Текст книги "История, любовь и шоколад (СИ)"

Автор книги: Катя Корж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Глава 10

Вика ехала в автобусе, полностью забитым людьми, и думала, что именно ей рассказать Элле о сегодняшнем занятии. Сказать, что Виктор совершенно несерьёзный репетитор? Но он достаточно умный. И разочарования от занятия она не получила…

Рассказать, как её с ног еще на пороге сбила собака, облизав всё лицо, и повторила это на прощанье, заставив ту рассмеяться при малознакомом человеке?

Подруга обидится. Сильно. Или же решит, что Виктор стал симпатичен для Вики, иначе, почему она так странно себя при нём вела?

Но это было бы неправдой. Если уж кто и понравился девушке, так это Граф. Он казался добрым, очень добрым. Заставил её улыбнуться, немного ослабить собственную защиту. А Виктор только этим и воспользовался, не упустив вновь шанс, чтобы подколоть девушку. Парень был несерьёзен для своего возраста, но это была лишь черта характера, которая Вику никак не касалась. Её интересовали от парня только знания, а они него были. И она сильнее ждала следующее занятие, только для того, чтобы вновь узнать про некоторые трюки на олимпиаде, о которых ей расскажет Виктор, ведь он пообещал вспомнить еще много интересного. И возможно, чтобы вновь погладить Графа!

Когда автобус остановился возле нужной остановки, девушка вышла уставшей. Поездки на общественном транспорте её так не утомляли, но дом репетитора был на одной конечной, а девушка жила практически на второй.

В подъезде вновь вкусно пахло, и Вика уже знала почему. Улыбка на лице девушки появилась раньше, чем на телефон пришло сообщение от Эллы с приглашением на свежевыпеченное домашнее печенье. Как же иначе эта женщина могла выпытать у своей маленькой подруги всё про первое занятие?

Но прежде Вика хотела переодеться. Скинуть эту ужасную юбку, которую заставила надеть Элла, чтобы выглядеть более женственно перед молодым человеком. Знала бы девушка, чем всё обернётся, и в жизнь бы не подумала послушаться подругу.

В коридоре Вика столкнулась с сестрой, что как обычно не вовремя открыла дверь собственной комнаты. Алина уже была ярко накрашена, но на этот раз потому что вновь куда-то убегала гулять. И на этот раз Цветаевой было грустно от того, что она уставшая и измотанная возвращается домой, в то время как её ровесница двоюродная сестра в это же время полна сил и сейчас собирается убегать.

– Ну и видок у тебя, цветочек.

Слушать своё прозвище, которое позволяла произносить Вика только близким, в число которых Алина не входила, девушка не собиралась. И оказалось, что девушка была все же недостаточно уставшей, ведь сил на новую перепалку ей вполне хватало.

– Это ты как всегда цветёшь и пахнешь. Только не обрадуй маму после сегодняшней вечеринки, о том, что она скоро сменит статус на «бабушка».

– Не переживай, систер. И меня хотя бы на них зовут.

– Ну да, как же… – тёмные глаза презрительно пробежались по родственнице сверху вниз.

Алина всегда знала, чем ответить сестре, поэтому сразу же переняла наглую ухмылку кузины.

– На твоём месте, я бы тут не стояла, а уже пряталась головой в подушку, – подойдя ближе к Вике, она прошептала мелодично ей на ухо: – Сегодня обещают грозы.

– Как же я тебя ненавижу… – прошептала в ответ Цветаева, прикрыв веки, чтобы не ударить Лебедеву.

Алина отстранилась с победной улыбкой, чувствуя, что этот раунд был за ней.

– Я тоже тебя не…навижу.

Взгляд девушки не вовремя зацепился за яркий жёлтый блокнот, который Вика неосознанно всё еще сжимала в руке.

Он был отлично знаком Алине, ведь она сама его подарила двоюродной сестре на самый первый их совместный Новый год. Она считала его глупым и бессмысленным подарком и подарила только потому, что родители намекнули, что это было бы как минимум прилично с её стороны.

Но Лебедева и подумать не могла, что спустя два года Вика воспользуется им. Цветаева заметила, куда направился взгляд кузины, и пока одна думала над тем, почему всё еще сжимает этот блокнот, а вторая, почему первая его не выбросила, ведь та так ненавидела Алину, обе разошлись по разным комнатам в смешанных чувствах и собственных мыслях.

