Текст книги "Небесный охотник"

Автор книги: Кеннет Оппель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

– Вы спасли мне жизнь, – сказал он. – Это самое малое из того, что я должен вам.

Мои руки скрючились и одеревенели, и сам я сгорбился и ссутулился, словно старик. Оставшись в одном нижнем белье, я принялся отчаянно дрожать, и Ками велел мне лечь. Он укрыл меня толстыми одеялами, наметанным глазом осмотрел мои пальцы и лицо. Что было дальше, я не знаю, потому что, едва голова моя коснулась подушки, я начал проваливаться в сон. Я смутно помню, что надо мной склонился Ками Шерпа и положил под простыню грелку, что он смазывал мою кожу мазью и накладывал повязки. Но заставить меня проснуться не могло ничто, и последнее, что я запомнил, было ощущение тепла и полнейшего блаженства.

Проснувшись, я представления не имел, который теперь час. За иллюминатором струился сумеречный свет; это мог быть и закат, и восход. Я просто продолжал бездумно лежать. Я был жив. И ещё я был чудовищно голоден, и в глотке у меня было сухо, как в Небесной Сибири.

Оказалось непростым делом сесть и спустить ноги с койки, настолько болели у меня все кости и мышцы. А одеться будет и вовсе пыткой. Некоторые из моих пальцев оказались забинтованными, и левая ступня тоже. Я встал перед зеркалом. Лицо было сильно обожжено морозом и ветром, губы потрескались, один глаз наполовину заплыл. Грудь и руки были сплошь в чёрных синяках. Уж не знаю, мальчишка отражался в зеркале или мужчина, но в любом случае это был я.

Мне понадобилось пятнадцать минут, чтобы одеться и управиться с молниями и кнопками. Пока я шел к салону, на корабле стояла полная тишина, и я гадал, уж не спят ли ещё все остальные. Я отворил дверь, и на меня пахнуло восхитительным ароматом свежего хлеба. Рот мой наполнился слюной. Я не ожидал никого застать здесь, но электрический камин был включен, и перед ним сидела Кейт, совсем одна.

– Привет, – сказала она, – как ты себя чувствуешь?

– Потрясающе, – ответил я.

– Я тоже. Миссис Рам готовит завтрак. Небось умираешь с голоду?

– И от жажды тоже.

Рядом с ней стоял кувшин с водой, она налила стакан и подала мне. На несколько секунд я позабыл обо всем на свете, наслаждаясь вкусом воды, ощущением того, как она перетекает изо рта в горло. В тот момент большего блаженства и придумать было невозможно. Кейт забрала стакан и наполнила его снова.

– Спасибо. Сколько сейчас времени? – спросил я.

– Около семи утра. Знаешь, мы проспали восемнадцать часов. Я заглянула к Дорье. Прошлой ночью он вытащил пулю у Хэла из руки и наложил шину; и ещё он сказал, что Надире уже гораздо лучше.

– Хорошо.

Некоторое время мы молчали. Потом я рассмеялся:

– До сих пор не могу поверить, что ты улетела без меня.

– У этого орнитоптера было своё собственное мнение! Я не смогла удержать его. Пыталась вернуться за тобой, но потом увидела, что ты выпрыгнул из люка. – Она смотрела на меня, качая головой. – Это был самый дурацкий поступок, который я видела в своей жизни!

– А что, по-твоему, мне оставалось делать? Падать вместе с кораблем?

– Только тымог выпрыгнуть прямо в небо.

– Ну, я же надел крылья.

– Мне иногда кажется, что у тебя всегда за спиной крылья, – заявила она и улыбнулась мне очаровательнейшей улыбкой. – Конечно, у ангелов, как правило, не бывает линьки. Но очень хорошо, что у тебя она была. Я и заметила тебя только благодаря этим сыплющимся перьям.

– Ты была великолепна, – отозвался я.

– И ты тоже, когда вернулся за мной в мастерскую. Это было очень остроумное решение – выпустить аэрозонов. Правда, меня они тоже легко могли ударить током.

– План был не из лучших, – признал я.

– Но ведь он удался. – Она помолчала. – Мы спасли друг друга. Я рада этому.

Я глубоко вздохнул. Воздух казался удивительно густым.

– Мы теперь намного ниже, – сказал я.

Кейт кивнула:

– Дорье сказал, восемь тысяч футов. Мы возвращаемся в Париж.

– Надеюсь, я теперь разбогател.

– Думаю, чертежи Грюнеля сделают тебя богатым.

