Текст книги "Пилюли для феи (СИ)"

Автор книги: Катерина Снежинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Он переложил ножи в правую руку, за которую тега цеплялась, осторожно разогнул её пальцы, сжав их в ладони, и поцеловал Курой в лоб. Теург запрокинула голову, пытаясь заглянуть в глаза оборотня. От страха у неё буквально – вовсе не фигурально – язык отнялся. А смотрел на неё Мастерс странно.  И грустно, и будто снова извиняясь. Было там и ещё что-то.

И тут тега просто кожей почувствовала, что все будет  плохо. Очень-очень плохо: Рон погибнет, а она останется одна. «Удержать! Не пускать!» – молотком в виски билось.

Мастерс наклонился и поцеловал Каро – просто и естественно, обыденно как-то. А потом ничего обыденного не стало. О таком Курой слышала – от девочек в приюте, в романах читала – было дело. Но... Она даже самого поцелуя-то не ощущала. Падала куда-то и каменный мешок кружился. Мир просто стал Мастерсом: он пах оборотнем, чувствовался Роном, из всех звуков осталось только гулкое буханье его сердца.

В один миг все кончилось. Тега оторопело таращилась в жёлтые с заметной зеленью глаза с узким вертикальным зрачком. Сыщик выпрямился, отступая назад. Его широченная грудь поднялась  – то ли вздохнул, то ли дыхание перевёл.

– Теперь у меня есть ещё один стимул, – усмехнулся оборотень и подмигнул, гад!

Желание треснуть чем-нибудь по белобрысой башке мелькнуло где-то на задворках сознания – и пропало. Каро сухо сглотнула, пялясь на напарника, как кукла.  А Мастерс отошёл к стене, больше не обращая на теурга ни малейшего внимания. Потянулся, встав на цыпочки. Всадил между камней нож, выковыряв раствор. Подтянулся, опёршись пальцами ног в стену. Вытянул свободную руку вверх, втыкая второй нож. Снова подтянулся, осторожно, раскачивая, высвободил первый клинок. И дальше, вверх...

Курой, прикусив собственную руку, чтобы не завыть от страха, смотрела, как ходят вздувшиеся мышцы на его спине. Это продолжалось долго, слишком долго.

Наверное, лучшего наказание Седьмой придумать не сможет. И после смерти, в Подземье, Каро будет вечно смотреть, как Рон ползёт по стене. Будет слышать его хриплое, срывающееся, с натужными всхлипами дыхание, эхом отдающееся в колодце, бьющее по ушам. Видеть, как соскальзывают его пальцы с рукояти клинка и Мастерс падает, падает вниз... Но удерживается на левой руке, бессильно повиснув. А потом дикое усилие подтягивающегося тела, в попытках дотянуться до верхнего ножа.

Сначала тега стояла, запрокинув голову, боясь даже глаза отвести. Да что там! Она и моргнуть-то боялась. Но шею заломило так, что слёзы потекли. И теург села, опёршись затылком в стену. А потом просто легла на землю, не чувствуя холода. Внутри неё всё равно холоднее было.

Когда Мастерс перевалился через край колодца, Каро показалось что это сон, морок. Такого просто не может быть – это у теурга начался-таки бред. Но Курой все же окликнула. Рон не отзывался долго. Так долго, что тега вскочила, зовя его, вцепившись ногтями в кирпичи стены. Наконец сверху показалась голова – светлые волосы трепал ветер. Оборотень что-то крикнул, но Курой не расслышала ни слова. Да, в принципе, это было уж и не важно.

А потом наверху, на фоне темнеющего неба, как тени на простыне, замелькали силуэты. И дождь выбрал именно этот момент, чтобы разойтись всерьёз. Тяжёлые капли падали, жалящие, как осы. Потом из дыры, из которой сыщики выпали, с краёв каменного мешка, из каких-то щелей начали течь ручейки, быстро превращаясь в водопадики.

Но Каро даже страшно не было. Ужас исчез, оставив твёрдую уверенность, что нужно только немного потерпеть. Ведь Рон смог, а, значит, всё будет хорошо, всё кончится.

