Текст книги "Короли Падали (ЛП)"

Автор книги: Кери Лэйк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Он прерывисто дышит, его сильная рука крепко сжимает мою талию, и его губы изгибаются в легкой улыбке. Не сводя с меня глаз, он все еще удерживает меня, одновременно двигая бедрами вперед, возбуждая свой член, когда он глубоко входит в меня. Растяжение его обхвата добавляет приступ боли, утихающий только тогда, когда он выходит. Затем, еще раз, его бедра выступают вперед, создавая плавное скольжение, когда мое возбуждение смачивает его ствол. С каждым толчком его дыхание учащается, челюсть подрагивает, губы изгибаются к низу.

– Что это? Спрашиваю я, проводя пальцами по его скользкому от пота виску.

– Что не так?

Интенсивность его взгляда обостряется с резким выдохом воздуха через нос. Его тело напрягается, дрожа, глаза расширены и расфокусированы. Резкий рывок моих рук, и его крепкая грудь ударяется о мою щеку, когда он заключает меня в свои крепкие объятия. Непрекращающийся стук его сердца соответствует прерывистому дыханию, которое касается моей макушки.

– Валдис? Лежа рядом с ним, я наслаждаюсь резким изгибом его мышц, и его хватка вокруг меня усиливается, вытесняя воздух из моих легких.

– Валдис, я не могу дышать.

Из его груди вырывается стон, но он ослабляет хватку ровно настолько, чтобы приподняться, и я вижу, как его глаза прищурены, лицо отвернуто от моего.

Проводя пальцем по его щеке, я возвращаю его к себе и прижимаюсь губами к его губам. Напряженность в его мышцах смягчается, когда он, кажется, успокаивается.

– Когда я смотрю на тебя, – говорит он мне в губы.

– Все, что я вижу, это те твари, которые поднимают тебя. Крадут тебя у меня.

Твердые плоскости его сгорбленных плеч скользят под моими ладонями, когда я массирую его, призывая расслабиться, пока его дыхание не замедляется, а хватка не ослабевает там, где он держит мои бедра.

– Открой глаза, – шепчу я.

– Я прямо здесь.

Его веки приоткрываются, ясность медленно возвращается к его взгляду.

– Столько ночей я мечтал о том, как ты вот так лежишь на мне, – говорит он, лениво возобновляя свои толчки во мне и из меня.

– Твое прекрасное лицо смотрит на меня сверху вниз. Он обхватывает ладонью мое лицо, его бровь подергивается, как будто воспоминание причиняет ему боль.

– Единственная причина, по которой я просыпался, была в надежде увидеть тебя снова.

Мысль о том, что он лежит в темноте, неуверенный, но полный надежды, пронзает мое сердце. Я поворачиваюсь, чтобы поцеловать внутреннюю сторону его ладони, и провожу его рукой от моего лица к моей груди.

– Это не сон.

– Это. Моя мечта. Он наклоняется вперед, беря мою грудь в рот, и его пальцы впиваются в мои бедра, пока я двигаю ими взад-вперед по его члену.

Я поднимаю голову к небу, в моих глазах стоят слезы, я наслаждаюсь ощущением его внутри меня, его рук на моей коже, его вкуса у меня во рту, и его аромат наполняет мою голову сладкими воспоминаниями о мужчине, которого я жаждала слишком долго. Мое тело радуется прикосновениям этого мужчины. Его пламя бушует во мне, разжигая угли, которые торжественно горели для него в его отсутствие, и я чувствую себя дикой и безрассудной. Девушка, обладающая способностью укрощать огонь. Я позволяю ему прожечь меня до тлеющего пепла и обломков, насыщаясь его уничтожением. По моей коже стекают капельки пота, охлаждаемые ласковым бризом, который танцует вокруг нас.

