Текст книги "Кот в малиновом тумане (ЛП)"

Автор книги: Кэрол Нельсон Дуглас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

Глава 14
Игра в убийство

Темпл настолько освоилась в «Хрустальном фениксе», что, кажется, знала его уже не хуже, чем когда-то театр «Гатри» – сверху донизу и со всех сторон.

Ей нравилось быть своей в публичных местах, получивших общее признание своим подлинным лоском, знать там все входы и выходы. Многие, конечно, хотят быть инсайдерами, поскольку это круто, но никто не мечтает об этом больше, чем бывший репортер, ставший пиарщиком.

Несмотря на то, что снобистский имидж «Хрустального феникса» отличался от богемной артистической атмосферы «Гатри», театр и отель во многом демонстрировали несомненное внутреннее сходство под разностью фасадов: и тот, и другой имели фойе, бар, сцену и свою аудиторию, которая платит.

А в подбрюшье каждого из них находилось самое интересное: лабиринт кладовых и гримерок, костюмерные, а также лифт, поднимающий избранных наверх, на сцену.

Эти просторные, полупустые помещения выглядели таинственно, особенно в дневные часы. В них слышались шепот призраков и отголоски праздничной суматохи, царящей здесь после наступления темноты.

Высокие шпильки Темпл громко стучали, и их стук эхом отдавался в тишине подвала, когда она шла в одиночестве по этому лабиринту, ее большая сумка раскачивалась у бедра, точно метроном, отсчитывающий неслышный ритм. Она заглядывала в пустые гримерки – никогда не могла устоять перед драматичной таинственностью подобных мест. И, скажем так, Темпл была достаточно суеверна, чтобы воображать, что кто-то из призраков, шепчущих здесь, мог быть тенью Китти или Гленды[44]44
  Китти и Гленда – см. «Кошачья лапа» Кэрол Нельсон Дуглас.


[Закрыть]… Или, может, она рассчитывала встретить кого-то из легиона их печальных сестер, еще живых, по счастью? Все они были гламурными жертвами: женщинами, на которых мужчины любят смотреть – но любят и использовать их, мучать, бить… иногда до смерти. Стриптизерши и девочки из ночных шоу всегда уверяют, что сами используют мужчин, зарабатывая на их похоти. И им плевать, что многие умирают ужасной смертью.

«Никого здесь нет! – сказала себе Темпл. – Это же «Хрустальный феникс», здесь не появляется даже призрак Макса Кинселлы. Никаких крадущихся убийц, никаких маньяков, никаких невинных жертв… и ты-то уж точно не жертва. Прекрати сейчас же».

А потом она услышала голоса, которые спорили или ссорились, и прибавила шагу. Здесь, вообще-то, был один маньяк, и она его хорошо знала. К сожалению, именно с ним у нее была назначена встреча.

Приоткрытая дверь в помещение для декораций была достаточно высокой, чтобы в нее свободно мог пройти Кинг-Конг. Темпл проскользнула внутрь, ориентируясь на звук голосов, и обогнула высокий штабель составленных на попа задников. Человек пятнадцать столпились вокруг нескольких пустых металлических стульев, расставленных на заляпанном краской цементном полу.

На этой поверхности в духе Джексона Поллока[45]45
  Поллок, Пол Джексон – американский художник, идеолог и лидер абстрактного экспрессионизма.


[Закрыть] при помощи клейкой ленты был обозначен огромный квадрат, соответствующий размерам сцены наверху. Там, где полагалось быть оркестру, стояло допотопное пианино, когда-то бывшее белым, а теперь потрескавшееся и выцветшее до цвета слоновой кости.

Невысокий мужчина в трикотажной рубашке апельсинового цвета стоял, облокотившись на пюпитр, и одной рукой небрежно наигрывал знакомый мотивчик.

«О-кла-хо-ма, – вспомнила Темпл текст, который в своем сценарии для шоу она переделала: – О, Лас-Вегас…».

Кроуфорд Бьюкенен, похоже, не соврал. Это не был один из его низменных приемчиков, чтобы заманить ее в пустой подвал отеля – здесь действительно должна была начаться репетиция к шоу «Гридирона».

