Текст книги "Солнечный Ястреб"
Автор книги: Касси Эдвардс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
23
Уж лучше сразу же пропасть,
И вмиг вкусить небытие,
Подобно птице, что змее
Мгновенно попадает в пасть.
Альфред, лорд Теннисон
С самодовольной улыбкой на лице полковник Грин вошел в кабинет. Он снял мундир и вешал его на спинку стула, когда в комнате появился Пьер Дюсо.
– Как прошел Совет в индейской деревне? – спросил Пьер, усаживаясь в мягкое кожаное кресло перед камином.
– Не Совет – чистое золото, – довольно хмыкнул полковник Грин. – Я мог говорить этой скво что угодно, она заглотнула наживку вместе с леской и поплавком. Откуда ей знать, что я брошу форт, как только набью кладовую мехами. И что я не собираюсь заплатить ей, что это пустые обещания.
– А как она выглядит? – Пьер молча кивнул и взял протянутую полковником сигару.
– Как картинка, – Джон откусил кончик сигары и сплюнул его через плечо. – В жизни не видел такого совершенства.
– Красотка, да? – Пьер наклонился к камину и раскурил сигару, затем снова развалился в кресле, пуская клубы дыма.
– Я же говорю, красивая, как картинка, – повторил полковник Грин, не вынимая сигару изо рта. – Смешно, конечно, но сразу видно, что-то есть между белым вождем Солнечным Ястребом и вождем Цветущей Долиной. Хотя они совершенно расходятся во мнениях.
– Белый вождь? – Пьер приподнял бровь. – Малость странно, а? Белый строит из себя вождя?
– Мне приходилось слышать и о белых воинах индейцев. – Полковник Грин пожал плечами. – Я думаю, тут хватает смешанных браков между белыми и краснокожими.
Он улыбнулся:
– Но ты же не возьмешь скво в жены, а, парень? Ты не прочь наложить лапу на эту хорошенькую скво, но не для того, чтоб тащить ее в постель. Верно?
– У меня достаточно причин желать ее смерти. – В голове Пьера уже созрел план. Если окажется, что эта скво-вождь – та самая сбежавшая баба, то ее запросто можно будет выследить.
Завтра надо подобраться поближе к деревне и поглядеть. Если она будет там, то со своей смазливой рожей будет выделяться среди других, как некий экзотический цветок. Потому что все эти индейские женщины были для Пьера на одно лицо.
– Я сегодня встретился с протестантским проповедником, – сказал полковник Грин, стряхивая пепел с сигары. – Сомневаюсь, что его надолго хватит. Он очень болен. По глазам видно.
– Но с ним пришли и другие. Достаточно, чтобы завлечь сюда поселенцев?
– Отец Хершел Дэвидсон, этот проповедник, по-моему, главная причина того, что они пустили здесь корни. – Полковник Грин вспомнил, как другие сидели и молча слушали, пока старик вел беседу. – Когда отец Дэвидсон умрет, остальные, наверное, уйдут в другие более населенные места.
– Так почему выбрали именно это место для постройки церкви? Я начинаю подозревать, что его привело сюда что-то очень личное.
– Время покажет, – пожал плечами полковник Грин.
Пьеру надоело ждать. Скоро он начнет действовать – и тогда здесь останутся одни трупы.
24
Любовь хитра, – нужны ей слез ручьи,
Чтоб утаить от глаз грехи свои!
Уильям Шекспир
Властно и жарко целуя любимую, всем телом ощущая шелковистость ее кожи, Солнечный Ястреб мгновенно забыл обо всем, что разделяло их. В мире существовали только он и она, двое влюбленных, с такими усилиями пытавшиеся сохранить свою любовь, свою независимость, свою гордость и свое право быть любимыми.
Он мощно и ритмично двигался в ней, заставляя ее выгибаться дугой и стонать от наслаждения. Он все глубже погружался в нее, толчки становились все яростнее, все неистовее, приближая их обоих к сладостному взрыву.
Чтобы продлить мгновение волшебной близости, Солнечный Ястреб пытался сдерживаться, он нежно касался губами ямочки между ключицами, целовал соски и впадинку между грудями.
Сердце любимой неистово колотилось, лоб покрылся капельками испарины. Чтобы слияние было еще полнее, она обхватила его ногами, чутко отвечая на каждое движение его раскаленного тела. Глаза, затуманенные восторгом, были полуприкрыты.
