Текст книги "Безумие 2. Выдумка (ЛП)"

Автор книги: Кэмерон Джейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 43

Дом Алисы Уандер, Фолли Бридж 7, Оксфорд   Девушка у двери была вся в слезах. Она стояла лицом к лицу с матерью Алисы, не в силах вымолвить ни слова.       – Что случилось? – мама Алисы покачала головой, почти предвосхищая то, что скажет ей девушка.       – Простите, но ваша дочь, Алиса Уандер, умерла вчера, – объявила девушка. Мать Алисы опустилась на колени, держась за руки девушки, словно всегда боялась что ее дочь умрет такой юной.       – Как она умерла? – поинтересовалась Эдит, старшая сестра Алисы. Ее тон был любопытным и неверующим. Она стояла в нескольких шагах от порога, не в восторге от сентиментальности матери.       – Она находилась в театре Друри Лейн, когда зрители погибли от отравления перцем.       – Нет такого понятия, как «отравление перцем», – Лорина, вторая сестра Алисы, проворчала из-за спины Эдит, подпиливая ногти. Смерть сестры, казалось, не тронула ее. Не смотря на это, ей все же интересно было узнать, как та умерла. – Зрителей отравили чем-то очень похожим на перец.       – Это не так, – Эдит ударила по руке свою сестру, чтобы та прекратила пилить ногти. Этот звук сводил ее с ума. – Они умерли от чиханья.       – Нельзя умереть от чиханья, Эдит, – Лорина закатила глаза. – То же самое, будто человек умер от слишком большого количества косметики.       – Если человек может умереть от икоты и смеха, то может умереть и от чиханья, – сказала Эдит, не отрывая глаз от незнакомой девушки у двери.       – Заткнитесь! – завопила их мать. – Ваша сестра – мертва!       – Аллилуйя! – Лорина снова закатила глаза.       – Мы еще не уверены, Лорина. Рано радоваться, – сказала Эдит. – Почему Алиса была не в психушке ? Она сбежала? – спросила она девушку у двери.       – И куда? В театр? – Лорина снова почувствовала желание закатить глаза.       – Если только она не сумасшедший повар, который заставил чихать зрителей до смерти, – захихикала Эдит и дала пять Лорине.       – Она не была поваром, – вежливо ответила девушка у двери. – Она погибла. Примите мои соболезнования.      – Вы здесь затем, чтобы отдать нам свидетельство о ее смерти? – полюбопытствовала Эдит.        – Нет, боюсь вам придется самостоятельно забрать его, после того как вы опознаете ее тело в морге.       – Не собираюсь я идти в какой-то там морг, – заявила Лорина. – Я только что сделала прическу.       – А у меня встреча... по укладке волос, – ответила Эдит.       – Я пойду, – мать, дрожа, поднялась на ноги.        – Но я здесь не за этим, мадам, – сказала девушка у двери. – Я здесь, чтобы взять у вас фото Алисы Уандер для некролога, который сделает Королевский Театр в память погибшим.       – Я дам вам фотографию, – предложила мать.       – Я бы предпочла выбрать сама, если вы не возражаете, – сказала девушка. Две сестры бросили на нее долгий, подозрительный взгляд. – Для вас полагается огромная компенсация, если я сама выберу фотографию, которая будет соответствовать стандартам нашего театра, – добавила девушка.       – Ох, – произносит Эдит, не обращая внимания на всю абсурдность просьбы девушки. – Что ж Вы сразу не сказали? Пожалуйста, проходите. Вы, случайно, не знаете, сколько театр нам заплатит?

