Текст книги "Ткачи снов (ЛП)"

Автор книги: Каролин Валь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

3.
Поглотитель снов

Лакос, Летнее царство

Умело Канаель нырнул под мчащийся навстречу посох, откатился в сторону и, тяжело дыша, снова вскочил на ноги. Песок закружился в воздухе, и облако пыли поднялось вокруг него.

– Вы двигаетесь слишком медленно, Ваше Высочество! – смеясь крикнул ему Дав И’Лев.

– А ты слишком много болтаешь! – выдавил Канаель.

По его спине бежал пот. Солнце непрерывно палило на один из многочисленных внутренних дворов его семьи, служащий им в качестве тренировочной площадки. Он проклинал Сува, который не расщедрился даже на тёплый ветерок, и вытер рукой пылающее лицо. Несколько тёмных прядей прилипли ко лбу и вискам, верхние волосы он связал на шее в хвост.

Дав ничего на это не ответил, просто опустил поднятый для атаки посох. Светлые, выгоревшие на солнце волосы и его загорелый торс ещё больше подчёркивали веснушки на лице и светлые глаза. Чего бы Канаель сейчас не отдал за то, чтобы можно было сорвать с тела свою широкую рубашку! Даву было разрешено показывать своё мускулистое тело, но ему самому запрещалось раздеваться в общественном месте. Одно из бесчисленных правил, сопровождающих его жизнь.

– Я бы закончил тренировку на этом месте, Ваше Высочество.

– Мы одни ... когда ты, наконец, перестанешь обращаться ко мне формально?

– Это Вы называете одни?– спросил его партнер по тренировке, сделав жест в сторону присутствующих слуг и Туманного Мастера, стоящих на расстоянии в тени двора, и обмахивающих себя белыми каранами. – Никогда, Ваше Высочество. Может, лишь тогда, когда мы посетим заведения, где не требуется присутствие Ваших слуг.

Канаель засмеялся. Было так здорово иметь друга, не слишком соблюдающего нормы этикета. Может, потому, что Дав двоюродный кузен правительницы весеннего царства, Рины И`Ренал, и знает, как вести себя при дворе. В любом случае, он, как никто другой, остёр на язык. Это совсем не нравилось Туманному Мастеру, который в этот момент, сдвинув брови, приближался к ним. Он слегка сутулился, а его волосы были полностью седыми.

– Ваше Высочество, я распоряжусь, чтобы Вам приготовили ванну.

Он бросил на Дава ледяной взгляд.

– Было бы прекрасно, дорогой Туманный Мастер,– ответил Канаель, и заученно склонил голову, на что Туманный Мастер подал нескольким служанкам знак.

С тех пор, как фаллах стал ближайшим доверенным лицом и слугой его матери, детство Канаеля тотчас словно растворилось в воздухе. Все дни превратились для него в череду событий, единственная цель и назначение которых было подготовить его к будущему правлению царством.

За послами следовал бал, обеды сменялись поездками по стране. Канаель вздохнул.

Он махнул рукой, подозвав Вышивальщицу Бисером. Опустив голову, она подбежала к нему и отдала полотенце. Ее длинные волосы были собраны в искусную прическу, при взгляде на нее у Канаеля тут же поднялось настроение.

Канаель похлопал Дава по обнаженной спине.

– Ты великолепный учитель.

– Стараюсь.

– Ему за это платят,– ядовито заметил Туманный Мастер.

– Ваша бы воля, я бы ни с кем тут не подружился, не так ли? За каждым дружелюбным словом Вам видится преступление.

– Вы действительно находитесь в постоянной опасности, Ваше Высочество.

– Как-то я этого не заметил.

– Моя обязанность, чтобы Вы ничего не узнали.

– Так же, как я не должен был узнать о рассечении голосовых связок два дня назад на переднем дворе? Вы могли бы спокойно сказать мне, что отец таким образом наказывает предполагаемого Заклинателя душ.

Туманный мастер кашлянул.

– Сейчас не время и не место для таких дискуссий.

Канаель сдержал вздох.

– Увидимся сегодня вечером?

Он переключил внимание с Туманного Мастера на своего друга.

– Вы хотите, чтобы я принял участие в ужине с сыскийскими посланниками? – удивленно спросил Дав.

