Текст книги "Сердцеед"

Автор книги: Карли Филлипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18

Чейз мерил шагами больничный коридор. У Шарлотты на месяц раньше срока неожиданно отошли воды, и она рожала. Слава Богу, по всем признакам ребенку ничего не угрожало, и он вскоре должен был присоединиться к клану Чандлеров. Родители Шарлотты были уже на пути из Лос-Анджелеса, а остальные Чандлеры уже собрались в больнице в ожидании.

– На тебя смотреть жалко, – сказал Рик и прислонился к стене.

Хотя все волновались за Романа и Шарлотту, это не мешало Рику подшучивать над Чейзом. И поскольку Рик знал, что Чейз не уйдет, пока не родится ребенок, он зажал его в угол.

– Так я, по-твоему, жалок?

– Так он и сказал, – произнесла подошедшая Ханна. Она переминалась с ноги на ногу, переживая, дадут ли ей понянчиться с малышом.

– Хм. Можно, я поговорю со своим братом? – спросил Рик.

Ханна покачала головой:

– Невозможно говорить с Чейзом, когда его голова занята чем-то другим. Ты сам так говоришь. – Четырнадцатилетняя девчонка игриво засмеялась.

Рик застонал:

– Ты думаешь, помогла мне этим?

– Ну не скажи. – Чейз подошел поближе к Ханне и шепнул ей на ухо: – Что еще говорил обо мне Рик?

– Хм. – Она накрутила длинный локон на палец и, задумавшись, сжала губы. – Он говорил, что ты стал страшным занудой с тех пор, как ушла Слоун. Говорил, что ты должен упасть на колени и умолять ее. – Она хихикнула. – Но это все без толку, потому что ее уже выписали. – Она кивнула, довольная тем, что припомнила все в деталях.

– Цыц, – прошипел Рик и подмигнул Ханне. – На этой неделе не будет тебе никаких карманных денег.

– Ханна, поди отсюда и оставь Рика и Чейза в покое, – через комнату сказала Кендалл.

Рик закатил глаза.

– Слишком поздно, дорогая! – проинформировал он ее.

Кендалл пожала плечами:

– Я старалась! – Она снова повернулась к Райне, которая сидела на кушетке и листала журнал.

Чейз удивился, что его судьба так беспокоит брата.

– Я, конечно, не подозревал у тебя наличие мозгов, но, должен признать, ты раскусил нас со Слоун.

Рик поднял бровь.

– А чем дело? – спросил он невинным голосом. Но разговор зашел на серьезные темы, и братья отбросили шутки в сторону.

– Я попросил ее остаться. Я сказал ей, что пересмотрел свои взгляды на будущее.

– И она все равно ушла, – сказал Рик.

Его слова эхом отозвались в опустевшем сердце Чейза.

– Это, по-моему, очевидно.

– Но ты не знаешь почему.

Чейзу трудно было обсуждать неудачи в своей личной жизни, и он только покачал головой.

– Тебе перечислить?

– Попробуй.

– Слоун хорошо знает тебя. – Рик подтащил стул и, перешагнув через него, сел на него. – Может быть, также хорошо, как мы с Романом, а учитывая, что вы были вместе недолго, это о многом говорит.

Чейз фыркнул:

– И ты называешь это анализом? Скажи мне лучше то, чего я не знаю.

Рик пожал плечами:

– Расслабься. Я только начал. Догадываюсь, что Слоун считала ваши отношения временными. Никаких обязательств.

Скрестив руки на груди, Чейз смотрел на своего среднего брата.

– И что? Все это и так очевидно.

– Да я только начал. – Рик потер в предвкушении руки. – Она считает так из-за твоего известного изречения «Безопасный секс на первом месте, а вот дети мне не нужны».

Чейз устало прикрыл глаза рукой.

– Давай подведем итоги. – Это была та самая лекция, которую он читал братьям, когда объяснял им правила безопасного секса. – Итак?

– У женщин память как у слонов, – объяснил Рик. – Похоже, Слоун не забыла твои слова.

– Думаешь, она оценила то, как я беспокоился за нее? – проворчал Чейз.

– Конечно, да. Но когда она влюбилась, все это стало не важно. Теперь она хочет дом с белым штакетником и детей, – сказал Рик, посмотрев на жену, которая сидела, держа Райну за руку.

