Текст книги "Рождественское свидание мистера Ворчуна (ЛП)"
Автор книги: Кэт Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА 10
Ксандер посмотрел на Мерри, сидевшую за рулём.
– Куда мы едем?
Ему очень нравились кожаные сиденья Land Rover с подогревом. Но его удовольствие значительно уменьшилось из-за рождественских песен, непрерывно звучавших из спутникового радио.
Через три часа поездки он был готов выйти из машины, хотя это был автомобиль его мечты. А пока – три разных исполнения «Двенадцати дней Рождества», которые он услышал, будут преследовать его во сне.
– Куперстаун, – ответил Мерри.
– И как далеко это? – спросил он.
Она рассмеялась.
– Ты говоришь так, как я во время поездок в город с родителями. Конечно, я ехала на бустере на заднем сиденье, и мой брат бил меня, когда никто не смотрел. А сестра всю дорогу меня игнорировала. Это моё оправдание.
Мерри оставила это предложение в подвешенном состоянии, как бы ожидая его оправдания.
– Ты намекаешь, что я говорю, как ребенок? – он вскинул бровь и бросил на неё косой взгляд, немного оскорбленный, даже если это и было правдой. Его вопрос граничил с нытьем.
– Воспринимай это как хочешь. Сейчас мы здесь. Она включила поворот и замедлила ход.
Через некоторое время они съехали с шоссе, и она свернула на просёлочную дорогу. Подумав, что поездка почти подошла к концу, он обрадовался.
Но он ошибался.
Прошла, казалось бы, целая вечность, а они всё ещё ехали, и это объясняло его предыдущий, немного детский, вопрос: «Мы уже приехали»?
– Мы на месте, то есть у тебя дома? – он хотел уточнить, прежде чем снова обнадёживать себя.
– Да, в доме моей семьи, – подтвердила она, и он сел на сиденье чуть ровнее.
Большую часть пути было тёмно.
Он уже давно потерял интерес к тому, чтобы попеременно смотреть в окно на чёрное зимнее небытие и просматривать приложения на своем мобильном телефоне, когда был сигнал, что случалось редко.
Пейзаж превращался из черно-коричневого в белоснежный, чем дальше они двигались на северо-запад. Но, к сожалению, детский восторг от вида снега мог длиться лишь до тех пор, пока не надоедало и это.
Но когда фары осветили каменную стену и колонны, обрамляющие богато украшенные железные ворота, оставленные открытыми для въезда на территорию, интерес к дому вернулся.
Хотя дом показался ему менее точным описанием, чем усадьба, особняк или даже музей.
Он понял, что его челюсть отвисла, и сделал над собой сознательное усилие, чтобы закрыть рот.
– Дом, милый дом, – пробормотал он.
Если она и услышала его остроумный комментарий, то, похоже, это её не задело. Она заглушила двигатель и посмотрела в его сторону.
– Пора знакомиться с семьёй.
– Это должно быть интересно, – сказал он в основном самому себе, открыв дверь.
Когда они садились в машину, он отказался от пиджака, поэтому сунул мобильный телефон в задний карман брюк, спустился из высокой машины… и тут же почувствовал, как земля ушла из-под ног на скользкой поверхности.
Не успел он сообразить, что происходило, как оказался лежащим на спине и смотрящим в ночное небо, пока над ним не появилось лицо Мерри.
– О, Боже мой! Ты в порядке? – она нависла над ним, пока он осознавал, что у него болело.
– Это ещё предстоит выяснить, – признался он, не двигаясь с места.
– Я должна была предупредить тебя, что в это время года булыжники во внутреннем дворе становятся скользкими.
Двор из булыжников. Он что, вдруг попал в диккенсовскую Англию?
– Конечно. Скользкие в это время года. Понятно, – согласился он, пытаясь сесть, но снова был сбит с ног двумя клубками меха с языками.
