Текст книги "История, любовь и шоколад (СИ)"

Автор книги: Катя Корж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Глава 12

Месяц спустя

– Виктория, останьтесь после урока.

Девушка вздрогнула. Услышав просьбу классного руководителя, она оторвалась от самостоятельной и посмотрела на пожилого мужчину, что внимательно наблюдал за ней. Всего один кивок, но как он тяжело дался Цветаевой.

Неужели Вика чего-то могла бояться? Бояться, что о ней плохо отозвался собственному дедушке Виктор? Точно нет, ведь она учится исправно. Плохое поведение в школе за ней тоже замечено не было, а редкие перепалки с двоюродной сестрой не выходят за рамки дома, и в классе тем более никто не догадывается, что две врагини являются родственницами друг другу. Тогда чего же?

Ручка снова начала скрипеть, когда девушка быстро стала записывать ответы. Мысли все девушка оставила на потом, стоило дописать работу. Виктор предупреждал её, что одно из важных качеств – это концентрация. Вика сперва спорила со своим репетитором, ведь считала себя внимательным человеком, но Виктор был не из тех, кто любит проигрывать, и всё-таки нашёл пару вопросов, где девушка оступилась, неправильно прочитав условие.

– Пока на чьей-то стороне будут деньги и связи, на твоей внимательность и собственные мозги, Вика. Не подведи сама себя.

Вика смотрела в тёмные глаза, и словно видела своё отражение. Но она не помнила, чтобы так часто вздымалась её грудь и она так глубоко дышала, когда смотрела сама на себя в зеркало.

Лёгкий удар Никиты в локоть заставил вновь вернуться к реальному времени. Девушка всё еще чувствовала себя виноватой за шоколад перед одноклассником, поэтому взялась иногда ему помогать на самостоятельных.

Написав карандашом на черновике ответы и парню, девушка сдала свой листок. Она стала ждать конца урока, когда наконец-то сможет выяснить, что именно узнал Михаил Андреевич.

Когда все вышли из класса, Вика не встала из-за парты. Она нервничала, но надеялась, что этого не было заметно.

– Итак, Виктория… – голо учителя отдался в груди. – Как тебе мой внук?

Подумав, что именно хочет услышать учитель, девушка довольно честно ответила:

– Он мне нравится, как репетитор. Хорошо объясняет, мне понятно, и много интересного рассказывает. Я думаю, это даже преимущество заниматься с тем, кто уже знает, с чем буду иметь дело я.

– Тоже верно, – учитель так же потёр подбородок, как это порой делал Виктор, когда перестал носить маску.

– А что… Вы хотели что-то конкретное у меня спросить?

Вика решила не тянуть. Если уж и получать расплату за всё, то лучше сразу. Девушка сжала кулаки под партой, ей стало страшно и стыдно, она почему-то даже поняла чувства подруги, которую классный заметил за переписыванием на сайте знакомств для взрослых.

– Да, но я хотел похвалить тебя для начала. Витя сказал, что ты очень старательная, однако просил не говорить тебе этого, чтобы ты не зазнавалась.

– Ваш внук весьма скуп на такие слова со мной. Уже на третьем занятии мне от него здорово досталось, а еще он любит доказывать свою правоту.

– И мне кажется, что вы с ним в этом похожи. В тебе я иногда вижу его, и мне показалось, что вы поладите.

«Поладили…»– чуть не сорвалось с губ девушки, но она вовремя прикусила язык.

– Но я хотел тебе напомнить, что скоро первый этап, и проверить, насколько ты готова.

– Это лишь школьный, Михаил Андреевич. Я справлюсь.

– Уверенность – это хорошо, но всё же старайся. Я на тебя надеюсь…

В глазах пожилого мужчины Вика увидела грусть. Ту самую, что наверняка появилась из-за Виктора. Ведь внук классного руководителя так и не оправдал надежд того, и сейчас это отчётливо читалось в глазах Михаила Андреевича. Но Вика не винила своего репетитора в этом, за полтора месяца, что она занимается с ним, девушка уже кое-что узнала из жизни парня.