Концы бывают разными – счастливыми и не очень. После одних хочется удавиться, а после других летать. И их вестниками может стать что угодно: взгляд, слово, письмо. А иногда конец знаменует толстый просмолённый канат, упавший сверху и саданувший по спине ничуть не хуже кирпича.

[1] Стазис – состояние полной остановки любых физиологических процессов в организмах живых существ.

Глава шестнадцатая

Глава шестнадцатая

Глава шестнадцатая

Если ты знаешь, чего хочешь, значит либо слишком много знаешь, либо слишком мало хочешь

Трещина, пересекающая потолок, была незнакома. Вроде дома у Каро похожая имелась, но всё-таки не точь-в-точь. Тега повернула голову – рядом стена, деревянная и полированная, странная такая. И к пониманию, где теург находится, не добавляющая ничего. Где-то в отдалении бубнили голоса, негромко, а оттого неразборчиво. «Бу-бу-бу...» – тянул один. «Бу!» – отрезал другой. И опять длинная унылая тирада.

Пришлось садиться. Правда, удалось это не с первого раза. Всё тело ломило, словно Курой долго пинали. Руки-ноги слушаться не желали, сгибаться не соглашались и требовали положить их обратно, где тепло, мягко и уютно. Да ещё и голова кружилась. Но сесть тега всё-таки села.

Стена оказалась никакой и не стеной, а вовсе боковиной алексовского стола, стоявшего, соответственно, в кабинете альва. А саму Каро кто-то заботливый устроил на диван, да ещё и одеялком укрыл. Рядом же на стуле, аккуратно сложенная, лежала её собственная одежда – чистая. Видимо, тот же доброход успел съездить на квартиру теги.

Дальше развивать эту мысль не было никакого желания. Потому что на стуле не только юбка с блузкой и жакетом нашлись, но и чулки с нижним бельём. Ну и пусть так, всё лучше, чем расхаживать голой или в грязном порванном костюме. Ещё бы и умыться не мешало, но в конторе умывальник один – у Яте в лаборатории. И чтобы до него добраться нужно, как минимум, выйти из кабинета.

Каро на цыпочках подкралась к двери, приоткрыла створку на ширину волоса, прислушалась. Надо же сначала понять, что вокруг происходит и только потом показываться миру. Иначе попадёшь ещё под раздачу. Это ты себя можешь считать пострадавшей и, вообще, жертвой. А у господина Росса на то свои резоны могут иметься.

– ... если она предложила ещё погулять, то, получается, сговорилась с фатом? – недовольно буркнул невидимый теге Яте. – В принципе, такое может быть. Не рассчитала, потому сама и угодила. Но подстроить ловушку подобного масштаба непросто, согласись.

– Про ловушки я больше тебя знаю, – Алекс боком сидел на секретарском столе – когда это и, главное, зачем новый поставить успели? – и Каро разглядела только его колено, да руку с белоснежной манжетой и рубиновой запонкой. – И склонен думать, что это просто дурное стечение обстоятельств. По крайней мере, то, что касается Рона и нашего теурга.

От словосочетания «наш теург» сердце Курой бумкнуло, провалилось куда-то под желудок и замерло, застенчиво постукивая. Всё-таки «наш»! Ради такого и пострадать немножко можно. Не так всё и страшно...

Курой машинально отёрла вспотевшие ладони о юбку, глянула на руки, не понимая, с чего такая реакция. И лишь тут до неё дошло – не только ладони, но и лоб со спиной покрылись холодной испариной. Видимо, тело не соглашалось с хозяйкой и не считало, что страшное совсем не страшно. Сама-то Каро каменный мешок, конечно, не забыла. Но смутно так, будто плохо запомнившийся сон: отдельные картинки и те в туманной дымке.

– Но вот всё остальное, – продолжал рассуждать Алекс, – непонятное поведение фата, его приезд. Этот осколок, найденный, опять же, у госпожи Каро...

– При чём тут осколок, Ал?

Вот ведь не было ничего: сон, подзабытый лихорадочный бред. А стоило теге в щели между дверью и косяком оборотня увидеть, и всё стало реально, даже материально. Нахлынуло, будто ледяной водой окатило. Словно не было никакого кабинета: холодно – от холода пальцы сводят и они почти не чувствуют ни грязи, ни каменного пола. Пахнет сыростью и плесенью. В ушах – сиплое дыхание, а перед глазами...

