Текст книги "Девяностые годы"

Автор книги: Катарина Причард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц)

Глава XV

На закате они подъехали к кучке палаток и шалашей, расположенных у подножия горного кряжа, над которым высились отвесные скалы. Это и был Хэннан.

Красноватый свет лежал на изрытом склоне кряжа и на грудах рыжей и бурой земли. Здесь и там, на фоне ясного неба, голубовато-зеленом и прозрачном, как вода, вырисовывались деревянные копры. Вокруг гостиницы – убогого строения из гофрированного железа – и двух-трех лавок, сколоченных из обрезков жести и мешковины, по широкой дороге, на которой еще торчало несколько низкорослых корявых деревьев, сновали старатели. К опреснителю, расположенному подальше, непрерывным потоком шли люди. В неподвижном воздухе висел дым костров, смешиваясь с пылью, целый день поднимавшейся над грохотами.

Моррис подъехал к одной из лавок. Несколько человек, стоявших перед ней, вяло приветствовали его, с удивлением разглядывая сидевшую рядом с ним женщину. Затем они не спеша подошли к повозке. Моррис слез, раздал письма и газеты, свертки с мясом и овощами, инструменты и отдал пару сапог, которые ему было поручено купить в Кулгарди.

Его засыпали вопросами о «старом лагере», как они называли Кулгарди, и о походе в Лондондерри. Пока он рассказывал, мужчины с любопытством рассматривали Салли, которая молча сидела на переднем сиденье повозки и чувствовала себя здесь чужой и всеми забытой.

Салли была возмущена тем, что Моррис не познакомил ее с товарищами, стоявшими вокруг, как Олф познакомил Лору по приезде в Кулгарди. Видимо, думала она, Моррис решил, что не даст ей дружить с мужчинами в Хэннане, как она дружила с посетителями гостиницы Фогарти.

Из лавки вышел рослый бородатый мужчина; легкие уверенные движения, широкополая шляпа и сравнительно опрятная внешность выгодно отличали его среди окружавших Морриса нечесаных и немытых старателей, чьи рубашки и штаны были покрыты красной пылью.

– Хэлло, Морри, – весело крикнул он. – Привез-таки свою хозяюшку?

И он дерзко сверкнул смеющимися глазами в сторону миссис Гауг, все еще сидевшей в повозке среди своих вещей.

– Добро пожаловать в Хэннан, миссис Гауг, – он неторопливо подошел к ней. – Придется мне самому представиться: Морри, видимо, слишком занят для этого. Франсиско Хосе де Морфэ, более известный как Фриско Джо Мэрфи, к вашим услугам.

Он снял шляпу и, к великому удовольствию присутствующих, низко склонился перед Салли.

– Как поживаете, мистер де Морфэ? – отозвалась Салли.

– Благодарю вас, очень хорошо, сударыня, – в тон ей церемонно ответил Фриско, хотя глаза его продолжали смеяться. Про себя он решил, что эта дамочка не всегда будет с ним такой чопорной и недоступной. Утомленная долгим путешествием и недовольная поведением мужа, Салли показалась ему малоинтересной. Отнюдь не красавица, подумал он; правда, глаза чудесные и фигурка стройная и крепкая.

– Вы, наверно, до смерти хотите чаю, – заявил Фриско с грубоватым добродушием. – Я пойду поставлю котелок.

– Пожалуйста, не беспокойтесь. – Салли старалась держаться с достоинством, как того требовал ее муж.

В это время Моррис, задержавшийся в лавке, вышел оттуда и направился к повозке.

– Значит, ты все-таки привез жену, Моррис, – обратился Фриско к Моррису с насмешливой улыбкой. – Ты, кажется, собирался оставить ее в Кулгарди?

– Я передумал, – ответил Моррис.

– Пойду немножко приберу у нас, – предложил Фриско, не обращая внимания на дурное настроение Морриса. – Как мы устроимся? Если хочешь, я могу очистить место, и миссис Гауг займет мою палатку.