– Верно. Будет присутствовать брат недавно выбранной повелительницы осеннего царства, Гарьен Ар`Лен.

И мне бы хотелось, чтобы ты тоже присутствовал.

«Чтобы обстановка не была слишком натянутой и чопорной» мысленно добавил он.

– Хорошо.– На лице Дава появилась озорная улыбка. – Я постараюсь сделать утомительные политические беседы более сносными, Ваше Высочество,– добавил он, заработав злобный взгляд Туманного Мастера, которому совсем не нравились такого рода разговоры.

Простившись с другом, Канаель вместе с Туманным Мастером направился в свои покои. По росту он превосходил почти всех в округе минимум на две головы. Лишь с недавних пор он начал вольготно чувствовать себя в своем теле, не в последнюю очередь благодаря Даву и натренированным мускулам, обретя которые, он перестал быть худым, как трость. Хоть он и с успехом выдержал Урцу, с ним по-прежнему обращались как с маленьким мальчиком, а не как с мужчиной.

В чреве дворца Ацтеа, с его бесчисленными освещёнными светом колонами и росписью на потолке, которые заставили бы побледнеть художников во всём мире, слуги вносили золотые цветочные композиции в большой конференц-зал, потому что ещё в первой половине дня ожидалось новое посольство, и всё должно быть подготовлено в честь гостей. Четыре купеческие семьи из Кевейта ещё до вчерашнего дня прибывали при дворе, и Канаель был рад, что снова избавился от женской половины. В последнее время женщины казались ему книгами на иностранном языке ... огромная тайна, для которой он не находил решения. Кроме того женщины из Кевейта – со своими зелёными волосами и открытыми, с высокими разрезами платьями и языком без костей – очень возбуждали.

Прохлада спальни была приятна для его перегретого тела. Он сразу же стянул с себя одежду для тренировок и прошёл дальше голым в ванную.

– Ваше Высочество! – закричал Туманный мастер в ужасе и поспешно закрыл за ними дверь. – Вы же знаете ...

– ... мне нельзя показываться обнажённым в общественных местах. Я знаю. Но это моя спальня, если ты этого не заметил. Думаешь, на верхний этаж вскарабкается убийца, только чтобы потом испугаться из-за моей наготы? Можно подумать, у меня заразная болезнь, – крикнул Канаель через плечо и пересёк комнату, выдержанную в белых тонах, которая была больше, чем большинство таверн в Красном квартале.

Он прошёл мимо красочных гобеленов, подарки от гостей других влиятельных, правящих семей, наследство прошедшего времени и вид, который уже давно надоел Канелю. В конце концов, он завернул за угол, войдя в выложенную мрамором ванную, задняя стена которой была застеклена и демонстрировала лучший вид на Лакос, и остановился.

Казалось, служанка не замечает его, она полностью погрузилась в свою работу. Одной рукой она проверяла температуру воды, которую налила глиняным кувшином в круглую ванную, другой размещала в ней несколько лепестков. Её движения были умелыми, платье цвета сирени подчёркивало тёмный цвет лица. Она ему понравилась. Тело стройное и спортивное, но не слишком худое, и для персонала у неё удивительно гладкая кожа.

– Кто это? – спросил Туманный мастер, последовавший за ним и вставший рядом.

Служанка вздрогнула, смотрела на них несколько мгновений, а потом быстро бросилась на пол. Но не достаточно быстро. Испуганные, большие глаза и острый подбородок. Канаель ещё никогда не видел её в своих покоях.

– Как тебя зовут? – голос Туманного мастера звучал сердито. – В личных покоях наследника престола тебе нечего делать! Никто, с кем я не познакомился лично, не входит в эти комнаты. Итак, как тебя зовут?

– Песня небес.

Чёрные волосы обрамляли её лицо, и Канаель не до конца понял, что она пробормотала.

– Песня небес? Тебя что, послала Красильщица стекла?

Служанка подняла голову. Несмотря на её раболепную позу, от Канаеля отнюдь не ускользнуло, сколько гордости выдавал её взгляд. Кое-что, что не встретишь у большинства персонала дворца. Он решил запомнить эту служанку.

