Текст книги "Ткачи снов (ЛП)"

Автор книги: Каролин Валь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)

6.
Магия снов

Крон, Осеннее царство

На улицах Крона раздавался рев, заставивший Ашкина спрятаться в тени дома.

Уже несколько дней людей сгоняли на городские площади, чтобы почтить нового правителя.

Его взгляд упал на окоченевшие тела, которые были повешены на всеобщее обозрение на главной улице. Обескровленные оболочки с распухшими лицами, которые остались верны своей правительнице, и не хотели подчиняться ее брату. Пахло разложением и смертью, вперемешку с отчаянием. Пот, моча и нечистоты – люди Крона жили в страхе.

Как Гарьен может верить в то, что люди признают мужчину на далиенском троне? Ашкин оторвал взгляд от трупов. В своей жизни он видел слишком много повешенных людей. Вымощенные улицы были усеяны окоченевшими трупами с пустыми глазами.

Ашкин презирал то, каким способом Гариен праздновал свою победу.

Но он дал клятву. И хотя Ашкин не верил ни в богов, ни в саму жизнь, эта клятва была единственным, что сдерживала его. В конце концов, от этого зависела жизнь его брата и матери.

При мысли о том, что сделал Саро, у Ашкина волосы встали дыбом. Неужели он ничему у меня не научился? – разочарованно думал он, ожидая, когда воины пройдут мимо него.

Когда они скрылись за ближайшим поворотом и их крики раздавались на других улицах, он пошел дальше в сторону квартала художников.

Запах крови и следы, которые оставляли красные струйки на мостовой, вызывали у него отвращение. Ашкин торопился как можно скорее покинуть новое поле битвы. Он получил другое задание. Дойдя до дерева жизни с желто-золотистыми листьями, он остановился и огляделся. Людей, висящих на ветвях, уже сняли и сожгли за городскими воротами. Запах разложения был настолько сильным, что нельзя было выйти за дверь, а Гарьен принимал это невыносимое положение. Теперь на улице чувствовался другой, тяжелый запах. Запах смерти и страданий.

Ашкин огляделся вокруг. Площадь как будто вымерла. Никто не решался выйти на улицу, люди не покидали свои квартиры и держали закрытыми окна и двери.

– А, вот ты где,– сказала Лорина, оказавшись рядом с ним. Ашкин вздрогнул, он никогда не привыкнет к тому, что она появлялась бесшумно и незаметно. Ее кожа светилась изнутри, но вскоре это свечение погасло, вернув коже естественный оттенок. В длинные, светлые волосы были вплетены жемчужины и голубые ленты. Вокруг ее шеи болтался кожаный ремешок с маленьким, серебряным амулетом.

Ашкин уставился на него. За последние дни он видел в городе подозрительно много людей с этой штукой на шее. Лорина улыбнулась, взяла амулет и вызывающе посмотрела не него своими ярко переливающимися глазами.

– Внутри находится один из осколков снов.

– Ах да.

– Мы хотим, чтобы ты принял участие в тренировке. Гариен считает, что ты готов получить осколок.

Он молчал, и Лорина сделала шаг в его сторону.

– А я так не думаю.

Она понизила голос.

– Самое прекрасное заключается в том, что я получила приказ убить тебя на месте, если ты не примешь правила игры.

– Не волнуйся, такого удовольствия я тебе не доставлю.

– Посмотрим. А теперь пошли со мной.

Ашкин не торопился следовать за Странницей. Она провела его через квартал художников, сознательно выбирая главные улицы и не отходя от него далеко. Она хотела, чтобы её увидели рядом с ним, наслаждалась вниманием людей, которые прятались за тяжёлыми занавесками своих окон и выглядывали на пустые улицы. Хотя Ашкин не видел их лиц, он знал, что в них читался страх. Страх перед неизвестным. Страх закончить так же, как множество трупов, которые в последнее время оформляли городской пейзаж.

По дороге им никто не встретился, и он был этому рад. Перед воротами города Гарьен собрал свои войска и уже в течение нескольких дней устраивал огромный спектакль только с одной целью: создать готовую к войне армию.