– Благодарю, – ответил Моррис, по-видимому, не испытывая никакой признательности к Фриско за его великодушное предложение. – Я уже сговорился с миссис Баггинс, мы поживем у нее некоторое время. Так будет удобнее для миссис Гауг. За лавкой есть пристройка, там мы и поместимся, пока я не сооружу для нее домик.

Фриско засмеялся. Он понял, что Моррису вовсе не нравится галантное обращение компаньона с его хорошенькой супругой. Поселив жену в пристройке Баггинсов, он рассчитывал держать ее подальше от посторонних глаз. Хозяева всегда дома и могут присмотреть за ней. Они содержали дешевую плохонькую столовую, помещавшуюся в хибарке, сооруженной из ржавой жести от старых керосиновых бидонов, а рядом была ночлежка.

– Можно мне сойти, Моррис? – спросила миссис Гауг.

– Подожди, я помогу тебе, – пробурчал Моррис.

– Нет, я сама.

Салли передала ему через колесо туго набитый саквояж и два-три свертка. Моррис с тревогой следил, как она поднимается, повертывается спиной и осторожно расправляет юбки. Затем она нащупала носком подножку и легко спрыгнула наземь, показав заинтересованным зрителям только стройную лодыжку и запыленный черный башмачок.

Моррис был, видимо, очень доволен, что она так ловко и аккуратно это сделала. Он настоял на том, чтобы самому перенести ее саквояж и свертки в лавку.

– Нет, право же, – возражала Салли, – они совсем не тяжелые.

Фриско и остальные свидетели этой сцены весело усмехались. Их до смерти забавляла необыкновенная важность, с какой держался Морри Гауг.

Салли тоже не могла удержаться от улыбки и, следуя за Моррисом, бросила быстрый взгляд на мистера де Морфэ.

– До свидания, – сказала она чинно.

Моррис познакомил жену с хозяевами. Пристройка оказалась всего-навсего навесом из жердей, переплетенных ветками. Сверху были насыпаны сухие листья. Здесь стояли колченогая деревянная койка с натянутой на ней мешковиной и деревянный ящик, на котором можно было сидеть, но этим вся обстановка и ограничивалась; Моррис обещал принести из лагеря плед и повесить его на веревке перед входом, чтобы Салли могла иметь хоть какой-то отдельный уголок. Она поняла, что ей предстоит жить здесь, пока Моррис не устроит ее иначе.

– А что я буду делать, если пойдет дождь? – спросила она, растерянно оглядываясь.

– Ради бога, без капризов, – раздраженно ответил Моррис. – Дожди здесь никого не пугают, у нас и так их слишком мало. Я, во всяком случае, постараюсь построить тебе какую-нибудь хибарку до начала дождей.

Он вышел и принес из повозки ее жестяной сундучок, потом заявил, что ему надо напоить лошадей и отправить их в ночное. А после этого они с Салли пойдут в столовую и чего-нибудь поедят. Лучше подождать немного, сейчас там полным-полно. Он предупредил миссис Баггинс, чтобы она оставила им тушеного мяса и горячего пудинга.

Салли села на свой жестяной сундучок. У нее разболелась голова, она чувствовала себя усталой и подавленной.

– Мне хочется только чашку чая, – сказала она уныло. – Ах, Моррис, почему мы сразу не поехали к тебе в лагерь? Я бы там очень скоро все прибрала, и нам было бы гораздо удобнее, чем здесь, где столько народу. Я бы стала готовить для тебя и…

– Разреши мне знать, что для тебя лучше в Хэннане, – холодно ответил Моррис. – Ты не представляешь себе, какой сброд стекается сюда со всех концов света. Не забывай, что ты женщина.

– Но, Моррис, – возразила Салли, – ко мне в Кулгарди относились с величайшим уважением. Все говорят, что старатели – очень порядочные люди.

– Все это мне известно, – нетерпеливо нахмурился Моррис. – Я лучше тебя знаю, что такое золотые прииски. В первое время так действительно было в Кулгарди; но в Хэннане совсем не то. Здесь люди гораздо грубее и жаднее на золото. Иначе и быть не может. Ведь сюда съезжаются подонки общества всего мира. И почему ты не могла жить тихо и мирно в Южном Кресте, вместо того чтобы тащиться за мной!