– Её вызвали на кухню, и она попросила меня подготовить ванную, господин. Я только следовала указаниям, ничего больше.

Туманный мастер взял халат, который уже драпировали для Канаеля на лежанки из древесины радешу. Эту древесину привезли из северных лесов Зимнего царства.

– Накинь вот это, прежде чем она уйдёт, – указал он ему, а потом снова повернулся к стоящей на коленях служанке. – А ты, Песня небес, пойдёшь сейчас в свою каморку, соберёшь вещи и придёшь в мой рабочий кабинет. Там мы решим, что с тобой будет дальше.

Молча молодая женщина встала, выпятив слегка подбородок вперёд. Во второй раз Канаель заметил её немного строптивую манеру держаться. Она поклонилась, не отводя взгляда от Туманного мастера, и поспешила прочь.

– Ты ужасно напряжён, – сказал Канель, когда Песня небес исчезла, прошёл к корзине с фруктами, стоящей рядом с ванной, и сунул в рот сладкий фрукт перши, привезённый из Весеннего царства. – Возможно, тебе стоит провести вечер в Красном квартале. Женщинам там нравятся мужчины, одетые в материал боктао, от которого они могут оторвать одну две золотые пуговицы, а затем продать их на чёрном рынке. Зато они кое-что понимают в своей работе, и ты потом был бы намного более расслабленный.

Туманный мастер оскорблённо поджал губы. Они оба знали, что Канаель любит досаждать своему фаллаху.

– Ваше Высочество, вы не понимаете всю серьёзность ситуации. Эта служанка видела вас голым.

– Другие женщины тоже видели.

– Избранные женщины, которых я выбирал лично.

Канель не мог сдержать улыбки.

– Значит, если ты их выбрал, то и опробовал?

– Это не шутка, даже если вы возможно в это верите. Ваша жизнь находится в опасности в любое время. Это Вы должны осознавать.

– Если бы ты не делал из всего тайну, я бы наверняка знал, о чем ты говоришь. Но тебе ведь нравится оставлять меня в неведении.

Он снял халат и окунулся в воду, которая была в точности правильной температуры. Когда Туманный Мастер собрался уходить, Канаель выпрямился.

– Инаель нужен кто-то, кто присмотрит за ней. Песня Небес была бы для этого идеальной кандидатурой. Пожалуйста, не выгоняй ее из дворца.

– Ваше Высочество?

Канаель задумчиво посмотрел на разрисованную стену.

– Моя младшая сестра очень неугомонная, ее трудно усмирить. Думаю, Песня Небес должна попытаться сделать это.

– И заплакала девушка горькими слезами, которые были наполнены горем, испытываемым ею. Пока она плакала, слезы успели превратиться в кристаллы. Они блестели и переливались в солнечном свете, и были прекраснее всего, что когда-либо видел человеческий глаз. Но девушка так страдала, что просто не могла прекратить плакать...

– Но такого не может быть! – прервала его Инаель Де`Ар, намотав толстый, черный локон вокруг пальца. Засунув большой палец другой руки в рот, она внимательно смотрела на него.

Канаель отложил книгу и провел рукой по шелковому одеялу, из-под которого торчали десять маленьких пальчиков. Это был один из тех вечеров, когда он не сидел за рабочим столом и не отвечал на корреспонденцию или запросы. Вместо этого сегодня он нашел немного своего драгоценного времени, чтобы почитать младшей сестре. Такие моменты были довольно редки. Она так быстро росла, что ему хотелось наслаждаться каждой секундой, прежде чем он полностью исчезнет из ее жизни.

– Тогда расскажи мне, чему ты сегодня научилась. Я слышал, вы проходили цвета четырех богов...

Сестра тут же отреагировала на его слова: – Красный обозначает летнего бога и нашего покровителя Сува. Золотисто-коричневый олицетворяет осеннюю богиню Сыс, белый для Таля, зимнего бога, и ... – Она напряженно сморщила лоб. – ...Кев, богиня весны, зеленый!

– Отлично,– похвалил Канаель. – Что еще ты можешь сказать о богах?

– У богов разные задачи и способности. Они мудры, добры и полны любви. В царствах, где покровительницей является богиня, правят женщины. У нас только мужчины, потому что нашим защитником является Сув. И у них есть крылья, черные крылья! Как у статуи на этой... этой... штуке на площади богов перед дворцом!

