Текст книги "Перед рассветом"

Автор книги: Кэндис Проктор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 14

Джек сидел неподвижно, устремив взгляд в бескрайнюю пустоту океана. В полночной мгле залитое лунным светом море казалось безжизненным и бескрайним, но он знал, что его пустота иллюзорна. Там, в темноте разбросаны тысячи безымянных островков, и среди них один дорогой его сердцу – Ракайа, с вершинами вулканов, с плодородными долинами в густых зарослях лесов, с тихими лагунами, обрамленными коралловыми рифами. Стоит только закрыть глаза, и перед его мысленным взором тут же появятся пальмы, раскачивающиеся от теплого ветра, и прекрасное личико Тианы. Ему никогда не забыть мертвенно-бледное выражение покоя на любимом лице.

С тех пор он перестал наяву закрывать глаза. И все же ночью от болезненных воспоминаний ему некуда было деться – их горьковато-сладкий привкус постоянно преследовал его, мирные образы любви и веселья сменялись печальными картинами неизбывного горя. Когда боль становилась нестерпимой, Джек топил свои воспоминания в бутылке вина или до бесчувствия накачивался кава-кавой. Но иногда – как сейчас, например – он, наоборот, пришпоривал свою память, и тогда неминуемой карой в него входила ослепляющая, разъедающая мозг боль. Память снова и снова жестоко истязала его, оставляя лишь слабость и опустошение.

Запрокинув голову, он широко раскрытыми глазами вглядывался в звездную темень над головой. Неужели с тех пор минуло десять лет? Десять лет! Вполне достаточно, чтобы убежать от прошлого. Интересно, что сказала бы на это мисс Макнайт и что бы она сделала, расскажи он ей правду? Как странно, что он вдруг подумал о ней…

Голова болела нестерпимо, просто раскалывалась. Где уж тут уснуть!

Джек полной грудью вдохнул теплый тропический воздух джунглей и медленно выдохнул. Ночь будет долгой.

* * *

Оставшись одна, Индия решила не терять времени и сделать заметки в блокноте, пока не вернулся Райдер, но не успела исписать и полстраницы, как начала клевать носом. Слова расплывались, карандаш выскользнул из расслабленных пальцев… Индия подумала о том, что надо бы поискать Джека, но вместо этого уронила голову на раскрытую книгу и заснула.

Разбуженная пением экзотических птиц и теплыми лучами солнца, Индия не сразу вспомнила, где находится, а припомнив, резко села и стала в панике оглядываться по сторонам.

Ни души!

Она вскочила, пошатнулась и оперлась о ровную каменную стену пещеры. Схватившись рукой за сердце, она в ужасе взирала на колеблющуюся, словно живую массу зеленых джунглей, отделявшую ее от крошечного французского поселения на побережье далеко-далеко внизу.

– О Боже! – пролепетала она.

Поблизости послышался веселый свист, напомнивший ей мелодию песни «Я заберу тебя домой, Кейтлин»[Популярная в 70 – 80-х гг. XIX в. ирландская песенка. ], и из темной чащи показался Джек Райдер со связкой бананов на плече.

– Я подумал, что вы захотите подкрепиться перед дорогой, – сказал он, опуская бананы на землю. – Они, правда, еще зеленые, но спелых-то не достать вовсе – их слишком быстро поедают крысы. – Присев на корточки у потухшего костра, Джек лениво улыбнулся и только в этот момент заметил, что Индия словно вросла в землю, раздираемая чувством облегчения и негодования. – Да что это с вами? Неужто вы подумали, будто я ушел и бросил вас здесь?

Индия отлепилась от стены и постаралась принять беззаботный вид, что было непросто.

– И почему же вы не ушли?

Джек нахмурился и внимательно посмотрел на нее:

– На вас моя рубашка – вы что, забыли?

Конечно, она забыла. Индия провела рукой по рукаву рубахи и обернулась к груде валунов, на которых она с вечера разложила мокрые вещи. Ее туфли, чулки и блузка лежали там, где она их оставила, здесь же были сорочка и трусики. А вот лифчик, корсет и все ее бесчисленные юбки бесследно исчезли.

Она обернулась к Джеку.

– Что вы сделали с моей одеждой?

– Скажите спасибо, что я освободил вас от ненужного хлама.

