Текст книги "Короли карантина (ЛП)"

Автор книги: Кэролайн Пекхэм

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

Сэйнт мрачно рассмеялся таким тоном, который подсказал мне, что его монстр питался страхом в комнате, и я должен был сказать, что у меня тоже появился вкус к нему. До того, как я потерял маму, для меня это было больше связано с властью, чем с подстрекательством к террору, но чем больше я сосредотачивался на этом аспекте своей должности Ночного Стража, тем больше я обнаруживал, что мне это нравится.

– Я просто подумал, что тебе это понравится в качестве подарка, – невинно сказал я.

– Могут ли все присутствующие подтвердить тот факт, что Ночные Стражи доставили всю эту туалетную бумагу в кабинет директора Брауна, как было запрошено? – Спросил Сэйнт, окидывая взглядом толпу, которая последовала за нами сюда. – И что мы вышли из комнаты, не сделав ничего, что могло бы повредить собственность Брауна?

Хор одобрительных возгласов прокатился над нами, и мы с Кианом обменялись ухмылками.

– Хорошо. – Сэйнт направился к двери, и я последовал за ним.

Киан на мгновение заколебался, прежде чем пересечь комнату и вытащить бейсбольную биту с подписью из держателя на стене. Он небрежно размахивал ею взад-вперед, рявкая на Глубокую глотку, чтобы та убиралась из комнаты, затем направился к нам, стоящим у двери. Она поспешно подчинилась, все еще бросая на него взгляды, которые говорили мне, что она будет еще отрываться на нем позже вечером у себя в комнате, когда будет совсем одна в постели.

Ударник тоже попытался последовать за мной, но я поднял руку, останавливая его.

– Как бы ты хотел закончить свой срок в качестве Невыразимого, Ударник? – Небрежно спросил я.

– Прошло много времени с тех пор, как тебя называли Тоби Рознером, – беспечно прокомментировал Сэйнт.

– Так его зовут? Я думал, это Вилли Кокфист, – пошутил Киан, и вся футбольная команда рассмеялась вместе с ним, им так понравилось свое положение во внутреннем круге, что им даже в голову не пришло, что они были в одном шаге от того, чтобы самим стать Невыразимыми. Но я догадался, что никому не нравится думать о себе как о потенциально способных стать одним из отбросов школьного общества.

– Я могу закончить свой срок? – Спросил Ударник, жадно облизывая губы, когда эта маленькая мысль проскользнула в его голову и заставила учащенно биться пульс.

– Конечно, – небрежно ответил Сэйнт.

– Если, – добавил я, устремив взгляд на Ударника и ухмыльнувшись, когда он мгновенно опустил глаза, чтобы внимательно рассмотреть свои ботинки. – Ты сделаешь что-то, чтобы произвести на нас впечатление…

– Например, что? – Жадно спросил он, очевидно, нуждаясь в чем-то большем, чем зажигалка в руке и стол, полный растопочных материалов, чтобы сложить два и два.

И как бы мне ни хотелось самому предать стол Брауна огню, вы бы не смогли удержать такую власть, как наша, если бы пачкали собственные руки глупыми проделками. Браун знал, что мы придем сюда сегодня вечером со всей этой туалетной бумагой. Если мы подожжем его стол, у нас будет довольно большая головная боль со школьным советом для наших родителей. Нас бы не исключили за подобную выходку, но они, вероятно, попытались бы наказать нас другими нежелательными способами.

Гораздо лучше если за нас сделает это козел отпущения, чтобы нам не пришлось брать вину на себя. Кроме того, отец Ударника был большим человеком в нефтяной промышленности. Старые деньги. Его ни за что не исключат из-за этого, и я был готов поспорить, что он отсидел бы год в тюрьме, лишь бы избавиться от клейма Невыразимых. Остальные члены его группы смотрели на него широко раскрытыми глазами со смесью страха, ревности и даже ярости из-за несправедливости того, что ему предложили этот шанс, а им – нет. И, конечно, мы могли предложить это любому из них. Но некоторые из их преступлений были хуже других. И он был единственным, кто мог быть нам чем-то полезен, когда вернется в общество, снова присоединившись к футбольной команде. Черт возьми, через десять лет мы, вероятно, все сидели бы и смеялись на какой-нибудь гребаной шикарной вечеринке над тем, как мы дурачились в школе, и он смеялся бы вместе с нами, как будто из него почти год не делали нашу маленькую сучку. Но именно так устроен наш мир. И если он хотел пробиться обратно к внутреннему кругу, то это был его шанс. Если бы он этого не сделал, другого бы у него не было.