– Пожалуйста, любимый, пожалуйста… – лепетала она.
Он нежно отодвинул со лба ее влажные волосы, легко коснулся лица.
– Я люблю тебя, – шептал он. – Я никогда не смогу насытиться тобой.
– И я тебя люблю… никогда не думала, что можно так сильно любить. Если мы снова начнем ссориться…
– Ш-ш, – Солнечный Ястреб нежно прикрыл ее губы рукой. – Давай просто наслаждаться этими минутами, скоро обязанности призовут нас.
– Я не уверена…
И снова он не дал ей говорить, закрыв рот поцелуем.
А потом его рука сжала ее грудь, большой палец дразнящими прикосновениями начал ласкать сосок… она затрепетала и прерывисто вздрогнула.
Когда он, наклонив голову, провел языком там, где только что был палец, она всхлипнула, закрыла глаза, а он легко посасывал сперва один сосок, потом другой… Когда же он еще углубил свой неистовый танец, девушку захлестнула новая волна блаженства.
Желание безудержно разгоралось в ней, как лесной пожар. Еще, еще, сейчас она достигнет вершины.
Она едва дышала.
Солнечный Ястреб не мог ни о чем думать, он был весь во власти жаркого пламени страсти.
Он прижался губами к ее уху и, задыхаясь, шептал:
– Чувствуешь, как я хочу тебя? Знаешь ли, что я твой навеки?
– Ай-у, и я твоя, любимый, – шептала она в ответ. Мысли ее были затуманены страстью, но она знала, это правда. Она принадлежала ему. Да, у каждого из них был долг перед своим народом. Да, еще многое разделяло их, но все будет хорошо, иначе и не может быть.
Сегодня она вполне почувствовала, что вождем общины должен стать другой. Как она могла поверить этим лживым обещаниям англичан?
Она должна предложить своим людям выбрать другого вождя! Это освободит ее, позволит полностью отдаться страсти, пробудившейся в ней.
Стать женой Солнечного Ястреба – это самое важное в ее жизни! Она хотела его, хотела того же, чего все женщины – свой дом, дети, любимый…
Она мгновенно забыла обо всем, когда, с последним толчком, ее мир раскололся, и она познала восторг наслаждения.
Она вскрикнула, зная, что Солнечный Ястреб тоже достиг вершины. Его тело конвульсивно сжалось, и он изверг семя в ее лоно.
Тяжело дыша, все еще вздрагивая, Солнечный Ястреб вытянулся рядом с Цветущей Долиной у ласкового огня очага.
Не желая отпускать его так быстро, Цветущая Долина прижалась к нему.
– Как бы я хотела, чтобы ты не уходил, но я знаю, ты должен. И я должна вернуться к своим обязанностям.
Солнечный Ястреб молчал. Не хотелось думать о делах.
Сегодня утром он решил отложить все дела и сходить к отцу. Там бы он сейчас и был, если б англичане не заявились в деревню Цветущей Долины.
Кажется, она приняла его сторону, но Солнечный Ястреб понимал, что британцы вернутся и постараются убедить общину Северного Сияния торговать с ними.
Он выбросил эти мысли из головы и ласково погладил свою и-кво по спине.
– Я люблю тебя, но сейчас мне надо уходить. Я не хочу жить без тебя. Как мы будем встречаться? Я думаю, не нужно, чтобы кто-то знал, как сильно мы любим друг друга. Пусть это выяснится попозже.
– Но когда все узнают, что будет с нашей любовью? – Цветущая Долина опечаленно вздохнула. – Мы из двух разных общин. Чтобы стать мужем и женой, одному из нас придется…
– Ай-у, одному придется сделать выбор, – договорил за нее Солнечный Ястреб. – Но не сейчас. Нам обоим нужно подумать. Главное – это наша любовь. Остальное со временем устроится.
– Ай-у, да, со временем, – вздохнула Цветущая Долина. Она смотрела, как Солнечный Ястреб одевался.
– Я никогда не смогу полюбить другого. – Она понимала, что скорее всего ей, как женщине, придется уступить ради их будущего. И она готова была на эту жертву.