– Рон!

Кажется, вслух теург оборотня всё-таки не позвала, только дверь распахнула. Но Мастерс моментально оказался рядом – только что на другом конце приёмной стоял, а уже тут. Смотрит – глаза зелёные, без желтизны, улыбается. За руку взял – у самого ладонь горячая и сухая. Живой, настоящий. Огромный и надёжный, её вытащивший.

– Проснулась?

Вот дурацкий же вопрос! Что на него отвечать полагается: «Нет, всё ещё сплю!»? А всё едино ничего приятнее в жизни не слышала. Но в ответ ни умного, ни путного не придумала, кивнула согласно.

– Ну и ладушки, – порадовался сыщик и опять к Алексу развернулся, кот драный. Правда, руки теги так и не отпустил. Наоборот, подтянул теугра к себе поближе. – Говорю, осколок тут не при чём. Знаешь, сколько там дряни было? Просто мусор случайно зацепился.

– Эдакий «мусор» без дела не цепляется, – веско заметил Яте. – С таким же успехом можно совершенно случайно бриллиант найти.

– А о чём речь идёт?

Каро попыталась сгрести мысли, растекающиеся в блаженно-розовую лужу, в кучу и вернуться к реальности. Ладонь оборотня этому почему-то активно мешала. Теург подумала-подумала, и оставила свою руку там, где она была. Нужно учиться мыслить в любых обстоятельствах и при любых отвлекающих факторах.

– Добрый день, госпожа Каро, – поздоровался вежливый альв. – Как вы себя чувствуете?

– Здравствуйте, господин Росс, – а вот краснеть вовсе необязательно. Тег с оборотнем себя приветствиями вообще не утруждают и ничего, собственной невоспитанности не стесняются. – Всё в порядке, спасибо. Я вполне...

– Мы знаем, что ты вполне, – перебил некомплексующий Мастерс, волоча теурга к секретарскому столу, на котором управляющий восседал. – Ты вот эту штуку узнаёшь?

«Этой штукой» оказался вовсе не альв, как подумалось всё ещё плохо соображающей Курой. А фарфоровый осколок – донышко и кусочек выпуклого бока то ли чашки, то ли вазочки. Белый фарфор, синяя роспись и изрядно стёршиеся тоненькие золотые линии. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы узнать восточную посуду, хотя «вживую» Каро никогда даже блюдца с Островов не видела. По крайней мере, с тех пор, как в Элизии очутилась.

– Нет, – помотала головой тега. – А где вы его взяли?

– В вашем пальто, – любезно пояснил Алекс.

– В моём?

Пучить глаза серьёзному специалисту, наверное, не пристало. Но от таких сообщений не только глаза на лоб вылезут, но и челюсть отвалится.

– Да когда нашу одежду собирали, чтобы выбросить, Яте твоё пальтецо тряхнул и вот это из него вывалилось, – радостно сообщил Мастерс.

– А откуда оно там взялось? – оторопело вывезла Каро.

– Хороший вопрос, – неожиданно согласился альв. – Вот это мы и пытаемся понять. Кроме того, что вещица сама по себе была недешёвой... Я имею в виду фарфор, – тактично уточнил Росс. – Так вот, дорогой посуде в Сером городе делать, вроде бы, и нечего...

– Да с чего вы взяли? – перебила управляющего Курой. – Это же старое человеческое поселение. Почему бы там не быть какой-нибудь вазочке с Островов? Раньше-то ими запросто торговали.

– Глаза разуй! – посоветовал медик.

– И что я должна увидеть?

– Рисунок и золото.

– Яте намекает на то, что мотивы драконов, да ещё позолоченные, могли украшать только предметы, принадлежащие императорской семье, – растолковал Алекс. – Сами понимаете, такую посуду на рынке не продают и никогда не продавали. Так вы можете предположить, откуда это у вас, госпожа Каро?

Существуют вопросы, на которые отвечать можно долго и подробно, но проще руками развести – всё равно эффект тот же, потому что сколько не предполагай, а ближе к истине не окажешься. Курой именно это и сделала.

