Текст книги "Пилюли для феи (СИ)"
Автор книги: Катерина Снежинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Тега ещё раз глянула на рамку. Вроде бы, что странного: ну, держит отец в кабинете портреты дочерей. Точнее, одно изображение, на котором умершие и живая девушки вместе засняты. Может, он не слишком сентиментален? Хотя, само присутствие дагерротипа свидетельствует об обратном. А ведь больше нигде в квартире нет ни изображения феечек, ни их матери.
Курой взяла рамку, проведя ладонью над стеклом. Нет, ни следа магии. И изображение вполне обычное: три девушки в строгих платьях пансионатских воспитанниц на фоне какого-то здания. Того самого пансионата, наверное. Сёстры почти неотличимы друг от друга, как горошины в стручке. Почти, да не совсем. У той, что слева стоит – старшей, наверное, – выражение лица, как у хронически испуганного кролика. А вот у младшей дебиловатое, даже рот приоткрыт. Видимо, с тех времён она поумнела. Хотя и не сильно. Самая симпатичная средняя и взгляд хороший, уверенный. Тега перевернула портрет. Так и есть: «Эния, Эрия и Элия Олэан» – и дата. Снято было три года назад.
Интересно, чего так боялась старшая? Конечно, улика так себе.
– Госпожа Каро, вы что-нибудь обнаружили?
Кроме понимания, что привычка начальства бесшумно возникать за спиной подчинённых невероятно нервирует?
– Нет, господин Росс, – ответила тега, ставя портрет на место. – Мне ещё в прошлый раз показался странным один момент, но я не знаю, насколько он важен. Зачем хранить рабочие документы у себя дома? – Каро кивнула на полки с гроссбухами. – Там закладные, векселя и прочая бухгалтерия – я не очень разбираюсь. Просто, наверное, логичнее оставлять их в лавке?
– Вероятно, потому что наш подозреваемый вёл двойную, а то и тройную бухгалтерию, – пожал плечами альв. – А почему вы не сказали об этом после прошлого осмотра?
– Забыла, – промямлила тега.
И заработала от Алекса очень, ну просто очень выразительный взгляд.
***
Алекс отбыл в родную контору, прихватив с собой все гроссбухи папаши Олэан. И видимо не слишком заботясь о законности такого действия. Указывать же управляющему на вопиющие нарушения уголовного законодательства Каро не решилась. Он начальник – ему виднее. А то ещё какие проступки вспомнит, с него станется.
Курой же с Мастерсом пока в квартире остались. Оборотень всё пытался найти какие-то несуществующие следы. Ну а теург так, за компанию. И по приказу Росса. Опять же: он начальство, которому виднее. Правда, бесцельно бродить по жилищу – дело не самое весёлое. Особенно по такому, где весь холл кровью залит, а две комнаты словно эпитафия по покойницам. Да и вообще, жилье склеп напоминало.
Поэтому теург решила ещё разок заглянуть на кухню да в кладовые. Там хоть какие-то намёки на жизнь присутствовали. Вот, например, веник, посередь коридорчика брошенный – всё как у нормальных. Каро наклонилась, поднимая метлу... И не увидела, как дверь открывается – почувствовала на щеке и руках сквозняк. Там уж и голову подняла. Но только для того, чтобы убедиться: вошедший через чёрный ход, очень ловко замаскированный под шкаф с посудой, огромен, тёмен и очень опасен. Нет, страшных рож он не корчил и тесака у него в руках не было. Пока. Но всё равно жутью веяло.
Теург – то ли от неожиданности, то ли от банального страха – швырнула в фигуру веником. Да сама на ногах не удержалась, потеряла равновесие, плюхаясь на задницу. Ну и завизжала, конечно. Точнее, взвыла баньши.
Вошедший, наверное, и сам очень удивился – попятился даже, явно намереваясь смыться. Может, его веник, из-за стола прилетевший, так напугал. А, может, вопль впечатлил, но тесака он так и не достал, зато странно шкаф повернул. Видимо, закрывалась дверь так. Тут Каро наддала. Даже, кажется, пятками по полу засучила.
Впрочем, старалась тега зря, Мастерс, дико озирающийся по сторонам, уже стоял посередь кухни. Осматривался он недолго – такого громилу, даже одетого во всё тёмное, даже на фоне черноты лестницы, пропустить сложно. Правда вот чего Курой так и не заметила: влетел ли Рон уже с револьвером в руках, или потом выхватил.