– Он действительно настроен серьёзно, – пробормотал Ашкин.

– Да, Гарьен собрал большую армию.

– А что случилось женщинами-воинами, которые служили Арии?

– Некоторые перешли на его сторону, потому что для них не играет роли, кто сидит на троне. Они служат Сыски и её интересам. Другие в тюрьме. Или мертвы.

– Куда отвели женщин, которых не убили и которые не переметнулись на сторону Гарьена? – Тюрьма в катакомбах, которую построили под тяжёлыми стенами дворца Далиен, была не достаточно большой, и она уже трещала по всем швам.

– Для чего мне тебе это говорить? Чтобы ты мог освободить их, о великий воин?

Он не ответил на её вопрос.

– Войско Мерлы состояло из нескольких тысяч женщин и мужчин.

– В этой стране есть места, которые достаточно большие, чтобы запереть в них тысячи людей.

Там о них хорошо заботятся, пока они решают, хотят ли вернуться в армию своей родной страны. В случае если откажутся, это означает их смерть ...

Ашкин фыркнул.

– Гарьен планировал всё это многие годы. Как он обнаружил миф об осколках снов?

Лорина скривила губы в улыбку, которая была похожа скорее на гримасу.

– Я очень сожалею, что наш короткий разговор на этом заканчивается, но мы пришли. – Она указала на разваливающееся здание, в котором раньше устраивали осенние балы для знатного класса города. Однако с тих пор, как владельцы проиграли все свои деньги, оно, по меньшей мере, два года стояло пустым.

– Это старое здание Фаришев?

– Мы переделали его в частную тренировочную площадку. После тебя.

Ашкин открыл ветхую дверь и зашёл вовнутрь, где было довольно темно. В задней части зала находились несколько застеклённых окон, некоторые из которых треснули или разбились. Мягкий солнечный свет проникал через стекло. В середине зала несколько человек образовали круг.

Он насчитал пять женщин и двух мужчин. Все носили разную одежду и, видимо, приехали из всех четырех царств. На это указывали их черты лица и разные цвета волос. Взгляд Ашкина упал на три дубинки, которые применялись в Сувии. Они парили в воздухе, танцевали и крутились в такт воображаемой музыке. Он не мог оторвать от них глаз. Одна из женщин, на вид кевейтка с темно-зелеными волосами, завязанными в пучок, стояла, расставив ноги и закрыв глаза, выражение лица сосредоточенное. Вокруг ее шеи болталась кожаная подвеска, похожая на подвеску Лорины.

– Следи за дыханием,– сказала другая женщина в полном боевом обмундировании из темной кожи, уже потёртой в некоторых местах. Она повернулась к ним, когда дверь захлопнулась громче, чем они ожидали. Удлиненные дубинки с грохотом упали на пол, а женщина с зелеными, слегка кудрявыми волосами и круглым лицом, открыла глаза и заморгала. Она выглядела растерянной и дезориентированной.

– Ашкин А´Шель, какая честь для нас! – сказал один из мужчин. Все на нем было невзрачным, даже светло-серая накидка, закрепленная на груди. Но Ашкин знал, что внешность обманчива. Лорина энергично прошла мимо него, стуча по каменному полу каблуками тяжёлых сапог. Она направлялась прямо к женщине в черном, тренировочном костюме, подчеркивавшем натренированное тело.

Странница нагнулась и поцеловала воительницу в губы. Оторвавшись от нее, она провела большим пальцем по линии ее челюсти. Женщина улыбнулась и посмотрела через голову Лорины на Ашкина.

– Добро пожаловать, Ашкин. Как видишь, большую тренировку мы уже закончили. Тебе нужно было их видеть, всех людей, которые в первый раз попробовали на вкус силу богов. – Несмотря на дистанцию между ними, он видел, как сильно при этих словах блестели её глаза.

– Вот Ниреаль, – она указала на молодую женщину с зелёными волосами, – оказалась особенно талантливой. Как видишь, ей уже удалось сдвинуть с места некоторые предметы.

– Зачем вы тренируете всех этих людей?

