Текст книги "Ткачи снов (ЛП)"

Автор книги: Каролин Валь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)

Часть
II

«Люди охотились на зверя. Они охотились на все, что отличалось от них. [...]

Меченные, тяжело ударяя крыльями, поднялись в небо и закрыли своими чёрными крыльями солнце. Пусть настанет ночь, сказал их вождь, и бросился на людей, которые пытались защититься камнями».

Выдержка: фрагменты из сыскийских исторический исследований, (страница 221, абзац 1)

1.
Ветер

Гуль, Осеннее царство

Всё, к чему он прикасался, умирало.

Ашкин А’Шель знал о своей репутации, привык, что ему вслед всегда раздаётся шёпот людей, тихое перешёптывание, сопровождающее каждый его шаг. Он предпочитал, чтобы его не видели. Его и не увидят, пока он этого не захочет.

Солнце только что встало, и мягкие лучи погрузили стоящие отдельно рыболовецкие хижины в золотистый цвет. Запахдетства сопровождал его. Ашкин глубоко вдохнул, когда проходил мимо первых домов. Здесь, в маленькой деревни Гуль, расположенной в двух днях езды от столицы Сыски, нет никакого перешёптывания, никаких взглядов украдкой. Уже как двадцать лет он не ступал на заросшую мхом землю, не наслаждался взглядом на болотную местность, начинающуюся за деревней. Пахло землёй, рыбой и углём.

Он увидел нескольких женщин, стирающих одежду на берегу реки и оживлённо разговаривающих.

Немного выше, верх по течению, сидели мужчины на шатких деревянных стульях, курили трубки и ловили рыбу. Это зрелище что-то в нём взбудоражило, улыбка заиграла в уголках его губ.

Молча он пошёл дальше к большому дому в конце единственной главной улице, ведущей через весь Гуль. В отличие от других хижин, свободно стоящее здание было построено из камня, а по бокам находились две башни, присоединенные к западному и восточному крыльям. Вид развивающегося, семейного герба вызвал в нём волну воспоминаний. Резиденция семьи А’Шель. Его дом. После столько прошедших лет. С каждым шагом он, казалось, замедлял шаги, пока, в конце концов, не остановился. Что он тут вообще делал? Почему вернулся домой?

– Ашкин?

Он повернулся навстречу голосу. Рядом с воротами стояла дряхлая женщина, чьи седые волосы были искусно заколоты вверх, и смотрела на него блестящими, светло-зелёными глазами. Её увядшие черты лица осветились радостью. Ашкин разглядывал лицо старушки, его взгляд опустился ниже, к свободно спадающему, золотисто-коричневому платью, перевязанному изношенным, кожаным поясом. Она казалась ему знакомой.

Нерешительно она протянула руку, и Ашкин заставил себя не отступать, когда её рука прикоснулась к его руке.

– Это действительно ты. Я никогда не забуду твоё угрюмое выражение лица. Оно было у тебя, даже когда ты был ещё маленьким мальчиком. Шеа Нара, добро пожаловать домой, – поприветствовала она его, и он узнал в ней Миреллу, которая много лет назад работала в доме его отца. Воспоминания промелькнули в голове, все связанные с тёплыми чувствами.

Впервые за много лет, кто-то встречал его не со страхом, а с радостью.

– Хорошо, что ты навестил нас, Ашкин. Твоя мать сегодня в Дранне, с визитом к подруге, я только что хотела проверить, всё ли в порядке. Знаешь, она была опечалена тем, что отдала обоих своих детей стране. Она очень страдала из-за вашего отсутствия.

Ашкину казалось, что он перенёсся в другое время, и он расправил плечи.

– Мы ушли много лет назад. Это был наш долг.

– Сердце матери не перестаёт обливаться кровью только потому, что проходит время. Конечно, она знала, за кого выходит замуж. Дом Штурмового ветра породил много храбрых воинов и воительниц. Ты хорошо заботился о благополучие нашей покойной правительницы.

– Ты знаешь об этом?

– В Сыски истории распространяются быстрее, чем в остальных трёх царствах. Так было всегда. Я знаю, что ты можешь позаботиться о себе. Кроме того, многие в деревне интересуются тем, как дела у тебя и твоего брата. – Почему она ему улыбается? – Как дела у Саро? У тебя есть о нём новости?

