Текст книги "Короли Падали (ЛП)"

Автор книги: Кери Лэйк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

ЭПИЛОГ 1

РЕН

Восемь месяцев спустя …

Коснувшись расшатанной доски переднего крыльца, я хмурюсь и продолжаю раскачиваться. Скрип кресла-качалки звучит в такт ракушкам, которые мы собрали на пляже несколько месяцев назад, они болтаются на веревочках, как колокольчики на ветру. Сумерки начали опускаться на заднюю часть дома, создавая оранжево-розовое небо на фоне силуэтов пальм. Рядом со мной Кали баюкает малышку, улыбаясь ей, когда она сидит на мягких качелях.

– Боже, она такая красивая, Рен. Малышка Сарай. Мне это нравится. Я назвала ее в честь своей сестры, у которой было не так много времени в этом мире. С золотистыми локонами, которые завиваются на концах, она выглядит так, словно могла бы быть копией нее и моего брата Абеля.

Малышка ерзает у нее на руках, руки сжаты в кулачки, которыми она подносит их ко рту – верный признак того, что ее скоро нужно покормить. Конечно же, ее лицо морщится, и когда она отпускает свои крошечные пальчики, понимая, что в них нет молока, гнусавый крик сигнализирует о ее разочаровании.

Я поднимаю Сарай на руки, обнажая выпуклый живот Кали под ним.

– Как ты себя чувствуешь? Я снова сажусь на свое место и опускаю свой кофту, чтобы потрогать слишком набухшую грудь, которая подтекает от потребности опустошиться.

– Довольно хорошо. Готова лопнуть. Кали кладет руки по обе стороны от живота и улыбается.

– Это странно, что я с нетерпением жду родов?

– Нет, вовсе нет. Я думаю, что это Божий способ уменьшить наши страхи. За последний месяц они сделали нас такими несчастными, что нам наплевать, как больно вытаскивать этого ребенка из нашего тела. У меня вырывается смешок, когда я провожу пальцами по макушке Сараи.

– Выбрали какие-нибудь имена?

– Если это девочка? Брайани, в честь моей сестры. А если это мальчик… Она опускает взгляд, выражение ее лица серьезное.

– Кадмус. В честь его отца.

– Ты уверена, что это его ребенок?

– Это был последний раз, когда у меня была течка. Насколько я понимаю, она прекращается с беременностью, точно так же, как менструальный цикл. Она немного рассказала мне об течке и о том, как это работает. Сколько боли ей пришлось бы вытерпеть, если бы Альфа не облегчил ее страдания, и что в отсутствие Валдиса именно Кадмус обеспечивал ей некоторое утешение. Это несправедливо, то, как Калико использовала ее тело в качестве сосуда, сделала из нее морскую свинку для своих извращенных экспериментов.

– Что Валдис думает по этому поводу? За последние восемь месяцев я сблизилась с Кали, которая стала мне как младшая сестра, с которой у меня не было шанса вырасти.

Ее губы растягиваются в по-настоящему счастливую улыбку при звуке имени ее Альфы.

– Честно говоря, иногда я не думаю, что заслуживаю Валдиса, понимаешь? Он сказал мне… Глаза наполняются слезами, она смеется, вытирая их.

– Прости. Не привыкла к этим гормонам. Прочищая горло, она заправляет волосы за уши.

– Он сказал мне, что для него было бы честью вырастить ребенка своего брата-Альфы как своего собственного. Если я думала, что мое волнение можно как-то оправдать, то в последнее время он с трудом удерживает свои руки подальше от меня или моего живота.

– Шесть был таким же. Глядя на мою маленькую девочку, я улыбаюсь, вспоминая множество ночей, когда он лежал и разговаривал с ней в утробе матери, одержимый идеей стать отцом.

– Я всегда стеснялась своего большого живота, но то, как он смотрел на меня… Как будто он видел что-то, чего не видела я.

– Валдис такой же. В последнее время он был несколько… ненасытен. Ее щеки краснеют, когда она говорит это, в то время как руки ерзают на коленях. Даже с животом она остается маленькой, особенно когда стоит рядом со своим массивным Альфой. Кажется, что он легко может стать грубым с ней, но она несколько раз говорила мне, какой он нежный любовник.

