Текст книги "Видение луны (СИ)"

Автор книги: Катарина Глен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Его ладони легли на ее щеки, пальцы нежно гладили, он углубил поцелуй, требуя больше с каждым прикосновением губ к ее губам. Что-то сломалось внутри нее, освобождая последний кусочек сомнений.

Он знал, кем она была, какой была раньше, и он все равно ее хотел. И она хотела его. Она не могла отрицать эти чувства, и она не хотела даже пытаться их подавлять.

Его язык задел ее губы, и она открыла их. Вкус чая. Нежные, но властные губы. Саитама вкладывал все в прикосновения. Эма не боролась, показывала то же доверие и желание, что он открывал ей.

Хаганэ направил ее по пути, где она могла снова быть уязвимой с другими. Его опытные игривые поцелуи разожгли огонь внутри. Несдержанные страстные поцелуи Саитамы раздували огонь, усиливая ее желание к обоим мужчинам.

Она невольно улыбнулась в губы Саитамы, понимая, что они были разными. Волны теплого желания набегали на нее, ласкали ее тело и пробуждали с поражающей скоростью и ясностью головокружительное желание.

Эма, едва дыша, прервала поцелуй, посмотрела в его красивые карие глаза. Он прижался лбом к ее лбу.

– Убеждена?

– Ах, ты же не пытаешься соблазнить Черного Шипа?

Он улыбнулся, и это редкое выражение лица будто смыло его боль. На миг она увидела юношу, у которого впереди была вся жизнь.

– Думаю, ты бы это поняла.

Она улыбнулась и прильнула для еще одного поцелуя.

– Так это стандартная часть приема новых воинов?

Саитама рассмеялся.

– Нет, только для тебя, – его ладони скользнули по ее рукам к ладоням. – Я не дам ничему снова с тобой произойти. Никто из нас не даст.

– О, не нужно переживать. Я могу о себе позаботиться. Так всегда было, – Эма ценила их желание защитить ее, но в ее сомнительном состоянии, возможно, они забыли, кем она была. Это немного освежало. Она всю жизнь боролась с попытками других защитить ее, даже Рё, делала все сама. Может, это было не так и плохо. Полагаться чуть сильнее на других. Это не отменяло ее способности. – Но я говорила серьезно, произнося клятву. Всем вам.

– Знаю. Поверь, я знаю, на что ты способна,… Эма, – он поцеловал ее в лоб, потом в щеку, снова поймал ее губы своими губами.

Они все усложняли, потакая этим желаниям? Или она зря переживала, а не наслаждалась? Слишком много вопросов для того, что ощущалось так хорошо… и правильно.

Саитама сжал ее ладонь, улыбаясь, как мальчик, и его щеки точно были красными. Хотя было сложно сказать в тусклом свете луны. Но он напоминал ей Рё в этот миг так сильно, что было почти больно.

Он отклонил голову и посмотрел на луну, глаза были темными и пристальными, как раньше.

Что он видел? Что он искал в луне, кроме спокойствия?

29

Они собирались сделать это.

Эма повторяла приемы, радуясь новому ощущению цели. Пора было снова столкнуться с Ноэ, но на ее условиях. На их условиях. Саитама долго страдал из-за боли от потери родителей, хотел отомстить за них. Она могла помочь ослабить страдания, убрав Ноэ раз и навсегда.

Убивать, когда необходимо. Смерть Ноэ была необходимой.

Ее попадание сюда было странным поворотом судьбы. С тех пор, как она покинула Тайшо, она помогала всем против Фракции, как могла. Клан Рен не отличался, один из последних кланов, которые боролись. Преуспеют они или нет – это вряд ли что-то изменит. Но они не могли сдаваться. Ситуация была серьезной, и если они могли раскрыть связь Фракции с ши-но-кагэ, то был шанс сделать это через Ноэ.

И они попытаются.

Мышцы двигались плавно, руки и ноги были удивительно легкими, ее тело ощущалось как новое. Поразительно. Та рана должна была убить ее, но она была сильнее, чем обычно. Даже ее катана казалась легче, чем она помнила. Это могло быть связано с меткой, ее связью с Назэ? Ее давним притяжением к теням?

Чего-то не хватало, что-то не давалось. Назэ дал ей намек, но что это означало?

– Лейтенант Мацукара? Вы там?