– Но ты оставил меня одну почти на два года, – напомнила ему Салли. – И все это время ты думал, что я живу там тихо и мирно?

– Разумеется.

– Ты просто никогда об этом не думал.

– Ах, перестань, пожалуйста. Салли, – вспыхнул Моррис. – Не будем начинать все сначала. Если бы ты знала, что мне пришлось здесь вытерпеть, ты поняла бы. Я уходил с Фриско на разведку на целые месяцы. Однажды, на обратном пути, мы чуть не умерли от жажды…

– Ох, Моррис!

– Слушай, моя дорогая, – Моррис сел на ящик рядом с ней. – Я дурно поступил с тобой, знаю. Мне следовало писать тебе, следовало наведаться домой, чтобы посмотреть, как ты живешь. Но эта золотая лихорадка овладевает человеком, как болезнь, и он совершает поступки, о которых никогда в нормальном состоянии и не помышлял бы. Мы все здесь немножко сумасшедшие. Мы не можем ни говорить, ни думать о чем-нибудь ином, кроме золота. Пойми, я видел сотни людей, которые находили богатство, а мне ни разу по-настоящему не повезло. Ну да, один раз я получил свою долю за участок, где мы работали с Динни Квином и Олфом Брайрли. Но я купил верблюдов и продовольствие и отправился на разведку с Фриско, надеясь удвоить то, что я имел, а потерял все. Говорят, если человек неутомимо ищет золото, он непременно найдет свое счастье. Значит, настанет день, когда и я найду свое. Тогда мы отряхнем от ног своих прах золотоносных полей и поедем путешествовать вокруг света…

– Как это было бы чудесно, – вздохнула Салли, увлеченная его мечтами.

– Вот ради чего я работаю. Вот чего я добиваюсь.

Моррис встал. Он весь дрожал от сдерживаемого волнения:

– Я хочу вернуться на родину и жить в достатке до конца моих дней. Стоит того, чтобы потрудиться и потерпеть здесь некоторое время, если потом у нас будет денег сколько угодно. Я хочу доказать моему старику, что блудные сыновья иногда возвращаются миллионерами и могут восстановить богатство семьи.

– Ах, Моррис! – Салли была ослеплена картиной будущего.

– Другим это удавалось, почему же не удастся мне?

Окрыленный надеждами, Моррис казался помолодевшим, полным энергии и веры в свои силы.

– Вот, – сказал он, – посмотри-ка! – Он вытащил из кармана бумажник и развернул перед ней плотный лист бумаги. – Это акции нового рудника, который открывается на участке Брукмена. Один опытный горняк, мой знакомый, уверяет, что этот рудник будет одним из самых богатых на здешних приисках.

Салли посмотрела на документ; потом Моррис сложил его и сунул обратно в бумажник, а бумажник бросил на ее жестяной сундучок.

– Лучше спрятать это подальше, – сказал он, оглянувшись. – Тут надо быть очень осторожным.

Люди то и дело мелькали перед их навесом – старатели и погонщики-афганцы, входившие и выходившие из лавки. Пришли и туземки, чтобы посмотреть на белую миссис; они встали перед ней, разглядывая ее и ухмыляясь. Моррис так сердито закричал на них, что они рассыпались, словно стайка вспугнутых детей. Из сумерек вынырнул щуплый рыжеватый паренек в брюках, закатанных выше колен и с остатками белой рубашки на загорелых плечах.

– Эй, Морри, – крикнул он, – вы что же, не будете сегодня поить лошадей? Просто жалко смотреть на них.

– Отведи их, Пэдди, – отозвался Моррис. – Я сейчас приду и заплачу за воду. Это миссис Гауг, – добавил он. – А это Пэдди Кеван, Салли.

– Очень рад познакомиться с вами, мэм, – мальчишка поклонился не без изящества.

– Постарайся угодить моей жене – и ты не будешь внакладе, Пэдди, – сказал Моррис.

– С удовольствием, – усмехнулся Пэдди. – Рад буду услужить вашей супруге, мистер Гауг.