Ударник тяжело сглотнул, его взгляд метался между нами троими, как будто он мог обнаружить хоть каплю милосердия. Но, черт возьми, мы были чертовски снисходительны. Мы вряд ли когда-либо давали людям подобный шанс.

Он поднял руку и щелкнул зажигалкой, и все в дверях позади нас, казалось, затаили дыхание.

Я ухмыльнулся, поймав взгляд Сэйнта, а Ударник поднес зажигалку к члену из туалетной бумаги. Я включил свой телефон, чтобы записать это, желая запечатлеть этот горящий член на камеру, чтобы я мог вспоминать об этом и смеяться каждый раз, когда Браун выводит меня из себя.

Ударник шагнул вперед, его рука слегка дрожала, когда пламя лизнуло ближайший рулон туалетной бумаги, и смех сорвался с моих губ. Сэйнт обнял меня за плечи, ухмыляясь, когда огонь быстро разгорелся и начал распространяться, окрашивая рулоны туалетной бумаги в черный цвет и вызывая поваливший от них дым.

– Нет! – Взвизгнула Халявщица, врываясь между мной и Кианом, когда бросилась к столу. Сначала я подумал, что она хотела уберечь Ударника от неприятностей, выполняя наши приказы или что-то в этом роде, но она пронеслась прямо мимо него и вместо этого схватила с головки члена охапку туалетной бумаги, спасая ее от пламени, как будто это был новорожденный младенец.

– Похоже, кому-то отчаянно нужно подтереться, – пошутил Киан. – Может быть, нам стоит изменить твое имя на Занос прямо сейчас, а?

Халявщица не ответила, похоже, решив, что новое прозвище того стоило бы, если бы она могла просто удержать свой приз, когда мчалась к двери со своей добычей. Несколько футболистов последовали за ней, явно намереваясь завладеть ее добычей, и я фыркнул от смеха.

– Итак, началась великая война за туалетную бумагу, – пошутил я.

Ударник бросился обратно к нам, когда пламя взметнулось выше, выглядя одинаково испуганным и взволнованным, когда он выжидающе посмотрел на меня.

– Отличная работа, Тоби, – признал я.

– А теперь иди, поймай эту Невыразимую беглянку и преподай ей урок уважения к нам, – добавил Сэйнт.

Лицо Ударника вытянулось, когда Сэйнт натравил его на свою бывшую подругу, а остальные Невыразимые уставились на него, как на предателя. Футболисты все равно считали бы его ниже себя, по крайней мере, на какое-то время, так что все выглядело так, будто у него только что закончились друзья, даже если он выбрался из кучи дерьма. Жизнь – сука и все такое.

Над нашими головами взревела пожарная сигнализация, и Киан мгновенно замахнулся на нее своей новой бейсбольной битой, разбив вдребезги и выиграв огню еще немного времени, чтобы вырваться на свободу. Оставалось надеяться, что пожар не распространится слишком далеко до того, как включатся разбрызгиватели. Тоби действительно могут исключить, если он сожжет Аспен-Холлс. Но, ладно, на самом деле это была его проблема. Следовало подумать об этом до того, как он воспользовался зажигалкой.

Толпа расступилась перед нами, когда мы направились по коридору обратно к главным дверям. Нам нужно было поторопиться, если мы хотели перехватить Татум и забрать наши часы до того, как Монро поймет, что мы обманом избежали наказания.

Мы вышли в темноту, смеясь, когда свет пламени пробился через окно кабинета Брауна и осветил старый красный Форд-Мустанг, припаркованный рядом с ним. Это была какая-то великая классика, подаренная школе каким-то богатым мудаком, который раньше сюда ходил и, похоже, думал, что она всегда будет хорошо смотреться, припаркованная у ворот. Я действительно не понимал этого, но школьный совет, очевидно, решил сохранить его.

