Текст книги "Сломанная стрела"

Автор книги: Кэмерон Кертис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

«Мы его знаем, – говорит Штейн. – Чего не хватает?»

«Сборка инициатора для модели. Бериллия и полония достаточно, чтобы привести инициатор в рабочее состояние.

Об инциденте сообщили по всем каналам. Нам сообщили, что вы находитесь в этом районе и возьмёте на себя командование.

«Что делается для того, чтобы найти Бауэра и инициатора?»

«Мы обыскиваем территорию Ливермора и отправили к его дому группу охраны».

«Когда все это произошло?»

«Бауэр пришёл рано утром. Провёл полчаса с моделью в своей мастерской, а потом остаток дня провёл в «Горячей зоне».

«Что это?» – спрашивает Штейн.

«Лаборатория, где мы работаем с опасными радиоактивными материалами. Они хранятся в одном месте, чтобы мы могли контролировать их безопасность».

«Два места».

«Разные части одного здания. Модель бомбы полностью функциональна. Это и было целью Бауэра. Но у неё нет физического модуля. Материалы для инициатора хранятся в лабораториях Горячей зоны. Что касается физического модуля, у Бауэра не было доступа к изготовлению плутониевого ядра».

«Что такое пакет по физике?»

«Физический блок состоит из плутониевого ядра и инициатора. Бомба имеет модульную конструкцию, что позволяет устанавливать физический блок непосредственно перед запуском. Это также позволяет инженерам обслуживать активную ядерную взрывчатку независимо от остальной части бомбы».

«Если он функционален во всех отношениях, зачем называть его моделью?»

Коллиер пожимает плечами. «Он никогда не предназначался для установки физического пакета. Но целью проекта было…

копировать Толстяка во всех отношениях».

«Неужели бомбу Бауэра невозможно привести в действие?»

– спрашивает Штейн.

«Да, если установлен физический пакет. Ядерным взрывчатым веществом является плутониевое ядро. Из плутония необходимо сформировать сферу диаметром три с половиной дюйма (9,5 см). Инициатор вставляется в центр плутониевой сферы. Вместе они делают взрыв возможным».

«Давайте проследим за перемещениями Бауэра», – говорит Штейн. «Начнём с модели, с которой начинал Бауэр. Пусть там нас встретит знающий инженер».

Коллиер вручает нам пару пропусков на тканевом шнурке.

Пластиковые поверхности отмечены штрихкодами, определяющими наш допуск. Начальник службы безопасности садится в машину с опознавательными знаками «Лоуренс Ливермор» и просит нас следовать за ним. Он ведёт машину по чистым, безупречным улицам, окружённым идеально подстриженными газонами и современными зданиями из стекла и стали. Останавливается перед большим трёхэтажным зданием. Мраморная табличка с золотыми буквами сообщает нам, что мы находимся в торговом центре «Баллантайн».

На крыльце стоит долговязый мужчина в очках в чёрной оправе и с короткими светлыми волосами. Коллиер представляет его как доктора Марка Дайера.

«Вы знакомы с работами доктора Бауэра?» – спрашивает Штейн.

«Да. Большая часть его работы была связана с распространением ядерного оружия. Ядерным балансом сил и военными учениями. Он также работал над продлением срока службы существующего ядерного арсенала».

"Что ты имеешь в виду?"

«Специализация лаборатории – проектирование боеголовок.

Миниатюризация бомб, чтобы они помещались в боеголовки. Когда внимание страны переключилось на нераспространение, мы прекратили производство новых бомб. Американский арсенал стареет. Срок службы оружия подходит к концу. Нам нужно научиться, как сделать так, чтобы оно работало исправно и дольше. Бауэр

Работал над обеими сторонами этой проблемы. Нераспространение и продление жизненного цикла. Этот проект был для него хобби. Особым интересом.

Штейн смотрит недоверчиво. «Хобби».

«Конечно. Исследователи никогда не зацикливаются на чём-то одном. Их главный интерес оплачивает счета, но у них есть и хобби». Дайер ведёт нас по ступеням к главному входу в Центр Баллантайна. «У Бауэра был Толстяк».

Я нахмурился. «Бомба в Нагасаки».

Входные двери с шипением открываются. Коллиер ведёт нас к стойке регистрации. Охранники в форме стоят за молодой женщиной, которая нас регистрирует.