Когда его глаза снова встречаются с моими, в их бурных глубинах читается мольба. Напряженность и агония. Мышцы напряжены, зубы стиснуты, брови приподняты в чем-то среднем между удовольствием и болью. Безмолвная мольба, которая сжимает мое лоно, и когда я запускаю пальцы в его волосы, притягивая его к своему телу, это обрушивается на меня, как приливная волна. Я, черт возьми, почти слышу шипение пара, когда я сдаюсь ему. Мой живот сжимается, пальцы сжимаются в кулаки, и каждый вдох сопровождается неглубокими вздохами, от которых у меня кружится голова.

Бедра выгибаются подо мной, он прижимает меня к себе, и оглушительный звук его кульминации эхом отдается вокруг меня, сквозь меня. От этих глубоких мужских стонов по моему позвоночнику пробегают мурашки, и перед глазами вспыхивает свет, когда я вскрикиваю, все мое тело напрягается и дрожит, сжимаясь вокруг него, пока я двигаю бедрами, наслаждаясь каждой секундой этого.

Измученная и запыхавшаяся, я позволяю ему уложить меня на себя, когда он ложится спиной на камень, и его руки обвиваются вокруг меня, как клетка, из которой я никогда не хочу убегать.

Сомнения и страхи, которые терзали меня месяцами, отступают ровно настолько, чтобы я снова почувствовала себя в безопасности. Дома, в его объятиях.

Темный туннель поглощает меня, когда я тихо подкрадываюсь к прутьям клетки. Только луч света падает из люка, освещая фигуру, которая стоит ко мне спиной.

Запрокинув голову, Кадмус, кажется, греется в единственном луче, прежде чем почувствовать мое приближение, и когда он поворачивается ко мне лицом, на его лице хмурое выражение.

– Кали? Что ты здесь делаешь?

Мое сердце одновременно болит и воспаряет при виде него.

– Я вернулась за тобой.

– За мной? Он опускает взгляд, привлекая мое внимание к тому, что его руки потирают друг о друга.

– Зачем ты это сделала?

– Потому что я не могла оставить тебя здесь одного.

Быстрый взгляд через плечо, и он качает головой.

– Это опасно. Эти безликие твари здесь, внизу.

Делая шаг вперед, я сжимаю пальцами перекладину.

– Я знаю. На этот раз я не позволю им причинить тебе боль, Кадмус. Я обещаю.

Ледяные кончики пальцев скользят по моему виску, и он наклоняет голову, его зеленые глаза восхищенно смотрят на мое лицо.

– Ты любишь меня, Кали?

Сквозь пелену слез я киваю.

– Ты мне очень небезразличен.

– Тогда почему ты бросила меня?

Вопрос пронзает мое сердце, боль обжигает легкие.

– Кадмус, пожалуйста.

– Ш-ш-ш. Его глаза тоже наполняются слезами, челюсть сжимается, пока он проводит большим пальцем по моим губам.

– Останься со мной, – шепчет он. Холод его кожи пробегает по моей шее сзади, когда он скользит пальцами по моему затылку и притягивает меня ближе.

– Пожалуйста, останься со мной.

– Я не могу. Схватив его за руку, я пытаюсь оторвать его руку от своей шеи.

Его хватка усиливается, сильно прижимая меня к прутьям клетки. Прежние печальные глаза становятся холодными и темными, наполняясь гневом.

– Останься со мной. Останься со мной!

Я резко выпрямляюсь, задыхаясь, все мое тело дрожит, в груди холодно и тяжело. Блуждая глазами по маленькому замкнутому пространству, я ищу Кадмуса, на мгновение сбитая с толку запахом огня и теплом, исходящим от моей кожи. Открытое небо надо мной, где звезды мерцают рядом с полумесяцем.

Прижимая ладонь ко лбу, я давлюсь рыданием, проглатывая страдание из моего сна, и резко сосредотачиваюсь. Поворачиваясь в сторону, я не вижу никаких признаков Валдиса, и меня охватывает приступ паники. Я оборачиваюсь и вижу фигуру, прислонившуюся к каменной стене позади меня, свернувшуюся калачиком, обнаженную и дрожащую.

Нахмурившись, я поднимаюсь на ноги, пересекаю наш маленький лагерь, расположенный в стороне от остальных, и присаживаюсь на корточки перед ним.

