к югу отсюда, и там мой Тамбурин споткнулся и сломал ногу. Ему нужна помощь, отец!

Герцог нахмурился и покачал головой. Андри просительно посмотрел на патрона:

– Мой лорд, позволь мне пойти с графом туда, где он оставил коня, и я попытаюсь помочь!

Лорд Де Арлонн резко обернулся к Андри:

– Ты перестанешь когда-нибудь лезть не в свои дела, наглый мальчишка!

Маг отступил на шаг и поклонился:

– Я прошу прощения, мой лорд.

Но герцог уже отвернулся от мага и смотрел на сына:

– Граф, не будь слюнтяем. Конь со сломанной ногой обречен. Даже если мой маг сотворит невозможное и сможет срастить ему перелом, таким резвым, как прежде, твой Тамбурин уже не будет. Мы просто получим бесполезного коня-калеку. Так что возвращайся туда, где оставил Тамбурина, и окончи его мучения.

Шарль переводил растерянный взгляд с отца на Андри. По лицу наследника было видно, что он отчаянно борется с собой. Наконец, граф поклонился:

– Я сделаю, как ты говоришь, отец.

– Молодец, – важно кивнул герцог Арлоннский, – Будь мужчиной. И не задерживайся долго. А ты, – патрон повернулся к Андри, – пойдешь со мной. Осмотришь собак и остальных лошадей.

– Как прикажешь, мой лорд, – равнодушно отозвался Андри, досадуя на себя за то, что герцог читает его, как открытую книгу. Целитель подумывал было улизнуть вслед за Шарлем и все-таки попробовать ему помочь вылечить Тамбурина. Своим приказом герцог отнял у него эту возможность.

Шарль вернулся почти через полтора часа, когда вся свита герцога была готова отправляться обратно в замок. Чародей со вздохом наблюдал за тем, как молодой граф продемонстрировал отцу окровавленный кинжал, а тот одобрительно кивнул и похлопал наследника по плечу. Потом Андри отвлек кто-то из свиты герцога: бедолага сильно ударился лбом о ветку и не хотел нелепо выглядеть на предстоящем пиру. Маг занялся пациентом и почти забыл об этой истории.

***

Андри с нетерпением ждал окончания бала. Маг старался не злоупотреблять благосклонностью леди Орели, чтобы еще больше не расстраивать молодого графа. Шарль очень тяжело переживал потерю друга. Наследник танцевал гораздо хуже, чем обычно, за что леди Орели, которая все-таки удостоила его танцем, шутливо отругала его. Граф втянул голову в плечи и после этого не танцевал вообще, а все больше задумчиво смотрел в окно, медленно потягивая вино из кубка.

Когда все гости начали понемногу покидать герцогский дворец, а те, кто жил там постоянно – просто разбредаться по своим покоям, Андри тоже решил ускользнуть. На то, что ему удастся выспаться в эту ночь, надежды не было никакой. Наблюдательный маг заметил, по крайней мере, двоих мертвецки пьяных кавалеров. Герцогиня, похоже, съела лишнего и ее снова будут мучить кошмары. А одному барону, который уж очень усердно ухлестывал за хорошенькой придворной дамой, его соперник, ее постоянный любовник, подсыпал что-то в вино. Чародей не на шутку испугался и едва ли не бегом побежал к несчастному, но не стал поднимать панику, а просто быстро прошептал заклинание и незаметно провел рукой над кубком. Порошок оказался обычным слабительным. Андри не стал ничего предпринимать, он тоже терпеть не мог этого парня, но пациентов у целителя предстоящей ночью после такого точно прибавится.

Маг предупредил стражников герцога, которых тот назначил ему «в телохранители», что отправляется к себе. Войдя в комнату, Андри расстегнул камзол и рубашку, налил вина и с наслаждением уселся в кресло и вытянул ноги. Теперь, пока все не спеша отходили ко сну, у мага было немного времени, чтобы спокойно отдохнуть в одиночестве. Николет наверняка видела, что он покинул бальный зал, и сейчас принесет ему большой кувшин с какао и целый поднос его любимых маленьких пирожных, которые так изобретательно готовит повар. Это уже стало у них традицией. Если Андри и любил за что-то свою службу у герцога, так это за эти несколько спокойных часов с какао и пирожными.

В дверь тихо постучали. Андри улыбнулся и встал, чтобы открыть и помочь Николет. Но на пороге стояла вовсе не горничная. Маг отступил на шаг в сторону и поклонился:

– Мой лорд граф.

В комнату решительно зашел Шарль. Впрочем, его хладнокровие на этом иссякло. Андри вопросительно смотрел на наследника. Тот очень сильно волновался. Граф был бледен, руки и губы тряслись, он не решался выдавить ни слова. Чародей молча ждал. Наконец, граф шумно выдохнул:

– Ты сказал, что можешь вылечить Тамбурина.

Андри посмотрел на напряженного, как натянутая струна, наследника, и внезапно все понял. Это объясняло и рассеянное поведение Шарля на балу, и его задумчивый вид. Волнение молодого графа передалось чародею.

Целитель поспешно застегнул камзол и рубашку и схватил со стола свою сумку с лекарствами и инструментами:

– Я готов, но есть проблема. Твой отец не отпускает меня без охраны. Я так понимаю, он ни о чем не знает.

Наследник удивленно воззрился на мага:

– Что, просто вот так, возьмешь и пойдешь со мной?

– Просто вот как? – съязвил в ответ Андри, направляясь к двери, – Ты считаешь, от этих парней легко избавиться?

– Проще, чем ты думаешь, – ответил Шарль, – Я имел в виду, ты даже не назовешь меня тряпкой? Слюнтяем? Не будешь издеваться, что я оказался таким же слабаком, как и ты?

– Теряем время, – бросил маг через плечо, – Если действительно можешь избавить меня от надзирателей – сейчас самый момент.

«Охрана» обнаружилась в конце коридора. Они играли в карты. Андри остановился и стал наблюдать, как Шарль подошел к ним и тихо что-то сказал. Сначала на лицах стражников появилось замешательство, но золотые монеты, щедро розданные графом, почти мгновенно превратили недоумение в полное понимание. Шарль обернулся к Андри и махнул ему рукой:

– Идем.

– Что ты им сказал? – удивленно спросил Андри.

– Что ты едешь к моей пассии в соседнюю деревню – принимать моего бастарда, – небрежно бросил Шарль.

Маг закашлялся. Граф с мрачным удовольствием наблюдал за ним.

Они поспешно спустились в конюшню, и Шарль начал седлать лошадей. Андри ему помогал. Наконец, все было готово. Наследник с извиняющимся видом посмотрел на мага:

– Я знаю, что ты толком не умеешь ездить. Но я хорошо заплачу!

Андри фыркнул, легко вскакивая в седло:

– У меня была идея получше: я левитирую, а ты привязываешь к моей ноге веревку и тащишь, как воздушный шар. Но, боюсь, так мы слишком много внимания привлечем.

Шарль невольно рассмеялся.

Через мгновение Андри оказался в седле. Молодой маг улыбнулся этому полузабытому ощущению. Лошадь, почувствовав незнакомого седока, затанцевала, нервно переступая тонкими стройными ногами. Маг наклонился к голове благородного животного и потрепал его по шее, шепча в теплое бархатное ухо что-то успокаивающее. Вскоре лошадь перестала беспокоиться. Андри повернулся к открывшему от изумления рот Шарлю: