Текст книги "Прекрасный каратель (ЛП)"

Автор книги: Каролайн Пекхам

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Рокко зарычал на мои слова, отодвинулся достаточно, чтобы освободить меня от его эрекции, и я попыталась нырнуть под его руку. Он схватил меня за волосы, прижал обратно к своему телу и повернул к дому.

– Я бы скорее трахнул дыру в земле. В любом случае, это принесет гораздо больше удовлетворения, чем твоя богобоязненная киска.

– Просто убедись, что ты не травмируешь семейство кроликов, пока будешь этим заниматься, – сухо сказала я, и он рассмеялся. Он на самом деле чертовски сильно смеялся. Мне не хотелось, чтобы этот звук мне нравился, но он был громким и грубым, как волна, разбивающаяся о каменистый пляж. Хуже всего было то, что острые ощущения от этой погони оставили меня в легком головокружении. И мне не хотелось признавать, насколько это понравилось какой-то извращенной части меня.

Его руки сомкнулись вокруг меня, не крепко, как раньше, но угроза все равно была. Мое сердце сжималось все сильнее, когда из-за деревьев показался дом.

Я была военнопленной. Но у этого солдата еще оставался бой.

Вздохнув во сне, Слоан перевернулась на спину, и ее бок задел мой.

Я оторвал взгляд от вида за открытым окном, где я наблюдал за восходом солнца над горами, и посмотрел на нее.

Сложив руки за голову и поёрзав, устроился поудобнее, оценивая своего нового питомца.

За все часы, что я провел, тренируясь в боях или изучая стратегии, которые можно использовать против врага, я ни разу не представлял врага, похожего на нее.

Слоан снова вздохнула, придвигаясь ближе, без сомнения, подсознательно вытягивая из моего тела еще немного тепла.

Я остался неподвижным, когда она перевернулась на бок, ее рука неловко выкрутилась над головой, где она была прикована, и положив голову мне на грудь, она прижалась всем своим мягким телом к моему.

В этот момент я завис, нахмурив лоб, гадая, какой странный поворот судьбы привел нас обоих сюда. Мы были рождены, чтобы ненавидеть друг друга, нам суждено причинять боль друг другу и получать удовольствие от этого. Но что, если бы мы не родились Ромеро и Калабрези? Какие странные возможности могла предоставить нам тогда судьба?

Слоан повернулась ко мне, тихий стон сорвался с ее полных губ и мой член дернулся.

То ли ей снилась еда, то ли секс, и меня поразило желание узнать, что именно.

Она снова пошевелилась и манжета загремела по дереву, ее бедра сместились, и я громко откашлялся.

Слоан задохнулась просыпаясь, и я с любопытством наблюдал, как она воспользовалась моментом, чтобы понять, где она и что происходит. Не говоря уже о том, на чьей груди она сейчас лежит.

– Когда ты закончишь трахаться со мной, нам, вероятно, следует встать, – невозмутимо заявил я, сквозь остатки ее сна, за которые она цеплялась, и засмеялся, когда она в ужасе отпрянула от меня.

– Ты уверена, что ты девственница, принцесса? Потому что звуки, которые ты издавала во сне, звучали так, будто ты знала, что делаешь.

– Я не та, кто продолжает утверждать, что я девственница, – прорычала она, передвигаясь на спине к краю кровати, пытаясь создать между нами некоторую дистанцию.

– Это не так? – спросил я с искренним удивлением, и навалился на нее сверху, поймав ее свободную руку в свою хватку, чтобы удержать над ее головой.

Я посмотрел на нее, вот так прижатую подо мной, и должен был признать, что это был довольно захватывающий вид. Даже ненависть в ее глазах возбуждала. Я хотел разжечь в ней пламя этой ярости, пока оно не сожгло ее заживо, и единственное облегчение, которое она могла получить от него, было бы в форме ее тела, склоняющегося перед моим. Ее взгляд скользнул к моей обнаженной груди, когда я прижал ее к себе, и я могу поклясться, что она тоже думала об этом.

– Николи катался на своей невесте перед брачной ночью? – Я цокнул ей, как будто она плохая девчонка, и она начала извиваться подо мной от дискомфорта, но на самом деле она лишь теснее прижималась к моему телу.

– Отстань, – рявкнула она, и в ее взгляде вспыхнуло неповиновение.