– Чтобы армия Гарьена стала сильнее. Она ещё слишком маленькая, чтобы справиться с вооружёнными силами трёх царств. Мы помогаем ему выиграть предстоящую войну, – ответила женщина, похотливо поглаживая Лорину по бедру. – Гарьен желает, чтобы мы обучили и тебя тоже.

Ашкин собрался уходить. Он видел достаточно. Это не его мир. Он будет держать свою клятву, пока это необходимо, но на своих условиях.

– Жаль, что должен разочаровать вас. Но я буду придерживаться навыков, которым научился и подготовился за эти годы, – сказал он, и повернулся.

Гудящий звук раздался за его спиной. Почти беззвучно три дубинки пролетели мимо и остановились прямо перед ним. Они висели в воздухе, блокируя дорогу. Немое предупреждение.

Гарьен не соврал. И, похоже, он был не настолько сумасшедшим, как подумал сначала Ашкин. Магия была реальной. Магия была наследием богов, а благодаря осколкам снов, любой мог попробовать эту божественную силу на вкус. Перед ними открывались невообразимые возможности. И невообразимые опасности. Невозможно представить, что люди могут натворить с помощью этих магических осколков.

– Ты должен, по крайней мере, попробовать, Ашкин. Эти осколки объединяют все силы Потерянного народа. Ты сможешь использовать магию. Например, сражаться, не держа в руках оружие. Или в течение нескольких секунд перенестись в то место, которое захочешь. Кроме того, ты должен осознавать эту честь. Гарьен выбирает своих воинов с большой осмотрительностью.

И приковывает их к себе с помощью угроз. Ашкин медленно обернулся.

– Как тебя зовут?

– Керия Дель’Кан. С Лориной ты уже познакомился, а это мой брат Меран. – Единственный мужчина, поприветствовавший его, и чей внешний вид был самым неброским, слегка поклонился. Керия повернулась к другим. – Вы можете идти. Встретимся завтра в то же время.

Когда отвернулась и молодая женщина с зелёными волосами, Керия подняла руку. Ашкин увидел, что на ней выделялись тонкие, белые шрамы.

– Ниреаль, ты останься. Итак, Ашкин, если я попытаюсь убить тебя, ты сможешь остановить меня? Или скажем по-другому: ты сможешь убить меня первой, чтобы спасти свою жизнь? – Она сделала шаг в его сторону, как раз настолько, чтобы отстранится от Лорины, которая свободно обнимала свою спутницу жизни за бёдра.

Ашкин молчал.

Без предупреждения Керия напала на него. Ашкин почувствовал ветер, исходивший от дубинок, попытался оценить их траекторию полёта и, наклонившись, увернулся. Карем глаза он увидел, как Керия изменила позицию, и развела руки на уровне груди.

– Алана рассказала нам, что, несмотря на твой грозный вид, в твоей душе есть частичка доброты. Доброта – это слабость, Ашкин. Ты должен научиться никогда не показывать слабость, потому что такие люди, как Гарьен могут воспользоваться этим.

Мне надо было убить эту сволочь, когда была возможность.

У него на лбу выступил пот от постоянного уворачивания от дубинок. Он передвигался зигзагами, а затем бросился на холодный, каменный пол, вследствие чего ему удалось увернуться от первых двух дубинок. Третья ударила Ашкина по бедру, отчего он глухо простонал.

Он даже не попытался схватить деревяшку, потому что буквально почувствовал магию на своей коже. Вместо этого Ашкин перекатился на бок и снова встал на ноги. Он увидел другие дубинки, с шумом летевшие на него и в ту же секунду бросился на землю, одновременно пытаясь оценить ситуацию, хотя на это оставалось совсем мало времени. Ашкин заметил, что остальные отошли на довольно большое расстояние, но были все еще в пределах досягаемости. Хорошо. Это может стать преимуществом.

– Видишь, Ашкин? У тебя нет шансов против меня. А ведь я нападаю на тебя с простыми, деревянными палками.

Это еще даже не настоящая борьба.

Она слишком много говорит.