Но когда? Как? Она не могла потерять уважение своего народа, предпочтя брак с мужчиной почетному званию вождя. Ай-у, придется навести порядок в собственных мыслях, раз уж она поняла, что делать.
Она поднялась и завернулась в одеяло.
– Когда ты пришел в мою деревню, услышав голоса солдат, куда ты направлялся?
Ей не понравилось, что Солнечный Ястреб замер. Ресницы его дрогнули, он задумчиво посмотрел на нее сверху вниз.
Неужели даже после их любви, после обещаний, что они дали друг другу, он что-то держит от нее в секрете?
Она не хотела полуправды, и поэтому быстро добавила, не дав ему ответить:
– Я понимаю – это твои дела. Прости, что я так часто сую в них нос.
Видя, как она старается избежать размолвок между ними, Солнечный Ястреб почувствовал, что должен ответить тем же. Честность для него значила очень много.
– Дорогая, я шел на Совет к Черным Рубахам, – он коснулся ее щеки. – Я хочу предложить им своих воинов, чтобы те помогли построить жилье. Ты проявила доброту, послав своих воинов. Я хотел сделать то же самое.
– Если ты помолчишь, то услышишь, как стучат молотки. – Цветущая Долина огорчилась, ее воины уже строили дом. Она удивилась, узнав, что Солнечный Ястреб хочет предложить свою помощь. Если бы она знала об этом, то не стала бы посылать своих людей.
– Почему они стучат? – Солнечный Ястреб приподнял бровь, услышав ритмичные удары молотков.
– Мои воины сейчас строят тот самый дом, который ты собирался… – Цветущая Долина заметила, как он вздрогнул.
– Вижу, я опоздал со своими добрыми намерениями, – вымученно улыбнулся Солнечный Ястреб. Он видел, что Цветущая Долина вовсе не хотела его обидеть.
– Прости. Если бы я знала…
– Раз ты послала своих воинов на эту работу, мои будут охотиться. – Солнечный Ястреб пожал плечами и поцеловал ее в лоб. – Теперь я должен идти. Но скоро мы увидимся. Долго я не выдержу.
Одеяло соскользнуло с Цветущей Долины, она прижалась к Солнечному Ястребу, их губы слились в поцелуе.
Наконец она оторвалась от него, чувствуя, как колотится его сердце. Улыбнулась, когда он поднял упавшее одеяло и снова завернул ее.
Они обменялись еще одним поцелуем, и Солнечный Ястреб ушел.
Цветущая Долина придержала входную завесу, чтобы увидеть, куда идет Солнечный Ястреб. И не удивилась, увидев, что он направился в сторону озера, к людям в черных одеяниях.
Она чувствовала, что Солнечный Ястреб скрыл от нее, почему вдруг захотел протянуть руку помощи священным людям.
Она надеялась, что когда-нибудь он раскроет ей свою душу. Она молилась, чтобы между ними поскорее исчезли все секреты, чтобы он верил ей и показал, где находится его деревня.
«Я могу и сама найти это место, – прошептала она. – Но, может быть, однажды он просто возьмет меня с собой».
Улыбнувшись, она подошла к очагу, взяла кусок жареной рыбы.
Скривилась, попробовав холодный кусок, и подумала, не хвалил ли Солнечный Ястреб ее стряпню только из деликатности. А ведь она поверила, что ему понравилась.
«Я научусь готовить не просто хорошо, а великолепно, он будет есть с удовольствием все, что я приготовлю!» Когда она что-либо решала, то всегда добивалась успеха. Приготовление пищи – не такая уж сложная задача по сравнению с трудностями, которые она преодолевала на посту вождя!
25
Можно ль, видя слез ручьи,
Не прибавить к ним свои?
И кого из вас не тронет,
Если сын ваш тяжко стонет?
Уильям Блейк
Вскоре Солнечный Ястреб подошел к почти готовой церкви, увенчанной высоким шпилем. Улыбнувшись отцу, он взял молоток и присоединился к воинам, возводившим жилую постройку.
Солнце уже клонилось к горизонту, работа почти закончена, и каменная труба хижины четко выделялась на темном фоне хвойных деревьев.
Все, кто был поблизости, собрались полюбоваться новой постройкой, а растроганный отец Дэвидсон обнял каждого воина.
