Текст книги "История, любовь и шоколад (СИ)"
Автор книги: Катя Корж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)
– Люди моего возраста ходят на скучную работу, так что в такой час мне действительно не с кем поболтать. Хорошо, что появилась ты. Теперь время моего допроса, детектив кактус.
Вика закрыла глаза и шумно выдохнула.
– Прекратите давать мне глупые клички, как собаке.
– О, чайка! – вдруг закричала Элла, словно и не слышала свою маленькую новую соседку. – Догоняй!
Нажав на рычаг, коляска Эллы поехала, словно никакие батарейки в ней и не садились. Бегая по всей набережной за женщиной, что ехала быстрее обычного велосипедиста, девушка поклялась, что больше никогда не поверит Элле.
[1] Жуска – состояние, когда снова и снова прокручиваешь в голове разговор с кем – то, подыскиваешь аргументы. А разговор давно закончился.
Глава 3
Два года спустя…
– Элла!
Девушка бегала по всему торговому центру с бумажными пакетами, выискивая подругу.
– Элла!
Локоны закрыли ей на мгновение глаза. Приятный запах от волос, которые только что обработали в салоне красоты, сразу же попал в нос, а некоторые пряди в рот.
– Девушка, аккуратнее!
Кто-то из людей, в которых взрезалась Вика, стал возмущаться. Но Цветаевой было всё равно, она хотела найти свою подругу и дать ей новой парой ботинок по голове.
– Вот ты где, – схватившись за рукоятку коляски, девушка развернула к себе незнакомую девушку. – Извините…
Из ступора обеих вывел звонкий смех Эллы, что оказалась позади Вики.
– Я сейчас тебя… – поднося руки к нежной коже шеи женщины, девушка шипела, словно читала заклинания.
Всю свою злость она вкладывала в каждое слово, и даже зная, что Элла за человек, девушка так и не привыкла к новым шуточкам, которые иногда выкидывала соседка.
– Ужас, только не шея, только не шея!
Незнакомка уехала под шумок, пока две представительницы женского пола не прочитали в её глазах, какие же они обе ненормальные.
Когда Элла получила порцию нотаций, словно она была подростком, а Вика выпустила весь свой пар из-за обиды на подругу, последняя взялась за рукоятки коляски и повезла её к выходу.
– Ну, прости меня, кактус. Ты бы видела того красавца из цветочного, он сказал, что знает, как выглядят гиацинты. И я не удержалась…
– Так что ж ты с ним не осталась? – передразнила спокойная Вика, которая всегда прощалась со своим хладнокровием рядом с этой женщиной.
– У него от слова «гиацинты» язык хрустнул в трёх местах, он думал, что сможет меня обмануть. А ведь мне их так давно никто не дарил…
– Не дави на жалость, Элла. Я дарила тебе огромный синий букет, и совершенно недавно.
– Но я так мечтаю его получить от какого-нибудь красавца, можно даже молодого!
После этих слов женщина схватила незнакомого парня в кепке, что спускался на плоском эскалаторе рядом с Эллой и Викой, и улыбался перепалкам обоих.
– Вот вы, прекрасный молодой человек, подарили бы мне цветочки?
Вика остолбенела, а незнакомец даже не дрогнул. Вика плохо видела его лицо, ведь его практически скрывал козырёк, зато заметила губы, которые растянулись в лукавой улыбке.
– Конечно, только если на похороны. Вы никогда не слышали про личное пространство?
«Рядом с Эллой можете о нём забыть» – хотелось ответить Вике незнакомцу, но она не разговаривала с людьми просто так. От Эллы она так и не переняла эту привычку, а та частенько пугала прохожих, заставляя нервничать свою подругу.
– Слышала, но вам наверняка приходится о нём забывать иногда, не так ли? – Элла подмигнула парню, руки которого заметно напряглись.
Рукава чёрной футболки с белым драконом стали вплотную обтягивать гладкую кожу рук.
– Элла, отпусти его, ему неприятно, – Вика похлопала женщину по плечу.
Но не этот приём сработал. Голос девушки стал жёстче, даже улыбка незнакомца пропала.
