Текст книги "Сад земных наслаждений"

Автор книги: Карузо Джачинта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

16

На следующее утро в восемь часов я пришел к дому Шару вместе с Ребеккой, мы позвонили в дверь. Мажордом снова провел нас в гостиную, где мы ждали хозяина накануне вечером. Минут через десять явился Шару. Мы его явно разбудили: вид у писателя был помятый и сонный.

– Чего вам еще надо? – спросил он грубо.

Никому бы не понравилось видеть в своем доме в восемь утра полицию. Однако реакция Шару меня удивила, ведь он всегда был очень учтив.

– Вы солгали. – Я сразу же перешел в наступление.

Писатель снял очки и потер глаза.

– Значит, вы обо всем узнали.

– Почему вы не сказали мне, что наняли Джули Бонем в качестве детектива?

Он снова надел очки.

– Хотите кофе? Мне правда очень нужна чашечка кофе, а потом я вам расскажу, как все обстояло на самом деле.

Я согласился. Ребекка отказалась. Эта чистюля никогда ничего не брала от других. А в участке с недоверием относилась даже к пластиковому стаканчику в кофейном аппарате. Я много раз видел, как она заменяла его своим, который доставала из ящика стола. А ящик, разумеется, запирала на ключ.

До сих пор я насмехался над этой странностью Ребекки, но теперь совсем по-другому смотрел на такие вещи. После того как прочитал последнюю главу рукописи, в которой Алейт ван дер Меервенне, тоже одержимая манией чистоты, дошла до того, что носила власяницу и прикладывала к телу раскаленные камни. Может, моему сержанту нужна помощь психиатра? А то еще однажды явится в участок, искромсав свое прекрасное тело.

Мажордом подал кофе и молча удалился. Я заметил, что Шару пьет без сахара.

– Я нанял Джули Бонем горничной, чтобы она занималась своей настоящей профессией, – сказал он, как только поставил чашку на стол. – А именно, ремеслом детектива, как вам уже известно.

– А как же заболевшая горничная?

Писатель посмотрел на меня в замешательстве.

– Я имею в виду девушку, вместо которой приехала Джули Бонем. Сколько вы заплатили ей, чтобы она сказалась больной?

– Она не притворялась. Она действительно заболела, и это был подарок судьбы – Джули Бонем смогла сразу же приступить к расследованию. Но если бы горничная не заболела, я нашел бы другой способ, чтобы Джули попала в мой дом.

– За кем она должна была следить?

Шару потемнел в лице.

– За моей женой. Мне нелегко в этом признаться, но у меня появились кое-какие подозрения на ее счет. – Он прервался и снова помассировал глаза. – Я подозревал, что у нее есть любовник, с которым она познакомилась в каком-то чате. Или, хуже того, что она занимается виртуальным сексом. Вот я и нанял Джули для интернет-слежки, если так можно выразиться.

– И что она выяснила?

Должен признаться, я с трепетом задавал этот вопрос. Виртуальные шалости Лоры Кисс дразнили мое воображение.

– Ничего, – ответил, к моему удивлению, Шару. – То, что жена писала в чатах, оказалось вне всяких подозрений. Как и сами сайты, которые она посещала.

Не могу точно объяснить почему, но я был разочарован. Я ожидал от Лоры Кисс хотя бы флирта по электронной почте.

– Значит, Джули Бонем закончила свою работу?

– Не совсем. Мы договорились продолжать слежку еще несколько месяцев. А потом Джули вдруг сказала, что должна вернуться в Англию, у нее там какое-то дело.

– Какое дело?

– Больше она ничего не сказала.

– Может быть, она казалась встревоженной, как будто случилось что-то серьезное?

– Нет, скорее, она была как наэлектризованная. Я подумал, что тут замешан мужчина.

– Ян Хасельхофф?

– Я не знал о его существовании. Только догадывался, учитывая, что в Англии у нее должен быть кто-нибудь, ведь Джули была молодая и красивая.