– Тогда я свободна?

– Да, конечно.

Выдохнув, девушка взялась за сумку и направилась на остановку. В кармане плаща она сильнее сжала плеер, который сегодня точно намеревалась вернуть хозяину. Слишком многое произошло за каких-то восемь занятий, и почему-то Вике теперь было стыдно смотреть в глаза Михаилу Андреевичу.

Глава 13

Гроза. Одно слово, но сколько ужаса и страха оно внушает Вике. Глядя прогноз погоды, она смахивала и обновляла страницу, надеясь, что на экране покажется солнышко, а за окном появятся золотые лучи, а не хмурое серое небо, которое становилось всё темнее и темнее.

– Алё, Алё. Простите, но я сегодня не смогу приехать. У меня паническая боязнь молний, – услышала писклявый передразнивающий голос сестры Вика.

– Я смотрю тебе слишком весело.

– Зато тебе грустно. Как же ты без своего репетитора сегодня?

Вика крепче сжала зонтик, чтобы только не ударить кузину. Выйдя на улицу, она сразу же позвонила сестре, и до самой школы они вновь разговаривали ни о чём. Но слушая мягкий, приятный и успокаивающий голос, Вика в который раз думала просто записать его на диктофон и слушать, чтобы больше не тревожить по таким пустякам и без того уставшую Диану.

– Тебе понравился шоколад? – спросил уже с порога Никита.

– Да, спасибо. Но больше не нужно.

Но холодный тон не остановил парня, он стал так же без умолка рассказывать про то, как прошли его выходные.

– Никита…

– Потом мы разогнались, и это было вау! Ты была на картинге?

– Мне это не интересно…

– Да ты просто не ходила на него, тебе бы понравилось. В таких спокойных девочках всегда найдётся что-то…

– Привет, цветочек!

Увидев Нилову в конце коридора, Цветаева впервые была счастлива увидеть подругу. Уж лучше рыжеволосая будет ей что-то без остановки рассказывать, но оно будет хоть как-то касаться девушки.

Яна была не глупой, она сразу схватила под локоть подругу и увела, сказав довольно грубое «пока!».

– Вот же приставала. Забудь, что я говорила, чтобы ты на него взглянула. Ты точно достойна не этой трещотки, цветочек.

– Моей ошибкой было… – «принять его шоколад». Но сказать такое Яне было равносильно самоубийству, но это Вика поняла слишком поздно.

– Что? Что ты сделала?

– Так, меня не было пару минут, а уже Земля перевернулась с ног на голову? – Нюша скептически посмотрела на то, как Нилова обнимает Вику.

«Спаси…» – почитала по губам Нюша.

– Вика от нас явно что-то скрывает? – сощурила глаза Нилова и внимательно-внимательно стала смотреть на свою одноклассницу.

– Пф, тоже мне новость, – усмехнулась Нюша.

Но, к счастью, начался урок. А за ним еще и еще один. Под конец шестого раздался гром, и практически никто не заметил, как вздрогнули плечи девушки, что сидела на первой парте.

Но время идти на остановку неминуемо приблизилось к девушке. Она снова посмотрела на телефон и подумала позвонить Виктору и перенести занятие. Но что она скажет?

– До завтра!

Оторвавшись от экрана, Вика поняла, что все подруги и одноклассники разошлись по домам. Ей бы тоже хотелось, но от одного представления, что она идёт от остановки по частному сектору в грозу к репетитору, в жилах стыла кровь…

Нажав на зелёную кнопку, девушка стала ждать гудков. Лучше было отменить занятие, она была уверена, что они точно наверстают в следующий раз.

– Привет, Вика.

– Здравствуйте, Виктор Владимирович. Мы можем…

Глаза ослепила яркая вспышка. Пальца девушки от страха чуть не разжали телефон.

– Алло, Вика!

– М-м-м-ы-ы можем перенести или отменить занятие?