– Я думаю, это альфа-стиль. Они возбуждаются, видя нас с огромными сиськами и животами.

– Фу. Кстати, об огромных сиськах. Потирая руку об одну из них, она морщится.

– Предполагается, что они такие нежные?

– Подожди, пока не появится молоко. Рок-Сити.

– Думаю, это единственное, чего я не жду с нетерпением.

– Тем не менее, это того стоит. Когда ты впервые слышишь, как они плачут, кажется, что … весь мир просто больше не имеет значения.

Улыбаясь, она кивает.

– Я с нетерпением жду этого.

Впереди из леса выходят три фигуры. Ни на ком из них нет рубашки, которая подчеркивает пот, блестящий на их коже после долгого рабочего дня, связанного с возведением другого дома в общине. Трипп похлопывает Шестого по спине и машет рукой, направляясь в противоположном направлении, к дому, который он делит с одной из женщин, с которой познакомился несколько месяцев назад, и его дочерью Тринити.

Шесть и Валдис шагают к нам, смеясь и потягивая воду, как будто они знают друг друга много лет.

Такое ощущение. На самом деле, иногда я оглядываюсь вокруг этого места и задаюсь вопросом, не попал ли я в ловушку несбыточной мечты. Возможно, тот укус, который был несколько месяцев назад, убил меня, и это Рай. Здесь, с людьми, которых я люблю и о которых забочусь, и с теми, кто стал моей семьей.

Конечно, так будет не всегда. Когда-нибудь я буду тосковать по потустороннему миру, и безопасность этих стен не удержит животное, которое дышит внутри меня, рвущееся на свободу. К тому времени, возможно, мои дети будут достаточно взрослыми, чтобы учить обычаям страны, как папа учил меня. Как выжить и уважать то, что в любой момент все может быть отнято чем-то большим. Сильнее.

На данный момент, однако, это мой дом. Моя реальность и мой мир.

Когда Валдис замечает Кали, его глаза загораются, и внезапно она кажется единственным существом, которое существует для него, когда он направляется к ней.

Чье-то присутствие передо мной привлекает мое внимание к Шестому который наклоняется вперед, чтобы поцеловать свою дочь в лоб во время кормления, наполовину прикрытую маленьким одеялом, перекинутым через мое плечо.

– Как поживает моя малышка?

– Похоже, проголодались.

– Папа тоже.

– На прилавке свежий хлеб и тушеное мясо в горшочке.

Его губы находят мое горло, зубы покусывают кожу, и я вдыхаю аромат мужественности – пота и грязи поверх слабого аромата мыла из его душа этим утром.

– Я говорил не о еде.

Улыбаясь, я оглядываюсь и вижу, как Валдис утыкается лицом в шею Кали, не обращая внимания на нас двоих.

– Тогда ты можешь уложить свою дочь спать, чтобы мама могла быстро принять ванну. Я никогда в жизни не принимала ванну до приезда в Хармони-Хиллз, но поскольку большая часть солнечной энергии здесь не используется для проведения гротескных экспериментов над невинными людьми в каком-то огромном учреждении, они смогли использовать ее для улучшения предложений в этом сообществе. В некотором смысле, я живу той жизнью, которой когда-то жила моя мать. Может быть, той жизнью, о которой она мечтала для меня и моих братьев и сестер.

– С удовольствием, – говорит он, прежде чем поцеловать меня в лоб. Когда он выпрямляется, Валдис предлагает ему рукопожатие.

– Увидимся завтра, брат. Взяв Кали за руку, он направляется к дому, который они делят на соседнем участке. Такой же большой, с таким же количеством удобств.

Когда Шестой оборачивается, плутоватая ухмылка на его лице напоминает мне немого мальчика, которого я знал много лет назад.

Тот, кто все еще заставляет мой желудок трепетать.

Закончив в ванной, я прислоняюсь к дверному косяку и улыбаюсь, когда замечаю Шестого. В другом конце нашей спальни он стоит, только что приняв душ, с влажными волосами, держа на руках нашу маленькую девочку. Она выглядит намного меньше, прижатая к его массивной груди и бицепсам, такая безопасная и защищенная.