Я наклонился, чтобы прошептать ей на ухо, и моя щетина царапнула ее подбородок.

– La ragazza disubbidiente, – прорычал я. – Это был не он, не так ли? Что подумает папа Калабрези о том, что его маленькая девочка разгорячится с кем-то под простынями перед свадьбой?

Перевод: Непослушная девчонка.

Единственным ответом мне были хмурый взгляд и надутые губы. Рот этой девушки стал моим личным искушением. Каждый раз, когда из него вырывался остроумный комментарий, мне хотелось поставить ее на колени и почувствовать, как она обхватывает губами мой твёрдый член.

На мгновение я посмотрел на ее черные локоны, представляя, как сжимаю их в кулаке, когда ее тело стало жертвой моего, и почувствовал, как твердею при одной только мысли об этом.

Кроме того, как бы я ни утверждал, что не хочу трахаться с Калабрези, я признаю, что не возненавидел бы себя, если бы подчинил маленькую девочку Джузеппе своим желаниям и заставил бы ее выкрикивать мое имя. Черт, я мог бы даже записать это на видео и отправить ему в качестве рождественского подарка.

– Ну, я обязательно сообщу Николи о блуждающем внимании его невесты в следующий раз, когда увижу его, – пообещал я ей, прежде чем оттолкнуться от кровати и направиться в ванную комнату.

Я сбросил боксеры, включил душ, и ухмыльнулся, услышав, как она удивленно вздохнула позади меня.

– Не надо смотреть, если я заставляю тебя краснеть, принцесса, – сказал я, шагнув под воду и повернувшись к ней лицом.

Она сидела на кровати, уставившись на меня прищуренными глазами, чертовски усердно стараясь выглядеть не впечатленной. Она изо всех сил пыталась удержать взгляд на моем лице, когда вода лилась по моему телу.

– Ты не заставляешь меня краснеть, ты заставляешь меня давиться, – прошипела она, все еще не отводя от меня взгляда.

– Я действительно могу заставить тебя поперхнуться, если ты этого хочешь? – предложил я, и ее взгляд мгновенно упал на мой член, прежде чем она резко отвернулась, дергая манжету, отказываясь смотреть на меня.

– Меня вырвет прямо сейчас и прямо здесь, спасибо, – прорычала она, и я рассмеялся.

Я быстро умылся и вытерся, надев боксеры и черные спортивные штаны, оставив волосы влажными и вьющимися.

Открыл шкаф и вытащил для нее нижнее белье, пару джинс и зеленую майку, бросив их на кровать, чтобы она могла переодеться, прежде чем я расстегну ее наручники.

Она подтянула запястье ближе к себе и потерла его там, где кожа стала воспаленной и красной.

– Ты собираешься просто стоять и смотреть, как я переодеваюсь? – спросила она.

– Ты собираешься устроить из этого шоу для меня? – парировал я.

Она даже не дернулась в улыбке, и я ухмыльнулся ей, услужливо повернувшись к ней спиной.

– Я считаю до десяти, – сказал я. – И поворачиваюсь обратно. Раз, два, три…

За звуком расстегивающейся молнии на ее комбинезоне последовал звук падения на матрас, и она начала возиться с новой одеждой.

– Десять. – Я повернулся, когда Слоан надевала рубашку поверх лифчика, и потянулся, чтобы поправить ее.

Она не отпрянула, как я ожидал, просто посмотрела на меня своими большими глазами, как будто я был загадкой, которую она пыталась разгадать. Я ухмыльнулся, когда развернул ее и указал на ванную комнату.

– Ты можешь пописать с открытой дверью и почистить зубы.

Слоан фыркнула, и у меня возникло желание отшлепать ее за это, когда она ушла, чтобы сделать то, что я сказал. В этой ванной комнате не было окна, и отныне это будет единственная ванная, которой ей разрешено пользоваться.

Я снял наручники с кровати, и ждал, пока она закончит, потом подошёл к дверному проему как раз в тот момент, когда она вернулась в спальню.

Потянувшись к ее руке, щелкнул одним наручником вокруг ее правого запястья, а другим вокруг моего левого.

– Поскольку тебе нельзя доверять, с этого момента ты будешь проводить свои дни взаперти с одним из нас – сообщил я ей.