– Почему? – вполне стандартный, но такой тупиковый вопрос для девушки.

– На улице дождь.

– Резонно конечно, – сарказм в голосе Виктора заставил пожалеть о совершенном звонке.

Наконец Вика поняла, как глупо это выглядит со стороны. Кто поверит в страх перед грозой, когда тебе шестнадцать?

– Или ты забыла зонтик? Не вопрос, я тебя встречу.

– Да, будет здорово.

Вика скорее скинула – в окне показался автобус, который подъезжал к остановке, и на который она могла успеть.

Заскочив самой последней, она нашла тёплое место в самом конце и стала думать, что же делать с тем зонтиком, что у неё в руках. Стоило его оставить в школе, но об этом рассуждать уже было поздно. В сумку такая модель тоже не помещалась, зонтик как у Мэри Поппинс был весьма не удобен в использовании, но дядя и тётя посчитала его лучшим подарком для элегантной Вики. Хоть себя таковой она не считала, но такой подарок был приятным. Цвета бутылочного стекла, с деревянно закруглённой ручкой и золотистыми заклёпками.

– Конечная! – объявил водитель – и Вика встала с места.

Она надеялась, что зонтик, оставленный за сиденьем, она когда-нибудь еще сможет найти. Расстаться с этой вещью ей показалось рациональнее, чем выглядеть глупой перед репетитором, который уже ждал на остановке.

Гром не утихал, дождь лил как из ведра, и, увидев девушку в сером плаще и с чёрным маленьким кожаным рюкзаком в цвет штанам и длинным сапогам, Виктор поспешил к автобусу.

– А я надеялся, хоть в этот раз занятие пройдёт без приключений.

Он улыбался и уже был без маски. Вика глядела в мужское лицо и чувствовала смесь смущения и благодарности.

– Ты прогноз погоды не посмотрела, когда выходила? – парень дал знак, чтобы девушка залазила под зонтик и шла вместе с ним. Но они и шага не успели сделать, как из автобуса выскочила женщина с зонтиком Цветаевой в руках.

– Девушка, вы забыли!

Виктор обернулся одновременно с Викой и с поднятыми бровями уставился на последнюю. Ему даже показалась, что она вот-вот скажет «чёрт». Но Вика стала отрицать, мотнув головой.

– Это не мой, вы ошиблись.

– Как же не ваш? – из-за искреннего удивления незнакомки Вика поставила себя в еще более неудобное положение. – Вы же его в руках всю дорогу держали.

– Я его нашла, – быстро нашлась девушка.

Она ненавидела врать, но почему ей так не хотелось, чтобы Виктор посчитал её глупой?

– Возьми. Даже если не твой, – вполне спокойно сказал парень и улыбнулся. – Не пропадать же такому добру.

Вика, слегка поникнув, забрала зонтик, сказав тихое «спасибо». Но его она так и не раскрыла, Виктор вместе с Цветаевой шёл под одним, и всю дорогу они оба молчали. И только когда подошли к дому, парень вдруг засмеялся.

– Да, моему деду точно стоит поучиться у тебя вытаскивать меня на улицу.

– Я не нарочно.

Девушка повесила плащ и сняла мокрую обувь. И только вновь повернувшись к Виктору, она заметила, как тот приглаживает распущенные мокрые волосы и внимательно на неё смотрит. Даже тень улыбки пропала, лишь один внимательный взгляд.

– Вика, помнишь, что я говорил тебе?

– Если я хочу угостить вас шоколадкой, то мне стоит…

– Не смешно.

Цветаева вдруг заметила перед собой не того Виктора Владимировича, который постоянно подтрунивал над ней и спускал Графа, который облизывал ей всё лицо. Это был не тот репетитор, в серьёзности которого она порой сомневалась. Перед ней оказался внук Михаила Андреевича, к которому действительно захотелось обращаться на «вы».

– Мне стоит начать переживать насчёт твоих чувств?