То есть руками развела. Заодно и Мастерс рукой помахал – ладонь теурга он же так и не отпустил.

***

– ... в общем, мог бы и не вылезать, – Мастерс смущённо почесал костяшкой подбородок. – Ещё бы пару часов и они сами на нас наткнулись.

– Откуда там Гиккори взялся? – спросила Каро ровно.

Вот недаром же оборотень сотню раз советовал: учись притворяться. Действительно, такое умение в жизни пригодиться может. Сейчас, например. Сидит вся из себя спокойная, в окно кеба, по традиции грязью залепленное, смотрит. Голос не срывается, и не хрипит. А то, сколько сил требуется, чтобы не разреветься и на шею Рона не кинуться, знает только она сама. И хорошо, хватит с неё истерик.

– Так Алекс к нему бросился. Прождал нас в конторе до полуночи и поехал бравого инспектора из постели вынимать. А там уж сам Гиккори полицейских нагнал. Место, где мы провалились, они моментально нашли. И с утра начали пустырь прочёсывать. Просто этот Седьмым трах... эм... проклятый водоотвод совсем в сторону уходит. Так что зря я геройствовал.

– Не зря.

– Почему?

Курой промолчала. А как тут ответишь? Потому что я чуть с ума не сошла, на тебя глядючи?  Потому что теперь точно знаю: из любой дыры вытащишь, не бросишь? Потому что все девочки мечтают оказаться спасёнными? Глупость же. Причём глупость, с риском сорваться и помереть несопоставимая. Обидится ещё на такую аргументацию. И будет абсолютно прав.

Да и не при Яте, даже усиленно делающем вид, будто его тут нет, такие признания выдавать.

– Всё-таки тебе стоило ещё денёк в постели поваляться, – проворчал оборотень, ответа так и не дождавшись. – Простудишься ещё...

– Лучше скажи, откуда ты адрес этого аптекаря добыл? – попросила Каро. – Или это секрет?

Мастер глянул на тегу странновато, даже рот открыл, собираясь сказать что-то и явно ведь хотел не на вопрос ответить. Но посмотрел на медика и передумал, только тоже к окну отвернулся.

– Какой тут секрет? – проворчал недовольно. – Нашёл дворника. Тот припомнил горничную, служившую у фей. После того, как фат девицу уволил, она место в этом же доме нашла, только в другой семье. Ну, встретился с ней. Служанка на Олэана большой зуб имеет, потому как прогнали её со скандалом, устроенном на пустом месте. Да ещё и рекомендацию зажилили. Так что адрес аптекаря мгновенно припомнила.

– Ну да, – серьёзно кивнула теург, – тебе стоит улыбнуться и все девицы в округе мгновенно расскажут, что знают. И что не знают тоже.

– Каро! – раздражённо рыкнул оборотень. – Вот давай без этого, а? Она не на моё очарование купилась, а на возможность бывшему хозяину насолить.

– Хорошо, не будем, – смиренно согласилась тега.

Оборотень опять глянул на напарницу – всё так же, искоса.

– Твоё поведение начинает меня пугать, – буркнул себе под нос, но дальше тему развивать не стал.

Тем более что кеб тормозить начал – приехали, значит.

Лавочка не вызывала доверия ни с первого, ни со второго взгляда. Нет, сама фармация от других мало чем отличалась: тяжёлые двери, медный колокольчик. Витрину, отмытую и как будто даже подмигивающую солнечными бликами, хотя день выдался серым и на редкость пасмурным, украшала золотая аркой выгнутая надпись: «Аптека мэтра Альэна». А ниже, буквами поменьше, шла прямая строчка: «Ваше здоровье – в наших руках».  Между надписями традиционная змея томно обвивала рюмку.

Рекламный слоган показался Каро угрожающим.

В самих витринах горкой стояли одинаковые пузатые флаконы тёмного стекла. А вот наклейки на них пестрели радующим глаз разнообразием. Пока детективы к входу шли, тега успела разглядеть средство от зубной боли, от желудочного расстройства и дурных газов, от морщин и, даже для выпрямления волос. У последнего мелким шрифтов было ещё подписано: «Как на голове, так и на других частях тела».  И на всех бумажках золотым и красным сверкала вычурная надпись: «Аптека дядюшки Альэна».