– Валдис? Соблюдая осторожность, я кладу руку ему на плечо, и он вздрагивает от моего прикосновения. Какая-то сила врезается мне в грудь, отбрасывая меня назад, и он перелезает через меня, занеся кулак назад.

Затаив дыхание, я жду самой мучительной боли в своей жизни, той, которая наверняка переломает мне кости, возможно, даже убьет меня.

– Валдис!

Расширенные зрачки сужаются от его зарождающейся ясности, и его брови приподнимаются в ужасе, когда он смотрит на меня сверху вниз.

– Кали? Его кулак опускается, и он отступает к стене, хватаясь за череп и подтягивая колени.

– О, черт, что я делаю? Что я наделал?

– Хей… Подавляя желание вырвать, я поднимаюсь на колени и ползу к нему.

– Все в порядке. Обнимая его, я чувствую, как все его тело дрожит рядом со мной, и его массивные руки обхватывают меня, когда он притягивает меня к себе.

– Мне так жаль. Пожалуйста, прости меня.

– Все в порядке. Это был просто кошмар.

Он прижимается головой к моей шее и притягивает меня крепче, как будто он протащил бы меня сквозь ребра, если бы мог.

– Когда я закрываю глаза, я вижу их. Охотящихся на меня в том месте. Я не могу уснуть.

– Приди и ляг со мной, Валдис. Пожалуйста.

– Я боюсь быть рядом с тобой, Кали. Я боюсь, что причиню тебе боль.

– Ты не сделаешь этого. Я знаю, что ты не сделаешь. Поглаживая его волосы, я оставляю поцелуй у него на лбу.

– Пойдем, Валдис. Давай ляжем.

Когда я пытаюсь пошевелиться, я чувствую, как его хватка усиливается, его мышцы дрожат, как будто он может рассыпаться в прах в любую секунду. Этот сильный и грозный мужчина, на моих глазах без колебаний убивающий мутантов, дрожит у меня на руках, как ребенок. И что еще хуже, я не могу стереть это из его памяти. Никакая привязанность или забота не затмит ужасы, которые он видит в своих глазах. Так же, как он не может помешать мне услышать крики Кадмуса, когда я закрываю свои. Только время залечит эти раны.

– Я люблю тебя, Валдис.

Он смотрит на меня снизу вверх, бурный серый цвет его глаз смягчается, превращаясь в нежный дождь.

– В этом мире нет ничего, что я любил бы больше, чем тебя. Уткнувшись носом мне в шею, он целует изгиб моей ключицы.

– Я люблю тебя больше, чем любовь.

Мы – осколки, сшитые воедино болью наших потерь. Я не знаю, сможем ли мы когда-нибудь восстановиться. Единственное, в чем можно быть уверенным, – это в неопределенности, которая нас ожидает. Моменты, подобные этому, когда мы закрываем глаза, и образы из нашего прошлого напоминают нам, какой мимолетной может быть жизнь. Как в мгновение ока может измениться вселенная.

Как быстро мир возьмет то, что дано.

И все же мы продолжаем жить с разбитыми сердцами и содранной кожей, потому что мы любим, и это то, что дает нам цель. Воздух дает нам дыхание. Еда придает нам силы. А любовь дает нам надежду.

В мире монстров любовь делает нас людьми.

Это кое-что о восходе солнца над пустыней, о том, как кактусы и горы выделяются силуэтами на фоне выгоревшего оранжевого неба. Единственный яркий свет горит в центре, проливая свои лучи на мир, как благословение с небес. Моя мать всегда говорила, что Бог является тем, кто просыпается до рассвета, и, лежа, растянувшись на Валдисе, я ловлю себя на том, что размышляю о возможных вариантах. В конце концов, только чудо могло вернуть его мне в этом мире, и часть меня задается вопросом, когда его заберут снова. Вырван из моих рук прежде, чем у меня даже появился шанс насладиться этими моментами с ним без чувства вины.

