Текст книги "Ткачи снов (ЛП)"

Автор книги: Каролин Валь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)

13.
Немая

Лакос, Летнее царство

Едва придя в себе, Песня Небес тут же захотела умереть. Сжимающая теснота, сковывающая все тело, ощущение чего-то влажного на коже. Как будто кто-то зажал ей рот и нос мокрой, гниющей тряпкой. Она панически подавила желание сделать глубокий вдох.

Ее тошнило от этого запаха, который она ощущала, несмотря на тесноту. Постепенно она поняла, что застряла где-то в незнакомом месте. Из-за жары, в воздухе стоял едкий запах экскрементов и ужасный запах гнилого мяса. Она с трудом могла открыть глаза, так как ее веки застилала какая-то липкая жидкость.

Где я?

Песня небес не могла двигать конечностями, но у нее было такое чувство, что по коже бегают тысячи маленьких ножек. От отвращения к горлу снова подступила тошнота, она попыталась открыть глаза. В голове мелькало множество мыслей. Если она в ближайшее время не попадет на свежий воздух, то ей будет не хватать кислорода. Даже от легкого вдоха у нее огнем горели легкие, да еще эта ужасная вонь вокруг. Возле ее бедра что-то зашевелилось, наверное, крыса. Песня Небес попыталась сдержать крик.

Ее глаза постепенно привыкали к темноте. Лишь тонкая полоска света проникала к ней. Голова будто была зажата в тиски. До нее доносились какие-то громкие звуки и грубое произношение рабочих бедного квартала Лакоса. У нее болели руки и ноги, мышцы словно несколько дней были в постоянном напряжении, и она не могла двигаться. Где, ради всех святых, она находится?

Песня Небес судорожно пыталась вспомнить, но в мыслях мелькали лишь расплывчатые картинки, настоящие воспоминания к ней не вернулись. Но при этом она знала свое имя.

Песня Небес. Но что оно означает? Почему она здесь?

Запах, обжигающий нос, заставил Песню Небес замереть на месте. Если сначала ее сознание было затуманено, то теперь она стала совершенно бодрой. Она нерешительно ощупывала все вокруг, прикоснулась к чему-то скользкому, от чего у нее по спине пробежали мурашки. Может, это ее собственная фантазия, сыгравшая с ней дурную шутку, но она ощутила панику, заставившую ее сердце биться быстрее. Круглый предмет был влажным и твердым, ей казалось, что она ухватилась за глаз. Сдавленный звук сорвался с ее губ, после чего она заметила, что не единственная, кто шевелится.

Где-то совсем рядом послышалось тихое шуршание. На мгновение она почувствовала, как что-то двигалось по ее ключице. Она притянула к себе руку, насколько это возможно, задев при этом что-то мягкое, на ощупь напоминающее мех. В любом случае, крыса. Пытаясь заполучить глоток воздуха, Песня Небес почувствовала боль в легких.

Спокойно... Думай!

Наконец ей удалось полностью притянуть руку к телу. Легкое царапанье на горле, медленно переходящее вверх, лишь усилило ее внутреннюю панику. Затем оно перешло на подбородок, заставив Песню небес в ужасе сжать губы.

Теперь она почувствовала.

Насекомые. Тысячи мелких ножек скользили по ее груди, как крошечные уколы булавкой, которые ужасно чесались. Почувствовав донимающие ее ножки на мочке уха и крыльях носа, она зажмурила глаза и повернулась на левый бок. Один за другим насекомые падали с нее, зато теперь она почувствовала, как по лицу текла какая-то липкая жидкость.

Она смешалась с выступившим от страха потом, а ее легкие жаждали кислорода. Она больше не могла.

Ей нужно глотнуть воздуха.

В отчаяние Песня Небес начала хватать ртом воздух, и вонючая, слизистая масса проложила себе дорогу прямо в её рот. Она задохнулась, когда гнилой вкус оказался на её языке, и в отчаяние снова попыталась выплюнуть жидкость. Вдоль щеки потекли слюни, направляясь ко лбу. В тоже момент Песня Небес поняла, что, должно быть, торчит вверх головой в куче.

