Текст книги "Чародей Амбермера"

Автор книги: Келвин Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Ну, давайте начнем.

Он подошел к самой воде.

– Моя помощь будет заключаться в следующем: я постараюсь проделать прореху в сети ее магии. Конечно, мы должны действовать осторожно, но я надеюсь, что она не обратит внимания на незначительное возмущение в этом тихом, спокойном месте – по крайней мере, если вы все сделаете быстро. Мы в каком-то смысле приподнимем ее завесу. Как только вы поймете, как именно я это делаю, вы, надеюсь, сумеете проделать то же самостоятельно. Потом, удерживая ее мощь в отдалении, вы просто потянетесь дальше своей силой и перенесетесь за пределы сети. И помните: вы должны двигаться быстро, а не как улитка, что тащит на себе собственный дом. Как только я пойму, что вы прошли, я перестану вам помогать и удалюсь. После того как я проявлю свою силу, мне надо будет успеть спрятаться в моем убежище.

Когда Марсия и Сьюзи заняли позиции в соответствии с распоряжениями Феллепа, коротышка молча встал рядом с ними.

Минута прошла в молчании. Потом Марсия прошептала:

– Я не…

– Сосредоточьтесь, миледи. Следите за моим взглядом.

Когда Марсия это увидела, она удивилась, как такое не пришло в голову ей самой. Здесь все было соткано из одной и той же ткани – и темнота, и испарения, и кошмарная сеть Альды. Марсия подумала, что все это можно запросто смести прочь. Почему маленький маг не делает этого? Впрочем, она могла упустить из виду что-нибудь важное. В такой ситуации лучше не быть слишком самонадеянной.

Она протянула руку и двинулась вперед, обернувшись к Феллепу как раз вовремя, чтобы заметить, как он ослабил свою хватку и постепенно исчез из виду. Марсия почувствовала, как Сьюзи крепко сжала ее руку. Вспомнив наставления Феллепа, женщина поспешила вперед. В считанные мгновения Марсия оказалась среди белого тумана, который окутывал границы Срединных Сфер.

Она представила свою спальню и в особенности излюбленное старинное кресло-качалку. Еще несколько шагов – и она увидела его сквозь туман. На секунду Марсия испугалась, что обнаружит кресло не возле своей кровати, а в грязи, у водоема, во владениях Альды.

В следующий миг они очутились в ее спальне.

– Ничего себе! – воскликнула Марсия.

– Это точно, – добавила Сьюзи.

Марсия глянула на часы у кровати, потом подошла к окну и задернула шторы. Был вечер. Восемь часов вечера – Марсия даже не поверила – все той же субботы. Она подумала, заказал Борфис пиццу или еще нет. И тут в дверь спальни постучали. Марсия быстро обошла Сьюзи и открыла дверь.

Борфис улыбался во весь рот. Входя в комнату, он заговорил:

– Ну, уже… – Но, увидев Сьюзи, маленький демон замолк и попятился назад. Его лицо сразу утратило благодушное выражение.

Сьюзи сказала из-за спины Марсии:

– Успокойся, малыш. Тебе ничто не угрожает.

– Э-э, хорошо… – неуверенно пробормотал Борфис. Потом посмотрел на Марсию и тихо спросил: – Ты знаешь, что она…

Сьюзи шагнула вперед и встала рядом с хозяйкой. Борфис опрометью выскочил из спальни.

– Она знает, что я дрин.

Марсии пришлось несколько минут уговаривать Борфиса, чтобы тот примирился с присутствием дрин в одной с ним квартире. Расспросить его о том, что такое дрин, женщина решила как-нибудь в другой раз, при более удобном случае.

– Ты уже ужинал? – спросила Марсия, надеясь плавно перейти от разговора о дрин к чему-нибудь другому, не касаясь того, где она была.

– Нет, я ждал тебя. – Борфис уселся на стул, быстро взглянув на Сьюзи. Потом проворчал: – Я заказал пиццу – самую большую, какая только у них была.