– Стоять, ладони на стену! – рявкнул Мастерс – у Каро аж в ушах закололо.
Теги всегда было интересно: хоть когда-нибудь, хоть один злоумышленник делал то, что ему велели? Судя по её не слишком богатому опыту, все эти крики: «Стоять!» – лишь прибавляли преступникам прыти. Но как ни странно, этот громила не только остановился, но даже и выглянул из-за почти ставшего на место шкафа.
– Заяц? – удивлённо протянул тёмный.
Теургу, сумевшей-таки сгрести под себя ноги и даже почти принявшей вертикальное положение, наконец, удалось рассмотреть вломившегося. Парень и вправду был огромным – не примерещилось с перепугу. Даже, пожалуй, повыше Мастерса, может, только в плечах поуже. Явно оборотень, но ипостась, конечно, не разобрать. И, наверное, когда-то его вполне симпатичным считали. Правда, теперь ожог во всю левую щёку мордашку портил. Так что, на любителя.
Да и обалдевшее выражение ему красоты не добавляло. Впрочем, Мастерс выглядел не лучше: пучил глаза, будто приведение увидел.
– Призрак? – проблеял Рон, опуская револьвер.
А, заодно, и подтверждая догадку Каро о заблудившихся душах.
– Ты как тут...
– Ты откуда здесь...
Выпалили они дуэтом и снова замолчали, таращась друг на друга.
– Это всё замечательно, – теургу неловко было нарушать момент, но третьей лишней себя чувствовать ещё некомфортнее. – Но мне, может, кто-нибудь объяснит, что тут...
Она и договорить не успела, как тот, что со шрамом, отмер и проворно закрыл за собой дверь-шкаф – только каблуки по лестнице за стеной застучали дробью. Мастерс выругался, сунул револьвер почему-то за брючный ремень и чуть ли не распластался по стеллажу, по-настоящему обнюхивая щели. Выглядело это жутковато.
– Не суйся! – рявкнул оборотень на Каро, хотя она никуда и не совалась.
Но тега в ответ даже пискнуть побоялась. Кажется, Мастерсу в первый раз удалось её напугать только одним своим видом.
С дверью сыщик справился быстро: что-то нажал, крутанул – шкаф не то чтобы отъехал в сторону, но будто отлип от стены. Мастерс поднажал, открывая провал на лестницу.
– Оставайся здесь! – рыкнул Рон, снова хватая свой револьвер.
Ну и, конечно, ломанулся вниз. Каро долго думать не стала, да и медлить тоже. Всё равно ногастый оборотень фору ей даст и даже не запыхается. Поэтому тега просто подхватила юбки, с чувством прокляв женскую моду, и побежала следом.
Правда, с бегом пришлось притормозить. Лестница – старая и, между прочим, жутко скрипучая – освещалась через дверной проём, ведущий на кухню. Да и оттуда пробивался лишь жиденький дневной свет. И, конечно, когда тега в переулок вывалилась, громилы и след простыл. В узкой щели, с двух сторон зажатой домами, только Рон матерился – нудно и без фантазии. Оно и понятно. Обоими концами проулок опирался в улицы – даже отсюда были видны экипажи и толпы народа на тротуарах. Наверняка Мастерс успел сбегать, проверить. Но и без проверки ясно: днём в самом центре Элизия, да на торговых улицах и тролль затеряется.
– Это кто был? – поинтересовалась Каро, покачивая дверь.
– Призрак, – буркнул Рон, убирая, наконец, свою пушку.
– Информативно, – оценила теург. – А это звание, имя или фамилия?
– Прозвище, – огрызнулся Мастерс, сплёвывая на брусчатку. Кстати, тщательно очищенную от снега. Видимо, дворники не забывали и тут убирать. – Кликуха.
– Кли-ку-ха... – протянула Курой. – А ты, значит, Заяц? Как много имён. Одно лучше другого.
– Знаешь, что?.. – вызверился сыщик, явно собираясь спустить на напарницу всех собак.
– Не знаю, – покачала головой тега. – Вот ты мне и скажи. Откуда у вас такие... кликухи я догадываюсь. А вот что тут делал этот твой Призрак?
