Текст книги "Перед рассветом"

Автор книги: Кэндис Проктор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 12

Прошло еще некоторое время, и Индия совсем замерзла. Промокшая насквозь, сидела она у огня и стучала зубами. Есть хотелось так сильно, что урчало в животе.

Чтобы как-то отвлечься, Индия достала из рюкзака записную книжку и подвергла ее тщательному осмотру. Страницы по краям слегка погнулись от влаги, но непромокаемая обложка сохранила листы сухими внутри. Индия открыла блокнот и повернула страницами к огню.

– Если у нас кончатся дрова, будем разжигать костер вашими умными мыслями, – насмешливо проговорил Джек.

Индия подняла на него глаза. Джек сидел у входа в пещеру, слава Богу, уже в брюках; скрестив ноги и прислонясь спиной к скале, он мастерил что-то из длинной палки. В отблесках огня и лучах заходящего солнца его гладкое загорелое тело отливало золотистым цветом.

– Может, лучше мы сожжем ваши вещи? – парировала она, прекрасно понимая, что Джек просто-напросто дразнит ее. – Вы ведь все равно их не носите.

Ей вдруг вспомнились капитан Грэнджер и его матросы, нагишом семенившие по тропинке. Потом она припомнила каннибалов с их черными чумазыми задницами – из одежды на них были только листочки, прикрывавшие срамные места. Да, голых мужских тел она сегодня насмотрелась предостаточно. Но странное дело: наблюдая, как ловко Джек затачивает палку, как напрягаются при этом мускулы на его гибких руках и груди, Индия вдруг осознала, что более привлекательного мужчины ей встречать еще не доводилось.

От этой мысли у нее что-то сжалось в животе, дышать стало трудно, и по всему телу разлилось странное тепло. Вот ужас! Впрочем, в сложившихся обстоятельствах ее примитивная реакция вполне объяснима – не зря же она провела наедине с ним целых тридцать шесть часов! Индия с интересом рассматривала его: веселые глаза, соблазнительные ямочки на щеках… Где уж тут не поддаться его обаянию!

– Если бы в вас была хоть капля здравого смысла, вы бы и минуты не сидели в мокрой одежде, – произнес Джек, но Индия была настолько поглощена своими мыслями, что даже не сразу сообразила, о чем идет речь.

Когда же смысл его слов дошел до нее, эти слова смутили ее даже больше, чем собственные мысли.

– Я и так выживу, мистер Райдер.

– О да, конечно выживете, кто же спорит. Но ведь вы рискуете подхватить грибок, избавиться от которого здесь, в тропиках, будет чертовски трудно.

Индия похолодела от ужаса. Этого ей только не хватало! Тропические грибки – какая мерзость!

– Жена одного миссионера так долго мучилась от этой заразы, – продолжал Джек, – что у нее почти вся нога покрылась…

– Не хочу ничего об этом слышать!

– А не мешало бы…

Индия отвернулась и уставилась на темнеющие равнины, простиравшиеся от подножия горы далеко на север острова. Кажется, только мгновение назад они были залиты золотым предзакатным светом, и вот теперь от солнца осталось одно лишь воспоминание, а море превратилось в серебристую гладь с розовым отливом, на которой то тут, то там чернели далекие острова.

Откуда-то снизу послышалось пение соловья, мириады ночных цветов наполнили воздух пряными ароматами. Индия сидела не шелохнувшись, боясь нарушить тишину и спугнуть волшебную прелесть момента.

За нее это сделал Райдер.

– Как же вы напишете о южных морях достоверно, если даже не знаете, как ласкает кожу морской бриз?

– У меня очень хорошее воображение, – резко ответила она, невольно взглянув на него. Джек продолжал мучить палку, видимо, собираясь что-то из нее соорудить.

– Интересно. Так вы можете представить себе даже то, чего ни разу в жизни не испытывали?

– Здесь довольно холодно, – невпопад ответила Индия.

Джек коротко рассмеялся:

– Вовсе нет – это вам холодно, потому что ваша одежда мокрая насквозь. – Он взмахнул рукой с зажатой в ней палкой, как бы примеряясь. – Готов поспорить, что вы не снимали одежду, даже когда занимались этим…

Под словом «это» Джек, без сомнения, подразумевал близость. Индия хотела сказать, что не станет обсуждать с ним столь интимный вопрос и что джентльмен никогда бы не высказался в подобном духе, однако вместо этого лишь спросила:

– Откуда вы знаете, что это было только один раз?