– А почему вы решили и дальше шпионить за женой?

Шару вздохнул:

– Этому нет рационального объяснения. Я чувствовал, что должен так поступить, и точка.

И он надеется, что я ему поверю? Ясно ведь как дважды два, что он говорит не всю правду о безупречном поведении своей женушки в Интернете.

– Да ладно, господин Шару, за кого вы меня принимаете? Если вы решили продолжать слежку за женой, очевидно, тому была веская причина.

Писатель посмотрел мне в глаза:

– Как вы заметили, я не молод и не привлекателен. Кроме того, я еще и болен. У меня диабет. А Лора – самая красивая женщина на свете. Вы бы не были постоянно начеку, если бы оказались на моем месте?

Да, я бы не ограничился слежкой, я запер бы красотку дома, как мусульмане своих жен.

– Вы не ответили на мой вопрос, – продолжал настаивать я. – Что побудило вас продолжить слежку?

– Уверяю вас, ничего конкретного. Всего лишь страхи старика. – Шару обхватил голову руками. – Вам следует знать, инспектор: я живу в постоянном страхе, что жена оставит меня. Когда она согласилась выйти за меня, мне показалось, что я нахожусь на верху блаженства. Я еще не знал, что меня ждет ад. Лора никогда не давала мне повода, но я ревнив, и соперники видятся мне повсюду. Мне все время кажется, что рано или поздно она встретит молодого и красивого мужчину, влюбится в него и покинет меня. Я не настолько глуп, чтобы думать, будто она вышла за меня по любви.

Бедняга. Я отлично понимал, что творится в его душе. Мне было жаль его. Хотя человек, которому посчастливилось заполучить в свою постель такую женщину, как Лора Кисс, должен за это платить.

Ребекка, все время сидевшая в стороне, взглянула на меня нетерпеливо, как бы говоря: «Хватит глупостей, переходите к сути».

Она была права. Из мужской солидарности я позволил себе растрогаться при мысли о грустном положении несчастного мужа, который боится измены. Измены? Я вдруг осознал, что Шару, сам того не зная, беседует сейчас с человеком из своих кошмаров: я не только моложе и привлекательнее его, но еще и положил глаз на его жену.

– Где компьютер Джули Бонем? – спросил я. – Ведь он был ей нужен для работы в Интернете.

– А вы разве не нашли его в ее комнате?

– Тот был новехонький, – неожиданно вмешалась Ребекка. – В нем находился один-единственный файл, а вообще-то Джули Бонем этой машиной не пользовалась.

– Возможно, она увезла его с собой в Англию. – На лице Шару изобразилось замешательство.

– Значит, для работы она пользовалась ноутбуком, – заметила Ребекка.

Шару взглянул на нее.

– Я никогда не видел, как Джули проводит свои расследования, но, думаю, ей было удобнее работать на ноутбуке. Как бы она перевозила сюда стационарный компьютер?

– Ну, она могла бы использовать один из ваших, – вступил в разговор я. – Уверен, у вас их несколько.

– Это так. – Шару перевел взгляд на меня. – У меня их три. Но я к этому очень ревностно отношусь. Никому не позволяю к ним прикасаться.

Мы с Ребеккой понимающе переглянулись. По поводу компьютеров Шару привирал. Нам было жизненно необходимо найти рабочую машину Джули Бонем. В свете истинной природы профессиональных отношений между девушкой и писателем у Шару имелась веская причина заставить «исчезнуть» ее компьютер.

– Где же ваши три компьютера? – спросил я, надеясь, что хоть один из них в Лондоне.

– В Шато-Вер. Там мой дом.

– А если вам захочется напирать что-нибудь здесь, в Лондоне?

– Видите ли, для меня писательство – работа, так же как для вас сидеть здесь и задавать мне эти вопросы. И как для всякой работы, для нее есть свое время и место. Я пишу только дома, в Савойе.

– Компьютер вашей жены тоже находится в Савойе?

