Текст книги "Видение луны (СИ)"

Автор книги: Катарина Глен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Эма, ты даже глотка не сделала.

Хаганэ лежал на боку, приподнявшись на локте. Да, она не пила. Она годами не пила сакэ или что-то близкое. Она всю ночь ела, пока Хаганэ и другие делились историями.

Что-то отскочило от его плеча и покатилось рядом с ней.

Рыбный пирожок.

– Эй, Тесуке. Не трать хорошую еду, – он схватил пирожок и откусил. – Серьезно, хватит сдерживаться. Выпьем за то, что мы живы.

– Я выпью за это снова, – сказал Тесуке, схватив бутылку.

– Не ты. Эма!

– О, точно. Да, Эма, у меня еще бутылка осталась, – Тесуке тряхнул ею. – Ах, половина, – он улыбнулся почти так же, как Хаганэ. Они были опасной парой, судя по их историям.

Они искушали ее. Пара чашек сакэ успокоила бы ее разум, но выпивка могла затуманить суждение. Часто было сложно остановиться, когда начинал выпивать.

– Ладно. Одну чашку. Не больше.

– Вот, – он протянул ей чашку, шевеля бровями. – И выпей быстро, – его янтарные глаза радостно сияли, обещая веселье и шалости, и она вдруг ощутила себя и старой, и юной.

– Ты этим наслаждаешься, да?

– Живи хоть немного. Мы должны порой быть людьми. И, – он вдруг посерьезнел, – нам нужно почтить тех, кто умер, продолжая наслаждаться жизнью. Их не забыть. Это невозможно. Но я и не должен тебе это рассказывать.

О, да. Она знала.

Духи, ей бы хоть половину жажды жизни Хаганэ. Он вел себя не как человек, который столкнулся со смертью или потерял половину отряда в патруле. У каждого солдата была своя роль, и Хаганэ улыбался. Но она видела в его глазах блеск отчаяния в тот день, когда он понял серьезность ситуации. Даже если он не показал сейчас, эма знала, что отчаяние осталось.

Она поежилась, поняв, что чарующая душа не сидела бы с ней сегодня, если бы она не побежала в город в тот день.

– И не переживай, – продолжил он. – Я защищу тебя от других, если ты случайно слишком много выпьешь.

Эма рассмеялась, серьезность момента пропала.

– И кто защитит меня от тебя?

– Зачем тебе защищаться от меня? – Хаганэ усмехнулся, поднял чашку между ними, покачал ею. – Пора выпить…

Эма смотрела на опасную жидкость, вкус остался в ранние дни Черного Шипа с Рё и близкими товарищами. А потом ей перестало это нравиться, как и многое другое.

Но этой ночью…

Она взяла у него чашку и прижала к губам, горькое вино полилось в ее горло. Оно было крепким, согревало ее внутри, пока спускалось.

– Одна. Все. Счастлив?

Хаганэ уже наливал следующую.

– Доволен. С двумя буду счастлив.

– Тебе придется остаться довольным.

– Если она не хочет, я буду, – Тесуке потянулся к чашке.

Хаганэ убрал руку, пролил немного на пол.

– Забудь. Наливай себе сам.

Тесуке вдруг зевнул, Хаганэ сам выглядел сонно, хоть и пытался продолжить пить.

– Я обещала Саитаме – твоему командиру – что не дам тебе выпить слишком много, и я сдержу слово. Идемте, вы оба. Пора спать.

– Эй, Эма, – возмутился он. Эма и Тесуке подняли его, хотя последний был не в лучшем состоянии. Они вместе вышли из общего зала.

17

С помощью Тесуке, хоть и ослабевшего, Эма смогла довести Хаганэ до его комнаты на ночь.

Потому она не выпивала. Она помнила такие ночи, когда она заливала тьму в сердце, особенно после нескольких первых убийств. Это не смогло стереть оставленные шрамы.

Этой ночью она сделала исключение. Хаганэ выпил за павших. И за продолжение жизни, продолжение сражения. Она могла хоть раз выпить за них.

– Эй, Тесуке, ты решил поспать тут?

– Это предложение? – он подмигнул.

Хаганэ толкнул его.

– Трое – это слишком много. Уходи.

Тесуке фыркнул, вышел, шатаясь, в коридор, невнятно пожелав спокойной ночи, помахав поверх плеча.

Он, наверное, так уже тысячу раз делал.

