Текст книги "Самый лучший день (ЛП)"

Автор книги: Кайра Руда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 19

22-30.

Без сомнения, с приходом Бака в комнате произошла перемена, особенно между мной и Мией, но я не могу понять, в чем дело. Да, Миа пригласила мужчину из дома через дорогу к нам, на наш романтический вечер еще раз. Но дело не только в этом. Я знаю, что это так, но не могу понять в чем же еще проблема.

И она не пьет бренди.

Я шагаю на кухню и достаю из холодильника бутылку сносного пино нуар. Мне все равно, даже если это дешевая бутылка, она для Бака. Я откручиваю крышку – да, это дешево – и наливаю Баку стакан. У Мии есть напиток, которым она будет наслаждаться со мной. Тем же, что и я. Моим.

Прохожу через столовую и на мгновение останавливаюсь. Моя жена и Бак разговаривают, их лица близко, достаточно близко, чтобы поцеловаться, пока я был на кухне. Он сидит в кресле, одном из тех, что стоят напротив дивана. Она находится в другом. Оба кресла синие. И то, и другое используется.

Меня используют.

– Твое вино, Бак, – говорю я, входя в комнату. Миа быстро встает, как будто только что поняла, что оказалась нос к носу с другим мужчиной в моей гостиной. Она подходит ко мне, и мы одновременно садимся на диван.

– Ты принес мне вино? – спрашивает она.

– У тебя есть бренди, Миа, – я протягиваю ей стакан. Она даже не сделала ни глотка.

– Я действительно не думаю, что смогу это выпить, – говорит она. – Просто схожу за вином. – Она встает и выходит из комнаты прежде, чем я успеваю среагировать. С собой она взяла бокал с бренди.

– Позволь мне, – я встаю. Когда я начинаю следовать за ней, Бак поднимается. Мы лицом к лицу, как мужчина с мужчиной. Все, что я могу себе представить, это как ударяю кулаком в его ямочку, или в нос, или...

– Нет, правда, вы оба садитесь. Я сейчас вернусь, – заверяет Миа.

Бак прищуривается, но на его лице появляется улыбка.

– Давай сделаем то, что она говорит, хорошо? – он настаивает. – Не люблю отказывать леди. – Бак не сводит с меня глаз, когда садится на край синего кресла.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, слегка присаживаясь на диван напротив него. Свечи, которые я зажег для нашего романтического вечера, мерцают, искажая лицо ведущего Бака.

– Я пришел предупредить вас о грабителе, – говорит Бак. Он делает глоток вина. – Прелестно. Могу сказать, что он знает, что вино дешевое, знает, что это не совсем красиво – вино, ситуация.

– Чушь собачья, – отметаю я.

Миа возвращается в комнату, без сомнения, оценивая наше противостояние. Мы, мужчины, хищники. И мы – защитники. Как сторожевой пес – официант за ужином, Бак каким-то образом почуял что-то, запах беды, и он идет по следу, как ищейка. Но он ошибается. И единственным человеком, который может сказать ему, насколько он неправ, была бы Миа, так сказать, предполагаемая жертва.

Мой отец – он был замечательным примером для подражания, как я уже упоминал, – любил эту игру. Противостояние. Если подумать, мне это тоже нравится. Мне понравилось, когда пришлось притворяться перед полицией, что я потрясен, обнаружив своих родителей мертвыми в постели, когда набрал 911. Но теперь вы знаете, что притвориться было легко. Я просто напомнил себе, что это их вина. Им не следовало отказываться от присмотра за детьми прошлой ночью. Это была их единственная роль в жизни – поддерживать моих детей, относиться к ним лучше, чем они относились ко мне. Насколько это может быть сложно? Когда мне пришлось встретиться с Ребеккой в офисе «Томпсона Пейн», я сыграл в эту игру. Любители. Люди пытаются смотреть на меня как на подозреваемого, но я хорош, меня нелегко поймать. Я оттачивал свои навыки с раннего детства, что позволило мне выдержать пристальное внимание Дональда Пилмера, хотя, по правде говоря, ничто не помешало бы Мии выйти за меня замуж, что бы ни говорил или ни выкопал ее старик.