Со всей силы она оттолкнулась, подтянула к себе ноги и оказалась на четвереньках, сопротивляясь в одно и то же время рвотным позывам. Как раз вовремя она встала на колени и освободила руками небольшое пространство. Когда её, в конце концов, вырвало, на глаза навернулись слёзы.

Здесь воняло, было жарко. У неё было такое чувство, что она задыхается. А горло горело огнем. Одной рукой она вытерла рот, к которому теперь ещё прилипли остатки блевотины, но ей было всё равно. Казалось, её желудок медленно успокаивается, и она попыталась прокопать дырку, там, где полагала, что есть выход. Её пальцы нашли влажные остатки влажной тряпки и зацепились за сморщенный кусок, который на ощупь был подозрительно похож на сгнивший фрукт. Снова её начало тошнить, но она заставила себя сохранять спокойствие.

Хотя в носу застрял зверский запах заплесневелых пищевых продуктов, она пыталась дышать. Потом как будто её осенило. Она застряла в куче мусора. Размашистыми движениями Песня Небес копала себе дорогу через отходы, навстречу спасительному выходу.

Каждая мышца её тела кричала от усталости, но Песня Небес стиснула зубы и отодвинула в сторону тушку животного. Она чувствовала, как в нём шевелятся маленькие черви, и обрадовалась, что её желудок уже давно пуст. Каждое движение было мучительным, но она заставила себя копать дальше. Наконец её руки коснулся лёгкий ветерок, и темнота, окружающая её второй оболочкой, немного прояснилась. Свет прорвал темноту там, где её пальцы проложили дорогу на поверхность.

– Морель, смотри! Там что-то шевелится!

Внезапно ее ослепил свет, Песня Небес сощурилась, увидев солнце. Секунду спустя она увидела две загорелые руки, разгребающие мусор в сторону, высвобождая ее из неприятного положения. Резким движением ее вытащили из темноты. Вынырнув, она начала хватать ртом воздух.

Кашляя и задыхаясь, она склонилась к дрожащим коленям и дышала так глубоко, как могла, каждый вдох – тысяча уколов в горле. Только когда более-менее успокоилась, она подняла взгляд и огляделась: она находилась на дороге, покрытой песком, ведущей вдоль внушительной крепостной стены из камней цвета охры. Мимо проезжали несколько наполненных щебнем телег и скакали на огромных животных облачённые в чёрное мужчины. У животных было два горба и фиолетовый язык. Песня Небес смотрела им вслед. Название животного появилось у неё в голове, но остальные воспоминания всё ещё отсутствовали.

Кирель, это кирель ... Но откуда я это знаю?

Крик заставил её замереть, и, когда проследила за взглядами стоящих вокруг, она посмотрела на себя вниз. К её ужасу, на ней ничего не было надето. Она была совершенно голой, ещё полностью испачкана своей блевотиной, и, должно быть, ужасно воняла, но этого она уже даже не чувствовала.

Устало она подняла взгляд и посмотрела в глаза своего избавителя, мужчины с грубыми чертами лица и длинными, чёрными с проседью волосами, которые он заплёл в несколько косичек. На его спутнице было одето обёртывающее платье, оставляющее голыми плечи, руки и ноги украшены серебреными браслетами. Синий пирсинг носа подходил к голубым стеклянным бусинам, украшавшим её волосы. Песня Небес напрасно пыталась скрыть свою наготу руками.

– Боже мой, дитя! – воскликнула женщина с чёрными знаками на лице, обхватила голову руками, а потом сняла накидку с плеч. Она стояла прямо за мужчиной, который вытащил её из кучи мусора. Быстро она спрятала обнажённую фигуру Песни Небес от любопытных взглядов стоящих вокруг. Некоторые перестали работать и смотрели в их сторону.