– Спасибо вам, – говорил он с улыбкой, – наконец-то у нас будет прочная крыша над головой.
Через некоторое время индейцы ушли в свою деревню. Черные Рубахи разбрелись, кто куда, и Солнечный Ястреб, оставшись с отцом наедине, крепко обнял его.
– Ты уже видел? – спросил отец Дэвидсон, показав рукой на колокол, занявший свое место на колокольне.
– Ай-у, го-то-та-ган уже готов заговорить с людьми. О-ни-ши-шин, ги-ба-ба, как приятно видеть его, отец, – ласково рассмеялся Солнечный Ястреб – этот колокол и сейчас оставался для него символом единства и счастья семьи, безжалостно разрушенной когда-то.
Он посмотрел на отца:
– Я рад, что ты здесь. Ты и твоя церковь. Я не должен был возражать. Просто, я все время помню, что белые приносят моему народу только одни несчастья.
– Я понимаю, – отец Дэвидсон снял со своего плеча ладонь Солнечного Ястреба и сжал ее.
– Ги-ба-ба, позволь мне показать тебе мой дом – повинуясь внезапному порыву, сказал Солнечный Ястреб и тут же понял, что это приглашение станет причиной новых разногласия между ним и Цветущей Долиной. Решено, при встрече он пригласит и ее. Как ни опасно приводить новых людей в деревню, но если он этого не сделает, то навсегда потеряет любовь дорогой ему женщины.
– Но ты говорил, что… – прервал его мысли удивленный отец.
– Да, я помню, – кивнул Солнечный Ястреб.
Отец Дэвидсон обернулся и посмотрел на своих друзей, занятых уборкой строительного мусора, а потом снова вопросительно посмотрел на Солнечного Ястреба:
– Мои друзья тоже приглашены?
– Я приглашаю тебя одного. Надеюсь, ты понимаешь… – ответил Солнечный Ястреб.
– Да, конечно, – отец мягко похлопал сына по руке. – Позволь, я объясню все своим друзьям. Скоро стемнеет. Я скажу им, что переночую у тебя, мне трудно добираться назад в темноте.
– Я буду счастлив провести в твоем обществе всю ночь. Как и мои люди, надеюсь. Мы посидим у очага Совета и обо всем поговорим. Я хочу, чтобы мои люди познакомились с тобой, отец. С тех пор, как я рассказал им о своей семье, сменилось много зим, я старался не напоминать им о том, что я белый, хотел, чтобы они видели во мне только оджибве.
– Сынок, – тихо произнес отец Дэвидсон, – ты порожден любовью твоих матери и отца, белых людей. И какая-то часть твоей души всегда останется душой белого человека.
– Ай-у… Теперь, когда ты снова со мной, я понимаю это. И надеюсь, мой народ тоже поймет… И примет тебя.
Отец кивнул, объяснил друзьям свой уход, и скоро Солнечный Ястреб повел старого священника через сумерки вечернего леса к своей деревне.
– Да, между прочим, – нарушил молчание отец, – сегодня приходил тот английский военный, полковник Грин и расспрашивал нас.
– О чем? – заинтересовался Солнечный Ястреб.
– Выяснял, почему мы поселились именно здесь, долго ли собираемся оставаться в этом месте.
– А что он хотел?
– Не знаю…
Полковник, конечно же, ничего не сказал о своих планах. Но отец Дэвидсон хорошо понял его интерес – англичане надеялись, что церковь привлечет в эти края поселенцев. Для форта это очень выгодно, но отец прекрасно понимал, что это совсем не понравится его сыну. Может, не стоило возводить церковь в этих краях? Разве он хочет создать сыну новые трудности?
– Знаешь, сынок, я тут подумал, – заговорил отец Дэвидсон, – пришло время уйти на покой, сложить с себя сан священника.
– Уйти на покой? – удивленно переспросил Солнечный Ястреб. – А как же церковь, твои проповеди? В них ведь вся твоя жизнь.
– Скажи, ты хочешь принять в свою жизнь больного старика? – негромко спросил священник. – Тогда я смогу насовсем перебраться в твою деревню, а остальных уговорю переехать отсюда в другое место.
Слова отца ошеломили Солнечного Ястреба, но, немного подумав, он спокойно ответил:
– Ты должен быть уверен, что действительно хочешь этого.