Я спокойно сидел на другом конце телефонной линии от Дональда, ситуация очень похожа на эту, с таким скрытым напряжением, и сказал ему, что женюсь на его дочери. Не столько просил его благословения, сколько поставил перед фактом. Я не вздрогнул, когда он закричал, что еще слишком рано, бесчестно и тому подобное. Мой голос был спокойным и сильным. Я был уверен в себе. Меня воспитывали, чтобы я справлялся с тестами, чтобы перехитрить всех. Моя мама говорила мне, что я особенный, даже когда мой отец пытался выбить это из меня. Поэтому я преуспеваю в ситуациях, подобных этой. Единственная проблема сегодня вечером в том, что я не понимаю, что происходит. Почему Бак здесь?

– Миа, – говорю я, не поворачиваясь, чтобы посмотреть на свою жену. Я выдерживаю взгляд Бака. – Дело ведь не в грабителе? Почему он здесь?

– Хорошо, Пол, – соглашается Миа, а затем я слышу, как открывается ящик, и краем глаза вижу, что она открыла ящик кофейного столика. Я даже не знал, что он есть. Интересно. – Я согласна, что пришло время поговорить. Я должна начать с того, что скажу тебе, что приняла решение.

– И это так называемое решение нуждается в аудитории, помимо меня? – Я все еще смотрю на Бака, но чувствую на себе взгляд Мии.

– Да. Бак здесь, чтобы поддержать меня, как сосед и как мой друг. – Она делает вдох, выдыхает, в то время как кажется, что проходит вечность. – Я много думала, искала себя. Но все равно это так тяжело, – говорит она.

Бак, сидящий напротив меня за столом, улыбается, а затем поняв это, сжимает свою красивую челюсть. Его руки лежат на бедрах. Пальцы неподвижны.

Я не смотрю на свою жену. Я смотрю на пламя свечи, отражающееся в глазах Бака.

– Что ты пытаешься сказать, Миа? – Я не поворачиваю головы, чтобы посмотреть на свою жену. Я продолжаю смотреть на Бака.

Глава 20

23-00.

– Это тяжело, даже несмотря на то, что ты лгал мне о стольких вещах так долго, Пол. – Голос Мии срывается, и думаю, что она, возможно, плачет. Но не могу оторвать свой пристальный взгляд от Бака.

– Ради бога, посмотри на свою жену, – требует Бак. Он качает головой и проигрывает наш поединок, переводя взгляд на Мию.

Я выиграл. Я всегда выигрываю.

– Конечно. Миа, дорогая, о чем ты говоришь? Что тут такого сложного? У нас прекрасная жизнь. – Теперь я ерзаю на диване, чтобы посмотреть ей в лицо. Она плачет – я знал это – но все еще не знаю, что она собирается сказать, но, полагаю, мне любопытно. – О какой именно лжи ты говоришь?

Миа прямо встречает мой взгляд.

– О дяде Деррике? Только сегодня вечером. На том, что должно было стать нашим особым ужином, ты солгал. Я знаю, что ты украл это письмо, Пол. Знаю, что ты ищешь возможность наложить лапы на добычу на полезных ископаемых. Ты пытаешься украсть их у меня.

Миа в роли Шерлока Холмса. Как интересно. Однако эта роль ей не подходит. Она просто недостаточно умна.

Ну, возможно, она действительно знает больше, чем говорит, но это нормально. Я делал то, что делал для нас обоих. Для детей. На будущее.

Мне нужно, чтобы Бак ушел. Сейчас.

– Я не буду обсуждать личные семейные дела здесь с незнакомцем, – я спокоен, но отвечаю за все. Хозяин замка. Тот, кто все контролирует, как всегда.

Я жду, когда Бак пошевелится и уйдет. Но, конечно, у него текут соки его примитивной сторожевой собаки, и он не сдвинулся с места.

– Я хочу, чтобы он остался, – заявляет мне Миа. – Я чувствую себя более комфортно, если он здесь.