Джек медленно поднял на нее глаза, в них отражались языки пламени.

– Ну, по всему видно, что это не доставило вам удовольствия. А раз так, то зачем бы вы стали делать это снова?

Окончательно потеряв дар речи, Индия не шевелясь таращилась на него.

– Ну так как же? – спросил Джек и возобновил свои манипуляции с палкой.

– Что «как»?

– Вы раздевались или нет?

– Конечно, нет.

– И почему же?

– Я не желаю продолжать этот разговор. – Индия демонстративно повернулась к нахалу спиной и уставилась на темнеющие верхушки деревьев. Было полнолуние, и на безоблачном небе отчетливо мерцали звезды.

– Не могу поверить, что вы вообще решились на подобный шаг, – не унимался Джек. – Что же вас подвигло на это?

– Ну, я думаю, причины были тривиальны. Все как у всех. – Ответ сорвался с ее губ почти против воли.

– Мой опыт подсказывает, что люди делают это только по двум поводам: из чувства долга или поддавшись влечению. И поскольку вы не были замужем… – Он помолчал. – Ведь не были, верно?

– Ну разумеется, нет.

– Так я и думал. Вот и выходит, что чувство долга тут ни при чем. Остается одно – страсть. Но ведь в порыве страсти обычно срывают с себя все – если, конечно, возбуждение не слишком велико, – но это не ваш случай. Вот я и удивляюсь, зачем вы…

– Из любопытства, – выпалила она и посмотрела ему в глаза. – Это что, так трудно понять?

– Из любопытства?

– Да, из любопытства. Я ведь давно решила, что никогда не выйду замуж, вот мне и захотелось узнать, что я в этом случае теряю. Оказалось, что ничего особенного.

Джек с минуту молча смотрел на нее, потом разразился гомерическим хохотом.

– Только вам могло прийти в голову низвести такое возвышенное чувство, как любовь, до научного эксперимента.

Возвышенное чувство? Она никак не ожидала услышать от него что-нибудь в этом роде. И дело даже не в том, что от его слов по ее телу пошла странная приятная дрожь…

– Вообще-то это был не совсем эксперимент, скорее… – Она внезапно замолчала. «Это могло бы стать чем-то большим, а оказалось именно экспериментом… в некотором роде», – печально подумала Индия.

– Ну и как впечатление?

– Простите?

Джек взглянул на нее и улыбнулся. Он и вправду был невозможно, невероятно привлекателен. И опасен.

– Каковы результаты вашего эксперимента? – снова спросил он.

Она постаралась, чтобы ее голос звучал сухо и деловито, но это оказалось невероятно трудно.

– Было невыносимо скучно. – «И весьма обременительно», – мысленно добавила Индия, но вслух сказала: – Откровенно говоря, я не понимаю, из-за чего весь сыр-бор: ведь, по существу, все сводится к малоприятной суетливой возне.

Джек нагнулся и убрал нож за голенище ботинка.

– Значит, только потому, что вам не повезло и ваш избранник оказался плохим любовником, вы решили отказаться от самой идеи? – Он поднялся и лениво потянулся, подняв голые мускулистые руки над головой. В этом его движении было что-то животное и невероятно чувственное. – Не кажется ли вам, что это несколько опрометчиво даже с научной точки зрения?

Индия, щурясь от едкого дыма, тихонько вздохнула.

– А почему вы так уверены, что он был плохим любовником?

– Вы сами только что это сказали.

– Я?! Вовсе нет.

– Сказали, сказали! Если бы вам повезло с любовником, вы ни за что не назвали бы этот опыт невыносимо скучным. Вам просто не с чем сравнить, поэтому вы и не знаете, насколько он был плох или хорош.

Одно неуловимое движение, и Джек, подняв свою остро отточенную палку, выпрямился и одарил Индию ободряющей улыбкой.

– Что ж, пойдемте, может, нам удастся что-нибудь раздобыть на ужин.

* * *

– Сэр, я думаю, мы не должны прекращать поиски. – Алекс старался крепче сжимать зубы, чтобы они не стучали слишком громко.

Капитан Грэнджер обернулся. Импровизированный факел у него в руках шипел, пламя отбрасывало уродливые тени на стены пещеры позади него.