– Фенимор, Купер, стойте! Сидеть! – когда собаки, конечно, у неё были собаки, действительно послушались, она сказала. – Прошу за них прощения.
– Ничего страшного, – ответил он, гадая, что ещё могло с ним случиться, ведь уже первая минута их прибытия была переполнена происшествиями.
Мерри протянула ему руку. Гордость давно закончилась, и он принял её помощь, обратив внимание на её обувь. Сапоги на резиновой подошве выглядели водонепроницаемыми и практичными, и в них не было такой вероятности поскользнуться, как в его итальянских кожаных туфлях.
Он хмыкнул, поднимаясь на ноги и стараясь не упасть снова.
– Бет! Нет ли у двери мешка с каменной солью? Здесь опасно, – обратилась Мерри к кому-то невидимому, пока он размышлял, что будет хуже – снова упасть или испортить обувь солью.
Это был выбор.
– Я в порядке. Правда, – хотя он был уже более чем готов оказаться в доме.
– Держись за меня. Я выйду и заберу сумки позже, – она обхватила его одной рукой и притянула к себе.
– Я сам могу донести свою сумку, – может быть, он и городской житель, но всё ещё был мужчиной. То, что его заведут в дом, как инвалида, было уже плохо, но будь он проклят, если позволит ей тащить ещё и его багаж.
Она прищурилась.
– Не в этих туфлях.
– Посмотрим.
Она вздохнула.
– Насколько большая у тебя нога?
– Прости? – спросил он, нехотя позволив ей вести его к двери в обнимку.
– Какой у тебя размер обуви? – уточнила она.
– О. Одиннадцатый. Одиннадцатый с половиной, в зависимости от обуви. А что?
– У нас, наверное, есть какие-нибудь ботинки, которые тебе подойдут. Ты можешь носить их, пока находишься здесь, и не рисковать своей жизнью в туфлях. Если в доме их нет, то в конюшне они точно должны быть, и мы сможем достать их утром.
– В конюшне. Конечно. Там же я храню свои запасные ботинки, – он закатил глаза… и снова чуть не поскользнулся.
– Тон, – предупреждающе произнесла Мерри, указав подбородком на выходящую из дома женщину с большим белым пластиковым пакетом в руках. Когда она подошла к ним, Мерри сказала. – Моя сестра, Бет.
Другими словами, началось их шоу, в котором они с Мерри стали новой счастливой парой, о чём свидетельствовали их совместные фотографии, которые она выкладывала всю неделю.
– Всё в порядке? – спросила её сестра Бет.
– Думаю, да, – ответила за него Мерри. Ему стало интересно, не войдет ли это у неё в привычку.
– Кто-то оделся не по погоде, – Бет улыбнулась, посмотрев на него в рабочей рубашке на пуговицах, брюках от костюма и непрактичных туфлях. Она протянула правую руку, которая теперь была свободна после того, как она переложила пакет в левую. – Я Бет. Очень приятно познакомиться, Александр.
– Ксандер, пожалуйста. Приятно быть здесь, – ответил он и пожал ей руку, не слишком задумываясь о том, имеет ли он это в виду или нет, поскольку это ещё предстояло выяснить.
Всё, что он знал, – это то, что пока всё было интересно. И немного больно – он чувствовал, что утром тело будет болеть. И чертовски холодно – надо было взять более теплую одежду.
– Мама уже внутри, с нетерпением ждёт встречи с ним, так что идите туда. Я позабочусь о льде.
– Спасибо, – пропела Мерри, когда её сестра, одетая в практичные ботинки и толстое пальто, двинулась к машине.
Он заметил сходство между сестрами, за исключением того, что Бет была блондинкой, а Мерри – рыжей. Но это было лишь мимолетное наблюдение, поскольку Мерри в сопровождении двух взволнованных собак провела его к боковой двери и завела внутрь, в относительное тепло прихожей, а затем и кухни.
И вот тут-то он и познакомился с таинственной и неожиданной семьей Кларк.