Глава 44

Комната Алисы Уандер в доме ее матери   Загадочная девушка попросила, чтобы ее оставили в комнате одну. Чтобы две сестры выполнили ее просьбу, она дала им в награду билеты: пожизненный запас продовольственных талонов в большинство ресторанов быстрого питания Британии и искренние соболезнования от Королевского Театра о смерти их дочери.      Пухленькая Эдит с веснушками на лице, не могла скрыть своего волнения. Еда на всю жизнь? Теперь ей не придется беспокоиться о деньгах потраченных на батончики Сникерс, пироги Червонной Королевы или последние Мяу-Маффины.     Лорина же, заявила, что не сможет часто пользоваться билетом, потому что она заботится о своей фигуре – и конечно, о своих изнеженных ноготках. Она сказала, что пригласит всех своих друзей и сделает их своими должниками. По ее мнению, друзья всегда должны были ей чем-либо обязаны.     Мать Алисы сказала, что раздаст еду бедным, и попросит их помолиться за ее умершую дочь.       – Чокнутую дочь, – поправила Эдит свою мать. – Тот факт, что она умерла, не отменяет того, что она была чокнутой. Если плохие люди попадают в ад, а хороший в рай, куда же отправляются безумцы? – она решила, что это весьма презабавная мысль, и посмеялась над своей собственной шуткой.       – Она и вправду была безумной? – поинтересовалась девушка из театра.      – С тех пор как ей исполнилось семь лет, – ответила Лорина, недовольная пятном на билете.       – Правда? Что же случилось? – спросила девушка, собираясь войти в комнату Алисы.        – Она потерялась, когда была еще ребенком, – ответила Эдит. – А когда она вернулась, то сказала...       – Сказала что? – девушка оказалась на редкость любопытной.       – Она вообразила себя Алисой, и заявила, что побывала в Волшебной стране, и вернулась назад, – ответила Лорина. – Она чокнутая , в этом нет никаких сомнений.       – Ты еще не все рассказала, – вмешалась Эдит. – Почему ты скрываешь самую интересную часть о возвращении Алисы?     Девушка из театра едва не подпрыгнула. Ей наверняка, захотелось услышать об этом.       – Так что же было самое интересное?     Лорина пожала плечами. Эдит оглянулась и посмотрела на маму. Она окинула взглядом дом, желая убедиться, что никто не подслушивает.       – Когда она вернулась, ее платье было испачкано кровью, – прошептала она, вытянув шею вперед, – а еще в ее руке был сверкающий кухонный нож, заляпанный чьей-то кровью.     Глаза девушки широко распахнулись. Сестры или ненавидели Алису, или рассказывали самую странную правду. Она решила, что хватит с нее этой семейки. Перед ней стояла конкретная задача. Ей нужно выполнить ее как можно быстрее, и поскорее выбираться из этого дурдома.     Внутри комнаты Алисы, девушка не стала разглядывать фотографии самой Алисы. Вместо этого, она обращала внимание на все, что было связано с друзьями Алисы, аварией или Адамом Дж. Диксоном.     Несколько мгновений спустя, девушка, оказавшись уже за пределами дома Алисы, стояла напротив знаменитого Радужного Озера, которое вытекало из реки Темза. Это место было знаменито еще и тем, что здесь Льюис Кэррол обрел вдохновение и впоследствии написал Алису в Стране Чудес. Но этого девушка уже не знала. Ей заплатили, что она пришла сюда, одурачила семью Уандеров и проникла в комнату Алисы. Миссия выполнена. Она взяла телефон и набрала номер.

