Текст книги "Видение луны (СИ)"

Автор книги: Катарина Глен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– Ах, минутку, – он говорил, что будет заботиться о ней. Она насторожилась. Хоть он выглядел добрым, спас ее жизнь, она привыкла к присутствию Арины.

Эма подтянула ноги, чтобы оказаться на коленях, кривясь от натяжения в ране. Каждое движение напоминало о ее состоянии, хотя боль сегодня была терпимой. Она поправила юкату и быстро пригладила волосы.

– Входите.

Дверь подвинулась, и стало видно мужчину, который позволил ей выжить. И в свете утра в коридоре он еще сильнее напоминал Саитаму. Те же темно-каштановые волосы, собранные в пучок. Седина на висках выдавала его старший возраст, хотя он выглядел ненамного старше брата. И его худое гибкое тело было без выпирающих мышц и твердых линий солдата. Он был без оружия, только с мешочком на плече.

– Прости, что нас официально не познакомили, – он поклонился, стоя на пороге. – Я хотел встретиться с тобой до вчерашнего собрания.

Она подняла руку.

– Не нужно извинятся. Я понимаю.

Сенмей мягко улыбнулся, радуясь ее ответу.

– Можно войти?

– Конечно. Это же ваш дом.

– Ах, да, точно. Прости, – Сенмей вошел и опустился на пол напротив нее, его спина была прямой, как стрела. Он вел себя даже строго в своей вежливости, каждое слово и фраза были продуманы. Даже его поведение было строгим.

Это отличалось от ее общения с Саитамой. Эма не знала, что думать о нем.

– Я еще не выразил должным образом благодарность за помощь моему младшему брату. Ты спасла его от ужасной судьбы, и я благодарю тебя за это.

– Я не могла стоять в стороне, когда кто-то в опасности.

– Ах, твоя доброта осталась незамеченной офицерами. Они ждут от тебя – Черного Шипа – другое, но многие другие благодарны за твое вмешательство, – он прижал ладонь к груди. – Я, конечно. И позволь успокоить, хоть он может не выразить прямо, Тама тоже благодарен.

– Это добрые слова. Хотя, думаю, лечение – уже достаточная благодарность. Спасибо, лорд Рен.

– Я сделал то, о чем меня попросили, – его щеки покраснели. – И можешь звать меня Сенмей. Хотя я – заместитель лорда-командира, никто тут не обращается ко мне по титулу. Я – просто Сенмей, – он кашлянул. – Еще одно. Ах, духи, ты явно жалеешь, что я пришел сегодня. Надеюсь, я не сильно помешал.

– Ни капли, – Эма улыбнулась, пытаясь его успокоить. Если он уже был добр с ней, стоило это сохранить. – Прошу, продолжай.

Он склонил голову, опустил взгляд.

– Как ты знаешь, я обработал твою рану. Прошу прощения, если ты ощущаешь себя обманутой или обиженной. Мои услуги требовались немедленно, – а ты была, – он заерзал, теребя шнурок мешочка, – без сознания какое-то время. К сожалению, другие дела помешали мне продолжить лечение, потому тетя – то есть, Арина – ухаживала за тобой, – он посмотрел ей в глаза, его глаза были карими, как у его брата, но чуть светлее и без глубины Саитамы. – Но, как я и сказал прошлой ночью, я хочу продолжить заботу о тебе. Если можно, я хочу проверить твою рану. Лучше узнать состояние твоей раны от человека, который изначально осматривал твое тело.

Щеки Эмы пылали. Он странно выражал мысли. Но его лицо оставалось спокойным, без хитрости или злобы, только тревога лекаря. Такое лицо она видела у медиков и целителей, которые помогали ей с прошлыми ранами. Она прогнала дрожь из груди. Странная реакция на его склонность придерживаться правил приличия. Может, его смущала ситуация, и он пытался подобрать слова.

– Как долго я буду восстанавливаться?

– Сложно сказать. Вскоре станет видно. Прошу прощения. Я знаю, что тебе неудобно, но я не могу отпустить тебя в таком состоянии. То существо оставило тебе ужасный порез, – он указал на ее правый бок. – Я зашил тебя лучшим образом, но шрам останется. И, боюсь, какое-то время будет оставаться боль. Хотя, думаю, ты знаешь боль, судя по другим твоим шрамам.

Дрожь пробежала по ее спине. Насколько внимательно он ее осматривал?