– Люди промокли и устали, мистер Престон, а в этой пещере ужасный холод. Офицер обязан помнить о нуждах своих людей.

Упрек капитана заставил Алекса покраснеть, но все же он не удержался и возразил:

– Наверняка Райдер прячется где-то рядом.

– Тогда мы без труда отыщем его утром. – Грэнджер направился к выходу. – Идемте, мистер Престон. Ваше рвение и решительность весьма похвальны, но давайте не выходить за рамки благоразумия.

Несмотря на мягкость тона, это был приказ, и Алексу оставалось только подчиниться.

Они разбили лагерь у входа, и как только запылал костер, люди стали раздеваться и раскладывать на камнях мокрую одежду. Даже капитан Грэнджер стянул с себя все, за исключением белья. Алекс же, несмотря на то что промок до нитки и мокрые брюки причиняли ему боль при каждом движении, скинул лишь китель – он считал, что человек не должен забывать о приличиях только потому, что оказался вдали от цивилизации.

Грэнджер прав. Люди устали. Завтра они снова прочешут этот лабиринт. Да и куда Райдер денется? – размышлял Алекс, наблюдая, с какой жадностью набросились уставшие и голодные моряки на дикие апельсины и другие съедобные растения, которые им велел собирать капитан.

Однако когда он поделился своими мыслями с Грэнджером, тот, отрицательно покачав головой, произнес:

– Мы больше не будем тратить время на эту пещеру.

– Но, сэр!

Саймон отложил плод хлебного дерева, который собирался поджарить на огне, и обернулся к собеседнику.

– Джек знает, что делает, и он неспроста полез в эту пещеру. Голову даю на отсечение, что не успеет солнце взойти, как он уже будет спускаться по северному склону горы.

– Так вы считаете, нам нужно идти на север?

Саймон завернул плод в листья и положил на угли.

– Скажите-ка мне вот что, мистер Престон: куда, по-вашему, он направляется?

– Ну, думаю, у него нет сколь-нибудь конкретной цели. Может, он просто хочет спрятаться и отсидеться где-нибудь, пока нам не надоест его искать.

– Никогда не следует недооценивать противника, друг мой. – Капитан перевернул дымящиеся листья. – Поверьте мне, Джек Райдер не так прост.

Алекс недоверчиво посмотрел на собеседника.

– И какова же его цель?

– Ла-Рошель.

– Ла-Рошель?

Саймон осторожно развернул горячий плод.

– Насколько мне известно, последний французский уполномоченный на этом острове был другом Джека и не жаловал англичан.

– Но ведь он сменился?

– Да. – Саймон протянул Алексу раскрошившийся кусок плода, весьма неаппетитный на вид. – Вот. Попробуйте.

Алекс сморщился:

– Нет уж, спасибо.

– И все же попробуйте, – повторил капитан настойчиво.

Все присутствующие с интересом наблюдали за Алексом.

– Да, сэр, – выдавил он и, откусив крошечный кусочек, распробовал его. Так вот откуда взялось название «хлебное дерево»! – Неплохо, – сказал он с набитым ртом, вдруг осознав, насколько проголодался. – Похоже на поджаренный хлеб. – Алекс откусил еще и добавил: – Чем-то напоминает молодой картофель.

– Я знал, что вам понравится, – улыбаясь, заключил Саймон.

– Интересно, как вы распознаете экзотические плоды?

На одно короткое мгновение в глазах капитана появился печальный блеск, но он тут же отвел их и ответил:

– Меня научил этому Джек Райдер.

* * *

«Так вот это что – гарпун», – догадалась Индия, глядя на заточенную палку, с помощью которой Джек охотился на жирных рыбешек, приплывших кормиться в небольшой пруд неподалеку. К немалому облегчению Индии, на этот раз он не стал снимать брюки, а лишь закатал их до колен и теперь молча стоял на плоском камне в обманчиво расслабленной позе: взгляд настороженный, копье зажато в руке. «Совсем как охотник доисторических времен», – подумалось ей.

Серебристая рыбина, вильнув хвостом, вынырнула на поверхность воды, и все мышцы на бронзовой спине Джека разом напряглись, а через мгновение снова разгладились. Один точный удар копьем, и рыбка попалась. Индия стояла на берегу и как завороженная смотрела на него. В ней пробудилось странное чувство: неожиданное восхищение мужской силой и грацией. Вероятно, все дело было в его древней как мир мужской способности защищать женщину и добывать пропитание. Однажды она подвергла жестоким насмешкам привлекательность подобных качеств, но как пленителен, как красив и силен был сейчас этот мужчина.