Сенмей. Что он тут делал? Окуро и его подельники были обнаружены, и Саитама сообщил о ее присутствии – и невиновности – всему поместью. Она впервые видела его с нападения на них.

Она отодвинула дверь, но не впустила его внутрь. Она относилась к нему настороженно, ведь Саитама не включил Сенмея в клятву.

– Тебе что-то нужно?

– Ах, ты все-таки тут, – в его голосе смешались удивление и облегчение. – Прошу прощения, но я переживал, пока тебя не было. Особенно из-за твоего состояния. Хотя я рад видеть, что ты снова на ногах, – он посмотрел на ее меч. – Кто-то заботился о тебе? Я слышал, тебя сильно потрепали.

Он говорил вежливо, как обычно, но слова звучали быстрее, чем раньше.

– Мне уже помогли, но спасибо за тревогу.

– Хорошо, хорошо. Я неописуемо рад, что ты вернулась, и целая. Дело с Окуро было ужасно неожиданным, – он похлопал по своей перевязанной руке. – И я пострадал в ту ночь. Хотя не собираюсь преуменьшать твой мучительный опыт. Прости.

– Сенмей, ты в порядке? – он бормотал, глаза были немного рассеянными. Даже его волосы и одежда были мятыми, словно он одевался впопыхах.

– Да, а почему нет? О, – он полез в свой рукав. – Я кое-что тебе принес. Арина услышала, что ты вернулась, и настояла на маленьком подарке, чтобы приободрить тебя. В честь возвращения домой, хоть ты уже вернулась к нам. Если бы я знал раньше, мы бы тебя встретили, – горечь появилась в его голосе. Он был обычно спокойным и сдержанным, и Эма ощущала трещины в его тоне.

Это подтвердило то, что она подозревала. Саитама не включил Сенмея в свой круг доверия, не только в клятву. Он тоже сомневался в верности брата. Она ощутила боль в груди от этой мысли.

– Спасибо, но подарок не обязателен. Арине нездоровится? Странно, что она не принесла его сама.

– Она занята. Как ты понимаешь, все взволнованы из-за появления лорда Ноэ. Я добавлю, лейтенант, что я надеялся увидеть, что ты здорова, своими глазами. Так что принес это вместо нее, – он вручил ей коробочку.

– Благовония?

– Хорошего качества, насколько я понял. Боюсь, у меня нет чутья для такого. Решай сама, будешь ли использовать, но, прошу, прими.

Она кивнула.

– Я отблагодарю Арину в нашу следующую встречу.

– Думаю, она будет рада.

– Сенмей, тебе стоит отдохнуть. Ты бледный, – и он был сам не свой.

Он похлопал по своей руке.

– Полагаю, мне нужно последовать совету, который я даю другим, хм? Мне не хватало отдыха, и после неожиданного прибытия Ноэ… – он умолк и опустил взгляд. – Я надеялся, что мы сможем еще обсудить ши-но-кагэ, но, может, когда я буду ощущать себя собой.

– Да, звучит неплохо, – она стала закрывать дверь. – Береги себя.

Он низко поклонился.

– И ты.

Сенмей пошел по коридору, и она закрыла дверь до конца. Его потрясло все, что произошло, или было что-то еще? Его волнение пробивалось сквозь его вежливость. И Саитама скрывал ее присутствие даже от своего брата, так что тоже что-то подозревал.

Но что?

Эма прошла в комнату, крутя коробочку. Она не любила благовония, но создатель был из столицы, на коробочке была эмблема империи, а не только творца. Где Арина это достала? И запах был странно знакомым.

Она открыла крышку, понюхала и чуть не выронила коробочку.

Сладко. Ужасно сладко. Ее сердце забилось быстрее, она вспомнила, когда впервые ощутила этот запах.

Не может быть. Эма села возле лампы, сунула палочку между камней и зажгла ее.

Духи, она не ошиблась. Пьянящий запах, который Ноэ использовал, когда встретил ее в первый раз. Та ужасная встреча, когда он уничтожил все, во что она верила.

Почему это было у Арины? Странное совпадение.

Но она не верила в совпадения.

Голова сильно гудела. Эма прижала ладонь ко лбу, опустилась, зажмурилась. Комната кружилась. Она легла на спину, открыла глаза. Прямые линии балок дрожали над ней, извивались, изгибались, крутились.

О, духи…

Она вскинула руку перед лицом, ее мутило, желудок хотел опустошить содержимое. Ни в чем уже не было смысла. Где она была? Почему все так сильно двигалось?