Улыбнувшись ей с сонными глазами, Хаганэ прислонился к стене у двери.

– К такому можно привыкнуть. Ты, я, свет фонарей в ночи… – он кивнул на комнату.

– Не воображай, – Эма подвинула шоджи. – Я не остаюсь.

– Поможешь хоть дойти до кровати? Тело все еще болит.

Она подошла к нему.

– Тебя сильно потрепали, – он обвил рукой ее плечи, кривясь, прошел в комнату.

– Да. И у меня остались синяки. Хочешь увидеть?

– Может, лучше оставить это Сенмею.

– Вот уж нет, – его ладонь с ее плеча спустилась к талии, притянула ее ближе. Ее сердце забилось быстрее, хоть это точно выпивка сделала его смелее.

Но ей это нравилось. Прикосновения Хаганэ… были приятными. Естественными. Правильными. Но у нее были пределы. Сближаться с кем-то тут и сейчас…

Нет. Она так не могла.

Все внутри трепетало, она выбралась из его хватки. В темноте его ладонь нашла ее, нежно потянула обратно.

– Хаганэ, – предупредила она, прижав ладонь к его груди, когда он притянул ее вплотную к себе. Ладонь легла на ее поясницу, дразнила ее искушением. Ее влекло к нему, и он не скрывал интереса к ней. Так почему нет? Хотя бы раз…

Нет. Пределы.

– Эма, – прошептал он, свободная рука гладила ее волосы у шеи. – Я хочу отблагодарить тебя… должным образом… за то, что ты сделала, – он прислонился лбом к ее лбу. В его дыхании был запах сакэ, смешивался с запахом земли после дождя, который она связывала с ним.

Теплый. Он был такой теплый.

– Не стоит. Это были пустяки. Этого не хватило, – она опустила взгляд, нежно сжала его кимоно и тут же отпустила. Духи, она не могла…

Он склонил голову и потерся носом об ее щеку.

– Это не были пустяки.

Его рот задел ее ухо, зубы поймали мочку. Она поежилась, дала себе насладиться простым прикосновением. Его губы скользили за ее ухом, оставляя легкие, как перышко, поцелуи на ее шее. Медленно. Нежно. Неспешно.

Духи, где были пределы?

Жар вспыхнул на ее щеках, искры горячего желания вспыхнули внутри, собрались между ее ног.

И он даже еще не поцеловал ее должным образом.

С каждым прикосновением его теплых нежных губ пределы казались все менее важными. Почему не насладиться вниманием друг друга? Каждый день они были все ближе. Она пожалеет, выйдя за дверь, оборвав нечто до того, как это началось?

Словно ощутив, что она отвлеклась, Хаганэ остановил чудесные поцелуи и отодвинулся. Янтарные глаза смотрели на нее, нежные, но уверенные. Он прижал ладонь к ее щеке, гладил ее большим пальцем.

– Останься на ночь.

– Хаганэ, я…

– Я буду хорошим. Обещаю.

Приятная дрожь пробежала по ее спине.

– По-моему, наше определение «хорошего» отличается, – его губы были так близко. Несколько дюймов, и она сможет ощутить их вкус.

Она взяла себя в руки и мягко оттолкнула его.

– Дай мне зажечь жаровню. Ночи холодают.

Он отпустил ее без слов. Эма встала на колени и сосредоточилась на простом задании перед собой. Это дало ей время разобраться с конфликтом внутри.

Ее влекло к Хаганэ, она не сомневалась. Но она ощущала что-то и к Саитаме, несмотря на их сдержанные отношения. И то, как ее держал Назэ…

Может, она читала в этом слишком много. Даже когда она была с Рё, ее влекло к другим мужчинам. Это было естественно. Не было ничего плохого с чувствами и желанием. И, может, теперь эти чувства были значительнее.

Эма села на пятки возле жаровни, огонь замерцал под камнями. Воздух нагревался, в комнатке будет уютно до конца ночи. Она взглянула на Хаганэ, сидящего на футоне, скрестив ноги, янтарные глаза мерцали в свете огня.

Он склонил голову и усмехнулся.

– Что такое? – спросила она.

– Любуюсь видом.

Она рассмеялась.

– Ты безнадежен.

– Я надеюсь. Всегда.

Кашлянув, Эма опустилась на колени на футон рядом с ним. Вне досягаемости.

– Ты справишься с одеждой?

– Если нужно снять, то твоя помощь будет очень приятна.