– Понятия не имею! – вдруг заорал Мастерс, бешено пнув невесть откуда залетевший обрывок обёрточной бумаги. – Не знаю, мать вашу, что он тут делал! Младший сержант Реввис погиб при исполнении служебных обязанностей семнадцать лет назад. И я, вашу мать, видел это собственными глазами!
– Младший сержант Реввис – это, надо понимать, и есть Призрак? – уточнила Курой.
И чуть не шарахнулась. Рон на неё так глянул, что теургу примерещилось – сейчас действительно ударит. Но оборотень махать руками не стал. Ещё разок сплюнул, и, широко шагая, будто гвозди вбивал, скрылся на лестнице, едва плечом девушку не пихнув.
Каро снова покачала рукой дверь, словно петли проверяла – они, в отличие от ступенек, не скрипели совсем. Глянула зачем-то направо, потом налево. Но ничего нового не увидела. Даже бумажный оборвыш успел улететь куда-то. И следов, конечно, никаких.
– Не похож твой приятель на маленькое дружелюбное приведение, – буркнула тега себе под нос.
И аккуратно закрыла за собой дверь, задвинула щеколду. Кроме замка, ключом запирающегося, тут и запор имелся. Но только с внутренней стороны.
***
Иногда что-то просто случается. Ну, вот так: взяло – и произошло, звёзды сошлись, пятница на тринадцатое число выпала, а чёрная ворона с белым пером в левом крыле пролетела-таки над елью, под которой спал седой ёжик. И уж коли это «что-то» случилось, от живых и их желаний-нежеланий ничего не зависит.
Конечно, Каро было любопытно увидеть «берлогу» Рона. Но ехать туда она не собиралась. А если и собиралась, то уж точно не в сопровождении малоадекватного Мастерса. Или, по крайней мере, не полупьяного – с адекватностью-то у него всегда проблемы наблюдались. Ну и уж точно не с ею же самой вытащенным из кабака оборотнем. И нет, ещё одну литровую бутыль виноградной водки тега покупать не собиралась. Да ей бы в дурном сне не приснилось просить кебмена помочь дотащить безвольно повисшего оборотня до обшарпанной двери в грязном подъезде. И да, женщина, волочащая практически бессознательного приятеля, а, заодно, ту самую пресловутую бутылку, у теурга не вызвала бы ничего, кроме презрительной улыбки.
Вот только сейчас теурга улыбаться не тянуло совершенно.
– Куда его, дамочка? – пропыхтел усатый кебмен.
Курой растерянно огляделась. Действительно, куда сгрузить бессознательное тело, если из всей мебели в квартире только стол да два табурета? Не считая двух куч одежды – одной маленькой и невнятной, другой размером с гору.
– Ну, давайте сюда, что ли, – тега показала на обшарпанный стол. – Да вы его посадите, а там я сама...
Усадить оборотня, пусть и слабо, но всё-таки сопротивляющегося, оказалось делом непростым. Но вдвоём кое-как справились. Каро рассыпалась перед кебменом в благодарностях, сунув ему впопыхах целый серебряный эльзар. Наверное, именно поэтому мужик от комментариев решил воздержаться, ушёл, посмеиваясь в усы.
Заперев дверь и утерев трудовой пот, Курой ещё раз обошла квартиру. И ничего нового, кроме туалета, совмещённого с ванной, больше смахивающей на таз для стирки, не обнаружила. Стол, табуреты, кривенький посудный ящик из которого на тегу злобно глянул паук, и две кучи одежды. При ближайшем рассмотрении горка поменьше, была чистой. Побольше, соответственно, грязной. Ну а постель оборотню заменял матрас, прямо на пол и брошенный. Правда, хороший матрас, качественный и дорогой – на каркасе. Но бельё на нём тоже стоило бы поменять. Полгода назад.
– Ты что тут делаешь?
Рон смог-таки собраться и осознать себя в пространстве. Правда, для этого ему пришлось голову обеими руками придерживать, но взгляд сумел сфокусировать.
– Живу я здесь, – буркнула Каро.
– Давно?! – кажется, Мастерс испугался – откинулся назад, едва не свалившись с табурета.
–Тебя одного оставить можно? – вместо ответа огрызнулась тега. – Больше никому лица бить не станешь?