Марсия съела больше пиццы, чем обычно, и не отставала от Борфиса в поглощении красного вина, а потом, когда ее талисманчик полностью вошел в роль гостеприимного хозяина дома, то приняла и порцию коньяка. Борфис разливал коньяк с видом гордого собой собственника. Марсия привыкла вести домашнее хозяйство экономно. И сейчас, глядя, как маленький демон лихо наливает двойные порции, она поневоле задумалась: не стоит ли держать дома коньяк дешевле сорока семи долларов за бутылку?

Покончив с ужином, Марсия больше всего желала наконец улечься спать в собственную кровать. Даже роскошная горячая ванна вполне могла подождать до утра. Хозяйка хотела было позаботиться о постели для Сьюзи, но ее двое демонических гостей – Марсия поймала себя на том, что смотрит на них с неожиданным удивлением, – заверили ее, что сами все организуют.

Она быстро приняла душ, потом усердно, до боли в деснах, вычистила зубы, после чего наконец улеглась в вожделенную постель.

Ей приснилась негромкая, нежная музыка. Существо меньше Борфиса сидело на подушечке в ногах ее кровати. Оно перебирало струны крошечной гитары и пело чистым голоском, похожим на звон серебряного колокольчика, хотя и пение, и музыка были не громче шепота. Марсия выпила прохладной воды из стакана, который стоял у изголовья кровати, – кто поставил туда этот стакан, женщина не знала, но уж точно не она сама.

«Если твоя голова не лежит на подушке, значит, ты не спишь», – подумала Марсия. Ее смущало то, что она по-прежнему слышала музыку и голос крохотного певца. Женщина улыбнулась ему, опустила голову на подушку и снова закрыла глаза. Музыка переливалась внутри нее, Марсия ощущала успокаивающее дрожание струн, слышала гармонии, паузы и диссонансы, которые возникали и растворялись в мелодии.

Она проснулась в полночь. Стакан с водой, по-прежнему стоявший на ночном столике у изголовья кровати, оказался полон до краев. На стакане был нарисован юноша, играющий на гитаре. Марсия улыбнулась.

Она собиралась посмотреть, как там устроились ее гости, но после посещения ванной решила не утруждать себя лишний раз. Сквозь задвинутые шторы Марсия слышала рокот грузовиков, проезжающих по улице под окном. Укладываясь в постель, она удивилась, увидев в ногах кровати подушку.

Приятный сон с серенадой в конце концов был оттеснен другим сновидением, в котором Марсии угрожала какая-то невидимая опасность. Женщине приснилось, что ее держат в плену в непонятном темном месте. Она была одета в разноцветную одежду – чужую, но странно знакомую на вид. Все, что Марсия наблюдала, происходило как будто где-то вдалеке. Она словно смотрела с балкона третьего яруса на единственного актера, стоявшего посреди голой, пустынной сцены. Но хотя сцена и казалась отдаленной в пространстве, ощущение опасности было сильным и очень отчетливым.

Глава 16

Только через два дня после того, как Эдора и Рики подобрали его на берегу моря, Роган смог встать с постели и облачиться в собственную одежду. Он испытал очень странное ощущение, надевая одежду, которую носил почти что в другой жизни – до тех пор, как его едва не поглотило море. Эдора позаботилась об одежде волшебника – отстирала ее от морской соли и песка. Даже туфли вычистила и хорошенько просушила. И все равно эта одежда живо напомнила Рогану о несчастье, произошедшем с ним на море.

Роган уже возблагодарил всех известных ему богов и богинь за невыразимое счастье стоять живым на твердой земле. Какое-то чудо уберегло волшебника от жестокости моря, хотя его целую ночь носило по бурному океану в утлой лодчонке и перебрасывало с одной гигантской волны на другую. Застегивая камзол, маг снова перебрал весь список божеств, каких только смог припомнить. Особенно примечательным он находил тот факт, что божественные силы соблаговолили вмешаться в его судьбу, несмотря на то что Роган никогда по-настоящему не верил в их существование.

Волшебник присел на край кровати и натянул туфли. Было еще раннее утро. Конечно, обычно Роган просыпался гораздо позже. Но после целых двух дней вынужденного полного бездействия он не мог дольше оставаться в постели. Позавтракав, маг намеревался немного прогуляться – просто для того, чтобы насладиться ощущением земной тверди под ногами. Возможно, он даже сходит к самому берегу моря – если это не слишком далеко, – чтобы тайно позлорадствовать.