Она покачала головой. Он звучал почти внятно.

Постойте.

– Хаганэ, ты пьяный?

– Ага.

– Точно?

– Ах, – он провел ладонью по своей шее, – может, наполовину?

Саитама ведь говорил, что Хаганэ было сложно опьянеть?

– Помнишь, я сказала, что ты безнадежен? Я все еще так думаю.

– Но ты все еще тут, – он пожал плечами, ослабленное кимоно сползло с плеча, оголяя больше голой кожи и твердых мышц. – Я все еще считаю, – он подмигнул, – что ты влюбляешься в меня.

– Вот и нет, – но сердце колотилось, пальцы покалывало от мысли, что она коснется его, узнает размах его желания. Огонь потрескивал за ней, она воевала с собой, сердце билось с разумом.

– А я думаю, что да, – он понизил голос до шепота. – Не переживай. Я никому не скажу.

– Нечего говорить, – жар прилил к щекам, говоря о другом. Если бы это было правдой, она уже была бы в своей комнате.

– Останься со мной, эма. Согреем друг друга этой ночью, – он отодвинул одеяло и похлопал по месту рядом с собой. Его улыбка увяла, когда она помедлила. – То, что произойдет тут или нет, – твой выбор. Я ничего не жду.

– Хаганэ… – кого она обманывала? – Ловлю на слове, – она подобралась ближе, глядя на его открытую грудь, он лег на бок.

– Любуешься мной, Эмамори? – шутил он, улыбаясь, пока она опускалась рядом с ним. – Все хорошо. Знаю, такой привлекательный мужчина, как я, приятное зрелище.

– Духи, ты слышишь себя? – но она невольно улыбнулась, хоть рана болела, пытаясь напомнить то, что она предпочитала забыть.

– Нет ничего плохого в осознании моих хороших качеств, – Хаганэ накрыл их одеялом и придвинулся ближе. Его ладонь нашла ее талию, медленно ласкала ее, помня о ране. Улыбка играла на его губах, пока он смотрел на нее. – Чего ты хочешь, Эма?

Чего она хотела…

Она легла на здоровый бок лицом к нему, наслаждалась теплом его близости. Его ладонь скользила по ее телу, пальцы задели ее щеки, опустились на волосы. С ее губ сорвался судорожный выдох, она смотрела в его глаза под тяжелыми веками.

Битва закончилась.

Победитель: сердце.

– Поцелуй меня.

На его губах мелькнула улыбка, и он пересек расстояние между ними.

Его рот нежно играл с ее, посылая жаркий трепет по ее спине. Она вздохнула, коснулась его щеки, обвела твердую линию челюсти.

Это было… правильно.

– Только это? – спросил он между поцелуями.

– Только это.

Хаганэ не врал, он был хорош. Очень хорош. Каждый поцелуй, нежное прикосновение его губ к ее заставляло ее сердце колотиться. Тепло растекалось по ее телу, собиралось в центре, пробуждало старую часть нее. Не было ожиданий дальше встречи губ. Каждый поцелуй сильнее разжигал огонь внутри. Она была в его руках, его ласки согревали ее, прогоняли холод, который все время пытался найти ее.

И он не просил большего, хотя она ощущала у живота его желание.

Поцелуи стали зевками. Они рассмеялись, еще раз пылко поцеловались и устроились спать. Хаганэ вскоре уснул.

Но Эма лежала. Она коснулась своих губ. Те поцелуи. Жаркие, головокружительные, вкусные. Было лишь это, но это означало больше, чем что-либо за долгое время. Словно они как-то восстановили не только ее тело, но и душу.

Может, она не была разбита полностью.

Она разглядывала его красивое лицо, мягкий изгиб бровей, тонкий нос и райские губы. Пока он спал, хитрость осталась на лице. Словно даже во снах он шалил. Эма снова легла рядом, улыбаясь. Она не жалела об этом. Но…

Ее близость с Хаганэ все усложнит? Они ничего не обежали, но она не хотела, чтобы все так закончилось. Но она не собиралась тут оставаться. Неуверенность снова пробралась в ее грудь, а еще что-то холодное – знакомый лед обвил ее сердце нитями.

Ши-но-кагэ?

Они вернулись?

Эма выбралась из тепла футона Хаганэ. Они были там, звали ее. Предупреждали?