Чейз вздохнул:

– Я говорил ей, что хочу того же.

– Уже после того как она увидела тебя в действии, после того как поняла, что для тебя важнее мы все, и особенно мать, – Рик наклонился к Чейзу в ожидании ответа.

– Какого черта ты думаешь, что так хорошо меня знаешь?

Рик широко раскрыл глаза:

– Я вырос с тобой, и ты был мне образцом для подражания. Ты никогда не уходил от ответственности. Но когда ты никому ничего не должен, ты уходишь в тень. Думаю, это не так-то легко для Слоун.

– Но она любит меня, – произнес Чейз, защищаясь.

– Да, но она в Вашингтоне, а ты здесь. И что это нам дает? – Брат поднял бровь.

– Она не верит, что я люблю ее. Нет, черт возьми, не так. – Чейз пнул стену и порадовался, что надел кроссовки и поэтому не повредил ногу. – Она верит, что я люблю ее, но она не верит, что я хочу все то, что ты перечислил. – Он начал ходить взад и вперед. – Как мне переубедить ее? Зачем женщины все усложняют? А ведь мы должны принимать их такими, какие они есть!

– Женщины – особое племя. Они делают что хотят, и мужчинам остается мириться с этим. Это наш удел.

– Я все слышу, – бросила Кендалл через комнату, а Чейз понял, что его мама и Кендалл притихли, потому что прислушивались к их беседе.

– Я люблю тебя, несмотря на то что ты подслушиваешь, – ответил Рик, потом снова взглянул на Чейза. – А почему, собственно, Слоун должна поверить в то, что ты изменил свое мнение насчет женитьбы? Женщинам нужны доказательства.

– Ты стрижешь всех под одну гребенку, – впервые вмешалась Райна. – Каждая женщина индивидуальна. Если Слоун нужны доказательства, то только потому, что она не хочет тащить тебя к алтарю силком.

Чейз хлопнул себя ладонью по лбу.

– Когда это наша беседа превратилась в семейный совет? – проворчал он. – Я ничего не должен доказывать. Я люблю женщину. Я хочу провести остаток своей чертовой жизни вместе с ней, а она думает, что в этом нет никакой надобности. Может ли быть что-нибудь смешнее?

Райна положила на столик журнал, который просматривала.

– Значит, на то есть веские причины.

Он посмотрел на мать, раздосадованный ее вмешательством. Если они собираются препарировать его жизнь, пока дожидаются вестей о Шарлотте, он не станет принимать участие в этом фарсе. Ханна, слава Богу, увлеклась телевизором и ни на что не обращала внимания.

«На то есть веские причины», – передразнил про себя Чейз. Но, поразмыслив, он понял, что тут его мать права.

– Мда… – согласился он вслух. – Слоун думает, что у меня комплекс благородного рыцаря, что я чувствую себя виноватым в том, что в нее стреляли.

– Что? – мягко спросила Кендалл.

– Конечно, я чувствую себя виноватым. Но ведь я не стану взваливать на себя ношу в виде жены и детей только потому, что виноват перед ней.

– Надеюсь, что нет, – сказала Райна.

Он посмотрел на мать, которая столько сделала, чтобы заполучить внуков. И лучик надежды осветил его смутное будущее.

– Если ты хочешь помочь мне вернуть Слоун, так примени свои навыки и помоги, – сказал Чейз Райне.

– Я не могу, – ответила Райна и посмотрела на свои руки, как будто избегая встречаться взглядом с Чейзом.

– Это почему же? – с удивлением спросил он. – Ты так много лет играла в эти игры против нашей воли, а теперь, когда я сам прошу тебя… нет, умоляю тебя помочь мне, ты говоришь «нет»?

Она кивнула, все еще не поднимая глаз:

– Так оно и есть. Я усвоила все уроки. Я собираюсь замуж, и у меня теперь своя жизнь.

У дверей послышались аплодисменты. Эрик хлопал в ладоши, явно гордясь новой жизненной позицией Райны.

– Просто я хотел сказать, что доктор Шарлотты сообщил – ждать осталось недолго.

Райна посмотрела на Эрика, и ее щеки порозовели.

Чейз смотрел то на Кендалл, то на Рика, на их лицах он заметил такое же благоговение. Его охватила зависть.