Глава 45

Сад Том Квад, Крайст Чёрч, Оксфордский Университет, Оксфорд

Выслушав девушку по телефону, я пару раз киваю и благодарю ее. Кладу трубку и, откинувшись на спинку лавочки, смотрю на Том Тауэр в Оксфордском университете. Небо над головой серо-голубое. Дождь стекает по моему лицу, словно слезы. Делаю глубокий вдох, закасывая рукав свитера, который выменяла у той самой девушки по телефону. Она отдала мне его, вместе со своими туфлями и брюками, в обмен на мое окровавленное театральное платье. Платье прекрасное, вспоминаю я ее слова. Кровь можно отстирать.     В Крайст Чёрч продолжает моросить мелкий дождик. Те немногие студенты, что находились в саду, теперь скрылись в безопасных и сухих залах университета, оставив меня одну в самом его центре. Я не собираюсь уходить. Мне нравится, как вода стекает по моему лицу. Это помогает мне поразмыслить над тем, что сказала девушка по телефону.       – Иногда я спрашиваю самого себя, что если дверь в Страну Чудес скрыта где-то здесь, в университете? – раздается голос Пиллара за моей спиной. Я не звала его, но он сам нашел меня. – Представь, что настоящая кроличья нора прямо у тебя под ногами, – он присаживается рядом со мной и наклоняется вперед. Он опирается подбородком на свою трость и смотрит на Том Тауэр как послушная собака.       – Как Вы меня нашли? – спрашиваю я.       – Люди склонны посещать определенные места, когда чувствуют себя потерянными, – говорит он. – Места, которые напоминают о Боге, разными способами. Будь то отец, мать, священник, вторая половинка, церковь, мечеть, синагога, или даже настоящий Бог, – он потирает нос в преддверии чиха, последствие бесконечного количества перца которого мы нахватались в театре Друри Лейн. Слава Господу, мы не нанюхались его до смерти. – Для девушки вроде тебя, персонажа книги, вне сомнений Богом для тебя является тот человек, что написал ее.     Пиллар прав, а я ненавижу, когда он прав. Я пришла сюда в надежде встретиться с Льюисом, пройдя через маленькую дверь в Том Тауэр. Я пришла сюда, чтобы спросить его, что значат видения о Викторианской эпохе и почему он «не смог их спасти». И если будет возможно, я хотела спросить, как у него получалось оставаться таким причудливым и оптимистичным в такие трудные времена. Может быть, воспользовавшись его советами, я смогу справится с жестоким миром, в котором живу.       – Как мы выбрались из театра? – не глядя на него, я нарушаю тишину по-прежнему не отрывая взгляда от Том Тауэр.       – Это зависит от твоего последнего воспоминания, – он откидывается назад, обеими руками держась за трость.       – Я помню чиханье, и затем вы дунули мне в лицо дым из своего кальяна. Затем думаю, я...       – Потеряла сознание, верно.       – Что случилось после того как я отключилась? Мы единственные кто сумел выбраться из закрытого театра?       – Мы сбежали тем же способом, каким я покидаю свою закрытую палату в лечебнице, – я чувствую гордость в его словах.       – Это не ответ.       – А это и не был ответ, – отвечает он. – Подобным образом ты сбежала из моего лимузина, после того как я тебя спас.     – Я очнулась в перепачканном свиной кровью платье, – объясняю я. – Чувствовала себя ужасно и хотела побыть подальше от всех.       – Даже от меня?       – Особенно от Вас.       – Не смотря на то, что я спас тебя от чихотошной смерти?       – Вы сделали это не ради меня. У вас есть какой-то план, и меня он больше не интересует. Я всего лишь хочу узнать, как я осталась в живых.       – Почему для тебя так важно знать это?       – Чтобы убедиться, что я не сумасшедшая, – я пожимаю плечами. – Чтобы убедиться в том, что все это происходит на самом деле.       – То, как я ускользаю из закрытых комнат должно остаться в секрете, – говорит он. –Т ут я тебе не помощник.      Предположение Доктора Тракла о Пилларе и Гудини теперь кажется весьма веротяным.       – Вы фокусник, Профессор Пиллар? – я поворачиваюсь к нему, и сама посмеиваюсь над своим бессмысленным вопросом.        – Разве люди способны увидеть магию, если они верят только фактам? – он произносит эту фразу словно поэт, цитирующий Шекспира.       – Еще один расплывчатый ответ, – я разочарованно вздыхаю. – Пора бы уже прекратить требовать от Вас ответы. Знаю, что найду их где-нибудь в другом месте, если спрошу нужного человека. – Я оглядываюсь на башню.        – Так вот зачем ты подослала ту девушку в дом к матери, чтобы собрать информацию относительно инцидента с автобусом?      Я не удивлена, что он знает, но мне плевать. Я решаю промолчать.       – Нашла она что-нибудь полезное?      – Фотографии моих друзей, некоторые из них она прислала на мой телефон.       – Узнаешь кого-нибудь?       – Нет. Она также нашла бесконечное количество клочков бумаги исписанных моих почерком.       – Там написано что-то особенное?       – Я не могу вернуться в прошлое...       – ...потому что тогда я была кем-то другим, – заканчивает он.        – Снова и снова. Не хотите поделиться со мной, что это значит?      Он неохотно пожимает плечами.       – Что действительно меня беспокоит, так это то, что она не нашла никаких доказательств о существовании Тигровой Лилии в моей комнате, – говорю я. – Я имею в виду, если я так привязана к этому цветку, почему его нет ни на одной фотографии, или почему в комнате нет ни одной книжки о цветах?       – Забудь ты про свой цветок, – говорит он. – Она нашла какие-нибудь фотографии Джека?       – Да. Очень хорошие фотографии. Мы были влюблены, – я сдерживаю одинокую слезу, сжимая телефон.       – Откуда ты знаешь, что вы были влюблены?       – То как мы смотрели друг на друга. Такой взгляд бывает лишь у влюбленных.       – Всего то?       – Вы не поймете, – говорю я. – Есть одно фото, где я и Джек находимся на каком-то вечере, посвященном "Алисе в Стране Чудес, где-то в Оксфорде, я предполагаю.       – «День Алисы», – говорит он. – Обычно празднуется целую неделю, начиная с 7 июля. Люди одеваются в костюмы Алисы и едят пирожные. Парад начинается прямо там, у магазина Alice Shop, в который ты не так давно наведывалась, дальше по улице, – он указывает за ворота университета. – И что дальше?       – На этом фото я одета в костюм Алисы. А Адам… – я пожимаю плечами, – Бубновый Валет, притворяется одной из карт Королевы.       – Понятно, – он постукивает тростью по траве.       – Поэтому я и придумала себе Джека? – я поворачиваюсь к нему лицом. – Это воспоминание было так важно для меня, что я решила, будто Адам воскрес в качестве Джека? Это правда?       – Я думал, ты уверена в его существовании. Много других людей тоже его видели, не так ли?        – Но Вы никогда не признавались, что видите его         – Я указал на Джека в театре и спросил ведущего, почему бы не одеть его в костюм Чешира, разве нет?       – Возможно, вы блефовали, – предполагаю я. – Чтобы избавиться от костюма Чешира. Даже если так, почему Вы сделали вид, что не видели его раньше? Почему Вы сказали, что я встречусь с Джеком через несколько минут, если умру в театре?       – Твоя жизнь не станет проще, узнай ты настоящую личину Джека, Алиса, – он говорит со всем уверенностью мира в голосе.        – Но Вы расскажете мне об этом лишь когда миссия подойдет к концу?       – Я могу рассказать тебе об этом хоть сейчас, если пожелаешь, – он оборачивается и смотрит мне в глаза.     Я не выдерживаю взгляда. Я не ожидала, что он так скажет. Рот приоткрывается. В груди слишком много смешанных чувств.      – Я так и думал, – говорит он. – Ты еще не готова узнать правду. Это типично для людей, которые не в силах справится с ответами на свои вопросы. Вопросы задавать легко. У каждого есть вопросы. Ответы получать трудно, и порою очень неприятно.      Пиллар как всегда прав. Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Я не умру, если узнаю правду на день или два позже. Я так боюсь, что Джек лишь плод моего воображения. Я не выдержу, если это окажется правдой. У кого есть парень, вернувшийся из мертвых? Это благословение, не могу отрицать.     В темноте моих закрытых глаз я мельком вижу образ бездомных детей в Викторианской Англии. Это заставляет меня снова открыть глаза и спросить:       – Теперь скажите мне, зачем вы здесь на самом деле.       – Я знаю, кто такой Пекарь, и мне известна причина, которая кроется за всеми его убийствами.     Я подаюсь вперед и смотрю прямо на него.       – Я вся внимание.