Теперь, когда подозрения оставили ее, Темпл позволила себе немного погордиться: вообще-то, авторам «Гридирона» традиционно запрещено было появляться на репетициях. Они должны были увидеть свою работу только на самом шоу, ровно на тех же основаниях, что и обычные зрители. Они даже не знали, какие из реприз, написанных ими, приняты к постановке, – если вообще приняты.

Темпл слышала, что двадцать пять лет назад женщин-авторов даже не пускали на шоу «Гридирона». Они были вынуждены писать свои сценарии вслепую, не зная ни аудитории, ни обстановки, что, в общем-то, было для них только благом. Говорят, ранние шоу «Гридирона» были ужасающе тупыми, полными нецензурщины, расистскими, сексистскими и – тягчайшее преступление против человечности из всех вышеперечисленных! – совершенно не смешными. Неудивительно, что так мало женщин сочиняли для них или хотя бы хотели это делать.

Но это было тогда. Сейчас же «Гридирон» по всей стране угасал от потери зрительского интереса, будем надеяться, в силу отсутствия объектов для сатиры. Конечно, шоу родоначальника всех «Гридиронов» в Вашингтоне по-прежнему оставалось большим событием. Лас-Вегас тоже собирал каждый год хорошие залы: все-таки, в городе было огромное количество мест для выступления и множество талантливых артистов, включая, кстати, звезд Голливуда и Нэшвиля[46]46
  Нэшвиль – горд на юге США, столица музыки стиля «кантри».


[Закрыть].

Один из них как раз сейчас шел навстречу Темпл.

Она раньше видела Джентльмена Джонни – Джонни Даймонда – только на гигантских фотографиях, украшающих холл «Хрустального феникса». Во плоти он был почти так же огромен, как фигура колосса Родосского на входе в отель «Голиаф». Высокий, широкоплечий без быковатости, к тому же блондин такого надежного типа фронтьерсменов[47]47
  Фронтьерсмен – страж границ.


[Закрыть] старого Запада. Длинные, до плеч, волосы, собранные на затылке в хвост, продолжали ассоциацию, этому образу соответствовало и крепкое рукопожатие, которым он приветствовал Темпл.

Ей это понравилось. Она терпеть не могла, когда с ней обращались как с фарфоровой статуэткой.

Голос Джонни Даймонда был таким же мощным, как он сам.

– Так вы и есть та волшебная пиарщица, которая будет превращать сказочное королевство Ники и Вэн в семейную ферму? – прогромыхал он, и эхо заметалось под потолком подвала. – Вы, к тому же, выдали классный, острый сатирический номер. Будет круто в нем работать. Рад знакомству.

Поскольку роли в шоу «Гридирона» не оплачивались, Темпл чуть не прошлась колесом от радости, что ее предложение задействовать лучшего певца «Лас-Вегас Медли – 1994» смогло проскочить у Кроуфорда. Собственно, выступление ведущего исполнителя «Хрустального феникса» в финальной сцене шоу и самому отелю – ее нынешнему клиенту – тоже было совсем не вредно.

Она даже повернулась к Бьюкенену, чтобы одарить его оставшейся на лице улыбкой, но улыбка моментально полиняла. Этот болван сменил свой постоянный костюм на наряд, который представлялся ему, видимо, подходящим для неформальной обстановки на репетиции: синие джинсы, чересчур новые – примерно оттенков на шесть – даже для полного ботаника, и рубашку-гольф поразительного ядовито-зеленого цвета. Откуда он берет такие оттенки?.. Темпл решила, что обдумает это потом.

– Как дела? – выдавила она из себя вопрос.

– Отлично, – Кроуфорд выглядел несколько пришибленным. Даже на приглашенную звезду он еле взглянул, хотя Джонни Даймонда трудно было не заметить. – Тут прибыл режиссер. Он хочет с тобой поговорить.

Режиссер тоже был приглашенной звездой: ведущий хореограф «Феникса» по имени, клянусь честью, Дэнни Голубок. Его пепельные завитые волосы, такие же пышные, как парик английского адвоката, обрамляли вдохновенное, но какое-то усохшее личико. Темпл была удивлена, что Голубок столь тщедушен: мужчины-танцоры должны быть достаточно сильными, чтобы поднимать и швырять во все стороны своих партнерш из свиты Терпсихоры, а они в наше время довольно рослые. Темпл представила Дэнни Голубка, волокущего на себе Кармен Молину по Лебединому озеру, и с трудом подавила неуместный смешок.