– Я чувствую себя более комфортно, если он здесь, – произношу я, подражая своей жене и ее жалкому слабому тону. – Ну же. Ты что, ребенок? Это личные дела, семейные дела, между мужем и женой, и я отказываюсь обсуждать что-либо дальше, пока он не уйдет. – Делаю глоток бренди, и алкоголь обжигает мне горло.

– Пол, тебе нужно успокоиться и позволить Мии сказать, – влазит Бак, садовый гном – мудак – вдовец.

– Тебе нужно вернуться к своей пустой жизни и оставить мою жену в покое, – поправляю я его. Я так близок к тому, чтобы ударить его, что чувствую это, чувствую пульсирующую боль в костяшках пальцев, вспоминая тот удар, когда врезал Грегу Буну, еще одному любопытному соседу. Я бы целился Баку в нос, но был бы счастлив выбить эту дурацкую ямочку. – Если только ты не трахаешь мою жену. Тогда нам нужно обсудить другие вещи.

– Не говори глупостей, – говорит Бак. Он берет свой стакан с вином и пьет. Похоже, он не собирается уходить.

Я должен был заметить это с самого начала. У них роман. И теперь она признается во всем, рассказывает мне все, хотя это должен был быть наш самый лучший день. Хотя все нормально. Наверное, где-то в глубине души я это знал. Лучше всего проветрить грязное белье, привести его в порядок, а затем продумать следующие шаги. У меня есть свой план, и теперь я знаю, что у нее тоже есть план. Впечатляюще. Миа обыграла меня идеально. Я попался в ее ловушку, как раз, когда она выскользнула из моей. Однако я не позволю ее сюрпризам закончить ночь. Я выиграю.

Но что именно она знает?

Миа кладет передо мной листок бумаги. Я, конечно, узнаю его. Это письмо от ее дяди. То, которое я открыл и спрятал.

– Узнаешь это? – спрашивает она. Коттедж кажется очень тихим. Я чувствую, как Бак наклоняется вперед, глядя на документ.

– Узнаю. Но опять же, почему он здесь? – Я снова спрашиваю. – Почему мы обсуждаем письмо от твоего сумасшедшего дяди в присутствии нашего соседа? Это личное семейное дело, никого, кроме нас, не касается.

Я вижу, как Миа бросает взгляд на Бака. Взгляд, которым она должна была бы одарить меня. Мы здесь одна команда.

– Смотри. Мы сможем поговорить обо всем, как только вернемся домой, – говорю я. – Уже поздно, одиннадцать минут двенадцатого. Мы никогда не засиживаемся так поздно. Я заканчиваю на сегодня, и это значит, что ты тоже, верно, дорогая? – Встаю, притворяюсь, что зеваю, и похрустываю костяшками пальцев. Это плохая привычка, низкопробная привычка, я знаю.

– Пол, я знаю, что ты пытался потребовать мои права на добычу полезных ископаемых, о которых мне писал дядя Деррик, – голос Мии дрожит. Это тяжело для нее. Бедная Миа. Может быть, я расскажу ей небольшую историю, просто чтобы успокоить ее.

– Я просто выяснял кое-что для тебя, но, если ты хочешь изобразить меня преступником, давай, – я прохожу по гостиной, пока не оказываюсь прямо за спиной Бака. Его шея обнажена, как раз в пределах досягаемости, если сделаю шаг вперед. Я чувствую его плоть в своих руках, его шея приятно хрустит.

Миа стала неузнаваемой. Как будто она за одну ночь превратилась в подлую, манипулирующую женщину, которая что-то скрывает от своего мужа. Между тем, Гретхен всегда хорошо ко мне относится. В этот момент я понимаю, что она идеальная женщина для меня. Все начиналось с химии, которая была у нас в тот день в ее магазине в торговом центре. И затем это углубляется, когда я проверяю ее, чтобы увидеть, насколько она восприимчива к моим правилам, моему пути. Выберет ли она меня, например, или вечер кино со своими подружками?