Завтрак… Странно, что он подумал об этом. Эта женщина с ее бесконечными завтраками, обедами, полдниками и ужинами нарушила устоявшиеся привычки Рогана. Углубившись в воспоминания, он обнаружил, что уже больше тридцати лет принимал пищу исключительно на ужин. Дома, когда он просыпался, солнце, как правило, стояло уже высоко. В отличие от большинства людей в качестве освежающего средства по утрам Роган признавал только несколько глотков сильно охлажденного белого вина, которое всегда держал наготове. В течение дня волшебник привык пополнять силы несколькими добрыми кубками бодрящего напитка – начиная от легких вин, подходящих к раннему времени суток, и постепенно переходя к весьма крепким и выдержанным, которые оживляли его в обеденные часы. Роган полагал, что подобный режим питания абсолютно соответствует потребностям жизни придворного мага. Благодаря этому он всегда исполнял свою работу со страстью и увлеченностью, довольно редкими у людей столь преклонного возраста.

Те два дня, что Роган был знаком с Эдорой, она неизменно держалась с ним вежливо и благожелательно, даже когда принуждала принимать пищу. Нынешним же утром было заметно, что ей стоит немалых усилий оставаться такой доброжелательной. Роган покорно съел поданный завтрак и поспешил уйти на прогулку, оставив женщину в одиночестве.

Он помнил подслушанный вчера разговор о том, что мальчика собираются отдать в обучение, но не думал, что может тут чем-то помочь. Отроку предстоит овладевать каким-то ремеслом – что ж, такая судьба ожидает любого мальчишку его лет. А что касается наук, то Роган вовсе не был уверен, что чернильная судьба грамотея непременно лучше доли человека, который зарабатывает на существование трудом своих рук. За долгие годы службы при королевском дворе Роган имел массу возможностей сравнить жизнь придворных с жизнью простых работяг. И он встречал множество простых людей, которые были гораздо счастливее титулованных бездельников, только и знавших, что слоняться вокруг карточных столов в замке короля Асбрака.

Конечно, профессия профессии рознь. Его род занятий, например, открывал перед человеком возможности, которых лишены, скажем, какие-нибудь булочники или портовые грузчики. Однако магия – дело тонкое. Чтобы сделаться волшебником, одного обучения недостаточно. К этому нужно иметь способности, особый талант.

Магу стало интересно: не наскучило ли мальчишке возиться с заклинанием? С тех пор как Роган записал словесную формулу, он видел Рики только раз: мальчишка задал ему несколько запутанных вопросов, из которых стало ясно, что он совершенно не разумеет сути магии. И это, конечно же, имело определенный смысл: требуется нечто большее, чем просто знание необходимых слов, дабы произвести хотя бы простейшее волшебное действие, не говоря уже о заклинании сокрытия. Роган сильно удивился, если бы оно так легко удалось даже ему самому.

Пройдя несколько десятков шагов, волшебник оглянулся, чтобы сориентироваться. Хотя он и не подозревал, что напрочь лишен какого бы то ни было чувства направления, за долгие годы жизни Роган все же замечал иногда, что умудряется заблудиться даже в переходах дворца, в котором прожил больше двадцати лет. Он объяснял это тем, что его мысли на каком-то подсознательном уровне постоянно заняты размышлениями о высоком искусстве магии. Но каковой бы ни была причина, придворному волшебнику нередко случалось идти из одной части замка в другую, чтобы оттуда знакомым маршрутом вернуться в свою уединенную башню, где комнаты располагались так, чтобы он мог легко отыскать путь из одного помещения в другое.

Море, спокойное в этот утренний час, настолько сливалось с бледным, зеленовато-голубым небом, что Роган не сразу его и заметил. Только увидев Рики среди песка и спутанных сухих водорослей, волшебник понял: то, что он поначалу принял за линию горизонта, на самом деле – берег моря.