– Что с тобой случилось? Как тебя зовут?

Сбитая с толку Песня Небес огляделась. Вдалеке возвышались стеклянные башни, а за ними вплотную стоящие друг к другу фасады зданий. Этот вид вызвал в ней странное, знакомое ощущение, но она не могла объяснить это чувство.

Незнакомка бережно взяла ее за руки.

– С тобой что-то случилось? Откуда...

Она замолчала, опустила взгляд и осторожно провела по линиям на ее ладонях.

– Такие нежные, почти нетронутые. Морель, только посмотри на ее руки! – обернувшись, сказала она, и ее спутник подошел ближе. Он задумчиво сдвинул брови, рассматривая руки Песни Небес.

– Странно. Такие нежные пальцы я до сих пор видел только во дворце Ацтеа. Может, она пропала оттуда?

Он проницательно посмотрел на Песню Небес.

– Как тебя зовут?

Она открыла рот, но ее потрескавшиеся губы не смогли произнести ни слова, к тому же болело горло. На мгновение ей показалось, что мир остановился. Ее пронзила боль, постоянное, невыносимое пульсирование, исходящее из спины, и не дающее ей дышать. Песня Небес в ужасе распахнула глаза и попыталась еще раз, но так и осталась немой.

Её сердце стучало в груди, как бешеное. Она оцепенело смотрела на своих дружелюбных помощников, которые выжидая, наблюдали за ней.

Тишина. Прошло еще немного времени.

Тишина.

В горле стоял ком. Песня Небес нерешительно дотронулась до припухлости на шее. Меня зовут Песня Небес, хотела сказать она, но как бы она не пыталась, ей не удавалось произнести ни слова.

– Ты немая? Морель, немую никогда бы не взяли во дворец.

Женщина смотрела на нее сочувствующим взглядом.

– У тебя есть семья, к которой ты могла бы пойти?

Пустота. Бесконечная пустота. Ее звали Песня Небес. Но все остальное...

Ее пальцы судорожно вцепились в ткань, которую незнакомка накинула на нее. Она пыталась дышать ровно. Кроме своего имени она не могла вспомнить больше ничего, все было окутано темнотой. Внезапно на глаза выступили слезы. Почему она была здесь? Кто она, и почему ничего не помнит?

– Морель, посмотри на эту бедняжку, мы отведем ее...

– Ты слишком добрая, женщина,– гневно прервал он ее. – Ты не знаешь, почему ее бросили здесь. Говорю тебе, это дело плохих рук, а не богов. Я не хочу вмешиваться в дела Гехаллы.

Он мельком взглянул на дрожащую всем телом Песню Небес. Незнакомец понизил голос и наклонился к своей жене, которая между тем отшатнулась назад.

– Ты же знаешь, Гехалла не знает пощады, наверняка они не просто так выбросили девушку на самую отвратительную помойку.

Он приложил два пальца к губам и произнес молитву. Затем обратился к Песне Небес.

– Накидку можешь оставить, больше мы ничего не можем для тебя сделать. Держи,– он достал из мешка кусочек печенья и положил его вместе с монетой в руку Песни небес. – Возьми это. Да помогут тебе боги.

Он раздраженно схватил за руку жену и зашагал большими шагами прочь. Женщина, тихо протестуя, последовала за ним. Вскоре они исчезли в толпе. Группа зевак также начала расходиться, пока Песня Небес не осталась стоять возле кучи мусора совсем одна.

Она снова попыталась заговорить, но голос к ней так и не вернулся. В панике, она открыла рот, пытаясь произнести свои вопросы вслух. Ее попытки становились все отчаяннее, пока она не закричала во все горло, хотя не было слышно ни звука. У нее подкосились колени, и она рухнула на песчаную почву. В воздух взмыло облако пыли, окутав Песню Небес в тот момент, когда она больше не смогла сдержать безмолвных слез.