Гретхен не разочаровывает. Она слушается даже лучше, чем Миа. Она носит юбки и платья, как я и просил. Она никогда бы не надела нелепые спортивные штаны, которые делали ее похожей на свинью. Всякий раз, когда провожу с ней время, она дорожит им. Иногда, после особенно интимных занятий любовью, она плачет, когда я должен уйти и вернуться домой. Она подсела на меня, как на крэк. Я знаю, что она хочет большего, заслуживает большего от меня.

Я говорю ей, что люблю свою жену, но Гретхен знает, что между мной и Мией есть проблемы. Я имею в виду, что я с Гретхен каждый день, как можно дольше. Когда мы не занимаемся любовью, мы готовим изысканный обед вместе, потому что, в отличие от некоторых, она на самом деле отличный повар или планируем отпуск в далекие страны. Я рассказываю ей истории о съемках телевизионной рекламы в Голливуде и заверяю, что она пойдет со мной в следующий раз, когда буду на месте. Я вижу, как ее глаза сверкают этими обещаниями. Мы оба знаем, что это всего лишь вопрос времени, я думаю.

Гретхен – причина, по которой мне сейчас удобнее отпустить Мию. Я часто задаюсь вопросом, что бы она подумала о том, чтобы растить мальчиков вместе со мной, хотя еще не спрашивал ее об этом. Она была бы великолепна, я знаю. Она очень терпелива. Я бы купил ей большой дом в пригороде, в другом пригороде, и мы бы вместе растили там мальчиков. Миа никогда больше их не увидит.

О, я не это имел в виду. Не волнуйтесь, просто напряжение, которое я чувствую с этим незнакомцем в нашем доме.

– Пол, – говорит Миа. – Сядь. Пожалуйста.

– Я устал, Миа. Я пытался сделать этот день идеальным, лучшим днем на свете, но ты настаивала на том, чтобы испортить его на каждом шагу. С меня хватит. Увидимся наверху, – говорю я. – И он должен уйти. Сейчас. Я закончил с этой «любовью втроем».

Я делаю шаг в сторону лестницы.

Глава 21

23-30.

Неприятно вынужденно покидать комфорт вашей уютной, дизайнерски оформленной семейной комнаты из-за иррациональной женщины и ее закадычного друга, садового тролля, но обстоятельства не оставляют мне выбора.

Что касается прав на добычу полезных ископаемых, Миа права. Я хочу, чтобы права были на мое имя, и поэтому работал со старым добрым дядей Дерриком, чтобы помочь ему прозреть. Мы почти договорились, Деррик и я, но Мии не нужно этого знать. Дерриком так легко манипулировать. Он верит всему, что шепчу ему на ухо о том, как я близок с его братом, отцом Мии, и как я работаю над их братским примирением.

И так же легко, когда я расскажу ему о притворном предательстве его брата, он поверит мне и захочет убедиться, что никакой другой Пилмер не унаследовал землю. Все начнется с чистого листа со Стромом, этим Стромом, во главе. Я почти довел это дело до конца.

«М. Пилмер». Моя жена подписалась так в итальянском ресторане. Я останавливаюсь у подножия лестницы. Я вдруг вижу все очень ясно. Мой напряженный ум фокусируется на одной вещи. Миа.

Я поворачиваюсь и смотрю на свою жену. Она встречается со мной взглядом. С другого конца комнаты она говорит:

– Пол, я ухожу от тебя.

Я качаю головой.

– Нет, Миа, это не так. На данный момент права на добычу полезных ископаемых стоят не более пятисот долларов в год. Это ерунда. Я просто упрощал вещи, разбирался в них, а потом собирался поделиться хорошими новостями, – говорю я. Мое сердце бешено колотится. Люди не «бросают» меня. Я «ухожу» от людей, когда заканчиваю с ними. Она сошла с ума. Она завидует той сказочной жизни, которую веду без нее, и я виноват в этом.

– Дело не в правах на полезные ископаемые или дяде Деррике, – сообщает Миа.

Я смотрю, как Бак встает. Он встал между моей женой и мной. Я должен наклониться вправо, чтобы встретиться с ней взглядом, направить ее и научить, как обычно делаю.