– Нет, нету. – Большего она не узнает.

– Но он последовал за тобой в Крон, не так ли?

– Саро мог бы остаться и основать семью. Вместо этого он захотел увидеть мир и сделать карьеру в столице. – Горечь вибрировала в его голосе, и Ашкин замолчал. Ещё когда он был маленьким мальчиком, Мирелле могла выведать у него все его мысли. Чёрт.

Мирелле осведомленно улыбнулась.

– Это выражение мне знакомо. Наверное, я единственная, кто может его истолковать. Не печалься, Ашкин. Твой младший брат должен был найти своё место в жизни, ему, скорее всего, было нелегко с тобой, ты ведь живая легенда.

– Живая легенда. – Он фыркнул. – Я только выполнил свой долг.

Ему надоело, что люди имели о нём такое представление. Может быть, Саро не стал бы вором, если бы не находился в тени своего знаменитого брата.

– О твоих делах слух разошёлся везде. Особенно, когда борьба за трон пятнадцать лет назад внезапно закончилась, и тебя отпустили из армии полководцем. Ты закрепил за Мерлой трон, и многие люди это знают. Без тебя сейчас правила бы другая семья. И кто знает, какие бы последствия это имело для нашей страны.

– Полагаю, не особо большие.

– Ты ошибаешься, Ашкин.

Она сделала паузу, подняв глаза к небу.

– Твой путь не без оснований был предначертан богами. Я уверена, что твое путешествие еще не закончено. Тебя отпустили, потому что Ария сменила свою мать на престоле?

Он кивнул. Действительно, исчезнуть из столицы и не привлечь всеобщего внимания, ему удалось в дни после празднования коронации, когда после шумного праздника город снова погрузился в будни. В одном Мирелле все-таки ошибалась: он не состоял в лейб-гвардии у Мерлы. Он был ее ассасином.

– Почему ты приехал? Твое сердце принадлежит осеннему царству, ты отдался своему долгу. Я думала, что уже никогда не встречу тебя.

Ашкин расправил плечи.

– Хочу выполнить последнее желание отца.

Мирелле испуганно поднесла два пальца к губам, молча произнеся молитву.

– Тебе нельзя!

– Я должен,– настаивал он, немного помедлил, затем положил руку на худое плечо старой женщины. – Спасибо за все, что ты сделала, Мирелле. В трудные времена твои мудрые слова всегда сопровождали меня. Я ценю твою доброту.

В глазах старухи заблестели слезы.

– Да защитит тебя Сыс, Ашкин. Я знаю, что ты можешь позаботиться о себе. Ты всю жизнь это делал.

– Ашкин А`Шель?

Мужской голос, донесшийся до него сзади, был тонким и высоким. Он обернулся и увидел тщедушного мальчика лет двенадцати. Он был одет в рабочую одежду рыбака, а его темно-рыжие волосы заплетены по бокам. Ашкин не знал этого мальчика.

– Кто ты такой?

С распахнутыми от ужаса глазами помощник рыбака подошел ближе, его покрытое веснушками лицо побледнело.

– К Вам прилетела птица! К ее ноге был привязан герб Вашей семьи, а так как, кроме Вас, здесь никого нет... Я подумал, что птица предназначалась Вам...

– Что за птица?

Мальчик указал вдаль, и взгляд Ашкина последовал за его указательным пальцем. На крыше одной из стоящих на берегу реки хижин сидела хищная птица с серым оперением. Бдительные, желтые глаза смотрели в его сторону, а с ее когтей свисал шнур с привязанным к нему серебряным сосудом.

Ашкин почувствовал, как по телу пробежал холодок, и он мгновенно успокоился. Это была не обычная птица.

– Это...?

– Дреель, да.

Мальчик вытаращил глаза.

– Вестник лейб-гвардии повелительницы Осеннего царства!

Ничего не ответив, Ашкин поднял руку, и птица, размахивая огромными крыльями, молниеносно подлетела к ним. Приземлившись на руке Ашкина, она впилась когтями в его кожу, однако Ашкин не проронил ни звука, а вместо этого развязал шнур с посланием. Сообщение состояло всего из одного предложения, но этого хватило, чтобы взволновать Ашкина.