– Миленькие кунштюки вы сочиняете, – протянул Голубок после того, как Кроуфорд представил ему Темпл.

Он подтянул рукава своей черной водолазки от Джин Келли, обнажив костлявые локти. Его джинсы тоже были черными, затертыми до такой степени, что местами казались припорошенными мелом, и сидели на нем туже, чем кожа на подбородке у звезды после подтяжки стоимостью в десять тысяч долларов. Они были, вдобавок, тщательно порваны на одном, тоже костлявом, колене.

При всей своей субтильности, Дэнни Голубок обладал великолепно развитой жестикуляцией, конечно же, необходимой ему для того, чтобы управлять толпой танцоров, включая длинных, как жирафы, девочек из кордебалета.

– Я сделаю общий выход, как в шоу «Мелодии Бродвея» тридцатых годов, – заявил он, разводя руки на ширину сцены. – На заднем плане кордебалет будет выделывать антраша и вертеть своими попками, ну, вы знаете, калейдоскоп коленок и все такое. Вы ведь это имели в виду, верно? Некая гипербола. Вы сами танцуете?

Темные глаза Дэнни Голубка обшарили ноги Темпл с таким сугубо профессиональным интересом, что она никак не могла счесть это оскорблением. А вот когда Кроуфорд, собезъянничав, повторил его оценивающий взгляд, это было весьма противно.

– Да, – сказала она. – В смысле, нет, я не танцую, но да, я имела в виду именно преувеличенную помпезность.

– Единственная вещь… – Дэнни почесал созревший прыщик на своей щеке модной степени небритости. – Было бы разумнее убрать несколько пассажей.

– Вот как? – голос Темпл сделался нейтрально-прохладным. Она, кажется, не указывала Дэнни Голубку, как исполнять па-де-де, и надеялась на то, что он не станет ей указывать, как писать сценарии.

– Все эти намеки на мафию, разве они не устарели?

– В этом и заключается идея. Она ведет к той части номера, в которой исполняется «Госпожа Удача».

– Честно говоря, моя дорогая, я даже не заморачивался, куда она ведет. Это настолько фальшивая концепция! Я живу в Лас-Вегасе пятнадцать лет, и единственный мобстер, у которого рыльце оказалось в пушку в этом городе – подставное лицо в сети пиццерий «Маленький Цезарь».

– Сценарий высмеивает все эти легендарные банды, которые построили и контролировали Лас-Вегас, – терпеливо объяснила Темпл. – Преступные синдикаты в те времена не являлись объектом насмешек. Разумеется, гангстеры из музыкальных комедий больше не рулят этим городом, особенно теперь, когда секретные государственные службы по борьбе с инопланетянами засели под знаменитой пирамидой отеля «Люксор». Давайте просто повеселимся и представим себе, что все клише – правда.

Дэнни Голубок пожал плечами.

– Это ваше шоу, но я не хочу наряжать своих танцовщиков в эти идиотские коричневые костюмы с белыми галстуками… – его брезгливое лицо внезапно прояснилось: – Я могу оставить на барышнях только жакеты, без брюк, и сделать «Келли блюз», такой вариант ночного клуба… – Теперь он был настолько близок к улыбке, насколько хореограф, представляющий из себя нечто среднее между феей Тинкер-Белл и генералом Паттоном[48]48
  Генерал Джордж Паттон – американский главнокомандующий танкового корпуса во время II Мировой войны.


[Закрыть], может себе позволить. – Да. Это сработает.

Дэнни Голубок удалился, довольный и счастливый. К сожалению, Кроуфорд Бьюкенен не был подвержен таким радикальным переменам настроения.

– Возможно, он прав, – его глубокий голос прозвучал над левым ухом Темпл, как гром среди ясного неба.

Темпл постаралась не подпрыгнуть и еще больше постаралась не принять оборонительную позицию – это явно укрепило бы Кроуфорда в его идиотских сомнениях.

– Я тоже так думаю, – сказала она медовым голосом. – Его идея с «Келли блюзом» – «Гангстеры и куколки» – звучит роскошно.

– Ага, чем больше ножек, тем лучше, конечно, но, может быть, нам следует поменьше педалировать тему мафии.

– Почему? Все согласны, что мафии не существует, правда же?