– А я думала, что это уже ад, – пожаловалась она, и я усмехнулся, запихивая ключи от наручников в карман.

– О нет, принцесса, ты едва задела тьму внутри меня.

Мы спустились вниз, и я не мог не улыбаться внутри себя каждый раз, когда она касалась своим плечом моей руки или ее пальцы касались моих. Она реагировала так, будто моя кожа обжигала ее, пыталась дернуться, но поняла, что тянет за собой мою руку.

Мы направились на кухню и обнаружили, что Энцо сидит на стойке у раковины с наполовину съеденным кусок тоста.

– Доброе утро, любимые птички, – поддразнил он, глядя на связывающие нас наручники с веселым выражением лица. – Хорошо ли спалось?

– Помимо девушки, которая была на мне, пока я пытался уснуть, я не могу жаловаться, – ответил я, и Слоан нахмурилась.

– Хочешь, придурок, – плюнула она мне.

Ты понятия не имеешь, детка.

Я вынул из кармана ключи от наручников и бросил их на кухонный остров, когда мы направились к кофеварке, а Слоан ждала, пока я налью себе напиток.

Я добавил сливок и протянул ей чашку, наблюдая, как ее глаза расширились от удивления при этом жесте. Она потянулась за кофе, ее пальцы коснулись моих как раз перед тем, как я снова забрал чашку и выпил сам.

Ее губы приоткрылись, а глаза пылали яростью, когда я ухмыльнулся в свой кофе, борясь со смехом так сильно, что подавился, глотая его.

Бьюсь об заклад, Принцессе Калабрези никогда не приходилось иметь дело с кем-то, кто раньше не влюблялся в нее из-за себя. Она открыла рот, словно хотела прожевать меня, но прежде чем она смогла произнести хоть слово, кухонная дверь снова открылась.

– Я купил все, о чем ты просила, прошлой ночью из города, – сказал Фрэнки Слоан, входя в комнату. – Ты собираешься приготовить нам что-нибудь вкусное?

Я в замешательстве нахмурился, когда Слоан одарила его улыбкой, чертовски похожей на искреннюю.

– Спасибо, – сказала она, подбегая к холодильнику и увлекая меня за собой.

Я последовал за ней из любопытства, она открыла его и подняла брови, увидев груды еды внутри.

– Что это? – спросил я.

– Если ты заставляешь меня готовить для тебя, то позволь мне делать это как следует, – защищаясь, сказала Слоан, словно она думала, что я могу взять всю еду и выбросить ее в мусорку только потому, что ей это нравится. Что на самом деле было не самой плохой идеей, кроме того факта, что мы все проголодались…

Я пожал плечами, как будто мне было насрать, и она сразу же начала доставать ингредиенты.

Она таскала меня по кухне и даже совала вещи мне в руки на ходу, явно чувствуя себя в своей стихии, и я позволил ей показать, куда это пойдет.

Она сложила в кучу яйца, молоко, масло, дрожжи, ваниль, муку, корицу и, наконец, схватила большой мешок сахара, прежде чем достать из шкафа огромную миску и решительно направиться к ней.

Я рывком остановил ее, используя наручники, и она в замешательстве нахмурилась.

– Я не люблю сладкое, – сказал я, с отвращением глядя на пакет с сахаром.

Ее губы изогнулись в призрачной улыбке.

– Ну, ты еще не пробовал мою выпечку. Я уверена, что смогу убедить тебя насладиться чем-нибудь сладким.

– Давай, Рокко, – взмолился Энцо. – Может быть, тебе понравятся ее сладости, когда она даст тебе попробовать.

– Ага, пусть делает свои булочки, – встрял Фрэнки. – Держу пари, тебе понравятся ее булочки!

Я фыркнул, когда Слоан покрылась румянцем из-за ужасных намёков моих братьев.

– Хорошо, – сдался я и встал перед столешницей, пока Слоан начала смешивать ингредиенты.

Она немного боролась с моей рукой, сцепленной с ее, и каждый раз, когда ей приходилось тянуть меня за руку, с ее губ срывались тихие вздохи раздражения. И так как я приковал себя к ее правой руке, это было довольно часто.

Я тоже не особо облегчал ей задачу, позволив моей руке свисать мертвым грузом с манжеты, пока она готовила.