Быстро он вскочил на ноги, вытащил метательный нож из сапога и метнул его натренированным движение в сторону Керии. Он отскочил, словно от невидимой стены и с грохотом приземлился на пол. Дерьмо. Руками он парировал удары дубинок, нырнул вниз перед следующей атакой и бросил свой второй нож в Кирию. Снова он отскочил от невидимой стены.

– Никогда не стоит недооценивать богов, – улыбаясь, сказала Керия. – Они всемогущи. И их магия тоже, если можешь ей владеть. Ты мог бы научиться.

Ашкин выбрал самый простой метод, чтобы прекратить эту ерунду. Значит, никогда не показывать слабость, да? Если доброта – это слабость, тогда любовь тем более. Не колеблясь, Ашкин снова бросился на пол, перекувыркнулся и поднялся на ноги рядом с Лориной. Прежде, чем она поняла, что с ней случилось, Ашкин сорвал кожаный ремешок с её шеи и приставил нож к горлу.

Наступила тишина.

Дубинки висели, словно застывшие в воздухе.

– Немедленно отпусти ее,– холодно сказала Керия.

– Я сейчас уйду. И вы меня не остановите,– сказал Ашкин.

– Убей его, Керия. С него нам никакой выгоды,– прорычала Лорина в руках Ашкина. Он заметил нервную дрожь в ее голосе.

–Гариен скоро отправится на войну. Ему нужен А´Шель – человек, убивший в армии Мерлы больше людей, чем кто-либо до него,– вмешался Меран. Все это время он спокойно стоял в углу и внимательно наблюдал за всем. Последовало короткое молчание, прерываемое лишь учащенным дыханием Лорины. Ашкин знал, что выиграл.

– Значит, ты хочешь уйти?– спросила Керия.

– Да.

– Хорошо. Иди.

Одной рукой она указала на емкость в его руках.

– Возьми с собой осколок и начни тренироваться у меня. Мы встретимся здесь завтра, с восходом солнца.

– Я подумаю.

– Это желание Гарьена.

Гарьен может засунуть свои желания в одно место,– подумал Ашкин. Он обращался с ним, как с собачонкой, которую можно было в любое время подозвать свистом.

– Не злись, – сказала Керия. – Это важно, чтобы ты носил осколок для защиты Гарьена. Тебе даже не обязательно применять магию осколка. Будет достаточно, если он будет у тебя. Твои чувства станут более резкими, ты будешь воспринимать всё по-другому.

– Я не отдам ему мой осколок! – теперь вмешалась Лорина. Она надулась, и Ашкин прижал лезвие к её шее сильнее, как раз настолько сильно, чтобы напомнить Керии, что он всё ещё готов перерезать горло её любимой, если та попытается обмануть его.

– Сегодня вечером будет достаточно свободных осколков, ты просто выберешь себе новый, – ответила Керия и снова обратила своё внимание на него. – Ну, что ты думаешь, Ашкин?

– Могу я с помощью него чувствовать, если один из вас перемещается в пространстве?

– Это тоже, – сказала она, и в её глазах загорелся удовлетворённый огонь.

– Что я должен делать? – спросил он, завязывая кожаный ремешок на шее. Лорина использовала момент и исчезла во вспышке света – там, где она ещё только что стояла, зияла пустота. Но потом мгновение спустя она появилась рядом с Керией. Её кожа переливалась, а глаза светились четырьмя цветами богов.

Он сунул нож в сапог и выпрямился. Амулет ударил по шее, и он замер. Было такое чувство, будто открылись ворота в другой мир. Тысячу впечатлений обрушились на него, выдавливая воздух из лёгких. Боль в области желудка, там, где его ударила дубинка, исчезла. Казалось, все ощущения растворились, осталось только окружение. Резкое и ясное, как будто он всё это время не видел того, что так явно лежало перед ним.

Контуры людей в зале, казалось, стали выделяться сильнее, светились, как вторая кожа. Подобно как у Лорины, когда она перемещалась в пространстве.

Так же цвета стали ярче, каждую ткань, каждое волокно он видел интенсивнее, и чувствовал множество запахов, которые раньше не ощущал. Страх Лорины, сомнения Мерана. Как открытая книга их чувства лежали перед ним, ему нужно было только посмотреть, почувствовать запах и ощутить их.