– А кому я уже набил?
Оборотень, осознав, что пассаж про «живу» оказался очередным проявлением странноватого тегского юмора, моментально успокоился и заинтересовался бутылкой.
– Никому. Не успел. Я тебя увела.
– Ты за мной следишь, что ли? – подозрительно прищурился Мастерс.
Хотя вполне возможно, что щурился он не от избытка подозрительности – просто с фокусировкой всё-таки проблемы были.
– Да ты и не скрывался, – пожала плечами Курой, – что за тобой следить? Вылетел, как ошпаренный. И прямой наводкой помчался в ближайший кабак погрязнее.
– И ты за мной пошла?
Тега опять неопределённо пожала плечами. Ну, пошла. Между прочим, за напарника беспокоилась. Но потом-то честно уехать хотела. Три раза кеб ловила. И три раза возвращалась обратно. Правда, зайти в забегаловку решилась только когда внутри грохотать начало. Вот как чувствовала – найдёт оборотень приключений себе под хвост. И водку эту дрянную купила, что б он, если душа так просит, тихонечко дома нализался, не лез больше никуда.
– Выпьешь?
– Да нет, спасибо, – покачала головой теург.
– А я с твоего позволения...
– Да ты и без моего позволения.
Мастерс с ней даже спорить не стал. Выудил откуда-то грязноватый стакан, набулькал половину и выдул, только крякнув и шеей крутанув. Не с первого раза, но всё же выудил мятую папиросную пачку, закурил глубокомысленно.
– Рон, может, скажешь, что с тобой происходит, а? – решилась-таки Каро.
Даже на грязную табуретку села, руки на коленях сложила, всем своим видом пытаясь выразить участие и готовность слушать.
– А что со мной? – ухмыльнулся Мастерс. – Со мной всё просто отлично. В смысле, в норме. Слышала когда-нибудь про солдатский синдром? Ну, что у тех, кто воевал, крыша едет? Во-от, еде-ет.
Сыщик развёл руками.
– И с чего она у тебя... поехала?
– Да с тебя, – брякнул Мастерс, щурясь теперь на дым.
– Ну, конечно, я во всём виновата. Кто бы сомневался, – вздохнула Каро. – Ладно, ты тут напивайся, а я пойду. А то ещё посередь Элизия вулкан рванёт. Тоже окажется, что по моей милости.
– Ну, естественно, – пьяно обиделся Рон, булькая бутылкой. – На кой тебе такое счастье, да? Бабник, истерик, да ещё и пьяница.
– Мы с тобой завтра поговорим, ладно? – ласково попросила Курой.
– Да нет, ты права, – у оборотня внезапно прорезался выборочный слух. – Я такой и другим быть не собираюсь. Ну это всё к Седьмому! Так вот встретишь кого-нибудь, душой прикипишь. Женишься там, хозяйство, дом. Детей нарожаешь. А потом придёт кто-нибудь... правильный – и привет! Дом на угли, детей в окошко, тебя ножичком по горлу. И жену... ну, тоже ножичком. Только потом.
– Ну да, точно, – фыркнула Курой. – Как раз такого и бояться. Уж ты не защитишь!
– А от меня защитили?
Оборотень совсем один глаз закрыл, прищурившись. И физиономия у него стала неприятная. Не то, чтобы угрожающая, но какая-то такая, что Курой моментально вспомнила, чем прославилось подразделение Росса. И за что сам альв медали получал. Наверняка ведь за душой милого парня Мастерса и дома сожжённые есть, и глотки вскрытые, и женщины... Ну, тоже мёртвые. Потом. А детей в окошко?
– Да что ты чушь городишь? – упрямо мотнула головой тега. – Тебя же вон, корёжит всего, и там, в борделе, и с этой феечкой. И не забыл, я знаю, как ты к приютским мальчишкам бегаешь, опекаешь их? Ну и чего сейчас пугалки рассказывать взялся?
– А есть две крайности, детка, – ухмыльнулся Рон. – Или становится так всё равно, что уже разницы между мусором, собакой и каким-нибудь тегом не видишь. Или каяться начинаешь, искупать. Я, видишь, из раскаявшихся. Только что это меняет? Да ни-че-го! Так что, держись-ка ты от меня подальше. Найдёшь ещё себе...