Когда она начала высыпать муку на весы, я дернул запястье назад. Мешок выпал из ее рук, с глухим стуком приземлившись перед ней, и облако муки покрыло ее одежду.

Она ахнула от удивления, затем сунула левую руку в мешок с мукой и швырнула горсть прямо мне в лицо.

Фрэнки и Энцо расхохотались позади нас, но я, не сводя глаз со Слоан, нахмурился и провел рукой по лицу, чтобы избавиться от следов.

– Ты так хочешь играть, белла? – спросил я грубым голосом.

Я ожидал, что она сожмется или покачает головой. Но никак не ожидал, что она возьмет еще горсть муки и бросит ее мне в грудь. Мое сердце забилось быстрее от игривости и дикого блеска в ее карих глаз.

Я с рыком протянул руку и схватил край пакета, одним махом высыпав половину ей через голову.

Она попыталась бежать, но я рванул ее назад, используя наручники, и облако муки поглотило ее, и она громко завизжала.

Глубокий смех вырвался у меня, когда я закрутил ее на руках, и она была вынуждена повернуться ко мне лицом.

– О, черт возьми! – воскликнул Фрэнки, и они с Энцо поспешили выйти из комнаты, прежде чем наша битва едой зайдёт дальше.

– Ты сдаешься? – поддразнил я, схватив Слоан за бёдра и подтолкнув назад, так что ее задница приземлилась на стойку.

– Никогда. – Ее левая рука оказалась между нами, и она ударила яйцом прямо в мою голую грудь, разбив его и размазав на мне желток.

Мой рот приоткрылся от удивления, и она рассмеялась, это звук был чистым и таким искренним, что застал меня врасплох. Второе яйцо было раздавлено о мою голову, и я почувствовал, как оно разлилось прямо к корням моих волос.

– Ты пожалеешь об этом сейчас же, – предупредил я, и она завизжала, снова пытаясь убежать от меня.

Я схватил коробку с яйцами, выхватил два из них и разбил о ее голову, прижав ее спиной к столешнице, когда она попыталась убежать.

Я победно засмеялся, когда она начала извиваться подо мной, пытаясь вырваться. Трение между нашими телами сделало мою улыбку только шире, и не похоже было, что она изо всех сил пытается оттолкнуть меня.

Слоан качнулась в сторону, сильнее прижимая меня к себе, и схватила пинту молока.

– Не смей…

Мерзкое холодное молоко потоком полилось прямо мне на макушку. Оно стекало по моим плечам, спине и груди, смешиваясь с яйцом и мукой, образуя тесто на моей коже. Я встряхнул волосы, чтобы очистить их от молока, и бросился на нее, швырнув ее спиной на столешницу, и высыпал ей на голову весь мешок с мукой.

Огромное облако муки поднялось вокруг нас, покрывая меня так же, как и ее, и мы начали кашлять и смеяться одновременно.

Свободная рука Слоан опустилась на мой бицепс, и она крепко сжала меня, чтобы остановить мои дальнейшие атаки, фактически удерживая меня.

Облако медленно рассеялось вокруг нас, и я обнаружил, что прижимаю ее к себе, а мое сердце бьется в неровном ритме.

– Я думаю, это была ничья, – пробормотала она, ее глаза сияли.

Я фыркнул.

– Я думаю, что ты могла бы выиграть этот конкурс, белла, – не согласился я, капая молоком на кухонную плитку. – И я должен сказать, что не слишком высокого мнения о твоих кулинарных способностях.

Она закатила глаза, но это было игриво.

– Ну, на самом деле ты ничего не пробовал, так что…

Я быстро наклонился к ней и провел языком по всей длине ее шеи. Ее хватка на моей руке усилилась, но она не попыталась оттолкнуть меня, и мне пришлось самому бороться с желанием задержаться ртом на ее коже. Смесь муки, молока и сырого яйца попала на мой язык, и я скривился, откинувшись назад ровно настолько, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Это чертовски ужасно, – серьезно сообщил я ей.

– Когда сварится, будет вкуснее, – легко ответила она. – Так почему бы тебе просто не засунуть голову в духовку…

Я рассмеялся и потянулся, чтобы откинуть ее яичные волосы ей на плечи.

– Думаю, я предпочел бы душ, а ты?