ГЛАВА 11
Мерри вздрогнула, увидев, как её семья, все до одного, уставились на Ксандера.
Ей не следовало предупреждать их заранее о том, что она приведёт в дом парня.
Очевидно, ей следовало вывалить на них эту новость. Сюрприз! Познакомьтесь с моим парнем. Вместо этого, благодаря её предупреждению, у них было время подготовиться.
Все собрались на кухне, как первая волна атаки. Её брат Эдди и его жена Анна. Её отец Эмброуз и мать Сьюзен. Даже жених Бет, Брайан, был здесь. И, конечно, дед, патриарх её ветви семейного древа, Роберт Вандерпоул Кларк младший.
По крайней мере, они не позвали никого из кузенов Кларков, всё ещё живших в этом районе. Ксандер мог бы убежать в сторону холмов от огромного количества родственников.
Он и так выглядел несколько ошеломлённым, когда они нахлынули на него, окружив плотным кольцом, а он старался пожать всем руку, повторяя их имена после каждого представления.
Она заволновалась, пока не поняла, что он в своей стихии, играет с толпой. С ним все будет в порядке. Он умел общаться с людьми. Поскольку был продавцом до мозга костей. В основном он продавал знаменитостей компаниям, которые хотели их нанять. После того, как он продавал себя и компанию, а также услуги, которые они могли предложить знаменитостям.
И хотя в офисе она редко видела улыбку ворчливого трудоголика, в момент прихода клиента он включал обаяние и увеличивал мощность своей, должно быть, фальшивой улыбки до максимума.
Когда члены её семьи, наконец, отступили и дали ему немного передохнуть, она смогла получше разглядеть его. Ксандер уже держал в руке чашку с гоголь-моголем, и когда его взгляд встретился с её, он действительно… улыбался.
Её глаза расширились от удивления, но в глубине души она не могла не задаться вопросом: сейчас он тоже притворялся?
Неужели он так хорошо умел включать и выключать улыбку? Если да, то она должна быть благодарна ему за это умение, ведь все эти чёртовы выходные они фиктивно встречались.
Это было именно то, о чём они договорились, и, похоже, все работало идеально.
Болтовня членов семьи, обсуждавших Ксандера – о его жизни, работе, отношениях – уже начала стихать, когда открылась задняя дверь и вошла сестра.
– Как он держится под пристальным вниманием семьи? – спросила Бет.
– Пока все хорошо. А ты могла бы прислать смс и предупредить меня, что нас ждёт засада, – Мерри бросила косой взгляд на сестру.
– Разве это было бы весело? – Бет усмехнулась.
Мерри прищурила глаза.
– Ты дьявол.
– Расплата, – ответила Бет. – Брайану тоже пришлось через это пройти. Твоя очередь.
– Полагаю, да, – Мерри вздохнула.
Разница была лишь в том, что Брайан в то время действительно встречался с Бет.
Она считала это генеральной репетицией перед тем, как у неё появится настоящий парень. Когда-нибудь потом, когда она и её карьера стабилизируются.
– Он милый, – заметила Бет, её глаза были устремлены на Ксандера.
Мерри рассмеялась, услышав это замечание. Александра Баррингтона можно было назвать как угодно, но милым он не был.
Дьявольски красивый. Эмоционально недоступный. Странно соблазнительный. Сексуальный…
Она напомнила себе, что встречалась с ним лишь понарошку, так что всё это не имело значения. Но она должна была объяснить сестре свою вспышку.
– Не позволяй ему услышать, как ты называешь его милым. Ему нравится быть акулой в офисе. Он чует кровь в водах знаменитостей и ныряет туда, чтобы сожрать клиента до того, как другие хищники поймут, что произошло.
Бет перестала смотреть на Ксандера, чтобы перевести взгляд на Мерри.
– Его работа звучит гораздо интереснее, чем твоя.