– Конечно, но… – Кроуфорд придвинулся к ней чересчур близко. – Возможно, мы не должны обострять… просто на всякий случай.

– Это сатирическое шоу, – Темпл повысила голос, все больше раздражаясь. – Оно и должно обострять! Может, мне вычеркнуть то, что я написала про инопланетян? А то И.Ти.[49]49
  E.T. (от англ. ExtraTerrestrial) – герой знаменитого фильма Спилберга «Инопланетянин».


[Закрыть] может подать на нас жалобу за искажение стереотипов!

Кроуфорд, натурально, задумался над этой возможностью, торжественно качая головой:

– Уфологи воспринимают эти вещи очень серьезно, да. И «Люксор», кстати, может обидеться. Я уж не говорю о государственной службе безопасности.

– «Люксов» только обрадуется дополнительной рекламе. А уфологи вообще должны прыгать от счастья, что их кто-то упоминает! Государственные службы не обратят внимания на вымышленные конспирологические теории, потому что они и так везде. Это всего лишь шоу, Кроуфорд. Во имя Хелен Хэйес, не будь таким серьезным!

– Тебе легко говорить. Я отвечаю за это шоу, а ты всего лишь наемный работник.

– Спасибо, что просветил. Можно, я останусь и посмотрю репетицию?

Он оглянулся, как будто ища представителей государственной службы безопасности, чтобы испросить у них разрешения.

– Думаю, можешь, но ты должна пообещать, что не будешь вмешиваться.

Темпл сложила руки на груди, на которую Кроуфорд слишком засматривался.

– Я не буду, если ты не будешь, – пообещала она.

На этой многообещающей ноте репетиция началась.

Часом позже Темпл поднималась по задней лестнице из подвала на первый этаж отеля, рассерженно стуча каблуками по бетонным ступеням.

Репетиция была самой первой, так что актеры еле-еле могли произнести без запинки пару слов. Но это как раз было ожидаемо. Зато она не ожидала, что Кроуфорд будет сидеть рядом с ней и заламывать руки на каждом мало-мальски остром моменте. «Какого черта ты вообще ввязался в написание сатирического ревю, если ты так боишься кого-нибудь обидеть?» – возмущалась она про себя. И почему, собственно, Кроуфорд вдруг спохватился именно сейчас, когда уже начались репетиции? До этого его ничего не беспокоило, и мысль о возможности кого-то оскорбить даже не появилась в его крохотном убогом мозгу!

Когда Темпл, наконец, очутилась в холле, она ощутимо запыхалась. И не только от злости, надо признать – она просто не слишком часто пользовалась лестницами.

И кто же ее ждал в холле? Разумеется, братья Фонтана.

Темпл сдула со своего влажного лба прилипшую челку. А Кроуфорд еще уверял, что мафия умерла! В таком случае, кто, по его мнению, эти мальчики? Разносчики из магазина специй?

– Мисс Барр, – сказал первый брат, дружески улыбаясь.

– Ральф? – неуверенно спросила она.

Он помотал темноволосой головой, и она заметила золотую сережку у него в ухе. Ясно, почему Ральф собирался проделать дырку в своей мочке: таковая уже имелась у старшего брата.

– Эмилио. Не парьтесь – нас всегда путают. Точно, Рико?

Он взглянул на своего смуглого клона в светлом костюме, и тот кивнул. У этого серьги не было. В ответ на вопросительный взгляд Темпл братец номер два ткнул себя в шелковый галстук с юго-восточным узором, напоминающим водяные лилии Моне, и представился:

– Рико. Вэн послала нас узнать: может, вам помощь нужна.

– Какая помощь?

Братья посмотрели друг на друга.

– А фиг его знает, – наконец, признался Эмилио. – Но нас послали, и мы пришли.

Темпл вздохнула. Эти денди-доберманы ни за что не отвяжутся, пока их не отзовет хозяин, или пока они не решат, что выполнили свой долг.

– Вообще-то, я не очень хорошо осмотрелась в казино. Я сравнительно недавно в Лас-Вегасе, и все эти правила игры в кости и баккара для меня пока темный лес. Наверное, было бы неплохо пройти краткий курс.

– Больше ни слова! – Рико властно поднял ладонь с решительностью школьного охранника в костюмчике от Нино Керутти. – Мы с Эмилио эксперты по этой части.