Конечно, он был счастлив за свою мать и младших братьев, но они все уже имели то, о чем он тоже теперь мечтал. Он хотел быть со Слоун, но застрял на полпути.

Он повернулся к матери:

– А ты не могла усвоить этот урок после того, как помогла бы мне?

– Прости меня, сынок, но она покончила с этими делами. Как только я надену на ее палец кольцо, я позабочусь о том, чтобы она уже не вмешивалась ни в чью жизнь. Это я вам обещаю, – сказал Эрик и снова ушел в родильную палату. Только он да Роман могли находиться сейчас рядом с Шарлоттой.

– Какого… – проворчал Чейз.

– Не мог бы ты следить за своим языком? – попросила Кендалл, закрывая ладонями уши сестры.

Ханна рассмеялась:

– В школе я слышу слова еще похуже этих.

– Послушай, Чейз, а ведь Рик прав, – сказала Кендалл. – До сих пор я не вмешивалась, но я женщина и поэтому кое-что понимаю. Кроме того, я уже сталкивалась с Риком и его комплексом благородного рыцаря. В общем, я могу дать тебе несколько советов. – Она заправила за уши пряди волос и посмотрела на Чейза, ожидая согласия.

Чейз снова заворчал:

– Да чего уж там, все высказались, говори и ты.

– И это называется благодарностью, – сказал Рик. Кендалл не обратила внимания на его реплику и сосредоточилась на Чейзе.

– Не хочется говорить, но Рик прав. Если ты любишь Слоун, то должен убедить ее в том, что ты изменился.

– Но как? – спросил он Кендалл, и этот совет был ему сейчас важнее всего на свете.

Прежде чем она ответила, в комнату вошел Эрик и объявил, что на свет появился еще один представитель семьи Чандлер, Лилли Чандлер, здоровая девочка. И Роман, который принимал непосредственное участие в процессе и наблюдал за всем собственными глазами, едва не лишился чувств. Ему потребовался бумажный пакет и помощь Эрика, чтобы прийти в себя.

Пока остальные члены семьи заглядывали через стеклянные двери в палату для новорожденных и ждали, когда принесут малышку, Кендалл отвела Чейза в сторонку.

– Однажды ты дал мне совет. Теперь настала моя очередь, – улыбнулась она ему.

– Я ценю это.

Она взяла его за руку:

– Загляни в себя и подумай, каким ты был. Человеком, который не хотел заводить семью. Потом подумай над тем, почему ты вдруг изменился. И когда ты поймешь это для себя, ты сможешь объяснить все Слоун. И тогда она поверит тебе. – Она пожала плечами, как будто все было так легко.

Вот только ему все казалось сложным.

Хотя Слоун пробыла в Йоркшир-Фоллзе всего несколько дней, она уже успела соскучиться по городу и его жителям. Дома, в Джорджтауне, она вернулась к своей привычной жизни, в первый рабочий день ей пришлось выбрать рубашку, не стеснявшую движений, так как плечо ее оставалось перевязанным.

Когда рабочий день закончился, она закрыла офис, находившийся на первом этаже магазина, и объяснила неторопливым клиентам, что ей крайне необходимо уйти по семейным обстоятельствам. Этим утром в ее автоответчике было полным-полно звонков, на которые срочно требовалось ответить. То возникали проблемы по доставке мебели, то требовалось разобраться со сборкой стенки у недовольного клиента. «С меня хватит», – подумала Слоун.

Она была общительной. Этому она научилась – нельзя сказать, что унаследовала – от Майкла. Встречаясь со своими клиентами, стараясь учесть все их желания, она получала огромное моральное удовлетворение. Но после поездки в Йоркшир-Фоллз все изменилось. Стало скучным. Безжизненным.

Она постучала ручкой по столу, напомнив себе, что живет в Вашингтоне, столице страны. Веселый город ночью и суматошный днем. Тогда почему сонный городок в северной части штата Нью-Йорк так манит ее? Или это Чейз притягивает ее как магнит? Она так скучала по нему, ей было так больно.

«Выбрось его из головы, Слоун. Жизнь продолжается», – напомнила она себе. Она позволила ему уйти, так что он сможет реализовать свои возможности на журналистском поприще, о котором так мечтал. Он ничем не связан. Она никогда бы не простила себе, если бы приняла его предложение, а потом постоянно видела в его глазах сожаление.