Когда я выглянул из-за пламени, мое внимание снова привлекло движение, и я замер, увидев, как какой-то придурок в клетчатой рубашке протискивается через ворота, которые по неизвестной причине были не заперты.

– Эй! – Крикнул я, указывая на него и привлекая к нему внимание остальных.

Еще один парень тоже бежал по подъездной дорожке к нам, и за ними я заметил дежурного охранника, неподвижно лежащего на гравии.

– Просто отдайте нам свою еду и туалетную бумагу, и мы уйдем! – Крикнул в ответ этот придурок.

– К черту это, – прорычал Киан, размахивая бейсбольной битой и делая шаг вперед.

– Их еще больше, они направляются в кампус! – Мила взвизгнула позади нас, и я обернулся, чтобы увидеть, что она была права. Эти придурки, должно быть, были хвостом их команды, и по меньшей мере еще двадцать ублюдков мчались прочь от нас.

– Ты уберешься отсюда к чертовой матери, если хорошенько подумаешь и поймешь, что для тебя лучше, – прорычал Сэйнт, шагая вперед как раз в тот момент, когда придурок выскочил в ворота перед ним.

– Я не валяю дурака, малыш, иди спрячься где-нибудь, пока мы здесь не закончим, – прорычал он. – Там церковь, переполненная едой, и мне нужно забрать ее.

– Что ты имеешь в виду под переполненной едой церковь? – Потребовал я, но парень явно закончил говорить, он бросился на Сэйнта, но, прежде чем он успел приблизиться к нему, Киан замахнулся бейсбольной битой так сильно, как только мог.

Раздался тошнотворный хруст, и кровь забрызгала мое дерьмо за секунду до того, как мудак упал на землю, визжа от боли и хватаясь за раздробленный локоть.

– Черт возьми, я вижу кости, – сказал Сэйнт, как будто комментировал погоду, и у меня вырвался взрыв смеха. Оставалось либо это, либо блевотина, и этот ублюдок заслужил это дерьмо.

Его друг, спотыкаясь, отступил по ту сторону ворот, подняв руки в знак капитуляции и пятясь назад.

– Подожди! – Рявкнул Сэйнт, шагая вперед и указывая на кричащего парня на земле. – Забери свой мусор с собой. И если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы вернуться сюда, следующий взмах этой биты будет нацелен тебе в череп.

– Хорошо! – Выдохнул парень, бросаясь вперед, чтобы оттащить своего друга подальше от нас, в то время как тот продолжал выть от боли.

Мой пульс бешено заколотился, когда я огляделся вокруг и понял, насколько далеко продвинулись остальные эти ублюдки. Они сказали, что направляются в церковь, а в кампусе была только одна такая. Но как, черт возьми, они узнали о еде, которую мы там припрятали?

– Дэнни! – Рявкнул я, указывая на футболиста, который стоял, потрясенно уставившись на нас вместе с остальной группой Невыразимых. – Ты останешься здесь и убедишься, что эти ублюдки больше сюда не сунутся. И что никто из них не уйдет с нашим дерьмом. Если они заберут наши припасы, нам всем крышка.

– Хорошо, – согласился он, хотя в его тоне было недостаточно огня, чтобы убедить меня, что он хорошо справится с работой.

– Позволь мне перефразировать это, – сказал Сэйнт со смертельным рычанием. – Если кто-нибудь из вас не сделает все, что в ваших силах, чтобы защитить это место, то вас вышвырнут отсюда прямо вместе с теми гребаными придурками, которые пришли нас ограбить. Я ясно выражаюсь?

По этому поводу раздался одобрительный гул, и я обменялся взглядом со своими друзьями, когда мы готовились идти защищать наш дом.

– Позовите остальных студентов и персонал тоже! – Киан рявкнул как на футболистов, так и на Невыразимых, когда мы начали отходить от них. – Скажите им, чтобы взяли оружие и пришли защищать нашу школу. Это гребаный приказ!

– И любой, кто не появится, будет отвечать перед нами, – прорычал я.

Мы все как один отвернулись от них и побежали вниз по склону к Храму так быстро, как только могли.