Холод пробежал по ее телу, а потом все потемнело.

Резкий запах гари бил по ее носу, словно гнилое мясо сожгли до черного, лишив запах сладости. Она пыталась открыть глаза, но все было размытым. Она двигала ртом, но не издавала ни звука.

Снова тьма.

Боль пронзила ее живот. Черные силуэты крутились перед глазами. Тени?

Дерево проехало по дереву. Стук. Тихие шаги по татами.

Там кто-то был.

Ладонь на ее груди, другая сжала ее руку. Эма дёрнулась, но тело не слушалось. Словно его придавили тысячей камней. Ей нужно было дышать, нужно было двигаться.

Теплая кожа задела ее щеку. Горячее дыхание щекотало ее ухо.

– Надеюсь, ты это переживешь, ради нас обоих, – сказал низкий голос, отчаянный и с ноткой жестокого веселья.

Боль ударила ее по лицу, и все побелело.

Ледяная вода текла между ее пальцев, она ощущала рябь волн, но влаги не было. Холодный воздух набегал и отступал вокруг нее, окутывал ее тело одеялом белого света, такого яркого, что она больше ничего не видела.

А потом услышала голоса.

Невнятные слова и звуки смешивались и текли резким сбивчивым языком, но в этом не было смысла. Не лиричный звук ее языка, который легко срывался с губ. Примитивный звук. Голоса становились громче, их было все больше. Тысяча разговоров, которые она не могла понять.

Холод. Жуткий и бесконечный холод.

Кто-то говорил рядом с ней, но она не могла разобрать слова или узнать голос. Гул незнакомых голосов поднимался над ней волной, заглушал того, кто говорил неподалеку.

А потом голоса и свет пропали. Тишина была внезапной, бросила ее во тьме.

Она резко вдохнула и открыла глаза.

Она была одна.

Ей нужно было убираться отсюда. Приторный запах ванили, цветов и меда смешался с едким запахом гари, и это вызывало тошноту.

Эма вышла на веранду, скрытую тенями. Они следовали за ней, пока она уходила, шатаясь. Она спустилась в сад, тени звали ее.

Сюда.

Она согнулась, держась за бок. Резко вдохнув, Эма зажмурилась от боли.

Колени дрожали, она упала на землю, и ее стошнило. Она отошла, споткнулась об камень и рухнула. Запах земли заглушил приторный аромат. Ее глаза закрылись, она уже не могла ни о чем думать.

* * *

Акито ощущал ее тревогу острее ножа в груди. Он не ожидал, что обнаружит ее на земле в саду, уловит из ее комнаты приторный запах, который давно не ощущал.

Он осторожно перевернул ее. Еще живая, тяжело дышала. Ран не было заметно, но ее щеки пылали. Лихорадка?

Капля воды упала на его голову. Потом еще одна.

Акито поднял Мацукару и закинул на свою спину, обвил руками ее обмякшие ноги. Облака закрыли луну, капли дождя капали все сильнее. Он побежал во тьме к своей комнате. Она бормотала что-то у его уха, потом застонала с болью, и звук сотряс его тело. Еще стон, протяжный и низкий, а потом она притихла и замерла.

Тот звук пронзил его так, как он не ожидал. Он стиснул зубы. Связь уже все усложняла, и с ее телом, прижатым к его, было почти невозможно закрыться от нее.

Гром загудел в небе, когда он добрался до своей комнаты. Внутри он опустил ее на футон. Молния вспыхнула за ним, озарила ее тело. Он закрыл дверь и зажег лампу.

Она поежилась, снова застонала и сжалась в комок. Он опустился на колени рядом с ней, прижал ладонь к ее лбу. Горячий, несмотря на промочивший ее прохладный дождь. Акито знал немного об исцелении, но это точно была лихорадка. Эмоции бушевали в ней. Что-то было не так, неправильно.

Он убрал ее мечи, развязал узел оби, пальцы скользили по знакомой ткани. Он три ночи часами восстанавливал пояс. Потрепанный от времени в пути и порванный в бою с тенью у онсена, пояс был хорошим, красная нить сплеталась с черной, напоминая ему смелость и кровь. Она была с этим поясом, когда он нашел ее в Нагеями-то, а потом в Айзен-мачи. Он подозревал, что пояс что-то означал для нее.