Мальчишка шагал по берегу, то останавливаясь, то продолжая путь, – так, как это обычно делают дети. Наверняка он был поглощен какой-нибудь игрой и давно позабыл о своем намерении сделаться волшебником. «Оно и к лучшему», – подумал Роган. О чем же мальчишка спрашивал его давеча? Кажется, о том, какие слова в заклинании содержат в себе магию. Да, это был первый вопрос. Потом был другой вопрос, еще более несуразный: можно ли, дескать, сделать так, чтобы несколько предметов исчезали по очереди, а потом появлялись, но уже в другом порядке. Неудивительно, что детям не дается магия! Они просто не способны сосредоточиться на каком-то одном деле. Роган подумал о толпе титулованных особ, которые постоянно крутятся во дворце Асбрака Толстого. Может быть, все дети – прирожденные аристократы?

Заметив волшебника, Рики подбежал к нему.

– А как далеко можно находиться от предмета? – спросил мальчишка, даже не поздоровавшись.

Роган посмотрел на него сверху вниз. Рики стоял, уставясь себе под ноги.

– И может ли предмет быть внутри другого предмета, например, внутри дома? – задумчиво продолжал он.

Роган уже очень давно не общался с детьми – с тех самых пор, как сам был ребенком. Он всерьез задумался о том, не сошел ли мальчик с ума. Волшебник окинул взглядом бескрайние просторы океана, тихого и спокойного сейчас, точно маленький пруд. Неужели это то самое разъяренное море, что два дня назад едва не поглотило его? Как печально думать, что его обглоданные кости могли сейчас лежать на морском дне – бесчувственные останки некогда могущественного мага, подвластные прихотливой игре волн и приливов… Ну, относительно могущественного – насколько это возможно для придворного мага. Да, в общем-то, не совсем уж и мага – в истинном, прямом значении этого слова…

Когда Роган заговорил, его голос звучал печально и возвышенно:

– О чем это ты снова, малыш?

– Когда делаешь так, чтобы что-то исчезло, как далеко можно быть от предмета?

– Не слишком далеко, – рассеянно ответил Роган. В самом деле, глупо было представлять свои кости целыми, да еще и составленными в скелет. Они были бы разбросаны по морскому дну, а некоторые – изломаны острыми зубами огромных рыбин. Маг болезненно поморщился.

– А как насчет дома?

Придворный маг повернулся к мальчику и посмотрел на него, удивленно вскинув брови.

– Ты хочешь сделать так, чтобы исчез дом?

Рики весело рассмеялся.

– Нет! Не дом, а что-нибудь внутри дома. Пока я был бы снаружи. – Тут глаза у него загорелись: – А вы можете сделать так, чтобы исчез целый дом?!

– Не смеши меня. Как бы то ни было, зачем кому-то может понадобиться, чтобы дом исчез? Магия – не игра, мальчик. Мы не делаем чудеса только потому, что можем это делать. – Роган представил, сколь потрясающее впечатление произвело бы внезапное исчезновение целого дома. – Настоящие волшебники применяют заклинания только для решения серьезных проблем.

– Ну да, – сказал Рики с решительным и сосредоточенным выражением лица. – Так что все-таки насчет предмета внутри дома? Знаете, если бы можно было стоять снаружи и…

Роган перебил его нетерпеливым жестом.

– Нет, нет, нет. Ты погружаешься в бесплодные теории. Даже хуже – в искусственную магию.

– А что такое искусственная магия?

– Магия ради самой магии. – И Роган неодобрительно покачал головой. – Бессмысленные заклинания ради бессмысленных целей. – Он устремил на мальчика пронзительный взгляд. – Волшебники – это тебе не философы. Мы – люди дела. Как те же ремесленники.

– Но это же чудесно – волшебными словами делать так, чтобы предметы исчезали.

– Открою тебе тайну, мальчик, – молвил Роган. – Это кажется чудесным, когда ты видишь, как это происходит. Но к тому времени, как ты потратишь годы, чтобы научиться это делать, большая часть чуда почему-то утеряется.