– Мужа богатого, детишек с ним нарожаешь! – огрызнулась Каро. – Да ты просто трус, Мастерс. Вот уж не ожидала!
– Интересный вывод, – хмыкнул оборотень, вливая в глотку новую порцию пойла. – Но пусть будет так. Меня всё устраивает.
– Ну а меня тем более! Встретимся в конторе. Только учти, что от господина Алекса я тебя прикрывать не собираюсь.
Курой очень понадеялась, что удар дверью, едва не сорвавший створку с петель, оборотень расценит как доказательство решительности намерений теурга. А не как подтверждение обиды брошенной дамочки.
Глава девятая
Глава девятая
Глава девятая
Деньги никого не делают счастливым. Но они очень стараются
Погода не подкачала. Словно сама природа с Курой полностью солидарна была. С утра зарядил снег с дождём. И непонятно, чего в сыплющей с неба каше больше: воды или льда. Небо набрякло тяжёлыми ватными тучами. Под ногами – болото хлюпающее. И как не прыгала, как не выбирала тега местечко по суше, а ботинки всё равно промокли насквозь и подол тоже, став раза в два тяжелее.
Но когда и на душе, и на улице одинаковая хмарь, становится даже и легче.
Всё ведь наперекосяк идёт, всё неладно. Как будто ей мало проблем с Мастерсом, так ещё и фат в покое не оставляет. Точнее, как раз оставляет, но это только сильнее раздражает. Что ему стоило не быть таким уж понимающим? Развернулся бы да ушёл. Так нет же, вчера вечером дождался тегу у её дома. И на невнятное лепетание, что, мол: сейчас всё сложно, проблемы накопились и работы много, только поинтересовался, чем помочь в силах. Да не с облегчением это сказал, а будто бы сожалея. Но смиренно принимая её решение сделать перерыв в свиданиях. Вроде того, что готов ждать, когда обратно позовут.
Насколько всё-таки проще жить, когда окружающие понимают твоё желание расскандалиться всласть и решить хоть одну проблему! Вот даже Мастерс не дуется и не злиться. Медиком быть не нужно, чтобы понять: плохо ему и тошно. Голова, наверное, раскалывается. Оборотень её даже руками придерживал, будто боялся, что она укатится. И всё равно поздоровался вежливо. Хоть и отстранённо, как с чужой.
Это тоже настроения не улучшало. А уж слабенькое чириканье феечки за стенкой – в ятевой лаборатории – густо сдобренное страдальческими стонами, и вовсе понижало стремление жить до горячего желания повеситься. Ну, или придушить кого.
Да нет, жалко её, очень жалко! Но раздражает.
– Госпожа Каро, вы записали? – поинтересовался Росс.
Ну, вот что такое, а?
– Простите, господин Алекс, я задумалась, – покаялась теург.
А что остаётся, если чистый лист без единой строчки и от стола видно прекрасно, как его не прячь.
– Просто эпидемия какая-то, – посетовал альв, откидываясь на спинку кресла. Иди речь не об управляющем «Следом», а о другом существе, то Каро бы сказала: посетовал он раздражённо. А с ним и не поймёшь, что с тоном не так. – В последнее время все исключительно задумчивы. И что-то мне подсказывает: не по делу.
– Простите, – пролепетала теург, зачем-то суетливо переставляя чернильницу с одного подлокотника на другой и вырывая из блокнота совершенно чистый лист, – я сейчас всё...
– Речь не только о вас, госпожа Каро, – отмахнулся Росс. – С вами как раз всё понятно. Хотя меня и так и подмывает поговорить об этике. Например, о допустимости личных отношений с женихом заказчицы. Всё-таки у нас тут детективное агентство а не..., – альв прицокнул языком, – ... дом свиданий. Но ведь вы не одиноки в своей задумчивости. Рон!
Оборотень поднял голову, глянув на альва не слишком дружелюбно.
– Я могу понять твоё состояние. И даже разделить его за бутылочкой коньяка. Но не в рабочее время. Давай отложим плач по погибшим и неожиданно непогибшим друзьям на вечер. Это невероятно мужественно и очень в духе... – Росс снова цыкнул. Словарный запас у него резко сократился, что ли? Или просто временные трудности с подбором эпитетов начались? -... настоящих ветеранов. Только несвоевременно.