– И еще мы самые крутые по части сопровождения девчонок по райским кустам, – добавил Эмилио.

– Вы имеете в виду, по райским кущам? – сказала Темпл.

– Какая разница, – Рико пожал плечами. – Девчонки есть девчонки.

– Я не девчонка, – сказала она твердо. – Я профессионал.

Глаза у парней чуть не вылезли из орбит. До Темпл дошло, что они поняли ее слишком буквально, или, может, недостаточно буквально. В любом случае, головная боль ей была обеспечена.

– Покажите мне все, от игральных автоматов до карточных столов. Я должна начать с круга первого[50]50
  Темпл намекает на круги ада, описанные Данте.


[Закрыть]. И изучить все ловушки и удавки.

– Алё, мисс Барр, – мягко укорил ее Рико, поправляя узел на галстуке. – Какие круги? Какие удавки? Все по чесноку.

Ну, его галстук-то определенно смахивал на удавку.

* * *

Одну вещь Темпл могла сказать о братьях Фонтана совершенно точно: они были щедры до расточительства, опустошая собственные карманы, чтобы продемонстрировать ей шеренги одноруких бандитов, видео-покер, блэк джек, кости и другие формы азартных игр.

Темпл никогда особенно не увлекалась такими вещами, так что раньше у нее не было шанса погрузиться в адский шум и столпотворение, сопровождающие казино. Разумеется, она иногда скармливала монетку-другую игральным автоматам, и, собственно, это было все, что она когда-либо получала из них обратно – пару монет. Ей не слишком везло.

И на этот раз она была довольна, что братья Фонтана покинули зал игральных автоматов так же быстро, как она.

– Это все фигня на постном масле, – поделился с ней Эмилио. – Если вы хотите пообщаться с одноруким бандитом, то выбирайте, по крайней мере, те, которые по доллару или, хотя бы, по квотеру[51]51
  Quoter (англ.) – четверть, монета в двадцать пять центов, четверть доллара.


[Закрыть]. В них выигрыш больше.

Темпл наблюдала, как Рико проиграл двести сорок долларов в блэк джек ровно за две минуты. Она могла бы купить на эти деньги классные туфли от Вейзмана.

Потом Темпл следила, как Эмилио совершает телодвижения у стола с игральными костями – много телодвижений – но он тоже ничего не выиграл. А, между тем, эти парни были экспертами!

Братья неохотно оторвались от игры, чтобы объяснить ей правила.

– Только главный игрок играет по-настоящему, – сделала она вывод после всех объяснений. – А остальные делают ставки за него или против. Так?

– Точно.

– Короче, они кладут свои фишки на определенные места и иногда выигрывают, иногда нет… Хм, но в этом нет никакой системы, никакого смысла! Все прыгают от азарта, но я совершенно не понимаю, почему или для чего…

Братья смотрели на нее с невыразимым сочувствием. Они были готовы начать объяснять ей все с самого начала.

Но в этот момент раздался громкий стук, потрясший, кажется, весь зал, толпа, окружавшая стол, ахнула и отшатнулась, фишки раскатились в разные стороны и послышались крики.

Игра была, конечно, жаркой, – и, наверное, поэтому даже из потолка, вроде бы, повалил дым, но, может, и пыль, и женщина закричала пронзительно, точно сирена, и кричала все громче и громче. Это был вопль ужаса.

Темпл, наконец, увидела причину хаоса: игральный стол был в полном беспорядке – все фишки перемешались, и невозможно было понять, где чьи, кто выиграл, а кто проиграл, потому что поверх них распласталось тело мужчины с раскинутыми руками и ногами.

Люди шарахнулись прочь, в то время как ее сопровождающие, братья Марио[52]52
  «Mario Brothers» – компьютерная игра компании Nintendo.


[Закрыть], – ну, то есть, братья Фонтана, – были вытолкнуты к самому столу вместе с материализовавшейся прямо из воздуха парочкой вооруженных охранников в малиновой униформе.

Кто-то назвал ее «парнишкой» и велел «очистить помещение» – произошел несчастный случай, и профессионалам нужно предоставить место для работы.