– Впечатляет, не правда ли? – спросила Керия, её глаза переливались. Ашкин видел все нюансы, светло-зелёный, тёмно-красный, прозрачно-белый и безгранично-золотой. – Тебе даже не нужно использовать магию, она сама передаётся тебе.

– Как долго длится этот эффект? – спросил он и сам услышал, каким хриплым вдруг стал его голос. Он прокашлялся, когда ему стало ясно, что теперь он тоже не сможет прятать свои чувства от других. Они знали, когда он говорит правду, а когда нет. Когда обманывает, и когда скрывает свои намерения.

– Пока ты его носишь с собой. Но ты очень быстро устанешь, потому что энергия осколка не согласовывается с энергией твоего тела. Поэтому было бы хорошо почаще снимать его.

– Опасно ли носить осколок?

Она долго смотрела на него, прежде чем ответить.

– Да, опасно. Особенно для необученных людей. Но ты очень сильно обращаешь внимание на реакцию людей вокруг, ты действуешь не только интуитивно, но так же способен оценить того, кто стоит напротив. Ты знаешь, кто ты и что можешь. Это поможет тебе оценить силу осколка.

– Понимаю.

– Ты придёшь завтра?

Ашкин кивнул и отвернулся, чтобы уйти. Он чувствовал, как Лорина сердито смотрит ему вслед, чувствовал её любовь к Керии, её беспокойство о том, какую он займёт позицию в этой войне. Керия тоже беспокоилась, хотя могла лучше это скрыть. Он задавался вопросом, какие чувства исходили от него. Хотя, собственно, мог сам дать себе ответ: он почти ничего не чувствовал. По крайней мере, когда речь шла о его собственной жизни.

7.
Люди пустыни

Лакос, Летнее царство

Похоронная процессия тянулась через извилистые улицы города пустыни, жалобные возгласы казалось слышаться отовсюду. Все углы узких улочек были наполнены светом свечей.

Люди скорбели, все они пришли. Канаель шёл в первом ряду рядом с матерью и маленькой сестрой, вцепившейся в его руку, её чёрные локоны заплетены в строгую косу.

Когда они наконец добрались до освещённой свечами площади богов, и лежащее на носилках тело отца нашло свой путь в храм, Канаеля охватило внутреннее спокойствие, которого он не чувствовал уже долгое время.

– Что будет теперь? – услышал он шёпот Инаель, её щёки покраснели и опухли от множества слёз. Её маленькая ручка в его была на ощупь липкой и влажной.

– Первосвященник помолится и передаст тело отца богам. Мы трое единственные, кому разрешено зайти в храм и присутствовать на церемонии.

– Что нам делать?

– Просто будь рядом со мной, малышка,– тихо ответил Канаель и нежно сжал ее руку. Он помог ей подняться по широким ступеням каменной лестницы и последовал за матерью в храм. У каждой из двенадцати колонн, поддерживавших высокие потолки, стояли священники, которые, как только открытый гроб проносили мимо них, клали в него подарки и молча прощались с повелителем Летнего народа.

На его матери было надето длинное, красное платье, которое подарил ей отец в честь рождения Инаель. Цвет и фасон очень шли ей и подчеркивали фигуру. Ее лицо также было красным от слез, а печаль оставила глубокие морщины в уголках рта.

– Ваше Высочество, мои глубокие соболезнования.

Один из священнослужителей подошел к Канаелю. За красной маской богов угадывалось его лицо. Он говорил тихо и немного торопливо.

– Ваше Высочество, провидица Килея предсказывает страшные вещи. Желательно было бы как можно скорее встретиться с ней, так как она неважно себя чувствует.

– Это не может подождать? – прошептал Канаель.

– Конечно, это может подождать, пока не пройдет кремация, я просто должен был уведомить Вас. Она попросила меня передать Вам, что то, что Вы ищете, находится на острове.

– Считай, что ты это сделал.

Священник поклонился, сделал несколько шагов назад и исчез в тени колонн.