«Да», – говорит Дайер. «Первая бомба, сброшенная на Хиросиму, была урановой, по конструкции напоминающей пушку. Мы знали, что она сработает. Вторая бомба, «Толстяк», была плутониевой, имплозивного типа. «Толстяк» стал прародителем всех последующих бомб. Доктор Бауэр интересовался эволюцией конструкции бомб. Он построил модель «Толстяка», которая была работоспособна во всех отношениях. Не хватало только физического модуля».

Коллиер проводит нас мимо охраны. Лифт поднимает нас в безупречно чистый подвал. Высокие потолки и ярко освещённые коридоры. По обе стороны простой белой двери стоят охранники в форме.

«Здесь Бауэр строил модель», – говорит Дайер. Он толкает дверь и ведёт нас внутрь.

За дверью находится просторная мастерская, где хранится хитроумное сооружение из стальных труб. Это люлька, на которой установлено уродливое устройство в форме футбольного мяча. Название «Толстяк» вполне подходит. Футбольный мяч выглядит беременным. Его обхват такой же широкий, как рост человека. Достаточно большой, чтобы вместить сферическое взрывное устройство бомбы. На одном конце прикреплена коробка с плавниками. Хвостовое оперение должно было стабилизировать бомбу в свободном падении.

Большая панель на боковой стороне мяча открыта, открывая вид на нечто, похожее на огромный стальной футбольный мяч.

Несколько фрагментов футбольного мяча были удалены, открывая центр сферы. По всей поверхности вышиты провода и переключатели.

«Здесь особо не на что смотреть, – говорит Дайер. – Ты знаешь, как работает бомба?»

Штейн заглядывает в сферу. «Скажи мне, что, по-твоему, мне нужно знать».

«Ладно». Дайер, должно быть, читал эту лекцию сотни раз. «Активное вещество бомбы – плутоний. Если масса плутония мгновенно сжимается, давление запускает цепную реакцию нейтронов, приводящую к ядерному взрыву. Плутоний находится в физическом пакете, вставленном в центр этой сферы. Осколки футбольного мяча, окружающие его, – это обычные взрывные линзы.

Провода и переключатели обеспечивают срабатывание взрывных линз в нужной последовательности и в нужное время, создавая сферическую ударную волну. Это сжимает плутоний до критической массы. Остаётся только одна деталь, чтобы устройство заработало.

«Инициатор», – говорит Штейн.

«Именно. Цепной реакции нужна помощь, чтобы запуститься.

В самом центре плутониевого ядра находится небольшая сборка, содержащая смесь бериллия и полония.

Он обладает высокой реакционной способностью. В момент воспламенения инициатор выбрасывает первые высокоэнергетические нейтроны, запускающие цепную реакцию. Он представляет собой сферу, состоящую из двух слоёв.

Один из полония, другой из бериллия, разделённые тонкой золотой фольгой. Вот такую сборку собрал доктор Бауэр.

«Насколько он большой?» – спрашиваю я.

«Он диаметром в дюйм, – говорит Дайер. – Он вставляется в цилиндрическую полость, в самом центре бомбы».

Я начинаю понимать, что сделал Бауэр после получаса, проведённого в этой мастерской. «Бауэр его собрал, да?»

«Да», – говорит Колльер. «Следуйте за мной».

Мы выходим из подвальной мастерской, идём к лифту и поднимаемся на машине на третий этаж. Лифт открывается.

На стойку безопасности, где у нас проверяют пропуска. Затем нам выдают пластиковые бирки.

«Дозиметры, – объясняет Дайер. – Ваше воздействие радиации будет фиксироваться на входе и выходе. Это – Горячая Зона».

Коллиер подводит нас к стеклянным дверям. Он машет пропуском электронной панели на стене коридора, и двери раздвигаются. «Пуленепробиваемые», – говорит он. «Здесь охрана надежнее, чем кажется. У человека за стойкой есть оружие и скрытая сигнализация. Если что-то пойдет не так, он запирает двери с любой стороны. Заперев их, он не сможет открыть их до прибытия нашей службы безопасности».

Дайер ведёт нас в лабораторию в конце коридора. Как и всё остальное в Центре Баллантайна, она выглядит стерильной.

