Текст книги "Короли карантина (ЛП)"

Автор книги: Кэролайн Пекхэм

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)

– Это правда? – Спросил он, прищурившись, как будто в моем рассказе была какая-то ошибка.

Татум пошевелилась под столом, ее плечо коснулось моего колена, и мое сердце подпрыгнуло при мысли о том, что он поймает ее там. На самом деле это была шутка. Я был учителем, а она учеником, но во всей этой ситуации было что-то такое, от чего у меня забурлила кровь. Приятно было делать то, чего не следовало. Даже что-то такое незначительное, как это. Я все это чертово время был так поглощен правилами и предписаниями, что мне почти никогда не удавалось просто повеселиться.

– Проблемы? – Спросил я его, приподняв бровь.

– Просто… Мы ждали ее снаружи, так что она не могла уйти, – сказал Сэйнт, подозрительно прищурившись.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал, Мемфис? – Спросил я со вздохом. – Я застукал здесь твою маленькую подружку, которая доставляла неприятности, и я сказал ей отвалить. Примерно так же ясно, как я говорю тебе отвалить прямо сейчас. Так что, если ты не хочешь вернуться сюда на отработку завтра, я предлагаю тебе убраться отсюда поскорее.

– Хорошо. Думаю, тогда я просто позвоню ей. – Сэйнт полез в карман за телефоном, и я, черт возьми, чуть не выпрыгнул из собственной кожи, когда рука Татум опустилась на мое бедро и она предупреждающе сжала его.

– Почему ты стоишь там, чтобы позвонить? – Я зарычал на Сэйнта, когда его глаза сузились. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, на что он смотрит, и он нажал кнопку вызова на своем мобильном телефоне за полсекунды до того, как ярко-розовое чудовище, оставленное Татум на моем столе, начало звонить, а на экране высветилось имя Король долбоебов.

Я сдержал свое веселье, когда взял телефон и бросил его в верхний ящик стола.

– Похоже, она все-таки была здесь, – сказал Сэйнт, внимательно оценивая меня, и снова отключил звонок.

– Это и так понятно, – сказал я скучающим голосом. – Если только ты не думаешь, что я держу ее на коленях под своим столом?

Я выгнул бровь, глядя на него, словно провоцируя его продолжать давить на меня.

– Без обид, сэр, но моя девочка не стала бы сосать у вас член ни за какие деньги в мире.

– Следи за своим тоном со мной, Сэйнт, – прорычал я. – Не забывай, что я твой учитель.

– Я не хотел вас обидеть, – сказал он, невинно поднимая руки. – Только то, что она точно знает, кому принадлежит, и не настолько глупа, чтобы приближаться к кому-то еще.

– Что ты имеешь в виду, кому она принадлежит?

Сэйнт одарил меня насмешливой улыбкой и подошел ближе к столу, протягивая руку.

– Я могу вернуть ей телефон, – сказал он, игнорируя мой вопрос.

– Если мисс Риверс хочет вернуть свой мобильный телефон, она может прийти и забрать его сама. Я говорю тебе отвалить еще раз.

Он уставился на меня, и я посмотрел в ответ, игнорируя тот факт, что он использовал свое положение надо мной, чтобы попытаться запугать меня. День, когда я был запуган Королем Долбоебов, был бы действительно жалким днем.

В конце концов Сэйнт кивнул и отступил.

– Хорошо, но, если она появится где-нибудь поблизости, пришлите ее ко мне, хорошо?

– Я тебе не посыльный, почему бы тебе не попросить Боумена или кого-нибудь из твоих маленьких последователей разыскать ее, если ты так отчаянно хочешь ее увидеть?

– Не волнуйтесь, я скоро отправлю на поиски всю школу. Мы найдем ее. – Он ухмыльнулся мне, прежде чем выйти за дверь и закрыть ее за собой.

Татум вздохнула с облегчением и двинулась, чтобы вылезти из-под стола, но я подкатил свой стул вперед, шикнув на нее, когда взглянул на камеру видеонаблюдения и заметил Мемфиса, притаившегося в коридоре прямо за дверью.