– Он такой интересный, – прошептала женщина, когда эскалатор спустил всех троих вниз, и Вика поспешила увезти соседку подальше от незнакомого парня.
– Обычный парень, а вот ты… Элла, сколько мне тебе повторять, что ты не должна так хватать людей незнакомых. А вдруг он маньяк?!
– Он то? Разве что охотник за женскими сердцами.
– Да я в общем, – обе выехали из торгового центра и направились к автобусной остановке.
Вика и Элла не видели, как тёмные глаза провожают их с интересом и лёгким прищуром.
– Метисы прекрасны. Мне кажется, он модель, а ты что думаешь?
Вика обернулась, чтобы хоть как-то оценить молодого человека, что ехал с ними рядом. Но его уже и след простыл, а накрученные локоны цвета горького шоколада закрывали весь обзор.
– Не обращала внимание, к тому же его лицо было закрыто.
– Вика, Вика, а ведь тебе уже должны нравиться парни.
– Мне они и нравятся.
– Генрих восьмой и Пётр первый не в счёт.
– Жаль, очень жаль…
Элла и Вика вовремя успели домой, ведь вскоре погода испортилась, и начавшиеся дожди продолжались еще неделю. Последние дни беззаботного лета Вика проводила у соседки, изредка переписываясь со школьными подругами, которыми обзавелась зимой прошлого учебного года.
И хоть Цветаева не признавалась, но Элла видела, как загорались глаза от каждого нового сообщения в чате девочек в социальных сетях. Женщина не раз просила привести к ней в квартиру подруг Вики, но девушка считала это неприличным. Почти принцип. А если у Вики был принцип, значит, ничто не позволит ей переступить через себя.
Зайдя в квартиру, где стены уже пропитались запахом ванили и маргарина, девушка уже привычно набрала воды в чайник, поставила его кипятиться и ушла в ванну, чтобы помыть руки.
После началось ужасное время, за которое девушке пришлось перемерить всё, что накупили они с Эллой. Затем женщина вновь тренировала свои дилетантские навыки визажиста на молодой коже, расчёсывала локоны, которые легко поддавались зубьям гребня.
Тепло, что излучала Элла, растопило оледеневшее сердце девушки. Но женщина догадывалась, что такой податливой и дружелюбной Вика была только с ней, возможно, рядом с Яной и Нюшей, но остальных незнакомцев Цветаева до сих пор обходила стороной.
Она не была сторонницей широкого круга общения, ей нравилась там маленькая группка, в которой она чувствовала себя в безопасности. Расчёсывая волосы Вики, Элла думала над тем, что не готова отпустить эту девушку в Москву обратно.
– Ты приуныла, – сразу же заметила перемену в настроении подруги Вика.
Она была очень внимательной, возможно даже чересчур. «Тебе не нужно некоторые детали подмечать вслух!»– как-то пристыдила её Элла.
Это был первый упрёк к девушке с её стороны, тогда Вика очень удивилась, ведь в основном отчитывала она соседку, а не наоборот.
– Подумала о твоём поступлении. Не хочу, чтобы ты уезжала.
– Я хочу вернуться к Диане, она меня ждёт. Но твои мечты могут сбыться, если классный руководитель откажется заниматься со мной, и я не выиграю олимпиаду по истории.
Девушка получила деревянным гребнем по макушке. В комнате раздался глухой звук и недовольное шипение Вики.
– Ты и так умная, сильная и боевая девушка. Не смей принижать себя. Конечно, этот старый хрыч согласиться с тобой заниматься, ты посмотри на себя… – женщина провела рукой по лицу девушки, что смотрела на себя в зеркале с яркими лампочками. – Такие умные ученицы нарасхват.
– Он не старый хрыч. Баженов Михаил Андреевич мой классный руководитель, его внук дважды победил на олимпиадах по истории, и мне он понравился сразу, как только я его увидела. Остаётся надеться, что он не заломит большую цену.
– Ты всегда можешь попросить деньги у меня, – после цепкого взгляда тёмных глаз, Элла исправилась. – В долг.