– Ну, ну, не забывайся! – крикнул Моррис вслед уже исчезнувшему Пэдди. – Смышленый парнишка, – продолжал Моррис, – он пришел с нами; служил юнгой на американском судне и сбежал оттуда. Добрался до Южного Креста, а потом и сюда явился. Существует на случайные заработки. Какие – одному богу известно. Но Пэдди ничем не брезгует, лишь бы наскрести несколько монет. Однако мне нужно пойти посмотреть, чтобы напоили лошадей. Этот самый Пэдди способен сказать мне, что они уже напились, и продать воду кому-нибудь другому.

Когда Моррис вышел опять к повозке, все еще стоявшей перед лавкой, в пристройку вошла миссис Баггинс, неся кружку чая и намазанный маслом толстый ломоть хлеба на эмалированной тарелке.

– Ах, благодарю вас, – сказала Салли, – мне до смерти хочется чаю.

– Не меня благодарите, а Фриско, – ответила миссис Баггинс кислым тоном. – Это он распорядился, а у меня нет времени возиться с приезжими.

– Это очень любезно с его стороны, – благодарно пролепетала Салли, отхлебнув горячего крепкого чая.

Миссис Баггинс, женщина средних лет, рослая, сухопарая, с хитрецой в слегка раскосых, бесцветных глазах, с длинными зубами и властным выражением лица, неодобрительно разглядывала свою новую жилицу. Моррис сказал Салли, что миссис Баггинс – женщина работящая, что она много моложе своего мужа и держит в руках и его и все дело. Вполне вероятно, решила Салли.

– Если бы Моррис предупредил нас, что вы приедете, мы бы вам палатку поставили или ребята освободили бы один из сараев, – пробурчала она.

– Ничего, – успокоила ее Салли, – я привыкла ночевать без удобств, а сегодня я так устала, что усну где угодно. Высплюсь хорошенько и буду свежа, как роза.

– У нас тут розы не водятся, – насмешливо отрезала хозяйка и пошла прочь.

Бедная женщина, подумала Салли, она очень недовольна, что Моррис навязал ей свою жену. Верно, боится, что придется нянчиться с беспомощной неженкой, вот почему она так неприветлива. Салли решила на другой же день подружиться с миссис Баггинс и показать ей, что отнюдь не намерена разыгрывать в Хэннане важную даму.

Допив чай и доев толстый ломоть хлеба с маслом, принесенный хозяйкой, Салли осталась сидеть на своем сундучке, глядя на широко раскинувшуюся равнину, покрытую густым кустарником, и на ясное зеленоватое небо, где поблескивали первые звездочки. Она дивилась судьбе, которая привела ее и Морриса в эту унылую, почти дикую страну.

Неужели то, о чем говорил Моррис, когда-нибудь сбудется? И они найдут золото – частицу тех огромных золотых залежей, которые прячет в своих недрах темная земля, – станут богатыми, обеспеченными людьми, будут путешествовать по свету и приедут к его родным победителями, как мечтал Моррис? Нет, не верится, это – как волшебная сказка. С другими людьми, может, и бывает, но не с ней и Моррисом. Салли предчувствовала, что удача не придет к ним так легко.

Моррис и раньше обольщал ее картинами счастливого будущего – и на ферме, и потом в Южном Кресте. Правда, тут может выйти по-другому, размышляла она. Здесь человеку не надо так тяжело работать, чтобы обеспечить себя. Он может вдруг наткнуться на свое счастье: отвалить камень, найти куски золота и продать участок за несколько тысяч фунтов. Но, с другой стороны, сотни людей уходили с приисков после долгих месяцев разведки и продувания, убедившись, что игра не стоит свеч.

И Салли слышала от них не раз, что шансы разбогатеть не настолько велики и едва ли имеет смысл переносить все лишения и тяготы, которые выпадают на долю золотоискателя. Многие возвращали земле, как они говорили, то, что получили от нее, тратя свои деньги на верблюдов и припасы, чтобы отправиться на долгую разведку, или вкладывая все, что у них есть, в разработку рудника. Однажды Моррис уже на этом попался.