То есть, сама аптека выглядела вполне традиционно. Только вот район фармацевт больно уж странный выбрал. С одной стороны ярко размалёванное полотнище обещало клиенту открыть его будущее всего за половину серебряного эльзара. С другого бока некая мадам клялась, будто вызовет дух любого покойного предка. Дальше лавка, прикидывающаяся сувенирной, а на самом деле снабжающая доверчивых граждан поддельными амулетами. И ещё одна каличная с витриной, заваленной костями и кусками чего-то сушенного, даже издалека выглядящего отвратно.

В общем, забавное место.

– Как думаете, фат? – кивнул Рон на дверь с табличкой, оповещающей, что мэтр Альэн готов принимать клиентов даже ночью – достаточно позвонить в колокольчик.

– Ну, судя по фамилии... – протянула Каро.

Продолжать смысла не имело. Конечно, кондитеры и парфюмеры среди фей встречались чаще, чем фармацевты, но и последних было немало. Всё же, в травах этот народец традиционно разбирался неплохо. Только вот мошенничеством они брезговали. Как и дварфы, они холили и лелеяли свою репутацию. То есть, если и надували кого, то исключительно шито-крыто, чтоб за руку не поймали.

С другой стороны, не зря же считается, что и в самой благополучной семье может урод родиться?

– Ладно, посмотрим, – решил оборотень, толкая дверь.

Внутри, не смотря на огромные витрины, было сумрачно, таинственно и сильно пахло сеном. По трём стенам от пола до потолка высились стеллажи тёмного дерева, уставленные банками, бутылками, бутылочками и пузырьками. Под ними тянулись такие же тёмные деревянные прилавки. Довольно высокие, теургу примерно по грудь – великовато для феи.

Правда, тайна стоек недолго оставалась таковой.  Стоило детективам внутрь войти, как из двери, почти сливающейся со стеллажами, бодро вынырнул лысый, как коленка фат. Точнее, сначала показался здоровенный бугристый нос, предательски намекающий на то, что в род благородного мэтра затесался дварф, и только потом появился его хозяин. А прилавок оказался аптекарю по пояс. Видимо, за стойкой скрывался помост, не столько делающий аптекаря выше, сколько демонстрирующий его комплексы.

Но Курой больше интересовали не скрытые страхи фармацевта, а банки с мутноватой жидкостью, в которых плавало странное. Тега подошла поближе, разглядывая содержимое и... нервно сглотнула, зажав рот ладонью. А что ещё делать, если собственный желудок решил выпрыгнуть на чистый каменный пол? Хотя такую реакцию, наверное, стоило считать нормальной.  Кто способен оставаться невозмутимым при виде заспиртованных эмбрионов, да ещё, кажется, не животным принадлежащих?

– Вас заинтересовала моя коллекция русалок? – подошедший господин Альэн благосклонно глянул на тегу поверх очков. – Это моя маленькая слабость, признаюсь.

– Русалок? – оторопела теург.

Собственно, почему бы и нет? Курой  не отличила бы зародыша тролля от зародыша русалки даже под угрозой пытки.

– Да. Истинных русалок, а не водяной народ, который невежды ошибочно зовут русалками. Я собираю только настоящих, океанских. Тех, что с хвостами, – несколько снисходительно пояснил аптекарь и кисти рук сложил, изобразив тот самый хвост.

– Здесь нет ни одной русалки. Ни мифической, ни реальной, – угрюмо сообщил Яте, глядя на аптекаря исподлобья. – Это все недоразвитые эмбрионы гуманоидов.  Гоблин, пикси, крысюк... Орк, если не ошибаюсь. Хотя, возможно, великанья кровь. А, нет! Вон там, в третьей с краю, явная горилла.

– Ми-и-ифические? Миф-фические вы сказали?

Каро показалось, что аптекаря сейчас удар хватит – лицо бедолаги так кровью налилось, что даже, кажется, раздулось немного.

– Мифические, – с неумолимостью инквизитора кивнул медик.