– На обелиске? – «Я ненавижу эту внушающую страх штуку». Каждый раз, когда он смотрел на эту фигуру с черными крыльями, длинным мечом и мускулистым телом, его не покидало чувство, что за ним наблюдают.

– Точно!

Она выглядела довольной.

– Способности богов мы еще учим. А первосвященник в храме носит красную маску, потому что говорит за Сува. Ему нельзя иметь собственное лицо.

– Ты действительно много выучила! Должен сделать комплимент Книжной Мудрости, он великолепно преподает тебе.

Инаель улыбнулась, но выглядела усталой. Над их головами крутился хранитель снов, закрепленный на потолке над кроватью. Это лучшее место для хранителя снов, он был украшен крошечными жемчужинами и орнаментами, чтобы направить сон в хорошее русло и защитить спящего от всего плохого.

Сувий всегда был царством с множеством мифов и традиций, в их числе и вера в управляемые богами сны. Для своих семи лет его маленькая сестра очень смышленая девочка, чьё любопытство и жажду приключений с каждым днем становилось все труднее удовлетворить. Стены дворца уже не могли удержать ее от того, чтобы посмотреть, что там снаружи, в городе, где настоящая жизнь.

Она уже скоро узнает, какой трудной может быть эта жизнь.

Но Инаель еще слишком мала, чтобы показываться за пределами дворца Ацтеа, на пыльных улицах Лакоса. Здесь внутри нет голода и опасностей, не нужно думать о завтрашнем дне.

Здесь изобилие ванн, украшенные вышивкой пальто, дорогая обувь и украшения. Он знал, какой мир снаружи, видел его своими глазами. Дешевые женщины, нищета в Красном и Черном квартале, где на небольшой площади теснилось множество людей, и где было меньше всего работы. Хотя его отец делал все, чтобы обеспечить своим подданным в городе лучшую жизнь.

– Хорошо, тогда поспи сейчас, чтобы была завтра отдохнувшей, – сказал Канаель наигранно строго, встал с кровати и повернулся, собираясь уйти.

– Нет! Не уходи, я ещё не хочу спать! Я ведь ещё совсем не устала. Расскажи мне историю о Мрачной эпохе!

Канаель напрягся и неподвижно замер. Его взгляд обратился к служанке, которая всё это время молча стояла возле дверей. Песня Небес. Прошло уже несколько недель, с тех пор, как он послал её к своей сестре, и она стала выполнять обязанности в её окружении. После этого они почти не встречались. Как и раньше, ему бросился в глаза острый подбородок, указывающий на решительность.Когда его взгляд остановился на ней дольше, чем принято, она быстро опустила голову.

Её щёки залил нежный румянец, что было необычно. В отличие от других служащих, она не одаривала его вниманием. Он сам знал, что женская половина слуг наблюдала за ним с опущенным веками, шепталась или бросала взгляды украдкой. К этому он привык, потому что, уже будучи маленьким ребёнком, он часто находился в центре внимания.

Даже если его двоюродные братья были другого мнения, он считал ошибкой спать с женщинами из прислуги. Кроме того, Туманный Мастер никогда этого не допустит.

– Пожалуйста, оставь нас, сегодня ты мне больше не понадобишься, – сказал он тихо, на что Песня Небес кивнула, бесшумно открыла дверь и исчезла.

Канаель снова повернулся к своей младшей сестре, смотрящей на него своими карими глазами.

– Я сказала что-то дурное? – прошептала она.

Но Канаель не позволил себя обмануть. Несмотря на свой возраст, Инаель очень хорошо знала, как обвести кого-то вокруг пальца. Прежде всего, своего отца, который спешил выполнить любое её желание. Канаелю было ясно, насколько этот дар будет ей полезен позже. Позже, когда речь пойдёт о том, как переманить влиятельных людей царства на свою сторону.

– Когда присутствуют другие люди, тебе не следует заговаривать о таких вещах, Инаель, ты это очень хорошо знаешь.

Мрачная эпоха считалась самой большой и ужасной войной в Четырёх царствах, которая когда-либо свирепствовала. Однако это случилось уже столетия назад. Книги истории и хроники рассказывали о ней, но доступ к ним имела лишь духовная элита страны.

