Текст книги "Перед рассветом"
Автор книги: Кэндис Проктор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Глава 9
Индия рассчитывала, что Джек хватится ее минут через пять, не раньше, но каждая клеточка тела умоляла ее бежать что есть мочи. И все же, взяв себя в руки, она постаралась идти как можно медленнее, чтобы не шуметь. Влажные темные джунгли смыкались вокруг нее плотным кольцом, приглушая все звуки. Преодолев достаточное, по ее мнению, расстояние, Индия тревожно оглянулась и опрометью бросилась бежать.
Она неслась все дальше и дальше, рюкзак, мотавшийся за спиной, то и дело лупил ее по бокам, ноги вязли и скользили в грязной жиже, перед глазами все плыло и вертелось в безумной пляске, сливаясь в один ярко-зеленый водоворот красок. Индия всегда считала себя женщиной сильной и выносливой, однако всякий раз, когда тропинка резко забирала вверх, петляя между буковыми деревьями и пальмами, увитыми плющом, дыхание ее становилось тяжелым и прерывистым. Но все же темп она не сбавляла, хотя ей казалось, что легкие ее вот-вот разорвутся. По лицу ее градом катился пот, спутанные пряди волос выбились из когда-то аккуратного пучка на затылке и прилипли к взмокшей шее…
Индия отлично понимала, что ей не уйти: юбка хоть и была довольно широкой, все же не давала такой свободы движений, как мужская одежда. Кроме того, события вчерашнего дня и последнего утра лишили ее всяческих иллюзий. О, она отлично знала, на что способно его сильное мускулистое тело. Если Джек захочет, он в два счета ее поймает.
Правда, она надеялась, что Джек не станет преследовать ее. Он ведь уже достиг своей цели – ушел от Саймона Грэнджера, прикрываясь ею, как щитом. Что еще ему от нее нужно? Вряд ли он станет терять время на ее поиски – ну, может, поищет чуток вокруг, пару раз чертыхнется да и продолжит свой путь на север. Индия даже улыбнулась при мысли о том, как он разозлится, когда поймет, насколько ловко она его провела.
Споткнувшись о торчащий корень, Индия резко остановилась. Сердце тяжело бухало в груди, тело мелко подрагивало, голова кружилась, ноги подкашивались. Она со стоном прислонилась к толстому стволу дерева у дороги и, закрыв глаза, полной грудью вдохнула терпкий запах джунглей. «Сейчас, – говорила она себе, – только несколько минут, только переведу дух, и снова в путь».
То ли от того, что в лесу вдруг смолкли все звуки, то ли от внезапного предчувствия опасности Индию сковал страх – ни вдохнуть, ни выдохнуть. Медленно, трясясь от ужаса, она открыла глаза.
И тут с ее губ сорвался полный паники крик, глаза раскрылись еще шире, она оторопело смотрела на обнаженных чернокожих мужчин, окружавших ее. Они стояли совсем рядом, всего в пяти футах.
* * *
Джек поднял глаза. Ветки и листья смыкались над его головой, образовывая ярко-зеленый свод.
Дождь был еще далеко, но уже чувствовалось его приближение. Туча молчаливой угрозой нависла над островом.
– Эй, где вы там? – позвал он. – Сколько можно копаться?
Лишь тихое журчание ручейка было ему ответом. Джек резко поднялся. Его вдруг поразила ужасная догадка.
– Мисс Макнайт? Лучше отзовитесь, – позвал Джек, глядя на ее неподвижный шлем. – Немедленно отзовитесь, или я сейчас сам приду к вам.
Впрочем, он уже понял, что ответа не будет, понял еще раньше, чем успел договорить. Джек был один, и если бы у него хватило ума не предаваться воспоминаниям о недавнем прошлом, он бы уже давно обо всем догадался.
Мысленно чертыхаясь, Джек в мгновение ока оказался по ту сторону каменной глыбы. Шлем болтался на палке, а Индии и след простыл.
– Вот чертова баба!
Он медленно огляделся. Его взгляд скользил по высоким тропическим деревьям, увитым папоротником, орхидеями и жасминовыми кустами и стоявшим вокруг плотной стеной. Что ж, единственно возможный путь для нее – это тропа, ведущая обратно к бухте, к «Барракуде». Вероятно, туда она и направилась.