Люди позади Темпл законопослушно отодвинулись подальше, но неподвижный объект, преграждающий ей путь, был, в конце концов, всего лишь местным охранником, а она была достаточно маленькой, чтобы поднырнуть под его рукой. Она законный работник отеля, специалист по связям с общественностью, и ей совершенно необходимо…

Темпл просочилась вперед, когда всех остальных оттеснили назад.

Братья совершенно не удивились, когда она протиснулась между ними, чтобы хорошенько осмотреть игральный стол.

– Сейчас тут ни одной ставки не разглядеть, – извинился Рико. – из-за этой фигни, которая свалилась сверху.

Темпл окинула взглядом юные незамутненные лица. Да уж, доберманы, это точно.

– Вы уверены, что он… мертв? – спросила она.

Эмилио мрачно кивнул:

– Теперь вот не разберешь, как выпали кости.

Человек, который свалился с потолка, лежал там, молчаливый и неподвижный, не намеренный выдавать ни ставок, ни расположения фишек.

Темпл сделала вывод, что игра в кости не для нее.

Глава 15
Несуразный свидетель

– Вы тоже видели, как жертва упала на стол, мэм?

Темпл растерянно подняла глаза на лейтенанта из убойного отдела. Не Молина! Это не Молина!.. Она не могла поверить в свою удачу. Жалко, что она не увлекается азартными играми – сегодняшний день явно принес бы ей выигрыш.

Лейтенант Гектор Ферраро был не только ниже Молины ростом, он, к тому же, начинал лысеть, в отличие от Молины с ее буйными зарослями. Зато он тоже был темноволосым и темноглазым, и вел себя столь же неприступно, как она. «Наверное, – решила Темпл, – им что-то в воду добавляют в управлении департамента полиции Лас-Вегаса».

– Да, лейтенант, – выдавила она из себя, поняв, наконец, что слишком долго раздумывает и не отвечает на простой вопрос.

– Вы и… гм… братья Фонтана? – концом короткого карандаша офицер ткнул в сторону образцов городского шика и портняжного искусства, стоявших несколько в стороне.

Братья Фонтана раскрепощенно улыбнулись. Эмилио даже помахал рукой.

– Именно так.

– Они говорят, вы нанятый специалист по пиару, – в голосе лейтенанта Ферраро звучало нескрываемое сомнение, но, в конце концов, это его работа – не верить людям. – Чем вы занимались с этими братьями? – тон, которым он это произнес, был таким, как будто он спрашивал, почему ее поймали с поличным в дружеской компании с парочкой тараканов.

– Они объясняли мне правила игры в кости.

– Ну и как, усвоили что-нибудь? – он усмехнулся краешком рта.

– Ноль. Бедняга свалился сверху прежде, чем я начала отличать чет от нечета. От чего он… умер?

– Во всяком случае, не от падения. Вы знаете, что там, наверху?

– «Всевидящее Око», – охотно ответила Темпл, радуясь, что может показать свое знание некоторых деталей жизни Лас-Вегаса, раз уж не удалось блеснуть знанием азартных игр. Впрочем, заметив, что говорит метафорами, как в своем тележурналистском прошлом, она изменила заявление: – Я имею в виду не полицейский вертолет дорожного патруля, а видеооборудование, которое каждое казино устанавливает над своими игральными залами…

Она выглянула из-за обширного лейтенантского живота, такого же тугого, как раздутые ветром паруса бригантины, обтянутого белой форменной рубахой:

– Это что у него на голове… дырка?

– Да вы просто Всевидящее Око, – ответил он с каменным выражением лица.

Поглядев на него снизу вверх, Темпл поняла, что он шутит. Может быть, даже пытается заигрывать.

– Конечно. Я уже видела трупы. Трупы убитых.

– Где и когда?

– Когда работала телерепортером в Миннесоте, несколько лет назад. И… я была пиар-директором на конкурсе стриптиза в недавнем прошлом.

– А, так это вы, – сказал лейтенант Ферраро с непередаваемым выражением.

– Я ничего не могу поделать: наблюдательна от природы.

– Я тоже, иначе бы меня уволили. Короче. Дайте мне ваш адрес и телефон, и я буду проявлять свою наблюдательность без вашего участия.

Темпл медлила, пока его короткий карандаш не оторвался от страницы блокнота и не нацелился на нее:

– Это обязательная информация, мэм.

Она выдала ему свои паспортные данные, продолжая поглядывать в сторону полицейских и экспертов, снующих вокруг игрального стола.