– У Лоры ноутбук, и она повсюду возит его с собой.

Сказав это, Шару встал. Мне вдруг показалось, что ему хочется поскорее избавиться от нас.

– Это все? – спросил писатель с нескрываемым нетерпением.

– Я бы хотел побеседовать с вашей женой.

– Лора уехала на уик-энд к друзьям. Она должна вернуться сегодня днем. Я бы предпочел, чтобы вы ничего ей не говорили.

– Понимаю, вы боитесь, что вашей жене станет известно о слежке, но мне непременно нужно с ней побеседовать.

– Что вам от нее нужно? – воскликнул Шару раздраженно.

Я встал, Ребекка последовала моему примеру.

– Скажите жене, чтобы она связалась со мной, как только вернется.

Я направился к двери. Прежде чем открыть ее, обернулся:

– Вы же не хотите, чтобы я прислал за ней агента?

Лора Кисс позвонила мне в пять часов вечера.

– Это госпожа Шару, – сказала она надменно. – Чего вы хотите?

А эта женщина не любит лишних слов и привыкла переходить прямо к делу, подумал я весело.

– Поговорить с вами.

– Зачем?

– А вы не догадываетесь?

На том конце провода повисло молчание.

– Госпожа Шару, это очень важно.

Снова молчание.

– Мадам, я немедленно еду к вам, – заявил я решительно и повесил трубку.

Чтобы успеть поскорее, я поймал такси. Ребекку брать с собой не стал, чтобы ее мрачный вид не отвлекал и не смущал Лору Кисс.

Во второй раз за этот день я остановился перед дверью квартиры на Говер-стрит и позвонил, боясь, что хозяйки не окажется дома.

Вопреки моим опасениям Лора Кисс сама открыла мне. Она была так красива, что я даже оробел. Должно быть, она это заметила, потому что неожиданно улыбнулась мне с симпатией.

– Я не отниму у вас много времени, – сказал я, стараясь подобрать самые точные слова, чтобы объяснить причину своего посещения.

Лора Кисс пожала плечами и знаком велела мне следовать за собой. Она провела меня в небольшую гостиную. Комната явно принадлежала лично ей, и мне польстил тот факт, что меня туда допустили.

Я огляделся. Обстановка была очень изысканной и в то же время удобной. Цвета – теплыми и мягкими. Вскоре я почувствовал себя легко.

Лора Кисс подошла к столику со спиртным. Взяла бутылку моего любимого виски, налила довольно щедрую порцию в широкий хрустальный стакан и протянула мне, снова улыбнувшись.

Потом села рядом со мной на диван.

Какое-то время мы молча пили, разглядывая друг друга. Лора Кисс заговорила первой:

– Эта горничная мне не нравилась. Она что-то скрывала, я уверена. Она казалась мне фальшивой, двуличной. Но это не значит, что я ее убила, офицер.

– Инспектор, – пробормотал я, глядя ей в глаза.

Лора Кисс выдержала мой взгляд.

– Как я уже сказала, инспектор, эта горничная мне не нравилась. Но это все, что я могу сказать вам по данному поводу. Уверена, мой муж знает гораздо больше.

Хоть я и поддался ее чарам, какие-то проблески ясного сознания во мне все же оставались. И последняя фраза от меня не ускользнула. Может, это был намек?

– Что вы хотите сказать?

– Я несколько раз видела, как они о чем-то шепчутся. Она была красива, а он по-прежнему очень пылок. Выводы делайте сами.

– Вы подозреваете, что у вашего мужа была интрижка с горничной?

Лора Кисс придвинулась ко мне.

– Я только рассказываю вам о том, что видела, инспектор. – И она прикоснулась ко мне плечом.

Я подсел к ней поближе.

– Вы как будто обвиняете своего мужа в том, что он – сексуальный маньяк.

Она вздохнула:

– Увы, так оно и есть. Мне пришлось прогнать его из своей постели.