Женщина и представить не могла, что девочка, живущая в обеспеченной семье, после смерти родителей пойдёт на подработки, что бы насобирать себе деньги на репетиторство. Элла видела, какое безразличное отношение было к Вики в той семье, где она сейчас жила. Она была предоставлена сама себе, никто о ней не беспокоился, где, во сколько и когда она вернётся домой. Даже когда случилась драка в школьном туалете в девятом классе, и Вика вернулась с побитым лицом, в ответ девочка услышала лишь одно от тёти и дяди: «надеюсь, проблем ты больше не доставишь?»
Элла злилась. Ей хотелось забрать Вику к себе. Растить как собственную дочь, собирать её в школу, а после занятий спрашивать, как прошёл её день.
Но два года ей пришлось довольствоваться тем, что после школы девочка сразу же убегала на подработку, сперва помощница в кинотеатре, затем курьер онлайн магазина.
Элла знала, что денег, которые накопила Вика за это время, вряд ли хватит на достойного репетитора, ведь современное школьное образование не давало достаточных знаний для поступления, а для победы на олимпиаде тем более. Девушка уверенно говорила Элле, что ей точно хватит средств оплатить занятия у Михаила Андреевича, она верила, что сможет победить на олимпиаде и выбить себе бюджетное место в Московском университете.
Вика долго изучала возможности получения бесплатного места, ведь даже у её двадцатитрехлетней старшей сестры Дианы, что осталась в большом мегаполисе, всё еще были проблемы с деньгами.
Элла до мурашек любила Вику за её щепетильность, внимательность к деталям и людям, которых она любила. Ей так нравилось входить в их число, пусть они даже были не родственниками. Но ей так не хотелось расставаться с девушкой, что редко улыбалась и еще реже смеялась. Элле казалось, что отпусти она её, то больше никогда Вика не засмеётся, ни за кем не погонится, чтобы надавать по шее и отчитать.
Она боялась, что цветок внутри Вики, цветение которого она так долго ждала и за которым ухаживала, так и не распустится.
Девушка слабо улыбнулась.
– Всё в порядке, Элла, я справлюсь, я это знаю. Идём пить чай.
Глава 4
Закрыв входную дверь, Вика вновь переместилась из царства уюта и добродушия в мир, где никто и понятия не имел о родственных связях. Дядя что-то читал через планшет, который купил с новой зарплатой, совершенно забыв про то, что у его дочки скоро поступление и с её познаниями во всех предметах она вряд ли сможет поступить на бюджет. Деньги стоило начать откладывать, но глава семейства, что получал чуть больше жены, предпочитал всё сразу же тратить.
На кухне по телефону с кем-то разговаривала тётя, предположительно с подругой, с которой Дарья встречалась каждые выходные, и вместе перетирали косточки своим мужьям и всем-всем, кого только могли знать. Однажды и Вика попала под раздачу вместе с родной сестрой и погибшими родителями, но девушка не хотела слышать мнения совершенно чужой стороны по поводу их семьи, и сбежала в тот день из дома, чтобы наверняка не застать тех женщин вновь и вместе с ними их сочувствующие взгляды.
В коридоре доносилась громкая музыка, которая играла в комнате Алины. И через пару мгновений дверь открылась – из неё вышла сама она собственной персоны. На её лице был яркий макияж, лицо блестело, а на правой скуле было даже что-то нарисовано. Домашние хлопковые штанишки никак не гармонировали с яркой розовой блузкой и глубоким декольте, что были на двоюродной сестре Вики.
– Может, сделаешь музыку тише?
Трек знаменитого хип-хоп исполнителя, который крутился уже сотый раз на памяти девушки, играл из комнаты Алины и этим вечером.
– Я работаю, не видишь? – возмутилась девушка.
– Да что ты? – Вика подняла бровь и насмешливо улыбнулась.
Алину разозлило то, как её нежелательная соседка по комнатам ещё скрестила руки на груди. Всё в стойке Цветаевой младшей выдавало отношение к её занятию.