Звон дверных колокольчиков сообщил ей, что пришел посетитель. Слоун оглянулась.

Ее подруга Аннелиза с хмурым видом вошла в офис с двумя чашками кофе из ближайшего кафе.

– Так, так, так. Посмотрите, кто приехал домой, – сказала она и подала ей большую чашку кофе. – Что это за подруга, которая исчезла, не сказав ни слова? И не позвонила? И заставила меня волноваться? – Она присела, все еще держа чашку в руках. – Я звонила Мэдлин, и она сказала, что ты уехала на переговоры, – сказала Аннелиза, в ее голосе слышалось раздражение. – Разве настоящая подруга не должна знать о таких вещах? – По ее недовольной гримасе было понятно, что она задета.

Слоун даже покраснела.

– Я так виновата. – С того момента как она подслушала разговор Роберта и Фрэнка, она искала то Самсона, то утешения в объятиях Чейза. В ущерб работе, друзьям, собственной жизни.

Но вот она вернулась домой, но думать могла только о тех, кого она оставила. Она уже не чувствовала, что ее жизнь здесь. Ей не хотелось вливаться в нее с тех пор, как она вернулась из Йоркшир-Фоллза.

Аннелиза постучала по столу:

– Ты меня не слушаешь.

Ее подруга заслуживала лучшего.

– Аннелиза, я в самом деле виновата, – сказала Слоун. – У меня сейчас кризис, и… думаю, что должна справиться с этим сама. – Она глубоко вздохнула. – Кое-что произошло в моей жизни.

– Я знаю. – Аннелиза достала из сумочки газету. В последние дни Слоун газет не читала, не желая знать, когда подробности ее частной жизни станут достоянием публики.

Аннелиза положила газету перед Слоун.

– Майкл Карлайл не твой отец, а настоящий отец – некто по имени Самсон. А еще в эту статью приплели какую-то скандальную историю. – Она говорила спокойно, без злости. – Я прочитала об этом в газете. Я хочу, чтобы ты знала – ты можешь положиться на меня. – Ее голос звучал скорее обиженно.

Слоун прочитала заголовок на первой полосе:

«Отец настоящий или нет? Сенатор Карлайл достал скелеты из семейного шкафа».

– Уфф, – выдохнула она, но, пробежав глазами по странице, обнаружила не претенциозное изложение фактов, а объективную историю своей жизни, анализ причин всего произошедшего. Никаких грязных инсинуаций в адрес сенатора не было.

И это потому, поняла Слоун, что автором статьи в газете «Вашингтон пост» был Чейз Чандлер. Заголовок и преамбула были выбраны явно не им, она была уверена в этом. Вдруг она почувствовала гордость за него, за то, что мечта его жизни наконец-то сбылась.

Он раскрыл семейные секреты Карлайлов, в том числе историю случайного ранения Слоун так, что выставил всех в выгодном свете, и Самсона в том числе. Она усмехнулась, представив себе, как трудно было Чейзу сделать все так деликатно. Что ж, история вышла наружу, и она молила о том, чтобы карьера Майкла не пострадала от этого.

Медленно она подняла глаза и встретилась взглядом со своей подругой.

– Это была кошмарная поездка, – согласилась она. – Даже местами опасная.

Аннелиза кивнула:

– И я вижу, что очень утомительная.

Слоун вздохнула:

– Это еще слабо сказано. Думаю, что смогу рассказать тебе обо всем. И я рада, что все опубликовали. – Она протянула подруге руку: – Спасибо за понимание.

Аннелиза кивнула:

– Я же твоя подруга, Слоун. Это значит, я всегда готова выслушать тебя. Если захочешь рассказать о парне, о котором ты мечтаешь, я здесь.

– С чего ты взяла, что я о ком-то мечтаю? – Слоун спросила после паузы и глотнула кофе. Напиток был слишком сладким, и она сморщилась. – Это что, написано у меня на лице?

– Даже не сомневайся. Ты выглядишь несчастной, и дело вовсе не в семейных проблемах. Если ты спросишь, откуда я узнала, я могу рассказать. – Аннелиза облокотилась на стол и задела локтем образец ткани. – Кстати, мне нравится этот рисунок.

– Называется сетка. – «Что-то подобное, с птицами, было на стенах в "У Нормана"», – подумала Слоун.