Она выбралась из комнаты, пошла по коридору и попала на открытую веранду. Огонь в фонарях снаружи здания горел низко, почти весь догорел. Тьма путала, и притяжение холода пропало. Было тихо и неподвижно. Даже ночные существа не шумели.

Странно.

Она пошла к Хаганэ, фигура, укутанная в тень, появилась в конце коридора. Он медленно приближался, ноги почти не издавали звуков на половицах. Изящные движения напомнили ей…

– Назэ? – прошептала она.

Он не замер, не дрогнул, а зашагал быстрее.

Проклятье!

Эма повернулась и увидела другую фигуру, несущуюся к ней.

Что?!

Что-то врезалось в ее спину, оттолкнув ее в сторону, она полетела в черную комнату.

18

Эма рухнула лицом в пол, вес напавшего придавил ее. Она закричала от боли, вспыхнувшей в ране.

Две пары ладоней завели ее руки за спину, крепко сжали. Эма подавила желание сопротивляться. Если она будет отбиваться слишком сильно, она потратит все силы и пострадает в процессе.

Холодное покалывание наполнило ее, бежало по рукам и ногам. Ее мышцы стали твердыми, как сталь, и сила потекла по ее телу. Эма дернулась в сторону, высвободила руку, ударила локтем назад. Он попал по ребрам напавшего с громким треском. Он со стоном отшатнулся.

Но больше вошло в тускло освещенную комнату, ее окружили скрытые лица. Рука обвила ее шею, потянула ее назад. Сила, какая была у нее миг назад, пропала, оставив боль пустоты. Они окружили ее, снова поймали руки и придавили тело к полу.

Сердце отчаянно колотилось, она извивалась, пытаясь вырваться из их хватки. Агония ревела в раненом боку, но она не собиралась сдаваться им!

Кто-то ударил ладонью по ее рту и щеке, прижимая ее голову к татами. Она закричала, звук вылетел с бульканьем. Но кто-то должен услышать. Хаганэ… был дальше по коридору.

Если только…

Веревки обвили ее запястья и лодыжки, затянулись. Она прорычала ругательство, ударила ногой, но не попала. Они были слишком быстрыми, подавляли ее количеством и размером.

Она не могла… она не могла пошевелиться, не могла защититься. Еще веревка обвила ее голову, затянулась на ее рту, впилась в уголки губ. Она охнула и закричала, но все было понятно.

Никто не пришел. Это было продумано с пугающей точностью. Пара ног остановилась перед ее лицом, так близко, что она ощущала запах носков-таби. Ладонь сжала ее волосы, подняла ее, а он опустился на колени.

– Без обид, лейтенант.

Эма знала этот едкий наглый голос. Окуро даже не пытался скрыть личностью.

Она закричала, но веревка мешала произнести слова.

– Может, в других обстоятельствах мы могли бы стать союзниками, – он склонил голову. – Но мы не можем оставить все ихори на столе.

Эма боролась с веревкой на запястьях, грубые нити впивались в нежную кожу. Они плотно затянули путы. Они не шутили.

– Тебе не стыдно? Или ты боишься встречи с лордом Ноэ? – он сжал ее подбородок, пальцы впились в челюсть. – Я не завидую тебе. Я просто выполняю приказ, и я уверен, что ты можешь понять. Это мой долг перед кланом.

Приказ? Нет, он же не говорил.

– О? Ты не должна удивляться, что командир Рен приказал тебя убрать.

Эма замерла, сердце замедлилось, билось тяжело.

Он точно врал. Духи, после всего этого план Саитамы был таким? А Хаганэ, Назэ…? Ее голова болела, кулак сжимал ее волосы.

– Думала, он хотел, чтобы ты была тут? Что кто-то из нас хотел? Я думал, ты была умнее, учитывая, кто ты, – он цокнул языком, склонился и опустил маску. Его рот задел ее ухо. – Спасибо за жертву и сотрудничество. Ты можешь встретить судьбу, зная, что ты спасла целый клан от разрушения. Не плохая причина умереть, да? – он улыбнулся, глаза были холодными и жестокими, он отпустил ее с толчком и отошел. – Уводите ее отсюда.

Она прикусила веревку и приглушенно взревела, за это ее ударили по голове сбоку. Звезды вспыхнули перед глазами. Кто-то сунул к ее рту и носу сладко пахнущую тряпку.

Духи, она знала этот запах.