Канаель задумчиво смотрел ему вслед, гадая, что имел в виду служащий храма, но через некоторое мгновение его взгляд снова устремился вперед. Четыре носильщика опустили гроб у подножия большого, высеченного из белого мрамора, алтаря и бесшумно удалились. Канаель встал рядом с матерью, которая украдкой смахнула слезу светло-серым платком, вшитым в рукава платья.

Его взгляд остановился на чёрном, деревянном гробе, от которого исходило величие, так как он был украшен орнаментами и нарисованным гербом, олицетворяя, таким образом, могущество его отца даже после смерти. Из-за множества свечей, казалось, его лицо приобрело цвет, свет пламени танцевал на его впалых щеках. Его взгляд переместился ниже к рукам, которые скрестили на его груди, так что не было видно смертельной раны на груди, которую нанёс ассасин.

– Ой, – прошептала Инаель.

Испуганно Канаель выпустил руку своей младшей сестры, которую он видимо сильно сдавил, и ему стало стыдно из-за его бурной реакции. Он должен лучше контролировать себя.

– Прости меня.

– Он выглядит таким безмятежным, – пробормотала его мать рядом.

– Да, так он и выглядит. Люди любили его, не смотря на его суровость, – сказал тихо Канаель. – Он сохранял мир.

Позолоченная дверь за украшенным драгоценными камнями и золотыми орнаментами алтарём беззвучно открылась, и из задних комнат вышел мужчина, укутанный в белую мантию. Красная маска была длиннее и более страшная, чем маска обычно храмового священника. Чёрные дыры вокруг глаз оставались тёмными, как будто маска была одета не на человеке. Узкий нос и слегка приоткрытый рот, из которого могли исходить слова богов. Будучи маленьким мальчиком, Канаель всегда боялся этой маски – боялся могучего голоса богов.

– Я молился за Дериона Де’Ар, чтобы подготовить его путь к богам. Давайте вместе произнесём молитву к Всевышнему.

Губы Канаеля беззвучно двигались, но сердце забилось быстрее. Он ещё не готов занять место отца. Но это должно случиться. Он обязан быть сильным для своего народа, которого ждёт война, и который зависит от мудрого правителя.

– Примите кольцо в своё пользование, – сказал первосвященник и кивнул ему.

Канаель подошёл ближе к гробу, снял могущественный перстень с пальца Дериона и надел его на свой собственный. Кольцо было великоватым, а гладкая поверхность холодной, такой же безжизненной, как его отец. Первосвященник развёл руки в стороны, материал его мантии зашуршал. Он сказал последние слова, прежде чем поджечь забальзамированное маслами тело с помощью факела. Шипящий звук заставил присутствующих замолчать. Канаель уставился в пылающий огонь, прислушиваясь к его треску, и забыв, где и когда находится.

Только когда его мать положила ему на плечо холодную руку, он очнулся от своих размышлений. Невольно он вздрогнул и оторвал взгляд от горящего тела отца.

– Выйди, Канаель, они ждут тебя. Церемония закончилась. Твой отец стал частью божественного, загробного мира, а ты теперь владыка Летнего государства.

Пеала одарила его ободряющей улыбкой. Он кивнул, очнувшись от оцепенения, развернулся и зашагал вдоль длинного прохода, обрамлённого колоннами. Он чувствовал взгляды священников, как уколы на своей коже. Время пришло. Пути назад нет.

Один короткий момент он подумал о Песни Небес. Голоса, возможно, и украли её тело, но её душа навечно останется частью его самого. До тех пор, пока он не умрёт, и его дух перестанет существовать.

Ещё только десять шагов.

Он знал, что народ ожидает его снаружи. Народ, который стоит перед сложной задачей.

Задачей, которую он, возможно, не сможет решить. Но также возможно, что он единственный, кому это по силам.

Семь шагов.

Он подумал о Навии, девушке из Зимнего царства, которая должна находиться с Геро в толпе, она будет наблюдать за его интронизацией. Она нашла его. Она выбрала верный путь. Он всё ещё не мог поверить в то, что был настолько глупым и разбудил Ткачиху снов. Он был убеждён в том, что поступает правильно. И таким образом подверг мир Четырёх Времён Года опасности.

Три шага.