14.
Слепая

Поблизости от Вены, Зимнее царство

Ледяной ветер продувал густые ветки соснового леса, в то время как Навия осторожно вела Нолу вдоль узкой дороги. Начался лёгкий дождь со снегом, и укрыл зимний пейзаж глубокой тишиной. Вдалеке слышался вой животных, голодные голоса, разделяющие свои мучения с ночью. Солнце исчезло за горизонтом, тонкая полоска лунного света проникала к ним через верхушки деревьев, всё остальное лежало в темноте.

Мир находится в смятении, подумала Навия, и получше закуталась в свой шарф.

– Ещё далеко? – спросила Исаака некоторое время спустя.

Ферек, размашисто шагающий впереди, повернулся к ним и покачал головой. Из-за дождя со снегом его волосы казались ещё темнее, один локон прилип ко лбу.

– Нет, мы почти пришли. Осталось совсем чуть-чуть. – Небрежно он убрал волосы с лица.

– Надеюсь, ты прав, – ответила Исаака угрюмо, бросая на Навию взгляд. Вся её поза излучала неодобрение, а голод и холод сделали остальное, так что её настроение было совсем плохим.

– Какая истинная причина того, что вы приехали в Вену? Несомненно, у вас должен быть мотив приехать сюда перед самыми тёмными днями. В городе я слышал слухи, которые считал до сих пор болтовней пьяниц.

Навия увидела, как Исаака нахмурилась.

– Что за слухи?

– Об убийствах в каждом уголке Зимнего царства. Бесследно исчезают Странники, точно так же, как Поглотители снов и Заклинатели душ. А некоторых из них просто убивают, – ответил Ферек с серьёзным видом, заново закидывая за плечо свой кожаный мешок. Прежде чем они выступили в путь, он забрал некоторые вещи из дома Мерлока. В основном продукты, которые находились теперь позади на санях. Навия использовала возможность, чтобы обстоятельно посовещаться с Исаакой. Они остановили нескольких торговцев, направляющихся в город и спросили, слышали ли те об исчезновении Мерлока. И большинство подтвердили историю Ферека, что, по крайней мере, немного успокоило Исааку.

– Не знаю, как всё это связано. Во всяком случае, всё очень загадочно.

Выражение лица Исааки, казалось, заледенело, по нему невозможно было прочитать, что она чувствует.

– Итак, зачем вы приехали в Вену?

Он задаёт слишком много вопросов, подумала Навия и обменялась с Исаакой взглядами, та незаметно кивнула. В конце концов, он мог заманить их в ловушку. Но он не знал, как хорошо она обращается с ножом, даже на большом расстоянии. В крайнем случае, она убьёт его метким броском в сердце.

– Ты отмечен? – спросила она теперь в свою очередь.

Ферик остановился. Несмотря на кривой нос, он был привлекательным, а уверенность, исходящая от него, была почти осязаемой. Насмешливая улыбка, почти непрерывно играющая на его губах, исчезла. Теперь он печально переводил взгляд туда-сюда.

– Да, я отмечен. Я покажу вам мои метки, как только мы окажемся в сухом месте. – Он поднял руку к шее и вытащил кожаный ремешок, спрятанный под одеждой. Появилась подвеска в форме полумесяца. Эта могла быть подделка или сворованная вещь, но эти мысли Навия не высказала вслух.

– Надеюсь, этого достаточно для начала, – сказал Ферек. – Итак, почему вы здесь?

– Мою семью убили, – сказала Исаака. – И отца Навии тоже. Мы хотим научиться странствовать и выяснить, кто скрывается за всеми этими ужасными зверствами.

.... и я хочу отомстить за отца.

Эта мысль придала Навии сил. В то же время она задавалась вопросом, было ли мудро рассказывать этому мужчине слишком много. Хотя они, учитывая свою боевую технику и технику Исааки, превосходили его в боевом искусстве. Если он не ведёт их в укрытие Ночных охотников. Но тут придётся рискнуть.