– Но я…

– А что касается волшебных слов… Понимаешь, сами по себе они не содержат магии. То, что кажется магией, в действительности – большей частью результат долгих упражнений, или…

– Но некоторые слова могут передвигать вещи, – возмутился Рики. – И в том заклинании, которое вы написали… начертали, эти слова для меня сами, как настоящее… что-то.

Роган не привык, чтобы его перебивали на полуслове. Собственно, он вообще не привык с кем-то беседовать. Мальчишка, который ожидал его дома, во дворце, был вялым, туповатым и оживлялся, только когда приходило время обеда. Придворный маг внимательно посмотрел на Рики, который едва не подпрыгивал от возбуждения. «Возможно, имеет смысл попросить Асбрака принять слугу с более живым темпераментом…» – подумал он.

– Что ж, хорошо, мальчик, – сказал Роган и снисходительно улыбнулся. – Волшебные слова в том заклинании предназначены для учеников, которые уже седьмой год изучают магию. Но ты непременно скажи мне, когда выучишь их.

– Ладно. Сперва я…

– Однако сейчас будь так добр, покажи мне, в какой стороне находится ваш дом. Я немного продрог. – Роган с подозрением покосился на океан. – И, надеюсь, ты не будешь подходить к воде слишком близко.

Глава 17

Марсия проснулась, когда в окнах забрезжил бледный свет зимнего утра. От неприятного сна осталось только легкое ощущение какой-то неловкости. Она потянулась и оглядела привычную обстановку своей спальни. Шторы на окне были раздвинуты, венецианские ставни открыты. Очевидно, эльфы и феечки привыкли просыпаться рано.

Только когда Марсия заметила, что за стеклом пролетает снег, она выбралась из кровати. Сунув ноги в тапочки, она подошла к окну полюбоваться на снегопад.

Снега сыпалось так много, что Марсии был виден только свет фар проезжающих внизу машин. Все остальное скрывалось непроницаемой белой завесой. Женщина невольно подумала о том, достаточно ли холодильник и буфет набиты продуктами. Впрочем, после того как в доме завелись эльфы и феи, наверное, ей больше не придется заботиться о припасах…

Интересно, эльфы умеют готовить пиццу? И если да, то как они это делают? И где? Марсия попыталась представить эльфийскую кухню, печь, в которой они пекут пиццу, но перед ее мысленным взором возникали только пекари-египтяне, что работали в ближайшей пиццерии.

У окна гостиной стоял Борфис и созерцал снегопад. Марсия не без оснований предположила, что маленький демон никогда в жизни не видел снега. Сперва она подумала, что Борфис, наверное, немного растерялся при виде такого количества снега, но потом заметила пакет из магазина, где торгуют пончиками.

Сьюзи сидела за столом и пила кофе. Марсия уже собралась пожелать гостям доброго утра, но вдруг ей стало очень неловко и стыдно.

– Где ты спала? – спросила она. – Ты нашла одеяло? Подушки вон в том шкафу…

Сьюзи выглядела точно так же, как всегда. Даже помада на губах была словно только что нанесена. Она невозмутимо посмотрела на Марсию и сказала:

– Я не сплю.

Марсия чуть не воскликнула: «О боже!» – но вовремя спохватилась. Вместо этого она спросила:

– Никогда?

– Никогда.

Как человек воспитанный, Марсия должна была сказать в ответ что-нибудь вежливое, но ей не приходило в голову ничего, подходящего случаю. Даже после всего странного, необычайного и довольно-таки пугающего, что случилось с ней за последнее время, мысль о том, что Сьюзи вообще никогда не спит, потрясла Марсию до глубины души. Сколько же времени она уже не спит? Сколько лет? Сьюзи выглядела как очень юная девушка, но она являлась чем-то иным – существом, которое именуется дрин. Сколько вообще живут дрин? Марсия подумала о долгих десятилетиях непрерывного бодрствования. Или даже о столетиях. Ее взгляд скользнул по ауре Сьюзи: цвета, глубокие и насыщенные, плавно переходили один в другой и образовывали весьма своеобразный нимб с четко очерченными границами.

– Твои домовые приготовили кофе. Он на кухне. Не думаю, что они подадут его на стол, пока я здесь.

Борфис соскользнул со стула, подставленного к окну.