Целуя ее в лоб, он опускает ее в корзинку Моисея рядом с кроватью и мгновение смотрит на нее сверху вниз, как будто ему невыносима мысль о том, что он не может обнять ее.

– Я не могу решить, что более привлекательно. Ты без рубашки или на тебе рубашка, вся в пятнах от слюны.

Фыркая, он поворачивается ко мне, и улыбка на его лице сменяется чем-то другим. То, что ему не нужно говорить словами, потому что по тому, как его глаза блуждают по моему телу, а язык скользит по губам, я точно знаю, что у него на уме.

Бросив еще один взгляд на Сарай, он шагает через комнату ко мне и, даже не поздоровавшись, стягивает халат с моих плеч, позволяя ему упасть на пол. Губы поглощают мои в поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание, вызывая головокружение, и мне приходится обхватить его руками, чтобы не упасть. Из его горла вырывается стон, и мое тело приподнимается в его объятиях, мои ноги обвиваются вокруг его талии.

Он несет нас к кровати, где садится на край, проводя руками вверх и вниз по моим бедрам. Грабящий рот. Молчаливый. Агрессивный. Это то, что я больше всего люблю в Шестом. Когда он чего-то хочет, он не стесняется в выражениях, потому что он вообще их не произносит. Он берет и отдает одинаково.

Забираясь обратно на кровать, он толкает меня своим пахом.

Я приподнимаюсь ровно настолько, чтобы он мог стянуть с себя штаны, и он сбрасывает их куда-то позади меня. Я не потрудилась надеть что-нибудь под халат, который прижимает мою обнаженную нижнюю половину к выпуклостям его живота, которые скользят под моей ложбинкой, когда он толкает мои бедра вперед-назад, впиваясь пальцами в мою плоть. Его большой палец скользит вниз по моему шву, щекоча чувствительный бугорок, который возбуждает мои желания так, как может только Шесть. Откинув голову назад, он стискивает челюсти, пока распространяет мое возбуждение по своей коже.

Это мучения.

Мои мучения в том, что я так сильно хочу, чтобы он был внутри меня, что у меня болят бедра.

Протягивая руку между нами, он наклоняет свой кончик так, чтобы он касался моего входа каждый раз, когда я опускаюсь вниз по его животу. Осмелюсь сказать, что ему нравится игра в удержание, предвкушение секса больше, чем сам акт, но он бы не согласился.

Он часто говорит мне, что ничто в мире не доставляет ему большего удовольствия.

Кроме, может быть, того, что держал на руках свою маленькую девочку.

Он проводит руками по моему телу, вниз по бедрам, к моим бедрам и по моему животу, пока его большие ладони не находят мою грудь. Приподняв брови, он выглядит как мужчина, страдающий от собственного удовольствия, когда он дразнит мои соски, которые торчат от его порочных прикосновений.

Выгибаясь навстречу ему, я запускаю пальцы в его коротко остриженные волосы, сосредоточившись на том, как его кончик скользит по моему шву, умоляя о входе.

– Шесть, пожалуйста. Я бездумно шепчу это слово, мое промокшее нутро отчаянно хочет, чтобы его наполнили и растянули.

Закрыв глаза, я чувствую первый толчок внутри себя, когда он делает небольшой толчок. Еще один толчок. Толчок. И еще, пока он не проникает так глубоко, что кажется, будто он проник в мое лоно.

Он издает долгий, мучительный стон, двигая бедрами подо мной, и ведет меня вверх и вниз, вдоль своего члена.

– Черт возьми, Рен. Вены у него на шее вздуваются, когда он опускает голову на подушку, закрыв глаза.

Вид его, охваченного удовольствием, подстегивает меня, и я вжимаюсь в него, упираясь руками в его грудь. Сцепив бедра, он перекатывает меня на спину, и когда я извиваюсь, чтобы лечь на живот, он хватает меня за подбородок, удерживая на месте.

– Нет. Мне нужно видеть твое лицо. Он не ослабляет хватку, глядя мне в глаза, пока входит в меня.