Глава 46

– Я не знал повара – имею в виду Пекаря – лично, в Волшебной Стране, – начинает Пиллар. – Я тогда даже не знал его имени. И меня все еще озадачивает, почему они называют его Пекарем. Думаю, ему больше подошло бы имя, вроде – Перчик, – он остановился. – Честно говоря, он был для меня никто; гражданин третьей степени, человек средних лет с множеством детей, если я правильно помню.       – Гражданин третьей степени?       – Низший ранг в Стране Чудес. Таких зовут «Хромоножками». То есть «Проклятыми», – рассказывает он. – Ходили слухи, что он был одним из советников Королевы, специализирующимся в возделывании культур той страны. Но наверняка сказать не могу. Мое предположение – Королева наказала его, отправила восвояси в услужение Герцогине, фаворитке Королевы. Но я не уверен. В Стране Чудес я никогда не бывал в гостях у Герцогини. Я дружил со своими грибами и кальяном больше, чем с кем – либо. Какова бы не была история Пекаря, уверен, Льюис знает ее куда как лучше.       – Вы хоть, по-крайней мере, узнали, почему он так одержим перцем, это упоминалось в книге?       – Понятия не имею, – отвечает он. – Но, должен тебе сказать, это запутанная история, так что потерпи меня и выслушай очень внимательно. – Он поднимается, раскинув руки в стороны, и наслаждается изморосью на лице. – Давай прогуляемся за пределами университета. Терпеть не могу, когда тебе приходится проводить свое свободное от лечебнице время сидя сложа руки.      Я повинуюсь. Он берет меня под руку. Я не возражаю. Мы медленно идем по Сейнт Олдейтс без единого слова. Словно на пару секунд он хочет насладиться обычными вещами. Это действительно помогает мне снова почувствовать себя в своей тарелке.     Пиллар останавливается рядом с несколькими детьми, которые едят шоколадные батончики, и просит один. Я замечаю, что большинство детей полные, как и те, что умерли и те, что я видела в Начальной Школе Ричмонда. Я смотрю, как эти дети уходят. Большинство из них через чур полные для своих лет. Девочка дает Пиллару шоколадный батончик, но он возвращает его обратно и просит двойной.       – Можно мне Твикс. Одна палочка для меня, другая для моей подруги. – Он указывает на меня и ерошит ее кудряшки. Мы продолжаем идти. – Видишь вот этот вот шоколадный батончик? – спрашивает он. – Это Твикс, как и «Счастливый пирожок», и «Пирожное Боржоми», и все прочие конфеты производства «Алиса в Стране Чудес», в последнее время наводнившие мир.       – Мяу – Маффины среди всего прочего, – напоминаю я ему. – Ну и что на их счет?       – Не считаешь, что этот батончик слишком велик для своего размера и одиночной порции?         – Вы отвечаете вопросом на вопрос. Я не понимаю.       – Правильные ответы появятся, как только ты начнешь задавать правильные вопросы, – отвечает он, недовольный тем, что я перебила его. – Ты когда – нибудь останавливалась перед магазином фаст-фуда и задумывалась, почему в подобного рода пище столько недостатков? – Он чертовски серьезен. – Все напичкано углеродом, насыщенными жирами, а масла наливается столько, сто теряется упругость и естественный цвет? Ты когда-нибудь задумывалась, что такая еда ничем не отличается от медленного самоотравления?       – Ну?       – Ну? – Спрашивает он, будто я глупая ученица, неспособная внять профессорским объяснениям. – Ты когда-нибудь изучала ингредиенты только что съеденного тобою гамбургера, или интересовалась, чем они накачивают цыплят, чтобы те в свою очередь выглядели такими жирными и вкусными? Почему мясо ощущается на вкус таким пластмассовым, когда ты его кусаешь?     После недолгого знакомства с Пилларом, я уже знаю, что он никогда не говорит прямо. Мне необходимо сосредоточиться и прочесть между строк. Надеюсь, это к чему-нибудь да приведет.       – Вообще-то, да, – отвечаю я. – Вальтруда Вагнер, медсестра из лечебницы, постоянно ест всякую гадость. Снеки, конфеты и прочую ерунду. Она редко ест настоящее мясо или фрукты с овощами.       – Я рад, что тебе не все равно.– Он взмахивает тростью и идет. Он смотрит на людей так, будто его послали с небес изучить людскую тупость. – Неужели ни один из вопросов, что я только что задал не вызвал у тебя удивления, а какую роль во всем этом играет правительство? Почему разрешается продавать нездоровую пищу, в то время как все эти юные тела отчаянно нуждаются в витаминах, здоровых жирах и протеинах, вместо бесконечных источников глюкозы и кукурузного сиропа?       – Я никогда не думала об этом, но теперь, когда Вы упомянули....       – Как на счет того, что так мало рекламы овощей, фруктов или натуральной еды? – Он словно поезд безостановочных вопросов. – Почему по большей части это шоколад, печенье и газировка?     Я тяну его за руку, чтобы остановить. Он повинуется.       – Что из этого связано с Пекарем? Что конкретно из того, что Вы говорите?       – Этот батончик у меня в руке. Почему в нем две палочки, Алиса? – Он с остервенением стучит им по ладони.     Я читаю обертку.       – Потому что он для двоих людей, а не одного.        – Когда ты в последний раз делилась Твиксом с кем-нибудь, Алиса? – Это был риторический вопрос, как и все остальные. – Ответ – «почти никогда».       – Вы хотите сказать, что Пекарь наказывает нас за то, что мы позволяем детям толстеть в столь юном возрасте; что позволяем им есть еду, которая больше вредит им, нежели помогает вырасти здоровыми? – я пытаюсь пропустить лекцию и перейти к самой сути.       – Если хочешь узнать Пекаря получше , тебе стоит изучить его окружение. – Он держит меня за руки, словно желает пробудить ото сна. – Каждый убийца, террорист или коррупционер, что встречается на твоем пути – отражение общества. Взгляни на мир вокруг нас и его безумие станет для тебя понятным, – отвечает он. – Знаешь, почему большинство террористов и тех, по чьей вине гибнет человечество, никогда не ловят, Алиса? – Впервые за все время – это не риторический вопрос. Пиллар ожидает моего ответа. Он объяснит, почему Войны Страны Чудес вне юрисдикции полицейских, кто следует лишь вещественным доказательствам, да логическим процедурам, упуская при этом основной метод ловли психа : узнать кто он такой на самом деле. – Потому что, чтобы поймать этих безумцев, мы будем вынуждены..., – я смотрю Пиллар в глаза. Меня озаряет.       – Нам придется поставить себя на их место и сойти с ума, чтобы узнать, как именно они рассуждают.     Пиллар отпускает мои руки и улыбается. Теперь я его умная и преданная ученица. Он – довольный профессор. Он лишь добавляет:       – И быть готовым жить с последствиями от воздействия ужасного разума.       – Мы закончили с лекциями? Может, Вы уже перейдете к делу?     Он кивает с закрытыми глазами.       – Тогда расскажите мне хоть что-нибудь, – говорю я. – Расскажите мне что – нибудь, конкретно относящееся к данному случаю.       – Горгон Рамштайн, – Пиллар открывает свои глаза.       – Что?       – Профессор Горгон Х. Рамштайн.