Значит, дело обстоит так: Люк Шару женат на потрясающей женщине, которая ему не дает. Чего уж тут удивляться, если он нанял частного детектива для слежки за ней.

Я придвинулся еще ближе, но тут как назло зазвонил мой сотовый. Это была Ребекка: спрашивала, можно ли ей идти домой. Ненавижу! Ее звонок все разрушил: Лора Кисс поднялась с дивана.

Магические чары развеялись, в комнате были снова инспектор полиции и женщина, которую допрашивают по делу об убийстве.

Всю ночь я обдумывал то, что произошло в гостиной Лоры Кисс. И поверить не мог, что все обернулось именно так. Если бы только Ребекка не позвонила, повторял я без конца, придумывая всевозможные способы отомстить ей утром.

Похоже, этого оказалось достаточно, чтобы успокоиться. На следующий день, явившись в участок, я уже отказался от своих коварных планов. По сути, Ребекка ведь сделала это не нарочно. Она и вообразить не могла, что я строю глазки Лоре Кисс. Кроме того, я же и попросил ее предупредить меня, когда она будет уходить домой.

Едва завидев меня, Ребекка пошла мне навстречу.

– Добрый день, сэр. Есть новости.

Я пригласил ее в мой кабинет.

– Себастьян Тус снова назначил мне встречу, – сказала она фразу на одном дыхании и с поспешностью, от которой я занервничал.

– Сержант Уэнстон, я бы хотел, чтобы вы отдавали себе отчет в том, что у нас не интернет-версия «Ромео и Джульетты».

Ребекка густо покраснела, и я разозлился еще больше. Не хватало только, чтобы она потеряла голову из-за этого Туса.

«Так, спокойно. – Я сел за стол и бегло проглядывал корреспонденцию. – Ты неправильно понял. Ты ведь прекрасно знаешь, что она лесбиянка. А волнуется так, потому что дело Бонем особенное».

Я поднял глаза на Ребекку:

– Так что там с этим свиданием?

Прежде чем ответить, она глубоко вздохнула и сжала кулаки, как будто ей нужно было взять себя в руки.

– Он прислал мне письмо по электронной почте, в котором просит прийти сегодня в три во второй зал Национальной галереи и остановиться перед «Святым Георгием с драконом» Паоло Уччелло.

– Зачем?

– Тус говорит, что должен сообщить мне указания Тау.

Ребекка протянула мне лист бумаги с распечаткой письма. Я прочел.

– Мы сделаем, как в прошлый раз, – решил я. – Сержант, на вас будет микрофон, а наш агент будет снимать встречу на пленку.

Ребекка медлила.

– Вы тоже пойдете, сэр?

Я понял, что мое присутствие ее стесняет, и потому с садистским удовольствием ответил:

– Разумеется.

Без десяти три я был в Национальной галерее, рассматривал «Поклонение волхвов» Боттичелли и краем глаза следил за передвижениями Ребекки, которая пока бродила по залу, не заняв своего места перед картиной Паоло Уччелло.

У меня в ухе был наушник, подключенный к микрофону в одежде Ребекки. Так что я мог в режиме реального времени слышать все, что они с Тусом скажут друг другу.

В путеводителе, который я держал в руках, говорилось, что «Поклонение волхвов» – это единственная картина, подписанная и датированная самим Боттичелли.

Много лет назад, как всякий истинный англичанин, я совершил паломничество во Флоренцию, где у меня была возможность полюбоваться «Весной» и «Рождением Венеры». Я до сих пор хорошо помню, какой свет исходит от этих радостных, солнечных картин. Полотно, которое я рассматривал сейчас, напротив, казалось очень мрачным, несмотря на множество изображенных на нем ангелов. Будь я Алейт ван дер Меервенне, я бы непременно их пересчитал. И оливковые ветви тоже.

В путеводителе значилось, что Боттичелли в этой картине выразил свою тоску по миру и покою. И немудрено. После того как Джироламо Савонаролу, верным сторонником которого был художник, сожгли на костре, Флоренция переживала бурные времена.