– Теперь ты можешь убраться из нашего дома? – спрашиваю я, быстро приближаясь к Мии. Пересекаю гостиную и оказываюсь лицом к лицу с Баком, который вместо того, чтобы уйти с дороги, стал человеческим препятствием между моей женой и мной. Мы одного роста, но у меня больше веса и больше злости. У меня есть огонь.

Что-то встало между нами, дорогая, я думаю, и это чертов сосед.

Я делаю шаг влево. Миа теперь прямо передо мной.

– Что с тобой не так, Миа? Тебе снова нужна помощь? Ты помнишь, как нам пришлось отвести тебя к тому психиатру? Послеродовая депрессия или что-то в этом роде? Ты хрупкая, и тебе нужен покой, – говорю я своим голосом воспитательницы детского сада. – Я не должен был давать тебе так много свободы и пространства. Ты снова заболела. Мне так жаль. Это все моя вина. – Шагаю назад, и ясно вижу свою жену, даже с глупым соседом между нами. Он не двигается с места. Он вообще не двигался. Я решаю поговорить с ним, как мужчина с мужчиной, урезонить его.

– Бак, у моей жены биполярное расстройство. Ну, диагноз не указан, гм, но ясно, что с бредом и тому подобным, ну, это проявляется снова. Прости, что злюсь на тебя, – я опускаю взгляд к его ногам. Я извиняюсь, раскаиваюсь. – Мои извинения. И если ты нас простишь, я уложу ее в постель.

– Как я вышла за такого замуж? – шепчет Миа Баку. Я слышу ее громко и ясно. Ее слова обращены ко мне. Ее слова обо мне.

Я смотрю, как Бак притягивает ее к себе, обнимает за талию. Теперь они оба сомкнулись вместе, лицом ко мне. Мне противно. Я делаю шаг в сторону своей жены, и Бак отступает, как единое целое, как будто они собираются выйти из моего коттеджа. Они этого не сделают.

Я смотрю на Мию, – дрожащую, шепчущую, подлую, одетую в толстовку и спортивные штаны, и мне противно. Как я вообще мог это любить? Немыслимо.

– Послушай, Миа. Ты расстроена, и ты явно получила своего бульдога на своей стороне здесь. Не знаю, что ты сделала, чтобы заслужить это, но ладно. Я не собираюсь представлять, как вы двое трахаетесь. Вместо этого я предпочту радоваться, что у тебя появился новый друг. Вот что должно произойти. Я иду наверх спать. Утром мы поговорим. Никто никого не бросает, понимаешь? То, что у нас есть, – это нечто особенное. Подумай хоть раз о наших мальчиках, почему бы тебе этого не сделать. Мы выпили слишком много вина, слишком много стресса для одного дня, вот и все, – говорю я. Затем поднимаю руки вверх, как будто участвую в ограблении банка, и делаю несколько шагов назад. Надеюсь, я ни с чем не столкнусь.

– Давай, Миа, ты сильная, ты справишься, – подталкивает Бак мою жену, которая вытирает слезу под глазом. Черная река стекает по ее левой щеке. На ней нет водостойкой туши для ресниц. Очевидно, если бы она действительно знала, что будет делать сегодня вечером, то нанесла бы водостойкую тушь. Бедная Миа. Она под чарами Бака.

Словно прочитав мои мысли, Бак говорит:

– Теперь ты все контролируешь, Миа.

Глупый человек. Он не понимает, что я обладаю властью над нами обоими. Ее силы не существует. Я начал забирать ее в тот момент, когда мы встретились.

Миа подавляет рыдание, как бы подтверждая мои мысли.

Она выглядит ужасно. По ее щекам стекают потеки туши, а нос пузырится от соплей. Она открывает рот, как будто хочет что-то сказать, но ничего не выходит. Миа поворачивается и зарывается липким лицом в толстовку Бака с надписью Лейксайд.

Почему бы им просто не трахнуться у меня на глазах? Я удивляюсь. Без разницы. На данный момент мне на самом деле все равно. Я хочу подняться наверх, в свою спальню. Хочу перенастроить некоторые вещи. Я поднялся на три ступеньки из гостиной, когда эта дурочка заговорила. Останавливаюсь и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на свою жалкую жену.