Знания Канаеля о ней были ограничены, о ней почти ничего не преподавали, сосредотачивая свои занятия скорее на актуальных политических событиях.

– Ты должна пообещать мне больше никогда не упоминать об этом перед служанкой, муселёнок.

Даже если тебе трудно. Она не твоя подруга.

– Но Песня Небес не плохая. Она милая и хорошо обо мне заботится.

«Песня Небес на удивление быстро установила связь с моей сестрой», подумала Канаель и снова сел на кровать.

– Она милая, потому что это её работа.

– Это неправда! – ответила вызывающе Инаель и скрестила руки на груди.

– Муселёнок, – начал Канель успокаивающе и использовал прозвище, которая дала Инаели её мать. – Конечно, ты очень сильно нравишься Песни Небес, но она здесь работает, и это её задача выполнять все твои желания.

– Но она поёт для меня, а это больше никто не делает, потому что запрещено! – возмущённо воскликнула его сестра, чтобы в следующий момент опустится обратно на подушки, сконфуженно смотря в сторону.

Постепенно смысл её слов проник в его сознание, и он почувствовал, как его сердце пропустило удар. Казалось, будто его обхватила железная лапа.

Невозможно!

– Что?

Инаель натянула одеяло до самого носа. В её глазах блестели слёзы.

– Пожалуйста, не рассказывай никому! Я должна была пообещать ей это.

Он услышал достаточно. Значит, служанка пела для Инаели. Та служанка, которую он послал к сестре. Он чувствовал себя бесконечно глупо. Ослеплённый идиот! Больше не сказав ни слова, он соскочил с кровати и несколькими шагами пересёк комнату, распахнул тёмно-красную дверь и захлопнул её за собой. Некоторые слуги в холле испуганно повернулись в его сторону. Когда увидели сына правителя, они быстро опустили головы, некоторые также опустились на колени и коснулись пола носом и лбом.

– Песня Небес! – разгневанно рявкнул Канель.

Служанка его матери, идущая в сторону восточного флюгеля, указала вытянутой рукой на узкую винтовую лестницу, ведущую в подвал, туда, где у слуг спальни. Он спешно пошел по коридору. Его шаги эхом отзывались от каменных стен, огонь в настенных чашах мерцал от потока воздуха.

– Мне привести ее Вам, Ваше Высочество? – спокойным голосом предложила служанка, однако Канаель уже устремился вниз по ступеням, чувствуя позади себя вопросительные взгляды. Ради Сува, она пела ей!

Чем глубже он спускался, тем отчетливее доносились до него запахи масла, старой одежды и мокрых тряпок. Над сводом висела паутина, а камни становились все грубее. Когда Канаель достиг, наконец, слабо освещенного коридора, он увидел, как два человека резко отпрянули друг от друга. Молодая девушка с веснушками и развязавшейся шапочкой, выдававшей в ней прислугу из кухни и торговец, служивший у его отца. Они посмотрели на него так, как будто над их головами обрушились небеса и одновременно пали ниц в знак уважения.

– Песня Небес, где она? – выдавил из себя Канаель после короткого молчания.

– Она ушла в комнату, Ваше Величество. Там впереди, вторая дверь.

Дойдя до двери, Канаель помедлил. Что он ей скажет? Она пела для его сестры. Это запрещалось и наказывалось, но она все равно пела. Не медля больше ни секунды, он открыл дверь и остановился, как вкопанный. Комната Песни Небес была размером с его кровать. В одном углу беспорядочно валялись платья, над табуреткой висела ее рабочая одежда.

Свеча была единственным источником света, поэтому в комнате было угнетающе темно. Песня Небес, стоявшая спиной к двери, рядом с крошечной охапкой соломы, служившей ей постелью, была занята расшнуровыванием платья. Узнав его, она испугалась и зажала рот рукой. Канаель закрыл за собой дверь.

– Ты пела для нее,– жестко сказал он.

– Господин, я...

– Не надо лжи!– прервал он ее. – Скажи мне правду. Что ты пела? Как часто?

Песня Небес опустила глаза, тем не менее, он, наморщив лоб, заметил, что она сжала руки в кулаки.