Джек колебался не больше минуты. Нахмурившись, он стал спускаться по крутой тропке. «Все обойдется, – говорил он себе. – Может, она уже повстречала Саймона с его ребятами – они ведь наверняка опять идут по следу». Но чем больше ему хотелось в это верить, тем отчетливее он понимал, что Индия неизбежно попадет в беду. Он не видел островитян, преследовавших их, но точно знал, что они где-то рядом и наблюдают за ними.
Впрочем, он-то что беспокоится – ему не должно быть до нее никакого дела. В конце концов, он ведь не раз предупреждал эту упрямицу об опасности, и, кроме того, она сама настаивала на том, что ей непременно нужен этот чертов остров, вот пусть сама и выпутывается. Однако он помнил, что не отпустил ее с Саймоном. Если бы он не взял ее с собой, она была бы сейчас в безопасности – вот почему Джек никак не мог отделаться от мысли, что в случившемся есть доля и его вины.
Бросив безнадежный взгляд на север, он обнажил мачете и быстрым шагом отправился обратно, к горе Футапу.
* * *
Алекс стоял в дверях капитанской каюты, мрачно наблюдая, как Саймон Грэнджер торопливо обувается.
– Позвольте мне на этот раз пойти с вами. Капитан поднял свою вихрастую голову и усмехнулся:
– Верно, надо было взять вас с собой. Раздеться догола под дулом пистолета и бродить в таком виде по кишащим каннибалами джунглям – что может быть прекраснее! У вас остались бы совершенно незабываемые впечатления.
Алекс почувствовал, как краска стыда покрывает его лицо.
– Это ужасно, то, что он сделал. И бесчестно.
– Но совсем не глупо.
Алекс озадаченно посмотрел на капитана.
– Можно подумать, вы просто восхищаетесь этим негодяем.
Губы Саймона сложились в странную зловещую ухмылку.
– Меня всегда восхищал изощренный ум Райдера. – Улыбка погасла. – Но это не значит, что я позволю ему ускользнуть. Ну уж нет. Никуда он не денется.
Алекс кивнул, хоть и не был до конца уверен в искренности собеседника.
– Я содрогаюсь при мысли о том, что сейчас переживает бедная женщина.
– Мисс Макнайт? Джек не станет ее насиловать, если вы это имели в виду.
Алекс действительно хотел сказать именно это, но почувствовал некоторую неловкость, оттого что капитан без смущения назвал вещи своими именами, и поэтому, откашлявшись, спросил:
– Почему вы так в этом уверены?
Грэнджер лениво поднялся.
– Вы все время забываете, что я очень хорошо знаю Джека Райдера.
Алекс снова кашлянул, прочищая горло.
– Вы так и не сказали, могу ли я участвовать в следующей экспедиции на берег, – произнес он, от волнения крепко сжав руки за спиной.
В глазах Саймона мелькнул странный огонек.
– Хорошо, мистер Престон, на этот раз вы пойдете с нами.
* * *
Туземцы связали Индию по рукам и ногам, и затем, привязав ее к огромной палке, двое из них взвалили себе на плечи и понесли, словно молочного поросенка на вертеле. «Свинина длительного приготовления», – вспомнилось ей. Она готова была разразиться рыданиями, но вместо этого лишь крепче стиснула зубы. Только не кричать. Ни за что.
Она даже не сопротивлялась – все равно бесполезно: в схватке ее могли убить или ударить так сильно, что она потеряла бы сознание, в то время как скоро ей понадобятся все ее силы, как физические, так и умственные. Если ей подвернется хоть малейший шанс выпутаться, она ни за что его не упустит.
Было очень неудобно путешествовать по джунглям, болтаясь на шесте, словно детская люлька. Руки и ноги у нее мгновенно затекли. Туземцы почти сразу свернули с дорожки и теперь шли только им известными тропами, спрятанными в высоких камышовых зарослях. Канаты ползучих лиан надежно скрывали их от посторонних глаз. Никто не сможет отыскать ее. С каждым шагом надежда на спасение становилась все призрачнее. Саймон Грэнджер в погоне за Джеком пройдет мимо этой потайной тропки: он ведь уверен, что Индия никуда от Райдера не денется. А сам Райдер – человек, который грозился уплыть без нее и бросить ее одну на съедение каннибалам, – вряд ли бросится ей на помощь. Он совсем не похож на благородного рыцаря.