Цветаеву охватило оцепенение. По телу практически одновременно прошёлся жар, а за ним озноб. Руки похолодели, но рефлекторно сжались в кулачки, ноги едва не подкосились, но девушка устояла.

– Вы о чём?

– Напрямую спросить? – ироничная усмешка, а за ней вновь тот же ледяной взгляд. – Ты влюбилась в меня?

– Не льстите себе, Виктор.

Но теперь девушка стала переживать. Еще никогда на чьи-то серьёзные опросы она не отвечала шутками. Что же с ней? Общение с каким таким человеком заставило её так перемениться?

– Да или нет, Вика?

– Нет, – холодный, равнодушный, и вполне привычный тон для общения с людьми, которые хотят подползти слишком близко к душе Вики.

Цветаева не была глупой и видела схожесть между собой и человеком напротив, которому явно было мало односложного ответа. Но пожертвовать раскрытием своей слабости было ничто, по сравнению с тем, что она могла потерять отличного репетитора.

– Я боюсь гроз. Это началось после смерти моих родителей, когда я узнала, что они умерли в автокатастрофе. Каждую ночь на протяжении нескольких месяцев мне снился один и тот же сон, как переворачивается, затем подрывается их машина и они сгорают заживо. Игра воображения, но она заставила проявиться такому страху.

– Боязнь взглядов, касаний тоже из этой оперы?

– Нет, – Вика посмотрела вновь на лицо репетитора.

Оно было сосредоточенным, в нём не читалось жалости к девушке, и это расслабило Цветаеву. Она слегка улыбнулась.

– Значит, вы помните нашу первую встречу?

– Да, у тебя глаза были такие перепуганные, что тогда в туалете, что здесь, когда ты первый раз появилась. Ещё твоя просьба не прикасаться.

Парень встряхнул волосы, из-за чего они полностью превратились в бардак на голове, поправил серую толстовку и пошёл вглубь коридора.

– Виктор Владимирович, тогда, если это были вы, помните, что сказали мне?

– Слабо, я был под кайфом.

Девушка села на рабочее кресло и стала наблюдать, как парень достаёт с полок задания для неё. На стол вскоре легли бумажки с тестами, но мысли девушки совсем были не об истории.

«Он так легко в этом сознался?»

– Вы…

– «Ты», Вика. Я не старый, сколько тебе повторять. И мне было обидно, когда ты сказала, чтобы я себе не льстил.

По голосу было видно, что расположение духа вновь к нему возвращается. Только взгляд оставался таким же холодным, и девушка неуверенно поёрзала на стуле. Любопытство взяло вверх.

– Ты противоречишь сам себе сейчас. Злишься, думая, что я испытываю любовь к тебе, но обижаешься, когда я говорю что это не так.

– Ты сказала это в весьма грубой форме.

– Извини, что не упала к твоим ногам и задела твою тонкую душевную организацию, – лёгкий поклон и улыбка, от которой у девушки заболели щёки.

Ей почему-то стало весело, и вскоре ей вернули эту улыбку.

– Еще раз меня обидишь, заставлю на улице в грозу заниматься.

– Жестоко, но справедливо. И всё же, в клубе ты сказал, что тебе знакомы такие страхи тоже, но вскоре ты их преодолел. Как?

«Хотел бы я тебе ответить, девочка, правду.» Во взгляде Вики была мольба о помощи. Может, это не было заметно по её поведению, но Виктор отлично знал, каково живётся с таким маленьким недостатком. Но всё осталось позади для него, а вот для девушки…

– Работа заставила. И… Нашёлся человек, который помог мне это перебороть.

И так же легко, как самый хрупкий лёд в первые морозы на лужах трескается под нашим шагом, как рвётся обычный волос, в Вике погасла надежда найти разгадку к своей фобии.

– Вот значит как…

Её губы сжались, а внутри Виктора сжалось сердце. «Мне, правда, её жаль? Какое дело мне может быть до девчонки с глазами перепуганного диснеевского оленя?»