Он моргнул, сосредоточился на задании. Руки дрожали, пока он развязывал ткань. Как он мог убивать и калечить без сомнений, но робеть, когда нужно раздеть женщину?

Не просто женщину. Воина, убийцу, как он. Они были в этом равными.

Только один слой, чтобы ее тело остыло.

Он вытащил ее руки из рукавов, опустил их на ее грудь. Он замер и пригляделся. Красные следы…

Порезы. Параллельные аккуратные линии.

Свежие.

Гнев опалил его грудь. Кто это сделал?

Благовония, ее потеря сознания, тревога во сне…

Он разобрался с Окуро и его подельниками, но кто-то все еще хотел ей зла. Но для чего были эти порезы? Они не просто так были выше ее локтя. Кто-то хотел не только пустить ей кровь, но и собрать ее кровь.

Она шумно дышала.

Лихорадка.

Он снял свой шарф, намочил его под дождем, сложил и опустил на ее лоб. Он смыл грязь с ее лица и ладоней, смотрел, как ее грудь вздымалась и опадала, пока она спала. Гроза снаружи усилилась. Лихорадка была под контролем, но его беспокоило то, что ее не удавалось разбудить.

Он мог…? Это сработало, когда он попытался забрать ее боль.

Их связь становилась сильнее с каждым днем. Ему стоило ей показать? Он подумывал отослать ее на гору Цу-рен. Мицуги обеспечит ее безопасность. Но Мацукара не станет слушать. Она глубоко погрязла в этом, и она знала это.

Он опустил ладонь на ее руку, другой коснулся ее щеки. Хоть ему было не по себе, он заставлял себя поддерживать контакт. Ледяная дрожь пробежала между ними, вызывая ощущение, которое ему было тяжело понять. А потом он увидел Ноэ глазами Эмы. Тот подошел к ней, заполнил поле зрения. Пронизывающий страх. Неоспоримый стыд. Грубые ладони…

Кошмар? Или что происходило?

– Назэ… – выдохнула она, в голосе были ужасные страдания, пронзившие его, вызвавшие желание защищать. Даже без сознания она ощущала его. Он выбрался из е эмоций, миновал поверхность и опустился глубже, искал источник холода. Он вскоре выманил это из нее, забрал в себя. Он не мог забрать все, но хотя бы ослабил страдания.

Закончив, он прервал физический контакт и отвернулся. Они не сразу восстановятся.

Когда гром замедлился, и дождь стал мелким, Акито вышел в коридор. Она будет пока что в безопасности, и он уйдет ненадолго.

Он вернулся к ее комнате, дверь в сад еще была открыта. Благовония догорали, но еще не погасли. Он прошел внутрь, миновал смятые одеяла ее футона, сжал кончик палочки, чтобы потушить ее.

Запах Илии.

Кто дал это Мацукаре? Не Саитама. Командир убрал все от Илии из поместья, а вещей было не так и много.

Акито прошел по периметру комнаты, вернулся к ее футону.

Вот. Он отодвинул одеяло. Точка, будто капля чернил, на татами. Он коснулся и ощутил холод, сущность ши-но-кагэ.

Сенмей.

Та точка не была доказательством, и было бы сложно уговорить Саитаму. Без допроса его брата, а Саитама медлил с этим. Может, уже слишком долго медлил.

Он вернулся в свою комнату, проверил Мацукару, сев рядом с ней. Она шевелилась и порой постанывала, но спала всю ночь.

Одержимость Сенмея ши-но-кагэ беспокоила его с самого начала, но он сомневался, что его исследования подберутся так близко к теням. Те образцы с жертв. Кровь Мацукары, отмеченной ши-но-кагэ. Сенмей мог знать связь? Или он преследовал невозможную теорию?

Но налетчики Фракции, сопровождающие ши-но-кагэ, были тронуты тенью.

Он уже не мог скрывать свой позор. Раскрытие поступков Сенмея означало раскрытие его поступков. Саитама после клятвы мог не простить его так просто.

Акито сторожил Эму, близился рассвет. Без дождя и грома только его имя на ее губах отвлекало его от беспокойных мыслей.

30

Ее голова гудела.

Эма со стоном повернулась на бок, прижала ладони к вискам. Мягкое одеяло укрывало ее ноги, теплое и приятное. Запах дыма. Не приторной ванили или горечи земли и травы. Она сглотнула, во рту пересохло. Эма заставила тяжелые веки подняться.