Лаборатория разделена на три зоны. В дальнем конце, изолированном от остальной части лаборатории, находится рабочий стол, оснащённый блестящими зажимами и тисками. Видеокамеры установлены на стенах и на кронштейнах, прикреплённых к столу. Стекло, отделяющее рабочее пространство от центральной части, кажется толщиной в семь сантиметров. Оно установлено на металлической перегородке.

У задней стены за верстаком рядами выставлены металлические полки и что-то похожее на пронумерованные сейфы.

Мужчина сидит по диагонали за столом в центральной секции. Он может смотреть направо, на отгороженный экранами верстак. Перед ним расположены мониторы и джойстики, позволяющие управлять роботизированными руками.

Мужчина кропотливо открывает каждую ячейку сейфа, осматривает их содержимое и возвращает их на место.

«Это стекло пропитано свинцом». Дайер легонько постукивает костяшкой пальца по стеклу, разделяющему нас с мужчиной за столом. Мужчина поднимает взгляд и кивает.

«Мы фильтруем и проверяем воздух на радиацию. В лаборатории поддерживается отрицательное давление, чтобы предотвратить утечку радиоактивных частиц в атмосферу. Значительная часть нашего инвентаря

В этих шкафах хранится множество радиоактивных материалов… жидкостей и металлов. Этот человек проводит полную инвентаризацию.

«Что взял Бауэр?» – спрашивает Штейн.

«Бауэр провёл всё утро за этим столом, собирая инициатор, – говорит Дайер. – Всё, что ему было нужно, было в той комнате. Полоний, бериллий и золотая фольга».

«Как он это сделал?» – спрашиваю я.

«Коробка со свинцовым покрытием, размером в два квадратных дюйма. Он пронёс её через защитное ограждение в своём портфеле. Мы проверили его дозиметр и не обнаружили никаких признаков необычного облучения».

Штейн пристально смотрит на человека, проводящего инвентаризацию. «А как насчёт плутония, использованного для бомбы?»

«Всё есть», – говорит Дайер. «Плутониевое ядро нужно изготовить. Этим занимается группа специалистов на другом предприятии».

«Плутониевое ядро у него наверняка где-то есть, – говорит Штейн. – Иначе зачем бы ему красть инициатор?»

Дайер пожимает плечами. «Более того, зачем красть этот тип инициатора? Он устарел».

«Вы держите здесь других инициаторов?» – спрашиваю я.

«Да, – говорит Дайер. – Полоний распадается. Детонаторы в ядерном арсенале приходится регулярно менять. Если этого не делать, в Третьей мировой войне мы будем метать хлам».

«У Бауэра был доступ к другим инициаторам, но он выбрал этого».

«Отец всех инициаторов, которых он собрал сам».

Штейн поворачивается к Коллиеру: «Где офис Бауэра?»

«Другая сторона этого этажа».

«Мне нужна охрана. Ничего не трогать. Моя команда в Вашингтоне свяжется с вами. Вы будете следовать их указаниям.

Они будут координировать ваши действия с полицией».

«Вы можете управлять этим из Вашингтона?»

«На дворе двадцать первый век, мистер Коллиер», – говорит Штейн.

«Я управляю глобальными операциями из Вашингтона. А теперь назовите нам домашний адрес Бауэра. Ваши люди уже вошли?»

«Да. Его там нет».

«Им следует подождать снаружи. Ничего не трогать. Записывайте всё, к чему они прикасались, и будьте готовы проинформировать нас. Сообщите им, что мы уже в пути».

Мы со Стайном идём к арендованной машине. «Ты же понимаешь, что это значит, правда?» – спрашивает Стайн.

Я захлопываю пассажирскую дверь, когда она заводит двигатель.

«Да. Где-то бомба ждёт инициатора Бауэра».

OceanofPDF.com

4

ВЗЛОМ

По дороге к дому Бауэра Штейн делает два телефонных звонка. Она включает громкую связь и ведёт машину, держа обе руки на руле. Как гонщик, в десять и два часа.

Первый звонок – Алану Пирсу.

«Алан, кое-что произошло. Мы с Бридом в Ливерморе, и я не смогу выступить сегодня днём».

«О, боже мой. Что происходит?»

«Ты же знаешь, Алан».

«Ты не можешь винить меня за старания, дорогая. Пока будешь там, передай от меня привет Биллу Бауэру».