– Какой у нас план? – Спросил я на бегу.

– Все просто. Эти нищие трейлерные куски дерьма вторглись в нашу собственность, и мы имеем право воспользоваться оружием для защиты от них, – прорычал Сэйнт.

– В общем мы собираемся их выебать, – заорал Киан, и я уловил предвкушение в его тоне, которое соответствовало моему, когда мы мчались вниз по склону.

Я ждал идеального выхода для всей этой ярости. Такого, где мне не пришлось бы нести ответственность за последствия того, что зверь внутри меня оторвался на полную катушку. И это выглядело так, словно мое желание только что исполнилось.

Маршрут, по которому я бежала, привел меня обратно к Храму, но затем мне предстояло пробежать весь путь до пляжа Сикамор и обогнуть озеро. Но я была не против. Я даже не заставляла себя напрягаться, чтобы максимально использовать двухчасовое окно, которое Монро дал нам, и наслаждалась временем вдали от Ночных Стражей.

До меня донесся крик откуда-то с другой стороны озера, и мое дыхание на мгновение участилось, прежде чем я вспомнила, что это, вероятно, просто какая-то девушка, развлекающаяся со своими друзьями. Ах, друзья. Должно быть, это было здорово. Мои планы прожить обычный учебный год и наладить связи на всю жизнь с другими учениками так эффектно пошли насмарку, что это было почти смешно. Смешно в том смысле, что это заставляет мое сердце обливаться кровью изнутри. Настолько смешно.

Я пробежала по дорожке вдоль воды, и впереди сквозь деревья проглядывала неясная тень шпиля Храма.

Вспышка движения краем глаза заставила мою голову дернуться в сторону, и я нахмурилась, когда заметила вереницу людей, бегущих по лесной тропинке, которая соединялась с главной тропой.

Рваные джинсы, кожа, слишком много пирсинга и татуировок на теле заставили меня вспомнить о грубой толпе из бара, в который Киан водил меня прошлой ночью. Мое сердце замерло, когда я заметила оружие в руках некоторых из них, даже пару чертовых пистолетов.

Срань господня!

Я рванулась прочь от них, когда они хлынули на дорожку позади меня, мчась по дороге к Храму. Мой пульс бешено колотился внутри черепа, инстинкты кричали мне убираться прочь.

– Там! – Крикнула женщина, и топот шагов за моей спиной приблизился.

Я свернула прямо по тропинке к Храму, мое сердце бешено колотилось, когда я добралась до двери и распахнула ее. Я быстро повернулась, захлопнув ее за собой и позволив задвижке упасть. Хотя я не могла запереть ее отмычкой, они были только у парней.

Кто-то навалился на дверь, и я ахнула, навалившись на нее плечом, чтобы не дать им войти.

Какого черта им нужно??

Эта защелка долго не протянет, а у меня никак не хватало сил удержать ее самой. Я нащупала в кармане телефон, достала его дрожащими пальцами, и набрала номер Монро.

Я зажала телефон между ухом и плечом, прижимаясь к двери, и раздался еще один громкий стук, от которого задрожала задвижка.

Он ответил после пятого гудка.

– Если ты звонишь, чтобы попытаться сладкими уговорами выпутаться из этой передряги, принцесса, то…

– Нэш! Мне нужна твоя помощь, – перебила я его.

– Что? Почему, что случилось? – Его тон стал смертельно серьезным, и это немного успокоило меня.

– Я в Храме, но там какие-то сумасшедшие, блядь, люди пытаются проникнуть внутрь. Я больше не могу удерживать дверь!

– Сумасшедшие? О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Они ворвались в школу! – Я закричала.

– Разве Ночные Стражи не с тобой? – В отчаянии спрашивает он.

– Нет, они отдали мне свои дурацкие часы и сбежали. Я сама по себе…

Еще больше тел врезалось в дверь, и меня отбросило назад на землю, когда сломалась защелка, я ушибла руки и спину, когда ударилась о землю с криком ужаса. Мой телефон покатился по полу, и я закричала, когда толпа хлынула ко мне. Я отпрянула назад, но была недостаточно быстра, когда ботинки врезались мне в живот, в ноги, посылая боль, раскалывающую все тело.