Я усмехнулся, прикидывая, сколько же это может быть. Представил себе дом, который смогу купить для мамы и сестренок, толстые пачки денег. Подумал о будущем, которое построю для себя сам, будущем, прекрасном и величественном, словно небоскреб.

– Ты собираешься возвращаться в Академию? – спросила Кейт.

– Да, – сразу ответил я, сам удивившись своей уверенности. Но я знал, что это правда. Всю жизнь я страстно желал поступить в Воздушную Академию. Эта мечта много лет поддерживала меня, и я не откажусь от неё теперь. Мне просто очень повезло, я не упустил свой шанс, но если я не закончу учебу, спасую перед её трудностями, то это будет как-то недостойно.

– Я собираюсь окончить Академию, – сказал я Кейт.

Она кивнула:

– Правильно. Ты из тех, кто всё доводит до конца. А после этого перед тобой откроются неограниченные возможности. У тебя будет диплом Академии, и ты будешь очень богат к тому же.

Я внимательно посмотрел на неё:

– А что, богатый я лучше?

Прежде чем она успела ответить, в салон вошел Хэл. Его левая рука была на перевязи. Волосы его были взъерошены, и он выглядел изрядно возбужденным.

– Круз, ты забрал чертежи?

– Ты же положил их в свой рюкзак, разве нет?

– Да, но я не могу найти мой рюкзак, – пояснил он.

– А мы разве не оставили их в орнитоптере? После приземления?

– Я только что оттуда, – нетерпеливо бросил Хэл. – Я проверил все кабины и нашёл все рюкзаки, кроме своего собственного. Ты уверен, что не клал его в свою кабину вчера ночью?

– Нет, – ответил я. – Не клал.

– И я тоже не клала, – добавила Кейт.

Хэл потер лоб:

– Если это чертова цыганка…

– Хэл, – строго перебила Кейт, – не можете же вы на самом деле думать…

Я вдруг судорожно глотнул воздух.

– Нет… – прошептал я.

– В чем дело? – спросила Кейт.

Секунды назад жизнь представлялась мне сияющей и прекрасной. Теперь, совершенно внезапно, она сделалась тусклой и безрадостной.

– Я знаю, где твой рюкзак, Хэл, – выдавил из себя я.

– Где? – вскинулся он.

– На дне моря, – ответил я ему.

Однажды мне довелось обедать с Викрамом Спиргласом и его головорезами, в страхе за жизнь – свою и Кейт, но теперешний завтрак на борту «Сагарматхи» оказался куда неприятнее. Надира, Хэл, Кейт и я сидели вокруг стола и вяло ковыряли в тарелках вилками, но почти ничего не ели. Перед Хэлом стояла початая бутылка виски. Он не предлагал его никому. Он просто наливал свой стакан, опустошал его и наливал снова.

– Когда мы прибудем в Париж, мой корабль отберут, – сказал он. – Вот что из этого вышло.

– Хэл, мне очень жаль, – в очередной раз повторил я.

Не могу припомнить, чтобы мне когда-нибудь прежде доводилось испытывать такой стыд и смятение. Мне было стыдно не только перед Хэлом; перед Надирой и перед самим собой – тоже. Мы не получим ни цента за чертежи Грюнеля – и никогда его прекрасным воздушным городам не бороздить небеса. Все наши мечты покоятся на ледяном океанском дне.

Дверь отворилась, и в салон торопливо вошла мисс Симпкинс.

– Прошу прощения за опоздание, – весело сказала она, усаживаясь на своё место. – Я проспала, знаете ли, это совершенно на меня не похоже, а потом никак не могла добиться от этого ужасного душа достаточно горячей воды, так что мытье головы превратилось в суровое испытание. – Она обвела глазами стол. – Что случилось, скажите на милость?

Я закрыл глаза и вздохнул.

– Ах, мисс Симпкинс. – Хэл налил себе ещё виски. – Вы же не слышали про наше маленькое горе! Наверно, Мэтт Круз сумеет просветить вас.

Я смотрел на него, удивляясь, что ему доставляет удовольствие мучить меня.

– Ну да ладно, – продолжал Хэл, – раз уж Круз не в силах откровенно вам признаться. Мы были на «Гиперионе», готовились улететь с него на орнитоптере. Я кинул Крузу свой рюкзак, чтобы он мог достать оттуда заряды и взорвать дверь ангара. А в этом рюкзаке, мисс Симпкинс, лежали чертежи машины Грюнеля.

– О да, – вставила мисс Симпкинс, – Кейт упоминала о них вчера ночью. Она сказала, что они стоят целое состояние.

– Верно, – подтвердил Хэл, зло уставившись на меня. – Вот только мистер Круз решил оставить мой рюкзак со всем его содержимым в ангаре на полу.