Эма задыхалась, старалась не вдыхать это. Она металась, ладонь давила на ее лицо. Ей нужно было вдохнуть, но если она это сделает…

Она отпрянула, пыталась вдохнуть чистый воздух. Но мужчины крепко ее держали, ладонь на ее затылке толкала ее к тряпке. Успокоительное вторглось в ее ноздри, наполнило ее легкие, вонзилось в ее разум с полной силой.

Ее конечности двигались, будто она была в воде. Такие тяжелые…

Но все стало понятным.

Назэ… в коридоре…

Хаганэ… не слышал…

Ничего не осталось. Шевелиться она не могла… как и биться… Зачем? Они уносили ее.

Саитама… спасал… клан…

Тьма опустилась.

Она была невесомой. Парила.

Летела.

Без ограничений.

Свобода.

Тени кружились, приветствовали ее.

Холод.

Сюда.

Эма вдохнула.

Влажный затхлый воздух.

Свет. Она проснулась? Где…?

Она моргнула, в голове гудело. Ее тело пульсировало. Болело везде. Что-то сладкое осталось в носу, смешалось с запахом старого дерева и грязи. Свет солнца проникал сквозь планки старого здания вокруг нее.

Где она была?

Мысли крутились, путаясь, она пыталась понять, куда попала. Она подвинулась, под ней была земля.

Веревки. Все еще крепко связана, как скот на убой.

Чудесно. И ее голова гудела громче, чем церемониальные барабаны монахов.

Мерзавцы. Окуро. Они вырубили ее. Как долго…? Она осталась в Аомори-то?

«Командир Рен приказал тебя убрать».

Грудь сдавило, все внутри сжалось. Она глупо подумала, что забота была искренней. В этом был смысл после атаки. Саитама столкнулся с ситуацией – сдайся или будь уничтожен. Как она могла винить его за найденное решение для защиты клана?

«Спасибо за жертву».

Она все время была жертвой, чтобы остановить руку Ноэ.

Шаги приблизились, размеренные и уверенные. Сердце Эмы забилось быстрее, пульс вызвал шум в ушах. Она затаила дыхание и замерла.

Человек остановился у двери, сдвинул засов. Дверь скрипнула, и стало видно мастера безразличия.

Акито Назэ.

Он посмотрел на нее, щурясь, его худое тело наполнило дверной проем. Лучи солнца сияли за ним, делая его лицо в маске темнее, скрывая его глаза. Капля пота покатилась по ее шее, ее тело дрожало под его тихим взглядом.

Конечно. Назэ помог поймать ее, и теперь…

Он вытащил из рукава кинжал.

Вот и конец.

19

Саитама расхаживал по комнате, Арина заканчивала перевязывать левую руку Сенмея. Его бледный брат спорил с Ариной, пока она работала. Пока она зашивала его, он оставался спокойным, как всегда. Словно его не попытался кто-то убить.

И они не знали, кто это был.

Он не мог никому доверять? Когда он стал верить, что она была искренней, и захотел дать ей шанс…

– Вот так, – Арина повесила петлю на его шею, вставила руку туда. – Постарайся не шевелить ею, иначе швы разойдутся.

Сенмей улыбнулся, склонив голову.

– Спасибо, Арина. Как всегда, твое мастерство куда лучше моего.

Она похлопала его по плечу.

– Ну-ну, не нужно льстить старушке, когда мы оба знаем, что это не так, – она прошла мимо Саитамы, потерла его руку и прошептала слова утешения, а потом покинула комнату. Со смерти его родителей Арина оставалась близко к нему, тихо справлялась со своим горем потери сестры, пока он опускался во тьму. Она помогла вытащить его, заставила его принять ответственность и заняться будущим клана.

Но теперь…

– Ты не можешь верить Окуро, – Хаганэ оттолкнулся от стены, у которой стоял, скрестив руки. – Эма не…

– Где Акито? – он не мог принять обвинение после того, что она сделала с ним, после того, что он стал подпускать ее.

Хаганэ пожал плечами.

– Я не видел его все утро. Ты знаешь, какой он, когда происходит кошмар.

– Пока он не вовлечен в это, – он повернулся к Сенмею, который одной рукой поднимал книги и бумаги на полу. – Сенмей, наведешь порядок позже. Тебе нужно отдохнуть.

– Ах, Тама, не переживай. Все заживет, – он нахмурился, чуть пошевелив рукой.

Это было так похоже на брата – пытаться скрыть свои страдания.

– Ты не знаешь, кто на тебя напал?