Он задавался вопросом, что будет теперь. Его народ уже потерял дающие надежды сны, и он не хотел представлять себе, что случиться, если это состояние останется навечно.

Один шаг.

Канаель сделал глубокий вздох, всё его тело покрылось холодным потом, но он выпрямил спину и отдался своей роли. Потом охранники храма открыли тяжёлые двойные двери, и Канаель вышел к толпе, которая, казалось, состоит из моря свечей. Он видел отдельные лица, однако не мог распознать кого-то определённого.

Тринадцать советников его отца и Леандер, дворецкий отца, вышли вперёд, поспешили подняться вверх по лестнице, и поклониться ему. Совет должен сначала подтвердить Канаеля, как нового правителя Летнего царства, прежде чем он сможет вступить в свою должность, но, учитывая то, что семья Де’Ар правит уже сотни лет, это была простая формальность. Тем не менее, она была необходима.

Леандер сделал шаг к нему, склонил голову с распущенными седыми волосами, и приложил руку к груди, чуть выше сердца.

– С единодушного согласия совета, мы принимаем Вас, Канаель Дерин Сантеаль Де’Ар в качестве нового правителя царства Сувий. Во имя четырех богов, Сув, Кев, Сыс и Таль, мы возводим Вас на престол, Ваше Высочество.

Одну, две секунды было тихо, затем в толпе раздался шепот, потушили свечи, и площадь богов погрузилась в темноту, в то время как люди упали на колени и прижали лица к земле. Канаель как во сне наблюдал за тем, как один за другим они, закрыв глаза, касались лбами земли, в знак признания его правления. Официальная церемония завершилась.

Он был новым правителем Летнего царства.

– Вы прекрасно справились.

Лицо Туманного Мастера выделялось на фоне разрисованной стены его покоев. Канаель вздохнул. Каждое движение давалось ему с трудом. Он шатался, едва держась на ногах. Всему виной был сладкий нектар в его крови.

Туманный Мастер, словно паразит, он просто везде.

Разумеется, его Фаллах был всегда под рукой, и наверняка уже проинформирован о его пьяном состоянии.

– Что ты здесь делаешь?

– Вы напились?

– Тебя это не касается.

Канаель отослал всех прочь. Еще несколько недель назад такое было невозможно. Они отказались бы выполнять его приказание, потому что это было бы неподобающе, чтобы он был один. Но теперь он правителем Сувия, и они должны подчиняться его воле, какое бы желание он не выразил.

Каждый мускул его тела казался тяжелым и вялым, и это при том, что ему не нужно было ничего делать, кроме как получать поздравления от влиятельных людей своей страны. Принял участие в траурной церемонии и на первых двух заседаниях совета. И пил. Много пил.

– Моя мама где-то рядом?

У Канаеля заплетался язык, но ему было наплевать, что думает о нем Туманный Мастер.

– Нет, я не посвятил ее в нашу встречу.

Канаель кивнул и тут же ощутил острую боль в висках. Черт.

– Где она?

– Кто? Навия?

Канаель сузил глаза, жар от алкоголя пульсировал в жилах, в голове не было ни одной ясной мысли.

– Ну а кто же еще? У меня не было возможности поговорить с ней. Ты спрятал ее от меня, чтобы мы не обсуждали неудобные темы на людях. А потом меня забрали. Но ты присмотришь за мной. Ты ведь везде суешь свои грязные пальцы,– с горечью сказал он. – И это при том, что ты обещал мне, что она будет здесь к концу дня.

– Я уже здесь,– раздался тихий голос, и позади Туманного Мастера появилась девушка из Зимнего Царства. Она немного неумело поклонилась и подняла голову, чтобы посмотреть на Канаеля.

Канаеля растрогала ее неловкость. Навия была явно не сильна в придворных манерах.

– Я рад, что мы, наконец, получим возможность поговорить друг с другом.

– Я тоже,– сказала она. – Время пришло.

– С тобой хорошо обращались? Дали поесть? Я вижу, тебе дали новую одежду.

Он отвернулся и подошел к маленькому, стеклянному столу, который когда-то был подарен повелительницей Весеннего Царства, и налил себе полстакана весеннего нектара, от которого у него помутилось сознание. Именно это ему сейчас и было нужно.