Тот факт, что Джек предупреждал ее насчет каннибалов, нисколько не оправдывал его в глазах Индии: он наверняка понимал, какой опасности подвергает ее, и все-таки потащил за собой через дикие джунгли. Если кто и заслуживает, чтобы его сварили заживо, так это негодяй по имени Джек Райдер.
Ярко-зеленые пятна качающихся над головой веток плясали у Индии перед глазами, и она яростно заморгала. Только бы не заплакать! Не заплакать и не закричать.
Вскоре джунгли наполнились новыми запахами; судя по всему, деревня была уже близко. До Индии донеслись женские голоса и пронзительный детский смех. Ее охватил всепоглощающий ужас, кровь застучала в висках, а живот вдруг скрутило с такой силой, что бедняжку чуть не вырвало.
Вскоре показалась деревня, состоявшая из дюжины хижин, чьи каркасы из шестов и крыши пальмовых листьев приподнимались над землей не более чем на пять футов, повсюду валялись смердящие остатки рыбных костей, гниющая кожура бананов и плодов хлебного дерева.
Вся деревня собралась поглазеть на добычу. Женщины и дети с трудом продирались через кучи нечистот. Воздух вокруг Индии наполнился зловонием потных немытых тел. У обитателей деревни были косматые нечесаные волосы и черные лица с приплюснутыми носами. Все, как один, уставились на пленницу широко открытыми глазами и галдели не переставая. Чья-то чумазая рука схватила часы, пришпиленные к ее корсажу, и оторвала их. Проворные пальцы ощупывали ее бедра и живот, словно оценивая, сколько мяса им достанется.
– Не прикасайтесь ко мне! – взвизгнула Индия сдавленным голосом. Правда, вряд ли кто-нибудь здесь понимал по-английски, и она судорожно искала в памяти подходящее выражение на местном наречии.
Один из островитян, невероятно высокий и худой, с мертвенно-бледной кожей и рыжими вьющимися волосами, так сильно ущипнул Индию за грудь, что на глазах у нее выступили слезы.
– Прочь, – наконец решившись, прокричала Индия ему в лицо. Он засмеялся, обнажая гнилые зубы, покрытые красными пятнами от частого употребления бетеля,[7]7
Бетель – восточноазиатское тропическое перечное растение, листья которого употребляются для жевания.
[Закрыть] но больше ее не трогал.
Она вдруг вспомнила, что когда-то прочла в книге об одном случае, описанном немецким путешественником. Однажды в джунглях он наткнулся на двух женщин: их тела были опущены в быстрый ручей, только головы торчали над водой. Течение было сильным, и вода переломала им все кости на руках и ногах, однако несчастные все еще оставались живыми. Оказалось, что, если животного перед приготовлением поместить под сильную струю воды, мясо его делается более нежным. Индия испытала невыразимый ужас, гадая, какую мерзость намерены сотворить с ней эти пожиратели человеческого мяса.
Тем временем мужчины, державшие шест, грубо сбросили ее прямо на грязную землю под деревом. Индия ударилась спиной, да так сильно, что у нее перехватило дыхание.
Не успела она отдышаться, как ее посадили спиной к дереву, задрали онемевшие руки высоко над головой и привязали к стволу. Спутанные волосы закрывали лицо, пот катился градом. Так она и сидела, тяжело дыша, с поднятыми над головой руками, молча взирая на этих существ – мужчин, женщин и детей, – мечтавших употребить ее в пищу. Все они были маленького роста, коротконогие, с мощными челюстями. Их лица сплошь покрывали татуировки, а лбы и носы украшали рубцы и шрамы.
Женщины носили лишь юбки из листьев, груди их были обнажены. Мужчины ходили практически нагишом, как и дети, только маленькие листочки лианы прикрывали пах. Эти племена назывались намбами. «Намба» – значит, «количество», и количество их было огромно.
Когда-то этот факт даже позабавил Индию, однако теперь ей было совсем не до смеха: в горле у нее пересохло, но она решила ни за что не просить воды у этих голодных пожирателей людей.