Нет, говорила себе Салли, не верится, чтобы они с Моррисом так скоро отряхнули от ног своих прах золотоносных полей. И она готова примириться с этим, приспособиться к жизни в таком месте, как Хэннан; но пусть Моррис поскорей уведет ее в свою палатку или построит домик, ведь он обещал. А пока – неужели он думает, что она так и будет сидеть сложа руки под этим навесом из ветвей? Нет, она станет помогать миссис Баггинс, как помогала миссис Фогарти. Чтобы ладить с людьми, нужно делить с ними их труды и заботы. У нее слишком много здравого смысла, говорила себе Салли, чтобы разыгрывать барыню перед миссис Баггинс.

Когда пришел Моррис с фонарем и пледами, которые он принес из лагеря, Салли уже спала, свернувшись клубочком на койке. Он повесил плед на веревке перед входом и разбудил жену, чтобы она разделась. Она сняла с себя платье и надела ночную рубашку, удивленная тем, что Моррис намерен спать вместе с ней на такой узкой кровати. Моррис тоже сбросил с себя одежду и лег возле нее под грязным серым одеялом.

Глава XVI

Моррис давно уже спал, а Салли все еще лежала без сна, глядя сквозь просветы между ветками на далекие поблескивающие звезды.

Она была возмущена тем, что Моррис вел себя так недостойно. Он сразу схватил ее в объятия, хотя люди проходили в нескольких шагах от них. Она слышала их смешки и шутливые замечания по адресу Морриса, который улегся с курами, настолько явственно, как будто эти люди находились в той же комнате. Разве не унизительно для самого Морриса, что он поступил так грубо и сделал ее предметом вольных шуток?

Конечно, она тосковала по его ласкам, она надеялась забыть в его объятиях о всех взаимных обидах, о всех разногласиях. Их примирение в пути дало ей сладостное ощущение покоя и прочности их любви. Все это было теперь разрушено. А она-то надеялась, что, встретившись, они переживут вторично свой медовый месяц.

Когда-то, в первую пору влюбленности, Моррис был для нее божеством, она восхищалась им, все существо ее трепетало от каждого его прикосновения. В течение тех долгих месяцев, которые она провела одна в Южном Кресте, она тосковала по нему неутолимо и мучительно. Но это грубое сближение оскорбило ее. Он надругался над ее чувствами. Никогда больше, говорила себе Салли, не позволит она Моррису так злоупотреблять их отношениями.

Утром она решительно сказала:

– Я не стану жить в этой дыре, Моррис. Покажи мне свою палатку, и я там устроюсь.

– Ладно, – согласился Моррис, виновато опуская глаза, – но побудь здесь хоть день или два, пока я все приготовлю и перенесу палатку подальше в чащу.

За завтраком в общей столовой Салли дала Моррису понять, что вовсе не намерена исполнять его требования и держаться замкнуто и высокомерно. Она вступила в разговор со своими соседями, проявила живой интерес к местным новостям и сама сообщила то, что знала о походе в Лондондерри.

Потом она подошла к дверям кухни, чтобы поздороваться с миссис Баггинс и заверить ее, что спала хорошо и чувствует себя превосходно.

– Если я могу вам чем-нибудь помочь, – весело сказала Салли, – я с удовольствием это сделаю. Не привыкла я сидеть сложа руки. Да и хорошо бы чем-нибудь заняться, пока Морриса не будет дома.

Но у миссис Баггинс, как обычно, день начался с головной боли и дурного настроения. К предложению миссис Гауг она отнеслась подозрительно.

– Знайте свое дело, – сказала она кисло, – а я буду делать свое.

Салли невольно отступила перед ее недружелюбным взглядом.

– Вот видишь, – заметил Моррис, уводя Салли обратно в пристройку. – Я ведь предупреждал тебя, что не надо здесь навязываться людям. Миссис Баггинс неспособна понять, что ты стараешься сделать людям приятное и просто хочешь помочь ей.