С него достаточно беспокойств. Лучше беззаботность. Забвение. Именно это делала с ним эта демоническая штука. Он стал игрушкой в руках высокопоставленных господ, которые в его отсутствие, несомненно, строили свои собственные планы. Почему бы просто не пойти им навстречу? Почему он должен заботиться о судьбе мира?

– Что такое? Ты немая? Молчишь перед великим правителем Летнего царства? – Канаель, когда слова ещё покидали его рот, начал испытывать к себе отвращение.

– Да, со мной хорошо обращались ... Ваше Величество, – добавила она, немного поколебавшись. – Но если быть честной, сувийская еда не очень вкусная. Она ... слишком постная.

В первый раз, с тех пор, как он вернулся из Кевейта, Канаель запрокинул голову назад и рассмеялся. Рассмеялся во всё горло, так что мышцы живота заболели от напряжения. Весь день его носили на руках и сделали рабом его поста. А Навии удалось напомнить ему, кто он есть на самом деле.

Они вошли в мерцающий свет зажжённых свечей. Лицо Туманного Мастера освещалось только с одной стороны, и, казалось, он нервничал. Очень уж напряжённо мял свои руки.

– Где тебя поместили? – спросил Канаель.

– Она спит в одной из камер на служебном нижнем этаже, – ответил Туманный Мастер вместо Навии.– Чтобы не задавали слишком много вопросов, я представил её в качестве моей помощницы.

Устало Канаель провёл рукой по лицу.

– Надеюсь, не камера Песни Небес?

– Нет.

– Тогда я не против. Как нам её называть вне стен этой комнаты?

– Зимняя Девушка, – предложил Туманный Мастер.

Канаель направил вопросительный взгляд на Навию, которая пожала плечами. Она казалась усталой. Не удивительно, потому что страна – жара, громкий город, огромный дворец – должно быть, стали для неё трудной задачей.

– Но в нём ведь совсем нет фантазии.

– Оно выполнит свою цель. – Туманный Мастер даже не поморщился. Только его взгляд переместился к стакану, который он держал в руке. Демонстративно Канаель сделал ещё глоток.

– Хорошо, – в конце концов, согласился он. В принципе, ему было всё равно. У него в голове было много других вещей, и он обо всём хотел забыть. – Ты ещё должен мне ответ, Туманный Мастер. Ни один из воинов, советников и людей, которые поддерживали отца, не смог сказать мне, что с ним случилось. Ты дашь мне ответ, или я должен гадать?

– Ваше Величество, может нам стоит обсудить это, когда Навии здесь не будет.

Канаель презрительно фыркнул.

– Она одна из нас. Она моя чёртова двоюродная сестра. Это ты сам сказал мне. Ткачиха снов сказала мне. Ты думаешь, она собирается причинить мне вред? Мне нужно тебя бояться, Навия? Что ты делаешь здесь в Лакосе?

– Я пришла в Лакос, чтобы встретится с Вами.

– Но почему? Туманный Мастер говорит, что твой отец был убит Ночными охотниками. Полагаю, это те же люди, которые убили также и других Странников. Гарьен действительно проделал большую работу.

– Вы знаете об этом? – Задумчиво она прикусила нижнюю губу. Он заметил непокорный блеск в её глазах, который напомнил ему Песню Небес. Он быстро выпил ещё один глоток весеннего нектара.

– Он дал поручение своим людям убить каждого Странника, – добавила Навия после минуты молчания.

– Удина посвятила меня, – резко ответил Канаель, и опустошил стакан, чтобы потом с громким треском поставить его на стеклянный столик. Он видел неодобрение на лица Туманного Мастера, но фаллах сдержал замечание. Он знал, что на самом деле должен быть благодарен Туманному Мастеру за работу, которую тот делал.

За то, что защищал его все эти годы. В принципе, он и был благодарен, и всё же гнев на Туманного Мастера разъедал, словно яд из рашаллы, его тело. Внутри него бушевала буря, которую сложно было усмирить. Канаель помассировал переносицу и сощурился.