– Пол. Я стою большего, чем это, большего, чем то, как ты со мной обращаешься. Я была верной, любящей женой и матерью. Я делала все, о чем ты меня просил, и даже больше. Я отказалась от своей карьеры, от своих друзей, от большинства контактов с семьей, и все это ради тебя. Когда-то я любила тебя, Пол. Глубоко и всем сердцем. Но ты больше не заслуживаешь этой любви. Я покидаю тебя, начиная с сегодняшнего вечера. У меня есть документы на развод, там, на кофейном столике. И я хочу, чтобы ты убрался из этого дома, – Миа произносит эти очень сильные слова очень тихим голосом. Она указала на меня пальцем, но это усилие, похоже, уничтожило ее. Она снова прислоняется к Баку. Садовый гном, который подговорил ее на это, теперь я понимаю. Конечно, она никогда бы не предприняла ничего подобного, если бы кто-то ее не подтолкнул. Вот почему я держал ее родителей подальше от нас. К сожалению, я недооценил Бака. На самом деле, я вообще о нем не думал. Моя ошибка.

– О, Миа. Я боюсь, что твой план просто не работает для меня. Это мой коттедж. Ты моя жена. Возьми себя в руки, – я качаю головой глупой женщине, поворачиваюсь и продолжаю подниматься по лестнице.

Глава 22

Полночь.

Я все еще качаю головой, когда поднимаюсь по лестнице своего коттеджа на озере.

Конечно, собственный капитал Мии больше, чем мой. Ее папочка стоит больше, чем вы, я и штат Теннесси вместе взятые. Ну и что? Богатство можно измерить столькими вещами: интеллектом, социальным взаимодействием, способностью к продажам и, ну, и многим другим. Интеллект – это выбор правильного костюма, идеальной машины и молодой жены, все это создано для того, чтобы вы выглядели наилучшим образом. Мужественно. Завидно.

Цель состоит в том, чтобы найти свою вторую половинку, а затем убедить ее, что она тоже нашла свою. То, что у Мии имелись деньги, было бонусом, вот и все.

О, кого я обманываю? Мы уже так хорошо знаем друг друга. То, что Миа родилась в богатой семье, было для меня всем. Я хорошо умею находить деньги, привлекать деньги, как вы могли заметить. Я не так проницателен в том, чтобы сохранять их, создавать богатство. Но теперь, когда у меня есть Миа, мне больше не нужно беспокоиться о деньгах. Вот почему я могу возиться с красоткой, хотя Гретхен бедна. Миа – мой золотой билет. Так что на самом деле эта незначительная слабость – моя страсть к трате денег – была преодолена. Из всех слабостей мира я бы выбрал именно эту. На самом деле это даже не слабость. Я просто чересчур щедр. И теперь я могу себе это позволить, благодаря моей маленькой копилке Пилмера.

Я останавливаюсь на верхней площадке лестницы. Прислушиваюсь. Стены моего коттеджа, как я уже замечал, довольно тонкие.

Что имела в виду Миа, говоря о том, что я плохо к ней отношусь? Я лелеял ее, заботился о ней, подарил ей сыновей, которых она обожает. Что она пытается мне сказать? Я слышу, как Миа всхлипывает. Неужели это я слабак, раз убегаю? Возможно, так оно и есть, но во всем виноват Бак.

Почему они вместе, когда мои дорогие часы подтверждают, что уже полночь? Как я позволил своей семье настолько выйти из-под контроля, выйти из-под моего контроля, что моя жена находится с другим мужчиной в моей гостиной, а моих мальчиков нельзя беспокоить? Как это случилось? И, на самом деле, теперь, когда это произошло, разве я, ответственный родитель, не должен быть тем, кто вернется домой, чтобы забрать детей?

Если она бросит меня, она бросит их. Никому не нравится мать, которая пренебрегает своими детьми, особенно мне.