– Да как вы смеете?!.. Как вы смеете, молодой господин?! Как вы смеете столь нагло проявлять своё невежество?! Вот эту вот, вот эту... – фат проворно подтянул к себе стремянку, белкой взобрался по ступенькам и стащил одну из банок, нежно прижав тару к груди, – её мне доставили непосредственно с Восточных островов. Знаете ли вы, что у населения этих удивительных земель целый культ русалок?! Они регулярно приносят им жертвы. А за это мифические, как вы изволили выразиться, русалки допускают ныряльщиков к местам, где рождается редчайший жемчуг!

– И что же приносят в жертву русалкам жители Восточных островов? – ещё мрачнее поинтересовался Яте.

– Ах, ну, глупость какая! – господин Альэн аккуратно водрузил банку на место и любовно протёр ладошкой бок. – Ну, какая по сути разница? Да, детей они им жертвуют, младенцев. Но ведь эта такая частность! Главное, на лицо взаимодействие двух социумов! Двух, не побоюсь этого слова, вселенных, взаимодействие культур!

Теперь на разошедшегося аптекаря исподлобья смотрели уже два тега. Даже руки на груди они сложили абсолютно одинаково. Рон громко кашлянул в кулак, показал глазами на витрину. Каро покосилась на собственное отражение и набычилась ещё сильнее – веселье оборотня лично ей было непонятно.

– Вы что-то хотели, молодой господин? – рассеянно поинтересовался фат, сколупывая ногтём с обожаемой банки присохшую соринку.

– Хотел, – горячо признался Мастерс, – я очень хотел, нет, просто жаждал побеседовать о ваших клиентах.

– У меня нет клиентов, сударь мой, – отозвался фармацевт, пятясь задом, слезая со стремянки совсем не так ловко, как взлетел на неё. – У меня есть только пациенты, исключительно пациенты. Ведь я тоже в какой-то мере врачую их тела. И души!

Фат развернулся и нос к носу оказался с Яте, который и не думал в сторону отступить. Аптекарь сам шагнул назад, беспомощно хлопая веками, лишёнными ресниц, за стёклами очков.

– Ничего, он не кусается, – Каро потрепала фармацевта по плечу. – По крайней мере, по четвергам не кусается точно.

– Сегодня среда, – робко проблеял старичок, испуганно косясь на теурга.

Но, кажется, медик его пугал всё-таки больше. Не сказать, что Курой это польстило.

– Тогда все может быть, – ободрила фата вредная тега.

***

Долго отнекиваться, кокетничать и заверять, что никаких Олэанов он не знает, аптекарь не стал. То ли был он из породы существ от природы лгать не умеющих, то ли двух недовольных тегов оказалось достаточно для переоценки приоритетов. Так или иначе, но Альэн подтвердил, что фею, дочку фата, старого друга своего старого друга, а может и друга друга его друга, но тоже старого – лечил. От малокровия, а не от каких-то страшных и непонятных заболеваний. И принимала она вовсе не мышьяк с опиумом, а чудодейственный эликсир, лично аптекарем составленный и являющийся его главной коммерческой тайной. А состав снадобья господин фармацевт не собирался раскрывать ни при каких условиях.

Но ведь всегда же можно и исключение, сделать, верно? И как не уступить такому милому молодому тегу? Особенно если он сгрёб тебя за шиворот, хорошенько тряхнул и предупредил, что вот прямо сейчас, не сходя с места, засунет всех русалок, не вынимая их из банок, в некое естественное отверстие. И с удовольствием понаблюдает, реконструкцию их появления на свет.

Фат так проникся уважением к эксперту «Следа», что согласился не только рассказать об уникальном эликсире, но и продемонстрировать, как он готовится. Даже пригласил уважаемых детективов пройти в святую святых. То есть, в собственную лабораторию.

«Святая святых» оказалась именно такой, как тега и ожидала. По крайней мере, нечто подобное Каро представляла, читая о колдунах и таинственных алхимиках. Было дело, увлекалась в своё время теург подобными историями. Правда, давно, ещё в пансионате.

Лаборатория представляла собой довольно узкую, но сильно вытянутую в длину комнату с кирпичными, ничем не обшитыми стенами. Весь интерьер которой состоял из нескольких столов -один даже зачем-то металлом обили, – множества стеллажей с книгами и такой же, как и в самой аптеке, стеклянной посуды, дополненной колбами и пузатыми ретортами. Сводчатый потолок украшали веники и косы сухих трав, корений и плодов. А ещё было тут распяленное чучело крокодила. Кстати, выделанное отвратительно – из трещин в шкуре солома вылезала.