Мое новое положение ближе к ней означало, что я мог чувствовать, как ее плечи касаются внутренней стороны моих бедер, а ее дыхание овевало мою руку, лежавшую у меня на коленях. Какого хрена Мемфису понадобилось упоминать о том, что она будет сосать мой член? Я не был слеп, Татум Риверс была исключительно привлекательной девушкой, но я был ее учителем и категорически отказывался смотреть на нее таким образом. Но когда она была там, внизу, между моих бедер, мысленный образ продолжал всплывать, и прилив адреналина, который я испытывал, пряча ее от него, заставлял меня чувствовать себя безрассудным. Соедините это с тем фактом, что я все равно чувствовал боль в своих синих яйцах сегодня вечером, и я оказался в чертовски компрометирующем положении.

Мемфис наконец сдался и зашагал прочь, направляясь к выходу из здания, а я откатил свой стул назад, бросив хмурый взгляд на Татум, когда она вылезла из-под стола.

– Спасибо, – выдохнула она, и я уловил проблеск страха в ее глазах, прежде чем она подавила его. – Я просто не хочу иметь дело с этим мудаком прямо сейчас.

– Этот засранец редко бывает один в своих мучительных играх. Не хочешь сказать мне, что он имел в виду, когда сказал, что ты принадлежишь ему?

– Я… – Эти большие голубые глаза расширились, и на мгновение вся чушь, которую она любила нести, исчезла, и она смотрела на меня так, словно, возможно, был шанс, что я действительно могу быть чем-то большим, чем просто еще одним мудаком. Это заставило меня задуматься, сколько в ее жизни было людей, на которых она вообще могла положиться. И учитывая все, что появилось в новостях о ее отце, я был готов поспорить, что сейчас она была сама по себе.

– Садись, – настаивал я гораздо более мягким тоном, чем обычно, снова предлагая ей свой стул.

Татум взглянула на него, затем покачала головой, делая движение, чтобы проскочить мимо меня.

Я протянул руку и обхватил ее за талию, мои пальцы скользнули по мягкому материалу ее платья, когда я потянул ее назад и заставил сесть на стол передо мной.

У нее перехватило дыхание, когда она посмотрела на меня, ее руки легли на мои предплечья, как будто она собиралась оттолкнуть меня. Но она этого не сделала. И слишком долго я тоже не отпускал ее, ощущение ее тела под моими руками притягивало меня.

Я сглотнул, борясь с желанием остаться там, и отпустил ее, вместо этого положив руки на деревянный стол по обе стороны от нее, прижимая ее к себе и удерживая в плену, пока мы оставались вот так, глаза в глаза.

– Расскажи мне, – прорычал я, не оставляя места для переговоров.

– Они… Ночные Стражи злятся на меня за то, что газеты пишут о моем отце, – наконец выдохнула она.

– Ты не веришь, что он это сделал? – Спросил я.

Она покачала головой, в ее глазах стояли слезы и тень сомнения.

– Я знаю его, я люблю его, я не могу поверить, что он мог сделать что-то настолько ужасное, так что… – У нее вырвался всхлип, когда скатилась слеза, и мой большой палец провел по ее щеке, чтобы поймать ее, прежде чем она упадет между нами.

Татум посмотрела на меня так, словно знала, что я не должен был так к ней прикасаться, и как будто надеялась, что я сделаю это снова. Мне серьезно нужно сбавить обороты.

– Если они издеваются над тобой из-за…

– Они не издеваются надо мной, – ответила она тихим голосом, моргая, чтобы сдержать слезы, прежде чем они могли превратиться в поток.

– Тогда что? Если ты не хочешь, чтобы это вышло дальше этой комнаты, клянусь, я этого не сделаю. Но я не смогу тебе помочь, если ты мне не расскажешь.

Она колебалась всего мгновение, но я мог сказать, что ее стены рушатся. Ей нужно было рассказать кому-нибудь о том, что происходит, и я был тем самым счастливчиком, который, блять, получил эту работу.

– Ночные Стражи отвели меня к той старой скале с резьбой на пляже Сикамор, – прошептала она, как будто одни эти слова могли призвать демонов, которые преследовали ее. – И они угрожали мне, угрожали моим друзьям, обещали сделать со мной всевозможные невыразимые вещи. Если только…

– Если только что? – Я зарычал.