– У меня было достаточно ран. Я справлюсь.

Он выпрямился.

– Хорошо. Ты крепкая, как я и думал. Думаю, ты выдержишь. Конечно, я буду спокойнее, если буду следить за твоим восстановлением. Это меньшее, что я могу. Теперь можно проверить рану? Пожалуйста, – он указал на футон и открыл мешочек.

Покалывание пробежало по шее, она легла рядом с ним. Она не ощущала себя так с Ариной. Вежливость Сенмея и неловкие фразы задевали что-то, что она не могла определить. Эма еще не встречала никого, как он, раньше. Не помогало и то, что он признался, что у него был доступ к ее телу, пока она была без сознания.

Нет. Сенмей помог ей, передал, что был в долгу перед ней. Было просто найти причины не доверять людям вокруг нее. Но она собиралась позволить ему помочь, подавив эти голоса.

И она не была беспомощна. Эма могла сломать ему руку, если его намерения окажутся плохими.

Эма выдохнула, развязала оби и открыла юкату достаточно, чтобы было видно перевязанную рану. Он робко улыбнулся ей, прошептал извинение и приступил к работе.

Его нежные руки работали быстро, умело и уверенно, это отогнало ее тревоги. Он явно делал это тысячу раз. Эма разглядывала балки под потолком, пока он очищал рану.

– Отлично. Заражения нет, – он отложил окровавленную ткань. – Арина хорошо позаботилась. Позволь закончить осмотр, и я пойду, – он провел пальцами по ее боку. Эма напряглась, дрожа от опасно близкого прикосновения, на грани наслаждения и боли. Он замер у ее живота и надавил на нежную плоть.

Агония вызвала стон. Она резко вдохнула, смаргивая слезы. Ухмылка появилась на его лице. Или нет? Эма моргнула. Нет. Он сосредоточенно щурился, уголки губ были опущены.

Сенмей остановил осмотр ее живота, шепча, вернулся к ране.

– Должен сказать, я… потрясен, что ты выжила против ши-но-кагэ, – его голос стал мягким, почти благоговейным. – Как ощущался бой с ним? – он посмотрел ей в глаза.

Голодно. Пылко.

Эма поежилась. Что это был за взгляд?

– Саитама точно рассказал об этом.

– Да, – его прикосновение пропало. – Но меня интересует твой взгляд.

– Почему?

– Почему? Потому что ты выжила, лейтенант. Прошу, – он развел руками, – просвети старого ученого.

Сглотнув ком в горле, она рассказала, что помнила, о столкновении.

– Я словно смотрела в бесконечную тьму. Словно она могла поглотить все, чего касалась. И холод. Он высосал все тепло из онсена.

– Ты их раньше не видела?

– Нет. Слышала истории. Я не верила, что они настоящие.

Он кивнул, опустил ладони на свои бедра.

– Мне давно нравились мифы и легенды. Мой интерес был чисто учёным – как ты, я никогда не верил в них. Но их присутствие на земле нельзя отрицать. Они – слуги Смерти, посланные собрать души в этом мире для их господина. Но их жестокое поведение беспокоит. Почему они появились сейчас? Почему так охотятся на живых? И ты… отмечена тенью, но лежишь передо мной, живая и дышащая. Поразительно, – его пальцы задели края ее раны, взгляд стал далеким и стеклянным.

Эма отдернулась от его прикосновения. Он фамильярничал, даже если был лекарем.

– Что значит: отмечена?

Сенмей кашлянул, сел на пятки.

– Если хочешь посмотреть…

Духи, она не хотела видеть. Но пора было понять свое состояние полностью.

Она взяла себя в руки и опустила взгляд, кривясь, когда живот напрягся у раны. Ее черный живот, словно плоть выжгли.

– Адские духи! Что…

– Шш, лейтенант, все хорошо.

– Не хорошо! Что это?!

– Метка ши-но-кагэ, если не ошибаюсь. Но она стала меньше, значит, лечение было эффективным. Это радует, – он коснулся пальцем подбородка. – Конечно, я не знаю, что все это значит. С тех пор, как мы обнаружили их существование, я пытался понять их цель. Но ты доказала, что они могут быть тут не просто для убийства.

Метка теней. Что это означало? Эма опустила голову на подушку, подумала о Назэ. Что он знал о метке? Он скрывал знания от Сенмея?

Назэ мог держаться на расстоянии, потому что знал… и боялся ее из-за этого?

– Я снова тебя расстроил, – он цокнул языком и опустил голову. – Искренне извиняюсь. Раны – неприятные дела, но ты себе вредишь, если не борешься с ними, – он сделал паузу, поджал губы. Сенмей вытащил из мешочка шприц с темной жидкостью.

Она напряглась и приподнялась на локтях.

– Что это? – она была готова биться с мечом, но эти шприцы лекарей, которые недавно стали использоваться, пугали куда больше.

– Ах, просто травяное лекарство, которое я изобрел и улучшил за годы. Я много раз его применял. Оно помогает справиться с болью. Ты сможешь сегодня хорошо отдохнуть, – он склонил голову, напряженно улыбаясь. – Думаю, ты это заслуживаешь, да?

Эма махнула рукой, настороженно смотрела на инструмент.

– Я справлюсь без этого. Бывало и хуже, – хорошо, это было не совсем правдой. Это была ее худшая рана. Но мысль об игле, вонзенной в ее кожу…

– Я понимаю опасения, лейтенант, – сказал он, опустив шприц на колени. – Правда. Но не нужно играть сильную при мне. Я вижу твой дискомфорт. Разве я могу позволить тебе страдать, когда у меня есть средства помочь? Прошу, позволь мне обеспечить тебе комфорт при восстановлении, – он склонил голову, смотрел на пол между ними.

Духи, этот Сенмей. Она вздохнула. Может, он был прав. Рана была необычной, может, стоило принять предложение. Так она скорее сможет уйти отсюда.

– Я знаю, что ты пытаешься помочь.

– Это мой долг, – он поднял голову, посмотрел на нее, задрав нос. – Ты – не первый пациент, который боится современных орудий. И принятие помощи тут не отменяет твою силу, лейтенант. Верь, я не считаю тебя слабой. Теперь, – он поднял шприц, – прошу, подготовься. Будет жечь, но лишь миг.

Эма стиснула зубы, игла пронзила кожу. Она отвела взгляд, он выпустил содержимое в ее тело. Прохлада пробежала по ней, принося немедленное облегчение. Она резко выдохнула. Она ощущала только натяжение сшитой кожи.

Невероятно.

– Можешь сесть, если ощущаешь себя готовой. Я наложу свежие повязки.

Прижимая юкату к груди, она сидела, пока он перевязывал ее живот, скрывая черную рану.

– Теперь, – он вернул все свои вещи в мешочек. – Что думаешь о ежедневной прогулке по поместью?

– Я бы… ах, командира Рена это устраивает?

Он улыбнулся.

– Не могу обещать, что за тобой не будут следить. Не уходи далеко, и ты будешь в порядке.

– Это успокаивает, – буркнула она.

Сенмей поднял тонкий палец.

– Одна прогулка в день. Не будем проверять терпение Тамы, – он подмигнул. – Медленные шаги, не перетруждай себя. Но лень только удлинит время восстановления, а никто из нас этого не хочет.

– Точно, – даже если за ней будут следить, она примет это.

Он встал, повесил мешочек на плечо.

– Если ощутишь что-то необычное, или если боль усилится, прошу, позови меня.

– Спасибо, Сенмей, – духи, она ощущала себя как новая. Будто раны и не было.

– Я делаю это ради брата, в первую очередь. Но я помогаю и клану. Потому я в долгу перед тобой, лейтенант, – сказал он, лицо снова было строгим. – Прошу, принимай и дальше мою помощь, чтобы я исполнил свой долг.

Эма помедлила и кивнула. Несмотря на странное поведение, казалось, он искренне хотел ей помочь. Не важно, было это ради нее или его брата. Как она могла винить его в верности клану? Она была для них неизвестным фактором, как они для нее.

– Может, – продолжил он с ноткой неуверенности в голосе, – из-за твоего выживания мы сможем лучше понять те тени. Тама не попросит, но, думаю, он будет рад помощи в этом деле. И, подозреваю, тебе интересно знать больше о ши-но-кагэ.

– Да, – это было преуменьшением.

– Чудесно. Тогда будем больше говорить об этом, – он шагнул к двери, поправил мешочек на плече и повернулся. – Старайся не перетруждаться, лейтенант, иначе придется видеть меня чаще, – Сенмей посмеялся над своей шуткой, неожиданно отвлекся от строгой вежливости.

– Постараюсь. Еще раз спасибо.

– Рад помочь. Правда.

Он поклонился и ушел.