Глава 47

– Разве он не владелец сети ресторанов «Жирная Утка», которые так славятся своим черепашьим супом? – говорю я, припоминая одержимость Доктора Тракла этим самым супом.       – Да, но тут все гораздо сложнее, – отвечает Пиллар. – Горгон Рамштайн является профессором Оксфордского университета, который несколько лет назад бросил вызов компании «Фочн 500», одной из крупнейших в мире производителей продуктов питания, если быть точным.       – Продолжайте.       – Много лет назад, пытаясь приумножить свои доходы, это высоко-квалифицированная компания начала выпускать двойные шоколадные батончики, – говорит он, указывая на шоколадку в своей руке. – Огромный кусок карамели, вдвое больше прежних размеров, врачи даже запрещали его к употреблению.      – И?      – Горгон, специализируясь в области глобального здравоохранения и производстве, научно обосновал недостатки этих батончиков. Горгон доказал, что если употреблять в пищу эти батончики в течении , скажем, целого года не менее одного раза в неделю, то это может привести к медленному отравлению, а так же веской причине для ожирения детей. Таким образом, это медленная смерть британской молодежи.      – Я не понимаю...       – Горгон также доказал, что эти батончики влияют на детские мозговые клетки и вызывают привыкание: становятся зависимыми от большого содержания сахара в них. Эти дети в впоследствии вырастают очень чувствительными ко всему.      – Неужели ни одно специализированное сообщество не заинтересовалось исследованиями Профессора Рамштайна? – Мне самой становится интересно.       – На академическом уровне все нашли его исследования правдоподобными. С другой стороны, правительство относилось к нему словно к человеку – невидимке, – рассказывает он. – Профессор Рамштайн подал иск против продовольственной компании, на основе своих академически доказанных результатов.       – И каков был вердикт?      – Суд был убежден научными исследованиями и постановил приостановить производство двойного шоколадного батончика. Он также оштрафовал компанию на изрядно огромную сумму миллионов фунтов, – отвечает Пиллар.       – Довольно справедливо.       – Год спустя, глава компании одурачил суд и перевыпустил кишащий сахаром двойной шоколадный батончик, якобы для двоих, – говорит Пиллар. – Это был юридически умный ход. Ведь не существовало никаких убедительных доказательств, что половинка может причинить кому-либо вред. Но нам-то известно, что когда ребенку перепадает в руки такая конфетина, он слопает ее целиком. Двойным был только обман.       – А как же прежний вердикт?      – Он больше ничего не значил, – отвечает Пиллар. – Ведь мы говорим о практически новом продукте.      – Что же случилось с Профессором Рамштайном? – предполагаю, в конечном итоге все должно связаться в одно целое.       – Он не сдался. Он подал еще несколько других исков, но все они были бесполезны, поскольку члены суда сменились. Новые же каждый раз оправдывали продовольственную компанию. Дело было проиграно.      – Даже не смотря на то, что Британские ученые научно подтвердили вред батончика?      – Нет, конечно же, – говорит Пиллар. – Исследования Рамштайна были превосходными и, скорее всего, точными, но в этом безумном мире, что мы живем нельзя запретить даже курение. Черт, в мире до сих пор существуют страны, где все еще разрешены казни.      Не вижу, как все это связано с Пекарем, но я уверена, что Пиллар сумеет подвести черту. Еще, понимаю, что невероятно увлечена историей.      – И где же теперь Профессор Горгон Рамштайн? – спрашиваю я.       – А ты как думаешь, где, Алиса? – Пиллар склоняет голову набок и изображает улыбку Чешира.      – Мёртв? – я борюсь с желанием прикрыть руками рот. – Убит Чеширским Котом?       – Сперва , адвокат Рамштайна был убит в подстроенной автокатастрофе, – отвечает Пиллар. – Знаешь, кто заказал убийство?       – Маргарет Кент. – Слова сами срываются с губ. Пиллар кивает и я издаю долгий вздох, расставляя все точки над i. Каким-то образом, все ужасные вещи происходят по воле уродливой Герцогини. – Но почему? Кого защищает Маргарет Кент?      – Тех же самых людей, которые наняли Красных преследовать нас в Ватикане. Те же самые люди, которые стоят за всей коррупцией этого мира. Этим людям выгодны войны, голод и нищета, – отвечает он. – Я не смогу их назвать, но Белой Королеве нравится называть их «те, кто ходят по черным клеткам на шахматной доске жизни». Короче, «Черные Шахматы».     Я беру паузу, чтобы переварить все услышанное. Неужто так устроен мир? Неужели все злодеи связаны одной и той же паутиной жестокости и обмана? Остались ли еще герои, которые пытаются противостоять им..., я мысленно представляю Фабиолу во главе.., беспомощную и слабую. Меня конечно же, несколько озадачивает на чьей же стороне Пиллар, но сейчас это кажется неактуальным.       – У меня есть еще один вопрос, – говорю я. Солнце просто утопает под тяжестью откровений Пиллара. – Прежде чем я спрошу Вас, как все это связано с Пекарем, мне бы хотелось узнать название компании, которая продает шоколадные батончики.      – Кто же еще? – Пиллар выпрямляется и ладонью проводит по набалдашнику трости. – Маффит эн Паффит, та же компания, что выпускает пирожные «Червонная Королева» и «Мяу – Маффины».      – Какое – то отстойное название, что злобной огранизации, тайно управляющей миром.      – Само собой, – соглашается он. – Маффит эн Паффит всего лишь филиал главной компании, которая редко упоминается, и, думаю, управляется наиболее злобными Монстрами Страны Чудес, но скоро мы и до этого доберемся.      – А у этой главной корпорации существует название?       – Ну, а как же, Алиса, – отвечает он. – Черные Шахматы.