– Если хозяин начнёт уверять, что это дракон, то я точно свихнусь, – шёпотом призналась тега Мастерсу.

Тихонечко хихикающий и явно искренне  наслаждающийся всем происходящим оборотень, только подтолкнул теурга вперёд. В результате Курой, обиженно оглянувшаяся на сыщика, едва не снесла странное сооружение: цилиндрической формы, сложенное из кирпича, сверху накрытое медным колпаком.

– А это что такое? – недовольно поинтересовалась тега, потирая ушибленный локоть и разглядывая путаницу труб, торчащих из агрегата и уходящих в стену.

Сами трубы, кажется, были медными, но сверху их обёрнули оцинкованным железом – работа небрежная и кустарная: где-то листы заходили друг на друга, а где-то в щели между ними и палец можно просунуть.

– А это, уважаемая госпожа Курой, дом премудрого цыплёнка[1], – пояснил Яте, видимо под влиянием бешенства приобретя совсем не свойственную ему вежливость. Конечно, Каро могло и показаться, но веко у тега едва заметно подёргивалось. – В таких печах, как правило, свинец превращают в золото.

– Это возможно? – от удивления теург даже про свой локоть забыла.

– Что? Конечно же, нет! Молодой господин, вы меня поражаете своим дремучим невежеством! – возмутился аптекарь. – Даже вам, с вашими скудными познаниями, должно быть известно: такая трансмутация невозможна! Свинец в золото, Семеро помилуй! Надо же такое сказать! Нельзя, никак! Конечно же, я пытаюсь получить тут красный жидкий металл и, доложу я вам...

– Красной ртути не существует!

А вот сейчас точно не показалось – медик едва сдерживался, чтобы не начать орать. На шее тега даже жилы вздулись, а желваки ходуном ходили.

– Да? – господин Альэн торжествовал. – А на это вы что скажите, на это?! Вы, посланник всех сомневающихся и неверующих?

Аптекарь потряс под носом эксперта пробиркой, наполненной круглыми разнокалиберными гранулами действительно красноватого или, скорее, оранжевого цвета.

– Скажу, что это оксид ртути. И получить его в такой лаборатории действительно непросто, – Яте слегка поклонился, – снимаю шляпу перед вашим упорством.

– Что?! – гневно возопил фармацевт. – Да как вы смеете, да как у вас язык поворачивается?! Я сейчас докажу, докажу!

Фат попытался откулапать пальцами туго притёртую деревянную пробку, но руки его тряслись так, что ничего путного не получилось. И аптекарь, недолго думая, вцепился в пробку зубами.

– Аната ща нани о шите иру нодесу ка, фуруи оро камоно?! – Курой с таким энтузиазмом вырвал пробирку из рук господина Альэна, что только чудом не выдрал ему ещё и челюсть. – Она же ядовитая!

– Что он сказал? – тихо поинтересовался Рон у Каро. – Слишком быстро, я не успел разобрать.

– Что ты делаешь, старый затраханный осёл, – механически перевела тега.

Вот что-что, а идиомы родины тегские дети сохранили с особым бережением. И охотно делились крупицами знаний друг с другом. Это вежливо-церемониальные фразы никому в Элизии не нужны. А вот обложить классную даму так, чтобы она не поняла – дело святое. Правда, преподавательницы тоже быстро учились.

– И что из этого «старый затраханный осёл»?

– Фуруи оро камоно, – неохотно ответила теург.

Всё-таки приличной барышне так выражаться не стоит.

– Не, длинно слишком, – покачал головой не оценивший колорита оборотень и повысил голос. – Господа, я уважаю ваш научный спор, но мы здесь, кажется, по другому делу.

Курой и аптекарь никак не отреагировали, заняты были – рыли копытами землю, пускали дым из ноздрей и пытались испепелить противника взглядом. Первым сдался Яте. Тег выпрямил спину и смахнул с рукава пальто невидимую соринку.