Это немного радовало. Капля свободы и шанс узнать больше о ши-но-кагэ. И Сенмей был готов делиться. Может, его знания помогут ей понять и ее сны, ведь выдавить что-то из Назэ было почти невозможно.

Эма резко вдохнула от жжения в боку. Рана пульсировала в такт с биением сердца.

Что? Лекарство уже перестало работать? Она прижала ладонь к груди, медленно и глубоко вдыхала. Через пару минут боль притупилась, но не ушла вся. Комната дрожала перед ее глазами, кружилась, словно Эма оказалась под водой.

Духи, ей нужно было прилечь.

* * *

Потеряна в море бесконечных теней.

Снова.

Это место. Всегда одно и то же.

Тени задевали ее руки, вели вперед. Она уже не пятилась от их прикосновений.

Назэ в любое время появится и уведет ее.

Эма слепо шла во тьме, сжимая кулаки, кончики пальцев похолодели.

Темный завиток обвил ее запястье. Она спокойно отодвинула руку.

Тень отпустила ее.

Она медленно дышала, шагая сквозь тени по шагу за раз. Она шла дольше, чем помнила. Как далеко она прошла?

Эма оглянулась, но видела лишь кружащиеся силуэты тьмы.

А потом бестелесные голоса заговорили, слова сначала были искаженными и медленными. А потом громче, четче, словно они стояли рядом с ней. Но там была лишь тьма.

– Командира Рена нужно вразумить.

– Ну-ну, конец будет прежним, одобряет он это или нет. Та убийца – наш шанс выбраться из этого кошмара.

Оба голоса были мужскими. И незнакомыми.

– У нас будет лишь один шанс. И времени осталось мало.

Другой низко рассмеялся.

– Он знает, что шанс лишь один. Мне плевать, что другие говорят ему в лицо. Они не будут стоять с ним. Никто не выберет глупо смерть, когда жизнь еще можно сохранить.

– А если он не одумается?

– Тогда пусть погибает.

Что-то твердое зацепило ее грудь, оттащило ее назад.

Голоса пропали. Утихли.

Тени снова потянулись к ней, их стало больше, они были рьяными.

Где он был? Она искала безопасность его руки, словно она появится от ее желания.

Но она была одна.

Тени устремились вперед, связали ее запястья, развели ее руки. Эма охнула, дернулась, еще тень обвила ее талию, еще две – бедра, не давали ей идти.

Назэ?

Ее язык не мог говорить, но разум звал его.

Почему его там не было?

Эма то переживала, то ощущала безразличие сна. Сдаться было проще. Принять судьбу. Поддаться ледяной пустоте, которая ждала ее.

Назэ….

Еще тень обвила ее тело, крепко сжала ее шею.

Ледяное отчаяние.

С беззвучным ревом она вскинула голову. Ее тело текло с тенями. Ее ноги оторвались от земли.

Назэ!!

Пара глаз появилась во тьме. Но не…

Не его.

Серебряные радужки, окруженные красным. Неестественные. Не человеческие.

Нет, те глаза…

Эма закричала, огромная черная фигура поднялась. Картинки мелькали перед ней, а с ними обрывки голосов. Они проносились во тьме мимо нее на поразительной скорости. Лица были неузнаваемыми, но…

Ота? Ее старый товарищ… из дней Черного Шипа…

Что?

Ши-но-кагэ сомкнулись, сжали ее крепче, большая тень бросилась, пронзила ее грудь холодом, от которого немел разум, вырвала ее сердце и давила…

10

Эма охнула, резко села и схватилась за грудь. Свет проникал сквозь шоджи, озарял гобелен с цветущей вишней.

Сон.

Нет, не просто сон.

Ее сердце яростно колотилось, гремело в ее ушах. Эма закрыла глаза, ее мутило от угасающих серебристо-красных глаз, ледяной хватки теней…

Почему Назэ не появился, не вытащил ее из того места, как всегда делал?

Эма отодвинула одеяло, подползла к двери и отодвинула ее. Сад был почти темным, тусклый свет на востоке обещал рассвет. Она медленно и глубоко дышала, глядя на кедровые половицы веранды.

Боли не было.

Она робко провела ладонями по перемотанному боку, ощутила лишь немного покалывания. И она двигалась по комнате, не кривясь.

Что Сенмей ей дал?

Эма прошла к лампе, все еще не привыкнув к свободе действий, зажгла ее огнивом. Сияние огонька прогнало оставшийся туман. Одежда лежала у двери.