Индия почувствовала приступ бессильной ярости.

– Вы не имели права!

Джек откусил банан и чуть не расхохотался.

– Послушайте, на вас и так одежды в два раза больше, чем следует.

– Больше, чем следует? Да будет вам известно, когда я провалилась в охотничью яму в Восточной Африке, то лишь чудом избежала смерти благодаря этой самой многослойной одежде, смягчившей удар. Только поэтому колья, торчавшие из ямы, не нанесли мне смертельных ран.

– Ну, здешний народ не копает ловушек для животных, так что нечего и опасаться, а вот как вам удалось избежать теплового удара – это действительно загадка. Ну надо же – блуждать в тропиках, замотавшись в экипировку, сравнимую по размерам разве что с дневной выработкой какой-нибудь английской мануфактурной фабрики!

– Не смешите меня. – Индия похватала остатки одежды и, скрывшись за ближайшим валуном, стала судорожно одеваться. Последние двадцать четыре часа наедине с этим человеком кое-чему ее научили, так что она решила побыстрее влезть в свои одежки, словно в панцирь, и так избежать возможных неприятностей.

Из-за валуна до нее донесся голос Джека:

– Вы еще скажете мне спасибо!

– Сомневаюсь, – пробурчала Индия, натягивая сорочку.

– Если будете честны, обязательно поблагодарите меня, вот увидите.

– Вам следовало бы знать меня получше, мистер Райдер, я всегда предельно честна. Просто я считаю, что ни жара, ни какие-либо другие неудобства не могут служить оправданием. В любых ситуациях я предпочитаю помнить о цивилизации и хороших манерах.

– Боже, как же вы похожи на одного моего знакомого!

– На кого это? – поинтересовалась Индия, расправляя фалды своей необъятной юбки.

– На Саймона Грэнджера, – помолчав, ответил Джек.

Индия застегнула ремень на юбке и вышла из-за валуна.

Джек медленно поднялся. Он не проронил ни единого слова, лишь загадочная улыбка заиграла на его губах, резче обозначились ямочки на щеках, да глаза как-то странно заблестели.

– Что это значит? – строго спросила Индия, едва сдерживаясь, чтобы не прикрыть руками полную грудь, непривычно свободную без корсета.

– Ничего. Вот возьмите. – Он протянул ей банан и обнажил зубы в широкой улыбке. – Вам тоже не мешает подкрепиться.

* * *

Они шли по спрятанной в траве тропе, петляющей между серыми гранитными валунами, темнеющими островками лишая. Вокруг в изобилии росли сосны, пальмы и рододендроны, перемежаясь с местными породами деревьев. Все растения были довольно низкорослыми и раскачивались от постоянного движения чистого и прозрачного воздуха. Внизу простирался согретый солнцем зеленый лес и то тут, то там мелькали синие пятна моря. Сверху открывался такой великолепный вид, что у Индии перехватило дыхание.

– Хотите передохнуть? – осведомился Райдер, заметив, что она замедлила шаг.

– Нет, – улыбнувшись, ответила девушка и убрала с лица непослушную прядь волос. – Просто это так… красиво.

– Красиво, – отозвался Джек. Что-то в его голосе заставило ее оглянуться, но он уже повернулся к ней спиной и продолжил путь.

Ближе к подножию горы заросли папоротника и пальмовых деревьев стали гуще, гладкие стволы могучих кедров и атласных деревьев терялись в густой листве, сплетенной в плотный, непроницаемый балдахин из листьев и веток. Время от времени тропа сворачивала к горному ручью, который, весело журча, бежал среди гладких камней. Иногда прямо из-под земли выбивался горный ключ, наполняя воздух прохладой.

Возле одного такого ключа они остановились перекусить. Небольшой живописный пруд в зарослях папоротника и орхидей с поросшими мхом берегами скрывал древнюю каменную плиту, лежавшую на берегу ручья. По-видимому, когда-то эта плита служила фундаментом для бамбуковой хижины, теперь же здесь буйным цветом цвели густые акации, перечные лианы и ползучий инжир.

Индия сидела с отсутствующим видом, поедая папайю. Она уже видела несколько подобных плит. Закончив еду, она достала блокнот и сделала несколько зарисовок.