– Она, наверно, очень дурная женщина, – сказала Салли, садясь на койку. – Что тут такого, если я хочу помочь ей?

Моррис улыбнулся:

– Она долго была единственной женщиной в Хэннане и теперь, вероятно, ревнует, потому что появилась другая. Говорят, она не гнушается обществом здешних кавалеров…

– Да что ты! – негодующе воскликнула Салли.

– Фриско говорит, что чем старше вино, тем крепче, а уж он в этих делах знает толк. – Моррис нахлобучил свою шляпу. – Однако мне некогда с тобой болтать, пора идти на участок, покопаться немного в земле.

– Я пойду с тобой. Не могу я сидеть тут целый день, – нетерпеливо сказала Салли.

– А где же мой бумажник? – Моррис посмотрел кругом, поискал в кармане.

– Твой бумажник? – повторила Салли, стараясь припомнить, что он сказал ей накануне о бумажнике.

Моррис наклонился над сундучком, выбросил оттуда платья. Салли тоже принялась искать. Они перевернули все, обшарили весь пол, но бумажника не было.

– Я ведь просил тебя спрятать его. Я тебе сказал, что в этих акциях целое состояние! – вскипел Моррис.

– Ах, Моррис, – жалобно заговорила Салли. – Я же не трогала твой бумажник. Ты бросил его на сундучок, ты сам.

– Но я просил тебя спрятать его! – закричал Моррис. – Разве я не говорил, что здесь тебе не Крест и не Кулгарди? Тут подметки на ходу срезают. Боже мой, если предсказания Зэба Лейна насчет этого рудника оправдаются, я тебе никогда не прощу.

Чуть не плача, Салли проговорила:

– Если это моя вина, Моррис, я очень сожалею, только…

Но Моррис уже бросился вон.

Салли слышала, как он кричал в лавке. А старик Монти и миссис Баггинс сердито кричали ему что-то в ответ.

В дверях кухни появилась миссис Баггинс.

– А ну, собирайте ваше барахло и выкатывайтесь отсюда, – завизжала она. – Если вы воображаете, что можете, глядя мне в глаза, обзывать меня воровкой, вы очень ошибаетесь, мистер Гауг. Катитесь и прихватывайте свою барыню. Являются сюда со всякими фанаберия-ми, а потом обвиняют честных людей. Обокрали вас, говорите? И правильно сделали! Так вам и надо! – вот что я вам скажу. Вы сами нас не первый день обворовываете; никогда гроша не платите, а сами золото прячете. Вас давно следовало бы выгнать из лагеря, вот это было бы дело!

– Я только сказал, что у меня украли бумажник. Я же вас ни в чем не подозреваю, – пытался ее успокоить Моррис. Его раздражение сразу стихло перед бурей, обрушившейся ему на голову. – А золота там никакого не было, только немного денег и несколько акций.

– Акций? – завизжала хозяйка. – Так на акции у тебя деньги нашлись? Но мне ты не мог заплатить – весь месяц в долг жрал. Нет, тебе понадобилось тащиться в Кулгарди и приволочь сюда эту девку. Сразу видно, что за птица. Никогда не поверю, что порядочная женщина свяжется с таким жуликом, как ты, Моррис Гауг.

– Оставьте мою жену в покое, – сказал Моррис.

– Да молчи ты! – зарычал на жену старик Монти. – Что она тебе сделала?

– Так их! Задай им хорошенько! – раздался насмешливый мужской голос. Салли сразу узнала его.

Фриско и несколько старателей входили во двор.

– Вон отсюда! – неистовствовала хозяйка, окончательно разъярившись. – И забирай эту потаскушку! А вы, ребята, можете все у меня обыскать, если вы думаете, что я или Монти хоть пальцем притронулись к его паршивому бумажнику. Я не собираюсь защищать того, кто его украл. Можете вздернуть его, коли мне из-за него такая неприятность вышла. А в нашей лавке никогда еще никого не обкрадывали! И вы, ребята, это знаете. Я никого не обижаю, но и себя в обиду не дам. А он, лодырь несчастный, является сюда и скандал устраивает, будто мы виноваты, что у него украли его чертов бумажник. Пусть убирается отсюда подобру-поздорову!