Мерри снова рассмеялась.
– Так и есть, его работа гораздо интереснее моей. Но я бы ни за какие деньги не согласилась на его работу.
Ей было гораздо приятнее управлять делами из-за клавиатуры компьютера.
Пусть Ксандер потчует клиентов вином и обедом, обхаживает всех в зале заседаний. Она прекрасно работала в тени. Ещё один пример того, что они были полными и абсолютными противоположностями.
Ксандер бросил на неё ещё один взгляд, и на этот раз он больше походил на мольбу о спасении.
– Наверное, мне стоит ему помочь, – прокомментировала она, не двигаясь с места.
Бет усмехнулась, окинув взглядом группу все ещё болтающих членов семьи Кларк.
– Удачи. Поговори об акулах и крови в воде. Боже, – она покачала головой.
– Без шуток. Где яичный гоголь-моголь? – спросила Мерри. У неё было предчувствие, что ей понадобится щедрая порция этого напитка с добавлением рома, чтобы пережить эти выходные.
– Раньше мои внуки приходили поприветствовать деда, когда приезжали. А теперь, как я вижу, что на вторых ролях после гоголь-моголя моей невестки.
Мерри улыбнулась, шагнув к мужчине, который отделился от группы, чтобы поприветствовать её.
– Ну что сказать, это действительно хороший гоголь-моголь. Как поживаешь, дедушка?
Она заключила пожилого мужчину в объятия.
– Мне нравится наблюдать за тем, как твоя мама проводит допросы, – ответил он.
Мерри застонала, когда её взгляд снова переместился на группу.
– Я лучше пойду туда.
Пора спасать своего мужчину – пусть это и её притворный мужчина. Точнее, настоящего мужчину, притворного бойфренда.
Существовал ли лексикон для описания фальшивых парней? Если и был, то она о нём не знала. Кто-то должен придумать название для фальшивого бойфренда. Может быть, фальшивый приятель?
Может быть, для простоты она просто начнёт считать его своим парнем.
Удовлетворенная этим планом, Мерри прошествовала через большую современную кухню, которая с XVIII века столько раз подвергалась реконструкции, что её не узнали бы прежние обитатели.
Преодолев кольцо родственников, она взяла Ксандера за руку.
– Я провожу Ксандера в его комнату, – тут её осенила идея, как разделить их. – Эдди, Брайан, вы можете взять наши сумки из Land Rover и отнести их наверх? Я уверена, что Ксандер хочет переодеться в домашнюю одежду.
Не дожидаясь ответа, она вывела Ксандера за дверь.
– Ты ведь взял с собой что-то кроме рабочей одежды? – спросила она, пока вела его к лестнице в холле.
– Унтов у меня нет, но да. Да, – он бросил взгляд на её ноги.
– Хорошо, – она заметила, что после того, как он оскорбил её обувь, его взгляд переместился на предметы искусства и архитектуры, мимо которых они проходили, поднимаясь по парадной лестнице на второй этаж.
Она не могла винить его за то, что он засмотрелся. Каменный дом с видом на реку Саскуэханна, построенный для Эдварда Кларка, представлял собой архитектурный шедевр.
– Это чертовски красивый дом, – прокомментировал он.
– Да, – она кивнула.
– Ты серьёзно пытаешься сделать вид, что все это… нормально? – спросил он.
– Для меня это нормально. Я родилась здесь. Он был в нашей семье всегда, – на верхней площадке лестницы она повернулась к нему лицом и увидела, что он осматривал верхний коридор с окнами, из которых открывался вид на участок и реку.
– Нормально, – он рассмеялся, проведя пальцем по деревянным панелям. – А может быть, это нормально для севера штата Нью-Йорк, и мне следует начать присматриваться к инвестиционной недвижимости.
– Здесь ты точно получишь больше отдачи на свои вложения, чем на Манхэттене. И бесплатная парковка, – пошутила она, ткнув большим пальцем в сторону входа в дом, где она оставила Land Rover.