– Не может быть! – воскликнула мисс Симпкинс, глядя на меня с ужасом.

Я был уже слишком подавлен и огорчен, чтобы отвечать, но просто не мог не возразить Хэлу.

– Там был полный хаос, – сказал я. – Корабль падал. Времени почти не оставалось. Я пытался запрыгнуть в орнитоптер, пока он не взлетел. И ещё этот взрыв. Мне было не до рюкзака! И, Хэл, я не слышал, чтобы ты напоминал мне.

– Потому что полагал, что ты возьмешь его, – парировал он. – Я думал, что ты мужчина, а не ребенок. И что ты вспомнишь о том, что в этом рюкзаке – всё наше богатство!

– Может быть, нет худа без добра, – сказала Кейт.

– И в чем же это добро? – поинтересовался Хэл. – Объясните нам.

– Продать чертежи Грюнеля, – начала она, – могло бы оказаться очень трудно. Во-первых, кто поверит, что такая штука на самом деле способна работать? Во-вторых, и это важнее, если бы Консорциум Аруба узнал, что чертежи у вас, ваши жизни оказались бы в смертельной опасности.

Хэл помолчал.

– Я всё равно предпочел бы получить чертежи и попытать удачи.

– Я тоже, – поддержала Надира.

Я рад был видеть, что она выглядит намного лучше, и надеялся только, что она не возненавидит меня навсегда за то, что всё так вышло.

– Мы живы, – упорствовала Кейт. – И должны радоваться уже хотя бы этому.

– Не уверен, что кого-нибудь из сидящих здесь переполняет радость, – сказал я. – И я не могу их за это винить. Мне правда очень жаль.

– Хватит извиняться, – раздраженно бросила Надира. – Твоей вины тут нет.

Я уставился на неё с изумлением и благодарностью.

– Ну, формально…

– Тогда чья же это вина? – осведомился Хэл.

– Любой забыл бы про этот рюкзак, – сказала Надира.

– Конечно, – согласилась Кейт.

Хэл с отвращением покачал головой. В очередной раз наливая себе виски, он расплескал его.

– Не будем добавлять к убытку ещё и оскорбления, – невнятно произнес он. – Я разорен из-за глупости мальчишки. Давайте называть вещи своими именами!

– Я уже досыта наслушалась этого вздора, – выпалила Кейт.

– Как это «вздора»? – Хэл хлопнул по столу. – Он пустил меня по миру!

– Я считаю, что ваши попытки обвинить во всем Мэтта просто жалки! Он повел себя как мужчина, признался, что забыл рюкзак, и извинился, хотя и не должен был этого делать. Надира права. Тут нет ничьей вины.

– Полагаю, вам лучше пойти понянчиться со своими чучелами, мисс де Ври, – заявил Хэл.

– Думаю, я так и сделаю, благодарю вас. – Она поднялась, чтобы уйти.

– Вы пьяны, мистер Слейтер, – объявила мисс Симпкинс, вставая. – Ещё только завтрак, а вы уже пьяны. Я считаю, что это недостойно мужчины и просто позор для вас.

Вслед за Кейт она вышла из столовой. Хэл угрюмо уставился в свой стакан.

– Эти богачи, – мрачно пробормотал он. – Кейт де Ври даже понятия не имеет, что это значит для нас. Ей-то никогда в жизни не приходилось рисковать.

– Неправда, – с негодованием возразил я. – Да, она из богатой семьи. Но если бы она придерживалась правил, то сидела бы в гостиной, занималась рукоделием и поджидала богатого жениха. Её родители, похоже, не слишком-то о ней заботятся. Она пошла против своей семьи и их ожиданий, потому что она другая и хочет учиться, путешествовать и совершать открытия.

– Трогательная речь, – бросил Хэл. – Но если она всё же упадет, то посадка будет очень мягкой.

– Она рисковала жизнью на «Гиперионе» наравне с нами, – напомнил я ему.

– Да, так что там насчет нас? – Хэл наставил палец на Надиру. – Что ждет тебя теперь? Тяжелая работа на какой-нибудь фабрике? Жизнь на улице?

– Я не собираюсь ни на какую фабрику, – надменно фыркнула Надира.

– Ах, у нас грандиозные планы, вот как! – насмешливо воскликнул Хэл.

Я от души надеялся, что это так.

– Есть кое-какие мысли, – ответила она.

– Ты вернешься домой? – спросил я её.

– Это означало бы замужество или полный позор. – Она покачала головой. – Думаю, у меня есть варианты получше.