Салли вся дрожала, когда Моррис вошел в пристройку. Он и сам был ошеломлен и пристыжен вспышкой миссис Баггинс.

– Собирайся, – сказал он угрюмо, – мы пойдем в лагерь.

Салли побросала обратно в сундучок те несколько вещей, которые вынула накануне, а Моррис свернул свои одеяла. Она надела плащ и шляпку, взяла в руки саквояж, свертки и вышла во двор, где ярко светило солнце.

Несколько человек стояло во дворе, обсуждая происшествие. Среди них она заметила Фриско и Пэдди Кевана.

– Насчет акций ты не волнуйся, Морри, – заметил один из мужчин. – Тебе только нужно известить компанию, что ты их потерял. А мы поспрошаем, кто был здесь сегодня, и, когда поймаем вора, созовем общее собрание.

– А ты где околачивался, Пэдди? – спросил Фриско.

– Ну вот, Фриско! – возмутился тот. – Уж не на меня ли вы думаете? Мы же во время похода были товарищами с Морри, и я бы никогда такой подлости не сделал! И потом я отводил его лошадей к Кассиди на водопой вчера вечером, и утром меня здесь совсем не было.

– Ну ладно, держи ухо востро и дай нам знать, если что-нибудь услышишь, – сказал Моррис.

Он взялся было за сундучок Салли, чтобы взвалить его на спину, но к нему подбежал Пэдди.

– Нет, уж давайте я, Моррис, – крикнул он.

Моррис передал ему сундучок и облегченно вздохнул. Он пошел вперед, неся свои одеяла и свертки Салли, но тут снова появилась миссис Баггинс.

– А как же насчет того, чтобы со мной расплатиться, перед тем как уйти, мистер Гауг? – крикнула она. – Вы мне должны за обеды и провизию около пятидесяти фунтов.

Моррис остановился и растерянно оглянулся на нее.

– Все мои деньги были в бумажнике, – сказал он. Салли почувствовала, что ей надо вступиться за мужа.

– Не беспокойтесь, миссис Баггинс, мы вернем вам все, что задолжали, – сказала она. – В жизни моей не было случая, чтобы я осталась должна хотя бы пенни.

Миссис Баггинс насмешливо закудахтала.

– Вот как? – сказала она. – Ну, значит, у вас легкие денежки. Но я хочу получить с вас сейчас.

– Мы не можем дать вам то, чего у нас нет, – сказал Моррис.

Подошел Фриско и вытащил из-за пояса замшевый кошелек.

– Нате, отвесьте себе и заткнитесь! – крикнул он нетерпеливо.

– Наш пострел везде поспел! – захохотала миссис Баггинс. – Желаю вам получить сполна за свои денежки!

Салли вспыхнула, и глаза ее засверкали от гнева. Она рада была, что может наконец повернуться спиной к лавке и к этой злой женщине. Моррис пробирался между палатками и шахтами, направляясь к горам, видневшимся по ту сторону дороги. Но он шел слишком быстро для Салли, и она не поспевала за ним. Тогда она отстала и пошла рядом с Пэдди, который брел, спотыкаясь, с тяжелым сундучком за плечами.

Фриско догнал их, но она не решилась взглянуть на него и только торопливо пробормотала:

– Благодарю вас, мистер де Морфэ. Муж отдаст вам долг при первой возможности.

– Не беспокойтесь об этом, миссис Гауг, – небрежно бросил Фриско. – Будь Морри на моем месте, он сделал бы то же самое. Здесь у нас уж такое правило – если у человека есть золото, а у товарища нет, то нужно поделиться. – Он ушел вперед и присоединился к Моррису.

Салли была ему благодарна за это не меньше, чем за его помощь в сцене с хозяйкой.

Пэдди остановился, чтобы перевести дух, и восторженно посмотрел вслед Фриско.

– Черт, и всегда-то у него золото есть, у этого Фриско, – сказал он с восхищением. – Вот увидите, миссис, когда-нибудь мы с ним будем первыми людьми на приисках!