– Скоро я войду в знаменитую лигу тик-токеров и уеду в другую страну зарабатывать деньги с помощью этого, – Алина указала на своё лицо с тонной косметики. – Пока ты будешь корпеть над своими толстенными учебниками и грезить о возвращении к сестре.
– Ну да, – улыбнулась Вика. – Тебе следует хорошо постараться, особенно над губами. Цены там, куда ты так стремишься, и правда большие.
– Посмотрим, что ты скажешь, когда я стану записывать видеоклипы с Ледяным Джеком, Сэмом или Элси, и зарабатывать сама!
– Я спрошу «кто это?», пожалуй, – вновь усмехнулась Вика.
Она была далека от музыки. Вика, по правде сказать, даже не слушала музыку в наушниках, потому что считала, что это отвлекает. Она предпочитала выстраивать в голове планы на день, всё структурировать или прокручивать какие-то даты.
Однако Вика солгала. Кто такой Ice Jack Вика знала, даже отлично, ведь сразу обе её школьные подруги обожали то, что творил этот парень. Сколько новостей ей пришлось переслушать об этом рэпере, и, к сожалению, память, которая хранила буквально всё, что Вика услышит, легко могла воспроизвести всё услышанное.
Почему его так любили остальные, Цветаева не знала. Нюша и Яна в один голос кричали, что от слов и битов, которые присутствовали в его творчестве, по коже бегали мурашки. Так называемый фриссон[1]. Нюша даже как-то заикнулась про фейерверки в голове от прослушивания его песен, тогда-то она и намекнула обеим подругам, что у них возможен синдром Стендаля[2], за что получила надутые щёки Яны и книжкой по голове от Нюши. А вот Вика от творчества ледяного парня чувствовала только раздражение, потому что ей пришлось в сто первый раз прослушать новинку рэпера, который выпустил свой трек перед отпуском в полгода, и которую включила Алина только для того, чтобы вновь снять удачное видео в тик-ток и, скорее всего, позлить свою двоюродную сестру.
Поднявшись на второй этаж, где был открытый балкон, Вика сразу же направилась к нему. Облокотившись на мокрые от дождя перила, девушка вытянулась сильнее вперед к небу. Глядя на него, он хотела рассмотреть звёзды. Но искусственное освещение города и огромные тучи ей этого не позволяли. Увидев вдалеке молнию, Вика вздрогнула. Она скорее закрыла балкон и спустилась к себе в комнату, чтобы запереться и вновь набрать сестру.
– Привет, Ди, – прошептала она в трубку с трясущимися руками.
– Привет, Вика, – сонно ответила ей старшая сестра. – Опять гроза?
Девушка кивнула, её сестра этого не увидела, но и так всё поняла. Младшая всегда звонила старшей вечером, если начиналась гроза, и ей нужно было отвлечься. Кому-то показалось бы глупостью бояться молний и гром в шестнадцать лет, но только не Диане. Она всегда успокаивала сестру и говорила с ней до тех пор, пока всё не прекратиться.
Однажды старшая заснула во время разговора, ведь Вика позвонила посреди ночи, испугавшись ярких вспышек, и после этого Цветаева старалась перебороть свой страх. Но ничего не выходило.
Даже Элла, которой Вика не сказала, но догадывавшаяся о фобии своей соседки, так и не смогла переубедить её остаться на ночь, ведь рядом с ней Вика редко замечала грозу.
И даже этим днём, примеряя все наряды, что Элла захотела купить Вике, не принимая отказов, младшая так и не заметила, что была гроза.
– Почему ты спишь, ведь всего девять? – спросила девушка у сестры.
В ответ ей было долгое молчание, за которым определённо что-то скрывалось.
– У тебя от меня секреты.
В голосе Вики была грусть. Диана осталась ей единственным родным человеком, и ей не хотелось потерпеть от неё предательства.
– Нет, мы же договорились, что никаких тайн между нами, – даже по голосу стало ясно, что девушка на том конце провода улыбнулась. – Я устала на работе. Знаешь, мой начальник, он такой…
– Несносный?
– Да, именно так. Ещё я немного расстроена, что мне так и не удалось получить автограф Джека на его концерте вчера.