Моя хватка на краю стола была невыносимой, и я чувствовал, что теряю контроль, пока ждал, когда слова слетят с ее губ. Потому что я уже мог это видеть. Увидеть, как Сэйнт и его придурковатые друзья что-то сделали с ней точно так же, как его отец сделал что-то со мной. Что-то настолько большое, что это все изменило, разрушило все, и в то же время такое незначительное для них, что все, что они делали, это смеялись над этим, если вообще думали об этом.

– Они заставили меня пообещать принадлежать им разумом, телом и душой, – выдохнула она, не отводя от меня взгляда.

– Принадлежать им? Как? Что это должно означать? – Спросил я, мне совсем не понравилось, как это прозвучало.

– Я принадлежу им. Я должна делать все, что они скажут, все, что они прикажут.

– Они заставляют тебя заниматься с ними сексом? – Я зарычал, вцепившись в стол так сильно, что удивился, как эта чертова штуковина не сломалась. Если бы это было правдой, я бы сам прямо сейчас выследил их троих и показал им все способы использования бейсбольной биты за пределами поля.

– Нет, – быстро сказала она. – Но все остальное. Я должна делать такие вещи, как кормить их с рук и стирать их футбольные футболки…

Я стиснул зубы, пытаясь взять себя в руки, отодвигаясь от стола и отходя от нее, и запустил руку в свои светлые волосы, пока несколько раз расхаживал взад-вперед.

Татум наблюдала за мной, ее взгляд обжигал меня, пока я крался, как горный лев, но я ничего не мог с собой поделать. Гнев, который жил во мне из-за моего жребия в жизни, несправедливости, безнадежности, бесконечной жажды мести, которая, черт возьми, не раз чуть не поглотила меня, поднимался, чтобы затопить меня. Мне нужна была минутка. Всего минутка.

Я наконец выдохнул и снова повернулся к ней.

– Трахаться с их футбольными футболками было глупым поступком, – сказал я наконец, и она надулась, когда стены снова опустились перед ее глазами.

– Отлично. Спасибо. Я так рада, что поделилась с тобой своей проблемой. – Она повернулась и направилась к двери, но я поймал ее, когда она рывком распахнула ее и снова захлопнула, упершись рукой в дверь над головой, чтобы удержать ее закрытой, пока я смотрел на нее сверху вниз.

– Ты не дала мне закончить, – сказал я мрачным голосом.

– Тогда продолжай, – бросила она с вызовом.

– Это был глупый поступок, потому что они сказали тебе постирать их. Они бы поняли, что это ты, в ту же секунду, как появились бы с розовым дерьмом по всему телу. Кроме того, им будет наплевать на испачканные тряпки. Тебе нужно ударить их по самому больному месту, если ты хочешь нанести им ответный удар… и я просто случайно знаю все их слабые места.

– Ты хочешь мне помочь? – Скептически спросила она.

– Да. Моя проблема в том, что я не могу подобраться достаточно близко, чтобы использовать все дерьмо, которое у меня есть на них. Мне нужен кто-то внутри, чтобы использовать все, что я знаю. И тебе нужно знать все, что знаю я, если ты хочешь нанести им ответный удар. Мы можем работать вместе, – яростно заявил я.

Татум рассмеялась, как будто подумала, что я сошел с ума, и, возможно, так оно и было. Но я по-прежнему верил в каждое сказанное слово.

– Почему? – Спросила она, переходя к сути. Но я пока не был готов довериться ей в этом.

– У меня есть свои причины, – ответил я.

– Недостаточно. Мне нужно знать, почему учитель так сильно заинтересован в Ночных Стражах? – Потребовала она с той богатой интонацией принцессы в голосе, которая заставила меня захлестнуться от ярость.

– Не в Ночных Стражах. Я хочу Сэйнта Мемфиса, – ответил я. – Его семья уничтожила мою, и я намерен отплатить им тем же.

– Что они сделали?

– Это все, что я могу сказать по этому поводу. Тебе нужна моя помощь или нет?

Татум посмотрела на меня так, словно ей не терпелось согласиться, но я видел, как на ее полных губах зарождается отказ.