– Хватит! – Я взмолилась, вскинув руку, чтобы защитить лицо, когда ужас сжал мои внутренности. Я не могла подняться, их было слишком много. Каждый раз, когда я делала движение, другая нога пинала мое тело.

Внезапно большая рука сомкнулась на моем запястье и рывком подняла меня, и я прерывисто вздохнула. Мое облегчение было недолгим, когда я увидела огромного мужчину, который держал меня; у него были темные бакенбарды и густые усы. Над его правым глазом тянулся шрам, зубы были желтыми, а на нем была испачканная жилетка с пятнами пота под подмышками. Отвращение кольнуло мое сердце, когда я узнала Мерла, который щупал меня за задницу, в бойцовском клубе.

Его губы изогнулись в улыбке, когда его взгляд остановился на моем декольте.

– Привет, сладкая, ты не собираешься выразить немного благодарности своему спасителю? Или ты просто собираешься снова ударить меня по горлу, как высокомерная шлюха?

Я попыталась высвободить свое запястье, но его хватка была железной.

– Отпусти, – потребовала я, но он покачал головой, скривив губы, как персонаж мультфильма. – Отвали от меня на хрен!

Паника разлилась по моим венам, и я выбросила вперед кулак, подтверждая его вторую догадку, когда нацелилась ему в горло. Он поперхнулся, отпуская меня, и отшатнулся назад, а я метнулась вокруг него, пытаясь добраться до двери. Его кулак врезался мне в бок, и меня отбросило на диван от огромной силы удара, я задыхалась, когда боль рикошетом пронзила мое тело.

Твою мать.

– Я собираюсь отрезать от тебя кусочек за кусочком за это, маленькая шлюха, – прохрипел он, снова приближаясь ко мне, когда толпа окружила его, хватая с трона столько упаковок туалетной бумаги, сколько они могли унести, в то время как другие совершали набеги на холодильник и кухонные шкафы.

С приливом адреналина я перепрыгнула через диван, и он бросился на меня, его глаза наполнились маниакальной яростью, когда он последовал за мной. Я схватила одно из претенциозных произведений абстрактного искусства Сэйнта, которое представляло собой не что иное, как искореженный металл, и с вызывающим криком швырнула в него. Он увернулся, приближаясь ко мне быстрее, когда улыбка исчезла с его лица и ее место заняла гримаса.

Я посмотрела через его плечо на дверь, мои надежды рушились, поскольку он продолжал преграждать мне путь.

– Я научу тебя, как проявлять благодарность, – прорычал он, протягивая мне свое барахло, и страх пронзил мое тело. Он рванулся вперед, и я нанесла еще один удар, когда он подошел слишком близко, один в живот, а второй в бок. При третьем ударе он поймал мое запястье и выкручивал, пока я не закричала.

Он замахнулся на меня мясистым кулаком, и я была слишком медлительна, чтобы увернуться от него, когда он врезал мне в грудь и сбил меня с ног в кресло Сэйнта под ним. Боль пронзила мою кожу, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы отдышаться.

Мерл склонился надо мной, смеясь, когда протянул руку, чтобы схватить меня, но не было ни малейшего шанса, что я позволю ему прикоснуться ко мне своими жирными лапами. С яростным криком я ударила его ребром ладони в подбородок, и его голова откинулась назад.

Я перелезла через спинку кресла так быстро, как только могла, затем помчалась по коридору, когда его шаги снова раздались за мной.

Он был похож на гребаного терминатора.

Я ворвалась в комнату Блейка, захлопнув за собой дверь, но в замке не было гребаного ключа. Она распахнулась в ту же секунду, как я добралась до ванной, и я помчалась по нетронутому кафелю, а этот подонок гнался за мной. Я широко распахнула следующую дверь, врываясь в комнату Киана, мой взгляд остановился на окне.

Мое сердце бешено колотилось, когда я запрыгнула на кровать, поспешно перемахнула через нее и, спрыгнув с другой стороны, добралась до окна. Я возилась с защелкой, мои пальцы дрожали, и это стоило мне слишком много времени. Мерл запустил руку в мои волосы и дернул меня назад, швыряя на кровать. Я закричала, когда он навалился на меня, запах табака и пота заполнил мой нос. Его рука сомкнулась на моем горле, и он надавил всем своим весом, чтобы удержать меня на месте, пока я дико билась под ним.