Если то, что было написано на бумаге, правда, то все измениться. Хотя в последние недели его не покидало ощущение, что в воздухе есть какая-то напряженность, он все-таки поехал в Гуль. Ощущения его не подвели. Мир пошатнулся, это значит – с желанием отца придется подождать. Есть дела поважнее.

Он в последний раз посмотрел на пустующее здание. Затем вновь поднял руку в воздух. Дреель понял, что от него требовалось, крича, взмыл в небо, и улетел в сторону северо-востока. В сторону столицы.

– Что написано в послании?

Веснушчатый задрал нос, пытаясь хоть одним глазком посмотреть на содержимое записки.

Ашкин скомкал бумагу и посмотрел на мальчика проницательным взглядом. Тот вздрогнул и сделал шаг назад.

– Скажи людям в деревне, чтобы готовились.

– К чему?

Мирелле подошла к нему, прижав руку к груди.

– Что произошло?

Уже отвернувшийся от них Ашкин, снова повернул голову и посмотрел сначала на мальчика, затем на Мирелле, которая недоуменно смотрела на него.

– Снова грядет война,– сказал он.

Потому что Ария Ар`Лен, правительница Осеннего царства, убита.

2.
Геро

Мун, Летнее царство

Канаель беспокойно ходил взад-вперед по комнате. Свет от огня, который он развел в жаровне, опасно плясал. Краем глаза он видел, что Песня Небес смотрит на него с растерянным видом. Казалось, она разочарована их встречей, как будто ожидала от него чего-то большего. Но с момента появления в комнате, она не произнесла ни слова.

– Тебя кто-нибудь видел? Кто-нибудь за тобой следовал? – Мысли Канаеля сменяли одну другую. В этот раз они тщательно выбирали своё пристанище. Если Песня Небес нашла его, тогда это сможет сделать и Гехалла. А сможет ли он сбежать от них в третий раз, на это Канаель не хотел полагаться. Энергично он прошёл мимо Песни Небес, осторожно открыл дверь и заглянул в тёмный коридор. Геро спал в маленькой каморке рядом, этажом выше находились ещё четыре других гостя, но всё было тихо. Поэтому он снова повернулся к Песне Небес.

– Как ты меня нашла? – спросил он, тихо закрыв за собой дверь. Огонь волшебным образом перенес тени и свет на ее бледное лицо. – И почему ты вообще меня искала?

Она стояла перед ним прямо, гордая и упрямая. Теперь у него в первый раз была возможность рассмотреть более внимательно её внешний вид. Она похудела, последние недели, должно быть, не прошли мимо неё бесследно, но в её тёмных глазах полыхал боевой дух, который он ещё никогда не видел. Его взгляд упал на подол бесцветного, короткого платья, которое было слишком маленьким для стройной, а также долговязой фигуры Песни Небес. Несмотря на резко выступающие скулы, и хотя она выглядела измотанной, она ему нравилась. Другая, чем в его воспоминаниях, и всё-таки та же.

Песня Небес ничего не ответила, вместо этого указала на горло. Он заметил, что в ее глазах появилась грусть, а тонкие пальцы дрожали.

– Что случилось?

Она открыла рот, но из горла не вырвалось ни звука, а в глазах промелькнуло измученное выражение. Он увидел в них также гнев и разочарование.

– Что произошло?

Она молча покачала головой, еще раз показывая на горло.

«Ее наказали» – пронеслось в голове у Канаеля. «Она снова пела, но в этот раз ей не удалось избежать наказания».

Его охватил ужас, но в данный момент это было единственное объяснение, почему Песня Небес потеряла дар речи.

Он рассерженно нахмурил брови.

– Ты пела, не так ли? И они поймали тебя!

Она не ответила, но он прочитал в её взгляде, что его предположение верно.

Однако в нём было кое-что ещё. Что-то, что он не мог идентифицировать.