– Как вы думаете, куда подевались все эти люди? – спросила она, не отрываясь от рисунка. – Те, что оставили здесь плиты и протоптали тропы?

– Большинство из них похоронены в той пещере.

Индия подняла глаза. Джек сидел, прислонившись спиной к валуну, и, запрокинув голову, жадно пил из фляги.

– Они что, истребили друг друга в междоусобных войнах?

Джек опустил жестяную флягу и пожал плечами.

– Некоторые из них – возможно, но скорее всего их подкосила какая-нибудь эпидемия. До появления белого человека в этих краях не было ни москитов, ни слоновой болезни, ни малярии. Венерических заболеваний и гриппа тоже никто не знал.

– Райские кущи, – с грустной улыбкой произнесла Индия, – где люди пожирают себе подобных.

Джек раздраженно вздохнул:

– Здесь особый мир и особые законы.

Карандаш выскользнул из ее пальцев и, прочертив линию через всю страницу, упал на землю.

– Знаете, где я только не была, какие только народы не встречала и везде старалась с уважением и пониманием относиться к местным обычаям. Но привычка к людоедству лежит за гранью моего понимания.

– Вы правы, конечно, – согласился он. – Но посмотрите на это с другой стороны. – Те дикари, безусловно, съели бы вас, но они никогда не позволят своим сородичам умереть голодной смертью. Вся еда, которую они добывают, делится поровну среди членов племени. А знаете, какую картину я не однажды наблюдал в Лондоне? Богатые сытые люди, одетые в шелка и увешанные золотом, проходят мимо нищих женщин и детей и оставляют их умирать от голода прямо на улице, посреди богатства и изобилия. – Джек поднялся. – И кто же они, если не дикари?

Индия сидела раскрыв рот, совершенно позабыв о своем блокноте и смотрела, как он наполняет флягу водой из ручья. Как сильно она ошибалась, считая его заурядным преступником! Он весь сплошная загадка.

Поднявшись с колен, Джек спросил:

– Ну что, вы уже закончили? Хорошо бы попасть в Ла-Рошель до наступления сезона дождей.

Индия улыбнулась: сезон дождей ожидался через месяц, не раньше.

– А почему вы так уверены, что в Ла-Рошели вам ничто не угрожает? – спросила она, на ходу запихивая блокнот в рюкзак.

Джек пожал плечами.

– Этот остров принадлежит французам, так что полномочия британского флота здесь ограниченны. Не станут же они провоцировать международный скандал: офицеру флота это как-то не к лицу…

– А вот для успеха книг о путешествиях небольшая заварушка – как раз то, что нужно.

Джек обернулся и с улыбкой спросил:

– И все-таки почему вы выбрали этот путь? Эти ваши путешествия, одиночество… Вам нравится так жить?

– В детстве мне нравился Марко Поло, и я мечтала о путешествиях.

Он тихонько рассмеялся:

– Довольно необычный выбор. И как же вам удалось осуществить свои замыслы?

Индия осторожно перешагнула через бревно на дороге.

– Муж моей тетушки служил за границей. Когда мама умерла, я поехала жить к ним, в Египет.

На самом деле это отец отослал ее к родственникам, подальше от себя, от дома и от всего, что она так любила, но вряд ли стоило рассказывать об этом Джеку Райдеру.

В Египте я, что называется, воспользовалась ситуацией и, познакомившись с этой страной, написала мою первую книгу: «Вниз по реке Нил, или Земля фараонов и пирамид». Книга имела успех, и у меня появились деньги на поездку в Россию.

– «Землю царей»?

Индия так и застыла от удивления.

– Откуда вы знаете?

– Читал, – просто сказал Джек. – Но ведь вы были еще очень молоды. Как вы решились путешествовать в одиночестве?

– Мне как раз исполнилось восемнадцать. – Она прибавила шагу. – У тети с дядей никогда не было детей. Мой приезд их не слишком-то обрадовал. Так что, когда я решила уехать, они вздохнули с облегчением.

А отец… он даже не ответил на письмо, в котором она сообщала ему о своих планах.

– Да, неспокойная у вас жизнь. И одинокая, – произнес Джек, продираясь сквозь густые заросли лиан.

Индия удивленно подняла на него глаза. Он что, сочувствует ей?

– Можно подумать, у вас жизнь размеренная и спокойная.