Каро принялась складывать из вырванного листа лягушку. Только бы не смотреть на судорожно сжатые кулаки Рона и его же побелевшую физиономию с перекатывающимися камешками желваков. Лучше отвлечься, иначе желание запустить в Алекса чернильницей может пересилить доводы разума.
– Яте, – продолжал препарировать Росс, не обращая ни малейшего внимания на душевные страдания сотрудников. – Могу я надеяться, что блаженная улыбка, время от времени появляющаяся на твоём лице, связана со слишком сильным ударом по голове? Или это всё же влияние близкой весны?
Кажется, желающих объяснить альву, что душевная чёрствость негативно сказывается на репутации начальства, в кабинете прибавилось.
– Отлично, – удовлетворённо заключил Алекс, – теперь вижу, что смог привлечь ваше внимание. Тогда приступим к делу. Серьёзно изучить документы, которые мы изъяли у отца нашей клиентки, я ещё не успел...
– Хорошее слово «изъяли» – буркнул Мастерс, размеренно сжимая и разжимая кулак.
– ... но кое-что выяснить удалось, – благополучно проигнорировав замечание, продолжил Росс. – Если говорить конкретно, то господин Олэан ежемесячно получал довольно крупные суммы. И тут же их списывал в расход. А спустя десять дней – везде стоит именно эта дата – к нему снова поступали деньги. Закономерность прослеживается ясно. Вторая сумма всегда превышает первую ровно на двадцать пять процентов.
Альв обвёл подчинённых взглядом. Каро оставалось надеяться, что выражение её лица более осмысленное, чем у Рона с Яте. Те выглядели как школяры, которым учитель пытается растолковать особо сложную задачку.
– Никто ничего не поняли, да? – вздохнул альв. – Ну, давайте попробуем попроще. Десятого числа каждого месяца фату передают немалую сумму. Он её тут же отправляет третьему лицу – скорее всего, крупному ростовщику или не слишком чистому на руку работнику банка. Деньги в течение десяти дней «прокручиваются», то есть, на них накапливается процент. И вклад, вместе с заработанными процентами, возвращается обратно Олэану. Он же, в свою очередь, отдаёт их владельцу. Естественно, за вычетом своей посреднической доли.
– Ну и что? – подал мрачный голос Рон. – Может, это, конечно, и не законно – я в этом не понимаю ничего. Но нам-то до его махинаций какое дело?
– А ты посмотри, как он записывал приход, – Алекс перевернул гроссбух, подтолкнув его в сторону Мастерса. – В первом столбике сумма, которую он получил. Во втором тоже сумма, но только гораздо меньшая. В третьем, число. И вот эти маленькие суммы не меняются. Их всего три: пятнадцать серебряных эльзаров, одиннадцать серебряных и семь медных, восемь серебром и девять медью. Ничего тебе не напоминает?
– Одиннадцать серебряных и семь медных... – медленно повторил оборотень, пялясь остекленевшими глазами куда-то в стену. – Так это же пенсия сержанта!
– Правильно, – кивнул альв, – ежемесячная пенсионная выплата сержанта и рядового, а пятнадцать – это повышенная, за особые заслуги. И вот, например, в прошлом месяце он получил триста с лишним сержантских ставок, две с половиной тысячи рядовых и так далее...
– Да я всё равно ничего не понял! – раздражённо рыкнул Мастерс.
– Всё просто, – обречённо вздохнул Алекс, видимо отчаявшись заставить сотрудников самостоятельно мозгами шевелить. – Кто-то имеющий доступ к солдатским пенсиям, прежде чем передать их владельцам, пускал деньги в рост и неплохо на этом наживался. А наш Олэан был посредником. И вот вся эта махинация, – альв постучал ногтём по гроссбуху, – уже тянет лет так на десять каторги. Жонглировать деньгами государства имеет право только Министерство финансов и Казначейство императрицы.
С этой истиной спорить было сложно. Свои монополии корона всегда охраняла особенно тщательно.
Никто и не спорил.