Оба замолчали.
Продолжая идти рядом с сыном, отец Дэвидсон украдкой наблюдал за ним. Что означал его ответ? Похоже на вежливый отказ. Нет, отцу Дэвидсону не хотелось так думать. Просто, Солнечному Ястребу нужно время, чтобы все взвесить. Поселить в своем доме белого отца – такое решение многое могло изменить в жизни Солнечного Ястреба и людей его общины, а отец Дэвидсон не хотел ломать жизнь сына, разрушать ее устоявшийся уклад. Да и не станет он подвергать опасности возникшее между ними доверие после такой долгой разлуки… Разлуки в целую жизнь.
Солнечный Ястреб тоже задумался. Что еще он мог ответить? Он был бы рад жить рядом с отцом, но действительно ли его отец хочет жить в индейской деревне? Может быть, отец собирается оставить службу Бог только потому, что хочет угодить сыну? Но Солнечному Ястребу не нужна такая жертва. Оставалось надеяться: время все расставит на свои места и поможет отцу и сыну отыскать решение, приемлемое для обоих.
Хрустнула ветка, мелькнула быстрая тень. Но Солнечный Ястреб, глубоко взволнованный близостью потерянного в детстве отца, впервые в жизни не заметил, что кто-то идет за ним следом.
26
Он стремится нам помочь,
Чтобы грусть умчалась прочь,
Чтобы расточилась грусть.
Уильям Блейк
На землю опускалась ночь. Солнце уже село, и теперь бледный диск луны заливал лес неясным холодным светом.
Завыл койот, ему ответил другой, потом третий.
Под легкими порывами ночного ветра шелестели осенние листья.
Священник снова заговорил.
– Я уже и не чаял найти тебя. Надежда покинула меня много лет назад, но почему-то я продолжал поиски… И вот недавно, когда мы приехали в эти прекрасные нетронутые края, мое изношенное сердце напомнило о себе. И я понял, что у меня уже нет сил никуда идти. Здесь будет мой дом, мой последний приют.
– Ги-ба-ба, я тоже нашел здесь свой дом. Давным-давно.
Чтобы не утомлять отца, Солнечный Ястреб шел очень медленно. Он старался не выказывать беспокойства, щадил больное сердце своего ги-ба-ба.
Солнечный Ястреб задумался о будущем. До сих пор его народ жил вдали от всех, в мире и достатке, полностью обеспечивая себя едой и одеждой. Но сейчас он ведет в деревню своего отца, а потом пригласит Цветущую Долину. Как только они там побывают, дорога в деревню Заколдованного Озера перестанет быть тайной.
– Сынок, ты молчишь, – прервал размышления Солнечного Ястреба отец Дэвидсон, мягко прикоснувшись к его руке. – Может быть, ты жалеешь, что взял меня с собой? Может быть, вернемся?
– Нет, я ни о чем не жалею, – улыбнулся Солнечный Ястреб. – Мне не терпится показать тебе, как живу я сам, как процветает мой народ. Я хочу, чтоб ты понял, почему глаза твоего сына светятся счастьем и гордостью. – Улыбка Солнечного Ястреба стала шире. – Но должен признаться тебе, ги-ба-ба, что не только благоденствие народа Заколдованного Озера наполняет мое сердце счастьем.
В этот момент Солнечный Ястреб понял, что перемены неизбежны. Скоро, совсем скоро он объявит, что любит Цветущую Долину. Он все яснее понимал: они не должны скрывать свои чувства от других оджибве. Только тогда, когда правда станет известна всем, разрешатся все проблемы, и они смогут пожениться.
– Сынок, – снова позвал отец, – мысли опять унесли тебя на другой край света. – Священник помолчал немного, а потом сказал с лукавой усмешкой: – Хотел бы я знать, какая леди уносит тебя в край мечты, чей образ наполняет светом твои глаза?
– Как ты догадался? – удивился Солнечный Ястреб. – Откуда ты знаешь, что я думаю о женщине?
Отец Дэвидсон рассмеялся:
– Как тут не догадаться! Я, конечно, уже старик, но я еще не забыл, как светится в глазах любовь. И рад за тебя.
Солнечный Ястреб широко улыбнулся:
– Спасибо, отец!