Джек издал короткий смешок.

– Я – другое дело: меня разыскивают как преступника. И кроме того… – Он помедлил, вытер рукавом пот со лба и продолжил: – Я не один. У меня есть Пату.

– Почему вы живете с ним, он ведь не ваш сын?

Джек неопределенно пожал плечами. Индию поразил этот легкомысленный жест.

– Однажды утром я проснулся на яхте, посреди океана, мучимый жесточайшим похмельем, и увидел, что этот мальчик управляет судном вместо меня. Парень заявил, что кто-то должен обо мне заботиться. С тех пор я никак не могу от него отделаться.

Нет, на этот раз он не одурачит ее своим мнимым легкомыслием! Ему ничего не стоило избавиться от мальчишки. Он просто морочит ей голову. Было в этом человеке нечто заставлявшее взглянуть на него другими глазами.

Индия наблюдала, как солнечные блики, пробиваясь сквозь густой зеленый шатер из листьев, плясали на его широкой спине и сильных плечах; она как завороженная следила за каждым его движением.

Джек запрокинул голову, на его загорелой щеке образовалась ямочка, а на губах заиграла улыбка. Встревоженный желто-зеленый попугай вспорхнул с ветки и скрылся в огромной кроне атласного дерева. Индия вдруг поразилась тому, как сильно изменилось ее отношение к этому человеку: всего двадцать четыре часа назад она мечтала увидеть его болтающимся на виселице, а сейчас с тем же воодушевлением помогает ему бежать от правосудия.

– Сколько еще вы будете скрываться? Даже если англичане не поймают вас на этот раз, они все равно не оставят попыток, – сказала она.

– Я знаю. – Джек посмотрел на нее и обнажил зубы в дьявольской ухмылке.

– Вам что, наплевать? – Да она бы на его месте на всю жизнь лишилась покоя. Каково это сознавать, что тебя травят, словно зверя, и только и ждут, пока ты сделаешь один неверный шаг.

Джек пожал плечами:

– А что я могу сделать?

– Ну, наверняка есть какой-то выход.

Он издал неприятный резкий смешок.

– Какой выход? Доказывать свою невиновность?

– А вы пытались? – воодушевившись, спросила Индия и, судорожно вздохнув, замерла в ожидании ответа.

Джек остановился как вкопанный, его пальцы сжались на рукоятке ножа. Одно напряженное мгновение, и он как ни в чем не бывало привычно-беззаботно повел плечом. Индия ждала, что он скажет что-то вроде: «Это слишком трудно» или «Пустая трата времени – все равно ничего не получится», но вместо этого ее спутник произнес:

– Я виновен.

Только теперь Индия поняла, что она не просто помогала ему скрываться, но и верила в его невиновность. Ну как представить себе, что этот обаятельный великан совершил все те ужасные вещи, в которых его обвиняют? С тех пор как Индия увидела, как там, у ущелья, он не решился разрубить мост и убить человека, в ней созрела безотчетная уверенность в том, что он ни в чем не виноват и никакой корабль не погиб по его вине.

Идя за Джеком по темному душному лесу, кишащему надоедливыми насекомыми, Индия думала о том, что даже сейчас, после его признания, она все еще не может в это поверить. Человек, который, рискуя жизнью, бросился на помощь едва знакомой женщине, не мог умышленно обречь на смерть многих людей.

Что-то страшное и постыдное случилось в тот день много лет назад. Что-то, чего никто не знает.

Вот только он никого не убивал.

* * *

Когда время подошло к полудню, Индия в полной мере оценила отсутствие корсета и бесчисленных нижних юбок. В низине, в густом лесу, жара казалась непереносимой. Это наверху ее смягчал прохладный ветерок с моря, а в долине, словно укрытой непроницаемым одеялом, стояла адская духота. Индия вся покрылась испариной, волосы липли к лицу, одежда, словно промокший саван, висела на ней набрякшим от пота мешком, каждый шаг давался с неимоверным трудом.

Устав, она схватилась рукой за ствол пальмы, но тут же отпрянула, вскрикнув от ужаса: тучи гигантских муравьев были готовы впиться в ее тело. Однако хуже всего были москиты: они висели огромным облаком, издавая сердитый монотонный гул, который и святого вывел бы из терпения.