***

В коридоре играла музыка. Глаза всё еще плохо видели в темноте, туалет клуба плохо освещался, зато отлично пропускал звуки, особенно когда дверь кто-то открывал. Вике уже нужно было выходить, но она боялась. Незнакомые люди смотрели на неё совсем не безобидными взглядами, у некоторых из смотрящих глаза и вовсе выглядели стеклянными. «Они точно не здоровы» – который раз шептала себе под нос Вика, которая только и смогла, что прикоснуться к ручке двери.

– Особое приглашение нужно? – вновь заставил испугаться Вику мужской голос.

Словно в замедленной съёмке, она обернулась, чувствуя своей шеей не только взгляд, но и чьё-то дыхание.

– Это женский туалет… – сказала она неуверенно.

Вика сделала шаг в сторону, пропуская лицо мужского пола, что явно не различал таблички мужских и женских туалетов.

– И? – усмехнулся незнакомец. – Какие-то претензии?

В ответ девушка ничего не сказала, потому что её сковал страх, глядя на парня, который выглядел весьма болезненным и неадекватным. Кожа его была белой, словно снег, и даже при приглушённом свете она заметила голубые вены на запястьях, а в глазах стеклянный и безжизненный блеск. Под ними тоже виднелись голубые венки из-за излишней худощавости и явной усталости.

Незнакомец в рубашке и пиджаке перехватил ручку двери туалета и сразу же открыл её, не мешкая и больше не задерживаясь в этом помещении. Громкая музыка вновь ударила по ушам Цветаевой, и она сделала шаг назад, понимая, что больше туда не выйдет. Перспектива посидеть здесь до закрытия клуба больше устраивала, чем еще раз столкнуться с кем-то подобным этому незнакомцу.

Но последний не сразу оставил Вику, он почему-то оглянулся, и заметил, как девушка вновь обхватила себя руками и в ужасе смотрит на происходящее в танцевальном зале.

– К тебе кто-то приставал? – вновь раздался мужской голос.

Он был тихим, поэтому Вика его едва услышала из-за басов снаружи.

– Нет.

– Тогда чего трясёшься?

Заглянув в ледяные глаза, взгляд которых означал, что так просто человек не отстанет, Вика поняла, что снаружи, кажется, меньшее опасность ждёт, чем последствия молчания рядом с этим мужчиной.

– Я… боюсь… взглядов.

Девушка всё-таки вытянула это из глубин души, в ожидании смеха. Она не любила разговоров с незнакомцами, и терпеть не могла кому-то рассказывать о своих слабостях.

– Взглядов? – вполне серьёзно переспросил незнакомец, хоть его темная бровь и поднялась.

– Да. Я их чувствую, – поёжилась девушка и обернулась к зеркалу с краном, чтобы умыться и всё-таки вернуться к подругам, которые как-то затащили её в это место.

«Наверняка, они меня уже ищут».

– Но ты не подумай, я не ненормальная, – почему-то стала оправдываться она, пока умывалась, и вдруг почувствовала, как на плечи легло что-то мягкое и тёплое.

Когда девушка подняла голову и протёрла глаза, незнакомец смотрел на неё через зеркало, доставая её волосы из-под пиджака, поправляя их и касаясь кожи шеи. И вместо стягивающегося кома неприязни внутри от чужого прикосновения, Вика чувствовала манящую прохладу, которая вызвала мурашки по коже.

– В какой-то степени я тебя понимаю, – он легко улыбнулся…

***

Скинув одеяло раньше, чем это осознала, Вика упала с кровати. Её единственным желанием последние минуты было проснуться! Она хотела этого – и она это сделала. Только вот полгода назад, когда она действительно была в клубе, смотрела через зеркало в чёрные глаза незнакомца и чувствовала нечто странное внутри своего тела, сделать этого она не могла.

– Полгода… – пошептала девушка и обхватила голову руками.

Она рассказала об этом парне всего раз своим подругам, когда они остались весной на ночёвку после дня рождения Нюши.

Её так будоражило изнутри, что она попросту не сдержалась. Один единственный раз – и вместо стыда она почувствовала облегчение, только этого было мало. Вике хотелось говорить о том моменте еще и еще, словно всё, что было в её жизни до этого (а в ней было не мало потрясающих душу и чувства моментов), всё было настолько незначительно, что меркло по сравнению с этим воспоминанием.