Постепенно зеваки стали расходиться. Интересного больше ничего не было, поскольку Индия просто сидела и таращилась на них; одни лишь дети развлекались тем, что бросали в нее мелкие камешки и заливались смехом, глядя, как она извивается. Но и им вскоре наскучила эта забава, они тоже ушли. Теперь никто не обращал на нее внимания, словно она была всего лишь коза или корова, привязанная к дереву.
Прежний ужас слегка схлынул и уступил место ярости. Она человек, а не какой-то там кусок мяса! Всегда, во всех путешествиях и во всех книгах, которые ей довелось написать, Индия старалась с уважением относиться к традициям и обычаям всех народов и племен, встреченных ею на своем пути, но к людям, живущим в жуткой грязи, поедающим собственных нежеланных детей и столетиями насмерть забивавшим камнями слабых сородичей, она испытывала лишь отвращение, считая их обделенными и убогими. Как странно, что на этих прекрасных, похожих на рай землях процветало такое жуткое занятие, как каннибализм. «Неужели, – холодея, подумала Индия, – это естественный путь человеческого развития вне цивилизации?»
Мало-помалу она стала двигать руками, пробуя веревки на запястьях. Связали ее туго и крепко, но она все же не оставляла попыток освободиться. Конечно, днем ей сбежать не удастся, но, может, ночью, когда все заснут…
Если только они не решат съесть ее прямо сейчас.
Возле потного лица Индии настойчиво кружила муха, привлеченная кровью, сочившейся из ранки – один из мальчишек залепил ей камнем прямо в лоб. Индия неистово мотала головой, пытаясь отогнать назойливое насекомое, как вдруг неподалеку заметила женщину, занятую плетением циновки: тело островитянки высохло от старости, как, впрочем, и тела многих женщин племени – время не пощадило никого. Наверное, это от того, что они всю жизнь таскали полные корзины сладкого картофеля и трудились не покладая рук. В Меланезии всю черную работу выполняли женщины, а мужчины воевали или охотились за несчастными европейцами. Женщин здесь вообще ни во что не ставили – их ценили меньше, чем взрослого поросенка. Впрочем, это и понятно – ведь в поросенке-то мяса побольше будет!
При этой мысли Индию захлестнула новая волна паники, но, совладав с собой, она принялась медленно шевелить руками, пользуясь тем, что женщина отвернулась. Не станет она думать о том, что эти мерзавцы сделают с ней: она просто не может себе этого позволить…
Вдруг все вокруг стихло: голоса смолкли, исчезла обыденная суета, перестали переругиваться мальчишки. Индия застыла.
Из темноты джунглей вышел мужчина – высокий, темноволосый и загорелый, – на плече он нес молодого поросенка, визжащего и трепыхающегося: так пастух несет уставшего ягненка.
– Me kum buyim dim-dim mery, – сказал он и положил поросенка перед высоким рыжеволосым туземцем-альбиносом, стоявшим посреди деревни. Вокруг него уже собирались остальные жители с дубинками наготове.
Индия заморгала, глаза ее наполнились слезами. «Dim-dim» по-меланезийски значит «белый человек», а «mery» – «женщина». Но тут внезапно на нее словно нашло просветление, и волна невыразимой радости затопила сердце. Не веря своим глазам, она вдруг поняла, что Джек Райдер пришел спасти ее. Он принес поросенка. Поросенка в обмен на женщину.
Глава 10
Однако уже в следующее мгновение все ее ликование улетучилось и ею овладела новая вспышка страха и отчаяния.
«Они убьют его!» – подавляя приступ дурноты, подумала она. Может, Джек и пришел спасти ее, но почему, собственно, эти дикари должны с ним разговаривать? Они просто-напросто убьют его, а потом и съедят. «Он что, совсем рехнулся?» – гадала Индия. Джек стоял в окружении аборигенов как ни в чем не бывало, уперев руки в бока.
В жутком напряжении Индия ждала характерного глухого удара дубинкой, который оборвет жизнь Джека, но вместо этого альбинос поддел ногой визжащего поросенка и сказал что-то непонятное. В ответ Джек Райдер что-то долго говорил на местном наречии из смеси романских и восточных языков. Альбинос отрицательно покачал головой и показал два пальца. Индия догадалась, что мужчины спорят о цене. В ее сердце с новой силой вспыхнула надежда на спасение.