– Тебе стоит просто чаще выбираться в люди. Сперва будешь насильно терпеть их касания, чувствовать взгляды, но в какой-то момент тебе станет всё равно, а может, ты даже начнёшь получать от этого удовольствие.

– Что у тебя за работа такая?

Внимательный взгляд тёмных глаз в цвет шоколадным локонам, которые тряхнулись из-за резкого поворота головы девушки. Виктор и сам не заметил, как с его губ слетело:

– Я музыкант.

«Твою мать! Как она это делает?» – на лице Виктора не дрогнул и мускул, но внутри разразилась самая настоящая паника. Еще никогда он так просто это не произносил, и никогда не боялся за себя так. Но вместо удивлённого выражения лица, девушка отразила сожаление.

– Оу…Кажется, Михаилу Андреевичу это не понравилось.

– Какое ему до этого может быть дело?

Если бы у Виктора спросили, каковы его ощущения, он бы легко себя сравнил с акробатом, что ходит по канату, натянутому над пропастью. Аккуратные шажки в сторону финиша – и, казалось, можно выдохнуть.

– Парень, что оправдывает надежды всеми известного в узких кругах историка, выигрывает дважды олимпиаду, вдруг становится музыкантом. Я не осуждаю, просто не понимаю, почему ты так резко сменил направление.

– Стал честен с самим собой.

И почему-то выдох. Он почувствовал в этот момент такое же облегчение, как когда бросил университет и занялся тем, что действительно любит. В руках оказался карандаш, под рукой тетрадь, но уже не для сухих конспектов, глупых таблиц, бессмысленных теорий высшей математики, которая в его специальности была чисто для галочки. А для того, чтобы изливать рифмы в текста, играть со словами, словно с чем-то осязаемым, создавая строчки новых произведений.

– Не представляешь, как я был счастлив, написав первый трек, – сдался Виктор.

Ему показалось, что даже если эта девушка и узнает, то с неё всегда можно будет взять слово. У той, кто боится чужих прикосновений, не может быть много друзей, у той, кто так похожа на него, точно будет не длинным язык. Девушка, в которой он видел иногда отражение себя, не сможет разрушить его жизнь из-за желания выделиться. Она наоборот старалась уходить в тень, а значит, его тайна была в безопасности.

– Я просыпался и слушал один и тот же бит каждое утро, это было лучше всякого наркотика.

– Теперь музыка перестала доставлять тебе удовольствие? – девушка подпёрла подбородок рукой и еще внимательнее слушала парня.

Теперь он чувствовал себя не на допросе, а тем, чьей жизнью интересуются как обычной человеческой, без какого-то скрытого подтекста. Кажется, Виктор и забыл, какого это, заточив себя в решётку постоянной скрытности и недоверия.

– С чего ты так решила?

– В клубе ты что-то употребил, значит…

– Нет, от музыки получаю прежний кайф, если не больше, просто решил попробовать заняться сексом под амфетамином. Знаешь, в жизни хочется попробовать всё и… Кажется, зря я тебе это сказал.

– Да.

– Да.

Парень и девушка отвернулись друг от друга, и Вика наконец-то взяла в руки задания, а за ними и листок из тетради, и стала отвечать на вопросы, словно она только что не влезла случайно в душу к собственному репетитору.

Парень изредка переводил взгляд с окна на ученицу и обратно. Дождь не утихал, луж становилось всё больше, а в комнате темнело сильнее. Включив свет, Виктор оставил Цветаеву и ушёл на кухню заваривать чай. Взяв и вторую чашку, он залил травяную смесь и вновь вернулся в комнату.

– Будешь? Это ромашка и шиповник. У тебя нет аллергии?

Виктор наблюдал, как девушка неохотно оторвалась от заданий и уставилась вопросительно на чашку, а после обхватила её двумя руками и вдохнула лёгкий аромат, что стал разноситься по всей комнате.

– Обожаю травяные чаи. Спасибо.

Вика сделала глоток и вновь вернулась к тестам, а парень теперь сел на кровать и стал гладить за ухом Графа, который вновь взобрался туда, где ему не следовало лежать.