– У меня было время ознакомиться с твоим файлом перевода с момента твоего последнего урока со мной, – сказал я, меняя тактику.

– Что? – Спросила она в замешательстве.

– Я видел, что ты выигрывала медали по кикбоксингу в своей предыдущей школе. Так получилось, что я квалифицированный преподаватель, и ты бы хотела начать брать частные уроки за дополнительные баллы?

– Какое это имеет отношение ко всему, о чем мы только что говорили? – Спросила она, и кожа между ее бровями слегка нахмурилась.

– Ты будешь приходишь тренироваться со мной три раза в неделю, начиная с завтрашнего вечера. Когда мы будем там, мы сможем тренироваться и обмениваться информацией о Сэйнте и его банде веселых придурков, а также придумаем способы, как тебе навредить им. – Наверное, это будет к лучшему, то, что я не упомянул тот факт, что у меня уже была аналогичная договоренность с одним из этих придурков. Сначала я предложил обучать Киана, чтобы подобраться ближе к Сэйнту, но я должен был признать, что мои отношения с конкретно этим Ночным Стражем изменились с тех пор, как мы начали. Я почти смотрел на него как на друга. Ладно, не совсем, он был другом, одним из немногих, кого я мог так назвать, и единственным, кто был где-то поблизости. Не то чтобы это помешало мне в моей миссии поставить семью Мемфис на колени.

Татум смотрела на меня очень долго, как будто надеялась, что я просто стану ответом на все ее молитвы, но в ее взгляде тоже была жесткость. Яростная независимость, которая царапала и кричала на нее, чтобы она не полагалась на меня в этом. Чтобы она справилась с этим сама.

– Спасибо, что помог мне спрятаться, – сказала она, слегка покачав головой. – Но у меня есть свой план, как избежать этой участи, и мне не нужна твоя помощь.

Я попытался не обращать внимания на резкий спазм в животе, вызванный ее отказом, и когда она потянулась к дверной ручке, я понял, что не собираюсь убеждать ее, удерживая здесь со мной. Это было именно то, что эти придурки делали с ней. Заперли ее в клетке.

– Ты можешь считать сегодняшний вечер своим наказанием, – медленно сказал я, соглашаясь с ее решением. Пока. – Тебе не обязательно возвращаться. Но если ты к тому времени передумаешь насчет уроков кикбоксинга, я буду ждать тебя в зале боевых искусств «Кипарис» завтра вечером в семь. Ты понимаешь это?

– Да, я это понимаю, – ответила она, ее челюсть сжалась от какого-то другого секрета.

Иногда мне казалось, что в шкафах этой школы так много скелетов, что рано или поздно мы обречены быть захваченными ходячими мертвецами.

Я отошел от двери, позволяя ей открыть ее, и нахмурился, когда она сделала движение, чтобы уйти.

– О. – Она сделала паузу, снова посмотрев на меня из-под длинных ресниц, и на мгновение я подумал, что она собирается передумать. – Можно мне взять свой телефон?

– Я должен оставить его себе, – ответил я, игнорируя разочарование, охватившее меня. – Я отдам его тебе, когда ты придешь ко мне завтра, иначе Сэйнт поймет, что я лгал, чтобы прикрыть тебя.

– Завтра… хорошо. – Она заколебалась еще на мгновение, и я подождал, что она скажет. – Спасибо, за то, что выслушал и тебе не все равно. Приятно знать, что не все в этом заведении полные мудаки.

Я фыркнул от смеха. Я, безусловно, был полным мудаком, но, возможно, в кои-то веки у меня был выходной.

– В дальнем углу танцевальной студии есть окно, – сказал я, прежде чем она успела двинуться к главному выходу. – Это приведет тебя к деревьям рядом с тропинкой, ведущей обратно в Аспен-Холлс. На всякий случай, если они все еще снаружи.

Грустная улыбка тронула ее губы, и я почувствовал себя полным придурком из-за того, что не предложил сделать больше, чтобы помочь ей прямо сейчас.

– Спасибо, – сказала она и с этими словами ушла.