«Хорошо. Откуда вы знаете друг друга?»

«У Билла давние отношения с «Минитменом». Он проводит для нас исследования по распространению ядерного оружия. Читает лекции по противоракетной обороне».

«Спасибо, Алан. Передай мои извинения, я всё исправлю».

Штейн вешает трубку. Нажимает ещё один быстрый набор. Голос, отвечающий звонку, принадлежит молодому человеку. В его акценте чувствуется лёгкий отголосок бостонского брамина. «Лессоп».

Ли Лессоп – вторая помощница Штейн. Она управляет её информационным центром. Штейн проводит больше времени в

Она не могла работать без дистанционного управления и контроля.

Я встречал Лессопа однажды. В свои двадцать восемь он невероятно молод. Его умные глаза исследуют мир сквозь круглые очки в металлической оправе. Как и Штейн, он, кажется, никогда не спит и является гением в области компьютеров и баз данных.

«Свяжитесь с Collier в клинике Lawrence Livermore», – говорит Штейн. «Взаимодействуйте с местными правоохранительными органами. Используйте устройства Bauer. Проверьте сеть лаборатории на предмет несанкционированного доступа. Не полагайтесь на Collier, работайте самостоятельно. Проверьте биографические данные Collier и Dyer».

«Ты понял».

«Проверьте финансы Бауэра. Отойдите как можно дальше, следите за сетью».

Штейн вешает трубку, кладёт телефон в карман пальто. Она сворачивает на тихую пригородную улочку. Проезжает по зелёному району среднего класса. Сразу же замечаю неприметную «Шевроле Импала». Она припаркована перед аккуратным двухэтажным домом с широкой подъездной дорогой и гаражом на две машины.

В «Импале» сидят двое мужчин. Это машина без опознавательных знаков, принадлежащая службе безопасности Лоуренса Ливермора. Штейн останавливается, и мы вылезаем.

Мужчины выходят из машины, чтобы встретить нас. На них униформа службы безопасности Лоуренса Ливермора. Брюки цвета хаки, рубашки «Оксфорд» и куртки. Куртки достаточно свободные, чтобы спрятать пистолеты на бедрах.

«Как вы попали внутрь?» – спрашивает Штейн.

Один из мужчин смотрит Штейн в глаза. «Я импровизировал», – говорит он. Его тон бросает ей вызов, предлагая ему насолить.

«Покажи нам всё», – говорит Штейн. Она поворачивается к партнёрше мужчины. «Ты подожди здесь».

Первый охранник ведёт нас к входной двери и толкает её. На замке и косяке нет никаких явных следов. Он молодец.

Мы входим в прихожую. Гостиная чистая и опрятная.

Все, что можно ожидать от преуспевающего профессионала.

Широкоэкранный телевизор, хорошая стереосистема, удобная мебель.

Много места. Низкая стойка отделяет столовую от кухни. На столе стоит остывшая чашка кофе, наполненная на две трети. На блюдце лежат два холодных тоста.

Мы со Штайном переглядываемся.

Бауэр вышел из дома во время завтрака.

На второй этаж ведёт одна лестница. Площадка с открытым дверным проёмом ведёт в пристройку над гаражом. Это тот самый двухуровневый дом, который мы видели снаружи. Я поднимаюсь по лестнице и сворачиваю в пристройку.

Я оказываюсь в мужской берлоге Бауэра. Это одновременно библиотека и кабинет. Сорок футов книжных полок простираются по всей длине библиотеки. На профессиональных стеллажах – книги по математике, физике и инженерии. Тома по физической химии и радиологии. Есть полка для отдыха с научно-фантастическими романами. Письменный стол и удобное кресло-реклайнер дополняют обстановку.

Штейн осматривает рабочее место Бауэра. Там лежат бумаги с исписанными математическими уравнениями. Компьютер Бауэра стоит в нише под столом. Клавиатура и монитор стоят на столешнице.

«Ноутбука нет», – замечаю я.

«Нет. Этот компьютер будет подключен к сети Ливермора. Моя команда подключится к ней удалённо, сделает снимок оперативной памяти и жёсткого диска».

Я оглядываю комнату. На столе фотографии.

Фотографии Бауэра и пожилой женщины. Его жены.

«Он женат», – говорю я.