Глава 48

– Так каким образом Пекарь имеет отношение ко всему этому? – наконец, удается мне вымолвить.       – Пекарь считает, что оказывает миру услугу, – отвечает Пиллар. – Как я уже сказал, всей картины я не вижу, но Чеширу удалось подбить его на это, поэтому они разоблачают нас.       – Разоблачают нас? – смеюсь я.       – Нас, то есть, людей, – объясняет Пиллар. – Чешир хочет разоблачить нас. Никогда не слышала о серийных убийцах, который пытаются побудить мир на семь грехов? Мужчина взрывает невинных граждан, чтобы доказать свою точку зрения? Мир полон такого рода безумств.       – Но Чешир ни слова не сказал об этом.... как, собственно, и Пекарь.       – Уверен , вскоре мы о них услышим, – говорит Пиллар. – Им как-нибудь удастся объяснить преступления и, быть может, попросят человечество покаяться в чем-либо. Кто знает, что взбредет в его кошачью голову?      Проигрывая этот разговор в голове, меня кое-что удивляет в поведении Пиллара.       – Честно говоря, я не доверяю Вам, Профессор Пиллар, – произношу я, и в это же самое мгновение дождь начинает лить как из ведра. – Последние два дня Вы ели как сумасшедший, вытворяли множество разных безумств касательно еды, а теперь говорите, что Пекарь наказывает мир за то, что тот позволяет есть детям вредную пищу. – Я выплевываю дождь. – Потом Вы рассказываете мне все, что Вам известно о Горгоне Рамштайне, а я даже понятия не имею откуда Вы все это знаете. Вы говорите так, будто Вас заботит человечество, в то время как я знаю, что Вам глубоко на него наплевать. И Вы еще ожидаете, что я поверю, будто Вам есть дело до людей?       – Вовсе нет, – отвечает он. – Мне наср*ть на этот мир. – Он подзывает здоровяка, который спешит, пробегает мимо, пытаясь укрыться от дождя. – Я похож на того, кто ср *ть хотел на этот мир?       – Иди в задницу. – Мужчина показывает ему средний палец и уходит.       – Ты спрашивала меня о Пекаре и почему он убивает. Я всего лишь рассказываю тебе, Алиса. – Пиллар поворачивается ко мне, его взгляд замечает слишком большое количество людей, которые одновременно пялятся в свои телефоны. Их действия также вызывают у меня подозрения. Но я вынуждена прекратить этот разговор.       – Тогда, докажите это. – Я делаю шаг вперед. – Докажите, что все, что Вы только что мне сказали – правда!       – Мне это и не нужно, – отвечает Пиллар, доставая телефон из кармана. В то же самое время мой телефон жужжит.        Что происходит?     Я кликаю по новому сообщению. Появляется ссылка на видео. Я открываю ее. Оно в режиме настоящего времени, и все остальные, включая Пиллара, сейчас его смотрят. Это Пекарь, он же повар, он же арбузный убийца на прямой связи по интернету обращается к миру.