– Я принес пончиков, – сообщил он. Потом, еще раз глянув в окно, спросил: – А у вас часто такое бывает?

Марсия посмотрела на снег, падавший большими пушистыми хлопьями. Ей вспомнилась неприятная, промозглая и ветреная погода, которая стояла весь предыдущий месяц. Безрадостное свинцовое небо, затянутое хмурыми тучами, пронизывающий холод по утрам, ранние сумерки, ледяные ветры.

– Вообще-то нет, – сказала она. «Домовые?..»

На кухне она обнаружила не только кофе, но и тарелку с фруктами, плошку со свежим мягким сыром, корзинку с булочками и вазочку густого, темного джема, от которого пахло полевыми цветами.

Хозяйка принесла все это в гостиную и поставила на стол. Сьюзи рассеянно отщипнула кусочек от мягкой булочки из корзинки, а Борфис не пожелал есть ничего, кроме своих пончиков. Марсия же с удовольствием позавтракала тем, что приготовили для нее эльфы – или феи, или гномы, или домовые. Кем бы они ни были, эти существа умудрились посреди зимы где-то раздобыть превосходных спелых вишен.

Марсией овладело приятное чувство праздности и расслабленности. Борфис опять смотрел в окно на снегопад. Сьюзи сидела за столом. При взгляде на дрин Марсии казалось, что она никогда прежде не видела людей, сидящих на стуле спокойно. Как вежливой хозяйке дома ей следовало завести непринужденный разговор или еще как-нибудь развлечь гостей. Но сейчас это стоило бы Марсии непомерных усилий. Какое-то время она рассеянно взирала в пространство, а потом, ни слова не говоря, удалилась из комнаты.

После ванной, в которой она плескалась не меньше часа, Марсия отправилась одеваться. Натянув брюки, блузку и свитер и обувшись в удобные туфли на низком каблуке, она почувствовала, что жизнь почти пришла в норму. Если, конечно, не считать того, что в гостиной сидели два потусторонних существа, а на кухне завелись какие-то домовые или эльфы.

Марсии захотелось сесть в кресло-качалку прабабушки Мибси, но она замерла в нерешительности. Немного поразмыслив, женщина все же устроилась в любимом кресле – она не собиралась думать о доставшейся по наследству мебели как о каких-то адских ловушках. Хотя, сказать по правде, прабабушка Мибси была довольно неприятной старой леди. И, надо признать, на всех вещах, которые ей когда-то принадлежали, по сей день остался отпечаток ауры мрачного особняка, где бы они теперь ни стояли. Но Марсия была совершенно уверена, что к Альде и потустороннему миру это кресло не имеет никакого отношения.

Стараясь не думать о перемещении между Сферами, Марсия попыталась разобраться в сложившейся ситуации. Во-первых, ей требовалось как-то связаться с Общиной Сестер. Марсия не знала, где она предположительно должна сейчас находиться и что делать, но вряд ли от нее ожидали, что она будет прохлаждаться в своей квартире. Или, раз уж на то пошло, что она будет нелегально переправлять в этот мир каких-то потусторонних созданий. Что подумают в национальном департаменте по иммиграции?

«А как насчет этой, с помадой? Она, что, тоже демон?» – «Нет, нет, вовсе нет, не беспокойтесь. Она дрин». – «А какая разница?» – «Ну, понимаете… Демоны питаются пончиками и пиццей. А дрин никогда не спят, и когда кто-то бьет их по голове тяжелым молотом, у них от этого даже макияж не страдает».

Вздохнув, Марсия подумала, что, собственно, больше она и сама ничего о них не знает.

Обед тоже приготовили невидимые существа. После трапезы Марсия предложила своим гостям прогуляться по свежевыпавшему снегу. В галошах и плаще Сьюзи выглядела все так же великолепно. Борфис смотрелся немного глупо: маленькому демону досталась короткая теплая куртка Марсии, которая доходила ему до лодыжек.