Валдис ерзает подо мной, его живот прогибается под моей рукой, и я с улыбкой откидываю голову назад, наблюдая, как он пробуждается ото сна. Острые линии его подбородка напрашиваются на поцелуй, и когда я наклоняюсь вперед, он вздрагивает, крепко обнимая меня. Моргнув несколько раз, он оглядывается по сторонам, пока его взгляд не падает на меня, и он облегченно вздыхает.

Мое тело скользит по его телу, когда он тянет меня на себя, прижимая к себе, и запускает пальцы в мои волосы.

– Я не знаю, что я сделал такого что бы проснувшись этим утром и увидеть твое лицо. Его глубокий голос грохочет мне в ухо, когда я лежу у него на груди. Руки скользят по моей коже, он прикасается ко мне, как будто ему нужно доказательство того, что я сейчас здесь, с ним.

– Если бы я верила в Бога, я бы назвала это – Его благословением.

– Ты не веришь?

– Я не знаю. Моя мать всегда говорила мне, что Бог любит безоговорочно. Если бы это было правдой, тогда зачем брать так много? Мой отец, моя мать, Брайани, Роз и Кадмус. Все, на кого мне когда-либо было не наплевать, включая тебя. Почему ты должен был страдать из-за любви?

Он закидывает руку за голову и смотрит вдаль с задумчивым видом.

– Я не знаю. Я думаю, такова природа этого. Нам нравится знать, что это можно отнять. И когда это происходит, я думаю, мы продолжаем надеяться, что это каким-то образом к нам вернется.

– Ты думаешь, те, кого мы любим, вернутся?

– Не в том смысле, что они восстанут из мертвых. Он проводит пальцами по моей щеке, глядя на меня сверху вниз.

– Но я думаю, мы увидим их неожиданными способами. Мы услышим их голоса и увидим их улыбки. Их воспоминания не должны умереть. Взгляд блуждает по моему лицу, он убирает волосы с моих глаз.

– Что касается нас с тобой, я не думаю, что Бог пока знает, что с нами делать. Улыбаясь, он наклоняется вперед, запечатлевая поцелуй на моих губах.

– Наверное, лучше просто наслаждаться тем, что у нас есть сейчас.

Кивнув, я снова прижимаюсь к нему носом, глядя в сторону восхода солнца и обнимая его крепче, чем раньше. Мы лежим так некоторое время, пока лагерь внизу не начинает шевелиться, двигаясь, как будто собираясь в дорогу. Мы с Валдис одеваемся и спускаемся обратно по скале, туда, где Рен и Рис встречают нас у подножия горы.

– На востоке есть община, о которой мне рассказывал мой папа. Предполагается, что она похожа на Шолен, но… лучше. Рен вручает нам с Валдис по жестяной чашке теплого кофе каждому. Тепло просачивается в мои холодные ладони, когда я беру его и делаю быстрый глоток.

– Мы приглашаем вас пойти с нами.

Я не могу отрицать волшебства прогулки по Шолену, даже если это место было запятнано моим опытом в Калико. Если такое место существует без ужасов, я был бы дураком, если бы отказался.

– Я думала, тебе не нравится Шолен?

– Мне не нравились принципы этого места. Идея, что они не пустят других. Что мы не были свободны приходить и уходить, когда нам заблагорассудится.

– Откуда ты знаешь наверняка, что это место чем-то отличается?

– Я не знаю. Но это стоит проверить. Она потирает рукой живот и оглядывается на Риса.

– Это больше касается не только меня.

Глядя на Валдиса, я ищу в его глазах какие-либо колебания, какие-либо оговорки по поводу этих людей, и хотя он выглядит задумчивым, как всегда, его кажется, не смутило предложение.

– Что ты думаешь?

Он проводит рукой по моим волосам на затылке.

– Пока я сплю под звездами, рядом с тобой, не имеет значения, где это находится.

С улыбкой я киваю и поворачиваюсь обратно к Рену.

– Тогда, я думаю, мы направимся на восток.

Мы находим Титуса сидящим у костра, его глаза погружены в невидимые мысли, и когда Валдис направляется проверить Аттикуса, я плюхаюсь рядом с ним.

– Ты в порядке?