Несколько свидетелей инцидента были вынуждены наблюдать за их работой, но в остальном эта часть помещения была очищена от публики. Это потому, что начальник местных питбулей совместно с мальчиками Фонтана, двигаясь по залу, точно лава – неторопливая, но весьма эффективная, моментально остановили панику, успокоили и согнали в кружок свидетелей, а затем выгнали всех любопытных.

К этому времени Темпл догадалась предложить огородить место преступления ширмами, принесенными из холла, что и было сделано еще до прибытия полиции, благодаря четкой работе охранников.

Позади вишневой полотняной загородки, как догадывалась Темпл, нетерпеливо топтались в ожидании новостей Вэн фон Райн со своим мужем Ники. Полагая, или надеясь, что она может быть свободна, Темпл проскользнула в щель между ширмами. И сразу оказалась в обычном шуме и суете игрального зала, которые доносились до нее из-за ширм даже во время пребывания в заклятом кольце смерти и ведущегося расследования.

Она вновь была среди живых и любопытных.

– Что там случилось? – выпалил Ники.

Вэн метнула на него укоризненный взгляд:

– Темпл, наверное, нужно сесть и прийти в себя. Это, должно быть, был ужасный шок!

– Я в порядке, – уверила ее Темпл, ставшая уже ветераном в обнаружении неожиданных трупов. Даже странно, что ее колени слегка дрожали. – Полиция усиленно интересуется вашими братьями, – сообщила она Ники.

– Полиция вечно интересуется моими братьями. Они это переживут. Короче. Этот мужик сам сверзился, типа полетать захотел, или его кто-то столкнул?

– По-моему, кто-то засадил ему пулю в левый висок. Если, конечно, он не родился с таким уродским родимым пятном, которое не позаботился удалить. Полиция не подпустила меня достаточно близко, чтобы рассмотреть получше.

– Слушайте, – сказала Вэн, – вы двое разговариваете так, будто убийство – обычное дело в Лас-Вегасе. Ну, по крайней мере, ширмы догадались поставить. Вот уж не подумала бы, что полицейские настолько деликатны.

– Они не деликатны, – сказала Темпл. – Это я попросила принести ширмы, а ваши служащие установили их в три секунды.

Вэн с признательностью кивнула ей:

– Чем скорее этот… это… отсюда уберут, тем лучше. Смерть – нежеланная гостья в отелях, особенно насильственная смерть. – Она горько вздохнула: – Этот бедняга Клифф Эффингер. Он не был зарегистрирован у нас в отеле. Это первая вещь, о которой спросили полицейские. Но кто мог застрелить его там, в потолке? Должно быть, это самоубийство.

– Там полно места, – сказал Ники. – Не над всем залом, но в потолке есть главный пост и несколько служебных точек для подхода к камерам слежения. Туда, правда, не часто лазают… Этого мужика могли застрелить неделю назад, и никто бы его не нашел до следующей Пасхи. Нам повезло, что потолочная панель не выдержала.

– Я тебя умоляю, – Вэн выглядела так, точно на этот раз ей самой было необходимо присесть. – Моя забота – руководство отелем, а не все эти мерзкие дела со слежением за клиентами и работниками. Я очень надеюсь, что этот человек был убит не так давно, как думает Ники.

– Нет-нет, – сказала Темпл, решив не упоминать о легком трупном запашке, который она успела учуять. Смерть действует быстро, и особая зеленоватость лица убитого говорила о том, что он погиб раньше, чем упал с потолка. – Интересно, почему потолок не выдержал? – поинтересовалась она вслух. – Разве мертвый человек весит больше, чем живой?.. Возможно, его и правда кто-то столкнул, но уже после смерти.

– Зачем? – скептически осведомился Ники. – К чему так рисковать? Поймают же. Тому, кто столкнул, пришлось бы очень быстро делать оттуда ноги.

– Все были слишком растеряны от эффектного появления трупа, чтобы реагировать достаточно быстро. Тем более, чтобы кого-то поймать. Охранники, правда, послали туда парней, но те никого не нашли. Могу поспорить, что полиция тоже.

– Они могут выяснить, каким это образом потолок смог обвалиться, – фарфорово-голубые глаза Вэн фон Райн сузились. – Я лично проверяла каждую стадию ремонта в этом отеле. И могу подтвердить, что потолок никак не мог обрушиться сам, тем более, в месте, где установлено видеооборудование.