И Сьюзи, и Борфис, как оказалось, были совершенно нечувствительны к холоду. Они как будто вообще не замечали перепадов температуры. Когда Марсия зашла в винную лавку купить бутылочку коньяка, она была рада случаю укрыться ненадолго от холодного, пронизывающего ветра. Спутники остались ждать ее на улице. Женщина почти решилась купить вполне приличного, но не слишком дорогого бренди, но в последнюю минуту вспомнила, как Борфис наслаждался изысканным букетом и роскошным вкусом хорошего напитка. Уже взяв бутылку с полки, Марсия заметила, что цена выросла с сорока семи до пятидесяти одного доллара.

Возле кассы ей пришлось долго ждать, когда служащий обратит на нее внимание. Марсия возмущенно покачала головой. Надо было взять с собой Сьюзи – ее-то кассир сразу бы заметил.

Марсия кашлянула и попыталась привлечь внимание кассира:

– Простите…

Кассир, который смотрел в окно, вдруг рассмеялся:

– Будь я проклят! Кажется, он пытается сдвинуть с места машину! – Он мельком взглянул на покупательницу. – Посмотрите, там какой-то ребенок пытается вытащить машину из канавы!

К тому времени, когда Марсия вышла из винной лавки, Борфис уже снова стоял на тротуаре. Позади него трое мужчин смотрели на груженый пикап, застрявший колесом в обледенелой колее.

– Слишком тяжелая штука… – пропыхтел Борфис.

Женщина вздохнула с облегчением и пошла обратно в магазин, вспомнив, что забыла на прилавке сумочку. Когда она ступила внутрь, то услышала удивленный возглас и свист. Быстро выглянув за дверь, Марсия увидела, что Сьюзи, потрясая кудрями, направляется к застрявшей машине. Один из мужчин сказал что-то остальным, на что они рассмеялись, но Марсия смогла расслышать только: «…мама!»

Болтовня сразу затихла, когда Сьюзи вытащила пикап из колдобины и вытолкала его на ровную дорогу. Кто-то выругался уважительным тоном, но насмешек больше не было.

Покупатели высыпали из винной лавки, спеша своими глазами увидеть необычайное происшествие. Марсия представила, как Сьюзи дает интервью телерепортерам. Она быстро зашла в магазин, забрала забытую сумочку и вернулась на улицу как раз вовремя, чтобы услышать, как седовласая дама с карандашом за ухом выговаривает Сьюзи, что такие чрезмерные нагрузки плохо скажутся на ее детородных органах.

– Подумайте только, какой стыд, – говорила дама. – Какой стыд!

Какой-то толстяк неуверенно шагнул к женщине.

– Бога ради! – сказал он громким шепотом.

Седовласая особа повернулась к нему и смерила его взглядом.

– И такие выражения вы употребляете при женщине, которая годится вам в матери? Очень мило. – И она снова повернулась к Сьюзи. – Вот видите? – воскликнула дама и возмущенно передернула плечами.

Марсия на удивление легко пробилась сквозь толпу, схватила Сьюзи и Борфиса за руки и, не сбавляя шага, утащила их прочь. Она отчетливо расслышала, как кто-то из зевак сказал им в спину: «Инопланетяне…» Они быстро пошли по улице не оглядываясь.

– Эй! Спасибо большое! – прокричал им кто-то вслед.

Они уже почти дошли до дома Марсии, когда Борфис поинтересовался, не забыла ли Марсия купить самогон.

– Самогон? Где ты услышал это слово?

Борфис удивился.

– Как это где? В твоих фильмах, – сказал он. – И Сьюзи так это называла.

Марсия улыбнулась.

– А, Сьюзи из… – Она остановилась посреди тротуара. – В моих фильмах? Ты, что, умеешь пользоваться видеомагнитофоном?

– Конечно. А что тут такого? Это же просто механизм.

– Пианино тоже механизм, – сказала Марсия.

– Я знаю. А мы можем завести себе пианино? И арфу?

Они прошли через холл, поднялись в лифте и добрались до квартиры Марсии, не встретив по пути никого из соседей. Хозяйка уже вставила ключ в замочную скважину, когда на лестничную площадку вышла миссис Инграм.

– О Марсия, дорогая, я так рада тебя видеть! – заворковала соседка. – Я уж было начала беспокоиться, что что-то случилось. Ты, наверное, была в отъезде?