Я закрыл дверь и, нахмурившись, направился обратно к своему столу. Я не был уверен, примет ли она мое предложение прийти завтра или нет, но я планировал убедиться, что рано или поздно она это сделает. Это была та возможность, которой я ждал. То, что мне было нужно, чтобы привести в действие мои планы против Сэйнта Мемфиса и его семьи в полную силу.

Я собирался поставить их всех на колени. И я бы сделал это рядом с Татум Риверс. Потому что, несмотря на то что она собиралась сказать о принятии моей помощи на данный момент, она получит ее, хотела она этого или нет.

Взгляд, которым она наградила меня, когда призналась, что они с ней делали, запал мне прямо в душу. Я слишком часто видел этот взгляд в зеркале. Итак, Татум Риверс только что заработала себе рыцаря в сияющих доспехах. Хотя я должен был признать, что мои доспехи местами были более чем слегка поцарапаны, а моя репутация запятнана не только кровью. Но это только означало, что я боролся еще упорнее за все, что у меня было, и за все, на что я претендовал. И на данный момент это включало и ее.

Я побежала сквозь деревья по тропинке, которую показал мне Монро. Он спас мою задницу. Больше, чем он сам смог бы когда-либо узнать.

Если Ночные Стражи искали меня, мне нужно было залечь на дно, пока не придет время встретиться с остальными возле Аспен-Холлс. Слава богу, я спланировала это до того, как мне пришлось расстаться со своим телефоном.

Мое сердце сжалось от осознания того, что я буду отрезана от контактов с Милой, но у меня было ее полное имя, и когда все это дерьмо уляжется, я смогу отследить ее в Интернете.

Со стороны озера донесся мужской смех, и я замерла на лесной тропинке, прислушиваясь. Пара спортсменов заговорили о девушках, и мои плечи расслабились. Это были не они. Их здесь не было. Они не шли по моему следу.

У меня не было часов, чтобы проверить время, но было почти половина девятого, когда я покинула офис Монро. Это означало, что у меня было тридцать минут, чтобы вернуться в Бич-Хаус, откопать петарды, взять сумку и направиться к воротам.

Легко.

Мое дыхание становилось все тяжелее по мере того, как я бежала трусцой. Тропинка в этой части леса была узкой и совсем не освещалась, но это только делало мне одолжение, скрывая меня в тени.

Воздух становился все холоднее, и по моим голым ногам пробежал холодок, от чего порезы защипало. Эти ублюдки закончили причинять мне боль. Мне просто нужно было провернуть это, и они никогда больше не прикоснутся ко мне. И мысль об этом вызвала улыбку на моих губах.

Я могу это сделать.

Вскоре тропа повернула обратно к главной тропинке у озера, но я не могла рисковать и направится в ту сторону, поэтому вместо этого побежала прямо к деревьям. Мои белые туфли были испачканы грязью, но, по крайней мере, они не привлекли бы ничьего внимания, если бы кто-нибудь искал меня.

По спине пробежали мурашки, на лбу выступил пот. Между деревьями сгустилась темнота, лунный свет едва проникал сквозь густой полог над головой.

Давай, Татум, продолжай. Не своди глаз с приза.

Я бежала дальше с решимостью, приводящей в движение каждый мускул моего тела.

Звуки болтающих девушек донеслись до меня впереди, и я замедлила шаг, осторожно пробираясь по земле, стараясь не шуметь. Папа научил меня так двигаться во время наших поездок в лесную хижину. Я могу двигаться, как животное, пробирающееся сквозь подлесок, никогда не производя достаточно звука, чтобы привлечь внимание.

Я добралась до опушки деревьев и присела на корточки рядом с сосной, глядя сквозь куст остролиста на фасад Бич-Хауса. Свет фонаря на крыльце освещал пять фигур под ним. Ночные Стражи стояли за дверью, как часовые, а две девушки перед ними накручивали волосы и кокетничали от души. Часть меня желала, чтобы парни приняли любые сексуальные услуги, которые, без сомнения, предлагали эти девушки, потому что это дало бы мне время, необходимое для побега.

Блейк был практически единственным, кто реагировал на все, что они говорили, в то время как Сэйнт стоял, как Ангел ада, глядя прямо на тропинку, ожидая моего появления. Киан стоял, прислонившись к стене, и играл с чем-то в руке, выглядя безумно скучающим.

