Текст книги "Убийство в «Зеленой мельнице»"

Автор книги: Керри Гринвуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Очевидно, Нерина долго плакала. Бен Роджерс скрылся, бросив ее. Фрина кипела возмущением. Подлец, думала она, хладнокровный мерзавец, бросил девушку и дал деру, а ведь я могла передать его в руки закона! Нужно было сдать его на виселицу.

– Нерина, мне так жаль… – начала Фрина.

Певица ответила слабой, неуверенной улыбкой.

– Вы здесь ни при чем, милая, – сказала она своим чарующим голосом. – Этот мерзавец смылся, думаю, он уже в Новом Орлеане. Не принимайте близко к сердцу, дорогая.

– Мисс Фишер, это Тим Стамп, наш новый корнетист.

Юноша с короткими рыжими кудряшками был молод и свеж и смущался каждый раз, когда кто-то из музыкантов обращался к нему.

– Вы уже нашли нового трубача?

– Да. Потерять Бена было жалко, однако с ним чертовски трудно было играть. Вечно лез в самый центр, оттеснял назад бедного Джима, да и на язык был несдержан.

– А еще он убийца, – напомнила Фрина.

– Ну да, и это тоже, – рассеянно согласился Тинтаджел. – Тим, это мисс Фишер, которая косвенно повинна в том, что нам потребовался новый трубач. Не желаешь ли продемонстрировать ей свое мастерство?

Тим Стамп взял Фрину за руку и, похоже, не знал, что с ней делать дальше. Фрина решила отнять ее сама. Юноша извлек трубу из-под груды вещей и почтительно тронул Нерину за плечо. Затем, взяв ее под руку, провел на эстраду.

Зал затих. Тим Стамп вскинул трубу и заиграл «Унылый блюз»[59]59
  Имеется в виду знаменитый «Downhearted Blues», написанный певицей и композитором Альбертой Хант (1895–1984) в 1922 г. Приводится в переводе В. Бабенко.


[Закрыть]. Играл он не так дерзко и властно, как Бен Роджерс, гораздо мягче и нежнее, и находил точный момент для каждого звука. Нерина поморгала покрасневшими глазами и прижала руки к груди.

– И потому мой блюз уныл, – запела она с таким напором, что Фрину прижало к спинке стула.

Труба Тима плела свое нежное кружево, не навязываясь и не мешая голосу.

Тинтаджел схватил Фрину за руку.

– Она удивительная, правда? – выдохнул он.

Со сцены лился поток скорби. Все разговоры смолкли. Невозможно было заказывать кофе или жаловаться на обслуживание, когда Нерина, разрывая собственное сердце, рассыпала его клочки, словно конфетти.

– Любила я лишь трех мужчин, кто в жизни моей был, – пела она, и околдованная публика не смела даже шевельнуться. – Отца, и брата, и того… – Она помедлила, пока труба вывязывала рисунок вокруг следующей ноты. Заключительная строка прозвучала с библейской силой: – …кто сердце мне разбил!

– И долго она может петь с такой страстью? – шепнула Фрина. – Она же надорвется!

– Нет-нет, слушай!

Тинтаджел не в силах был оторваться.

Нерина дошла до последнего куплета.

– Я шла, рыдая и дрожа, я шла совсем без сил, – причитала она. – И даже мой унылый блюз… – Вздох, всхлип трубы. – …меня не веселил, – закончила она.

Зал разразился аплодисментами.

– Может, я и лишился лучшего трубача в Австралии, – с гордостью заметил Тинтаджел, – зато у меня теперь лучшая блюзовая певица в мире.

– Она великолепна, – согласилась Фрина, когда Нерина запела «Блюз пустой постели».

Тинтаджел зачарованно слушал. Фрина коснулась его руки, смутно встревоженная мыслью, что он все-таки был соучастником преступления.

– Жаль, что так вышло с Беном, – тихонько проговорила она, пока Нерина в сопровождении трубы выводила полную муки и отчаяния мелодию.

– Да, не следовало позволять ему делать это в «Зеленой мельнице», – рассеянно пробормотал Стоун и внезапно очнулся от чар блюза.

Его взгляд, напоминавший пламя паяльной лампы, натолкнулся на зеленый взор Фрины.

– Ты знал о его намерениях, – сказала она.

– Да, – просто ответил Тинтаджел, накрыл руку Фрины своей и сжал – почти до боли.

– Так я и думала.

– И что ты собираешься делать? – осведомился он.

Фрина задумалась.

– Слушать музыку, – ответила она.

Нерина закончила петь и спустилась в зал. Взяв у Тинтаджела чашку с кофе, она залпом осушила ее.

– Думаю, этим я все же обязана Бену, – заметила она без тени улыбки.

– Чем? – спросила Фрина; рука ее все еще была в плену у Тинтаджела.

Фрина была потрясена признанием музыканта и обеспокоена отчаянием Нерины.

– Он научил меня петь блюз, – пояснила Нерина. – Тим, солнышко, принеси мне кофе. Да, – добавила она, поглаживая сплетенные пальцы Тена и Фрины, – он научил меня петь блюз по-настоящему.

Замершая на мгновение Фрина наконец облегченно выдохнула и рассмеялась.