– Значит, это правда, – сказал Ферек хриплым голосом спустя какое-то время. – То, что случилось с вашими семьями, мне очень жаль ... И я не понимаю ... Они убивают нас. Они охотятся и убивают нас всех. – Он хотел ещё что-то добавить, но не стал, и снова повернулся вперёд. Исаака намеревалась последовать за ним, но Навия удержала её за руку.

– Оставь его, мы сейчас поговорим об этом. Дай ему немного времени переварить новости. И нужно проверить, можем ли мы вообще доверять ему. – Одно мгновение её новая подруга, казалось, колеблется, но потом она кивнула.

– Да, ты права.

И в самом деле, они достаточно быстро добрались до пустой, деревянной хижины, о которой говорил Ферек. Она стояла на небольшой поляне. Лунный свет прорвался сквозь тучи и осветил свежевыпавший снег. Он переливался и блестел, как одна из драгоценностей, которые Навия видела на одном из базаров в больших городах.

Вид хижины вызвал в ней знакомое чувство защищённости, потому что строение и наклонная крыша веранды, с которой свисали толстые сосульки, напомнили ей Ордин. Небольшая пристройка, вероятно, служила в качестве сарая, потому что там, на полу, лежало ещё немного соломы.

Ферек добрался до входной двери первым. Не проронив ни слова, он занялся ей, и открыл, сильно толкнув плечом. Навия не выпускала его из виду. Он не производил впечатления, будто за дверью притаилась целая банда кровожадных убийц. Несмотря на сильный удар плечом и боль, которую он, должно быть, испытывал, он даже не поморщился. Потом он исчез в темноте хижины.

– Если ты не против, я позабочусь о Ноле, прежде чем мы войдем.

Исаака некоторое время молчала, задумчиво прикусив губу.

– Честно говоря, у меня нет ощущения, что он желает нам плохого. Я довольно хорошо разбираюсь в людях.

– Угу, так хорошо, что ты даже хотела меня заколоть своим длинным кинжалом, когда мы встретились в первый раз,– подмигнув, вставила Навия, получив взамен сердитый взгляд Исааки.

– Если найдешь меня в хижине без признаков жизни, ты знаешь, что делать. Я в любом случае зайду внутрь, если ты не против.

С этими словами она взяла оставшиеся шкуры с саней.

– Поторопись.

Навия некоторое мгновение смотрела ей вслед, подождала, пока Исаака исчезла в хижине, и занялась обустройством хорошего места для Нолы. Ее взгляд то и дело возвращался к хижине, но все было тихо, а когда она услышала смех Исааки, то совсем расслабилась.

Тем не менее, она все-таки решила сохранять бдительность. Она распрягла Нолу, поставила телегу в заднюю часть импровизированного стойла и достала последние запасы корма.

Спустя некоторое время Навия зашла в хижину, вытерла обувь, сняла с себя меха и, оглядевшись, увидела, что внутри было два помещения, в одном из которых, том, что побольше, горел огонь. Он еще не успел добраться до каждого уголка маленькой хижины, но она уже чувствовала приятное тепло и поспешила закрыть дверь. Поперек комнаты были натянуты веревки, но лишь на некоторых из них висели пучки трав и кухонный инвентарь. Воздух был спертым, пахло гнилью.

По левую сторону Исаака и Ферек развели заранее приготовленный костер, на другой стороне лежали меха, кроме того, в комнате стоял круглый стол и несколько полок, которые были практически пустыми. Ещё одна полка лежала опрокинутая на полу. Видимо, здесь был кто-то до них, она решила запомнить этот факт.

– Ферек считает, что мы в опасности,– сказала Исаака, обернувшись к ней. Навии не понравилось, как она при этом на нее посмотрела.

– Слухи распространились дальше, чем мы думали. В осеннем, летнем и весеннем царствах тоже пропали потомки Потерянного народа. Ферек подслушал это в таверне.

В принципе, им об этом рассказал Ферек, и она знала, что нужно быть осторожной с этой информацией.