– Мацукара.

Она протерла глаза, увидела Назэ на коленях возле ее футона. Синяки появились под его глазами. Она приподнялась на локтях, кривясь, боль в голове усилилась.

– Который час?

– Около часа до рассвета.

– Холодно, – пробормотала она, тело сотрясала дрожь. Ее мутило. Она пошатнулась и закрыла рот рукой. Но тошнота победила. Назэ был рядом с ней, убрал ее волосы одной рукой, протянул другой чашу. Она охнула, когда смогла снова дышать. Ее желудок сжался, она застонала от пустоты. Закрыв глаза, она не могла даже стыдиться, что он видел ее такой, настолько ей было плохо.

Он опустил ее и накрыл одеялом.

– Поспи еще немного.

Словно ее нужно было уговаривать.

Назэ отодвинулся и сел у двери. Он прислонился головой к стене и прикрыл глаза. Эма выше подтянула одеяло, смотрела на него, погружаясь в его запах. Она ощущала, как биение его сердца замедляется до ровного ритма, но его дыхание было неровным, он не спал. Духи, это было бы странно, но ощущалось почти нормально.

Она явно уснула, но не видела сновидений, потому что, когда открыла глаза, тусклый свет проникал сквозь шоджи, озаряя его отдыхающее тело.

Эма дважды оказалась в его комнате, заняла его футон. Для Назэ эти поступки были значимыми. Она еще не встречала никого такого замкнутого, не желающего никого впускать. Но, когда он взял ее за руку в убежище, поток эмоций обрушился на нее. Он хотел, чтобы она знала, хотел показать ей то, что не был готов объяснить.

Он впустил ее, хотя бы немного.

Она невольно улыбнулась.

Назэ в этот миг открыл глаза.

– Что такое?

– Ничего. Я просто… ты не спал всю ночь?

– Не нужно переживать.

Как всегда.

– Ты вообще спишь, Назэ?

Он нахмурился.

– Конечно.

– Ах. Когда?

Он прищурился.

– Твоя привычка снова проступает.

– О? Какая? Задавать тебе вопросы? – она рассмеялась, его глаза расширились. – Может, мне нравится задавать тебе вопросы. Это проблема?

Она улыбнулась, он нахмурился сильнее. Было весело тыкать в спящего медведя. Может, однажды она вызовет его улыбку.

– Похоже, тебе уже лучше. Я сделаю чай.

Он встал, взял чайник и ушел на несколько минут. Эма осторожно села, обрадовалась, когда ее не стошнило. Даже гул в голове утих.

Духи, что случилось? Она помнила сладкий запах, странные голоса, жуткую боль… Но все было спутанным.

Кроме Назэ.

Его успокаивающее присутствие было выжжено на ее сердце и разуме.

Когда он вернулся, он развел небольшой огонек в жаровне и поставил на него чайник. Было приятно смотреть, как он готовил чай, простые действия, на которых она могла сосредоточиться. Даже ту движения Назэ были плавными, проявлялись тренировки и контроль тела.

Молчание между ними углубилось. Не удивительно. Он не любил болтать. Но вес того молчания давил на ее плечи, вчерашние события все сильнее проявлялись в ее голове.

Он протянул ей чашку горячего чая. Их пальцы соприкоснулись, и немного знакомого покалывания пробежало между ними. Напиток сразу согрел ее, пробудил ее чувства, прогнал ужас ночи.

– Кто знал? – она улыбнулась в чашку. – Акито Назэ, опасный убийца, чудесно заваривает чай, – кто угодно мог заварить чай, но выдержанное равновесие вкуса и температуры было признаком мастера.

– Это не так сложно, – он отвел взгляд, щеки чуть порозовели. Или дело было в свете дня, озаряющем комнату. – Расскажи, что ты помнишь о вчера.

Она рассказала ему о коротком визите Сенмея перед тем, как ей стало плохо. Он сел у ее футона, склонил голову, смотрел на нее, пока она говорила.

– И благовония были, как он сказал, от Арины. Он настаивал их попробовать, – Эма закрыла глаза, боролась с туманом тревожных снов, искала в нем реальность. – Тот запах. Я его уже ощущала, когда Ноэ приехал к Тайшо.

– Ноэ, – его голос был сухим, лишённым эмоций, хотя костяшки почти побелели от того, как он сжимал чашку. – Этот запах предпочитала Илия. Думаю, ты уже о ней знаешь.