***
Куда они едут, Мастерс просвещать теурга не спешил, а Каро и не спрашивала – покусает ещё. Между прочим, оборотень и вправду так и выглядел. На морде большими буквами написано: «Кого бы загрызть?!». Хотя его настроения понятны и объяснимы. Даже иронизировать по этому поводу не хочется. Мало того, похмелье; мало того, что Алекс хорошенечко по столу личиком повозил, так ещё и феечка на прощание Рону настоящую истерику закатила с рефреном: «Не оставляй меня с этим чудовищем, я его боюсь!». Даже силы нашлись доковылять, трагически хватаясь за косяки и мебель, из лаборатории до приёмной.
Впрочем, чудовище – в смысле Яте – действительно смахивал на маньяка. Но ведь у него тот же набор, что и у Мастерса, может, только похмелья нет. Но это же не повод вопить и виснуть на малознакомом сыщике, верно?
Одно радует, блондин отцепил от себя девицу с плохо скрываемым раздражением. А не бросился её на ручках качать и колыбельные петь. Но зато молчал всю дорогу, будто воды в рот набрал. Только гавкнул кебмену адрес, который Курой ни о чём не говорил. Но, видимо, там они будут искать этого Призрака. По крайней мере, Алекс отдал именно такое распоряжение.
– Эй, господа хорошие! Вытряхайтесь побыстрее, – рявкнул кучер, стоило экипажу остановится. – Мне тут торчать не с руки вовсе.
Каро, открыв дверь кареты, совсем не удивилась. Видимо, судьба её такая – по трущобам лазать. И можно почитать за счастье, если сыщицкая доля заведёт хотя бы в более-менее приличный квартал. Но счастье заблудилось по дороге и этот район на приличный никак не тянул. Дома – не дома, лабазы – не лабазы, сараи – не сараи. Так, низкие, но безумно длинные строения, сколоченные из дурно пригнанных друг к другу досок. Откуда-то тянуло гнилой рыбой и солью. Даже, кажется, плеск слышался. Видимо, порт был совсем рядом. Но в узких щелях между складами ни души. Жутковато.
Теург, сама того не желая, вцепилась в рукав оборотня.
– Ты чего? – без особого интереса буркнул Рон. – Испугалась, что ли? Так сейчас боятся как раз нечего. Белый день на дворе. Вот вечером тут да...
– И ничего я не боюсь, – проворчала Каро, но рукава не отпустила. – Просто поскользнулась.
– Ну, держись тогда, – хмыкнул Мастерс и кивнул на ближайший лабаз. – Нам туда.
– На склад?
– Почти. Часть ангара сдаётся под кабачок. А держит его наш бывший ротный капеллан, – неохотно пояснил оборотень. – Просто Призрак был очень набожным и со жрецом дружил. Может, Свет что-нибудь о нём и знает.
– Бывший капеллан и нынешний владелец кабака в припортовой зоне. Мило и вполне в духе времени, – оценила Курой, вслед за сыщиком прыгая по подмёрзшим кочкам и едва на пятки ему не наступая.
Но руки Мастерса всё-таки не отпустила. Потому и врезалась носом в спину Рона, когда он резко остановился.
– Я тебя очень прошу, – процедил сыщик. – Придержи свой язык, ладно? Я Света тоже уважаю. Он хороший человек.
– Человек? – переспросила Курой, решив пока не обижаться.
Да и сколько можно? И так от напарничества одни лохмотья остались. Мастерс, кажется, даже просто её присутствие с трудом терпел. Вот и сейчас предпочёл даже не отвечать. Молча толкнул низенькую дверку, удачно мимикрирующую под напластование лишайника на стенах. И вошёл, едва не сложившись вдвое. Пришлось следом тащиться.
Заведение полностью оправдало ожидание теги: темно, тесно, грязно. Но хотя бы пусто. То есть, вообще никого.
– Эй, Свет! – негромко окликнул Рон, без страха опираясь на стойку.
Каро бы на такой смелый поступок не решилась. И не только потому, что мебель даже на вид была липкой. Она и держалась-то исключительно на честном слове. А, может, это грязь склеивала давно рассохшиеся швы?
– Заяц, я сколько раз просил: не называй ты меня так, – прогудело откуда-то из-за стеллажей, уставленных пустыми и, естественно, грязными бутылками. – Я – мэтр Кирен. Неужто трудно запомнить?