Она сняла мятую юкату, в которой уснула, свернула ее и опустила рядом с футоном. Коснувшись бинта, она не дала себе убрать его, не хотела видеть черную кожу и сшитую плоть снова.

Шею покалывало. Что-то щекотало ее разум. Голоса. Да, она услышала кое-что во сне. Эма закрыла глаза, потянула за нить. Что-то о командире Рене и… «той убийце».

Явно о ней.

Кто-то хотел использовать ее против Саитамы. Как она и боялась, кто-то хотел выдать ее за награду, чтобы наладить отношения с Ноэ. Хотя бы временно.

Она прижала ладонь к голове. Как она могла рассказать о таком командиру? Он примет ее за безумную. Может, она и была уже такой. У нее не было доказательств.

Но…

Назэ. Сны с тенями были у них обоих, он мог это понять. Если кто и мог принять ее слова всерьез, то это он.

Эма надела белую косодэ, темно-синие хакама и чистые таби. Она поблагодарила мысленно хозяина одежды, хотя было отчасти стыдно принимать вещи. Но Саитама сказал, что она была гостьей, так с ней и обращались. Он не собирался избавляться от нее. У него уже было много шансов.

Она отогнала эти мысли, встала с легкостью, снова удивившей ее. Ее ноги подрагивали, но она могла идти, почти не хромая.

Надежда на восстановление вспыхнула в груди, прогоняя отчаяние из-за неизвестного будущего.

Но сначала Назэ.

Свет дня выглядывал из-за горизонта, бросая на сад желтые, розовые и золотые оттенки. Она глубоко вдыхала теплый утренний воздух, наслаждаясь светом солнца. Жаль, он не мог прогнать холод внутри нее.

Эма вышла наружу, пошла по веранде к мосту и пруду с кои. Где были покои Назэ? Кто-то должен быть тут в это время и помочь ей найти его.

Небо светлело с каждой минутой, озаряя воду и ярких оранжево-белых рыб в ней. Дрожь пробежала по ее спине. Она подняла взгляд, ожидая увидеть его там, наблюдающего.

Фигура вышла на мост, словно в ответ на ее мысли. Свет солнца упал на его волосы, озарил золотом голову, янтарные глаза смотрели на нее.

Хаганэ.

Он улыбнулся, тут же просиял. Дыхание Эмы дрогнуло в горле, она вдруг вспомнила его руки вокруг ее тела в лесу перед тем, как все потемнело. Его добрые слова предупреждения у ее комнаты. Его поддержка на собрании.

Нет. Она не должна была думать о нем.

– Ты еще милее в свете утра, – он остановился рядом с ней. – Я ощущал, что ты из тех, кто встает с солнцем.

– А я думала, что ты из тех, кто долго спит.

– Я? – Хаганэ упер другую руку в бедро. – Нет, – он склонился, хитро улыбаясь. – Но я польщен, что ты думала обо мне, пока мы были порознь. Ты уже в меня влюбилась.

– Я уже говорила. Не заинтересована, – она повернулась к нему. – Я хотела еще раз поблагодарить тебя за то, что ты заступился за меня. Ты не был обязан.

– Мне не нравится, когда кого-то оскорбляют без причины. Тоджиро вел себя ужасно, – его голос стал напряженным, улыбка пропала. – Он был заместителем Садахиге, отца Тамы. Вряд ли он простил Таму за изменение порядка, так сказать. А потом он потерял место из-за Акито. Но не важно.

Это объясняло его поведение прошлой ночью. И то, что он не доверял Саитаме…

– Кстати о Назэ. Мне нужно с ним поговорить. Где его можно найти в это время?

– В его покоях, но он оторвет тебе руку, если я тебя туда приведу. Он не пускает в свое пространство.

Это не удивляло.

– Как мне его увидеть?

– Думаю, – он потер подбородок, – он ушел с прошлой ночи. Вряд ли уже вернулся. Но я могу сообщить Тасо, что ты его ищешь – он из отряда Акито.

– Спасибо.

– Конечно, – его улыбка вернулась, глаза блестели на солнце. – Ты сегодня чудесно выглядишь.

Она пожала плечами, игнорируя трепет в груди.

– Странно, но мне лучше, чем за месяцы.

– Я рад. Уверен, было тяжело без места, которое можно звать домом.