А вот еще одна странная вещь: маленькая забегаловка, лишенная какого-либо стиля, привлекала Слоун больше, чем подобные места в Вашингтоне. Она скучала по истрепавшимся птичкам.

– Отлично, твое тело, может быть, и здесь, но мысли витают в облаках. – Аннелиза взяла сумочку. – Позови меня, когда надумаешь поговорить, хорошо?

Слоун кивнула:

– Хорошо. И еще раз спасибо.

Позже, когда Аннелиза ушла, Слоун заставила себя сесть за телефон и проработать список неотвеченных вызовов с автоответчика. Когда зазвонил телефон, она обрадовалась, что хоть немного отвлечется от работы.

– Алло?

– Привет, милая, – ответил голос Мэдлин.

Слоун была так рада поговорить с кем-то, от кого у нее нет секретов.

– Привет, мам. Где ты?

– Мы с твоими сестрами ходим по магазинам. Вернее, я работаю у них шофером, а себе купила лишь несколько вещей. Просто мне захотелось услышать твой голос, и я решила позвонить. – Мэдлин засмеялась, но голос ее дрожал.

Она до сих пор переживала, что ее дочери угрожала смертельная опасность.

– Я в порядке, – уверила она Мэдлин, хотя мачеха и не спрашивала об этом. Мэдлин не хотела, чтобы Слоун знала, что она все еще волнуется. – Я пытаюсь войти в рабочий ритм.

– Ну и как, получается?

– Не очень, – засмеялась Слоун. – Не до конца.

– Тогда приезжай в гости. Письмо Жаклин все еще у меня, я обещала тебе показать его, а еще твои сестры хотят удостовериться, что с тобой все в порядке.

Слоун заметила замешательство в голосе Мэдлин.

– Девочки, голая спина хорошо, а глубокое декольте – нет. Выберите другие платья, – приказывала она. Слоун засмеялась:

– Тратим рождественские деньги? – Она сама любила ходить по магазинам и догадалась, чем занимаются сестры.

– Ты даже не представляешь, что они себе выбрали.

Слоун закатила глаза:

– Они знают, что ты все равно отвлечешься на что-нибудь и в конце концов согласишься. А потом, дома, когда ты станешь ругать их, они обвинят во всем тебя.

– Точно. Ты приедешь домой? Рождественские дела мы можем обсудить позднее. Я хочу познакомить тебя кое с кем, кто поможет тебе забыть… как там его, – сказала Мэдлин.

Слоун застыла на месте.

– Его имя Чейз Чандлер, и ты прекрасно знаешь это.

Чейз был незабываемым. Он никогда не лгал ей, никогда не давал ей меньше того, что обещал. Уже за одно это она любила его.

– Я помню его имя, дорогая. Просто я хотела узнать, что ты чувствуешь.

Великолепно, подумала Слоун. Над ней взяли шефство.

– Давай не будем об этом.

– Ты знаешь, что у Шарлотты родился ребенок? – мягко спросила Мэдлин. – Девочка.

Слоун покачала головой. Нет, она не знала. Она упустила возможность увидеть лицо Чейза, когда ему в первый раз показали его племянницу. Потому что она позволила ему уйти. Он предлагал ей будущее, а она не поверила ему.

Неужели она была не права?

– Слоун? Ты все еще слушаешь?

Она вытерла слезу, которая скатилась по щеке.

– Я здесь. Нет, я не знала насчет Шарлотты. – Она проглотила комок, подступивший к горлу. – Я пошлю подарок.

– Мне жаль, дорогая.

– Да. Мне тоже. – Она сильнее сжала телефонную трубку.

– Приезжай домой и дай мне приласкать тебя. Ты ведь можешь взять несколько дней, чтобы восстановить силы.

Слоун улыбнулась, предложение приехать под крылышко мачехи и услышать щебетание сестер показалось ей привлекательным. Но мысль посетить Йоркшир-Фоллз показалась ей еще более заманчивой.

– Я подумаю, хорошо?

– Нет, не хорошо. Либо ты сама заказываешь авиабилет, либо я делаю это за тебя. Не хочу, чтобы ты была одна. Тебе нужна семья.

Слоун застонала:

– Ты уже все решила. Я позвоню и закажу билет. Сегодня вечером я уже буду дома. – «А в Йоркшир-Фоллзе завтра», – закончила она про себя.