Я облизала губы, затем скрылась за деревьями, повернувшись назад, чтобы сделать большой круг вокруг здания. Наконец я добралась до конца и пожалела, что не знала времени, потому что была уверена, что приближаюсь к цели.

Я нашла дерево со своим рюкзаком, протянула руку и сняла его с ветвей, прежде чем взвалить на плечи. Без света от моего телефона, чтобы поискать палку, которую я оставила в земле, было невозможно разглядеть ее в темноте.

Я опустилась на колени, чертыхаясь и шаря руками по земле в поисках нее. Я так сильно прикусила губу, что была уверена, что у меня пойдет кровь.

Ну же, где ты, кусок дерьмовой ветки? Я не собираюсь проваливать свою миссию из-за какой-то засохшей листвы!

Моя рука коснулась ее, и я мысленно извинилась за то, что оскорбила веточку, вместо этого восхваляя ее проклятое существование, когда выхватила ее из земли и начала копать пальцами.

Я вытащила петарды из земли и замерла, когда до меня донесся смех Блейка. Это было странно, как он мог вот так включать и выключать свое обаяние, в мгновение ока превращаясь из смеющегося золотого мальчика в психованного мудака.

Они были так близко. Так чертовски близко. Я долго не могла дышать, внезапно попав в ловушку видения того, что они сделают со мной, если найдут.

Страх скользнул по моему позвоночнику и вызвал дрожь во всем теле. Мне было бы так хреново, если бы они меня поймали. Об этом даже думать было невыносимо.

Шевелись, Татум.

Я поднялась на ноги, направляясь обратно к деревьям, и мне пришлось срезать широкую дугу мимо общежитий мальчиков в направлении Аспен-Холлс. Мне больше не было холодно, мое тело горело от бега, а адреналин наполнял мои вены.

Вода просачивалась в мои туфли, и я начала жалеть о своем выборе обуви, так как чуть не съехала с холма из-за отсутствия в них сцепления. Мое сердце свободно выпрыгнуло из груди, и я набрала полные легкие воздуха, напоминая себе, что они не висят у меня на хвосте. Они ждали меня в общежитии, и у них не было причин отправляться на охоту за мной в лес.

Я сделала еще один успокаивающий вдох и продолжила путь, спускаясь по очередному крутому холму и замечая мерцание огней впереди, за Аспен-Холлс.

Проныра стояла у ворот со своим чемоданом, и я выругалась, когда поняла, что, должно быть, я действительно почти опоздала. Подъездную дорожку освещали фонари, но лужайка по обе стороны от нее была темной, и мне пришлось воспользоваться этим, чтобы подобраться поближе к воротам.

Я добралась до опушки деревьев и поспешила через тропинку в тень Аспен-Холлс. До моего слуха донеслось «тсс», и Наживка вышел из-за каменного фонтана во внутреннем дворе.

Он поспешил ко мне с рюкзаком за плечами и выражением беспокойства в глазах.

– С тобой все в порядке? – Спросил он. Его взгляд скользнул по моей одежде, и я поняла, что в моих волосах были листья, половина колючей ветки свисала с моего платья, а мои туфли были настолько заляпаны грязью, что невозможно было сказать, что когда-то они были белыми.

– Я в порядке. – Я отмахнулась от него, запустив руку в волосы и вытащив несколько листьев, прежде чем оторвать колючую ветку и бросить ее на землю.

Наживка явно в деле, я бросаю взгляд через плечо в сторону ворот. Треск рации охранника донесся до моего слуха, и адреналин заставил мое сердце затрепетать.

– Ты готов? – Спросила я его, и он твердо кивнул, сила наполнила его взгляд.

– Какой у нас план? – Спросил он.

Я достала из кармана петарды и зажигалку, глядя на стену, протянувшуюся по обе стороны от ворот.

– Когда появится мама Проныры, я отвлеку внимание. Как только охрана двинется, ты беги и садись в машину. Не жди меня, – твердо сказала я, молясь всем сердцем, чтобы это сработало. Папа научил меня всегда делать ставку на себя. Потому что если бы я не верила в себя, то никто другой не поверил бы. И это было последнее испытание.