Я протягиваю руку, чтобы коснуться шрама через его глаз, и опускаюсь к тому, что у него на горле. Как далеко мы ушли с того дня, когда я впервые увидела его по ту сторону стены. Голодные и одинокие.

Во многих отношениях мы отличаемся от молодых парня и девушки, которые ускользали друг от друга и целовались всю ночь, пока не взошло солнце. Которые лежали под палящим солнцем в полдень, исследуя тела друг друга.

И все же, во многих отношениях, мы одинаковы.

Он все еще тот мальчик со шрамами, который тронул мое сердце. А я раненая маленькая птичка, чьи крылья он заставил снова взлететь.

ЭПИЛОГ 2

КАЛИ

Восемь лет спустя …

Тусклый свет согревает мою кожу, когда я лежу, растянувшись на одеяле, наблюдая, как молодой светловолосый мальчик держит палку вместо меча, которым он осторожно постукивает по палке, принадлежащей младшему темноволосому мальчику. Они двое так сильно напоминают мне своих отцов. Конечно, гораздо уменьшенные версии.

– Вы не можете победить Альфу! Мы величайшие бойцы в мире! – говорит блондин младшему мальчику, победно поднимая свой меч.

Они знают об Альфах только из множества историй, которые рассказывают другие члены сообщества, выжившие в Калико, которые восхваляют этих людей и сделали их легендами нашей истории. Они никогда не будут забыты.

– Я не хочу быть Вегионом. Я тоже хочу быть Авфой! Темноволосый бросает палку и стоит, скрестив руки на груди, злой, упрямый – черта, которую, я уверена, он унаследовал от меня.

Вид его вызывает улыбку на моем лице, но более трогательно, когда его старший брат опускается перед ним на колени, нежно кладет руку ему на плечо и наклоняет голову, что-то шепча.

Я наклоняюсь вперед, напрягая слух сквозь шелест деревьев надо мной, пытаясь разобрать, что он ему говорит. Что бы это ни было, младший улыбается и поднимает свою палку, и они снова берутся за дело, стуча мечами в битве. Я отступаю, но останавливаюсь перед массивной и внушительной фигурой, стоящей за ними. Один мне знаком, иначе я бы собрала мальчиков, посчитав это угрозой. Я вскакиваю на ноги и прищуриваю глаза, пытаясь определить, настоящий он или воображаемый. Иногда это случается в гуще моих мыслей, и сегодня я чувствую себя особенно уязвимой. Возможно, потому что сегодня я увидела так много от него в нашем сыне, когда он играл.

– Кадмус? Я зову его, моргая, чтобы сдержать слезы.

Он поднимает руку, чтобы помахать, эта плутоватая ухмылка растягивает его губы.

Зажмурив глаза, я делаю глубокий вдох и выдыхаю.

– Правдоподобие, – шепчу я, а когда снова открываю глаза, его уже нет. Испарился, как и в любой другой раз до этого.

Дерганье за мою рубашку привлекает мое внимание к тому месту, где передо мной стоит мой старший сын.

– Мама? Ты звала меня?

Я провожу пальцами по его кудрям и улыбаюсь.

– Нет, любимый. Мне показалось, я что-то видела. Присев перед ним на корточки, я смотрю в ярко-зеленые глаза, которые являются зеркальным отражением глаз его отца, и убираю волосы с его лица.

– Что ты прошептал своему брату?

Он оглядывается назад, туда, где его младший брат стоит, размахивая клюшкой в игре.

– Я только что сказал ему, что альфа-братья не дерутся друг с другом. И кто-то должен быть плохим парнем.

Мягкая, ласкающая фамильярность вызывает мурашки по моей коже, когда я вспоминаю, как много раз его отец говорил мне именно эти слова.

– И твой брат, он согласился на это?

– Только когда я сказал, что в следующий раз он может сыграть Альфу.

Поднимая его руки, я целую костяшки его пальцев и улыбаюсь.

–Кто-то должен быть плохим парнем.

Он кивает, и его глаза зацепляются за что-то позади меня, сверкая, когда его лицо озаряется улыбкой.