– Сегодня вечером нас еще не будет дома. Мы с отцом и девочками собираемся переночевать у друзей, но ведь у тебя есть ключи?

– Да. – Она перебрала связку ключей и нашла нужные. – Тогда увидимся утром.

– Замечательно. Не забудь оставить информацию о рейсе на нашем автоответчике, – проинструктировала Мэдлин. – Ну, мне нужно идти. Девочки возвращаются с охапкой платьев. До завтра.

Слоун повесила трубку, чувствуя себя лучше. Завтра она будет дома с семьей. Это не то же самое, что быть с Чейзом, но это только начало.

Слоун сошла с трапа самолета. Аэропорт Олбани не был многолюден, и, поскольку сумку она не сдавала в багаж, она сразу направилась к такси. Холодный ветер пронизывал ее насквозь, она дрожала.

Она еще не успела дойти до стоянки такси, как около нее остановился темный джип, пассажирское окно открылось, и из него послышалось:

– Подвезти?

Слоун узнала глубокий голос Чейза, и все внутри ее сжалось от неожиданности.

– Как ты нашел меня?

– Мэдлин позвонила и сказала, что тебя нужно подвезти от аэропорта домой.

Слоун прищурила глаза:

– Это сводничество, низкое, подлое…

– Обычно я говорил так по поводу маминых попыток познакомить меня с кем-либо. – Он засмеялся. – Садись. Иначе замерзнешь.

Не дожидаясь ответа, он открыл дверцу и вышел на улицу. Не обращая внимания на ее протесты и вопросы, он закинул ее сумку в багажник.

Слоун потерла освободившиеся руки и осторожно взглянула на него. Она могла взять такси, но он полчаса добирался до аэропорта, чтобы встретить ее, а Йоркшир-Фоллз был в противоположной стороне от дома ее родителей, так что он специально приехал к ней. Чтобы повидаться.

И ей было так приятно увидеть его. Даже если все это подстроила Мэдлин. Но почему Чейз согласился на это? Чтобы узнать ответ на этот вопрос, она должна сесть в машину, так что когда он открыл дверцу, она без колебаний скользнула внутрь. Ее сразу обдало теплом. Когда он сел на свое место, температура в салоне поползла вверх.

Их глаза встретились, и его взгляд сказал ей, что он чувствует то же, что и она. Стараясь действовать осторожно, она поежилась на своем сиденье и настроилась на нейтральный разговор.

– Как плечо? – спросил он, как только они выехали на шоссе.

Она откинула голову на спинку сиденья.

– Немного болит, но принимаю я только тайленол.

– Я рад.

Она не хотела говорить об этом и сменила тему:

– Я слышала, что Шарлотта родила.

– Девочка – прелесть. – Его улыбка была заразительной, он явно обожал эту малышку, и Слоун почувствовала укол ревности. Необычная реакция для человека, который не хочет иметь собственных детей. Снова и снова Слоун возвращалась к мыслям о тех причинах, по которым она не доверяла Чейзу и его словам, что он изменился.

Может, причина в том, что ее жизнь превратилась в хаос? Люди, которым она безоговорочно доверяла, Мэдлин и Майкл, предали ее.

Она повернулась к нему:

– Как чувствует себя Шарлотта?

– С каждым днем все лучше.

– Я надеялась, что ты мне позвонишь. – Слоун с трудом произнесла эти слова, зная, что после них разговор станет более эмоциональным, и одному Богу известно, к чему он их приведет.

Оставив одну руку на руле, вторую он положил на спинку сиденья позади нее.

– Не думал, что ты захочешь меня слышать.

Она вздохнула:

– Разве я говорила тебе что-то подобное?

– «Прощай, Чейз», слово в слово. Но я, как видишь, решил проигнорировать твои слова.

– Поверни на следующем съезде, – инструктировала она, вглядываясь в дорожные знаки.

Но он пропустил поворот, ведущий к дому ее родителей.

– Чейз?

– Я знаю, куда ехать. Доверься мне, дорогая. Можешь хоть на этот раз довериться мне без оглядки?

Она усмехнулась:

– Разве я когда-то не доверяла тебе? – Ее жизнь была в его руках, и он не подводил ее.

– А когда я сказал, что люблю тебя, а ты оттолкнула меня? – спросил он напрямик.