– Хорошо, – выдохнул Наживка, затем шагнул вперед и заключил меня в объятия. – Спасибо тебе за это, Татум.

Использование моего имени вызвало улыбку на моих губах, и я отодвинулась, кивнув.

– Не беспокойся. Ты можешь расплатиться со мной в свободном мире.

Он усмехнулся, и я покачалась на каблуках, готовясь убежать в тот момент, когда это будет необходимо.

Секунды шли, и время от времени она украдкой оглядывалась в нашу сторону, хотя я не была уверена, что она действительно могла видеть нас здесь, в тени.

На подъездной дорожке за воротами вспыхнули фары, и я прижалась спиной к стене, затаив дыхание. К воротам подъехала блестящая серебристая машина, и я смогла разглядеть охранника, который наклонился к окну, чтобы поговорить с водителем.

Я прикусила губу, когда он двинулся вперед, чтобы отпереть ворота и позволить Проныре уйти.

Я побежала, не теряя больше ни секунды, пересекая темную лужайку и направляясь прямиком к стене. Я сжимала петарды в одной руке и зажигалку в другой, чувствуя себя более живой, чем когда-либо за последние дни.

Я подошла к стене, щелкнула зажигалкой и поднесла пламя к фитилю.

Еще один щелчок, второй.

Давай, кусок дерьма!

Они вспыхнули снопом искр.

Один взгляд направо подсказал мне, что Проныра выигрывает время, наклоняясь, чтобы завязать шнурок на ботинке.

Я посмотрела вверх, на вершину стены с шипами, и запустила петарды за нее. Затем я повернулась к воротам, а Проныра встала и начала тащить свой чемодан.

Бах-бах-бах-бах!

Петарды взорвались, как грохот выстрелов, и за стеной раздался крик охранника. Стук шагов по гравию сказал мне, что они купились на это, и я помчалась вдоль стены к открытым воротам. Надежда расцвела в моей груди, как сад полевых цветов. Я была так близка. Так чертовски близка.

Наживка мчался по подъездной аллее, отбросив осторожность, и его плечо коснулось моего, когда мы вместе проходили через железные ворота.

Проныра уже сидела в машине. Ее мама уже разворачивалась, но потом бросила один взгляд на мою перепачканную одежду и апокалиптическое выражение моего лица, и ее нога нажала на газ. Я увидела, как Проныра что-то крикнула, когда ее мама помчалась по подъездной дорожке на своей шикарной Ауди, и у меня перехватило горло.

Каждая клеточка моего существа кричала нет!

– Эй! – Рявкнул мужчина позади меня, и я схватила Наживку за рукав, таща его за собой, у меня не было другого выбора, кроме как бежать. Дорога отсюда была ограничена стеной с одной стороны и огромной живой изгородью с другой. Единственный путь был вперед, но мы были на виду.

– Быстрее! – Я скомандовала Наживке, и мы помчались по гравию с огромной скоростью.

Грохот двух пар шагов раздался позади нас, и мое сердце закричало мне двигаться быстрее.

– Остановитесь! Вы не можете уйти! – Рявкнул охранник.

– Пошел ты! – Закричала я, упорней переставляя ноги. Наживка тяжело дышал, отставая от меня на несколько шагов, но я все еще слышала, как он бежит за мной.

Мы добрались до конца подъездной аллеи и, выбежав на дорогу, оказались на Т-образном перекрестке. Напротив был густой лес, поднимающийся на холм, и я знала, что наш единственный шанс – это разделится.

– Нам нужно разделиться, – бросила я Наживке.

– Что? Куда, черт возьми, мы вообще собираемся пойти? – Он тяжело дышал.

– Куда угодно, – бросила я в ответ, полная решимости сбежать из этого места. Как только охрана сдастся искать нас, мы сможем добраться автостопом до Мерквелла. Я бы, блядь, пошла пешком, если бы пришлось.

Лай собак заставил мое сердце замереть. Мы не могли терять ни секунды.

Я оттащила Наживку в лес и оттолкнула его влево.

– Иди туда! – Я потребовала, и он посмотрел на меня с ужасом, прежде чем броситься прочь в темноту.

Блядь, блядь, блядь!