Она кивнула.

– Но я н помню, чтобы мне от него было так плохо. Думаю, я пыталась уйти, но не продвинулась далеко. И там кто-то был.

– Сенмей?

Эма посмотрела в его глаза, поежилась.

– Я не знаю. Я помню только боль.

Он указал на ее руку.

– Помнишь, откуда это?

Она закатала рукав и увидела несколько прямых параллельных порезов на руке.

– Нет, – но кто еще сделал бы это? Линии были ровными, намеренными. Как сам Сенмей. – Он одержим ши-но-кагэ, но зачем ему вредить мне?

– Это не просто одержимость, я должен разобраться с этим раз и навсегда. Но, думаю, ты уже понимаешь серьёзность ситуации, – он опустил чашку. – Когда ты билась с ши-но-кагэ во время налета, что еще произошло? Кроме того, что ты видела саму тень.

Эма теребила одеяло на коленях, увидела, какой шанс он ей дал.

Что-то изменилось.

– Я ощущала не свои эмоции. И кое-что слышала. Будто разговор, как было раньше, но голоса говорили на разных языках, я такие еще не слышала. А потом я услышала Рё. Он был в Айзен-мачи со мной, когда ты ушел. Он был моим… – она махнула рукой. Это было тут не важно. – Он словно был там, мог меня видеть. Я думала, это была галлюцинация, но я не уверена.

Как обычно, он выглядел спокойно.

– Мацукара…

– Хватит меня защищать, или что ты делаешь? Просто расскажи. Думаешь, я не смогу справиться с этим после того, что я видела и делала? – она знала этот тон, она не собиралась отпускать эту тему. Они уже зашли далеко.

Он приподнял бровь от ее вспышки.

– Это была не галлюцинация.

– О, – жар прилил к ее щекам.

– Ты уже определили, что у нас связь с ши-но-кагэ. И между нами, – он напряженно произнес последние слова, словно их было сложно сказать. – Те, кто убивает, оказываются на одном уровне с Богом Смерти, Джи. Мы в чем-то как ши-но-кагэ.

Эма сжала одеяло крепче.

– А метка…?

Он кивнул.

– Это сигнал другим теням, как эмблема твоего клана. Ши-но-кагэ считают тебя своей.

– Но я убивала по приказу. Для моего клана – тех, кто подвел нас. Это было моей ролью.

– Им не важно. Ты управляла мечом, который забрал жизнь. Только это важно.

Духи, это… как это могло быть?

«Боги и духи, которых мы проклинаем и благодарим – они нас слышат?».

Она вспомнила слова Сенмея. Боги и духи были тут, тихие и незримые. Вмешательство теней доказывало их существование.

– Мы – ши-но-кагэ?

– Нет. Хотя это может стать нашей судьбой, когда мы умрем.

– Почему ты так спокоен? Ты говоришь, что мы напрямую связаны со смертью.

– Я давно смирился с этим, – он опустил взгляд. – Я надеялся, что в твоем случае связь угаснет. Что я смогу увести тебя от них, убрать их хватку на тебе. Но я не смог. А с меткой это невозможно.

Сны. Он всегда уводил ее обратно. Как-то не было важно, как он находил ее там. Но он находил, пытался помочь. Тепло наполнило ее грудь.

– Так ты не можешь теперь от меня сбежать, да?

– Можно и так сказать, – он поджал губы.

Духи, он не мог улыбаться? Или судьба была такой ужасной?

– Так ты смог остановить тень при налете? Своей связью?

– Я могу только подавить их, не уничтожить. Каждый раз, когда я делаю это, я лишаюсь чего-то от себя. Считай это проклятием – медленной смертью.

Сердце Эмы колотилось, в висках гремело. Это не звучало приятно.

– Ты все это понял сам?

– Как я и сказал, у меня было время на это.

Она кивнула, сжав губы.

– Перед тем, как мы расстались в Айзен-мачи, ты упомянул связь ши-но-кагэ с Фракцией, – она не могла упустить шанс. Назэ хоть сейчас говорил. – Что-то не так было в налетчиках в Аомори-то, словно они были опьянены. И они были будто защищены от теней.

Он не сразу ответил, отвел взгляд. Духи, после всего этого он снова замкнется? Если они были так поразительно связаны, это можно было как-то использовать.

Назэ поймал ее взгляд.