Марсия объяснила, что уезжала из города по делам. И, в общем-то, это не являлось неправдой.

– Надеюсь, ты не летала самолетом? Я не доверяю самолетам. У них постоянно отваливаются крылья.

Марсия любезно улыбнулась, стараясь придумать, как представить Борфиса и Сьюзи.

– Миссис Инграм, познакомьтесь, пожалуйста, – это моя кузина Сьюзи и… ее муж Борфис.

Марсии показалось, что эта выдумка не слишком удачна, но соседка, похоже, восприняла такую нелепую пару как должное.

– О! – воскликнула она. – Бьюсь об заклад, вы будете готовить зерновые пышки! – Миссис Инграм посмотрела на низенького Борфиса. – Говорят, это самая верная дорога к сердцу мужчины.

– Вы путаете Сьюзи с кузиной Элли. Это она готовит зерновые лепешки, – сказала Марсия, а про себя добавила: «А Сьюзи поднимает груженые пикапы».

– Да? – в голосе миссис Инграм слышалось недоверие. – Ну, значит, вы счастливый мужчина, мистер Борфис. – Соседка снова повернулась к Марсии. – А ваша кузина Элли замужем?

Лулу едва не ошарашила миссис Инграм заявлением, что кузину Элли упекли в тюрьму, но Марсия успела вовремя вмешаться.

Они побеседовали с соседкой еще несколько минут. Марсия отметила, что Борфис разговаривает, как Сэм Спейд из старых фильмов, но в целом он и Сьюзи производили не более странное впечатление, чем ее настоящие родственники.

Когда они наконец вошли в квартиру, все было вымыто и вычищено до блеска. На столе в гостиной стояли чашки со свежеприготовленным шоколадом. Убирая пальто в шкаф, Марсия заметила, что там тоже наведен идеальный порядок. Она уселась на стул рядом с Борфисом и, взяв чашку с горячим шоколадом, попыталась угадать, что еще в доме переменилось. Как будто что-то случилось с освещением.

– Боже мой, они вымыли окна! – Женщина встала и подошла к окну, чтобы рассмотреть его получше, потом прогулялась по квартире. Ванная сияла чистотой. Марсия всегда старалась поддерживать в доме порядок, но то, что предстало ее взору, соответствовало гигиеническим требованиям совершенно иного уровня. Она уставилась на раковину, не веря своим глазам. Ржавое пятно, которое Марсия безуспешно оттирала с тех пор, как въехала в эту квартиру, исчезло без следа.

Утром Марсия аккуратно прибрала постель. Теперь же кровать была застелена еще аккуратнее. Покрывало лежало идеально гладко, без единой складочки. Вместо стакана с водой на ночном столике стояла хрустальная вазочка с кроваво-красной розой.

Марсия посмотрела на окно в спальне – оно также оказалось вымыто. Когда они со Сьюзи и Борфисом ходили гулять, снегопад прекратился. Теперь же снег посыпался опять. Марсия отстраненно подумала: сколько же должно выпасть снега, чтобы жизнь в городе замерла? Сейчас было два часа дня. К вечеру, если снегопад не прекратится, по улицам невозможно будет проехать. Впрочем, Марсию это никак не касалось. Домашние эльфы, похоже, взяли на себя все заботы по закупке продуктов и приготовлению еды. А единственное путешествие, которое Марсия запланировала, никак не зависело от состояния дорог в городе.

Женщина удобно устроилась в старинном кресле-качалке. Несколько раз глубоко вздохнув, она уставилась на стену рядом с окном. Потом привычно расслабилась. Марсия давно уяснила, что совсем не обязательно да и невозможно очистить сознание абсолютно от всех мыслей. Необходимо только как следует успокоиться, убрать привычный мысленный «шум».

Вскоре она освободилась от всего, что ее окружало, и почувствовала себя очень легкой, почти невесомой. От звуков Марсия тоже отстранилась – даже от звука собственного дыхания. Она полностью погрузилась в это отрешенное, беззаботное состояние, ни о чем больше не думая. Время словно застыло, единое мгновение растянулось до бесконечности.