– Пропали?– спросила она.

– Их убивают. Каждого, кто содержит в себе хоть искру божественной магии, – объяснил Ферек и повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза. Он говорил, не проявляя никаких эмоций, и всё же в его глазах была такая сила, что ей пришлось заставить себя выдержать его взгляд. – Я научу вас всему, что знаю. Всему, чему меня научил Мерлок. Они хотят стереть с лица земли наши знания, отобрать у нас наши природные силы, но они сделали свои расчёты, не приняв нас во внимание. – Он колебался. – Вы когда-нибудь странствовали?

– Подожди! – Навия подняла руку. – Прежде чем я расскажу тебе больше, покажи мне свою спину.

Она заметила, как Исаака и Ферек обменялись взглядами, и почувствовала укол в сердце.

– Честно говоря, – начала Исаака извиняющимся тоном, – он уже показал. Не беспокойся. Он на нашей стороне.

– Если ты так говоришь, – ответила Навия и попыталась скрыть, как сильно она обиделась. Не моргнув глазом, она сняла свою шубу, повесила её на спинку стула и села.

Возможно, ей всё-таки просто стоило попросить Исааку остаться с ней и Нолой.

Навия почувствовала взгляд Ферика на себе и повернулась к нему, когда он сказал:

– Итак, ты когда-нибудь странствовала?

– Нет. – Она покачала головой. – Моя мать была Заклинательницей душ. Она умерла, когда я родилась, а в нашей деревни больше не было таких, как мы. – Навия замолчала, дрова в очаге тихо трещали, создавая на их лицах игру света и тени.

– Не думаю, что мой отец научил бы меня когда-нибудь странствовать.

Исаака тоже покачала головой.

– Мои родители считали меня ещё слишком молодой, чтобы учить. Они хотели подождать до моего совершеннолетия.

– Мои родители сделали точно так же. Потом я поехал в Вену, чтобы построить свою собственную жизнь. Там меня нашёл Мерлок.

– Он нашёл тебя? – переспросила Исаака. Она выпрямилась и посмотрела на Ферека с вновь пробудившимся интересом.

– Я был в Вене подмастерьем у купца, торгующего в других странах, и однажды Мерлок оказался на пороге его лавки и сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться – со временем я должен был стать его приемником. А в четырёх царствах каждый знает, кто такой Мерлок. Каждый, кто принадлежит к Потерянному народу.

Не каждый, подумала Навия, ей было почти стыдно за себя. Меры предосторожности её отца казались ей, перед лицом теперешней ситуации, глупыми и плохо продуманными. Она была бы уже намного дальше в своём развитии, возможно, смогла бы уже отправиться на юг и найти Канаеля ...

– Завтра Лунный праздник, – сказал Ферек. – Люди отпразднуют последний вечер перед Тёмными днями, а на следующий день будет выходной. Этого достаточно для наших целей. Лучше всего стоит начать обучаться основам сегодня ночью.

Шум Лунного праздника, самого большого, посвящённого богам ритуала перед Тёмными днями, доносился из города до их уединённой хижины. Потом свет уступит место вечной тьме на три лунных периода. А с Тёмными днями ожидается так же и опасность.

– Я сменю тебя, тогда ты сможешь немного поспать, – сказал Ферек, отвлекая Навию от её размышлений. Она повернулась спиной к небольшой комнате и смотрела из окна в лес, чьи ветки угрожающе поднимались в темноте небо. Он так внезапно появился сзади, вставая теперь рядом возле окна. Исаака спала. Звук её равномерного дыхания наполнял комнату, и Навия завидовала, что та может так хорошо спать. Всё-таки она решила не выпускать Ферека из виду.

– Хорошо, – сказала Навия. – Скажи, для чего нам нужно научиться вычерпывать сны, прежде чем мы сможем странствовать?