– Я расследовал это какое-то время, но до этого налета не видел сам то, что ты описала, – он сделал паузу. – Ичиё знает о ши-но-кагэ, хотя неизвестно, как долго. Я подозреваю, что есть связь между его действиями и тенями.

– Как? – если Назэ был прав, что было конечной целью Ичиё?

– Наследник престола не пошел бы на такие меры без повода. Нанятый убийца мог убрать императора и избавить его от проблем уже давно. Думаю, он знает о ши-но-кагэ достаточно и намеренно задабривает Джи.

– Но даже если он знал о тенях, что он может сделать с теми знаниями?

«Те, кто убивает, оказываются на одном уровне с Богом Смерти».

– Он пытается связаться с ними? – звучало безумно, но если Назэ знал все это, кто еще мог? Она даже не выяснила всего, что знал Сенмей. Сколько знал Ичиё? Это означало, что и Ноэ с другими высшими лордами знали об этом?

– Он мог найти путь, схожий на наши. Хотя даже с моей связью я не смог это подтвердить. Пострадавшие налетчики – доказательство, что кто-то во Фракции устраивает это. Но я еще не видел кого-то с прямой связью с ши-но-кагэ, как у нас.

Духи, это все меняло. Конечно, Ичиё так быстро добился успеха. Если у него была связь с тенями, то стереть кланы было просто. Но его целью не могло быть уничтожение всех в Хинаэ – будет некем править. Что тогда? Чего-то не хватало.

Постойте… тот сон с серебряными глазами.

– Назэ. Ты видел Ичиё лично?

– Да. Дважды.

Это не было подробным ответом.

– Какого цвета его глаза?

– Не знаю. А что?

– Просто хватаюсь за соломинки, – нет, те глаза были почти нечеловеческими, Назэ запомнил бы такое в Ичиё. Это мог быть сам Джи, мог ворваться в ее сон.

– Мацукара.

Она посмотрела в его уставшие голубые глаза, словно общение забрало все его силы.

– Я не буду отговаривать тебя лезть в это. Но обдумай наш разговор и влияние этой связи на тебя. Может, ты и не боишься смерти, но есть кое-что хуже, – после мига колебаний он опустил ладонь на ее ладонь. Холодное покалывание вернулось, плясало там, где их кожа соприкасалась, нить соединяла их вместе тенью. – Нет причины и тебе брать такое на себя.

– Но и ты не обязан делать это один. Я тут.

– Я в курсе, – он убрал руку на свое колено. – С тех пор, как появились тени, я искал способ прогнать их. Тогда я узнал, что не я один знал о них. Что не у меня одного была связь. Кто-то еще сблизился с ши-но-кагэ, – он опустил взгляд на ладони. – Ты. Потому я искал тебя. Я должен был подтвердить то, что увидел.

Духи. Даже тогда.

– Потому ты рассказал мне об альянсе Тайшо и Фракции?

– Я подозревал, что Фракция знала о тенях. Мои сны… немного отличаются от твоих.

– А если бы я решила остаться? Если бы выбрала Ноэ, а не тебя?

– Мне пришлось бы тебя убить.

– Ясно, – она была в ту ночь на острие клинка.

– Есть кое-что еще… мое бремя. Кульминация всех моих решений, принятых в юности, и я не смог это исправить.

Эма напряглась.

– Назэ, о чем ты?

Сожаление пронзило с силой ее сердце. Она схватилась за грудь, пока он смотрел на нее голубыми пронзительными глазами.

– Я выпустил ши-но-кагэ.

31

Дождь, прошедший ночью, оставил город – и сандалии Хаганэ – в грязи.

Четверо из его отряда шагали по бокам, они патрулировали улицы. Присутствие Фракции в городе было небольшим, но проблематичным. Несколько владельцев магазинов жаловались на ущерб после пьяных драк. Другие торговцы остались без оплаты. Хаганэ еще не дошел до «Золотого Цветка», но ожидал подобный отчет.

Оберегать город уже было сложно. Любой ход, который можно посчитать агрессией, вызовет гнев Ноэ, и Тама лишится времени, которое ему дали. Хотя это не было важно. Ноэ будет действовать, что бы ни сделал Тама. Хаганэ не верил словам мерзавца, но у них почти не было вариантов.

Этой ночью все могло закончиться.

Он не хотел напиваться с Ноэ, но если это отвлечет его, чтобы Эма и Акито выполнили задание, он это сделает.