Но Виктор устал бороться с огромным английским мастифом, что просто откровенно плевать хотел порой на желание своего хозяина.

Взгляд снова вернулся к девушке, что стала заправлять волосы за уши, открывая довольно маленькие ушки.

«А ведь совсем недавно она улыбалась, после заставила понервничать, как концерт в несколько десяток тысяч человек, а теперь так внимательна к бессмыслице, которую наверняка тоже бросит…»

Виктор смотрел с лёгкой улыбкой на происходящее, поглощая приятный и вкусный чай, который слегка обжигал губы и язык. Его окутывало странное умиротворение и спокойствие, которое он не получал даже в одиночестве. И вдруг в голове пронеслось нечто мимолётное, едва уловимое, но такое знакомое Виктору. Вдохновение.

«Невинный смех и локон шоколадный,

Ты как личный Ад, порою сковываешь в цепи…

Это прозвучит банально, но это грёбаная правда,

Я хотел бы знать тебя как можно меньше.

Поздно.

Прекрати смущённо улыбаться. Ха, я же знаю,

Кто скрывается под этой маской…

О да! Я отлично знаю, ведь так похожи.

Это может быть абсурдом, но ты порой влечёшь до дрожи.

Детка, теперь хочу узнать тебя поближе

Что же будет, перестань мы претворяться?!

Знаю точно, ничего хорошего из этого не выйдет

Но я бессилен. И всё же обещаю до последнего сражаться…»

Глава 14

Убаюкивающие равномерные стуки дождя вгоняли девушку в сон, тучи всё никак не рассеивались. Зато отлично рассеивалось внимание Вики, в глазах которой стало рябить. Шея затекла, а спина требовала разминки. Цветаева даже забыла, что она сидит не в собственной комнате, и когда это вдруг осознала, то резко повернулась.

Виктор уже сидел с тетрадкой, что-то в ней увлечённо записывал, и даже когда девушка его позвала третий раз, прикрикнув, он её не услышал. Зато подскочил мастифф и пихнул в бок своего хозяина.

– Спасибо, Граф, – погладила за ухом собаку девушка.

– Ты закончила? – холодный и отрешённый тон.

Стоило Вике кивнуть, парень откинул тетрадь и стал проверять работу. Последние вопросы из-за невнимательности были неправильными, хотя были они весьма простыми. Цветаева сильнее закусывала губу, карая себя этой слабой болью за глупые ошибки.

– Это была довольно трудная работа, а твои ошибки, как это обычно бывает у умных ребят, именно в самых лёгких моментах. Соберись, Вика.

Под нос лёг новый лист с заданиями. Негодование внутри девушки, подожжённое усталостью, заставило возмутиться.

– Мы будем сегодня заниматься как-то иначе? Я понимаю, что на вас вдруг снизошло вдохновение, но… – взгляд ненароком упал на тетрадку и Виктор проследил за взглядом девушки.

– Но что? Ты хочешь, чтобы я тебя спрашивал? Как мне кажется, тебе это не поможет, потому что ты хорошо отвечаешь устно, а я заставляю тебя работать над внимательностью. Детали, Вика… Их ты замечаешь хуже всего, на этом и полетишь. А еще терпение явно не твоё, так что учись и ему.

Виктор вновь вернулся на кровать и взялся за тетрадь. Вика вздохнула и встала со стола. Если же репетитор не стесняется заниматься при ней, чем ему хочется, то почему бы ей не перестать смущаться?

Делая лёгкую гимнастику, она неотрывно смотрела на того, кто даже взгляда на неё не поднял. Но зато теперь Вика видела, к чему действительно Виктор относится серьёзно.

– А в каком жанре выступаешь?

– Рэп новой школы.

– А это как? – Вика подошла ближе и заметила, как парень сразу же закрыл тетрадь.

– Ты не слышала последние треки из зарубежного хип-хопа?