Наконец Ребекка остановилась перед картиной Паоло Уччелло. Я взглянул на часы: ровно три.

Себастьян Тус явился три минуты спустя. Он встал рядом с Ребеккой, не здороваясь. Его обаяние показалось мне еще опаснее, чем в первый раз.

– Тебе нравится? – услышал я вопрос Туса.

– Да, картина чудесна, – ответила Ребекка сладким голоском. Никогда такого не слышал.

– Одна гроза за спиной святого – маленький шедевр. Изображение облаков необычно для той эпохи.

– Верно. Но больше всего меня поражает царевна, держащая на поводу дракона.

Они говорили о картине, словно о восьмом чуде света. Я видел полотно, и оно никогда не казалось мне чем-то до такой степени исключительным, чтобы вызывать восторг толпы.

– Почему? – спросил Тус.

– Если царевна и так укротила дракона, то жестоко, что святой пронзает его копьем.

Тус засмеялся.

– У тебя мягкое сердце.

Ребекка проговорила слабым голосом:

– Это ненужное насилие над уже безобидным чудовищем.

Вы только послушайте ее! Я был в ярости. Ее трогает какой-то дурацкий дракон на картине, а со мной, человеком из плоти и крови, она обращается, словно с прокаженным!

Тус сказал:

– Паоло Уччелло написал еще одного «Святого Георгия с драконом», который находится сейчас в Париже. Между этими двумя полотнами – разница в двадцать лет. Тема обоих – святой рыцарь, который, по легенде, освободил царскую дочь из плена дракона. Но по стилю произведения совершенно разные. В парижской картине все внимание обращено на схватку между рыцарем и драконом – там царевна не ведет его на поводу – и на взаимоотношения соперников с окружающим миром. Здесь же, напротив, основной фокус – на грозе, разразившейся за спиной рыцаря, она как будто выталкивает его навстречу дракону – на перспективе.

Какая потрясающая эрудированность, подумал я с горечью. Тус ловко ею пользуется, чтобы произвести впечатление на эту дурочку Ребекку.

– Меня так и потянуло в Париж посмотреть ту картину, – протянула она мечтательно.

– Ты когда-нибудь была в Париже?

– Нет, но мне очень хочется.

– Когда все закончится, я бы с удовольствием отвез тебя туда.

А я, когда все закончится, с удовольствием бы ее придушил. Меня все больше разбирала злость. И не исключено, что я так и сделаю, если они и дальше будут там ворковать как голубки.

Ребекка ничего не сказала, но, взглянув в их сторону, я заметил, что они не отрываясь смотрят друг другу в глаза.

– Если тебе так нравится Паоло Уччелло, – произнес Тус, – посмотри его «Охоту». Она находится в Оксфорде.

– Я видела ее. Интересное произведение, но в нем нет волшебства «Святого Георгия». И его тайны. – Через некоторое время она добавила: – Если бы я могла, я бы сейчас стремглав бросилась лишь в один музей.

– В какой?

– В «Прадо», в Мадрид. Что угодно бы отдаю, только бы увидеть «Сад земных наслаждений». Ты видел его, скажи, какое впечатление он производит?

Давно пора. Наконец-то она заговорила о живой картине.

– Не могу описать. Это чувство каждый человек должен испытать сам.

Они умолкли.

– Тау сказал, что у тебя для меня есть какая-то информация, – снова подала голос Ребекка.

– Да, он хочет, чтобы ты была готова ехать в Шотландию.

В Шотландию? У меня по спине мурашки побежали. Отрубленную голову Джули Бонем нашли в море у шотландских берегов. Еще одно совпадение?

– Зачем? – спросила Ребекка.

– Именно там мы сотворим наш «Сад земных наслаждений».

– Где?

– Этого я пока не могу тебе открыть. А сейчас будь готова ехать, как только тебя позовут. Тебе будет сложно оставить работу?

– Нет, нисколько.