Медленный и торжественный кивок сопровождает выражение его плотно сжатых губ.

– Он приснился мне прошлой ночью. Я потираю руки, чтобы отвлечься, агония от вида Кадмуса, одинокого в том туннеле, сжимает мое сердце.

– Каждый раз, когда я закрываю глаза, я слышу, как он кричит, в то время как эти твари утаскивают его.

– Он не чувствовал особой боли. Титус прочищает горло и шмыгает носом.

– Довольно быстро успокоился.

В этом есть некоторое утешение, хотя я не думаю, что Титус говорит мне это именно поэтому. Я думаю, ему нужно услышать это самому. Верить словам, чтобы он тоже мог оставить это в покое в своем разуме.

– Я думаю, мы направляемся на восток. Какое-нибудь сообщество вроде Шолена, но лучше.

Опустив взгляд в землю, Титус качает головой.

– Я не пойду.

Эта новость – удар в грудь, на мгновение лишающий меня дара речи.

– Разговаривал с Аттикусом прошлой ночью. Думаю, мы собираемся остаться в стороне.

– И что делать? Бродить по пустыне? Мной овладевает гнев, разочарование при мысли о том, что мне тоже придется оставить его позади.

– Просто не представляю себя оседающим в каком-то вымышленном городке вроде этого.

Я понимаю. Для тех из нас, кто не вырос в мире наших родителей, кто никогда не знал удобств той жизни, это кажется легкомысленным. Словно вступаешь на страницы книги, которую нам в конечном итоге придется отложить в сторону для нашей реальности.

Но я устала. Устала от мира, который постоянно требует платы за выживание. Жертвуй ради своего времени. На этот раз я хотела бы проснуться с некоторой долей безопасности, даже если это только временно. Даже если идея рая – всего лишь иллюзия.

И все же я буду скучать по своему другу. Моему защитнику на протяжении всех тех месяцев, когда я едва могла заставить себя встать и встретить предстоящий день. Без Титуса и его непреклонной веры в то, что Валдис все еще жив, я, возможно, не продержался бы так долго.

Взяв его руку в свою, я провожу большим пальцем по грубой, мозолистой текстуре его кожи. Руки, которые убивали ради меня, и по какой-то причине эта мысль вызывает слезы на моих глазах.

– Ты должен делать то, что подсказывает тебе твое сердце. Всегда.

– С тобой все будет в порядке, Кали. Теперь у тебя есть Валдис.

Интересно, так ли это было бы с Кадмусом. Если бы он предпочел остаться вместе с Титом или отправился с нами на восток.

– Не кори себя слишком сильно из-за Кадмуса. Без тебя он, вероятно, не продержался бы здесь долго. Ты дала ему определенную цель и направление.

Я фыркаю слезливым смехом и сжимаю его руку.

– Ты никогда не придавал ему особого значения, не так ли? Я поддразниваю.

– Он был моим братом. Сколько бы мы ни сражались, часть меня умерла вместе с ним. Но это правда. Если он и был когда-либо способен любить что-то в этом мире, я почти уверен, что это была ты.

Моргая, я оглядываюсь вокруг, пытаясь не допустить, чтобы его слова затронули мои эмоции, но я измотана.

– Если это должно заставить меня чувствовать себя лучше, это не так.

Его губы растягиваются в улыбке, и я не могу быть уверена, но мне кажется, я вообще впервые вижу, чтобы Титус улыбался.

– Ну, знай это …. Он сказал мне, что если бы не ты, он, вероятно, связался бы со мной.

Взрыв смеха вырывается из моей груди, когда я представляю, как Кадмус говорит Титусу такие вещи, и выражение лица Титуса, которое последовало бы за этим.

– Я не могу себе этого представить. Я имею в виду, часть меня заинтригована, но…

– Нет. Ни за что, черт возьми. Он качает головой и подносит мою руку к своим губам, целуя тыльную сторону моей ладони.

– Береги себя. Спасибо, что не отказываешься от моего брата.

– Спасибо вам, что не отказываетесь от него. Я наклоняюсь и обнимаю его, зарываясь лицом в его шею, и слезы, наконец, вырываются наружу.