– Миа, мне так жаль. Давай оставим бумаги. Ты можешь остаться у меня дома, – предлагает Бак, его голос совершенно ясно слышно с того места, где я стою на лестничной площадке.

Отлично сыграно, Бак. Хотя любой мужчина, который захотел бы мою жену в ее серой полноте и рыдающей печали, – слабое, жалкое подобие мужика.

Миа говорит:

– Я так много хочу ему высказать. Какой нормальный мужчина скажет своей невесте, что у него роман с клиенткой за несколько дней до свадьбы, но уверит, что все еще любит ее, что это просто интрижка? Он действительно убедил меня в то время, что она навязалась ему. Кто так делает? И почему я все-таки вышла за него замуж? Я никогда не должна была верить ничему, что он мне говорил.

Я их не вижу, но представляю, как она колотит его кулаками в грудь, как это делают актеры в «Днях нашей жизни».

– То, как ты относишься к своему супругу, – это и есть ты. Он плохой человек. Ты заслуживаешь заботы, поддержки и любви. Не контроля, обмана и подавления. Ты же знаешь это, – говорит Бак.

Ну, на самом деле, она именно в этом нуждается, Бак. Есть причина, по которой я выбрал ее. И Лоис. И Гретхен. Я знаю таких, как они. Это так, как если бы я родился с экстрасенсорным восприятием людей, которыми могу управлять. В частности, женщин, которых я могу контролировать. Я чувствую их запах, чую их. Я знаю это с той минуты, как мы сталкиваемся друг с другом, с теми, кого я могу заполучить. Точно так же, как меня можно отнести к определенному типу, таковы и они, только они этого не знают. Кстати, я никому об этом не рассказываю, поэтому, пожалуйста, ничего не говорите и не делитесь моими секретами.

Бак ошибается и в другом. Не то, как вы относитесь к своему супругу, показывает людям, кто вы есть. Все дело в том, как ты относишься к себе, насколько ты заботишься о себе. Миа стала безвольной со мной. Это ее вина, а не моя.

– Пол. Пожалуйста. Я знаю, что ты слушаешь с верхней площадки лестницы. Между нами все кончено. Мне нужно отдать тебе эти бумаги, тебе нужно их подписать, а затем я хочу, чтобы ты ушел. В противном случае я вызову полицию, – грозит Миа.

По очевидным причинам я не хочу, чтобы здесь появились копы. Хотя никогда не знакомился с ними, и меня не волнуют полицейские управления провинциальных городков, заполненные провинциалами, я бы просто предпочел не встречаться с ними сегодня вечером. Знаете, когда вы начинаете попадать в поле зрения полицейского управления, даже если это крошечная полиция Лейксайда, это может стать проблемой. Голос Мии твердый, угрожающий. Сегодня вечером, в этот момент, я не думаю, что она блефует.

У меня нет выбора. Я начинаю спускаться по лестнице. Эта неудобная ситуация. Вдвойне неприятная из-за того, что ее создал симпатичный мальчик в углу. Красивые мальчики всегда преследовали меня. Я был таким же красивым, заметьте, просто не был оснащен необходимыми вещами. Они, казалось, знали, что у меня нет подходящих штанов, чтобы ходить в танцевальный клуб в шестом классе, или денег на лучшее оборудование для футбола в седьмом. Моя мама отличалась от других мам-добровольцев, была менее собранной, всегда нервной, второсортной. Моя семья всегда находилась на ступень ниже остальных семей в моей группе друзей. Я был бедным мальчиком. Несмотря на то, что мои родители хвастались тем, что переехали в Грандвилл, купив свой первый дом в том, что они считали лучшим пригородом в городе, когда он еще им не был, я остро осознавал, что мы жили в самом дешевом доме из всех по соседству. Я знал, что мы едва сводим концы с концами. С каждым ударом я повторял себе: я никогда больше не буду бедным мальчиком. Никогда.

Я чувствую, как мои руки сжимаются по бокам. Я работаю над тем, чтобы открыть их к тому времени, когда достигну нижней ступеньки лестницы. Растягиваю улыбку, сверкая своими идеально белыми винирами.