Это был не первый раз, когда Цветаева видела незнакомца во сне. Еще много-много раз он ей снился, и она вновь подрывалась, словно увидела самый настоящий ужас. Пару секунд и…

– Зачем я проснулась!

И вновь девушка ударила кулаком по подушке, ругаясь внутри на себя за свою трусость. Почему она боится сна? Почему она так резко подрывается, хотя каждый раз клянётся, что в следующий раз дождётся продолжения, ведь так его хотелось.

Он был единственным, кто смог к ней прикоснуться и вызвать нечто приятное внутри, такую же радость и лёгкий шок, как когда Граф внезапно прыгнул на неё и стал облизывать.

Вспомнив огромного чёрного мастифа, Вика улыбнулась. Её пальцы все еще помнили, насколько мягкая была шерсть у питомца её нового репетитора. Вспомнив и про самого хозяина Графа, Вика стала прибирать тетради, что лежали под подушкой. И стоило их коснуться, как девушка задумалась: может, в этот раз ей не просто так приснился тот незнакомец.

Его глаза были такими же черными, как у Виктора. Изнеможённый вид, светлая кожа, даже волосы.

Но Цветаева вскоре отмахнулась от этой мысли: слишком мало она вдела Виктора без маски, которую тот снял лишь на секунду, голос репетитора был иным, и пока он не поправится, Вика не сможет прийти к точным выводам.

Лишь в вечер воскресенья, когда Вика смогла просмотреть две общие тетради, выданные ей парнем, девушка вспомнила про свою подругу.

Зайдя к ней тихо в квартиру, девушка направилась на второй этаж в гостиную, чтобы увидеть свою любимую картину.

Она не говорила Элле, но что-то внутри девушки сжималось, когда она видела эту женщину с пледом на ногах, сидящую в коляске и глядящую в окно. Последние лучи этого дня еще успели осветить лицо Эллы, и, кажется, этим женщина и наслаждалась.

Вика села на паркет рядом с подругой, упав головой на колени Эллы, и они обе еще некоторое время молчали, глядя на то, как за крышей соседнего дома прячется солнце.

– Ну вот, еще один день моей жизни практически подошёл к концу.

– Это звучит слишком грустно, Элла. Словно ты себя хоронишь.

Цветаева укоризненно посмотрела на свою подругу, которая только слабо улыбнулась и провела нежно ладонью по волосам девушки. Девушка поняла, что что-то точно случилось.

Или дочь непутевая вновь позвонила и испортила настроение (а эти звонки начались совсем недавно, когда та непутёвая как-то смогла прознать про всё еще высокие доходы матери, от которой же она и отвернулась), или что-то, что заставило вспомнить прошлое, насильно ворвалось сегодня в жизнь самой близкой подруги Вики. Она ненавидела такие моменты, но в душе уже прекрасно знала, что нужно делать.

– Собирайся, Элла, мы кое-куда пойдём.

Женщина недоверчиво посмотрела на девушку, глаза которой слишком странно заблестели.

Когда обе оказались на улице, Вика схватилась за рукоятки и покатила женщину в сторону самого большого супермаркета города. Им потребовался час, за который они перекинулись лишь парой слов.

– Дочь? – лишь спросила Вика, и Элла кивнула.

Её рука стала гладить в области сердца, но Цветаева не заметила этого, потому что сразу же погрузилась в собственные мысли и чувства. Точнее чувство – злость. Она ненавидела дочь Эллы больше, чем кого бы то ни было на этом свете. Если Алина могла испортить настроение только ей и никак не касалась дорогого ей человека, то дочь Эллы…

– Перестань с ней общаться. Никогда не бери трубку, слышишь!

Женщина вздрогнула. Никогда еще маленькая, спокойная и рассудительная Вика не кричала на неё. Но Элла не разозлилась, в этом крике слышалось отчаяние и желание отгородить подругу от неприятного.

– Она же моя…

– Дочь? – усмехнулась Вика. – Элла, это исчадие ада! Этот человек никогда не изменится. На что ты надеешься, когда в очередной раз отвечаешь ей на звонок?