Глава 49

Присутствие Пекаря в прямом эфире повергает всех в молчание. Люди на улицах с предельным вниманием смотрят на экраны своих телефонов. Пекарь безжалостно сливает потоки монтированных фото с убийств: голова в футбольном мяче со Стэмфорд Бридж; детские головы, найденные полицией внутри арбузов; чихающая толпа в Королевском Театре. Бойня транслируется по всему миру.     Затем камера показывает голову Пекаря. Он сидит в месте, напоминающем огромной Викторианской кухне с гигантским камином за спиной. Сцена сюрреалистическая. Уникальность кухни сводится к тому, якобы он вещает из прошлого. Этого не может быть. Должно быть другое объяснение. На Пекаре по-прежнему униформа повара; двубортный пиджак теперь одет правильно демонстрируя всем смирительную рубашку. На голове французский поварской колпак. Волосы, словно листья пальмы, закрывают все лицо, кроме изогнутых губ. С ним рядом в поле зрения два сияющих кухонных ножа.       – Добрый день, граждане Великобритании, – его первые слова. Он говорит медленно, уверенно, но небрежно, не по-человечески. – Буду краток и по существу. – Он откашливается. – Как уже прежде вас предупреждал мой друг Чешир., – люди вокруг меня вскрикивают при упоминании Убийцы Чешира. – Любое вмешательство со стороны ваших властей будет устранено. Я прошу вас держаться подальше от всего этого, поскольку в этом вся суть Войн Страны Чудес.      В любом другом случае..., в другом, более разумном мире, быть может ,...эта фраза показалась бы смешной.  Суть Войн Страны Чудес?  Но это не так. Это настоящая жизнь, безумная по мере своих возможностей.       – Я не безжалостный серийный убийца, – он начинает читать по бумажке. – Я опасен. У моих так-называемых убийств великая цель, – признается он. – Я убиваю детей..., – Вся Британия ахает. – Жирдяев, – объясняет он. – Жирдяев, которые не должны быть толстыми и больными, какими мы их видим на сегодняшний день. – Он замолкает и, прижав руку к лицу, чихает. После этого он выглядит таким уязвимым. На долю секунды. Должно быть, у него есть некий иммунитет к перцу или же это был беспрецедентный случай чиха. – Вы мерзкая, неблагодарная пародия на общество, – продолжает он, в то время как прядь волос сдвигается, на мгновение, открывая его глаза. Или даже скорее на один глаз, вторая глазница пуста. Теперь он определенно не выглядит уязвимым. Женщина рядом со мной теряет сознание прямо на улице.       – Вот несколько фактов, которые вам следует знать, чтобы понять, почему я это делаю, – он продолжает читать. – Каждый пятый Британец имеет избыточный вес. – Он делает быстрый вдох. – Среднестатистический Британец весит на три раза больше, нежели двадцать лет назад. Ваше поколение детей толстое и больное, у них самый высокий показатель диабета в истории и довольно серьезные заболевания для их возраста.     Пиллар рядом с какой-то старушкой, складывает руки на груди и шепчет:        – Мне плевать. Я на диете Доктора Оза. Не волшебника, а врача, конечно же.     Женщина игнорирует его, ее взгляд прикован к телефону.        – Пищевая промышленность не менее опасна, чем сигаретная. – Пекарь звучит гораздо образованней обычного Викторианского повара, готовящего для Герцогини. – Пищевая отрасль медленно убивает вашу нацию. Я знаю, что вы боитесь апокалипсиса, но поверьте мне, вы долго не проживете, продолжая питаться подобным образом. – Он тянется за стаканом воды, медленно пьет и откашливается. Судя по тому, как он держит стакан, о нем можно сказать, что он человек несколько другого калибра, нежели я считала. Кто же ты такой, Пекарь? Я чувствую, что знаю, но не могу сложить все воедино. – Компании тратят миллионы фунтов на маркетинг своих продуктов. Они утраивают свою прибыль на детях, которые клянчат у родителей ту или иною дрянь. Дети вырастают больными. Медицинская промышленность делает на этом деньги, ребенок – теперь пациент. Доктора выписывают нам лекарства для того, чтобы нам якобы стало лучше....и это ложь..., чтобы мы потратили еще больше денег. Это бесконечно замкнутый круг.        – Вот и Уловка – 22! – Пиллар щелкает пальцами. Несколько человек бросают на него пронзительные взгляды. Он прячет пальцы обратно в карман. – Извините, не знал, что щелкать пальцами невежливо.       – Вы, должно быть, спрашиваете самих себя, кому это выгодно? – Пекарь смотрит на камеру, отрываясь от бумаги. – Люди, проснитесь и задайте себе вопрос, каким образом вы становитесь толстыми, больными и без гроша в кармане, если все это не ваша вина.      – Ну, конечно же, они во всем виноваты, – говорит Пиллар. – Никто не заставлял их есть так много. Люди снова смотрят на него. Пиллар изображает, будто закрывает рот на замок.       – Мы живем в век «купи одно и получишь другое бесплатно», – говорит меж тем Пекарь. – Ничто в этом мире не дается бесплатно.       – Пекарь скорее напоминает мне Вилли Вонку из «Чарли и Шоколадная Фабрика». – не сдерживается Пиллар. – Я боялся его до лысых чёртиков.     На этот раз никто не смотрит на него. Думаю, они его даже не слышат. Сообщение Пекаря требует всеобщего внимания, верят в его теории или нет.       – Теперь, когда я всецело завладел вашим вниманием, вот чего я хочу, – говорит Пекарь. – Во-первых, самое легкое. – Теперь убийца качает права. – Я хочу личные извинения от Королевы Англии и Парламента к жителям Британии за то, что позволили пищевой промышленности манипулировать нами и загубить здоровье наших детей. – Он замолкает. – Во – вторых, я хочу, чтобы провели тщательное расследование по делу о пищевой отрасли, подкрепленное исследованиями Профессора Горгона Рамштайна, и виновные понесли наказание. Я требую, чтобы их доходы разделились среди бедных жителей Британии поровну.       – Довольно благородные требования от человека, которые начиняет арбузы отрубленными головами детей, – бормочет Пиллар. – А он не будет столь любезен продемонстрировать нам, как у него получается запихивать их головы в арбузы? – Пиллар по большей части говорит сам с собой.        – Если эти требования не будут выполнены к пяти часам завтрашнего дня, – объявляет Пекарь, – я отравлю британских детей теми же самыми сластями, от которых они разжирели. – На этот раз пауза гораздо дольше, словно он обдумывает то, что сказать далее.     Я оглядываюсь. Все затаили дыхание. Они знаю, что вот-вот увидят нечто такое, к чему не готовы, но вынуждены испытать.       – Если после всех этих убийств, у вас еще остались какие-либо сомнения, – говорит Пекарь, – вот снимки из города Мадфог, в семидесяти милях от Лондона, сделанные пару минут назад.      В эфире появляются кадры Мадфога, тихого и мертвого, словно это самый безлюдный город на земле. Затем, камера делает приближение, чтобы показать, что все замертво лежат на земле с белой пеной у рта. Еще ближе, камера демонстрирует бесчисленные упаковки из-под Сникерсов, Пирожных «Червонная Королева» и прочих сластей и напитков, которые раскрытыми , валяются тут и там. Кадры меняются на съемки, сделанные час назад. На экране горожане повсеместно вгрызаются в батончики. Затем, внезапно детей начинает тошнить, одной рукой они держатся за животы, сласти Страны Чудес повсюду. Остальные жители Мадфога один за другим разделяют эту судьбу.        – Потребовалось несколько минут, чтобы убить город с населением семьсот тысяч жителей. – На экране снова появляется Пекарь. – Если у вас есть сомнения касаемо моих способностей отравить вашу еду, спросите себя, как я смог засунуть отрубленные головы в арбузы.       – Видишь? – говорит Пиллар.       – Мне понадобится всего несколько часов, чтобы убить всех в Лондоне, – говорит Пекарь. – А затем, я отравлю вашу воду. Отомстите людям, которые вас обманули или умрете. – Его угрожающий тон уверен и безошибочен. – Даже если вам удастся выжить, спросите себя: что если вся еда будет отравлена, что же вы будете есть?     Трансляция резко обрывается логотипом с оскалом Чешира на экране. Тишина закрадывается в каждый дом и душу Британии.