Очевидно, туземцы выражали недовольство тем, что поросенок слишком мал. Ее знание языка было довольно ограниченным, однако жесты спорящих не вызывали сомнений. Альбинос презрительно насмехался над несчастным напуганным животным, потом развел ладони на шесть футов, очевидно, показывая, каким должен быть хороший поросенок. Стоящие полукругом туземцы засмеялись.
Неожиданно Джек покачал головой и сказал что-то – Индия не уловила, что именно, – насчет копры и «Морского ястреба». Альбинос энергично закивал в ответ. Покопавшись в заплечном мешке, островитянин достал оттуда нечто круглое и плоское наподобие сухаря и сунул Райдеру прямо в лицо. Странная у этого туземца была сумка, из светлой кожи; и чем больше Индия смотрела на нее, тем больше убеждалась, что это человеческая кожа.
Австралиец мельком взглянул на сухарь в дюйме от своего носа и сказал:
– Orait. Ладно.
Что «ладно»? Договорились они или нет? Неужели Джеку и вправду удалось вызволить ее? У Индии словно выросли крылья, и она непременно воспарила бы, если бы не путы.
Внезапно альбинос отдернул руку и, спрятав сухарь обратно в свой ужасный мешок, позвал женщину, находившуюся поблизости. Та с готовностью подбежала и согнулась почти вдвое – уж очень ей хотелось заслужить кусочек вожделенного поросенка. Мужчины стали расходиться, их дубинки лениво повисли, женщины вернулись к работе.
С тех пор как Джек Райдер показался на поляне возле деревни, он лишь раз мельком взглянул на нее – только один быстрый взгляд в ее сторону, прежде чем бросить бедного поросенка к ногам альбиноса. Теперь он медленно приближался к ней. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего, и на какое-то мгновение Индия даже пожалела о том, что он спас ее из лап людоедов.
Остановившись напротив и скрестив руки на груди, Джек лениво изучал ее взглядом: растрепанные спутанные волосы, разорванный лиф платья, мятую грязную юбку. Внезапно губы его искривила презрительная ухмылка, и обильный поток слов благодарности, готовый было хлынуть с губ Индии, так и остался невысказанным.
– Не надо ничего говорить, – только и выдохнула она, неуклюже выгибая шею, чтобы смотреть ему в глаза.
– Не говорить о чем? – Он достал из ножен мачете и, опустившись на колени, ловко перерезал путы у нее на лодыжках. – О том, что только полный идиот может в одиночку пуститься в бега по джунглям, кишащим людоедами? – Джек разрезал веревки, заставлявшие ее держать руки высоко над головой. – Или о том, что вы, несомненно, заслужили все эти неприятности?
Какой бы достойный ответ ни вертелся у нее на языке, Индия мгновенно обо всем забыла, почувствовав, как кровь восстанавливает циркуляцию в ее онемевших конечностях. Она даже губу прикусила, чтобы не закричать от боли.
Джек, крепко вцепившись ей в предплечье, потянул ее вверх, помогая подняться.
– Идти можете?
Ее ноги дрожали и болели, мышцы свело, все тело дрожало, и, пошатываясь от недавно пережитого ужаса, она сжала зубы и решительно произнесла:
– Если надо, то я и бежать смогу.
– Очень хорошо. Благодаря вашему маленькому путешествию мы потеряли кучу времени, так что все возможно. – С этими словами он вложил мачете в ножны, схватил ее за руку и развернул лицом к себе.
Индия тут же инстинктивно уперлась другой рукой ему в грудь – твердую, словно каменную, – и невольно заглянула в его нахмуренные синие глаза, излучавшие опасность. Тут ей стало по-настоящему страшно.
– Я хочу, чтобы вы кое-что себе уяснили, – произнес Джек, четко выговаривая каждое слово и угрожающе улыбаясь. При этом он красноречиво кивнул в сторону островитян, мрачные лица которых не предвещали ничего хорошего. – Сбежите еще раз – пеняйте на себя. Соберутся они поджарить вас в собственном соку или принести в жертву богам, сбросив с горы Футапу, – я больше и пальцем не пошевелю. Вам все ясно?