– Не знаю, мне вроде как нравится твой новый образ, – возразила она, и моя улыбка стала шире.

– Ну, как бы мне ни нравилось быть покрытым этим дерьмом, я не думаю, что это будет так хорошо сочетаться с обивкой в гостиной.

Я отвернулся от нее и направился к кухонному островку, чтобы найти ключи от наручников, но их не было на том месте, где я оставил.

Я расшвырял кое-какие вещи, подтащил Слоан к кофеварке и в замешательстве окинул взглядом огромную кухню.

– Ты видела, где я оставил…

– Что-то потерял, брателло? – небрежно спросил Энцо, толкая дверь.

Я нахмурился и шагнул вперед с протянутой рукой.

– Дай мне ключи, – потребовал я, и он невинно расширил глаза.

– Разве ты не слышал? Они упали в унитаз.

– Лучше бы это была какая-то шутка, – прорычал я.

Он ухмыльнулся, и я нутром понял, что он не блефует. Он пытается выиграть это чертово пари. И он думает, что, оставив нас сцепленными вместе, у него это получитя.

Я зарычал и рванул на него со сжатым кулаком, но он со смехом метнулся прочь, и я споткнулся, едва не сбив Слоан с ног, пытаясь поймать ее.

– Значит ли это, что мы застряли вот так? – спросила она меня, даже не пытаясь скрыть ужас от этой мысли.

Я сжал челюсти, веселье, которое было всего несколько минут назад исчезло, как будто его никогда не существовало.

– Да, принцесса. Похоже, что да.

Момент безумия, когда мы с Рокко веселились вместе, полностью прошел. Его улыбка сменилась холодной, жесткой яростью. Он потащил меня в гостиную вслед за своим братом Энцо, его мускулы напряглись при движении.

– Скажи мне где они! – взревел он, и Фрэнки захихикал, глядя на Энцо, растянувшегося на диване.

– Я же сказал тебе, брателло. Я смыл их, – сказал Энцо, пожав плечами.

Рокко помчался к нему, и я, спотыкаясь, последовала за ним, и он схватил Энцо за ворот.

– Это не смешно.

Энцо широко ухмыльнулся, глядя на меня.

– Думаю, вам просто нужно привыкнуть друг к другу.

Рокко оттолкнул его, и мне пришлось поспешить за ним, когда он вышел из комнаты, пересекая холл к входной двери. Он отпер кучу замков, затем широко распахнул их, и ледяной воздух окутал меня.

– Куда мы идем? – спросила я, когда он вытащил меня на крыльцо.

Он не ответил мне, сбегая по ступенькам. Мои босые ноги обожгло, когда они погрузились в снег, и я выругалась, поскольку мне пришлось наполовину бежать, чтобы не отставать от его яростного шага.

Я заметила дровяной сарай на границе леса, и вскоре меня затащили в него. Рокко включил свет, и мой желудок скрутило, когда я увидела ряды инструментов, разбросанных вокруг. Рядом пылился красный «кадиллак» и большой верстак. Он сорвал со стены топор для рубки дров, и мое сердце подскочило к горлу.

– Подожди, ты же не собираешься рубить этим, не так ли?

Он продолжал игнорировать меня, заставив меня подойти к верстаку и встать с противоположной стороны. Он ударил по нему рукой, так что моя тоже потянулась вниз.

– Ты в своем уме!? – закричала я, пульс гулко отдавался в ушах, когда он свободной рукой высоко поднял топор.

– Стой спокойно, – прорычал он, сосредоточенно нахмурив брови.

Страх пронзил меня.

– Остановись! – Я закричала, когда он полоснул топором по воздуху.

Я в ужасе отдернула руку, и топор врезался в дерево в полусантиметре от мизинца Рокко. Я дернула его руку вперед и взгляд, которым он одарил меня за это, был смертным приговором.

Страх скользнул в мою грудь и укоренился в моей душе.

Он воткнул топор в дерево, практически рыча, и дернул свою руку назад, затащив меня на верстак. Он перевернул меня так, чтобы я лежала под ним на спине, и мои кости пронзила дрожь.

– Идиотка! – он сплюнул, и я вздрогнула, когда он выдернул топор из стола рядом со мной. Мои волосы разметались повсюду, когда я пыталась встать, мое дыхание было прерывистым. Он прижал мое плечо, чтобы удержать меня на месте, и я подняла руку, чтобы защититься от его ярости. Тусклый свет лампочки блеснул на заточенном лезвии топора и в эту секунду я не знала, что от него ожидать.