– Кажется, я знаю, почему местные жители стали людоедами, – сказала она, отмахиваясь от надоедливых кровососов. – Все из-за москитов. Эти твари свели их с ума.

Райдер шагал впереди, безостановочно прорубая дорогу в плотных зарослях ползучего инжира. Услышав ее замечание, он рассмеялся:

– Думайте, как вам угодно, но не забывайте о том, что нам нужно выйти к побережью еще до наступления сумерек.

Индия посмотрела на него почти неприязненно: рубашка расстегнута, рукава закатаны – целые просторы аппетитной человеческой плоти, но почему-то москиты его словно не замечали.

– Как вы думаете, сколько нам еще идти до Ла-Рошели? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал не слишком напряженно.

– Надеюсь, завтра утром наше путешествие подойдет к концу.

Споткнувшись, Индия со всего маху шмякнулась оземь, едва успев выставить руки, чтобы не разбить нос.

Поднявшись, она увидела на своей юбке огромного волосатого жука, величиной с крысу и, сжав зубы, бесстрашно смахнула его. С губ ее чуть было не сорвалось не подобающее женщине выражение.

– А что вы станете делать, если англичане помешают Пату приплыть за вами? – сдавленно спросила она.

– Подожду, – обернувшись, ответил Джек. – Ну как вы там, не сильно ушиблись?

– Все хорошо, благодарю вас. – Индия невольно поморщилась. – А что, если в Ла-Рошели не слишком вам обрадуются? До меня доходили весьма нелестные отзывы о коменданте крепости.

– Это вы о Жорже Лефевре? Он вообще-то неплохой малый.

Промелькнувшие в голосе Джека теплые нотки возбудили ее любопытство.

– Он ваш друг?

– Мы как-то подрались на дуэли.

– На дуэли?

– Я без должного уважения отозвался о сыре бри, и он выступил в защиту чести французских сыров.

Вот это да! Индия смотрела на него во все глаза.

– Вы подрались из-за сыра? И кто победил?

Джек рассмеялся:

– Жоржу лет шестьдесят, наверное; он слеп на один глаз и к тому же весит целую тонну. И тем не менее он чертовски здорово фехтует. По чистой случайности мы оба были не в форме и кровь не пролилась.

– Вы были пьяны?

– Конечно, пьяны. Кто же в трезвом уме станет драться из-за какого-то сыра?

– По-моему, это просто отвратительно, – произнесла Индия с притворным осуждением, в то же время незаметно улыбаясь про себя.

– Зачем вам это? – внезапно спросил он.

– Что?

– Зачем вы строите из себя сердитую старую деву? Сколько вам лет? Двадцать четыре? Двадцать пять?

– Двадцать шесть, – буркнула она. Все ее веселье вмиг улетучилось, уступая место гневу и еще какому-то непрошеному чувству. – Я уже говорила вам, что терпеть не могу этого выражения.

– Тогда зачем вы так старательно изображаете из себя то, чем на самом деле не являетесь? Затянули одну и ту же песню про мораль и приличия, поставили их на пьедестал и поклоняетесь словно идолам. Сами-то вы живете совсем не праведной жизнью…

Индия резко остановилась.

– В моей жизни нет ничего предосудительного…

– В самом деле?

– … И кроме того, принципами морали руководствуются не только старые девы.

Джек криво усмехнулся, выражение его лица сделалось озорным, в глазах появился опасный блеск.

– Да, – согласился он, – не только. Есть еще миссионеры…

Индия неотрывно смотрела на него и чувствовала, как сильно бьется сердце у нее в груди. Он был так близко, что она ощущала исходящую от него силу. Его голые мускулистые руки и грудь, выглядывавшая через прорезь полурасстегнутой рубахи, блестели от пота. Она глубоко вздохнула, ощущая пьянящее возбуждение от близости мужчины… Или это жара и пряные запахи джунглей лишили ее рассудка?

Индию внезапно охватил страх – она испугалась нахлынувших на нее чувств. Куда заведет ее эта непринужденная болтовня, если стоит ему только приблизиться, как у нее немедленно дыхание перехватывает?

– Ну конечно, – произнесла она самым строгим голосом, на который только была способна, – кто станет требовать от такого, как вы, соблюдения принципов, свойственных порядочному человеку.