– Если бы знал, так и сказал бы. Скрытый враг в темной комнате. Это мог быть кто угодно, – он согнул палец под подбородком. – Но ты задаешь не тот вопрос. Я не верю, что лейтенант Мацукара виновна в этом.

– Ты сказал, что это может быть кто угодно, но она невиновна. Почему? Ты перечишь отчетам не только Окуро, но и людей из отрядов Тоджиро и Тесуке, – были свидетели, как она убежала из покоев Сенмея, а потом пропала на улицах Аомори-то, уйдя от погони. – И теперь ее нигде нет, – как и Акито, но, в отличие от них, он видел Акито незадолго до поднятой тревоги. Он дал ему одно задание, несмотря на ее участие в этом.

– Как бы там ни было, – Хаганэ провел ладонью по шее, – я тоже не верю, что это была Эма. Она, кхм, была со мной прошлой ночью.

Саитама мрачно посмотрел на Хаганэ, шипы вонзились в грудь глубже.

– Поздравляю. Это и сон из-за похмелья. Конечно, тебя не было этим утром, когда ты был нужен. И если она была с тобой, – он сглотнул неприятное ощущение в горле, – что заставило ее уйти? Куда она ушла?

Он опустил взгляд.

– Не знаю. Я даже не знал, что она пропала, пока не проснулся утром, – ему хотя бы хватило достоинства не выглядеть смущенно.

Но это было непростительно.

Что заставило ее так поступить? Или это было все время частью плана Ноэ? Отправить милую убийцу отвлечь его – шутка над предательством Илии.

В этом не было смысла. Но было ли так, потому что он так хотел?

– Тама, – тихо сказал Сенмей, опустив ладонь на его руку. – Не спеши с выводами. И проверь. Но слушай разум и сердце. Ты хорошо судишь…

– Да? – он фыркнул. – Все мы можем сказать об обратном.

– Это было…

– Мы не будем говорить об этом сейчас, – он скрестил руки, отошел, искал способ успокоить мысли. Не время думать об Илии.

Пока Мацукары не было, все указывало на ее вину.

– Что еще мог это сделать? – бормотал Саитама под нос, посмотрел в глаза встревоженного брата. Духи, он почти потерял его. – Если ее найдут, мы ее выслушаем. Если не веришь, что она на тебя напала, я это приму к сведению. Но, Сенмей, если я уловлю хоть каплю лжи, я разберусь с делом сам.

Сенмей поднял здоровую руку.

– Тама, ты перегибаешь, – его упрек ранил глубоко, так делал и отец. – Я знаю тебя. Я вижу, что ты делаешь. Не связывай этот случай с Илией.

Он скрипнул зубами от звука ее имени и продолжил:

– Я хочу, чтобы все офицеры собрались на закате с полным отчетом. Включая Акито, где бы он ни был, – он давно позволил вице-командиру свободно двигаться, это нужно было, учитывая его навыки убийцы. Но в этом был риск, особенно в такие времена, когда он пропадал на часы, даже если это было выгодно клану. Это осталось от его времени в одиночку в годы после их первой встречи.

Он доверял Акито, но голосок шептал: «А если?».

– Ты знаешь, что Великий и Бесстрашный Акито не вернется, пока не посчитает это нужным, – Хаганэ оттолкнулся от стены. – Если я уже не нужен, я проверю людей, – его тон был удивительно кислым, раскрывал его сомнения. – Тоджиро и Тесуке уже должны что-то знать.

– Да, сделай это. И сообщи немедленно, если что-то раскроешь.

Хаганэ поклонился и ушел. Саитама знал об интересе друга к Мацукаре. Он редко скрывал свои чувства. Но Хаганэ любил всех женщин. И если обвинения окажутся правдой…

Саитама не выгонит его из клана за ошибку в суждении. Как он мог это сделать, если он сам был виноват в том же?

– Что будешь делать?

Он повернулся к Сенмею. Ночью его брат один боролся за жизнь. Если бы все пошло иначе… Духи, им повезло, что он остался с раной, которую можно обработать.

– Кто-то порезал тебя от запястья до локтя. Разгромил комнату. Предал наше доверие, весь наш клан! Будет наказание.

– Ты должен сделать то, что считаешь нужным, конечно, – Сенмей опустил голову, вернулся к своему столу.

– Сенмей, – он смотрел на разбросанные медицинские инструменты, разбитые флаконы и рассыпанные порошки. – Сколько Мацукара знает о твоем исследовании?