– Или меня.

– Ни за что.

ГЛАВА 37

РЕН

Караван замедляет ход и останавливается там, где раньше было шоссе 31. В отличие от сухой жары, откуда мы родом, здесь влажно, удушливо, но все зелено и красиво, под нежно-голубым небом, полным белых пушистых облаков. Сюрреалистично в этом отношении, как картина, которую я однажды видела висящей криво в заброшенном доме.

Некоторое время назад мы проезжали мимо небольших групп Бешенных вдоль шоссе, но с тех пор не видели ни одного на протяжении многих миль. Конечно, они здесь так же часто, как и где-либо еще в мире.

Несмотря на вид, тихий укол беспокойства пульсирует во мне, когда я смотрю через лобовое стекло.

Перед нами шеренга мужчин и женщин с пистолетами, пристегнутыми ремнями к телу, подталкивают нас к выходу из машины. Шестой бросает взгляд на меня, а затем на Валдиса в противоположном конце кабины. Эти двое обмениваются понимающим кивком и выходят из машины. Мы с Кали выходим вслед за ними, встреченные неодобрительным выражением лица Шестого.

Женщина со светлыми, коротко подстриженными волосами выходит вперед. Гибкого телосложения, она, конечно, не выглядит особо опасной, но оружие, которое она носит, судя по всему, украшенное костяными украшениями, говорит об обратном.

Вот и все, что нужно для того, чтобы это место было цивилизованным.

– Что вам здесь нужно? – спрашивает она, не сводя глаз с двух Альф.

– Мы проделали долгий путь. Слышали о месте, которое радушно принимает чужаков.

– Ну, ты не так расслышал. Любое место, которое открыто приветствует чужаков, обречено на разорение.

Сначала разочарование поражает мой желудок, смешиваясь с голодом из-за того, что я не ела несколько часов.

Она, кажется, снова оценивает Альф, ее взгляд задерживается на Шестом гораздо дольше, чем мне хотелось бы.

– Откуда ты взялся?

– Какое это имеет значение, если у вас нет намерений приветствовать нас внутри? Спрашивает Кали рядом со мной, ее голос такой же резкий, как и у женщины, которая сейчас смотрит на нее.

– Важно, получится у вас уйти с пульсом или нет.

– К западу отсюда, – отвечаю я, прежде чем Валдис решает устроить адский дождь от имени Кали.

– Мой отец рассказывал нам об этом месте, но, по-видимому, он все неправильно понял. Если тебе все равно, мы пойдем.

Нахмурив брови, она наклоняет голову.

– Кто твой отец?

– Мертвый. На самом деле это не имеет значения.

– Назови мне его имя.

– Джозеф Фалькенрат.

Обменявшись взглядом с одним из мужчин позади нее, чьи глаза расширяются от удивления, она поворачивается ко мне, ее глаза наполняются внезапной интригой.

– Рен?

– Откуда ты меня знаешь?

Она фыркает от смеха, и шеренга людей, стоящих позади нее, опускает оружие.

– Здесь не так много тех, кто этого не знает. Отводя свой пристальный взгляд от моего, она кивает влево от меня.

– Ты, должно быть, Шесть.

Нахмурившись, я перевожу взгляд с нее, на Шестого и Кали.

– Откуда ты знаешь наши имена?

Опустив пистолет, как и остальные, она поворачивается ко мне спиной и наклоняет голову вперед. Поперек ее шеи татуировка с изображением цифр из Калико. Остальные, стоящие позади нее, следуют ее примеру, у каждого из них такая же татуировка.

Я провожу взглядом по каждому человеку. Выжившие, которые прошли сквозь эти стены и каким-то образом выбрались на другую сторону.

Ко мне протягивается рука, и когда я поднимаю взгляд, она принадлежит блондинке, на лице которой теперь улыбка. Я отвечаю на ее рукопожатие.

– Я Джоханна. Твой отец освободил нас. Всех нас. Мы долго ждали тебя, Рен. Добро пожаловать в Хармони Хиллз.