– Ты пела запрещенные песни? Песни, способные разбудить зло? Ты ведь знаешь истории, и то, почему пение строго наказывается.

– Да.

– Тогда почему ты это делала? Ты хотела навязать моей сестре чужую волю? Применить запрещенную магию? То, что осталось со времен Тёмной эпохи?

Песня Небес подняла голову. Ему показалось, что в ее глазах светится упрямство. Она что совсем не боится?

Не боится, что он отдаст приказ выпороть ее и перерезать связки, прогонит со двора, тем самым отправив ее на голодную смерть, и что, отверженная, она никогда не найдет работу за пределами дворцовых стен? Никто не будет связываться с маленькой, грязной Заклинательницей душ.

– Нет, Ваше Высочество. Я люблю Вашу сестру. Я никогда не причиню ей вреда.

Она лгала. Или, по крайней мере, что-то от него скрывала, он отчетливо ощущал это. Придется ему поставить в известность отца.

– Будь честна со мной, Песня Небес,– мягко сказал Канаель, подойдя совсем близко к молодой девушке.

Она снова уставилась в пол, содрогнувшись всем телом, кажется его близость пугала ее. Так и надо. Ее дыхание щекотало его шею. Канаель молча ждал, что она поднимет глаза. Но она не поднимала.

– Посмотри на меня.

Простой приказ, и всё же она колебалась, беззвучная борьба, происходящая внутри неё. Потом Песня Небес подняла взгляд. Её зрачки увеличились, и почти больше не отличались от тёмной радужной оболочки.

– Как тебя зовут?– решительно спросил Канаель.

– Песня Небес.

В ее голосе послышалась неуверенность.

– Нет, я хочу знать твое настоящее имя.

Он хотел выяснить, к какой семье она принадлежала и как была связана с двором.

Она медлила.

– Меня подбросили к воротам дворца. У меня только это имя.

Значит, если у неё нет семьи за стенами дворца, зачем она тогда подвергала себя такой опасности?

Он изучал её лицо, пытаясь найти ответ. В глазах Песни Небес танцевал огонёк свечи, и он увидел, как в них блестят слёзы отчаяния.

– Твоя работа с этого момента закончена. Как только я выйду из твоей каморки, ты соберёшь вещи и отправишься к Вышивальщице Бисером, и расскажешь ей, что сделала. Тем временем я сообщу обо всём Туманному Мастеру и моему отцу. Но сначала я должен знать, какие песни ты пела моей сестре.

Песня Небес умоляюще на него смотрела.

– Пожалуйста, господин, откажитесь от этого. Я пела лишь те песни, которые приходили мне на ум. Колыбельные, которые когда-то пела моя приёмная мать. «Спи дитятко-мусель», и «звезда рассыплется».

Несмотря на суровые наказания, существовали люди, которые не придерживались запрета и пели. Они не могли или не хотели осознавать смысла закона и скрывающуюся опасность. Хотя достаточно часто присутствовали во время наказания, когда крики мужчин и женщин, которых разоблачили как Заклинателей душ, навсегда умолкали.

– Эти песни тоже запрещены. И ты должна знать об этом, Песня Небес.

– Но истории о силе пения – это легенды ... Сказки. Я никогда не воспринимала их всерьёз, потому что когда я пела, никогда ничего не случалось, – вставила она. Казалось, она искренне растерянна.

Он как раз только хотел ответить, как она вдруг открыла рот и запела ясным, нежным голосом колыбельную. Его первой реакцией было закрыть уши руками, но потом он изумлённо замер и прислушался к мелодии. Одно или два мгновения Канаель думал, что ему снится сон. Её голос окутал его сознание, в то время как он смотрел на неё, и пытался понять, что с ним происходит.

Отрывки воспоминаний. Образы прошлого. Или всё-таки сон?

Песня Небес пела. Её слова проникли в его сознание, завеса забвения начала приподниматься. Звук её голоса доходил до костного мозга, вибрировал глубоко во внутренностях, и разрушил яд, находящийся в его крови. Казалось, всё изменилось, и никогда больше не будет как раньше.

Истина и ложь тихо сражались друг с другом. И Канаель вспомнил всё, что когда-либо забыл.