– Очень мало. О, мы говорили о ши-но-кагэ, ясное дело, – он сделал паузу. – Тама, я верил, что мы хорошо ладим. У нас был общий интерес к этому феномену. Думаю, всегда возможно, что я мог где-то ошибиться. Но такое? Нет, я не думаю, что могу в это поверить, – он опустил стопку бумаг на стол и вздохнул. – Может, мне стоит отдохнуть.

– У тебя есть догадки, кто мог тебе навредить?

Сенмей поджал губы и покачал головой, опустил ладонь на перевязанную руку.

– Меня не так любят, как я позволил себе поверить, – он тихо рассмеялся. – Думаю, ты отыщешь виновного.

– Мы найдем, – они раскроют правду.

Сенмей склонил голову и указал на кровать.

– Если ты не против…

Саитама смотрел еще миг на старшего брата, а потом покинул комнату, закрыл за собой дверь.

Он был один у комнаты Сенмея. Он схватился ща грудь, шагнул к перилам и сжал их. Медленно и глубоко дыша, он терпел то, как сжималось сердце, перед глазами белело. Он чуть не потерял Сенмея навеки. Кто-то пытался лишить его родственника. Снова.

За это не будет прощения.

Не будет пощады.

20

Акито Назэ долгое время ходил среди теней, но всегда один.

Но теперь…

Ледяная тьма поднялась в его груди, сжала сердце и потекла в конечности. Он схватил холод, толкнул его в бездну с темными воспоминаниями, подернутыми красным. Тьма не позволит ему забыть годы, когда она впервые овладела им.

Но он мог этим управлять. Должен был.

Время уже было не на его стороне.

Он прошел в старое строение, опустился на колени перед Мацукарой. Ее глаза расширились, смотрели то на него, то на кинжал, и он подавил фырканье. Она была шумной, но все-таки боялась его.

Многие боялись.

Она напряглась, он схватился за веревки на ее груди. В ее глазах кипел гнев, но она не боролась. Он усадил ее в той же позе, в какой был сам, отметил, как много лишней веревки на нее намотали. Странная похвала и доказательство их страха перед ее способностями.

Но дураки оставили место обмена без охраны.

Он поднес кинжал к ее щеке, его костяшки задели ее кожу. Холод теней гудел в глубине него, искал, тянулся. Акито нужно было осторожно касаться, особенно, когда он был с ней. Она сдвинула брови, грудь вздымалась и опадала от дыхания. Она уже многое подозревала, но не знала правды, не могла знать, какой стыд он нес каждый день.

Отчаяние и безнадежность плясали ветерком на его коже, сплетались с тьмой, которая была с ним всегда. Ее отчаяние. Ее безнадежность. Ее бросили, оставили судьбе, и никому не было дела.

Акито такое когда-то ощущал.

– Я это уберу, – сказал он, разбивая молчание между ними, – но ты не будешь кричать или шуметь как-то еще.

Она нахмурилась. А потом кивнула, отодвинула голову. Он ножом рассек кляп, убрал из ее рта веревку и ткань, освободил ее голову. Красные следы остались на щеках, а еще – лиловые синяки. Он крепче сжал кинжал. Он медленно выдохнул и вернул его в рукав.

– Кто это сделал?

Она сжала губы, мрачный взгляд не дрогнул.

– Я думала, ты мне скажешь.

Ее голос дрогнул, и волоски на его шее встали дыбом.

– Ты веришь, что я это сделал, – это объясняло ее настороженность.

– Один из тех, кто напал на меня, двигался как ты. Но раскрыл себя только Окуро, – в этот раз ее голос не дрогнул. Он ощущал, что она говорила правду, как было и в прошлых их разговорах.

Все были подозреваемыми с события прошлого года. Но капитан Окуро успешно скрыл измену. Как давно он забыл о верности? Или искушение награды – и защиты – было слишком велико?

Чрезмерная уверенность была изъяном. То, что он раскрыл себя Мацукаре, лишит его жизни – если Саитаме хватит сил приговорить его.

Его хотя бы будет просто сломать, и он расскажет обо всем своем предательстве.

– Ты не отрицаешь свое участие? – сказала она.

– Если бы я хотел от тебя избавиться, я бы не шел на такие сложности. И я не стал бы беспечно бросать тебя живой.