В ответ тишина. Только свист ветра в ушах и шум проезжающих машин, а еще оборачивающиеся люди на странную пару. Но Элла подбирала нужные слова, чтобы объяснить, какую тоску она чувствует, а Цветаева еле сдерживала слёзы, что скопились в уголках глаз.

Так они добрались молча до гипермаркета, возле которого Вика ненадолго затормозила и обошла коляску, чтобы посмотреть в лицо женщине.

– Извини, Элла. Я не мама, и мне никогда не понять, что ты чувствуешь. Это не рационально заставлять тебя делать то, что ты не хочешь. И раз уж я не могу заставить тебя прекратить общение с той, кого ты глубоко в душе по-прежнему любишь, я заставлю тебя на мгновение забыть всё плохое. Потому что сейчас мы займёмся твоим самым любимым.

Зеленые глаза недоверчиво сузились, а губы растянулись в предвкушающей улыбке.

– Чем же?

Вика вернулась на прежнее место, покопавшись снизу коляски, она вновь встала с колен и взялась за рукоятки.

– Как чем? Мы будем искать приключения на одну очень красивую часть тела!

Интерактивная дверь открылась, и Вика внеслась вместе с коляской, совсем позабыв, что в вечер воскресения здесь может быть слишком много людей. И пока Элла не знала, что сказать от шока, Вика продолжала носиться с коляской сквозь секции гипермаркета, умело объезжая посторонних.

– Вика, остановииись! – вдруг опомнилась женщина.

Она нажимала на тормоз, но ничего не работало.

– Я всё отключила, Элла, так то даже не старайся.

– Я не узнаю своего цветочка! – вновь закричала она, покрепче ухватившись в перилла. – Ааа!

Вике потребовалось пару секунд, чтобы вновь услышать веселый голос подруги, а затем и её смех.

Без жертв не обошлось. Ими стали люди, что совсем забыли про свою тележку, которая укатилась на середину широкого коридора. Чуть её задев, тележка развернулась и упала, молодая пара стала возмущаться, и Вике с Эллой оставалось лишь крикнуть «Простите!»

Притормозив лишь на самом резком повороте, на котором они и были замечены охраной, Вика поняла, что времени осталось мало.

– Надеюсь, ты взяла кошелёк, потому что обычным выговором здесь не отделаться, – крикнула она Элле.

– А зачем, по-твоему, тебе такие длинные ноги и сильные руки? – усмехнулась Элла, давая понять, что от охраны она намерена сбежать, и никак иначе, и что отличное настроение вновь при ней.

– Тогда держись покрепче, подруга, – прошептала Вика прежде, чем вновь разогнаться и на всех парах помчаться по магазину, а после и из него…

Глава 11

Он вновь наблюдал, как она вошла в школу. Её волосы был распущены, накручены, а на лице был самый лёгкий макияж. И он совсем не замечал возгласов некоторых одноклассников, которые откровенно насмехались над ним, весь его взгляд, всё внимание было сосредоточено на ней.

Ровно десять минут до начало занятия, и вот она здесь. Раскладывает вещи на парту, изредка кивает Яне, выслушивая её бессмысленные истории, периодически поглядывает на Нюшу, которая подперев подбородок, так же реагирует на Нилову, как и Цветаева.

– Девчонкам же нравится сладкое? – спросил Никита у того, кто выдерживал постоянно говорящую Нилову рядом с собой дольше, чем кто-либо в этом классе, при этом умудряясь её любить.

– Конечно, Ник, но в твоём случае… – Саша похлопал по плечу друга и одноклассника в одном лице, давая понять, что без шансов. – Разве что, повод найдёшь.

– Повод?

– Ну да, – пожал плечами тот и слез с парты, так как со звонком вошёл учитель. – Посмотри, как сегодня знаменательный день в истории и под предлогом отдай. Вика же помешана на истории.

Парень задумчиво сел за парту рядом с той, кто не слишком был рад его видеть. Тёмные глаза лишь на мгновение остановились на нём и слегка расширились, словно Вика удивилась, увидев его рядом с собой.

– Привет, – сказал он.

В ответ сжатая улыбка и заправленная за ухо пряди волос, открывающие вид на непропорционально маленькое ушко девушки.

Прилетевшая бумажка в затылок на мгновение отвлекла парня от разглядывания профиля Цветаевой. Развернув её, парень увидел глупую карикатуру, на которой в открытую высмеивались его чувства.