Диана была ещё одно поклонницей молодого рэпера, что стал таким популярным совсем недавно. Она, и еще несколько миллионов, а может быть и десятков миллионов, которые выкрикивали «Ice Jack!» каждый раз, как он выступал с концертом.
– В следующий раз получишь.
Вика вспомнила, как долго уговаривала сестру сходить на концерт, о котором та так мечтала. Но Диана чувствовала вину за то, что еще недостаточно много зарабатывает, чтобы обеспечивать их двоих.
«– Я не могу пойти на концерт, когда ты там… – твердила старшая по телефону.
Но ответ всегда оставался прежним.
– Диана, ты – это ты, я не должна влиять на твою жизнь, хоть мы и сёстры. Знаешь, у этих ненормальных есть чему поучиться. Это не так уж и плохо, когда в семье каждый сам за себя.
– Не говори так, мы другие, наша семья…
– Нашей семьи больше нет, Диана, – напомнила Вика, чувствуя внутри лишь пустоту. – Остались ты и я, и твоя задача не работать двадцать четыре на семь. Родители хотели, чтобы ты веселилась, и я тоже этого хочу.
– Спасибо, сестрёнка. Но больше никогда так не говори, пусть и маленькая, но мы семья, слышишь? И я никогда не дам тебя в обиду…»
– Никаких следующих раз, только если с тобой. И да, кажется, у меня скоро всё получится. Возможно, тебе даже можно будет не задумываться о бюджете. А пока я выслала тебе немного денег на счёт.
Сёстры разговаривали до самой глубокой ночи. И пусть созванивались они почти каждый день, и виделись каждые школьные каникулы Вики, на которых она уезжала в Москву, им всё равно всегда было что обсудить. И даже через телефон обе чувствовали, что в маленькой семье Цветаевых что-то не то. Но обе молчали, стараясь избегать самых больших тревог, чтобы хоть как-то создать маленькую идиллию и верить в неё.
И пока девушка всю оставшуюся неделю вздрагивала во сне от ярких вспышек за окном, кто-то закрывал глаза и наслаждался их жалким подобием, пропуская через грудь музыку, взрывая площадки, призывая к крикам и каким-то действиям, купаясь в свете софитов.
После очередного взрывного концерта, рука потянулась к телефону, на котором высветилось всего лишь одно, но такое долгожданное сообщение.
«Можешь отдохнуть».
[1] Мурашки по коже, мягкое дрожание в конечностях и быстрое сердцебиение – эти необычные физические ощущения известны почти каждому. Они получили название «фриссон» – от французского слова «frisson» (дрожать).
[2] Синдро́м Стенда́ля – психическое расстройство, характеризующееся частым сердцебиением, головокружением и галлюцинациями. Данная симптоматика проявляется, когда человек находится под воздействием произведений изобразительного искусства
Глава 5
В это утро девушке пришлось встать по будильнику. Снова он. Она с закрытыми глазами провела пальцами по экрану и решила продолжить свой сон. Но музыка, что играла из-за двери соседней комнаты, сделать этого не дала. Вместо сладостной неги Цветаеву стало окутывать раздражение, которое всегда в ней появлялось, если не удавалось выспаться или когда начинался новый учебный год. Может Вика и была полна энтузиазма выиграть в этом году олимпиаду, начать усердно учить историю, переехать обратно к сестре, но это не исключало того факта, что школу она слегка недолюбливала.
Издав нечленораздельные звуки из-за злости на Алину, девушка протёрла руками лицо и встала с кровати. Умывшись и почистив зубы, Вика вышла на кухню, где уже завтракали её двоюродная сестра и тётя.
– Доброе утро всем.
Ей в ответ только молча кивнули.
Глаза девушка ненароком остановились на Алине, которая к семи утра была уже при полном параде. Вика не понимала увлечения своей двоюродной сестры, подшучивала над этим и любила наблюдать, как злиться из-за этого девушка, словно сама начинала верить в бесполезность своего «хобби». Но где-то глубоко в душе в Цветаевой просыпалось уважение к ней, сама же она и представить не могла, чтобы встать намного раньше будильника и записать новое видео для аккаунта, которое не факт, что принесёт какой-то успех. Но казалось, что Алина верила, злилась на Вику, но усердно защищала своё увлечение.