Штейн просматривает сообщение на телефоне. Её команда с привычной энергией погружается в расследование. Они уже отправляют ей данные.

«Вдова», – говорит Штейн. «Десять лет. Одна дочь».

Вот она. Ещё одна фотография Бауэра с привлекательной молодой женщиной. Она явно похожа на мать. Её вьющиеся светлые волосы обрамляют длинное овальное лицо и тёплую улыбку.

«Пошла в отца», – замечает Штейн. «Доктор наук по материаловедению в Стэнфорде».

У меня волосы встают дыбом. «Коллиер нам о ней не рассказал».

Штейн обращается к сотруднику службы безопасности: «Вы отправили отряд к дому дочери?»

Мужчина качает головой. «Мы не знали, что у него есть дочь».

Не могу поверить. Безопасность в лаборатории была опасно слабой.

Раздаётся резкий сигнал телефона Штейн. Она подносит его к уху и внимательно слушает.

Штейн переваривает новости: «Определите местоположение ноутбука и дайте нам адрес дочери Бауэра».

Мы сбегаем вниз по лестнице и загружаемся в машины. Команда Штейна отправляет ей сообщение с адресом в Пало-Альто. Она заводит арендованную машину и мчится по улице. Охранная машина Ливермора мчится за нами.

«Ноутбук Бауэра весь день был подключен к сети Ливермора», – говорит Штейн.

«Коллиер этого не заметил?»

«Нет, но это не его вина. Бауэр не подключил ноутбук к сети напрямую. Он воспользовался открытым портом на своём настольном компьютере в лаборатории. Затем он замёл следы, создав видимость того, что порт не используется».

Сканирование компьютерной безопасности Лоуренса Ливермора неоднократно проходило через порт, но без срабатывания сигнализации.

«Он взломал свою собственную машину».

OceanofPDF.com

5

Вакидзаси

«Taurus V6» ревёт по улице, разбрасывая листья. Охранники Ливермора с трудом поспевают за Штейном.

Я качаю головой. «Он взломал свою собственную машину».

«Именно это он и сделал».

«Бауэр не из тех, кого можно скомпрометировать».

«Таурус» на скорости входит в поворот. Задние колёса отрываются, и Штейн заносит в занос. Выпрямляется и жмёт на газ до упора. Машина службы безопасности Ливермора заносит, подпрыгивает на тротуаре и резко останавливается. Водитель пытается снова включить передачу. Они в двухстах ярдах от нас.

«Ты знаешь этот типаж, да?»

Я игнорирую подкол. «Какие данные он собирает?»

«Мы проводим инвентаризацию в режиме реального времени. Скачку не прерывали, не хотим его сбивать с толку».

Пало-Альто – родина «Минитменов» и Стэнфордского университета. По мере приближения движение становится всё плотнее. Взгляд Стайн переключается с дороги на карту GPS и обратно.

Штайн делает крутой поворот, и мы оказываемся в дорогом районе. Дома вдоль улицы большие и комфортабельные. Есть несколько хорошо оформленных

Бунгало, но большинство из них – дома в стиле испанского возрождения с широкими подъездными путями и просторными газонами. «Дочь Бауэра живёт здесь?»

«Это называется Профессорвилль», – говорит Штейн. «Один из лучших районов вокруг Стэнфорда. У Синтии Бауэр дела идут очень хорошо».

«Ей сколько, тридцать?»

«Тридцать три. У неё есть несколько патентов на прибыльные материалы», – пробормотала Штейн что-то себе под нос.

«Это её дом. Чёрт, припарковаться негде».

Обе стороны жилой улицы заняты припаркованными автомобилями. Мы всего в одном-двух кварталах от Университетской авеню. Люди паркуются здесь и проходят на территорию Стэнфорда. Дом Синтии Бауэр – это невысокий, ухоженный одноэтажный дом. Он меньше других домов в районе, но построен на более широком участке. Есть гараж на одну машину и однополосная подъездная дорога. На подъездной дорожке припаркован серебристый Audi A4.

Синтия Бауэр дома.

Ещё одно оповещение с телефона Штейн. Она открывает его одной рукой и читает сообщение.

«Бауэр завершил загрузку».

Штейн поворачивает руль и въезжает на подъездную дорожку.