– Туше. – Слоун начала подозревать, что не он один спутал карты в их отношениях. Она посмотрела в окно, в темную ночь. – Чейз?

– Да?

– Я оттолкнула тебя, и ты думал, что я не хочу слышать о тебе, правда?

– Правда.

Джип подскочил на кочке, и она ударилась плечом. Слоун вздрогнула, но постаралась не обращать внимания на боль.

– Тогда что ты здесь делаешь?

– Я хочу быть здесь. – Чейз повернулся к ней и тут же заметил, какой уставшей выглядит Слоун.

Она еще не вполне оправилась от ранения, уже через неделю после которого она приступила к работе; Несмотря на возражения Мэдлин. Именно поэтому он и похитил ее. Райна, может быть, и бросила сводничество, но Мэдлин была только счастлива помочь Чейзу найти короткий путь к сердцу падчерицы.

Чейз не мог понять реакцию Слоун на его слова. Она не повернулась к нему и молчала, пока он не припарковался у маленькой гостиницы.

– Где мы?

– Там, где ты сможешь отдохнуть. – Он обошел машину и открыл с ее стороны дверцу.

– Могу я выразить свое мнение?

– Если ты скажешь, что пойдешь со мной, то да. – Он указал на бывшую маслодельню, которую переделали в роскошную гостиницу.

– Очень смешно.

– А я не смеюсь. – Он вытащил из багажника ее сумку.

Так как он заранее заполнил регистрационные карточки, то сразу провел Слоун по узкой лестнице в тускло освещенную гостиную. Потрескивание дров в камине создавало нужную атмосферу. Интимную, но в то же время торжественную.

Она вошла и увидела обшитые деревянными панелями стены в стиле старого фермерского дома.

– Здесь очень хорошо.

Он помог ей снять куртку, осторожно, чтобы не повредить плечо.

– Мои родители приезжали сюда отдыхать после каждой годовщины.

Она повернулась к нему с широко раскрытыми глазами. Чейз надеялся, что смог удивить ее.

– Ты ведь не просто так привез меня сюда? – спросила она. – Мой отдых не в счет.

– Но тебе действительно нужно отдохнуть, – сказал он. – И я позабочусь об этом. – Он погладил ее по щеке.

От этого простого прикосновения у нее вырвался стон.

Он наклонился к ней, оказавшись лицом к лицу, рукой обнимая ее за шею.

– Я люблю тебя, я скучаю по тебе, я хочу, чтобы ты была частью моей жизни. И чтобы так было всегда, – хрипло произнес он.

Улыбка тронула ее губы.

– Говори.

– Ты была права, когда не поверила, что я готов взять на себя обязательства, – сказал он, объясняя то, что сам понял совсем недавно.

Она моргнула и широко распахнула глаза.

– Я никогда не хотела, чтобы ты оглядывался в прошлое и держал на меня обиду. – Она пожала здоровым плечом. – Лучше для меня было знать, что ты счастлив без меня, чем несчастлив со мной.

– Никогда, – проворчал он. – Мне так много нужно сказать тебе.

– Давай сядем. Я до сих пор чувствую слабость. Взглянув на ее бледное лицо, он согласился:

– Конечно, дорогая. – Чейз поднял ее на руки и опустил на кушетку напротив камина. Надежда возвращалась к нему, он прилег рядом. Он хотел видеть ее лицо, когда будет рассказывать о своем прошлом, настоящем, будущем и о том, как он пришел к пониманию.

Слоун облизнула пересохшие губы и в тишине ждала, что скажет Чейз. Она знала, что этот разговор важен для него и что он много думал, прежде чем решиться на него. Еще она знала: что бы он ни сказал, это определит их будущее, и ее сердце сильнее застучало в груди.

– Поговори со мной. – Она взяла его за руку, ей нужно было чувствовать его тепло и силу.

– Помнишь, я рассказывал тебе, что мой отец умер и мне пришлось заботиться о своей семье? – Им овладели воспоминания.

Она кивнула:

– Конечно, помню.

– Я сидел и держал Лилли, девочку Шарлотты и Романа, и удивлялся, как этому маленькому существу удалось найти путь к моему сердцу.

Она затрепетала, когда представила, как он, большой и сильный, держит такую кроху. Именно об этом она и мечтала.

– И?