– Впрочем, это всё пустое и я чересчур увлёкся. Мне нужно взглянуть на рецептуру вашего зель... – он прикрыл глаза, – ... эликсира.

Аптекарь сунул медику под нос костлявый, испещрённый почечными бляшками кукишь.

– А это ты видел, молодой наглец?! Думаешь, что я совсем из ума выжил, показывать всяким проходимцам мои рецепты? Пускать в святую святых! Мэтр Альэн  никому, слышишь, никому не открывает таинство приготовления! Оно перейдёт только моему внуку, изустно! И только так!

Фармацевт потряс длинным суставчатым пальцем под носом у Яте. Курой смотрел на беснующегося аптекаря с надменностью каменного истукана.

– Как думаешь, откусит? – хихикнул веселящийся оборотень.

– Может, – кивнула Каро и смело шагнула вперёд, навстречу разъярённым львам. – Господин Альэн, а вы могли бы просто перечислить нам ингредиенты, входящие в состав? Не раскрывая пропорций и тайн рецептуры.

Фат обернулся к девушке, тяжело дыша и промокая лысину большим клетчатым платком. Одарил тегу подозрительным взглядом из-под съехавших на самый кончик грандиозного носа очков.

– В принципе... Конечно, зная ингредиенты, талантливый фармацевт может повторить... Вы, случайно, не обладаете фармацевтическими знаниями, юная дама?

Видимо, аптекарь ни на секунду не верил, что у Яте хватит мозгов что-то там повторить. И эта уверенность Каро несказанно радовала. Всё-таки оставался шанс получить необходимую информацию и не сойти с ума.

– Нет, – заверила фата Курой, – не обладаю. Я теург.

– Тогда, боюсь, ничем не могу вам помочь, – старик гордо сложил руки на груди, давая понять, что его решение неизменно. – Кроме ингредиентов на эликсир накладывается мощнейшее древнее заклинание. Мощнейшее! А вдруг вы поймёте суть плетений?

Ситуация поменялась кардинально. Теперь настало время теургу зубами скрипеть и в бессильной ярости пялиться на аптекаря. Причём при такой убеждённости и возразить же нечего. Ну, не скажешь же фату, что у него талантов не хватит даже шнурки без помощи рук завязать! Не поймёт и не оценит.

Да и для того чтобы магически завязать шнурки, требуются недюжинные способности и очень хитрое плетение.

– Прошу прощения, господин Альэн, – вмешался Мастерс, – но, видимо, вы не понимаете суть проблемы. Попробую объяснить ещё раз. Ваша клиентка...

– Моя пациентка! –  надменно перебил оборотня аптекарь.

– Ваша пациентка, – смиренно согласился Рон. – Так вот, она скончалась. И существуют подозрения, что виной тому стал как раз ваш эликсир. Нет, мы, конечно, ни на минуту не сомневаемся в непричастности такого опытного и талантливого фармацевта. Но полиция!.. – сыщик многозначительно поиграл бровями. – Поймите, мы лишь хотим помочь вам. Но как искать истинную причину смерти бедняжки, если не знать даже того, как обелить вашу репутацию?

– Нет, вы меня не обманете! Я не дам конкурентом и доли шанса узнать мои секреты и использовать их в грубых, неэлегантных и неэффективных подделках!

– Да не конкуренты мы, Седьмой побери! – взорвался Мастерс. – На кой нам ваш рецепт?

– А ка-ак же, а ка-ак же? – хитро прищурился аптекарь.  – А для личного пользования?

– Да мне, вроде как, не требуется, – опешил оборотень.

– Все так говорят! – решительно отрезал Альэн.

Нет, всё-таки этот фат был по-настоящему талантлив! Суметь всего за полчаса довести до белого каления трёх, в целом, вменяемых существ ещё суметь надо. Но кое-чего фармацевт не учёл. Против взбешённого оборотня и двух мечтающих о месте тегов не каждый выстоять сможет. Да и одно дело, когда тебя встряхивает пусть и страшный, но субтильный уроженец Островов. И совсем другое, если за грудки возьмёт перевёртыш, наглядно продемонстрировав и отросшие вдруг клыки и деформировавшиеся когти. Теург сама едва удержалась, чтобы бельё не намочить. А вот старенький аптекарь такой силой воли не обладал.