Она смотрит в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что за нами следят сотрудники службы безопасности Ливермора. Она ставит машину на парковку, дергает ручной тормоз и выходит из машины. К нам присоединяются сотрудники службы безопасности Ливермора.

«Ты пойдёшь с нами», – говорит она мужчине, ворвавшемуся в дом Бауэра. Затем, обращаясь к другому мужчине, она добавляет: «Ты покружи вокруг.

Убедитесь, что никто не покидает черный ход.

Входная дверь находится в конце дорожки из гладких, плоских камней. Мы со Стейном идём бок о бок, а охранник отстаёт на три ярда.

Женский крик пронзает воздух. Штейн подходит к одной стороне входной двери. Мы с охранником подходим к другой. Я проверяю положение петель. Дверь открывается внутрь.

Нет смысла пинать распашную дверь. Я полуобернулся, прицелился в точку рядом с засовом и пнул его ногой.

Раздаётся грохот, и засов разбивает дверной косяк. Я врываюсь слева, а Штейн движется вправо, её SIG...

нарисовано.

Я одним взглядом окидываю взглядом всю эту картину. Бауэр лежит на полу гостиной. Его горло растянуто от уха до уха в непристойной улыбке. Из сонных артерий хлещет кровь. Багровое озеро растекается по ковру.

Ноутбук Бауэра стоит открытым на дорогом журнальном столике.

Впереди нас мужчина крепко схватил Синтию Бауэр. Он прижимает её к груди одной рукой, прижимая к себе. В правой руке он держит сверкающий двадцатидюймовый клинок. Тонкий, он переливается на свету, словно полированное серебро. Блестящая кровь стекает по лезвию, капает с острия. Мой взгляд прикован к оружию. Настолько, что я едва различаю мужчину. Смуглые, азиатские черты лица. Мой рост, высокий для азиата. На нём чёрный пиджак и брюки, а также дорогой тёмно-серый плащ.

На боку у него висит небольшая черная кожаная сумка.

Убийца молниеносно вонзает вакидзаси в живот Синтии Бауэр и одним взмахом руки вскрывает его.

Он перехватывает раненую женщину и толкает ее в Штейна.

Штейн хватает женщину и опускает ее на пол.

Охранник обходит меня, поднимает пистолет, держа его двумя руками, равнобедренным хватом. Убийца взмахивает клинком по диагонали вверх слева направо. Охранник выглядит озадаченным. Его руки, сжимающие «Беретту 92» с идеально выровненными большими пальцами, падают на пол. Предплечья – это идеально ампутированные культи.

Мышцы, кости и кровеносные сосуды обнажаются в овальных сечениях, словно на иллюстрации из медицинского учебника. Мгновение спустя из перерезанных лучевых артерий брызжет кровь. Убийца заносит клинок. Двумя руками он наносит удар и вонзает его в грудь сотруднику службы безопасности.

Убийца потерял равновесие. Я наношу удар по его вытянутым локтям левой рукой и предплечьем. Шагаю вперёд и рублю ребром правой руки, целя ему в горло. Удар должен был быть смертельным, но он быстр. Откатывается, роняет клинок. Я этого не ожидал.

Профессионал, он не привязан к своему оружию. Он делает шаг назад и наносит мне круговой удар ногой в бок. Он попадает – не подъёмом ноги, а носком ботинка. Пробивает меня насквозь, целя в точку с другой стороны туловища. Удар сотрясает, сопровождаясь острой болью. У меня перехватывает дыхание, сердце на мгновение останавливается. Я падаю, словно меня подстрелили.

Пол стремительно поднимается мне навстречу. Я смотрю на лужу крови охранника. Частицы пыли, удерживаемые поверхностным натяжением, парят в багровой жидкости. Я заставляю себя повернуться на бок. Убийца хватает лезвие, поворачивается и бежит через кухню.

Я борюсь с болью и встаю на ноги. Штейн лежит на полу, держа Синтию Бауэр на коленях. Она прижимает телефон к уху и зовёт на помощь.

Из задней части дома раздаётся выстрел. Я наклоняюсь, выхватываю «Беретту 92» из резиновых пальцев мертвеца. Шатаясь, иду по кухне. С каждым шагом раскалённая кочерга впивается мне в бок. Дверь кухни открыта.

Есть сетчатая дверь, защищающая от насекомых, и деревянная пластина, которая открывается внутрь.