– Папа!

Я оборачиваюсь и вижу Валдиса, шагающего к нам, с шестью кроликами, свисающими с его кулака. Самый младший мальчик, Сайрус, который носит настоящее имя своего отца, пробегает мимо меня вслед за своим старшим братом.

– Папа! – визжит он, роняя по пути свою палку, в то время как его крошечные ножки пытаются не отставать.

Валдис опускается на колени, чтобы подхватить обоих мальчиков на руки, и каким-то образом умудряется поднять их одной рукой, ни разу не уронив ни одну из своих жертв.

Кадмус еще не знает, кто его настоящий отец, хотя я планирую рассказать ему когда-нибудь, когда он лучше поймет. А пока я хочу, чтобы он рос счастливым и цельным. Знать, что его любят, несмотря на его недостающие части. Но когда он станет старше, у меня будет чем поделиться с человеком, которого я знала. Хороший человек под шрамами.

Валдис целует каждого из них в макушку и шагает ко мне, раздавая кроликов, которых я приготовлю на ужин позже.

– Означает ли это, что у тебя тоже есть свободная рука, чтобы нести меня?

– Всегда. Он улыбается мне в губы и наклоняется ровно настолько, чтобы схватить меня за ноги.

Кролики выскальзывают из моих рук, падая на землю, когда плечо Валдиса ударяется о мой живот, поднимая меня, и я издаю непроизвольный крик.

Я протягиваю руки к его спине, чтобы удержаться от удара по лицу, и смех мальчиков заставляет меня хихикать, усиливая давление на мои носовые пазухи.

– Что скажете, мальчики? Из нее получится отличное рагу, как вы думаете?

– Нет! Кадмус кричит и разражается истерическим смехом.

– Нет, папочка. Мама не для того, чтобы ее есть.

Мне даже не нужно видеть его очаровательное пухлое личико, чтобы понять, что его зубы стиснуты от гнева. Защищает, совсем как его отец.

– Я бы не причинил вреда твоей маме, малыш. Но, может быть, ты захочешь сразиться со мной за это.

– Да! Оба парня ревут в унисон, и Валдис опускает нас троих на землю, останавливаясь, чтобы запечатлеть поцелуй на моих губах.

Он поворачивается туда, куда убегают оба мальчика, предположительно за своими палками, и когда он снова поворачивается ко мне лицом, его брови приподнимаются.

– Я не согласен с младшим. Маму определенно стоит съесть. Позже вечером. Он зарывается лицом в мою шею, и я хихикаю, когда он рычит, покусывая мою ключицу.

– Я, пожалуй, начну с этого рагу.

Когда он отстраняется от меня, я смотрю в его серые глаза и провожу пальцем по его виску. Шрамы на его лице – это следы прошлого, которое мы каждый день пытаемся оставить позади. О которых, я надеюсь, мои дети никогда не узнают.

– Себ так похож на тебя. А Кадмус с каждым днем все больше становится похожим на него.

– Так и есть. Это почти так, как если бы он был здесь сейчас.

– Он всегда здесь. И теперь он всегда будет.

– Ты думаешь, он спланировал это нарочно?

Фыркая от смеха, я киваю.

– Зная Кадмуса? Определенно. Я мельком вижу мальчиков, бегущих обратно к нам, и естественную коварную ухмылку на лице Кадмуса, когда он бежит за своим братом.

– Но я рада. Приятно видеть его. День, когда родился Кадмус и я впервые взглянула в эти знакомые глаза, провела пальцами по мягким детским кудряшкам, был днем, когда дыра в моем сердце наконец затянулась.

День, когда мир вернул мне маленькую частичку того, что у меня отняли.

– Так и есть.

Сильный удар палкой пугает Валдиса, и он одаривает меня ухмылкой, прежде чем зарычать и развернуться вслед за мальчиками, хромая, как мутант.

– Я Альфа! У мутаций нет шансов против меня! Кадмус кричит, замахиваясь палкой на Валдиса, который на этот раз уклоняется от нее.