– Не обращай внимание, – прошептала девушка.

От Вики не ускользнуло то, как напрягся одноклассник. Вот только она это сказала, чтобы избежать совранного урока, ведь Никита явно собирался ответить, что повлекло бы за собой нарушение дисциплины. А вот парнем эти слова были восприняты по-другому.

Девушка не знала, как легко обмануть влюблённое сердце каким-то двухзначным выражением. Но её обрадовало то, что парень продолжил спокойно сидеть на парте и внимательно слушать учителя биологии или хотя бы создавал видимость этого.

Когда уроки закончились, Никита стал собирать вещи медленнее остальных. Из открытого рюкзака всё еще торчала плитка бельгийского шоколада, которую парень припрятал для той, кто тоже почему-то медленнее всех складывала вещи.

– Нюша, Лисёнок, поспешим! – вытолкнул из класса Саша двух подруг Цветаевой.

Учеников в классе оставалось всё меньше, и только когда они остались наедине, парень наконец-то взял себя в руки.

– Никита, хотела поговорить…

Именно сегодня Цветаева решила сказать однокласснику, что не готова начинать какие-то отношения, пока не будет уверена в своём будущем. Когда это уверенность наступит, она и сама не знала, потому и надежд давать не хотела. Она много раз оценивала одноклассника со стороны, после того, как поняла, что нравится ему, всё больше приходила к выводу, что не столько она не хочет с ним сближаться из-за его характера, сколько из-за нежелания кого-то на данный момент впускать в своё сердце. Вечер воскресенья с Эллой показал Вике, что у неё уже есть люди, дарящие ей любовь, и те люди, которым она может дать свою, но на что-то большее она не готова. Оставалось лишь сказать это однокласснику, который как обычно её перебил.

– Вика, это тебе.

На парту ей положили серебристую обёртку.

– За что?

– В честь дня воссоединения нашей страны, – быстро протороторил парень и стал метаться между желанием остаться и убежать, потому что внутри перехватывало дыхание от одного лишь взгляда Цветаевой.

Вика смотрела на шоколадку, после чего взяла её и коротко рассмеялась.

– Это самый глупый предлог, Никита.

– Я знаю, но зато теперь ты точно не забудешь эту дату.

– Это точно, – спрятав сладость в боковой рюкзак сумки, девушка сказала спасибо и вышла из класса.

В этот раз она так и не смогла сказать о своих чувствах, и возможно, еще об этом будет возможность пожалеть. Этот маленький инцидент даже заставил её на некоторое время забыть о сегодняшнем занятии с Виктором.

Но когда в автобусе объявили конечную, девушка поняла, что всю поездку думала не о том. Конспекты репетитора так и не были открыты сегодня, хотя все сорок минут, что ехал автобус, она спокойно могла потратить на повторение.

Она не боялась, что то-то не вспомнит, но нечто в её репетиторе было такое, что заставляло внутри почувствовать холодок и напрячься.

– Граф! – огромная собака вновь выбежала из-за угла и набросилась на девушку, прижав к входной двери. – Да, я тоже по тебе соскучилась.

Последнее девушка прошептала тихо, пока не вышел хозяин этого огромного чёрного мастифа.

Но Виктор так и не появился, калитка тоже была открыта. Накинув пальто на вешалку, девушка разулась и прошлась по коридору.

Именно на кухне он и заметила репетитора, который сидел в домашних штанах и майке, закинув одну ногу на стул, и слушал музыку. И даже солнце, что светило прямо в его лицо, не заставляло парня отвернуться от окна.

Комната была светлой и уютной. Даже не было похоже на то, что в ней живут только двое мужчин.

На секунду Вика вновь вспомнила свой сон, волосы Виктора заставили это сделать. Пользуясь моментам, пока он её не видит, девушка попыталась найти отличия. Кончено главным было то, что незнакомца она встретила в тёмном ночном клубе, и того парня кроме тусклого света ничего не окружало. А Виктор сейчас купался в лучах солнца, явно ими наслаждаясь, прикрыв глаза. Наверно, потому и не заметил, как она вошла. Девушке даже стало совестно, что он вынужден с ней заниматься, когда он может так целыми днями наслаждаться музыкой в наушниках. Но сколько бы предположений девушка не сделала, этого парня она встретила в клубе или нет, главной подсказкой оставалось одно – реакция на прикосновения. Ведь Виктор обещал не трогать девушку, а на прошлом занятии он прикоснулся так мимолётно, когда усаживал за стол, что Вика ничего и не поняла.