Темпл задумчиво нахмурилась, отражая выражение лица Вэн, точно в зеркале:

– Вы знаете… а ведь подобный случай не первый в Лас-Вегасе.

– Это вы о чем? – спросил Ники.

Темпл передернула плечами:

– Несколько месяцев назад в потолке казино в отеле «Голиаф» был найден труп. В точно такой же секции для видеонаблюдения.

– В потолке? – переспросил Ники.

Темпл мрачно кивнула:

– Он не свалился на игральные столы, как наш мертвец, но умер так же загадочно. То есть, был убит.

– Узнали, почему? – с ужасом спросила Вэн.

– Дело все еще не раскрыто, насколько я знаю, – ответила Темпл.

«И Макс Кинселла, – добавила она про себя, – все еще остается главным подозреваемым».

Пока она предавалась тяжким мыслям о нераспутанных узлах своего недавнего прошлого, ширмы раздвинулись, выпуская группу экспертов, лейтенанта Ферраро, нескольких полицейских и, наконец, длинный черный пластиковый мешок.

– Сюда, – Вэн поспешила перехватить лейтенанта Ферраро, указывая самый короткий, хоть и не самый парадный выход, Ники последовал за ними.

Даже на этом пути процессии пришлось миновать толпу игроков. Те с раскрытыми ртами проводили скорбный кортеж ничего не видящими взорами и тут же вернулись к своей схватке с фортуной, так что, после совсем небольшой паузы в звоне и дребезге одноруких бандитов, привычный шум и ритм возобновились, как ни в чем не бывало.

Темпл, всеми забытая, хоть пока еще не похороненная, потрясла головой и быстро вернулась к ряду десятицентовых игральных автоматов. На ее глазах работники охраны снимали и уносили ширмы, огораживавшие фатальный стол.

Пока она наблюдала, за ее спиной раздался громкий звон монет по стальному желобу. Даже с ее небольшим опытом в азартных играх, Темпл могла узнать этот звук: кто-то сорвал джек-пот.

Она обернулась к продолжающему изрыгать монеты игральному автомату и увидела знакомую фигуру, сгорбившуюся на стуле перед ним. Игрок держал свою соломенную «федору» в стиле Фрэнка Синатры, под желобом, из которого текли десятицентовики, а те уже пересыпались через край и падали на пол.

Темпл нагнулась и сгребла рассыпанное богатство, пока еще кто-нибудь на него не позарился. Поднявшись с полными горстями десятицентовиков, она высыпала их в шляпу и заметила:

– Похоже, вы только что разбогатели, мистер Восьмерка.

Старик потер ладонью практически лысый череп и сморщил нос, глядя на свою добычу:

– Я пригнулся, чтобы копы меня не заметили. Заодно сунул пару монет в щель для прикрытия – и вот, пожалуйста, теперь на меня все пялятся.

Темпл оглянулась на глазеющих игроков, которые собрались вокруг, наблюдая, как Восьмерка О’Рурк высыпает десятицентовики в пустые картонные стаканчики.

– Гадство, – проворчал он. – Если мои дружки узнают, что я сорвал куш на десятицентовом автомате, меня засмеют. Эти автоматы для туристов и дешевых фраеров.

– Тогда зачем вы сунули туда монеты? – спросила Темпл с интересом.

Ответ Восьмерки ее удивил:

– Мне надо было спрятаться от копов.

– Почему это? Вы же честный частный сыщик, разве не так?

– Ну, типа того, – сказал О’Рурк с кислым видом. Пересыпав свой выигрыш в картонные стаканчики, он нахлобучил шляпу на голову. – Этот мертвец там… – он мотнул подбородком в сторону карточных столов.

– Что?

– Я думаю, это тот, кого я ищу.

– Кто?

– Ну, один мужик… которого кое-кто разыскивал.

– Кто это – кое-кто?

– Сама знаешь. Клиент.

– Клиент, стало быть. Приятно слышать, что вы соблюдаете конфиденциальность своих клиентов.

Кривая улыбка Восьмерки как нельзя лучше оттеняла его кривые зубы:

– Ага, милая, иногда я слушаюсь правил, даже если меня так и подмывает их нарушить.