Второй охранник лежит прямо у задней двери. Он смотрит в небо, прижав руки к животу, и стонет. Его распороли от пупка до грудины.

Пистолет лежит рядом.

Я ищу убийцу. Он скрылся в переулке. Я вижу, как он сворачивает за угол и исчезает, направляясь на юг. Заставляю себя бежать. Я погружаюсь в боль, пока не цепенею.

Он уже в ста пятидесяти ярдах от меня и нагоняет. Я останавливаюсь и поднимаю пистолет. На улице – мирные жители.

И руки у меня трясутся. Я опускаю пистолет и бегу дальше.

Куда этот сукин сын мчится? Он обходит здание и исчезает из виду. Добежав до угла, я останавливаюсь и поднимаю пистолет, держа его на рукояти «Уивера». Я не собираюсь натыкаться на двадцатидюймовое лезвие. Я выглядываю из-за угла.

Это железнодорожная станция.

OceanofPDF.com

6

КАЛТРЕЙН

Это железнодорожная станция. Знак на траве рядом с тротуаром указывает на то, что это остановка пригородных поездов, следующих в Пало-Альто и Стэнфордский университет.

КАЛТРЕЙН

ПАЛО-АЛЬТО

Слева от меня железнодорожные пути. Убийца бежит со всех ног через длинную парковку. По обеим сторонам есть диагональные парковочные места. Он добегает до конца и петляет по бетонным пешеходным дорожкам. Он бежит с ножом в руке, прижатым к руке для скрытности.

Кожаная сумка болтается у него на бедре. Он резко поворачивается и исчезает из виду.

Напротив путей стоит длинное здание вокзала, выкрашенное в саманный цвет. Чтобы попасть на другую сторону путей, ему, должно быть, пришлось спуститься по лестнице в подземный переход. Ему нужно попасть в здание вокзала. Я продолжаю идти, но боль невыносима. Я замедляюсь и перехожу на бег трусцой.

Я смотрю вниз по лестнице, по которой спустился убийца. Она отмечена нарисованной стрелкой и табличкой «На север». Приближается поезд. Его большую морду, серебристую обшивку и оранжевые полосы невозможно не заметить. На боку нарисован логотип Caltrain.

Убийца выходит из подземелья. Он поднимается по лестнице и выходит на платформу. Он стоит прямо и уверенно, в своей угольно-серой куртке. Он даже не дышит тяжело.

Клинка нигде не видно. Должно быть, он носит его в ножнах, спрятанных под пальто.

Беспомощный, я смотрю, как поезд останавливается. Мне ни за что не успеть перейти пути вовремя. По крайней мере, я знаю, куда направляется убийца.

На север. Сан-Франциско.

Я хватаюсь за бок и, пошатываясь, бреду на парковку южной платформы. Машин предостаточно. Все заперты, старые модели не заведёшь. На парковку заезжает седан BMW цвета электрик. За рулём – мужчина средних лет в розовой рубашке-поло. Я, пошатываясь, подхожу к нему и стучу в боковое стекло. «Мне нужна твоя машина».

"Нет."

Я резко распахиваю водительскую дверь. «Это чрезвычайная ситуация. Подвинься».

«Иди на хуй, придурок».

«К чёрту всё это». Я тычу «Береттой» ему в лицо и толкаю на пассажирское сиденье. Сажусь за руль, захлопываю дверь. Засовываю «Беретту» за ремень. «Как мне уследить за этим поездом?»

«Ты с ума сошёл? Вон из моей машины!»

Я завожу машину и выезжаю со стоянки. Розовая рубашка-поло хватается за ручку пассажирской двери, распахивает её и вываливается наружу. Он теряет равновесие, наполовину внутри, наполовину снаружи. Я резко подаюсь вперёд, и он ныряет носом на асфальт.

Вдалеке виден большой знак «Перекрёсток Университетского проспекта». В конце парковки – знак «Внешний проезд». Я игнорирую его, даю газу и въезжаю на пандус. Царапаю колпаки BMW о бордюр.

Пандус спускается в четырехполосный подземный переход.

Там есть низкий разделитель и несколько бетонных столбиков, чтобы машины не разворачивались на переходе.

Фонарный столб на разделительной полосе, оставив между ним и пнями свободное пространство. Места может хватить.