Если только Ноэ поведется.

Хаганэ завернул за угол, заметил Тесуке, вошедшего на улицу впереди. Он должен был заканчивать патруль северо-восточного квартала. Что он тут делал?

– Эй, Тесуке!

Он поднял голову, приветствуя, и подошел.

– Фракция устроила бардак.

– Точно. Ты что-то нашел?

– Все по-старому. Вот только…

– Что?

– Я следил за Сарутай-я, – одна из старых кондитерских города. – Туда несколько раз приходила Фракция с их прибытия, одни и те же несколько мужчин. Но это не все. Хота почти уверен, что видел утром, как туда вошел Сенмей.

– Сенмей? Он должен оставаться в поместье.

– Верно.

– Где он сейчас?

Тесуке пожал плечами.

– Пока не знаю. Генма пошел за ним, но потерял его у рынка Яйса. Они еще ищут.

Хаганэ выругался. Тама устроит истерику, если узнает, что Сенмей ослушался и покинул поместье. И чем он думал, отправившись в город, где была Фракция?

– Он умнее этого, – буркнул он. Что заставило его так рискнуть?

– Это не все. Сенмей – или кто это был – вошел с маленьким контейнером, а вышел без него. Хота следил за магазином. Контейнер, скорее всего, еще внутри.

– Загадочный контейнер и мятежный Рен. Может, стоит заглянуть к господину Сарутаи, – они не могли ничего упустить, особенно после промашки с Окуро.

Тесуке кивнул.

– Я бы попробовал бобы азуки, пока мы тут.

– Тесуке… – он прошел мимо него, качая головой.

– Что? Я голоден! – крикнул он, побежав за ним.

– Разве так не всегда?

– Кто бы говорил.

– Никаких бобов. Ты на работе.

– Ты звучишь как Назэ.

Хаганэ рассмеялся. Это было невозможно.

У магазина Тесуке отошел поговорить с Хотой. Улица не была людной, Фракции поблизости не было видно.

Хорошо. Будет проще разобраться с этим быстро.

– В магазине сейчас должен быть только Сарутаи.

– Хорошо. Я поговорю со стариком. Ты осмотришься.

Тесуке вошел в магазин, поздоровался с кондитером и направился среди прилавков к кладовой. Хаганэ подошел к господину Сарутаи. Глаза старика расширились, а потом он улыбнулся.

Он низко поклонился.

– Капитан Хакури. Думаю, вы уже справились с уиро, который покупали в прошлый раз.

– Давно, господин Сарутаи, – ему не нравилось использовать титул, но нужно было уважить старика. – Хотелось бы что-нибудь новое. Есть то, что мне может понравиться?

– Ах, нет, капитан. Все как обычно, – он указал на бочку у прилавка. – Скажите капитану Харияме, что бобы азуки свежие, только утром были приготовлены. Но вы их не любите, знаю, – его ладони дрожали. Он сцепил их, но этого не хватило, чтобы скрыть их дрожь.

– Вы в порядке, старик? Фракция не беспокоила?

– Они меня почти не трогали. Мне повезло, что они предпочитают другие заведения для траты денег. Или, – Сарутаи рассмеялся, – не траты.

– Да. Ничего нового? Жаль, я даже разочарован, – он заметил, что Тесуке прошел в кладовую. Хаганэ встал перед Сарутаи, отвлекал его. – И ничего не припасли? Ладно вам, – он склонился, – я не расскажу мастеру Джуничи о ваших тайных сладостях.

– Джуничи – не мастер! Он использует слишком много сахара, а цены у него слишком высокие.

– Согласен. Вы всегда были для меня лучше. Вы же это знаете?

– Конечно, капитан.

Хаганэ кивнул.

– Я тут достаточно денег оставил за годы.

– Это так.

– Я не знал, что Сенмей Рен был вашим клиентом.

– Ах, это не так. Его тут давно не было.

Хаганэ усмехнулся и склонился ближе.

– Но был этим утром, да?

Тесуке выругался в кладовой.

– О! Что он делает?

Хаганэ прошел вглубь магазина, мастер Сарутаи нервно шаркал за ним. Тесуке открыл контейнер, и стало видно несколько флаконов с черной жидкостью.

– Господин Сарутаи, вы меня обижаете. Вы готовите новый тайный сироп! И не доверяете одному из лучших покупателей. Скажите, что это за тайный ингредиент?