– От такого, как я? – Уперев руки в бока, Джек подался вперед и замер в угрожающей позе, подавляя ее своей агрессивной мужественностью. – Что вы хотите этим сказать?

– Вы и сами прекрасно знаете. – Индия сделала неопределенный жест рукой, силясь отыскать подходящее слово. – Вы только и делаете, что пьянствуете, играете в карты и проводите время с темнокожими красавицами.

Джек все еще улыбался, но от этой его улыбки, холодной и зловещей, мурашки побежали у нее по спине.

– Что привело вас в такой ужас? Мысль о белом мужчине рядом с темнокожей женщиной?

– Ужас? Нет. Это вызывает у меня несколько иные чувства. – Индия прошла мимо него, намереваясь двигаться дальше, но Джек схватил ее за руку и развернул лицом к себе.

– И какие же? Отвращение? – Индия хотела вырваться, но он крепко держал ее за плечи. – Скажите мне, чем вас так не устраивают отношения белого мужчины и темнокожей женщины?

Она взглянула в его перекошенное лицо, и от страха у нее перехватило дыхание.

– Это… это неправильно.

– Почему?

– Что значит «почему»?

– Ответьте же, – прорычал Джек, нависая над ней, пока она как завороженная следила за движением его губ. – Я спрашиваю: что в этом такого неправильного?

– Смешение рас! – в отчаянии воскликнула Индия.

– Да, от темной женщины и белого мужчины рождаются полукровки, но это не ответ на мой вопрос. Что ужасного в этом видите вы?

Индия смотрела на него, тяжело и часто дыша, не в силах вымолвить ни слова.

– Это все ваше высокомерие и надменность. Как же, «белая раса». Как можно, чтобы в этих второсортных людишках текла хотя бы капля прекрасной англосаксонской крови белого человека! Так?

– Нет, не так, – выдохнула она, с трудом выговаривая слова. Голос ее дрожал, она вся тряслась от страха, ярости… и от его необъяснимой мужской притягательности. – Ужасно, когда мужчина использует наивное, бесхитростное создание, чтобы удовлетворить свою страсть!

Джек грубо рассмеялся, его белые зубы блеснули на загорелом лице.

– А вам не приходило в голову, что все может быть как раз наоборот: темнокожая женщина использует белого мужчину для удовлетворения своей страсти?

– Не смешите меня!

– Я и не думал. – Его взгляд буравил ее из-под нахмуренных бровей. – Вот что действительно страшно, да? Какой ужас! А что, если это бесхитростное создание окажется более нежным и чувственным, чем белая женщина? Вы никогда не смиритесь с мыслью, что белый мужчина может предпочесть страстную темнокожую островитянку рафинированной белой женщине, которая ведет себя в объятиях мужчины словно дохлая селедка.

Джек так внезапно отпустил ее, что Индия, отступив назад, инстинктивно провела рукой там, где только что были его пальцы.

– Я не дохлая селедка! – выкрикнула она в его удаляющуюся спину.

– В самом деле? – холодно спросил Джек. – Черт, вы же сами сказали, что вам было скучно и противно. Вы даже одежду не сняли. – Он шел по тропинке не оглядываясь, и Индия послушно следовала за ним.

– Чем, собственно говоря, мы должны восторгаться? – внезапно спросила она. – Что привлекательного в том, что по тебе кто-то ползает, тискает тебя да еще слюнями обмажет с ног до головы? Может, эти ваши темнокожие любовницы просто хорошо притворяются?

В ответ Джек разразился громким заливистым смехом; голова его запрокинулась, яркий луч солнца, проникший сквозь густую зелень, озарил светом бронзовую кожу его лица.

– О нет, – возразил он, с улыбкой взглянув на нее. – Эти уловки – дело рук белой женщины. Островитянки прямо говорят, когда им что-то не нравится.

– Правда? И вам кто-нибудь из них говорил, что вы не оправдали ожиданий?

– Пока нет, – широко улыбаясь, ответил он. Индия ощутила прилив бессильной ярости, смешанный со жгучим нарастающим любопытством.

– И поэтому вы считаете себя хорошим любовником?

– Я просто это знаю.

Она остановилась посреди дороги и, уперев руки в бока, произнесла:

– Вот как? Тогда докажите!