Эма подняла голову, их взгляды пересеклись. Приятный запах летнего поля, травы и дождя окутал ее. Его запах.

– Да, – она сглотнула ком в горле, узнала раздражающий трепет в груди.

Эма заставила себя смотреть на небо, пока ее сердце воевало с разумом. Конечно, ее могли привлекать другие мужчины. Рё не был концом всего. Но не было времени на такие утехи.

Она не могла позволить себе оступиться.

Его ладонь задела ее руку, теплые пальцы погладили ладонь. Эма напряглась и повернулась к нему. Но его добрая улыбка стерла ее слова. Почему он улыбался так в неясные времена?

На что он надеялся?

– Так хорошо?

– Могу спросить о том же?

– Я бы осыпал тебя всеми видами нежностей, если бы ты позволила.

Эма покачала головой, лицо пылало.

– И что сказал бы твой командир? Или тебе приказали соблазнить меня?

Он усмехнулся.

– Приказ моего сердца.

Она со стоном прижала пальцы к виску.

– Ты не сдаешься, да?

– Никогда, – его улыбка пропала, он вытянул руки над головой. – Ты держалась дольше многих. Я впечатлен, – он стал задумчивым, потирал челюсть. – Если подумать, я еще не встречала женщину, которая могла бы так сопротивляться моему очарованию, как ты. Ты мне нравишься. Но если ты хочешь, чтобы я отступил, только скажи.

Трепет вернулся в ее груди.

– Ты меня почти не знаешь.

Так дай узнать тебя лучше.

– Это… ты не переживаешь из-за всего, что происходит вокруг тебя?

– Конечно, переживаю, – его улыбка увяла, глаза затуманила печаль. – Я знаю, что это могут быть последние дни. Но будь уверена, я буду биться за каждый. Я говорил, я живу без сожалений. И когда я умру, я буду знать, что был рядом с теми, о ком забочусь, до конца. До этого я буду жить, как живу.

Эма смотрела на него, а он глядел на небо. Свет солнца сиял на его волосах, делая корону из света. Ее сердце забилось сильнее, от боли в груди во рту пересохло. Даже этот серьезный миг содержал искру надежды, за которую он держался.

Он не обманывал.

Он был просто Хаганэ.

– Потому ты еще тут? – спросил он. – Ты все это время билась с Фракцией одна.

– И продолжу это делать.

– В том и дело. Ты не обязана делать это одна, Эма.

Она пожала плечами, не став его ругать за обращение по имени.

– Тебе легко говорить. У тебя есть дом тут. Семья, – а у нее ничего не было. Она сама ушла от Тайшо. Но она не могла остаться там после предательства. Они уже не были ее семьей.

– Да, но так было не всегда, – он провел рукой по волосам и вздохнул. – Я прошу лишь подумать об этом. Что происходило до этого – это конец одного и начало другого. Ты тут, живая и еще борешься. Это что-то означает.

– Я… – но у нее не было ответа. Она сжала губы и смотрела на ноги, жар снова задел ее щеки. Она недооценила Хаганэ.

– Тут нужно выразить одобрение. Я принимаю в любой форме, – он подмигнул. – Леди выбирает.

Она выбирает? Эма приподняла бровь и ткнула его в плечо, вызвав смех, задевший что-то глубоко в ней. Духи, она знала, что он мог быть проблемой. Теперь он начинал ей нравиться.

Он потер рукой шею.

– Я сам сказал, что во всех формах, да?

– Да, – она усмехнулась, скрестила руки на груди.

– Мне нравятся женщины, не дающие расслабиться, – он оттолкнулся от перил, повернулся к ней, другая фигура вышла на мост.

Сенмей.

– Ах, лейтенант Мацукара. Доброе утро. Я шел тебя проверить, – он кивнул Хаганэ, не глядя ему в глаза. – Я рад видеть, что тебе сегодня лучше.

– Спасибо, – если кто-то еще скажет, что она хорошо выглядит…

– Я надеялся, что ты позавтракаешь со мной. После дня сна нужно хорошенько поесть. И я надеялся, что тебя заинтересует продолжение разговора.

Духи, она спала целый день.

– Сенмей, ты же не зовешь ее на банкет императора.

Он улыбнулся, опустил взгляд.

– Старые привычки. Это моя натура. Так ты присоединишься? – эта улыбка. Она была слишком спокойной для неуверенности в ее груди. Она всегда полагалась на свои инстинкты, и что-то было не так. Но он помогал ей. Она выжила, благодаря ему. Она видела то, чего тут не было?