Он кивнул в знак согласия, хотя ей показалось, что он слишком пристально смотрел на неё. Изучал её.
Возможно, ей больше нравилось, когда он смотрел сквозь неё. До того, как она придумала эту глупую схему. Как неделю назад, когда он даже не знал её имени.
Во всем был виноват Эван. Это он без приглашения сел на её стол и заговорил о свадьбе, которая направила их по этому странному и извилистому пути романтического обмана.
И вот теперь самый сексуальный парень в компании – и одновременно самый недосягаемый из всех, кого она знала, – остановился в её гостевой комнате на выходные.
Некоторое время он молчал, пока смотрел на портрет Эдварда Кларка, написанный маслом в XIX веке, а затем повернулся, чтобы осмотреть ряды дверей спален, расположенных вдоль коридора.
– Это место напоминает мне о моём детстве.
Её брови поднялись.
– Ты насмехался надо мной за то, что я называю свой семейный дом нормальным, а сам вырос в таком же месте?
Она не была удивлена, что у него имелись деньги. Он одевался соответствующе. Одни только его костюмы стоили больше, чем аренда жилья на Манхэттене. А его адрес в Нью-Йорке говорил о том, что он много зарабатывал в компании и мог позволить себе жить там, где жил. Но она не знала, что он вырос в богатой семье.
Он издал короткий смешок, лишённый юмора.
– Нет. Вкусы моих родителей больше тяготели к современности, не то, чтобы я часто у них бывал. Но моя школа-интернат была очень похожа на это место, – казалось, он выдернул себя из воспоминаний, прежде чем подарить ей улыбку, в фальшивости которой она не сомневалась. – Куда дальше? Налево или направо?
Ксандер только что позволил своим стенам опуститься. Он дал ей возможность заглянуть внутрь, хотя бы на минуту. Она увидела его уязвимость. Боль, которую он прятал за фальшивой мегаваттной улыбкой. И теперь, когда она увидела это, то уже никогда не сможет этого забыть.
И, чёрт возьми, что это за ощущение в её груди?
Пора выстраивать оборону, потому что она не могла – не хотела – влюбиться в Александра Баррингтона. Между ней и этим ходячим и говорящим сердцеедом в костюме от Бриони не могло быть ничего хорошего.
ГЛАВА 12
Мерри открыла дверь в спальню с камином и кроватью с балдахином.
– В это время года в спальнях бывает холодно, но не стесняйся разжечь огонь. Дрова есть внизу.
Он кивнул, лишь наполовину прислушиваясь к ней из-за воспоминаний, которые нахлынули на него, пока он пытался решить, хорошие они или плохие.
То, что он рассказал, было правдой. Большая часть его детства прошла в подобном месте, куда богатые родители отправляли своих отпрысков под предлогом дать им самое лучшее образование. В действительности же они могли проводить зиму, катаясь на лыжах в Сент-Морице, осенью плавая на яхте по греческим островам, а весной играя в гольф в Палм-Бич. Летом он, правда, мог видеть их в доме в Хэмптоне. Он полагал, что должен быть благодарен за это.
Не то, чтобы он был одинок. В школе у него появились друзья. Все они были в одной лодке. Но семья была для него чуждой концепцией. А такая семья, как у Мерри… он и не думал, что такие семьи существуют не только в кино и идиллических рекламных кампаниях.
Наверняка у них здесь настоящее семейное Рождество, достойное Нормана Роквелла или Карриера и Айвза. И, чёрт возьми, он немного завидовал этому.
– Так, завтра мы срубим ёлку.
– Какую ёлку?
– Рождественскую ёлку.
– Ты должна сама её срубить? А нельзя просто купить? – по всему Манхэттену проходили распродажи, где можно было именно так и поступить, купить уже срубленную ёлку, доставленную на грузовике, вероятно, прямо из этого района.