– Я тоже Авфа! Сайрус взмахивает своей гораздо меньшей палкой в Валдиса, который драматично падает на землю, воя, как будто от боли. Мальчики бросают свои палки и взбираются на него, смеясь и визжа, пока Валдис щекочет их.

Усмехнувшись, я поднимаю взгляд мимо них и снова замечаю фигуру, стоящую под деревом, где он улыбается мне в ответ.

Я машу ему рукой.

Он машет в ответ.

И мне не нужно закрывать глаза или произносить ни слова, он исчезает.

Эта сцена была вдохновлена следующими песнями из моего плейлиста: —Выход, часть I автор: Руэль и —Ци автор: ФИЛДЕЛ

Надеюсь, вам понравилась эта история.

ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К СПОЙЛЕРУ и КОМНАТЕ ПОДДЕРЖКИ

Пожалуйста, подумайте о том, чтобы оставить отзыв. Длинный или короткий, ваш отзыв всегда ценится, и наряду с рассказом другу о книге, это самый замечательный подарок, который вы можете сделать автору ❤️

Я планирую выпустить еще одну книгу, действие которой разворачивается в этом мире.

А пока продолжайте прокручивать, чтобы ознакомиться с другими моими историями.

Спасибо за чтение.

БЛАГОДАРНОСТЬ

Хотя в прошлом я писал мрачные и печальные книги, эта повергла меня впоследствии в эмоциональный паралич. Самое сильное писательское похмелье, которое у меня когда-либо было. Это поглотило меня и к концу оставило измученным и разбитым. К счастью, было много людей, которые поддерживали меня в здравом уме (и кормили) во время процесса:

Моему мужу и детям – спасибо, что дали мне повод и средство осуществить эту мечту. Я люблю вас бесконечно.

Мои мама, папа, братья и сестры, как всегда, вы моя опора и болельщицы. Я думаю, это сделало бы вас моими потрясающими болельщицами. Спасибо, что верите в меня и подбадриваете меня.

Моему редактору и другу Джули Белфилд. Если бы я поискал по своей электронной почте, вы, вероятно, появлялись бы, по крайней мере, десять тысяч раз из пятидесяти тысяч сообщений, которые я не удосужился удалить. Я ценю вашу поддержку и непоколебимую преданность делу, когда дело доходит до того, чтобы эти книги блистали. Я так рад, что наткнулся на вас много лет назад, когда мы только мечтали когда-нибудь опубликовать книги.

Мои бета-читатели: Терри Р., Лана К., Диана Д. и Наоми … Я не могу выразить вам, насколько я ценю вашу готовность погрузиться в эту адскую рукопись с самого начала. Каким бы мрачным и жестоким ни был этот мир, еще хуже, когда тебе приходится продираться сквозь паршивую грамматику и недоразвитые сцены, но ты выдержал это, и я так благодарен за всех вас.

Если я выгляжу так, будто у меня все в порядке, то это потому, что Дайан Дайкс делает много закулисных вещей. Спасибо вам за то, что вы потрясающие и позволили мне сосредоточиться на написании.

Большое спасибо моему безумно талантливому дизайнеру обложек Саре Хансен, которая блестяще передала темноту и невинность этих историй с помощью великолепных обложек.

Огромная благодарность Пэм Годвин, королеве мрачной романтики, которая придала мне столь ценный заряд уверенности своими смиренными замечаниями к этим книгам.

Особая благодарность Vigilante Vixens, которые дали мне виртуальный дом, где я могу быть самим собой. Спасибо, что поддерживаете меня и прикрываете мою спину. Я люблю вас, ребята!

Блоггерам, некоторые из которых никогда не читали антиутопических / постапокалиптических романов до появления этих книг, спасибо, что дали им шанс. Я оценил любовь, которую вы проявили к этим историям, и вашу готовность поделиться этой любовью с другими читателями.

И, наконец, моим читателям – я бесконечно благодарен за возможность осуществить мою давнюю мечту о писательстве, ставшую возможной благодаря каждому из вас. Спасибо, что покупаете мои книги, пишете свои обзоры, рекомендуете и просите о большем.

Для меня было бы очень важно, если бы вы нашли минутку, чтобы поделиться своими мыслями об этой истории ❤️