Вышеупомянутый мэтр, вынырнул из темноты, как кашалот из морских пучин, протянув Мастерсу руку, смахивающую на бычью ножку. Пока мужчины обменивались странными рукопожатиями с суставоломным переплетением пальцев, Каро просто-таки любовалась кабатчиком. Его внешность начисто опровергала теорию модных учёных, утверждавших, будто происхождение легко определить по характерным чертам и даже форме черепа. У этого гуманоида те самые черты присутствовали. И судя по ним, произошёл он от случайной связи орка с троллем. А вот люди там и рядом не ночевали.
Пока парни обменивались брутальными: «Как сам?» – «В норме. А сам как?», теург тихонечко достала линзу, прогулочным шагом обошла помещение. И, понятно, ничего, кроме таракана, да и того давно сдохшего, не обнаружила.
А за стойкой тем временем мирное бурчание сменилось лёгким напряжением.
– ... лет пять никого из наших не видел, – гудел чудо-человек. – И Призрак, будь он жив, ко мне бы не пришёл. Он лучше всех знает, что от служения я отрёкся. Видишь, теперь по-другому души врачую. Стопочку могу налить, а от разговоров уволь.
Мастерс мрачно кивнул. Оборотень явно кабатчику не поверил, но и спорить, а уж тем боле давить на него, не собирался. Буркнул что-то похожее на благодарность, да и пошёл к выходу. Даже побрёл, ссутулившись. У Каро аж челюсть отвисла.
– Рон, – позвала теург, – это что, всё?
– А чего ты ещё хочешь? – проворчал Мастерс. – Действительно, что ли, стопочку опрокинуть?
– Нет, ну погоди, – горячо зашептала тега, взяв оборотня за пуговицу, – он же явно что-то знает. И врёт. Неужели ты не видишь?
– Вижу, – равнодушно пожал плечами Рон. – И что ты предлагаешь? Морду ему бить я не буду. Улыбочками тоже не купишь – Свет меня как облупленного знает. Да и...
Сыщик фразу не закончил, косясь куда-то в сторону.
– Да и свой он, – серьёзно кивнула Каро, – как его по настоящему-то допрашивать?
– Вот ты знаешь, сейчас бы я обошёлся без твоих подначек, – огрызнулся оборотень
– Даже и не собиралась. Я серьёзно говорю – сама справлюсь. И не потому, что себя самой умной считаю. Просто, тоже кое-что понимаю, не совсем уж дура.
– Что ты... – начал сыщик, но опоздал.
Тега нырнула ему под локоть и, чеканя шаг, направилась к стойке.
– Слушай сюда, гора мяса, – рыкнула теург, набычившись, уперев кулаки в бока. – Я не Рон. Это он трепетный, а мне на ваше воинское братство – или как оно там зовётся? – плевать с крыши храма. Если ты сейчас же не выложишь всё, что про этого Седьмым драного Призрака знаешь, то через пятнадцать минут тут будет не протолкнуться от полицейских. Инспектора Гиккори знаешь? Ну вот и познакомишься.
– Каро! – рявкнул отмерший Рон.
– А что? – удивилась тега. – Думаешь, хорёк тут ничего не найдёт? Сильно сомневаюсь, что твой приятель ведёт дела честно. Ну что, бугай, говорить станем или применить санкции?
***
Свет молчал, буравя Каро крохотными медвежьими глазками. Теург даже поёжилась: конечно, идея была вполне удачной. Только вот насколько? Для того чтобы не отступить и на Мастерса не оглянуться, теге потребовалось сгрести в кулак все душевные силы. Хотя, чего оглядываться? Оборотня она затылком чуяла. Спиной тоже. И даже окрестностями. Давил сзади мрачной, совсем недружелюбной, а, может, и угрожающей громадиной.
По крайней мере, Курой вынесла новый опыт. Теперь она знала, как чувствует себя кусок ветчины, зажатый между ломтями хлеба. Такой маленький кусочек между двумя здоровенными ломтями – такие бутерброды в дешёвых едальнях подают.
– А если я прямо сейчас тебя и прихлопу? – мрачно поинтересовался чудо-человек. – Не боишься?
– Ну, вообще-то, нет, – соврала Курой.
– Да ну? – подивился Свет.
Перегнулся через стойку, сгрёб теурга поперёк талии и усадил перед собой. Точнее, осмыслить происходящее тега не успела. Она просто стояла, потом вроде ветерком повеяло, и вдруг стала сидеть, едва не упёршись носом в брюхо гиганта.