Её губы дернулись.
– Мы могли бы, но не хотим, – она сморщилась. – Но если ты не хочешь участвовать в этом, я могу сказать, что у тебя видеоконференция или что-то в этом роде…
– Нет. Все в порядке. Я думаю, что хочу пойти, – этот ответ удивил его не меньше, чем её.
– Хорошо. Я обязательно найду для тебя обувь к этому времени. О. И ещё… – она подошла к шкафу и открыла двойные дверцы. – Ты можешь пользоваться всем, что найдешь здесь.
Он встал за её спиной. Она была достаточно миниатюрной, и он мог видеть над её головой стопки свитеров на полке.
– Кому они принадлежат?
Она пожала плечами.
– Кто знает? Некоторые, я думаю, принадлежали моему отцу. За последние несколько лет он вырос на размер или два. Он винит пандемию. Думаю, это правда, поскольку моя мама стала печь домашний хлеб во время изоляции, как будто это была её жизненная миссия. Некоторые вещи принадлежат моему брату Эдди. Он забрал только половину своих вещей, когда женился и переехал. Но все это будет отдано на благотворительность, так что одевайся завтра теплее.
– Я буду… – его ответ был прерван шумом в коридоре.
– Что вы здесь делаете? – в дверях появился Эдди, слегка запыхавшийся, держа в каждой руке по сумке.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Мерри.
– Почему он не спит в твоей комнате?
Ксандер с интересом наблюдал, как лицо Мерри приобрело прекрасный оттенок смущения.
– Когда в доме есть дедушка, мама и папа? Мы не можем жить в одной комнате.
– Брайан постоянно ночует в комнате Бет, – сказал Эдди, поставив сумки на пол.
– Брайан и Бет помолвлены, – возразила она, явно подыскивая причину.
– Только с Дня благодарения. Она уже год заставляет его спать в своей комнате, каждый раз, когда он приезжает. Да ладно. Мама с папой ведь не думают, что вы не спите вместе в квартире. Верно?
Каким-то образом кожа Мерри приобрела ещё более тёмный пунцовый оттенок. Наслаждаясь зрелищем, Ксандер отошёл в сторону, предоставив ей самой разбираться с этим.
– Ну, да. Но здесь я этого делать не буду, – Мерри бросила быстрый взгляд в сторону Ксандера.
– Хорошо. Твой выбор. Притворяйся девственницей, если хочешь, – Эдди повернулся к Ксандеру. – Ты играешь в бильярд?
Его брови приподнялись от неожиданного вопроса.
– Немного играю. А что?
– Мы с Брайаном собираемся подняться в игровую комнату, чтобы поиграть в бильярд, если хочешь, присоединяйся к нам, когда переоденешься и устроишься, – предложил Эдди.
Ксандер кивнул.
– Звучит неплохо. Спасибо.
Забавно, но он действительно хотел этого. Если не считать нескольких раз, когда он был на групповом мероприятии с другими шаферами, связанном со свадьбой Рекса, когда он в последний раз развлекался?
Даже просто поесть или выпить с Эваном означало, что они всё время болтали о делах.
Когда в последний раз он играл в бильярд? Он не мог вспомнить, но это можно было исправить сегодня вечером в игровой комнате Кларков.
Когда Эдди ушел, Ксандер повернулся к Мерри, чтобы решить этот вопрос.
– Игровая комната?
Она закатила глаза.
– Это просто бильярдный стол на чердаке.
– Как-то я в этом сомневаюсь. Но, думаю, что сам могу в этом убедиться, – он улыбнулся, поднял свою сумку и бросил её на кровать.
– Знаешь, ты не обязан идти наверх только потому, что Эдди попросил тебя об этом. Я могу сказать, что ты слишком устал.
Расстегнув молнию своей кожаной сумки, он оглянулся на неё через плечо, высоко подняв бровь.