– Пойдём, – сказал он резко и отвернулся. Её присутствие мешало ему ясно думать. Он не знал, что правильно, а что нет, что она здесь потеряла или почему появилась. – Нам нужно поговорить с Геро. Он единственный, кто знает, что нужно делать. – По крайней мере, так было до сих пор.

Одной рукой Канаель открыл дверь, вышел в коридор и дал знак Песне Небес следовать за ним, что она охотно и сделала. Затем он постучал в выполненную из черного дерева, дверь комнаты своего нового спутника.

– Заходи, я не сплю,– раздался глухой голос из-за закрытой двери.

Канаель принял приглашение, выпрямив плечи, потому что ни при каких обстоятельствах не хотел показывать свою неуверенность.

В отличие от его комнаты, эта комната была намного меньше, здесь также не было занавесок. В узкую каморку лунный свет проникал через застеклённое, круглое окно. Меблировка состояла из крошечного, деревянного стола, стеклянного графина с водой, устаревшего стула, который казался совсем шатким, а также вделанного в стену шкафа с красивыми украшениями. Как будто сейчас была не ночь, Геро сидел одетый на краю кровати и надевал сапоги, в то время как его оружие было аккуратно выложено в ряд рядом с ним, видимо размещённое по типу и размеру. Конечно. Что же можно ещё делать посреди ночи. Канаель насчитал, не считая хакрани и двух мечей, ещё семь небольших метательных ножей.

– Кто это? – спросил Геро, кивнув головой в сторону Песни Небес, которая, не поднимая глаз, протиснулась в комнату следом за Канаелем.

– Песня Небес.

– Ага?

– Служанка из моего дворца,– добавил Канаель.

Геро встал и выпрямился перед ним в полный рост. Это всё ещё производило на него впечатляющий эффект, но Канаель подавил в себе желание попятиться назад.

– Не хочешь сказать мне, что здесь потеряла служанка из дворца?

– Как я предполагаю, она следовала за мной. Ты ведь следовала за мной, не так ли? – обратился он к Песне Небес.

Она кивнула.

– Ты предполагаешь?

– Она больше не говорит, по крайней мере, мне не удалось ничего из нее вытянуть. Думаю, ей перерезали связки. Так что...

Канаель замолчал, заметив взгляд, который бросил на него Геро.

– Значит, она больше не может говорить, и раньше была служанкой при дворе. Вдруг посреди ночи она появляется здесь из ниоткуда, хотя, чтобы добраться сюда из твоей родины или дворца, понадобится минимум две недели. И она нашла нас раньше Гехаллы. Как-то странно, тебе не кажется?

Канаель почувствовал, как вздрогнуло тело Песни Небес. Когда она протиснулась мимо него с решительным выражением в глазах, он заметил её свежий, слегка сладковатый аромат, такой особенный, что он в первый момент не знал, как его классифицировать. Его сердце застучало быстрее, когда она встала рядом и вызывающе посмотрела в глаза Геро.

Несколько мгновений Геро просто смотрел на неё, потом непризнание на его лице сменилось сначала удивлением, потом изумлением, потом замешательством. Двумя широкими шагами, застучавшими по гнилому дереву, он пересёк комнату и остановился прямо перед Песней Небес, так что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть на него.

– Кто ты, Песня Небес? – прошептал он хрипло. Маленькая каморка, казалось, вибрирует от напряжения, воздух вокруг неё затрещал, и взгляд Канаеля упал на оружие Геро, которое начало слегка дрожать. Потом он снова перевёл взгляд на Поглотителя снов, выражение лица которого вновь стало таким неподвижным, как маска первосвященника.

– Ты что-нибудь о ней знаешь? Об её происхождении? – Вопрос был задан Канаелю, хотя Геро не выпускал служанку из виду ни на секунду.

Канаель покачал головой.

– Нет. Она работала во дворце, сначала выполняя там любую работу, позже в качестве горничной моей сестры. – Пока что он сознательно умалчивал, что произошло.

Геро, казалось, его не слышит, его черты лица застыли, челюсти стиснуты. В конце концов, он глубоко вдохнул:

– Песня Небес, мне нужно увидеть твою спину, если ты разрешишь.