– Киан Роско умеет трахаться так же хорошо, как драться? – Он мурлыкал, пока я била, пиналась и царапалась, его хватка была такой крепкой, что у меня перед глазами все поплыло. – Я неплохо заработал на вас двоих той ночью в яме. Но я дрался с тех пор, как ты и твой парень были совсем крошками, милая девочка. Тебе не выиграть этот бой. – Он запустил пальцы в мои волосы, любуясь ими.

Тошнота скрутила мой желудок, когда я начала терять сознание. Но я не могла сдаться. Если бы тьма поглотила меня, этот человек собирался сделать со мной невыразимые вещи. И я не могла… нет, я, блядь, не позволила бы этому случиться.

Ответ пришел ко мне, и я засунула руку под подушку Киана, сжимая в кулаке огромный охотничий нож, который он там держал.

Я рубанула им в сторону нападавшего, вонзив его в бок, и он взревел от боли, мгновенно отпустив меня и попятившись назад.

Я вскочила со скоростью молнии, хватая ртом воздух, соскользнула с кровати и наткнулась на тумбочку, борясь с головокружением, вызванным его нападением.

Давай, шевелись, Татум, шевелись!

– Ты гребаная сука! – Голос Мерла донесся до меня, когда в ушах зазвенело, а все вокруг то появлялось, то расплывалось.

Я должна бежать.

Мне нужно бежать.

Мир снова начал проясняться, и я побежала к двери как раз в тот момент, когда он встал с кровати, схватившись за бок. Я просто увидела вспышку убийства в его глазах, прежде чем скрылась из виду, пробежав по коридору так быстро, как только могла, и ворвавшись обратно в гостиную.

Мой взгляд остановился на выходе, но, прежде чем я добралась туда, завязалась драка. Посыпались удары кулаками и разлетелась туалетная бумага, когда тотальный бунт заполнил дверной проем, крики ярости и отчаяния разрывали воздух.

– Я приду за тобой, шлюха! – От раскатистого голоса нападавшего, у меня кровь застыла в жилах.

Выхода не было. Никакого, блять, выхода.

Кроме…Черт!

Я повернулась к склепу, пронеслась через комнату и, перепрыгивая через две ступеньки за раз, распахнула дверь и побежала вниз, вниз, вниз, прорываясь через спортзал, пока мои легкие работали в полную.

Просто продолжай двигаться. Не останавливайся.

Я пронеслась под аркой, мимо молитвенных комнат, где была сложена вся еда, и пробежала мимо них к воротам на другой стороне помещения. Сэйнт сказал, что туннели приведут меня прямо к пляжу Сикамор. Это была моя единственная надежда.

Ключи висели на стене, и я сняла их с крючка, пробуя первый попавшийся в воротах. Я подергала его в замке, но он не поддался, и я выругалась, когда мои руки затряслись еще сильнее.

Выдернув ключ, я попробовала другой, зная, что теряю драгоценные секунды.

– Ну, посмотрите-ка сюда. Я убью немного времени с тобой, блондиночка, а потом оставлю всю эту еду себе.

Я оглянулась на Мерла, когда он направился ко мне с голодным блеском в глазах.

Трясущимися как у сумасшедшей руками я заставила ключ повернуться.

Ворота распахнулись внутрь, и я прыгнула вперед, обернувшись, чтобы закрыть их с криком надежды. Его огромное тело врезалось в металлические ворота, и я была вынуждена отступить, так как не могла их удержать.

Я побежала, ужас сковал мои конечности, когда я бросилась в темноту, слыша топот его ботинок позади меня.

Я бежала быстрее, чем когда-либо в своей жизни, но он продолжал преследовать меня.

Я крепче сжала нож в руке и бросилась в кромешную тьму, молясь, чтобы не споткнуться, не упасть и не оказаться в тупике. Потому что, если бы я это сделала, мне пришлось бы бороться за свою чертову жизнь.