– Не сомневаюсь, – сказал я, но улыбка моя вышла натянутой, поскольку я понимал, что её будущее далеко не безоблачно, несмотря на все её достоинства. У меня было такое чувство, будто я предал её, разрушил её надежды на счастье.

– Я неплохо танцую, – сказала она.

– Это точно. – Я покраснел, вспомнив, какой зачаровывающий танец станцевала она для нас в этом салоне совсем недавно.

– Я смогу получить работу в Мулен Руж, – продолжала Надира. – Я слышала, они всё время ищут новые лица.

– И не только лица, – ухмыльнулся Хэл. – Они любят поглазеть и на кое-что другое.

Этот мюзик-холл был знаменит – и печально известен одновременно – своими сиплыми певичками и пылкими танцовщицами. Мне не хотелось думать, что Надира окажется одной из них.

– Я не говорю, что это хорошо, – ответила Надира, – но всё же лучше, чем пробавляться уличными концертами. Я слышала, что те, кто знает танец живота, могут заработать в Мулен Руж уйму денег. Я смогу подкопить и разберусь, чем на самом деле хочу заниматься.

– Хороший план, – одобрил я, надеясь, что так оно и есть.

– А если и нет, – подхватила она, – я придумаю ещё что-нибудь. Я намерена оставить свой след в этом мире.

– Я думаю, что это будет куда больше, чем просто след, – усмехнулся я, почувствовав вдруг, что у неё и в самом деле всё будет в порядке. И ещё меня кольнуло сожаление, потому что я знал, что скоро наши дороги разойдутся.

– А ты, я думаю, вернешься в Академию, – предположила Надира.

– Да.

Хэл рыгнул:

– Как это вдохновляет. Ты просто создан служить пилотом у богатеев.

– Я иначе смотрю на это.

– Ах, да кто я такой, чтобы говорить это? – угрюмо обронил Хэл, снова хлебнув виски. – Я-то закончу свои дни вторым помощником на каком-нибудь корыте, отрабатывая долги.

– Я не верю, что ты долго будешь прозябать внизу, – сказал я ему. – Придумаешь какой-нибудь грандиозный план и выкупишь «Сагу» обратно. Я слышал однажды, что человек, которому не повезло, но который тем не менее сумел снова добиться успеха, достоин высшего уважения.

– Красивые слова, – насмешливо фыркнул Хэл.

– Это говорил ты, – напомнил я ему. – В библиотеке Кейт де Ври. Я запомнил дословно. Потому что согласен с этим.

– Добиться успеха, – пробормотал он. – Как я могу его добиться? С чем? – Хэл хлопнул рукой по столу. – Я рискнул жизнью, и своим кораблем, и вообще всем, что у меня было, ради этой экспедиции. И богатство уже было у меня в кулаке! – Он посмотрел на меня. От виски лицо его сделалось размякшим и неприятным. – Но между мной и им встал ты. Возвращайся в свою Академию, Круз. Ты не многого достигнешь в жизни. У тебя мозгов маловато. Чертежи пропали – и обещанного вами золота тоже нет и в помине!

– О, вот золототам как раз было, – огрызнулся я. Я не собирался никому об этом говорить, но был уже сыт по горло его дурацкими упреками и оскорблениями.

– Что? – Хэл, прищурившись, воззрился на меня.

–  Тоннызолота, – продолжал я. – За стеной потайного хода. Вот куда Грюнель его запрятал.

– Ты просто хочешь подразнить меня, – сказал Хэл.

– Нет. Ящиков двадцать, наверное. Я обнаружил их, когда возвращался за Кейт.

– Это правда? – спросила Надира.

Я кивнул, и мне вдруг стало стыдно за свою вспышку. Я-то хотел просто отомстить Хэлу, но теперь понял, какую боль причинили мои слова ей. Она ничего не сказала, но в глазах её заблестели слёзы.

Хэл тяжело дышал. На мгновение я подумал, что он сейчас перепрыгнет через стол и задушит меня. Потом ярость вдруг разом покинула его.

– Ты же был там! Почему ты не взял хоть сколько-нибудь?

– Золото тяжелое.

– Всего двадцать слитков позволили бы мне выкупить корабль и развязаться с долгами!

– Я спасал Кейт, – ответил я. – У меня не было времени.

Надира кивнула головой в знак одобрения.

– Ты всё сделал правильно, – сказала она.

Хэл фыркнул:

– О да, ты у нас герой. Но позволь мне высказать своё мнение. Как мужчина мужчине, ты понимаешь. Я думаю, ты скоро поймешь, что Кейт де Ври восхищалась бы тобой куда сильнее, будь у тебя золото.