– Спасибо, я сам могу найти себе оправдание. Кроме того, я бы не пропустил игровую комнату, даже если бы устал. А я не устал.
– Ты действительно наслаждаешься всем происходящим? – спросила она обличительным тоном.
Он задумался.
– Думаю, да. Наблюдать за тем, как ты краснеешь, обсуждая с братом нашу бурную сексуальную жизнь на Манхэттене, было довольно забавно.
Она прищурилась.
– Нашу вымышленную сексуальную жизнь, – негромко проговорила она, якобы для того, чтобы сохранить вымышленную часть в тайне от любого из многочисленных членов её семьи, которые могли затаиться в коридоре.
– Да. Я в курсе, – очень вымышленную.
Пока что.
Последняя мысль удивила его.
Он перевёл взгляд на Мерри, когда она потянулась, чтобы поднять с пола свою сумку.
На ней всё ещё был нелепый свитер. И буйная копна огненных кудрей. И практичные, но отвратительные сапоги. Так почему же он представлял их вдвоем в её квартире, делающими то, что, по мнению брата, они уже делали? Возможно, на полу перед камином, пока рядом мерцала рождественская ёлка, а воздух наполняли нежные звуки классической – нет, джазовой – рождественской музыки.
Достав из сумки чёрную водолазку, свежие носки и мокасины, он выбросил из головы эту странную фантазию.
Потянувшись к верхней пуговице рабочей рубашки, он отказался от галстука сразу после выхода из офиса, Ксандер повернулся к Мерри.
– Теперь, если ты не возражаешь, я переоденусь и поднимусь наверх.
– Конечно. Извини. Я просто… – она покачала головой и отступила к двери, а затем бросилась в коридор.
Он наблюдал за тем, как она покидала его спальню так быстро, как только могли нести её ноги.
Мерри смутилась и снова покраснела, что заставило его улыбнуться. Похоже, он часто так делал в этом доме. Улыбался.
Переодевшись и поднявшись ещё на один этаж, он снова улыбнулся, увидев игровую комнату.
– Ксандер, добро пожаловать, – поприветствовал его Эдди. – Виски или бурбон?
– Скотч. Спасибо.
– Бери кий, брат, – сказал Брайан, уже держа в руке свой собственный. – Как единственные двое, не являющиеся пока официальными членами семьи Кларк, мы играем первыми. Эдди играет с победителем.
– Хорошо, – Ксандер оглядел помещение. Может быть, это и чердак, но, чёрт возьми, это было воплощением мечты каждого мужчины.
В одном конце комнаты расположились карточный стол и зона для отдыха. Встроенные книжные шкафы, полки которых были завалены книгами и играми, стояли по бокам от зажженного камина. Он заметил несколько узнаваемых классических игр. Гонки. Эрудит. Монополия. Разнообразие игр свидетельствовало о том, что этот особняк был настоящим домом для нескольких поколений Кларков – от детей до стариков.
Повернувшись, он обнаружил ещё один камин в этом конце комнаты, также с настоящими поленьями и пылающим огнём.
Неподалеку от второго камина он заметил стойку с набором киев.
Когда он выбрал один из них, брат Мерри, тоже блондин, что доказывало, что она единственная среди братьев и сестер обладала рецессивным геном рыжеволосости, направился к нему с бокалом в руке.
Так Мерри и нашла их секундой позже. Он держал в одной руке бильярдный кий, в другой – скотч и смеялся над тем, что сказал Эдди, когда появилась она.
Запыхавшаяся, с красным лицом, она вбежала в комнату, всё ещё в рождественском свитере, но уже в леггинсах, а вместо резиновых сапог – меховые и уютные на вид.
– Здесь всё в порядке? – спросила она.
– Всё в порядке, – ответил Брайан. Темноволосый мужчина, вероятно, примерно его возраста, выглядел удивлённым из-за внезапного появления своей будущей невестки.