– Вполне, – почти спокойно сказала Индия, изо всех сил пытаясь выдержать его ледяной взгляд.
– Вот и отлично. – Он швырнул ей какую-то сумку, оказавшуюся ее собственным рюкзаком. Конечно, она ведь потеряла его там, на дороге, где ее схватили туземцы. С тех пор Индия о рюкзаке даже не вспоминала.
– Мой блокнот, – пролепетала она полным благодарности голосом, неуклюже открывая рюкзак онемевшими пальцами. Основная часть материала, собранного ею для книги, хранилась в безопасности, на Нойбренене, в запертом сундуке, но всю последнюю неделю она делала записи и наброски именно в этой книжечке. От мысли, что она чуть не лишилась ее, Индии стало дурно. – Надеюсь, тут все…
– Все цело. – Джек довольно бесцеремонно потащил ее за собой. – Можете продолжать свои исследования сколько вам угодно. А сейчас давайте-ка убираться отсюда, да побыстрее, пока ваши новые знакомые не передумали и не превратили нас обоих в обед.
* * *
Почему они пощадили вас? – Индия наконец решилась задать вопрос, мучивший ее с тех пор, как они покинули мерзкую деревню с убогими хижинами и вонючими кострами. У нее уже перестали дрожать колени, а ужас куда-то отступил, поэтому она решилась заговорить об этом вслух.
Джек некоторое время молчал, вдруг озорной огонек промелькнул в его глазах.
– О чем это вы? – спросил он, насмешливо взглянув на нее.
Его очевидное веселье только подстегнуло ее интерес: на коротком привале она уже успела найти на дне рюкзака булавку и заколоть порванную блузку, а также умыться и причесаться. И все равно вид у нее оставался как у портовой шлюхи после драки. Куда подевалась чопорная писательница, не далее как сегодня утром отправившаяся в научную экспедицию!
– О каннибалах, – серьезным тоном сказала Индия. – Им хватило одного взгляда на меня, и они тут же подумали об ужине. Почему же они не тронули вас?
Джек с силой обрушил свой мачете на заросли папоротника, скрывавшего от глаз узкую тропу, по которой они шли.
– У меня с ними бизнес.
– Что?
– Их женщины собирают копру опавших кокосов и приносят в бухту, а я покупаю.
Индия смотрела на его широкую спину: рубашка намокла от пота и прилипла к коже, так что было видно каждое движение мышц, когда он поднимал и опускал мачете, прорубая дорогу в джунглях. У него бизнес с каннибалами. О Боже! Неужели он и впрямь с ними торгует?
– И чем же вы расплачиваетесь?
– Ну, по-разному. – Джек пожал плечами. – Вы, например, обошлись мне в целую корзину сухарей.
Мерзкая штука – эти самые сухари. Нечто вроде галет. Червивая гадость. Такие едят моряки в длительных плаваниях.
Волна отвращения затопила ее.
– Вы купили меня за корзину сухарей?
– Угу. И еще поросенок – вы, кажется, забыли?
Индия вспомнила об этом несчастном, испуганно визжащем животном, которого съедят вместо нее, и подумала, что вряд ли теперь когда-либо прикоснется к мясу.
– Я никогда не забуду это бедное создание.
Джек криво усмехнулся, на его загорелой щеке обозначилась ямочка.
– Никак почувствовали родство со всеми съедобными тварями мира?
– Да, почувствовала…
Наступило неловкое молчание, нарушаемое лишь свистом мачете – Джеку по-прежнему приходилось расчищать дорогу – да шумом капели неподалеку. Поначалу тропа вела под гору, но затем стала круто забирать вверх. Последние полчаса они продирались сквозь густые заросли папоротника; сандаловые и железные деревья вперемежку с соснами росли все гуще, и повсюду их покрывали ползучие ветви вьюна. Изредка сквозь листву мелькали сверкающими солнечными бликами бирюзовые пятнышки моря – очевидно, это была другая дорога.
– Разве мы не вернемся обратно, к прежней тропе? – невольно поинтересовалась Индия.