– Ты чего так на меня смотришь?
Две пары тёмных глаз столкнулись. В глазах Алины была лёгкая неприязнь с искорками удивления, а в радужках Цветаевой сияла привычная насмешка.
– Ничего, просто оцениваю твой новый образ.
– Из твоих уст это звучит страшно, – скривилась ровесница Вики.
– Действительно страшно слышать слово «уста» от тебя. Неужели ты стала читать книжки?
Наблюдавшая за всем женщина, в происходящем участие не принимала. Она попросту устала разнимать двух вечно ругающихся сестёр, из которых первой самообладание теряла Алина.
И когда та спросила у матери, почему же она не вмешается и не защитит собственную дочь, в ответ она услышала лишь то, что к сиротам нужно проявлять сострадание.
Это было сказано при Вике, которой сразу же захотелось возразить. Но осознание правдивости этих слов поразило как молния изнутри, вызывая ужасную боль в груди, которую пришлось скрывать маской равнодушия. В тот день она больше ни слова не сказала, потому что в горле стоял странный ком, позволяющий только дышать. Девушка заперлась в собственной комнате, закрыла окнами шторы, чтобы пронырливая Элла не стала её беспокоить, а телефон выключила. В руках оказалась старая потрёпанная книга Агаты Кристи, которую девушка получила от соседки и по совместительству подруги. И после того, как боль ушла, а ещё одна история про Эркюля Пуаро была прочитана, Вика почувствовала облегчение. Но это не изменило того факта, что ей хотелось поиздеваться над двоюродной сестрой. Напротив, теперь она это делала с большим удовольствием, как маленький ребёнок, который пытается причинить боль другим, только чтобы заглушить собственную пустоту.
Тётя это понимала, а вот Алина нет. И это была единственная детская шалость и каприз, который себе позволила Вика в этой семье.
– Зато ты их, видимо, читала всю ночь напролёт, – от Алины не скрылись синяки под глазами новоиспечённой сестры. – Говорят, этой ночью опять гроза была. Но тебе виднее, ведь я спала сном праведника.
Цветаева ненавидела себя за то, что как-то выдала свою слабость потенциальной врагине. Да, двоюродная сестра оказалась одних из тех единиц людей, что знали её маленькую фобию, и произошло это по вине одного случая всего через пару дней, после приезда Вики в этот дом.
Перед глазами девушки сразу же встал тот злополучный вечер, когда она сидела в гостиной на втором этаже. Свисающие лодыжки и ступни щекотал сквозняк из-за открытого балкона, и летний воздух был настолько мягок, а новая книга столь увлекательна, что девочка совершенно не заметила, как вдалеке стала сиять молния, а над домом сгущаться тучи.
Только когда гром ударил слишком близко к дому, Вика в страхе откинула книгу и зажала уши. Её стало трясти, словно температура в комнате упала на сотни градусов, а она так и осталась сидеть в хлопковом домашнем комплекте из шортиков и маечки. Она сидела так несколько секунд, совершенно не замечая, как кто-то наблюдает за такой реакцией. И только голос двоюродной сестры заставил отстранить ладони от ушей прежде, чем послышался новый раскат грома.
– Надо же, еще существую те, кто боится грозы?!
Вика села прямо, словно парой секунд ранее ничего не произошло.
– Ничего я не боюсь.
И вновь молния, а после неё и гром, от которых девушка вздрогнула и вновь зажала уши, вжимаясь в диван.
– Правда что ли? Ты даже не в состоянии окно закрыть из-за того, что дрожишь как осиновый лист.
Под тяжёлым взглядом тёмных глаз Вики, Алина закрыла балкон. Девушке хотелось дольше понаблюдать за страхом двоюродной сестры, но что-то человеческое в девушке щёлкнуло, когда хрупкие плечи слишком самоуверенной девушки вздрогнули от еще одного раската грома даже через закрытое окно.