Парень вдруг обернулся, совсем неожиданно, и девушка там появилась так же для Виктора, поэтому оба вздрогнули, а парень подскочил на месте, из-за чего стул оказался в неустойчивом положении и перевернулся.

Девушке лишь оставалось наблюдать, как парень упал на пол, ударившись затылком о батарею.

– Виктор! – подскочив к развалившемуся на столе и полу репетитору, девушка попыталась помочь.

– Чёрт, я тебя не заметил.

– Я всего лишь Вика.

Парень на секунду замешкался, а после криво улыбнулся. И даже так эта улыбка понравилась девушке, заставив почему-то занервничать. Но комичность ситуации заставила изменить её выражение лица. На языке так и вертелась фраз «милая черепашка», но девушка себя вовремя сдержала. Но не улыбку.

Виктор заметил выражение лица девушки, которая взялась осмотреть голову парня. Крови не было, и оба выдохнули одновременно, когда это заметили.

– Хоть где-то моя шевелюра мне пригодилась.

Вика еще раз взглянула на эту капну чёрных, густых и, судя по всему, жёстких волос, которые Виктор собрал в пучок, и подумала, что такая грива и от кокоса защитить может.

– Вика, Вика, почему же ты так довольно улыбаешься?

– Вам кажется. Вы, наверное, сильно головой ударились.

Девушка встала и протянула руку. Одно прикосновение – и она поймёт. Возможно обмануть глаза, уши, но не ощущения, только не их. И когда Вика заметила, что парень собирается принять руку, она сосредоточилась только на своих ладонях, только бы получить ответ на вопрос, что откровенно мучил её все выходные. Но в последний момент он словно опомнился и, проигнорировав руку, встал самостоятельно, лукаво улыбнувшись.

– Э нет, я почти на сто процентов уверен, что ты счастлива. Справедливость восторжествовала довольно быстро, так ведь?

– А вы весьма проницательны, Виктор Владимирович, – с тенью улыбки произнесла Вика, стараясь не выдать разочарования.

Кажется, репетитор отлично запомнил её просьбу не прикасаться к ней, даже лучше её самой.

В ответ парень помотал головой и тихо рассмеялся.

– До сегодняшнего дня был лишь один человек, которого я считал невыносимым, и это был я сам. Кто бы мог подумать, что у меня может появиться конкурент, – и весьма красноречивы взгляд в сторону Вики.

– Тогда мне остаётся выиграть олимпиаду – и мы будем почти на равных.

– Это точно. Пойдём, я тебе кое-что приготовил.

Этим кое-что оказались олимпиады прошлых лет, начиная от самых маленьких этапов до республиканских.

– Пришлось напрячь деда. Раз серьёзно занимаемся, то будем готовиться по полной. Но задания будешь решать здесь, не то, чтобы я тебе не доверяю…

Но у Виктора сложилось впечатление, что девушка его не слушала. Она с таким искренним счастьем в глазах перебирала задания, вчитывалась в вопросы, словно уже потеряла связь с реальностью. Он никогда не думал, что кого-то может так обрадовать обычные задания, и тем более не думал, что этим человеком будет Вика. Сегодня она была более уверенной, открытой, и практически отличалась от той, какой он увидел её в первый раз.

– Кстати, я прочитала все ваши конспекты, что вы мне дали.

– «Ты» мне дал. Вика, я говорил, что не старый.

– Извини… Мне трудно переключиться.

Девушка взяла свою сумку и полезла за тетрадками. Но удача вновь была не на её стороне, а Виктору вновь было суждено насладиться шоу.

– Что это?

Вся рука девушки была коричневого цвета, но не поэтом вдруг стал смеяться Виктор. Выражение лица Вики заставило его не сдерживаться: широко раскрытые глаза, открытый от удивления рот и повисшая тишина в воздухе.

– Мне тоже хотелось бы знать, что ЭТО? – сквозь смех всё же спросил парень Цветаеву. – Если что, Граф тут точно не при чём, хотя цвет весьма характерный.