Она разглядывала его лицо, искала способ понять, была ли в его словах правда.

– Так почему ты тут, Назэ?

Потому что ее смерть была бы тратой таланта.

Потому что ее способность выжить в бою с ши-но-кагэ что-то означала для этого мира.

Потому что он знал, что Ноэ сделает с ней.

– Хоть ты беспечно относишься к своему здоровью, было бы безответственно бросить тебя умирать, когда я могу этому помешать.

Она приподняла брови.

– Ах, спасибо?

– Я не хочу твоей благодарности. Мне нужно было тебя найти, я это сделал. Нам нужно идти, – ее вовлечение принесло плоды, хоть она и пострадала. Страхи Саитамы будут объяснены, ведь предательство от бывшей невесты еще не закончилось.

Но Акито теперь мог действовать, отплатить непростительный долг. И тени…

Мацукара подвинула тело ближе, протянула связанные руки.

Слишком близко.

– Можешь помочь? – она слабо улыбнулась, приподняв брови. – Все онемело.

Он обычно не доверял, но с ней… Он ощутил ее искренность с момента, как узнал ее личность, когда говорил с ней в Нагеями-то. С тех пор его связь с ней только окрепла, и держаться на расстоянии было все сложнее. Все внутри неприятно трепетало, он не знал такие ощущения. Лучше было убрать доверие, чем рисковать разочарованием.

Голоса снаружи. Два? Три.

Он поднял руку, она напряглась перед ним.

Они не успели.

Мацукара поймала его взгляд с кивком, заняла прежнюю позу.

Не нужно было объяснять.

Хорошо.

Он встал, прижался к стене и выглянул в щель между досками. Приближались трое мужчин. По одному мечу у каждого. Не самые сильные. Курьеры пришли за товаром, бесстыдно носили синие хаори с эмблемой Ноэ.

Вторжение лорда Ноэ на территорию клана Рен разбило его соглашение с Саитамой. Не удивительно. Он всегда действовал согласно своим интересам. Жаль, Саитама не позволил ему отомстить. Но Акито не мог лишать его шанса отомстить. И хоть они могли действовать по праву, Фракция не закроет на это глаза. Ноэ хорошо это знал.

Акито сжал катану в правой руке. Разобраться с ними он сможет быстро. Такие бандиты начинали скулить при виде меча, чтобы он пощадил их.

Дверь открылась, и фигура закрыла свет солнца.

– О, посмотрите! Они не сказали, что это женщина.

– Еще и хорошенькая.

Огонь вспыхнул в ее глазах, она смотрела на них. Хорошо. Он смотрел в щель между досками, отметил их места снаружи.

– Эй, у нас же много времени?

– Тебе и минуты будет много, так что время есть!

Больше смеха.

– Тогда как насчет этого, гаденыш? Тот, кто продержится дольше всех, получит все за сегодняшнее задание.

Пошлые намеки пронзили его грудь. Но Мацукара не выдавала эмоции, пока мужчины обсуждали свою гадкую сделку. Его пальцы дрогнули, он крепче сжал меч на миг. Грязь, обрекающая себя еще сильнее с каждым пошлым словом. Он выдохнул почти не слышно, оставил в голове только цель.

– Хорошо. Молчи и жди тут.

Дерево скрипнуло под ногой мужчины, Акито бросился из теней. Клинок был в его руке, он добрался до ближайшего курьера, оттащил его наружу. Он отшатнулся и рухнул на задницу. Ругательства, полные смятения, посыпались из мужчин, они вытащили мечи и попытались окружить его.

– Ты кто такой? – взревел мужчина на земле. Он поднялся на колени. Это он предложил спор.

Акито ослабил хватку на мече, наступая. Его послание Ноэ будет ясным без единого произнесенного слова.

– Эй, ты глухой? – он кивнул своим товарищам. – Хватайте его, дураки!

Они бросились одновременно, рычание выдало их местоположение. Акито повернулся, чтобы лидер был слева, а двое других мужчин – перед ним. Ближайший враг поднял меч для удара. Отбить будет просто. Он повернул запястье с быстрым финтом, ударил клинком по руке выше локтя, разрывая мышцу. Кровь полилась, пропитала одежду мужчины, он упал с низким воем. Другой мужчина помедлил, отвлекся на рану друга. Акито взмахнул, управляя ударом, попал по тому же месту. Такая же рана.

Оставался только лидер.

– Ты… не знаешь, к кому лезешь!