– Перестань переживать, Мерри Ли. Ксандер в порядке, – сказал Эдди из бара, где он смешивал себе то, что выглядело как Old Fashioned.
– Меррили? – спросил Ксандер, гадая, правильно ли он расслышал. Было бы слишком хорошо, если бы её прозвище действительно было Меррили.
– Мэрайя Ли Кларк. Мерри для краткости. Мерри Ли, когда я хочу её позлить. – Эдди усмехнулся и снова обратил внимание на сестру. – Я люблю тебя, но уходи. Это наше время, чтобы поиграть с ним. Так что поцелуй своего мужчину на ночь и возвращайся вниз к женщинам и старикам. Время только для мальчиков.
Звук шаров на столе, когда Брайан выполнил удар, казалось, вывел Мерри из ступора. Она очнулась и перевела взгляд на Ксандера.
Он чувствовал себя нахально и немного развязно благодаря уже выпитому виски. К тому же он не ел с тех пор, как они перекусили гамбургером из фастфуда на остановке, наверное, часа три назад, о чём он только что вспомнил.
По какой-то причине Ксандер прислонил свой кий к стене, поставил бокал на портал камина и двинулся к ней.
– Ты слышала своего брата. Поцелуй меня на ночь и уходи, – он усмехнулся, увидев её шокированный взгляд, что только усилило его желание шокировать её ещё больше.
Взяв её за плечи, он наклонился и прижался поцелуем прямо к её губам.
Они были мягкими и тёплыми, как и её тело, когда она прижалась к нему.
На мгновение он забыл, что всё это притворство. Что они притворялись. Он забыл, что этот поцелуй должен был быть таким же фальшивым, как и их отношения.
И как раз в тот момент, когда инстинкт взял верх, и он наклонил голову, собираясь протолкнуть язык между её губами, слегка раздвинутыми от неожиданности, то пришёл в себя.
И отпрянул назад.
Её глаза были расфокусированы, когда он сказал.
– Сделай, как просит твой брат, Мерри. Сейчас время мальчиков.
Прежде чем она успела ответить, он развернул её и легонько подтолкнул.
– Увидимся утром, Мерри Ли.
Эдди хихикнул.
– Да, потому что он точно не собирается пробираться ночью в твою спальню.
Брайан кашлянул, притворившись, что сказал слово.
– Лжец.
Бросив ещё один взгляд через плечо, она, наконец, ушла, но, чёрт возьми, если он не представлял себе, как потом проберётся в её комнату.
Выбросив эту безумную мысль из головы, он схватил свой кий и повернулся к столу.
– Моя очередь?
Два напитка, горсть арахиса и две партии, одну из которых он выиграл, а другую проиграл, и Ксандер вернулся в свою комнату.
Внутри он подумал, что, наверное, хорошо, что он не знает, какая комната принадлежала Мерри, иначе у него могло бы возникнуть искушение постучать в неё.
Он списал это желание на скотч и достал из заднего кармана мобильный телефон.
И тут он заметил, что экран треснул. Больше, чем треснул. Разбит вдребезги. Почти полностью.
Нахмурившись, он проанализировал прошедшие пару часов. Он даже не присел в игровой комнате. А стоял, чтобы играть и пить.
Падение. На подъездной дорожке. Он упал на задницу с мобильником в заднем кармане.
Но это было несколько часов назад. И он заметил это только сейчас?
Он стоял с мобильником в руке и размышлял об этом. Он, который не представлял своей жизни без телефона, уже несколько часов не доставал его из кармана, чтобы проверить.
О работе он тоже не думал, разве что ответил на пару вопросов о том, чем его работа отличалась от должности Мерри в компании.
Что же такого было в этом месте, что делало его таким… особенным?
И что это было – место или она? Или все они? Весь клан Кларков.
Жизнь здесь, в этой семье, была бы лёгкой. Простой.
Но поскольку всё это было притворством, временным обманом, ничего простого не было. И скоро всё должно было закончиться.