– Где вы этому научились? – спросила Индия, когда он присел на корточки на мелководье, чтобы промыть и почистить добычу.

– На острове Ракайа, – ответил Джек, не прерывая своего занятия, – неподалеку от Таити.

– Там, где вы жили вместе с каннибалами?

Он с удивлением взглянул на нее. Лунный свет упал на его лицо, выхватив из темноты резкие черты; его темные глаза словно буравили ее насквозь.

– Кто вам сказал, что я жил среди каннибалов?

– Капитан Грэнджер, – тихо пролепетала она и сама испугалась. – Он утверждал, что вы целых два года прожили с людоедами.

Джек вновь принялся чистить рыбу.

– На Ракайа уже полвека не едят людей, а может, и дольше.

– Но ведь раньше-то ели?

Он досадливо повел плечом, и Индия почувствовала, что в нем закипает гнев.

– Все население в этой части Тихого океана когда-то поедало друг друга, от Рабаул-Харбора до Сандвичевых островов. Меланезийцы и полинезийцы тоже не исключение.

– А вы никогда не задумывались почему?

Джек выпрямился, губы его сложились в некое подобие улыбки.

– Может, им просто-напросто надоела свинина? – предположил он и рассмеялся, увидев, как при этих словах Индия содрогнулась.

Как же рада она была вернуться к огню и подставить его теплу свои озябшие руки, пока Джек пристраивал на камнях по бокам от костра вертел с рыбиной, однако короткая прогулка к пруду и обратно оказалась для Индии неожиданно трудной: каждый шаг причинял боль. Все ее промокшие насквозь многослойные нижние юбки прилипали к телу и натирали нежную кожу на внутренней поверхности бедер. Даже корсет был влажным, а его пластины из китового уса больно впивались в тело и царапали кожу на животе и боках. Индия с трудом переносила боль и холод; кроме того, она так устала от мокрой одежды, что, если бы не присутствие Джека Райдера, с наслаждением скинула бы с себя все до последней нитки, избавляясь от невыносимых объятий шерсти, хлопка и китового уса.

– Ну что там у вас под вашим костюмом? – словно угадав ее мысли, спросил Джек.

Индия застыла на месте.

– Простите?

– Вы еле доковыляли сюда и шли, как старый кривоногий пастух. Ваши женские аксессуары становятся чертовски неудобными, а?

– Мои «женские аксессуары», как вы изволили выразиться, ни в коей мере вас не касаются. – Она хотела сказать все это с достоинством, но получилось довольно жалко и даже как-то по-детски.

Изобразив одну из своих хмурых улыбок, Джек возразил:

– Ну конечно! Зарубите себе на носу – все, что станет помехой в пути, касается меня непосредственно.

Сердце у нее ухнуло и замерло.

– В каком смысле?

– А в таком, что снимайте-ка все свои нижние юбки и дайте им просохнуть до утра. Верхнюю одежду, так и быть, можете оставить, а все, что под ней, долой – а не то придется вам раздеться поутру и оставить все ваше барахло здесь. Решайте сами, что вам больше по вкусу. – Говоря это, Джек улыбался, но выражение его глаз оставалось хмурым, и Индия уже успела достаточно изучить этот взгляд.

Глава 13

Индия хотела было воспротивиться, но, поняв, что сопротивляться бесполезно, промолчала.

– Вот и хорошо, – заключил Джек, словно прочитал ее мысли, – потому что, если вы не послушаетесь, я заставлю вас силой. – Он медленно поднялся. Языки пламени освещали его мускулистую грудь. Индия вдруг заметила, какая пронзительная тишина стоит вокруг: лишь потрескивание веток в костре да редкий шелест в траве нарушали ночное безмолвие. Непроглядная тьма тропической ночи окутала их, и они были совсем одни. Ей невероятно мучительно было сознавать его силу и свою уязвимость. При мысли, что она проведет ночь наедине с этим человеком, без спасительных нижних юбок и корсета, Индия ощутила странную, доселе незнакомую сладкую боль внизу живота.

– Ну, – мягко произнес Джек, – и как мы поступим?