Машины едут в обе стороны. Я выбираю наилучший момент для маневра и мчусь в щель между пнями и фонарным столбом. Столб с металлическим скрежетом царапает правый бок BMW. Левый передний бампер скользит по бетонному пню. Меня бросает из стороны в сторону, и боль пронзает грудь. Инерция проносит машину сквозь щель. Водитель, выезжающий справа, резко тормозит и резко останавливается. Я борюсь с управлением, выворачиваю руль и несусь по туннелю.

Мои глаза ищут дорожные знаки, указывающие на север.

ЭЛЬ КАМИНО РЕАЛ НОРТ

Вот что мне нужно. Я выкручиваю руль, сворачиваю с Университетской авеню и подъезжаю к подъездной дороге.

Я осматриваю пути справа. Калтрейн нигде не виден, он давно ушёл. Я помню, что Эль Камино Реал – это современная четырёхполосная улица, которая тянется шестьсот миль до Сан-Диего. Она будет идти параллельно путям. Возможно, мне удастся опередить поезд на следующей станции.

Давайте посмотрим, насколько быстро может ехать этот BMW.

Раздаётся гудок. Я обгоняю машину слева, затем резко сворачиваю направо, чтобы обогнать следующую. Я делаю это ещё дважды на скорости шестьдесят миль в час. Как в видеоигре. Я пристраиваюсь за другой машиной в левой полосе и резко разворачиваюсь, чтобы обогнать её справа.

Он пытается уйти с моего пути. Врезается в меня, и мы обмениваемся краской. Блядь. Он крутит руль, кувыркается. Я борюсь за контроль.

Вид на пути загораживает здания и деревья.

Время от времени появляется свободное пространство, и я мельком вижу поезд Caltrain. Он справа, в ста ярдах впереди. Так близко, что я чувствую запах убийцы.

Сирены воют позади меня. Я смотрю в зеркало заднего вида.

Два черно-белых патрульных автомобиля полиции Пало-Альто пробираются сквозь поток машин, преследуя их.

Хочу схватить телефон и позвонить Штейну, но не могу убрать руки с руля. Где поезд? Вот он.

Мы идем ноздря в ноздрю.

«Остановись». В усиленном голосе слышится дребезжащий звук, как в громкоговорителе полицейского перехватчика.

Перехватчик бросается на моё левое заднее крыло правой передней частью. Стандартный манёвр для остановки убегающей машины. Я резко поворачиваю направо. Полицейский промахивается, переезжает дорогу и врезается в машину в левой полосе. Раздаётся столкновение, и между машинами взмывает клубы пыли. Обе машины резко останавливаются. Я выезжаю вперёд.

Второй полицейский перехватчик объезжает место аварии и мчится за мной. Его передняя часть разбита, водитель первой чёрно-белой машины сдаёт назад. Машины вокруг с визгом тормозят, чтобы объехать его. Он снова включает передачу. Колёса дымятся, он резко срывается с места. Пытается наверстать упущенное.

Мы проехали Caltrain.

Это создаёт ещё одну проблему. Следующая станция – Менло-Парк, и поезду придётся остановиться. Мой шанс остановить убийцу. Как только я остановлюсь, меня тут же настигнет полиция.

Я вооружённый беглец. Попасть под обстрел полиции не входит в мои планы. Если я заблокирую поезд, копам придётся разбираться со мной и убийцей. Если я смогу их убедить.

Дорожные знаки указывают мне путь к станции Менло-Парк. Я не знаю географии этого района. Город кажется меньше Пало-Альто. Я не знаю, как перейти через пути. Это ещё один подземный переход или регулируемый железнодорожный переезд?

Двое полицейских-перехватчиков следуют прямо за мной. Мы сбавили скорость, но ненамного. Я оглядываюсь через правое плечо, проверяю, где находится пассажир.

Вот железнодорожный переезд. Традиционное расположение. Дорога, пересекающая пути. Регулируется светофорами, деревянными ограждениями и старомодным предупреждающим звонком. Ограждения опущены, и машины выстроились по обеим сторонам. Я выкручиваю руль, перескакиваю через линию и врезаюсь в длинное деревянное ограждение в красно-белую полоску. Мои зубы и кости стучат, когда BMW подпрыгивает на путях, ведущих на юг.