Теперь они подошли к нагромождению плоских плит сланца, по обе стороны окруженному непроходимыми дебрями столетних елей. По каменным плитам можно было спускаться, как по ступенькам, и сын взял отца за руку, посоветовав внимательно смотреть под ноги.
– Скоро мы будем на месте. Так ты хочешь знать, кто та женщина, которая завладела моими помыслами? Цветущая Долина. Мы встретились с ней совсем недавно и полюбили друг друга.
– Цветущая Долина? – отец Дэвидсон с удивлением поднял брови. – Но воины общины Северного сияния рассказывали мне, что их вождь и вождь Заколдованного Озера не ладят между собой.
– Никакие нелады не смогли нас оттолкнуть друг от друга.
– Но вы – вожди разных общин, – настаивал отец Дэвидсон. – Как вы представляете себе совместное будущее?
– Все устроится, – решительно произнес Солнечный Ястреб. – Мы все устроим. – Что он мог ответить на вопросы отца, когда и сам не знал, как сделать так, чтобы Цветущая Долина смогла стать его женой. И он быстро сменил тему, радуясь, что деревня уже близко: – Видишь мерцание огоньков между деревьями?
– Да, я вижу огоньки и блеск воды в озере.
– Скоро ты увидишь наши вигвамы, а потом и моих людей. – Спуск стал круче, и Солнечный Ястреб крепче сжал локоть отца. – Будь осторожен, не оступись.
Священник вздохнул:
– Я все еще не могу привыкнуть, что ты называешь индейцев «своими людьми». Нет-нет, я понимаю – ты прожил среди них почти всю жизнь, ты их вождь, прости, но мне хотелось бы, чтобы ты говорит так о своей семье, об отце и матери.
Солнечный Ястреб остановился и посмотрел отцу в глаза.
– Все эти годы вы с мамой жили в моем сердце. Как же иначе? Вы были замечательными, заботливыми родителями. Но оджибве тоже моя семья. Они приняли меня, когда я осиротел… Или думал, что осиротел. Они приняли меня как своего, любили меня, заботились обо мне все эти годы. Они – мой народ. А ты – мой отец. – Солнечный Ястреб обнял отца. – Ги-ба-ба, – сказал он срывающимся голосом, – много лет назад Великий Дух благословил меня и направил к оджибве, а теперь я снова чувствую его благословение – мы с тобой обрели друг друга.
– Но ты так и не ответил, хочешь ли, чтобы я стал частью твоей жизни, – тихо напомнил отец Дэвидсон. – Для меня было бы огромным счастьем провести свои последние годы с тобой, Джеффри. Если, конечно, ты и твой народ примете старого, усталого человека в свою общину.
– Отец, я буду счастлив, если ты поселишься у меня. Это будет третье благословение Великого Духа. – Солнечный Ястреб улыбнулся отцу. – Но уверен ли ты, что сможешь бросить свое служение?
– Уверен, сынок. Пришло время, – вздохнул отец Дэвидсон.
– Отец, я тосковал по тебе всю жизнь. Живи со мной, если ты действительно этого хочешь.
– Спасибо тебе, сынок! – лицо отца осветилось радостью. – Тогда мне остается только уладить все со своими товарищами.
Все еще улыбаясь, Солнечный Ястреб вел отца за руку до самой деревни.
Навстречу вождю из вигвамов вышли люди. Люди увидели рядом со своим вождем белого старика, и на их лицах отразились тревога и изумление. С тех самых пор, как община приютила у себя маленького Джеффри, ни один белый не появлялся в их деревне. Но община доверяла своему вождю; люди успокоились и собрались в доме Совета, чтобы услышать его объяснения.
Солнечный Ястреб усадил отца рядом с собой на мягких шкурах и без лишних слов объяснил, почему пригласил этого белого в их деревню.
Он всегда чувствовал неуверенность, когда кто-либо напоминал оджибве, что он родился белым. Сейчас ему казалось, что люди Заколдованного Озера, узнав, что его отец жив, засомневаются, стоило ли выбирать его вождем. Но он сознавал, что, как бы настороженно ни отнеслись к его словам оджибве, он правильно сделал, что не стал таить от них правду.