Она оценивающе взглянула на него:

– Вы не намного выше меня.

– Нет, зато я крупнее. И учтите, церемониться с вами я не стану.

Смысл его слов был очевиден. Индия представила, как он будет с ней бороться: его огромное полуобнаженное тело накроет ее, прижмет к земле, а руки станут уверенными движениями ощупывать ее в поисках пуговиц и завязок. Ей стало жарко, и ее в очередной раз охватила странно приятная дрожь.

– Отвернитесь, – сказала она, приняв наконец решение.

Джек посмотрел на нее с нескрываемым недоверием.

– Зачем? Чтобы вы проткнули меня гарпуном, как рыбу? Или снова сломя голову бросились бежать?

– И куда же, по-вашему, я убегу в мокрой одежде?

Он усмехнулся:

– А как насчет гарпуна?

Индия презрительно вздернула подбородок и надменно произнесла:

– Я даю вам честное слово, что пойду с вами в Ла-Рошель.

– Честное слово? – задумчиво повторил он.

– Именно.

Постояв несколько мгновений, Джек повернулся, скрестил руки на груди и устремил взгляд вдаль, на мерцающее в лунном свете море. Индия изучающе рассматривала его широкие голые плечи, гадая, имеет ли отношение к доверию эта его поза солдата на посту.

И тут Джек произнес:

– Имейте в виду, у меня быстрая реакция и тонкий слух: я два года оттачивал эти навыки в племени туземцев.

– Тогда почему бы вам, мистер Райдер, не написать книгу о ваших приключениях? – Индия расстегнула широкий ремень на талии и принялась за бесчисленные пуговицы на блузке.

– Книгу?

– Да, книгу. – Поколебавшись, она стянула с себя мокрую жесткую блузку и облегченно вздохнула. Пряный ночной воздух приятно обдувал плечи. Дрожащим от возбуждения голосом Индия продолжила: – Миссионеры написали тысячи книг о племенах, в которых они побывали, но ваш опыт двухлетнего проживания среди людоедов в роли человека, скрывающегося от закона, поистине уникален.

– В то время я еще не скрывался от закона.

– В самом деле?

Джек стоял неподвижно, устремив взгляд в пространство и положив руки на бедра. Покачав головой, он продолжил:

– Меня и еще одного матроса по имени Тоби Дженкинс смыло волной во время шторма. Почти два года прошло, прежде чем британцы узнали, что мы живы, и выследили нас.

Индии не терпелось поподробнее расспросить его, однако напряженная спина и жесткие нотки в голосе Джека предупредили ее, и она не отважилась задать ему даже первый вопрос. Один быстрый опасливый взгляд, и Индия сбросила бюстгальтер, а затем принялась за крючки корсета. Она быстро с ними справилась, ведь это была привычная для нее работа – расшнуровывать так называемую тугую сбрую. Индия носила корсет вовсе не для того, чтобы лишний раз подчеркнуть соблазнительные округлости своего тела, а просто чтобы создать подобающий силуэт и не слишком выделяться. Это был своего рода щит, и теперь, сняв его, она чувствовала себя беззащитной, уязвимой и голой, несмотря на тонкую сорочку, все еще прикрывавшую ее тело.

– Почему бы вам не надеть мою рубаху?

Индия прижала корсет к груди и недоуменно воззрилась на неподвижного мужчину, являвшего ей свою голую спину.

– Что-что? – пролепетала она.

– Моя рубашка. Наденьте ее, пока ваше белье сохнет.

– Нет, я не могу.

– Может, вам помочь? – вежливо осведомился он.

Индия рывком схватила его рубаху, распластанную на ближайшем валуне.

– Ну нет, это совсем не обязательно.

С этими словами она повернулась к нему спиной, рванула за край своей влажной сорочки, вытаскивая ее из-за пояса юбки, и быстро стянула.

Теплый ветерок ласково коснулся ее обнаженной груди, пробуждая в ней незнакомые чувственные ощущения. Индия быстро просунула руки в рукава мужской рубашки и запахнула полы, как бы прогоняя соблазн.