У меня голова шла кругом, когда я обдумывала все, чему научил меня мой отец. Но против собак моей единственной надеждой было проложить ложный след. И у меня не было на это времени.

Мои мышцы горели, а ноги болели, когда я взбиралась на холм так быстро, как только могла, а лай собак становился все ближе. Среди деревьев замелькали фонарики, и я поняла, что охранники не сильно отставали от своих собак.

Вдалеке завопил Наживка и завыла собака, и этот звук эхом вознесся к небу.

– Один ранен! – Крикнул кто-то.

Наживка.

Мое сердце сжалось, но я ничего не могла поделать, кроме как продолжать бежать и молиться о чуде.

Каким-то образом я добралась до вершины холма, но мое сердце бешено заколотилось, когда я обнаружила, что нахожусь высоко на гребне, а с другой стороны от него обрывается отвесный утес.

Я посмотрела по сторонам, взвешивая свои варианты, как раз в тот момент, когда из-за деревьев выскочила собака. Я закричала, когда она закинула на меня свои огромные лапы и залаяла достаточно громко, чтобы заставить меня вздрогнуть. Я толкнула ее обратно на землю, мое сердце бешено колотилось.

Из листвы выскочили двое охранников, и я невинно подняла руки, чувствуя себя так, словно меня, черт возьми, арестовали.

– Послушайте, просто, блядь, послушайте, – потребовала я, и они замедлили шаг, но продолжали приближаться. Они оба были огромными, построенными как кирпичные сортиры. Собака продолжала лаять на меня, и от этого шума мои мысли путались, пока я пыталась сосредоточиться. – Я не могу здесь оставаться. В той школе трое парней превращают мою жизнь в ад. Они будут пытать меня, если вы вернете меня обратно. Просто отпустите меня, скажите, что вы меня не нашли.

Рыжеволосая женщина справа от меня издала сухой смешок.

– Мы точно знаем, кому ты принадлежишь, Чума.

Ледяные пальцы сжали мое сердце, и я почувствовала, что они ужасно похожи на пальцы Сэйнта.

– Нет, – выдохнула я в ужасе.

– И я не собираюсь рисковать своей работой ради какой-то блондинки, отец которой трахнул в задницу весь мир, – добавил другой парень с хмурым видом.

На мгновение мне показалось, что рискнуть с утесом было почти лучшим вариантом, чем позволить им забрать меня обратно. Но они все равно набросились на меня, схватили за руки и зажали между собой.

Мое сердце болело, когда они тащили меня обратно вниз с холма, а затем всю дорогу по дороге. Я могла бы брыкаться, кричать и бороться, но знала, что это бессмысленно. Я не могла убежать, теперь, когда они знали, что я здесь. Собаки всегда найдут меня. Я облажалась. И когда они вели меня обратно через школьные ворота, ужас все сжимал и разжимал мои внутренности.

Я потерпела неудачу. Упустила единственный шанс сбежать из этого места, который у меня был. Ну, с чертовой мамой Проныры он был.

Самым ужасным было то, что Ночные Стражи собирались наказать меня за это. И это не обещало быть приятным.

Я заметила другого охранника, уводящего Наживку вправо от озера, и отчаянно окликнула его.

Он оглянулся, его лицо было бледным, а глаза полны страха.

Я хотела извиниться, но не смогла вымолвить ни слова, так как мои конвоиры потащили меня по тропинке налево. Я знала, куда направляюсь, задолго до того, как мы туда прибыли.

Навязчивая классическая музыка поднималась в воздух из Храма, словно предупреждение о том, что ждало меня внутри.

Вскоре меня бросили на колени на входе церкви, и я боролась с желанием задрожать, когда один из охранников постучал в дверь.

Во рту у меня пересохло, сердце билось слишком быстро. Я не могла ни дышать, ни думать, ни управлять ничем, кроме как стоять на коленях на этой замерзшей земле, ожидая своей участи. Я была вся в грязи и окровавленных царапинах. Мое отчаянное желание сбежать было написано на всем моем теле. И теперь они знали, как сильно я хотела освободиться от них, как далеко я могла зайти, как боялась все это время. И я была уверена, что эта ночь станет самой длинной в моей жизни. Даже хуже, чем шторм на пляже.