– Нет уж, только не туда…
– Почему нет?!
Джек вновь взмахнул мачете и усмехнулся:
– Слишком рискованно. Пока я гонялся за вами, а потом добывал поросенка, Саймон с матросами наверняка успели добраться до корабля и переодеться, а теперь опять идут по моему следу. Может, вы и мечтаете о встрече с ними, а вот я как-то не очень.
– Тогда куда же мы направляемся?
Джек вновь взмахнул мачете и снова усмехнулся:
– Здесь есть тропинка – как раз у реки она пересекается с той, по которой мы шли прежде.
Индия, запрокинув голову, посмотрела на зеленый свод джунглей: он был такой плотный, что сквозь него едва пробивался мрачный зеленоватый свет.
– Может, здесь была тропинка, – сказала она, не в силах удержаться от соблазна поддеть его, – да теперь заросла… Или мы заблудились.
В ответ она услышала невнятную ругань и яростные удары мачете – очевидно, Джек думал о том же.
– Проклятие! Если бы не ваша глупая выходка, я бы уже был на полпути к Ла-Рошели.
Индия внезапно остановилась.
– Значит, все из-за меня, да?
– А из-за кого же еще? – Джек резко обернулся к ней; пот катился с него градом. Не так-то просто прорубать дорогу в глухих джунглях, неожиданно подумала Индия. Расстегнутая рубаха открывала взору его бронзовую грудь, вздымавшуюся при каждом вздохе. – Если бы вы не бросились прямо в лапы к людоедам…
Отведя взгляд от его мускулистой груди, Индия провела пальцем прямо у него перед носом.
– Если бы вы не потащили меня за собой, ничего бы не произошло.
– Черт возьми! – Он отмахнулся от нее, словно от назойливого комара. – Да если бы не я, они схватили бы вас еще там, на вершине.
– Ну что ж, – она отступила на шаги вздохнула, – значит, людоеды поймали бы меня на горе Футапу. Что это меняет?
Джек подался вперед и буквально навис над ней. Он с такой силой сжал зубы, что видно было, как желваки ходят у него на щеке.
– Если бы вы не убежали при первой же возможности, все было бы в порядке.
– И поэтому теперь вы решили свалить всю вину на меня, так?
– Не всю, а только часть. Вы могли бы проявить хоть чуточку благодарности за все, что я для вас сделал, но теперь мне кажется, что от вас даже «спасибо» не дождешься.
Индия издала короткий смешок.
– Неужели, мистер Райдер, вы думаете, будто я поверила, что вы спасли меня только лишь из благородных побуждений?
– А зачем еще, черт вас подери?
– Уверена, у вас имелись свои скрытые мотивы.
Джек в ярости затряс головой.
– Скрытые мотивы?
– Конечно. Вы надеялись, что заложник даст вам некоторое преимущество и это поможет вам сбежать.
– Некоторое преимущество? – Ругаясь на чем свет стоит, Джек взмахнул мачете и стал рубить кусты направо и налево. Лишь немного успокоившись, он снова повернулся к ней. – Вот чертова курица! Вы что, всегда так разговариваете?
– Как «так»?
– Как будто лекцию читаете на собрании научного общества!
Индия наконец взяла себя в руки.
– Вы просто поражаете меня, мистер Райдер. Как это понимать? Вы что, бывали на подобных собраниях? Судя по вашей речи, круг общения-то у вас ограничивается барной стойкой и кубриком.
Джек долго не отвечал и лишь молча смотрел на нее, тяжело дыша. Грудь его вздымалась, ноздри яростно раздувались. Едва заметный румянец обозначился у него на щеках.
– Чертова стерва! – наконец сказал он и, отвернувшись, пошел вперед, яростно размахивая мачете.
Индия пошла следом. Тягостное молчание воцарилось в душных джунглях.
Еще немного помолчав, Джек, не оборачиваясь и не сбавляя шага, произнес:
– Вы ведь наверняка и сами знаете, что у вас серьезные проблемы…
– Нет, не знаю, – вызывающе ответила она, шагая вслед за ним, – но я уверена, что вы непременно меня просветите.
– Такие же, как и у всех старых дев. Как и все они, вы злобная, вздорная и…
– Я не злобная и не…
– Неудовлетворенная.