Песня Небес всё-таки немного отпрянула, но Канаель примирительно махнул рукой, заставив её остановится. Её взгляд блуждал туда-сюда, смотря то на того, то на другого, застенчивость, которой он ещё не замечал в ней.

– Геро спас мне жизнь. Я даю тебе слово, что с тобой ничего не случится. Доверься мне.

– Тебе не следует так опрометчиво давать обещания от имени других. А доверять незнакомцу и вовсе не стоит, – проворчал Геро рассерженно, в то время как его взгляд всё ещё застыл на Песне Небес. – Но ты прав. Я не причиню вреда никакой женщине, если только она не принадлежит к Гехалле. Тогда я сделаю исключение. – На его лице появилось усталое выражение. Песня Небес тоже не производила впечатления, что ей понравилась идея раздеться перед этим незнакомым мужчиной.

В эту секунду Канаель прозрел. Невозможно! Но с другой стороны у Геро больше не было причин осматривать ее спину.

– Она ведь не меченная? – растерявшись, спросил он, глядя на Песню Небес так, как будто видит ее впервые. Она Заклинательница Душ? Его сердце начало биться сильнее. Поэтому она имела на него особое воздействие? Эта мысль сильно испугала Канаеля и задела за живое. Не поэтому ли он все вспомнил, когда она пела ему? Когда это было? Несколько дней назад? Или, может, недель? Могли пройти и годы, так сильно изменилась жизнь Канаеля за это время.

Геро кашлянул.

– Позволишь мне бросить взгляд на твою спину?

Он тоже чувствовал себя неудобно в этой ситуации, но в его взгляд закралось нечто мягкое, почти ранимое. Этот факт не ускользнул от внимания Канаеля. Что увидел этот воин в Песне Небес?

– Будет достаточно, если я увижу часть лопаток...

Некоторое время Песня Небес колебалась, затем кивнула и повернулась к ним спиной, которая теперь была освещена луной. Она осторожно опустила шаль, служившую ей накидкой, с плеч и отодвинула край одежды. Канаель, как зачарованный, смотрел на обнажившуюся кожу.

В один миг он почувствовал спазм в горле, а комната вдруг как-то сузилась. Он не мог оторвать взгляд от этого небольшого, темного и ровного участка кожи, при этом его сердце бешено колотилось.

Как он мог не замечать всех обстоятельств, и то, как они связаны между собой. Мысль о том, что у них одинаковая судьба, пронзила его до мозга костей. Он принял уже заученное, непроницаемое выражение королевского сына, потому что был уверен, что иначе по лицу можно будет прочитать все его чувства.

Песня Небес осторожно сняла с себя слишком узкое платье. Она обнажила достаточно кожи, чтобы можно было разглядеть тонкие линии на ее спине. Они, как почки цветка, переплетаясь, поднимались вверх до плеч. От черного цвета исходило такое излучение, что их было видно даже глубокой ночью. Канаель уставился на них. Крылья. Это был рисунок крыльев... Совершенный. Изображение богов, выжженное на коже молодой девушки, невидимое для человеческого взгляда...

– Ради Сува,– благоговейно пробормотал Геро. – Это она... Это точно она... Действительно... Это сходство, острый подбородок, те же глаза, крылья... Даже чертовы крылья той же формы! Ради Сува и всех святых! – Ему не хватало дыхания. – Ты дочь Ферии!

– Кто такая Ферия? – спросил Канаель, у которого пересохло во рту, и удивленно посмотрел на Геро. Тот, не обращая на него внимания, подошел к Песне Небес, которая едва успела поправить одежду, прежде чем ее худое тело исчезло в медвежьих объятиях Геро.

– Ты жива,– пробормотал он срывающимся голосом.

В тоже время он так вцепился в служанку, будто боялся, что она в следующий момент растворится в воздухе.

– Я думал, они убили тебя вместе с остальными, когда поняли, что вы все принадлежите к Потерянному народу! Самое большое открытие людей, и самая ужасная бойня, спустя очень долгое время ... Это произошло пятнадцать лет назад, и я думал, что ты тоже была среди жертв ... Но ты жива, – сказал он и покачал головой. – Это чудо! – Резко он отпустил Песню Небес и отошёл на шаг назад.