Он смотрел на меня сверху вниз, молочная смесь покрывала его голову и плечи, и это не мешало ужасающему взгляду его глаз. Я понятия не имела, как мы разделили такой беззаботный момент всего несколько минут назад. Я не могла представить, чтобы этот человек когда-нибудь еще раз улыбнулся. Нет, если только не при виде моего изрубленного тела этим лезвием.

Он бросил топор вниз, и лязг, когда он ударился об пол, заставил меня вздрогнуть. Он схватил меня с верстака, прижал к своей груди и вышел из сарая, с гулким стуком захлопнув дверь.

Рокко был импульсивным и нервным человеком, его нрав был таким же, как у моего отца. Мне не нравилась идея преклоняться перед ним, но я знала одну тактику, которая обычно срабатывала, чтобы ослабить гнев папы. Я не хотела пробовать это с таким сумасшедшим, но если сработает, это может спасти меня от любого наказания, которое он приготовил для меня, даже при потере пальца.

Я потянулась свободной рукой, обхватила его челюсть и зарылась пальцами в его волосы. Он взглянул на меня, его брови нахмурились в замешательстве, но я продолжила, потому что замешательство лучше гнева.

– Прости, – выдохнула я. – Я испугалась.

Он хмыкнул, и я могла поклясться, что немного напряжения ушло с его тела.

Продолжай в том же направлении.

– Ты хоть знаешь, как ты иногда пугаешь? Я вдвое меньше тебя, Рокко.

Его челюсть тикала, но он молчал, поднимаясь по ступенькам крыльца и заходя в дом. Он не остановился, топая прямо через гостиную и вверх по лестнице к своей спальне. Мое дыхание участилось, когда я задалась вопросом, о чем, черт возьми, он думает.

Как только он закрыл дверь и поставил меня на ноги, я стала ждать объяснений.

Он полез в карман, вытаскивая складной нож, и у меня перехватило горло.

– Чем ты планируешь заняться?

– Душ. Я не останусь в таком виде, и ты тоже. Один из моих бесполезных братьев поедет в город и привезёт нам болторез.

Он потащил меня в ванную, и я зацепилась за край дверного косяка, отказываясь идти туда.

Он повернулся ко мне, его мускулистая грудь на полсекунды привлекла мое внимание, пока мои ногти впивались в дерево. Его глаза смягчились, и он потянулся вперед, чтобы провести пальцами по моей щеке так же, как недавно сделала я.

– Ты не думаешь, что я трахнул бы тебя в своей постели, если вообще собирался это сделать, принцесса?

Его слова были подобны горячему маслу, стекающему с языка. Он не моргнул, словно доказывая, что не лжет, и по какой-то причине, неизвестной человечеству, я ослабила хватку на дверном косяке.

Он не сводил глаз с моих, пока вел меня в душ, развернув, ножом срезал с меня рубашку вместе с лифчиком. Я прижала обрывки материала к груди, и Рокко снова развернул меня. Он сбросил штаны и боксеры, оставшись передо мной совершенно голым. Его тело было божественным, твёрдые мускулы и четкие линии. Этим утром я уже украдкой взглянула на его нижнюю половину и боролась с желанием сделать это снова.

– Либо ты бросишь эту одежду и сама расстегнешь джинсы, либо я сделаю это за тебя.

Он ждал, и пульс ударил мне в голову. Позволить Ромеро взглянуть на мою обнаженную плоть было само по себе грехом. Я должна была защищать неприкосновенность своей кожи, но это решение было принято за меня.

Смелость в глазах Рокко разжигала во мне желание быть безрассудной. В ту секунду, когда я отпустила одежду, мне показалось, что я тысячу раз сошла с самолета в Италии и вдохнула свежий воздух.

Губы Рокко дернулись, но на его лице не отразилось ни намека на улыбку. Его глаза говорили о желании, чистом и простом.

Румянец вспыхнул на моих щеках, когда я расстегнула пуговицу на джинсах и стянула их вниз, не в силах удержаться и потянув за руку Рокко. Его пальцы скользнули по моему бедру, икре и задержались на лодыжке, когда я снимала джинсы, все к чему он прикасался, вспыхнуло пламя.