– Я вообще музыку не слушаю, – сев на кровать рядом с репетитором, девушка посмотрела в окно, где в дали всё еще сверкали молнии. – Разве что если моя двоюродная сестра записывает очередное видео в тик-ток под новые треки, чтобы попасть в рекомендации.

– Ты не слушаешь музыку, но разбираешься в тик-токе?

– Эм… – Вика чувствовала смущение. – Я и в нём не разбираюсь, просто запоминаю, что люди вокруг обсуждают. Кстати о репе!

Вика вдруг вспомнила, что одного репера ей доводилось часто слышать, возможно, даже слишком.

– Я знаю Ice Jack. Его часто обсуждают у меня в школе, и еще я ненароком запомнила всё, что только есть о нём в интернете, но на этот раз и из-за родной сестры. Она его фанатка…

Вспомнив Диану, Вика вдруг улыбнулась. Она так соскучилась по сестре, а ведь до их встречи оставалось уже совсем немного.

– Жду не дождусь нашей встречи.

– С Джеком? – просипел парень, который почему-то подавился собственной слюной.

– Что? Нет! С сестрой. Она в Москве живёт, и мы видимся на каникулах, на которых я к ней приезжаю. Диана старше меня и она очень старается, чтобы мне было комфортно в финансовом плане. Но я переживаю за неё, потому что после смерти…

Виктор смотрел на девушку, внимательно её слушая. Ему было интересно узнать историю школьницы, пусть они совершенно чужие люди друг другу. Парню стало любопытно, как такой маленький ребёнок смог перенести смерть родителей, а теперь, как он еще узнал, и разлуку с родной сестрой.

– Я слишком много рассказала.

– Учитывая, что я тоже сегодня разоткровенничался, это честно с твоей стороны. Давай на кухню, я сделаю чай, ты отвлечёшься от тестов.

Девушка согласилась. Она пошла за репетитором следом, а замыкающим стал Граф, которого девушка после вновь гладила, пока вскипал чайник.

– Так что же дальше?

На прозрачном столе перед носом девушки оказалась чашка. На этот раз аромат был другим: что-то схожее с мятой и липой.

– Странно вам рассказывать такое.

– А ты обсуждала это еще с кем-то? – внимательный взгляд Виктора заставил девушку застыть на месте, а после отвернуться к Графу, словно он был достоин большего внимания.

– Не люблю об этом говорить.

– Отсюда и фобии. Тебе просто нужно разгрузиться. Эй, Граф!

Вика не заметила, как парень дал команду, и вновь не успела подготовиться. Лицо было вылизанным и мокрым.

– Виктор Владимирович!

Девушка стала возмущаться. А Виктор громко и весело засмеялся, как будто сейчас перед ним оказался шут, а не школьница с ужасно недовольным видом. Вика засмотрелась на запрокинутую голову с чёрным пучком, широкие вздымающиеся из-за смеха плечи, выпирающий кадык. И пусть за окном было ужасно пасмурно, и дождь остановился только на минутку, в комнате, по мнению девушки, на эти мгновения стало солнечно и тепло.

Хотя, как и в прошлый раз, только без наушников, его лицо не освещало солнце. Но что-то заставило пробежаться мурашкам по коже и почувствовать нечто непривычное в груди.

Это ощущение пришло после опознавания одного факта: чтобы не окружало Виктора, темнота, солнечные лучи или отблески серого неба, в какой бы позе он не сидел, с наушниками был, с тетрадкой или без, он всё равно казался Вике привлекательным.

– Хей, чего зависла? Я всё еще жду твоей истории или заставлю делать тесты.

«Лучше тесты…Тогда бы мне не пришлось смотреть на вас».

Но вслух девушка этого не сказала. Она решила увильнуть от вопроса привычным способом.

– Вам мало истории в жизни?

– Всемирной и Беларуси мне хватило, а вот твою я не знаю.

– Зачем она вам?

Вика поняла, что улыбается глядя на репетитора, и парень напротив ответил тем же, пожав плечами.