Индия так и застыла на месте.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы все прекрасно поняли, – усмехнулся Джек, продолжая орудовать мачете.
Обиженно бормоча что-то себе под нос, Индия тащилась за ним по крутому заросшему склону горы, цепляясь за каждую ветку, попадавшуюся на пути. Вот, значит, как! Он думает, что она не удовлетворена… в сексуальном смысле, а все, что ей нужно, – это мужлан, готовый удовлетворять свою страсть при каждой возможности. Тогда она сразу станет доброй, нежной и послушной, а заодно абсолютно слабоумной, то есть такой, какими предпочитают видеть женщин мужчины.
– Послушайте, мистер Райдер, – Индия свирепо уставилась на ненавистную спину, – совершенно очевидно, что вы-то как раз не страдаете от неудовлетворенности. Однако злобности и вздорности вам не занимать.
– Что вы хотите этим сказать?
– А то, что у вас полным-полно темнокожих отпрысков, – выпалила она, тут же пожалев, что прежде не прикусила себе язык.
Она думала, что Джек рассмеется ей в лицо или, что еще хуже, станет издеваться над ней, однако он вдруг замедлил шаг, и мачете замер у него в руке. Затем он, опустив руку, заговорил, и голос его звучал холодно и жестко: казалось, Джек взвешивал каждое слово.
– У меня действительно есть ребенок, но всего один: я не видел его почти десять лет. Но вот чего я никак в толк не возьму, вы-то откуда узнали о его существовании, а, мисс Макнайт?
Чувства, которые она испытала в этот момент, трудно было определить словами. Без сомнения, Джек говорил правду. Но тогда тот босоногий мальчишка на веранде и Пату, приплывший с ними на остров, – вовсе не дети Джека! И еще Индия вдруг поняла, что, стараясь уколоть его побольнее, она, ослепленная яростью, задела болезненную и кровоточащую рану в его сердце.
Вновь наступила тишина, и на этот раз никто не рискнул нарушить ее.
* * *[8]8
На островах говорят на смешанном языке из элементов романских, греческого и восточных языков. Слово «Вэйропа» (wairopa) образовано из двух английских слов: «way» – зд.: «дорога» и «rope» – «канат».
[Закрыть]
Три четверти часа спустя они вышли на открытый склон, покрытый редкими кустами дрока, древесного папоротника и высокими зарослями осоки, и в тот же момент Джек вдруг схватил Индию за руку и потащил обратно, в тень высокой пальмы.
– Проклятие! – прошептал он и затаил дыхание.
– Что случилось? – спросила Индия, бессмысленно вглядываясь в пространство. Сердце ее болезненно сжалось. Джек бросил на нее быстрый взгляд.
– А вы разве не видите?
– Нет, ничего я не вижу, – медленно произнесла она. – Что там такое?
Он наклонился и прошептал ей в самое ухо:
– Каннибалы.
– О Боже! – Индию охватило отчаяние: она не сможет снова пройти через это. – Вы же говорили, что у вас с ними бизнес и вас они не тронут! Я-то думала, что мы в безопасности, пока вы рядом.
Его губы сложились в некое подобие усмешки. Невероятно – такой момент, а ему смешно!
– Ну нет, вам не стоит расслабляться – кто знает, что им взбредет в голову на этот раз. – Он вновь посмотрел вдаль и уже серьезно произнес: – А теперь пригнитесь как можно ниже и бегите. Главное – незамеченными добраться до ущелья.
Индия услышала отдаленный рев горного водопада и, обернувшись к Джеку, не мигая уставилась на него.
– Что за ущелье?
– Ущелье Вэйропа. – Он мягко, но настойчиво подтолкнул ее в спину.
Индия не слишком хорошо владела языком этих мест, однако ее знаний хватило, чтобы ощутить уже знакомый спазм в животе.
– Почему оно так странно называется?
– Несколько лет назад здесь прошла какая-то скандинавская экспедиция, и они перекинули через ущелье подвесной проволочный мост. Сейчас его обвили лианы, так что он стал почти незаметным.
– Мост из проволоки… – Индия чуть не задохнулась, голос ее прервался. Отдышавшись, она спросила: – Когда построили этот мост?