Я отыскал Кейт в грузовом отсеке. Она сидела в кабине орнитоптера Грюнеля и изучала приборную панель.

– О, привет. – Она повернулась и взглянула на меня сверху. – Знаешь, это в самом деле удивительная машина. Не думаю, что Хэл сможет оценить её. Он вполне способен продать кому-нибудь её идею.

– Я не думаю, что идея педального орнитоптера кого-нибудь привлечет, – ответил я. – Удерживать его в воздухе было нелегко.

– Да, тяжеловато, – признала она. – Но если он согласится, я бы хотела купить её. Я дам ему отличную цену, и тогда у него, по крайней мере, будет хоть что-то, чтобы разделить на всех.

– Я уверен, что он сумеет оценить это. Очень великодушно с твоей стороны.

– Вовсе нет. Я чувствую, что привязалась к этой машине.

– Она спасла нам жизнь, – сказал я. – С твоей помощью, конечно.

– Всё то, что Хэл говорил тебе, – ерунда, не слушай его. Это было просто отвратительно.

– Если бы это был мой корабль, я бы, наверно, тоже напился.

– Ты утром задал мне один вопрос, – сказала она.

Я вспоминал недолго.

– А, лучше ли я богатый? Думаю, на него уже можно не отвечать.

– А мне кажется, что это важно.

– И у тебя есть ответ? – спросил я.

– Да. Точнее, нет. Потому что это зависит только от тебя.

– Вот как? Представь, что ты должна выбрать. Богатый или бедный Мэтт Круз.

Она улыбнулась:

– Для меня это не имеет ни малейшего значения. И никогда не имело.

– Правда? – Но, просто взглянув на неё, я уже знал, что она говорит правду. – Зато это имеет значение для других. Для меня. Причем большее, чем я бы хотел признать.

– Буду знать, – усмехнулась она.

– Хэл считает, что мне суждено всю жизнь быть наемным пилотом. Тебя это не пугает?

– Вот уж нет, – заявила она. – Всегда ведь лучше сидеть за рулем, разве не так?

Я рассмеялся.

– Хотя сейчас, – заметила она, – похоже, за ним сижу я.

– Это точно.

– Залезай, – предложила она, – и командуй, куда тебя везти.

Я улыбнулся. Мы были совсем одни в этом ангаре. Я увидел сбоку орнитоптера подножку, взобрался на неё и начал переваливаться в кабину. Но под моей ногой что-то с треском отвалилось, и я соскользнул обратно на пол.

– Ты цел? – поинтересовалась Кейт, глядя вниз.

– Тут что-то вроде грузового люка, – отозвался я, вглядываясь в небольшой отсек, который нечаянно открыл. Внутри лежали два белых мешка, я вытащил их по очереди, потому что они оказались тяжелыми.

– Это же наволочки.

– А что в них? – спросила Кейт.

Я развязал одну наволочку и, не веря своим глазам, уставился внутрь.

– Золото, – ответил я.

– Нет, ну правда. Что там?

Я ухмыльнулся и отогнул край, чтобы ей было видно, как сверкают гладкие слитки.

– О боже! – вскрикнула она. – Неудивительно, что орнитоптер летел так тяжело!

– Хендриксон, – понял я, – тот самый вороватый тип! Слуга Грюнеля стянул немножко золота и собирался смыться с ним!

– Где же он его взял? – недоумевала Кейт.

Я ещё не говорил ей о тайнике с золотом, и, пока она выбиралась из кабины, я наскоро рассказал о нем.

– Сколько же здесь слитков? – спросила она.

Мы высыпали их на пол и пересчитали. Сорок.

Я посчитал в уме.

– Это значит, тридцать два Хэлу и по четыре Надире и мне. – Сердце у меня зачастило. – Хэлу этого хватит, чтобы сохранить «Сагу» и расплатиться с долгами.

– И очень неплохой неожиданный подарок тебе и Надире, – добавила Кейт. – Ты будешь не самым богатым молодым человеком в Париже, но, уж конечно, и не самым бедным.

– Теперь меня это совсем не волнует, – сказал я.

Мы с Кейт посмотрели друг на друга. Блеск золота не мог сравниться с сиянием её лица. Я взял её ладонь в свою и снова почувствовал, что вернулся домой. Мне хотелось крепко обнять и поцеловать её, но тогда я не смог бы видеть её глаза. А пока наши взгляды были устремлены друг на друга, между нами словно бежал электрический ток. Той энергии, что бушевала сейчас вокруг нас, хватило бы на целый воздушный город. И я почувствовал, что моё гималайское сердце стало огромным, как само небо, и таким же сильным.