Хаганэ ощущал ее колебания. Он поймал ее взгляд, приподняв брови. Она тряхнула головой и повернулась к Сенмею.

– Звучит отлично. У меня есть несколько вопросов к тебе, – например, почему он дал ей такое сильное лекарство, что оно стерло всю боль и вырубило ее на день.

– О? Ладно, я отвечу, насколько смогу.

Закатив глаза, Хаганэ коснулся ее локтя.

– Если он утомит тебя, я тебя заберу. И не переживай за Акито. Я передам ему весть.

– Спасибо, Хаганэ. За помощь.

Он улыбнулся, чуть выпятив грудь. Поклонившись, он пошел прочь, насвистывая.

– Вот так общество у моего брата, – Сенмей покачал головой, цокнув языком, убрал ладони в рукава. – Идём?

Его голос стал более напряженным, но улыбка осталась. И он почти не смотрел на Хаганэ.

Странно.

– Да. Веди.

* * *

Сенмей шагал медленно, хотя это не требовалось. Эма уже почти не хромала, что было удивительно, и это только сильнее ее встревожило.

Как ее состояние могло так быстро улучшиться?

Он дошел до своих покоев и указал ей входить.

– Прошу. Нашу еду должны вот-вот принести.

Эма замерла у порога, искала трещину в его чересчур приятном поведении.

– Что ты мне дал, Сенмей?

Он выпрямился и посмотрел на нее большими глазами.

– О чем ты?

– Не надо этого. Лекарство отключило меня до этого утра.

Он прижал ладонь к груди.

– Духи, ты злишься на меня. Я не могу винить тебя за это. Ты сильно отреагировала на обычное лекарство от боли. Я использовал его годами, и тут никто не жаловался. Но помни, тебе нанесли серьезную рану. Твое тело отдыхает, сколько нужно, для него это важно.

– Стоило предупредить, – хотя она сама была виновата, что рискнула, даже если у него были хорошие намерения.

– Лейтенант, я не мог предсказать такую драматичную реакцию. Я работал с разными ранами, но твоя – самая сложная. Это все ужасное недопонимание. Должен за это попросить прощения, – он низко поклонился. – Ты спасла моего брата. Я не хотел намеренно вредить или расстраивать. Прошу, прими глубочайшие извинения за дополнительный дискомфорт.

Его серьезное лицо не дрогнуло, голос не изменился. Было только это? Недопонимание? Все внутри дрожало, ощущение проникло глубже, чем раньше. Она доверилась этому мужчине. Зачем ему вредить ей? Он уже помог ей с худшим.

Эма сжала губы и кивнула.

– Я принимаю извинение, – пока что. Она хотела выяснить, что он знал о ши-но-кагэ.

– Спасибо. Я буду осторожнее относиться к заботе о тебе. Боюсь, мое желание помочь тебе скорее выздороветь привело к этой ошибке. Давай забудем об этой неудаче и продолжим идти вперед, да? Пожалуйста, – он указал на дверь. – Надеюсь, этот завтра станет шагом в ту сторону.

Она прошла мимо него в его довольно тесную комнату. Всюду были книги и бумаги, а еще ящики с неизвестным содержимым. С двумя столами места почти не оставалось.

Где он спал? Точно не среди всего этого? Но, несмотря на тесноту, все лежало на местах, и не было видно ни пылинки.

Все было чистым и отполированным, как сам Сенмей.

Они сидели напротив друг друга за низким столиком, говорили о погоде. Принесли еду, включая блюдо, которое она не ела уже давно. Эма ела теплый рис, смешанный с яйцом, подавляя радостные вздохи. Она должна была отдать должное клану Рен. Тот, кто готовил еду, отлично с этим справлялся. Омурайс отлично получался у ее мамы, она делала это Эме, когда яиц было много. Блюдо перед ней было почти таким же по вкусу.

– Хорошо? – спросил Сенмей, опустив палочки, когда доел.

– Да. Спасибо за еду, – она опустила голову.

Он повторил за ней.

– Теперь о ши-но-кагэ, – сказал он, согнув палец у подбородка. – Я хочу продолжить наш разговор, ведь эта тема интересна нам обоим.

– Все еще сложно верить, что они существуют, – отметила она.

– Верно. Это понятно. Но мне было интересно, пересекалась ли ты с ними раньше? До онсена.