Рубаха была теплая, сухая и все еще хранила запах Джека. Индия застегнула пуговицы и расстегнула пояс юбки. Тяжелая шотландская ткань отвратительно пахла мокрой шерстью, но Индия была полна решимости во что бы то ни стало надеть ее снова, как только избавится от нижних юбок. Джек Райдер ни за что не заставит ее расстаться хотя бы с одной юбкой, что бы он там ни говорил. Не долго думая она содрала с себя мокрые липкие трусики, и тут же полный экзотических ароматов ветер, прошелестев в густых ветках первозданного леса, мягко коснулся нежной кожи бедер, словно желая познать интимные тайны ее тела. При этом Индия все время ощущала молчаливое присутствие мужчины у себя за спиной.

Некоторое время Джек стоял не шелохнувшись, почти не дыша, затем сухо произнес:

– Поторопитесь, пока рыба совсем не сгорела.

Индия запрыгнула обратно в свою юбку, натянула грубую влажную ткань на бедра и поспешно застегнула ее поверх широкой рубахи Джека.

– Все, – пролепетала она и стала раскладывать белье на камнях. На своего спутника она так и не взглянула. Не смогла. Хоть он и стоял все время спиной к ней, все равно Индия не могла забыть, что минуту назад нагишом скакала всего в нескольких футах от него, ночью, наедине, в диких джунглях… Нет, подобная непосредственность до добра не доведет.

– Бог мой! – присвистнул Джек. – И все эти горы тряпок вы носите на себе?

– Я была бы вам чрезвычайно признательна, мистер Райдер, если бы вы не пялились так на мои вещи.

Он добродушно рассмеялся и присел к огню.

– Сколько вы еще будете носиться со своим бельем? И не пора ли нам перекусить?

– Ни с чем я не ношусь. – С этими словами Индия подошла и села напротив него, чувствуя, что мокрая ткань юбки ужасно раздражает ее кожу.

– Еще как носитесь. – Джек вручил ей кусок жареной рыбы на импровизированном блюде из листьев бамбука. – Так делают все старые девы.

– Терпеть не могу это выражение, – презрительно произнесла она, – «старая дева». Можно подумать, что женщина, которая не вышла замуж, всего лишь никчемное существо, влачащее жалкое существование и лелеющее мечты, которым не суждено сбыться.

Джек оторвался от разделывания следующего куска рыбы и медленно поднял на нее глаза.

– Да, как же, помню, вы решили никогда не выходить замуж. И почему, позвольте спросить?

– Что же здесь непонятного, мистер Райдер? Когда мужчина и женщина сочетаются браком, они соглашаются стать единым целым; на деле же женщина просто-напросто лишается всех прав. С какой стати я должна добровольно отказаться от собственной личности и полностью раствориться в мужчине? Он будет все решать за меня, указывать мне, как и что делать, а если что не по нраву, так еще и отлупит.

– Если вы именно так понимаете брачные узы, то ваш выбор меня не удивляет. – Джек подал ей еще один кусок рыбы и спросил: – А как на все это смотрят ваши родные?

– Согласно воззрениям преподобного Хэмиша Макнайта, жене следует почитать своего мужа как Бога, а любые попытки женщины обходиться без покровительства мужчины противоестественны и отвратительны.

– Насколько я понимаю, вы не оправдали надежд отца.

– Вот это уж точно. Правда, он ничего не знает, потому что уже умер.

– Простите.

– Мы никогда не были особенно близки. – Индия хотела, чтобы ее голос звучал небрежно, даже, может быть, дерзко, однако, встретив сочувственно-внимательный взгляд Джека, она поняла, что выдала себя.

– А ваша мать? – мягко спросил он. – Она согласна с преподобным отцом?

Индия почувствовала, как губы ее сами собой сложились в грустную улыбку. Покачав головой, она тихо сказала:

– Это мама дала мне имя Индия.

– Понятно.

– Мама так мечтала посмотреть мир, – продолжала Индия с болью в голосе. – Думаю, потому она и выбрала моего отца. Он все время говорил, что хотел бы стать миссионером где-нибудь в Африке или в Полинезии.

– Но так и не собрался?

– Нет. Маме не повезло. Она ни разу не ездила дальше Лондона.

– Она тоже умерла?

Индия кивнула.

– Мне было пятнадцать лет, когда это случилось.

– А моя мать умерла, когда мне было тринадцать, – просто сказал Джек, и в его голосе, в том, как тяжело он вздохнул, слышалась боль потери.