– Хорошо. В таком случае это все.

Они снова замолчали. Я взглянул в их сторону и увидел, что Ребекка осталась одна.

Два часа спустя мы сидели за моим столом друг напротив друга, Ребекка была молчаливее, чем обычно. Не знаю, о чем она думала, но я сильно сомневался, что мысли ее полны одним только расследованием.

Когда мы вернулись, агент Николз сообщил, что в Лондоне, да и во всей Англии, нет ни одного врача по имени Себастьян Тус. В Голландии тоже не обнаружилось его следов. В довершение всего, выйдя из музея, мнимый доктор Тус снова исчез в лабиринтах метро.

Я уже не мог злиться, потому что вдруг почувствовал себя вымотанным. Но устроить головомойку агентам все-таки нужно. Они дважды упустили Туса. Один раз еще ладно, но два – черт возьми, это уже слишком! В следующую встречу я сам пойду по следу.

Однако меня беспокоило совсем другое. Что происходит с Ребеккой? Она вернулась в участок, но мыслями была где-то далеко. И я боялся, что мрачное обаяние Себастьяна Туса – прямая причина ее рассеянности. В конце концов, может, я ошибаюсь и моя напарница не лесбиянка.

– Сержант Уэнстон, что с вами? – Я был не в силах больше выдерживать ее молчание.

Она пожала плечами:

– Ничего, сэр.

Я взглянул на нее с иронией:

– Вы уверены?

Ребекка кивнула.

Я решил поговорить с ней по-отечески:

– Если вас что-то беспокоит, что угодно, расскажите мне. Это может быть важно. Ведь речь идет о вашей безопасности. Не забывайте, вам предстоит внедриться в эту банду помешанных. Если они убили Джули Бонем, а теперь уже, боюсь, и Яна Хасельхоффа, то, возможно, вам грозит та же опасность. Так что вы должны отныне и впредь сообщать мне все, о чем думаете.

Я не хотел впадать в мелодраматизм, но, похоже, идея отправить Ребекку в волчье логово была не самой удачной. Тус сожрет ее в один присест. Может, лучше арестовать его и как следует на него нажать?

– Все в порядке, сэр. – Ребекка окатила меня одним из своих фирменных ледяных взглядов.

Ну вот, она снова замкнулась в себе, как и всякий раз, когда я старался быть дружелюбным. Я не настаивал, но кое-что мне все-таки нужно было выяснить.

– Вся эта белиберда насчет пронзенного дракона – правда? Вас действительно беспокоит судьба этой твари?

Я уже привык к ледяным взглядам Ребекки. Но на сей раз в ее глазах читалось откровенное презрение. Да ну ее к дьяволу! Если она такая дура, что позволяет типу вроде Туса запудрить себе мозги, тем хуже для нее.

Я тут же перевел разговор на расследование и резко заявил:

– Завтра я снова поеду к Торки.

Эта новость заинтересовала Ребекку. Она взглянула на меня вопросительно.

– Хочу обыскать дом, – объяснил я. – Алиби его обитателей не показались мне убедительными.

Я велел скрупулезно их проверить, и ничего подозрительного не обнаружилось. Однако обвинения Ханка Хасельхоффа не выходили у меня из головы. Вероятность того, что смерть Джули Бонем и исчезновение ее парня связаны, оставалась высокой.

– Стало быть, на сегодня все, – сказал я, вставая. – Поедемте домой. Нам обоим нужно хорошо выспаться. Завтра нас ждет трудный день.

Ребекка посмотрела на меня с сомнением, словно говоря: «Не верю я, что ты сразу же пойдешь баиньки».

А вот и неправда, сегодня вечером – никакого секса. Я слишком устал. Даже отменил свидание с Арабеллой. Из трех моих женщин она была самой умелой любовницей, но и требовала многого. Разумеется, я был не против, но в тот вечер чувствовал себя выжатым как лимон. А потому рисковал не оправдать ее ожиданий.