– Нашей внутренней силы недостаточно, чтобы странствовать без дополнительной магии. Когда боги отобрали у нас способность летать, и связали божественную магию со снами людей, потомки Потерянного народа потеряли свои способности. – Задумчиво он смотрел из окна.

– Мои оба родителя были Странниками, поэтому я никогда не смогу использовать силу снов, как это может делать Поглотитель снов. Я не могу вычерпывать магию из снов, а только собирать сны и формировать из них способность странствовать. – В его голосе слышалась горечь.

– И это так плохо?

– Нет, не плохо, – ответил он решительно. – У каждого из нас просто другие способности.

– Ты выглядишь несчастным.

– Я печалюсь лишь из-за того, что стало с этим миром. Мы дети богов, и должны, как отбросы общества, прятаться в хижинах, скрыто практиковать нашу веру ... На нас охотятся как на животных, а воспоминания о нас исчезает из памяти людей.

– Но это лишь потому, что мы принесли несчастье людям. Мы сами виноваты в том, что у нас такая судьба.

Он ничего не ответил и слова на некоторое время повисли в воздухе.

– Как ты думаешь, Мерлок еще жив? – в конце концов, спросила она.

Ферек мельком посмотрел на нее, затем его взгляд переметнулся на спящую Исааку. Внезапно черты его лица смягчились.

– Если говорить честно, то нет. Но, пожалуйста, не говори ей, она и так столько всего пережила, а впереди еще много работы. Не хочу, чтобы на нее это давило.

«Она ему нравится», пронеслось в голове у Навии.

Она не знала, нравится ли ей это самой.

– Ты знаешь, что мы не сможем заплатить тебе за помощь.

– Это совсем не важно. Передать вам свои знания – это лучшее, что я могу сделать во имя учителя. Это единственная возможность, чтобы Потерянный народ продолжал жить.

– Я надеюсь.

– Ничего другого нам и не остается. Животные беспокоятся, в воздухе чувствуется что-то, чего я не могу понять.

Навия удивленно посмотрела на Ферека.

– Ты тоже ощущаешь это?

Он взглянул на нее.

– Разумеется. Повсюду. Как будто мир меняется, боги находятся в ссоре друг с другом.

– Как будто они охвачены волнением,– добавила она и покачала головой. Ее руки покрылись мурашками. Она подумала о Кев, и своем сне. – Мне страшно.

Произнеся это, она призналась себе и ему в гораздо большем, чем хотела. Она осознавала, что Ферек мог истолковать ее страх как слабость, но в этот момент ей было все равно.

– Мне тоже, Навия. Гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

Он казался подавленным, в лунном свете его стройная фигура выглядела еще худее и изнуреннее. Она не могла избавиться от чувства, что Ферек что-то от них скрывает.

– Тебе о чем-нибудь говорит имя Канаель?

– Так зовут сына правителя Сувия, в Летнем царстве это очень распространенное имя. А что?

Значит, Летнее царство, Сувий.

– Просто так, где-то услышала это имя,– ответила она. – Мы должны как можно скорее начать заниматься.

– Да,– согласился Ферек. – Разбудишь Исааку с рассветом, как только начнут петь птицы, а я поищу нам что-нибудь на завтрак.

– Я могу заняться завтраком,– поспешила сказать она. На мгновение ей показалось, что в его глазах вспыхнуло недовольство. Затем он приподнял уголок рта и улыбнулся.

– Хорошо. Давай не будем терять время. Но сначала можешь отдохнуть.

Навия кивнула с наигранной благодарностью, тяжело ступая, подошла к горе шкур, служащей ей кроватью и натянула до самого носа шерстяное одеяло, которое нашла в прогнившем шкафу. Некоторое время она наблюдала за Фереком. Он остался стоять у окна и не шевелился.

Только на следующее утро, когда они втроем сидели у зажженного огня, и она в очередной раз наблюдала за ним, ей стало понятно, что настораживало ее в нем все это время. Ферек выглядел не подавленным, а в чем-то виноватым и осознающим это.