Эма сделала глоток чая, не спешила, успокаивая волнение в груди. Сны с Назэ. Холодная ласка, когда она двигалась в тени. Странный уют, который она ощущала под покровом тьмы. Но, когда она посмотрела в глаза Сенмея под приподнятыми в невинном удивлении бровями, Эма подавила слова. Хоть Назэ молчал насчет теней, что-то говорило ей, что у него был на то повод. И пока она не узнает…

– Нет, – она опустила ладони с чашкой на колени. – Как я и говорила, я слышала только истории, пока росла.

Сенмей склонил голову с улыбкой.

– Ты не совсем честна со мной, лейтенант.

Сердце Эмы колотилось от его медленных слов.

– Почему ты так говоришь?

– Тама сказал, ты напала на тень без колебаний. И смогла прогнать ее из леса, не дав ей убить тебя. И я подумал, что ты уже с ними встречалась, раз действовала так уверенно.

Уверенно? Она была перепугана.

– Прости, но это не так. И я ее не изгоняла, она просто… исчезла, – и почти сразу же появился Назэ. Он точно был недалеко. Эма нахмурилась. Как долго он был там перед тем, как показал себя? Почему он не помог ей или Саитаме против тени?

– Это совпадает с отчетами из Канаэ-мачи, Хаигавы и Кайто-мачи. Думаю, ты проходила те места.

– Все те нападения были от ши-но-кагэ? Я думала, это сделала Фракция.

– Да, – вздохнул он. – Так думали и мы. Пока не заметили странное сходство между жертвами, – он встал и поманил ее. – Идем.

Он подошел к одному из открытых ящиков, вытащил деревянную коробку и открыл. Внутри стояли флаконы с пробками в два ряда.

– Образцы с жертв теней, – он поднял один флакон, тряхнул содержимым. Черный порошок. – Единственное доказательство ши-но-кагэ в этом мире в этой комнате.

Его глаза стали мрачными, как когда он впервые спросил ее о ши-но-кагэ. Эма огляделась, понимая теперь, что видела.

– Все это…?

– Мое исследование. Я годами собирал все, что мог найти, о тенях и схожих существах, о богах жизни и смерти – Тэн и Джи. Старые легенды имеют другой вес, если знаешь, что они – правда. Если ши-но-кагэ существуют, что еще существует? Боги и духи, которых мы проклинаем и благодарим… слышат ли они нас? – он тихо рассмеялся, закрыл коробку и опустил ее. – Признаюсь, лейтенант, мне сначала тоже было сложно это принимать. А я не из тех, кто мыслит узко.

Это был не просто интерес. Сенмей изучал эту тему.

– Почему ты взялся за это?

Он печально улыбнулся.

– Никто не должен умирать без повода, – его тихий голос дрогнул. – То, что сдерживало тени в мире духов, видимо, пропало. Я не понимаю, как или почему – это нужно выяснить. Боюсь, они продолжат забирать жизни, пока не заберут все, – он сцепил ладони перед собой и пожал плечами. – Встреча с тобой дала мне надежду на успех.

– Потому что я выжила.

– Именно.

– А другие? – она указала на коробку, которую он ей показал. – Почему я выжила, а они – нет?

– У меня нет ответа. У тебя есть метка. Все жертвы с похожей меткой, почерневшей кожей. Только ты выжила. Вопрос, который нам нужно понять, такой: ты выжила случайно, или так было задумано? – он сжал ладони у живота, отходя, оставляя ее обдумывать эти слова.

Эма прижала кулак к сдавленной груди.

«Задумано?».

Сглотнув, она смотрела, как Сенмей расхаживал, согнув палец у подбородка. Она всегда ощущала себя уютно в тени. Ее роль убийцы требовала этого, но дело было не только в послушании и тренировках. Помимо снов с Назэ, она давно ощущала зов тьмы, тени помогали ей в каждой миссии. Она как-то связалась с ними до всего этого? Потому…

– Меня беспокоит то, что ты в это попалась. Ах, не пойми превратно, я рад, что ты вмешалась, и я признаю жертву, которую ты принесла. Я могу лишь представить, с какими сомнениями и вопросами ты столкнулась. Метки, тени смерти и духи ходят по нашей земле. Потому я свободно предлагаю поддержку и советы, пока мы разбираемся в этом феномене, – он поджал губы, постучал пальцем по руке, взглянул в ее глаза. – Я могу кое в чем тебе признаться?