Они помолчали, глядя на костер, затем нетвердой рукой Индия взяла блюдо и принялась за еду. Никогда раньше она не думала о своем спутнике как об обычном человеке, познавшем материнскую любовь, не думала, что он все еще грустит о матери спустя столько лет. Оказывается, Джек Райдер всего лишь обычный человек, уязвимый и совсем не толстокожий. Но Боже, как легко, как удобно было бы по-прежнему считать его негодяем, чье преступное прошлое скрывает лишь мерзкие тайны…

– А ваш отец? – спросила Индия, помолчав. – Он жив?

Внезапно Джек улыбнулся.

– Да что ему станется. Проживет еще лет сто, – сказал он грубовато, с плохо скрываемым волнением в голосе, и Индия подумала, каково это – чувствовать привязанность к отцу и вспоминать о нем тепло, а не с болью и злостью? Вслух же она спросила:

– Он живет в Австралии?

– Да, на ферме, в Квинсленде.

Индия недоверчиво посмотрела на него. Юркие языки пламени плясали над костром, освещая его обнаженные плечи.

Джек усмехнулся:

– Вы, кажется, удивлены?

– Довольно необычное детство для офицера британского флота.

Джек пожал плечами и потянулся за апельсином – они собрали несколько по пути с рыбалки.

– У меня четверо старших братьев, и я с детства мечтал о море.

– А у меня нет ни братьев, ни сестер, – вдруг сказала она.

– Я так и думал. – Он бросил ей апельсин, и Индия, поймав его, стала сдирать с него толстую кожуру. Воздух наполнился терпким ароматом.

– Как вы догадались?

– Это заметно.

Ей захотелось разговорить его, понять, почему он так проницателен во всем, что касается ее. Вкусная еда, огонь и почти сухая одежда сделали свое дело – она согрелась и подумала, что Джек был совершенно прав, настояв на своем. Теперь ей было хорошо и покойно, она вытянула ноги к огню и не спеша лакомилась апельсином. Странное это дело, но приятное – сидеть вот так в ночи посреди джунглей и ощущать свою плоть закутанной лишь в тонкую шерсть юбки. С каждым вздохом грудь ее касалась грубой ткани мужской рубахи. Никогда раньше Индия не чувствовала себя так свободно и естественно – словно, скинув корсет и нижние юбки, она разом избавилась и от оков цивилизации.

Эта мысль неожиданно напугала и взволновала ее. Индия украдкой взглянула на мужчину, молча гревшегося у огня: рука его безвольно свисала с колена, голова повернута, отсутствующий взгляд устремлен в необозримые морские просторы, залитые лунным светом. Отметив его резко очерченный профиль, сильный подбородок, прямой нос, широкие скулы и поражающие своей живостью необычайно синие глаза, она вдруг задумалась о его возрасте. Поразмыслив, Индия решила, что ему, должно быть, около тридцати или чуть больше и вся его жизнь состоит из одних только тайн. Как бы ей хотелось приоткрыть завесу, узнать, отчего время от времени в его синих, как небо, глазах зажигается огонек боли и гнева, скрываемый ленивой улыбкой.

Джек обернулся и поймал ее взгляд. Между ними, потрескивая, полыхал огонь; ветер шелестел густой листвой деревьев.

– Я так и не поблагодарил вас, – внезапно произнес он.

Индия недоуменно тряхнула головой:

– За что?

– За то, что не бросили меня там, у ущелья. Вы спасли мне жизнь. Спасибо.

Индия расплылась в улыбке:

– Ну вот, теперь мы квиты.

В его глазах мелькнул ответный блеск.

– В самом деле?

– Думаю, да. – Согревшись, она убрала от огня руки. – Расскажите мне, как затонул ваш корабль. В чем вас обвинили? Как вообще все это произошло?

После этих слов все вмиг изменилось, словно и не было между ними волшебной атмосферы доверия. От него так явственно повеяло холодом, что Индия поежилась и почувствовала себя навязчивой и бесцеремонной.

Джек вскочил, пламя отбрасывало причудливые тени на его ставшее жестким лицо.

– Ложитесь-ка лучше спать, – резко произнес он. Индия застыла на месте, задрав голову и глядя ему в лицо. Сердце ее сжалось от внезапно нахлынувшего разочарования.

– А вы?

– Обо мне не беспокойтесь. – Он повернулся и скрылся в ночи, оставив ее одну, наедине со своими мыслями и тоскливым щемящим чувством одиночества, впервые показавшимся ей невероятно тягостным.