Если община решит, что присутствие белого отца помешает Солнечному Ястребу исполнять свои обязанности, они могут выбрать себе другого. Конечно, то, что он сам, без Совета, решился привести чужака, может стать веской причиной для отстранения. Но разве можно отказаться от собственного отца? Как бы там ни было, его люди должны оценить открытость своего вождя и его уверенность в их мудрости и справедливости.
Но, к счастью, опасения Солнечного Ястреба не оправдались. Индейцев глубоко растрогала эта встреча с отцом, которого все считали погибшим. Один за другим воины Заколдованного Озера подходили и торжественно приветствовали отца Дэвидсона.
Гостеприимная община устроила настоящий пир в честь своего вождя и его отца. Женщины приносили в дом Совета все новые угощения. И, наконец, оджибве запели. Солнечный Ястреб тоже пел протяжные и грустные песни, и его глаза светились спокойной радостью. Он нашел отца. Теперь они будут вместе.
Когда пир завершился и все разошлись, Солнечный Ястреб повел отца к утесу, откуда открывалось взору Заколдованное Озеро. Они медленно поднялись на самую вершину и уселись на принесенном Солнечным Ястребом одеяле. Другое одеяло он накинул на хрупкие плечи отца, обнял его и сказал:
– Сегодня мое сердце снова переполнено горечью от того, что ребенком меня лишили родной семьи. И в то же время, я счастлив, что мне выпала жизнь оджибве, я горжусь, что я один из них, ведь оджибве – замечательный народ, ты сам убедился в этом сегодня.
– Да, после встречи с ними я лучше понимаю тебя.
– Знаешь, отец, я так счастлив, что они поняли меня. – Внезапно Солнечный Ястреб нахмурился и посмотрел на отца: – Но мы должны быть осторожны, ги-ба-ба! Скоро ты переселишься в деревню, но никто не должен узнать дорогу сюда.
Пока ему удавалось ускользать от любого, кто пытался найти селение. Но сегодня… Солнечный Ястреб вглядывался в темноту, понимая, что сегодня он был так взволнован разговором с отцом, что перестал слушать лес и землю. Оставалось только надеяться, что все обошлось.
– Если так, я, пожалуй, не буду приходить в твою деревню, пока не объявлю о том, что оставляю службу. Ты сам будешь приходить ко мне. Тем более, что твои ноги гораздо моложе, да к тому же, мой старенький маятник постоянно дает сбои, – и отец Дэвидсон рассмеялся.
– Маятник? Ты говоришь о своем сердце? – догадался Солнечный Ястреб.
– Да, иногда оно бьется слишком быстро, иногда замирает, и тогда я не знаю, застучит ли оно снова. А бывает, сильно кружится голова, я теряю сознание, как вчера, когда понял, что ты мой сын.
– А ты лечился, отец? – Солнечный Ястреб хотел было предложить отцу, чтобы его осмотрел деревенский шаман. Подумал – и промолчал. Отец из деликатности согласится, но вряд ли ему будет приятно, чтобы его осматривал колдун, взывающий в молитвах к Великому Духу и ничего не знающий о Боге белых людей.
– Иногда мне встречались врачи, – ответил отец, – но все они считали мою болезнь неизлечимой. Она поселилась во мне давно, когда я только начал искать тебя, а с годами усилилась. Однажды мое сердце остановится. Но это будет счастливый день – я соединюсь с Богом, с твоей матерью и со всеми, кого любил и кто раньше меня ушел на небеса.
– Но, ги-ба-ба, не покидай меня слишком скоро, – Солнечный Ястреб с усилием сглотнул. – Я только встретил тебя.
– Все в руках Божьих. Господь утешит тебя, когда ты услышишь мое последнее «прости»! – сказал отец Дэвидсон, потрепал сына по руке и отвернулся.
Священник опечалился, подумав, что сын, вероятно, с детства не открывал Библию. Но тут он ошибался: став достаточно взрослым, чтобы самому поймать дичь и снять шкуру, Солнечный Ястреб выменял Библию у какой-то женщины.
Его народ всегда избегал торговцев, но однажды Солнечный Ястреб набрел на лагерь белых людей и увидел женщину, которая при свете костра читала Библию своему ребенку. Уже тогда, в набедренной повязке и мокасинах, с длинными волосами, он больше походил на индейца, чем на белого. Его предложение удивило женщину. Но она согласилась принять прекрасную оленью шкуру в обмен на Библию.