После того вечера Вика поняла, что у её сестры появился козырь в рукаве, и Алина не упускала шанс его использовать. Только Цветаева не догадывалась, что при каждой грозе окна не приходилось закрывать, потому что они уже были закрыты одной девушкой, которую от Вики разделяла стена самовлюблённости и желания казаться лучше, выстроенная ими обеими.
Схватив тост, Вика старалась есть как можно громче вопреки правилам этикета, чтобы больше не слышать голос той, кто ей откровенно не нравился. И вскоре «соседка» замолчала, включив очередную порцию новостей о любимом репере, одно упоминание о котором вызывало рвотный рефлекс у Вики.
Закончив с завтраком, девушка вышла из квартиры. Заглянуть к Элле она не успела, потому что телефон завибрировал, стоило входной двери захлопнуться. На дисплее высветилась улыбающаяся сестра. Именно такой и хотела запомнить её Вика. Старшей из сестёр досталась тёплая и добрая улыбка, и Вике казалось, что ею можно было осветить весь мир.
«Дина, давай ты пойдёшь в актрисы. Весь мир будет обожать тебя лишь за одну улыбку…» – мама постоянно твердила эти слова. И ответ старшей оставался прежним.
«Зачем мне весь мир, когда мне достаточно любви семьи…»
Вика никогда не завидовала сестре, ведь младшей достался тяжёлый взгляд от отца и его же стойкость. Родители всегда говорили Вике чаще улыбаться, тогда бы её лицо казалось бы таким же добрым, как Дианы. Только со временем девушка поняла, что в те дни действительно стоило родным дарить улыбку, потому что теперь на неё у неё не было сил и желания.
Взгляд стал жёстче, внутри всё напряжённей. Одна улыбка – и внутренняя защит, которая отделяла её от пропасти отчаяния и грусти, могла упасть.
Слушая мягкий голос сестры и шагая по мокрому асфальту, Вика совершенно не замечала последствий осенней бури, с которой начался сентябрь. На земле всё еще не высохли лужи, тучи не рассеялись, преломляя солнечный свет и мешая пробиться ему, даря этому городу серую, мрачную и сырую атмосферу осени.
Оказавшись слишком быстро на остановке, Вика стала оглядываться. Позади неё шла Алина, слушая что-то в наушниках. Её голова качалась в такт ритмичной музыки, и Цветаева лишь почувствовала испанский стыд. Она не понимала, как можно не контролировать эмоции и движения, слушая что-то через наушники, и уж тем более делать всё это на людях!
Девушки снова столкнулись взглядами. Алина встала, а Вика подошла ближе к дороге, куда подъезжали автобус и маршрутка, что ехали в одном направлении. Ладонь Вики легла на бедра, которые обтягивала юбка-карандаш. В маленьком кармане всегда лежала пара монет на такой случай.
Заскочив в маршрутку, девушка закрыла за собой дверь, а после стала наблюдать, как её двоюродная сестра садиться в автобус. Оба вида транспорта тронулись с места, и, наконец, Вика вернулась мыслями к разговору с сестрой.
– Обещай мне звонить так часто, как только сможешь, – встревоженно раздалось на том конце провода.
– Обещаю. Мне пора.
Нажав на красный кружок, Вика спрятала телефон. Она который раз сказала сестре, что у неё всё хорошо. Но так ли это было на самом деле?
Вика видела, как её руки дрожат. Сегодня был важный день, и от решения одного человека могло зависеть многое в жизни Цветаевой.
– Опять ты, – прошипела Алина, когда обе девушки оказались на крыльце школы.
– Прекрати меня преследовать.
– Мы учимся в одной школе, дура.
– Так переведись, на этот раз твоя очередь. Или мне тебе помочь, как ты мне когда-то? – в тёмных глазах Вики заплескались волны ярости, хоть выражение лица и оставалось прежним.
Алина пошатнулась, схватилась за перила школьного крыльца, а Вика спокойно зашла в огромное новое здание. Это был второй раз, когда Цветаева припомнила прошлое свое кузине, из-за которой ей пришлось сменить школу после девятого класса.