Песня Небес выглядела растерянно и нервно мяла руки.

– Кто она? – спросил Канаель практически шепотом.

Глаза Геро триумфально светились, когда он повернулся к нему.

– Это, Ваше Высочество, Зария. Дочь моего брата. Моя племянница.

– Твоя племянница?

Канаель перевёл взгляд с Геро на Песню Небес, которая выглядела так, словно упадёт сейчас в обморок. Геро тоже опять повернулся к ней. В первый раз тревожная морщинка между его бровей исчезла, и он выглядел счастливым, как маленький ребёнок, который только что получил горшок полный сладостей.

– Когда я тебя увидел, у меня сразу появилось что-то вроде предчувствия. Или ощущения. Назовём это судьбой. Или желанием богов ... Во всяком случае, я узнал бы тебе среди тысячи лиц!

– Ты уверен? Вы, в общем-то... совсем не похожи.

На самом деле изящная служанка и массивный воин на первый взгляд не могли быть более разными. С другой стороны существовала определённое сходство в их манере – их решительности, их мужестве ...

– Это она,– настойчиво утверждал Геро. – Поверь мне. Она похожа на свою мать, когда та была в ее возрасте.

По его лицу скользнула тень.

Песня Небес жевала нижнюю губу и выглядела такой потерянной, что Канаелю захотелось обнять ее.

– Что случилось с твоим братом? С семьей Песни Небес? Что за кровавая расправа, о которой ты говорил?

Взгляд Геро блуждал вдали.

– Они убили его. Его и всех остальных.

– Кто?

– Люди. Когда узнали, что он принадлежит к Потерянному народу. Он был Поглотителем Снов, его жена Ферия, Заклинательницей Душ. Оба были ловкими и искусными, зарабатывали деньги, разъезжая с труппой артистов. Они назывались Ловцами счастья.

Канаель вздрогнул, пытаясь не выдать себя. Но ему было знакомо это имя. Ещё прежде, чем Геро продолжил говорить, он знал, как закончиться эта история и закрыл глаза.

– Ферия влияла на животных с помощью своего пения, так что те выполняли трюки, а Гуриан, мой брат, усмирял огонь магией из снов, – продолжил тихо Геро.

В голове Канаеля появились воспоминания о летящих огненных шарах, о накрашенных белым лицах и о красочных картинах, которые мужчина рисовал в воздухе. В этот момент ему стало ясно, что его предположение о том, что эти люди могут принадлежать к Потерянному народу, были верными. А теперь он также знал, почему они однажды не вернулись в Лакос.

– Когда я был маленьким ребёнком, – сказал Канаель, – моя мать часто брала меня с собой на большую, рыночную площадь на юго-западе города. Туда, где находятся торговые точки ... Перед воротами также разбивали свои палатки путешествующие артисты. Сегодня мы поймаем для тебя счастье, мой маленький принц, всегда говорили они мне, когда снова приезжали в город. Там продавали чудесно пахнущие кушанья, такие как сальный мёд или жареный корень из Зимнего царства, и у них было много диких, приученных цаплевых птиц, дрелий, ночных волков или дашнелей из других стран. Гуриан – так звали мужчину с белым лицом и накрашенными чёрным глазами. Он всегда был очень дружелюбным к детям, но держался на расстояние от моей семьи. Он был гвоздём программы.

Одной рукой Геро провёл по лицу и кивнул. Он выглядел усталым, морщинки вокруг рта углубились, а взгляд был направлен вдаль, что Канаель истолковал, как печаль.

– Да, это был мой брат. Он всегда говорил, что не хочет склоняться перед людьми.

Магия была частью его личности, и он не признавал того, что нужно пожертвовать этой частью в пользу безопасной жизни. Я не виню твою семью, но твой отец уже всегда применял жестокую расправу, когда угрожали его власти. Он поступает так и сегодня тоже.

Испуганно Канаель распахнул глаза.

– Что ты хочешь этим сказать?

За жестокой резней стоит мой отец?

Геро какое-то время молчал, потом вздохнул.