– И я начал думать о том, что появился еще один человечек, которого я должен защищать. И это так поразило меня. – Он встретился взглядом со Слоун. – Ответственность за нее лежит не на мне. Это ребенок Шарлотты и Романа, но я чувствовал эту зарождающуюся инстинктивную потребность.

Слоун улыбнулась и крепче сжала его руку:

– Потому что ты особенный.

– Нет, просто мне все нужно держать под контролем, – подытожил он и сам улыбнулся такой формулировке. – И, держа маленькую девочку на руках, я понял почему.

Она еле сдерживала себя, чтобы не приласкаться к нему, чтобы не поцеловать его, не сказать ему, что все это по большому счету не важно. Слоун оттолкнула его однажды, а сейчас Чейз доказал, что она нужна ему, объяснил, что изменило его сознание. Если он понял, что готов принять будущее, то никогда не оглянется назад и никогда не пожалеет о том, что сделал.

– Думаю, что потребность контролировать людей, за которых я отвечаю, началась, когда умер отец. Это навязчивая идея, но моя мама была так благодарна за заботу, а Рик и Роман оказались достаточно сильными, чтобы пойти своей дорогой. – Он покачал головой и горько рассмеялся.

– Нет, Рик и Роман оказались достаточно сильными, чтобы найти свой путь благодаря тебе, – возразила Слоун.

– Это не исключает того факта, что я развивал в себе комплекс благородного рыцаря, который ты подметила. Именно он создавал иллюзию, что я все могу держать под контролем. Иллюзию безопасности.

Он глубоко вздохнул, а Слоун ждала, пока он продолжит, она не хотела давить на него, только поддержать.

Он откинул голову на валик кушетки и уставился в потолок.

– Мне казалось, что если я буду контролировать свою семью, я никогда не потеряю ее. – Он остановился, потому что голос дрогнул. Затем, прокашлявшись, он продолжил: – Но я потерял не так же, как потерял отца.

Его слова причинили Слоун боль. Она думала, что понимает этого молчаливого, загадочного человека, но на самом деле не постигала всей глубины его внутренней боли.

Теперь она поняла это и пожалела его.

– Извини. Я оттолкнула тебя только потому, что подумала, ты предлагаешь мне больше, чем можешь дать. Но я тоже боялась. Меня предали Майкл и Мэдлин, и это причинило мне боль, к которой я оказалась не готова.

Он убрал волосы с ее лба.

– Не извиняйся. Главное, что мы снова вместе.

Она покачала головой:

– Тогда почему я чувствую себя такой эгоисткой?

– Ты не эгоистка. Ты честная и искренняя. Нам обоим надо работать над собой. – Ее глаза наполнились слезами. – Кстати, ты была права. Я чувствую себя виноватым за то, что меня не было с тобой, когда тебя ранили. Не потому, что я перестал контролировать ситуацию, а потому, что мог потерять тебя. Я хочу быть с тобой, Слоун. Сейчас и всегда. Я никогда не оглянусь назад и не спрошу себя: «А что, если бы…»

– Но как ты можешь быть уверен в этом? – Она прикусила нижнюю губу. Ей не хотелось задавать этот вопрос. Но она заставила себя.

Он посмотрел на нее:

– Дорогая, я написал ту статью, но моя жизнь по-прежнему оставалась холодной и пустой, потому что в ней не было тебя.

Слоун выдохнула с облегчением. Эти слова нужны были ей как воздух.

– Я читала статью. Она написана мастерски, Чейз. Ты выполнил свою работу профессионально, защитил мою семью так, как не смог бы защитить другой репортер.

Улыбка тронула его губы.

– Разве могу я смешивать с грязью семью, из которой хочу взять себе жену?

Не обращая внимания на боль в плече, Слоун бросилась в его объятия. Она взглянула в его пронзительные голубые глаза и поняла, что никто другой ей не нужен.

– Скажи мне, что уверен в этом.

– Я уверен. – Он засмеялся. – На сто процентов.

Она подняла бровь.

– Хочешь жениться и завести детей? – спросила она, заранее зная ответ. – Когда ты рассказывал, как держишь Лилли, все, о чём я могла думать, – это что ты держишь на руках нашего ребенка.

– Дорогая, я хочу этого больше всего на свете.

К Слоун наконец-то вернулась возможность дышать.

– Я так люблю тебя, Чейз. – Она обвила его шею здоровой рукой. – Теперь поцелуй меня.