– Я приехал сюда отдыхать, думал, что ни с кем не буду общаться – и мне станет лучше, но оказалось, что мне просто нужно было поговорить с хорошими людьми.

– А я хорошая? – и вновь странное щемящее чувство внутри груди.

– Вика, я не знаю, какая ты подруга, сестра или дочь, но как собеседник ты открытый. Мне этого не хватало. Приятно видеть, как ты искренне выражаешь всё, что чувствуешь, ничего не скрываешь. Сперва это кажется детской непосредственностью, но лишь сейчас мне стало понятно, что это твоя прямолинейность. Это хорошая черта.

– Вы очень быстро сделали выводы насчёт меня.

– Опять на «вы»? – слегка укоризненный взгляд и вновь мягкая улыбка. – Вика, моя работа того требует. В шоу бизе долго не протянешь, если не поймёшь, кого можно подпускать к себе близко, а кого нет.

– И всё же, почему реп?

Лицо парня оказалось ближе к девушке, что сжимала горячую чашку в руках и наслаждалась лёгким ароматом чая. Положив голову на сцепленные в замок пальцы, Виктор стал внимательно вглядываться в лицо девушки напротив.

– Что? Я спросила что-то не то?

– Нет, но я чувствую, словно передо мной сидит очередная акула пера.

– Прости. Я слишком воспользовалась сегодня твоей добротой, просто, я никогда так еще легко с кем-то не общалась…

Вика завертела чашку в руках. Пальцы поглаживали фарфоровую ручку, а мозг судорожно предлагал варианты дальнейшего разговора. Но вскоре пришла одна мысль – вернуться к тому, с чего они начали.

– Спасибо за чай, меня ждут тесты.

Она оставила недопитый чай и встала со стула. Тяжело было всё это сделать без какой-либо паники, когда тёмные глаза так внимательно сопровождают твоё каждое действие. Но кухню она не успела покинуть – Виктор вновь нарушил тишину.

– За моей спиной нет никакой драмы, если ты подумала. Мне просто нравится этот стиль, хотя, я не считаю, что музыку стоит делить на жанры, школы и прочее. Музыка – есть музыка. У каждого времени свои предпочтения, но возьми девятнадцатый век или двадцать первый, везде музыка будет идти из чувств, эмоций, или же из сердца, как бы ванильно это не звучало. Я бы написал и что-нибудь из лиричной попсы, но мои рифмы складываются пока что в хип-хоп, да и людям нравится.

– Главное, чтобы нравилось тебе. Ты любишь своё дело, это заметно, даже пусть и знаю я о твоей работе всего несколько десятков минут, но я уже могу сказать, что люди всегда будут ценить твоё творчество, потому что ты всё делаешь с интересом.

– Ты так говоришь, словно знаешь мои треки…

Странный прищур Виктора и в ответ ему застенчивая улыбка Вики.

– Нет, но мне так показалось. И я считаю твоё занятие большим талантом, потому что мои эмоции никогда бы не смогли сотворить что-то из творчества. Всё, на что я способна, хоронить свои эмоции, пусть это потом и выливается в фобии. Но я считаю, что драмы порождают сильные эмоции, и возможно, твоя, Виктор, еще впереди. Скорее всего, тогда ты сможешь стать популярнее самого IJ[1].

– Ты считаешь его настолько популярным или каким-то эталоном, на которого стоит равняться?

Парень усмехнулся, словно девушка сказала какую-то нелепицу. Но Вика мало обращала внимание на то, какую реакцию производят её речи на других, она просто говорила, что думала.

– Скорее да, чем нет, или как еще объяснить, почему я слышу его буквально из каждого утюга.

– На сегодня хватит откровений с меня, а на твои времени уже не осталось.

Не стоит говорить, как облегчённо вздохнула девушка, но вскоре вновь напряглась, когда Виктор стал подталкивать её в свою комнату, приговаривая:

– Ну, ничего, у нас еще столько занятий впереди.

[1] Здесь и в дальнейшем Ice Jack