– Я хочу этим сказать, что твой отец приказал их убить. Когда Дерион Де’Ар выяснил, что за простыми магическими трюками скрывается магия, он отдал приказ убить всех членов Ловцов счастья. – Он замолчал, давая своим словам подействовать, потом продолжил:

– Я тогда работал ещё во дворце и был рад увидеть брата спустя долгое время, потому что он лишь один раз в году приезжал в Лакос. В этот раз с ним и Ферией была их маленькая дочь, ей как раз исполнилось два года, и она беспрерывно болтала, завораживая всех своим детским голосом. – В уголках его губ появился намёк на улыбку, и Канаель заметил, что Песня Небес следует за рассказом Геро, затаив дыхание. – Я должен был, в качестве телохранителя, сопровождать по улицам к её жилью богатую торговку тканью, когда новость распространилась по городу, словно лесной пожар. Внешне я сохранил выдержку и сопроводил даму назад, но внутри меня что-то сломалось, ещё прежде, чем я выяснил точно, что случилось, – сказал он, хрустнув запястьями.

– Что же, дым и ужасная вонь сгоревшей плоти уже скоро наполнила каждый уголок Лакоса, и когда я, в конце концов, добрался до Зелёной площади, на которой разбили свой лагерь Ловцы счастья, было уже поздно. – На несколько мгновений Геро закрыл глаза, а когда снова открыл их, в его взгляде лежала ярость, напомнившая Канаелю о том, кто стоит перед ним.

– Они были мертвы, – сказал он.

Геро кивнул.

– Да, они были мертвы. Мужчины. Женщины. И дети тоже. Огонь пылал на фоне ясного, звездного неба, воздух наполняли крики и стенания. Собравшиеся, вооруженные жители Лакоса, с ничего не выражающими лицами наблюдали, как умирали Ловцы счастья. Тогда я не знал, почему мой брат не сопротивлялся, потому что он мог бы это сделать. Лишь несколько лет спустя я узнал от одного моряка, что на них напали во сне. Их зарезали во сне, Канаель, а потом подожгли палатки.

Канаель в оцепенении слушал слова Геро, и его охватывала ярость. Ради Сува, и все это происходило во время правления его отца...

– Я везде искал Гуриана и Ферию, но единственное, что мне удалось найти, это их сожженные останки. Их маленькой дочери нигде не было.

В этот момент Песня Небес, как подкошенная, с глухим стуком упала на деревянный пол.

Канаель вздрогнул, тут же подбежал к ней, поднял ее безжизненное тело и отнес на кровать, где все еще лежало оружие Геро. Отодвинув его коленями в сторону, он освободил место для Песни Небес.

– У нее закружилась голова?

Он в ужасе наблюдал, как ее кожа слегка позеленела, затем осторожно дотронулся до дюжины красных пятен, которые распространились по ее шее, как при какой-нибудь странной болезни.

– Нет, это не головокружение. Боюсь, ее отравили. Но не волнуйся, я знаю эту разновидность яда,– сказал Геро, подошел к нему и убрал племяннице волосы со лба. Он сделал это с такой осторожностью, какую Канаель от него никак не ожидал.

– Значит, ты не знаешь, почему она разыскивала тебя?

– Нет.

Канаель наблюдал за тем, как глаза Песни Небес беспокойно двигались туда-сюда под закрытыми веками.

– Почему ты спрашиваешь? Думаешь, это как то связано с тем, что ее отравили?

– Не знаю. Может быть,– ответил Геро. – Думаю, ей дали рашаллу. Может быть, мои слова вернули ей воспоминания, потому что рашалла влияет на память. Если воспоминания всплывают, когда действие рашаллы еще не прошло, то это может иметь опасные последствия.

Эти слова повлияли на Канаеля. Его сердце начало биться быстрее. Наконец он понял, почему все вспомнил, и какую роль сыграла в этом Песня Небес.

– Может пение Заклинательницы Душ устранить действие яда?

Геро посмотрел на него ясным взглядом.

– Да, почему ты спрашиваешь?

– Потому что Песня Небес как-то раз пела для меня. Начиная с двенадцати лет фаллах моей матери регулярно давал мне рашаллу, чтобы я ничего не узнал о моих способностях. Когда она спела для меня, воспоминания вернулись, и я снова мог чувствовать сны.