Девушка не понимала, что происходит. Она растеряно переводила взгляд с руки на сумку и обратно под уже очень громкий смех молодого репетитора.

– У вас проклятый дом какой-то, – прошептала она, вытирая руку влажными салфетками.

– Правда? Хм… Не замечал…

Смех сдерживать не удалось, в уголках глаз парня скопились слёзы.

– Хотя знаешь, есть подозрения, что всё началось с того, как ты здесь появилась.

Даже красноречивый взгляд в сторону Виктора не заставил того заткнуться и успокоиться, а ведь Вика вложила в него все свои чувства и мысли к человеку напротив.

– Это был шоколад, – наконец-то вспомнила девушка. – Бельгийский дорогой шоколад, и я его так давно не ела…

– А это были мои конспекты… – задумчиво протянул Виктор, доставая тетради, что утонули в коричневой жиже.

– Извините, мне стыдно. Кажется, я поставила сумку возле обогревателя в автобусе и не заметила.

– Да ладно, я всё равно от этой макулатуры избавиться собирался. Эээээ, вот только слёзы тут лить не надо!

Виктор заметил отчаяние в глазах девушки, и то, как нижняя губа той стала странно подрагивать, отчего девушка её прикусила.

Взяв сумку из рук девушки, парень стал всё доставать и выкладывать аккуратно на стол.

– Смотри, кроме моих тетрадей ничего не пострадало. Ну этот учебник разве что. Что это? Биология? Пф, я тебе на практике всё показать могу…

– Вы ненормальный, – сквозь всхлип рассмеялась девушка.

– Со мной как раз всё нормально, а вот с нашими занятиями не очень. Я в стирку твой рюкзак закину, он успеет высохнуть еще на сушилке, а нет, подождёшь немного. Граф только рад гостям.

После упоминания клички питомца, в коридоре послышались тяжёлый топот, после чего в комнату заглянула огромная пушистая морда. И Вика не заметила, как огромный язык стал вылизывать её щёки, а в пальцах путаться мягкая и ухоженная шерсть. Девушка несколько минут игралась с собакой и чувствовала, как успокаивается. Она не понимала, почему именно здесь, в этом доме, рядом с этим человеком вечно всё идёт не так. Но ей оставалось лишь смириться.

– Ладно, пора начинать уже. Ты хоть что-то прочитать успела из того, что я тебе дал?

Виктор сел за стол и кивнул Вике, чтобы она тоже садилась. Граф что-то фыркнул и лёг рядом с кроватью, на которой только что сидела девушка, играясь с собакой.

– Да, всё. Там было много того, что я знала, но новое я выписала.

– Я и правда скоро почувствую себя бесполезным. Вика, ты машина просто, – мужская рука коротко похлопала девушку по плечу.

Это был весьма дружеский и ободряющий жест, и Вика не почувствовала какой-то неприязни к этому прикосновению, она не успела сосредоточиться. Ей стало казаться, что она словно охотится за прикосновениями Виктора. Но вернуться к мысли о сне времени не было, уже действительно стоило начать занятие…

***

– Держи, от твоей дорогой шоколадки не осталось и следа.

Виктор протянул чистую сумку, которая почти успела высохнуть к окончанию занятия.

– Она была не моя. Мне подарили в честь дня присоединения нескольких областей в тридцать девятом.

– А… А какое это отношение к тебе имеет? – Вика видела, как Виктор вновь сдерживает смех.

– Можете смеяться. Одноклассник просто искал повод, но весьма оригинально.

– И не поспоришь… – и всё же последовал короткий смешок. – Но всё же, если захочешь поделиться со мной шоколадкой, в следующий раз постарайся довести её в первоначальном виде.

Девушка закатила глаза и стала собирать вещи.

– Я буду скучать, Граф, – прошептала она собаке, почесав ту за ухом.

И в ответ её вновь улизнули за щёку.

Поднявшись с колен, Вика еще ничего не успела сказать, как парень выставил вперед руки.

– Даже не проси, лизать щёки я не стану.

– Вы порой ведете себя, как законченный дурак, Виктор Владимирович.

– Может я таким родился?

Но что-то изменившееся во взгляде парня подсказало, что всё это маска.

– Еще никому не удавалось меня провести. И вы не исключение. До свидания!

Парень успел только кивнуть, после чего дверь перед его носом захлопнулась.