Ярость внутри плескалась вместе с кровью, но всё куда– то делось, когда на плечах кто-то резко повис, не заботясь о причёске подруги.
– Утречка, цветочек!
– Доброе утро, Яна.
Нилова Яна – девушка, что скопировала причёску очередной аниме-героини, резко стала кивать головой, из-за чего её рыжие волосы с несколькими хвостиками стали качаться так же беспорядочно, как и менялись темы разговора Ниловой, стоило ей увидеть свою подругу.
– Ты не поверишь, что произошло за это лето…
Действительно, Вика не поверила, потом что из всего потока слов, что выдала Нилова, пока обе искали третью девчонку их компании Нюшу, она уловила только «Вау!», «Представляешь!», «Ня…», «Это так романтично…».
В коридорах было полно народа, и, пробираясь через него, Вике хотелось затеряться, только бы это рыжеговорящее радио прекратило работать.
– Привет, девчонки!
Нюша уже стояла возле нужного кабинета. Вика прошептала «спаси…», после чего заскочила в класс, закрыв за собой дверь.
– Вот всегда она такая бука!
Голос возмущения был слышен даже через створки тяжёлых деревянных дверей.
Упав головой на свою парту, Вика старалась прийти в себя. Она не понимала, как такой поток информации можно в голове уместить, не то, чтобы рассказать. И это всё за пару минут, которые они шли от крыльца до класса!
– Ты хорошо себя чувствуешь?
Мягкий, приятный грудной голос раздался над Викой. Ей не нужно было поднимать голову, чтобы понять, кому принадлежали эти слова.
Единственная, кто не лицемерил, кто может прикасаться к Цветаевой, не вызывая у неё раздражения. Нюша. Девушка, с которой они стали близки, и может начало их дружбы было не самым лучшим, но Вика еще ни разу не пожалела, что оставила в своём окружении этого человека.
Оставила? Даже если бы и хотела, Цветаева попросту не могла отделаться от Нюши, словно судьба, в которую Вика верила меньше всего, их сама сводила. Но что же тогда делать с внутренними чувствами?
Вика до их пор помнит, как увидела Нюшу первого сентября в десятом классе. Как захотела к ней подойти, начать общаться, и делала это не раз. Но Алина, её двоюродная сестра и здесь постаралась, подставив Вику, выставив её в самом ужасном свете перед человеком, который понравился Цветаевой.
Но, как уже и говорилась, сама судьба была на стороне правды и искренней дружбы, именно поэтому сейчас Алина сидит в другом углу класса и посмеивается, высматривая что-то в телефоне. Правда иногда её улыбка сменялась на складку между бровей, после чего пальцы девушки что-то печатали по экрану, и, судя по силе нажатий подушечек пальцев, девушку окутывал в те моменты гнев.
А Нюша сейчас стояла над Викой, придерживая ту за плечо. Цветаева встала из-за парт и повисла на своей подруге, глядя через плечо на рыжую одноклассницу.
– Когда у Ниловой наконец-то закончится словарный запас и она просто помолчит?
– Расслабься, скоро придёт её Саньчоус и эта бестия отлипнет от тебя.
Словно по волшебству в этот момент в класс зашёл парень. Отросшие волосы его были собраны банданой с британским флагом, на груди болтался узелок от завязанных рукавов тёмно-синего джемпера, который, предполагалось, будет прятать белую рубашку. Голубые глаза парня прошлись по всем из маленькой компании девочек, но только при виде одной на уже повзрослевшем лице появилась улыбка.
– Привет, – прошептали они одновременно.
И в этот же момент Вика выдохнула. Теперь Яна была занята своим парнем, который так же любил аниме, глупую музыку, а ещё рыжие волосы, которые, по словам Саши, его преследовали уже повсюду.
«Твои волосы как котиная шерсть, я их уже скоро вместо лавровых листьев из супа буду вылавливать!»
Но сколько бы раз не возмущался этот парень, он всё равно на перемене частенько клал себе на колени или на плечо голову той, что практически не замолкала.