Я оставила свои трусики на месте, выпрямилась и прошла мимо него в душ. Он закрыл душевые двери, когда вошел в узкую кабину и встал позади меня. Я включила воду за секунду до того, как его член задел мою задницу, демонстрируя насколько он возбужден.

Несмотря на горячую воду, по моему позвоночнику побежали мурашки, а внизу живота разлилось тепло.

Он придвинулся ближе, протягивая руку за шампунем, а я стояла к нему спиной и чувствовала, как он врезается в меня каждым дюймом.

Я воспользовалась гелем для душа, но когда он не вернул шампунь на место, я оглянулась через плечо и увидела, что он положил его на пол позади себя.

– Шампунь, – потребовала я.

– У моих ног, – ответил он с ухмылкой.

Мой взгляд опустился на воду, стекающую по его широким плечам, на мускулы, которые дрожали и напрягались, куда бы я ни посмотрела. Мы были так близко, и я чувствовала, как его взгляд пожирает меня так же остро, как мой.

– Передай мне, – приказала я, протягивая руку.

– Конечно, – сказал он слишком легко.

Он протянул руку, которая была прикована к моей, и я задохнулась, когда меня заставили повернуться, и мое лицо было прижато к его плечу.

Он встал, и внезапно я оказалась слишком близко, мои груди прижались к его твердой груди, а мои соски выдавали, как сильно меня заводило его тело. Он больше не ухмылялся, его глаза проникали в мою душу, когда я смотрела на него, его твердая длина пульсировала, упираясь мне в живот.

Он мой чертов похититель. Я должна остановить это!

Я отступила назад, жар, пленивший мое тело, заполнил все внутри меня. Я втерла шампунь в волосы, заставив его руку присоединиться к моей, пока я вычищала яйца и муку. Его пальцы зарылись в мои волосы, и к горлу подступил ком, пока он помогал мне. По спине пробежали мурашки, и я постаралась не думать о том, как хорошо на мне ощущались его руки.

Когда я, наконец, закончила, я тоже помогла ему смыть все, прежде чем выключила воду, потому что мне срочно нужно было выбраться отсюда и остановить бушующие во мне гормоны.

Рокко вышел, схватил пару полотенец и бросил мне одно, а мой взгляд упал на его идеально вылепленную задницу. Я имею в виду, Иисус Христос, он ежедневно приседал или это дерьмо было естественным?

Я остановила себя, и уставилась в стену, обернув вокруг себя полотенце и крепко прижав его к телу. Рокко закрепил полотенце вокруг талии, вышел из ванной и направился к шкафу. Он схватил пару боксеров, уронил полотенце и стал надевать их одной рукой, пока я пыталась не смотреть на то, как он все еще возбужден.

Меня захватила буря мыслей, гадая, каково это чувствовать внутри себя что-то такого размера, и пытаясь вспомнить, что он был моим чертовым похитителем. Быть с ним было бы богохульством против всей моей семьи. Не говоря уже о моей самооценке.

Он повернулся ко мне с большой рубашкой в руках.

– Тебе придется надеть это через ноги.

Рокко опустился на колени, не давая мне возможность отказать в его помощи, я наклонилась вперед, положив одну руку ему на плечо, а другую опустила вниз, чтобы помочь ему. Я шагнула в воротник его рубашки, и он натянул ее на мое тело, проводя по груди медленнее, чем было необходимо. Его большие пальцы скользнули по чувствительной коже, срывая удивленный вздох с моих губ.

Когда он выпрямился, я сменила выражение лица и сунула свободную руку в рукав, оставив другую поверх рубашки, избегая его взгляда. Но он определенно слышал это, и это был не невинный вдох; это было чистое удовольствие, и он знал это.

– Твои трусики мокрые, – заявил он.

– Это не так , – возразила я, румянец залил мои щеки от его слов и того факта, что он был так близок к правде. Это было четко написано на моем лице.

– Ты принимала в них душ, белла. Но приятно знать, что ты мокрая от меня. – Он подмигнул, и моя душа умерла. Будто буквально разбила себе голову камнем.

Поздравляю, Слоан. Ты жаждешь самого страшного Ромеро в доме. И теперь он это знает.