– Звучит логично. И мне даже кажется это мудрым. Радуйся, что вокруг тебя потомки Потерянного народа, которые желают тебе только добра, Канаель. Наверное, это была единственная возможность защитить тебя. И народ Летнего царства.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Если мир узнает, что будущий правитель Летнего царства сын Поглотителя Снов, мир внутри границ царства и за его пределами был бы под угрозой,– ответил Геро. – Произошло бы восстание, а может, даже и война. Люди просто посадили бы тебя на кол, если бы могли, потому что они боятся нас.

Канаель насторожился, его взгляд скользнул к оружию, а рука незаметно подобралась поближе к рукоятке меча, который находился в непосредственной близости от него. Он не спускал глаз с Геро, который все еще стоял, склонившись над Песней Небес.

– Что ты сейчас сказал?

Высокий воин не заметил движение руки Канаеля, он продолжал гладить Песню Небес по голове.

– Я сказал, что мир в четырех царствах будет под угрозой, если выяснится, что трон Летнего царства в будущем займет сын Поглотителя Снов.

Канаель молниеносно схватил меч, отпрыгнул на шаг назад и приставил острие к горлу Геро, который подняв брови, невозмутимо посмотрел на него.

– Что ты делаешь?

– Откуда тебе известно, что мой отец был Поглотителем снов? Я ни слова не говорил об этом!

В глазах Геро что-то вспыхнуло. Лишь на долю секунды, но Канаель успел заметить это.

– Говори!– прошипел он.

Сны, поглощенные им за прошедшие ночи, начали бурлить в нем. Канаелю стоило неимоверных усилий не концентрироваться на них.

– Ты знаешь, что не сможешь ничего со мной сделать моим же собственным мечом, не так ли?– спокойно спросил Геро. – Но, так как ты в любом случае больше не будешь мне доверять, я могу рассказать тебе. Туманный Мастер отправил мне сообщение. Я здесь, чтобы присматривать за тобой.

Новое предательство имело горький привкус. Канаель попытался сохранить равнодушный вид, чтобы Геро не заметил его разочарования.

– Туманный Мастер?

– Туманный мастер один из немногих, кому ты можешь доверять, Канаель. Все, что он делал и делает, совершается ради твоего же блага. С самого рождения ты находился под его защитой.

Канаель не отреагировал на слова Геро, хотя в глубине души и знал, что тот прав. Тем не менее, бывали моменты, в которые он осуждал Туманного Мастера за его строгость, так же, как и его поведение по отношению к Даву.

– Когда он узнал, что я покинул дворец? Он знает, куда я направляюсь?

– Нет,– ответил Геро, по-прежнему наблюдая за Песней Небес, которая беспокойно двигала головой, как будто видела плохой сон. – Но Туманный Мастер всегда знал, что ты делаешь, Канаель. Дав и ты, вы не просто так смогли так часто и долго искать информацию о Потерянном народе в библиотечных катакомбах, и вам никто в этом не мешал.

– Он просто искал повод выслать Дава куда подальше!

Канаель все еще держал острие меча у горла Геро.

– Может, наконец, опустишь эту штуку? Пожалуйста.

Канаель медлил, осознавая при этом, что Поглотитель снов в два счета смог бы разоружить его, если бы захотел. В конце концов, он опустил меч.

Геро кивнул.

– Туманный Мастер не знает, что ты собираешься делать, и почему ты тайком отправился в путь,– сказал он. – И я не стал сообщать ему, что целью твоего путешествия является остров Ткачихи Снов. Да и отправлять ему сообщение было бы опасно. В последнее время перехватывается очень много писем.

Канаель знал, что ему не удастся скрыть удивление, поэтому даже не стал пытаться сделать это.

– Мне нужно было раньше рассказать тебе, но Туманный Мастер думал, что ты перестанешь мне доверять, узнав, что он послал меня к тебе.

Слова Геро рассердили Канаеля. А что, таким образом узнать правду было лучше?

– В этом он оказался прав.

Геро с сожалением покачал головой.

– Я понимаю твое негодование, но ты тоже должен понять причины, побудившие его сделать это. Кроме того...

Он посмотрел на племянницу.