Много ночей Солнечный Ястреб провел за чтением Библии, уединившись в своем вигваме. И каждый раз вспоминал ангельски кроткое лицо своей матери и ярко-голубые глаза отца.
Издалека до них донесся волчий вой.
– Мне так хочется узнать эти земли… – Не желая обсуждать с сыном вопросы веры, отец Дэвидсон поспешил сменить тему. – Слышишь, как воют? Некоторые люди боятся волчьего воя. А мою душу трогает их пение.
– Я тоже люблю их слушать. Жизнь каждого животного имеет какую-то свою цель… – Солнечный Ястреб рад был поговорить о чем-то, далеком от болезни отца. – Волки не дают расплодиться лосям, а летом еще и бобрам. Но и лоси связаны с бобрами: бобры строят плотины, а лоси едят растения, которые растут в заболоченных местах. А со временем бобровые пруды высыхают и превращаются в заливные луга, на которых кормятся мелкие зверьки.
Отец Дэвидсон внимательно слушал, он никогда не задумывался о таких вещах.
– Я никогда этого не знал, – вздохнул он.
– Красная лисица поедает зайцев, а те, дай им волю, обглодали бы дочиста весь лес, который служит домом лосям. А от лосей, в свою очередь, зависит жизнь волков. Нельзя нарушать тонкое равновесие жизни обитателей леса. В этом мире жизнь любого живого существа одинаково драгоценна.
Отец Дэвидсон кивнул, но этот разговор повернул его мысли в новом направлении. Священник помолчал, тщательно подбирая слова.
– Раз уж ты заговорил о тонком равновесии, я хотел бы кое-что выяснить. Воины Цветущей Долины говорили мне, что ты против союза с англичанами из форта возле канадской границы. Это правда?
– Чистая правда. И англичане, и французы, и американцы везут топоры, ножи, одеяла, котлы, бусы и множество всякой всячины, чтобы индейцы добывали им ценные меха. – Солнечный Ястреб помолчал немного и продолжил с горечью: – Они нечестно торгуют и получают огромные барыши. За товары, стоящие не дороже двух тысяч долларов, привезенные в одном единственном каноэ, они выменивают у индейцев мехов на тридцать тысяч. Белые богатеют, а индейцы – нищие, и чтобы получить побольше, они часто выбивают все зверье, которое им самим необходимо, чтобы выжить.
– Надеюсь, с твоей общиной такого не случалось? – расстроился отец Дэвидсон.
– Га-вин, ги-ба-ба, никогда англичанам не одурачить мой народ, мы не станем торговать с ними, – ответил Солнечный Ястреб, и его глаза гневно сузились, а губы плотно сжались, когда он вспомнил, как солдаты из Форт-Уильяма пытались втянуть в свои игры общину Северного Сияния. В глубине души он гордился, что отец не стал связываться с англичанами, и надеялся, что Цветущая Долина все-таки откажется торговать с ними, и они поймут, что оставаться в этих краях бессмысленно.
– А как ты относишься к бродячим торговцам? – спросил отец Дэвидсон.
– Они никогда не беспокоили мой народ… А вот вольные охотники время от времени вторгаются в наши земли.
– Вольные охотники? – отец Дэвидсон приподнял брови. – Те, что похитили Цветущую Долину, были свободными охотниками, не так ли? Я никогда не водил знакомства с такими людьми.
– Знаешь, тебе повезло… Раньше британцы жили в Гранд-Портидже недалеко от торговой тропы. Этот форт был у них чем-то вроде перевалочного центра. Раз в год в июле там собирались и «салоеды», и «зимовщики», чтобы продать добытые меха и тут же пропить деньги. «Салоедами» белые называют тех, кто приходит только на лето, а более опытных, тех, кто проводит в лесах круглый год, – «зимовщиками. Наши старейшины рассказывали, что в далекие времена, около 50 зим тому назад, летом форт был очень оживленным местом – много домов, много торговцев и сотни индейцев, которые вместе с белыми изготавливали каноэ, выделывали и паковали шкуры для отправки в Монреаль.
– Индейцы работали бок о бок с британцами? – удивился отец Дэвидсон.
– Они были из племени сиу. В то времена численностью сиу превосходили оджибве. Мой народ никогда не сотрудничал с англичанами.
